Поведай мне свои истины, Каролина

_____________

Этим вечером, дождавшись пока их кухарка, миссис Робинсон, приготовит ужин и уйдет к себе домой, Каролина Клейтон спустилась на кухню и поставила на железную печку небольшую кастрюлю, предварительно налив в нее стакан воды. Девушке пришлось разворошить кочергой остывающие угли в надежде, что их жара окажется достаточно для того, чтобы вскипятить воду.

- Вот ты где, Каролина, - в кухню зашла молодая красивая женщина в белой кружевной блузке и темно-синей юбке в пол. – Ты так и не переоделась к ужину! - Всплеснула она руками, оглядывая ее серое платье. – А если майор Коутс заглянет нас проведать и застанет тебя такой замухрышкой?

- Он предупредил, что будет занят сегодня, - Каролина доставала из небольшого мешка сухие пахучие травы, которые были разложены в пучки и снабжены бумажками с названиями, привязанные нитками. – Мистер Коутс пригласил меня завтра на конную прогулку.

- Все равно ты не должна пренебрегать своим внешним видом, - назидательно произнесла ее собеседница.

Каролине оставалось лишь вздохнуть, мысленно соглашаясь с Изабель, которая была старше и опытней ее во многих жизненных аспектах. Мать Каролины умерла, когда девочке едва исполнилось десять лет. Холера унесла не только жизнь мамы Каролины, но также двух ее сестер и малютки-братишки. Отец Каролины, Чарльз Клейтон, в это время находился в Новом Свете, куда вскоре должен был перевезти всю свою семью, но вместо этого получил лишь горестное известие от родственников своей дражайшей, а ныне покойной супруги. Вскоре в Америке началась Гражданская война, и, разумеется, отец Каролины решил, что чудом уцелевшей девочке будет безопаснее остаться в Англии. Он обратился к своей сестре, которая была настоятельницей женского монастыря кармелиток, с просьбой приютить племянницу и позаботиться о малышке.

Время шло, вверенная заботам монахинь девочка росла, впитывая в себя устои монастыря, хотя всегда знала, что ей не придется принимать постриг. Когда Каролине минуло шестнадцать, и она готовилась встретить свою семнадцатую весну, а на далеком континенте воцарился мир, ее отец решил, что пришла пора для их семейного воссоединения. Однако и речи не могло идти о том, чтобы юная девушка отправилась в столь длительное путешествие без надежной компаньонки. Начались бесконечные переписки с родственниками, затянувшиеся на многие месяцы, но в итоге нужная кандидатура была найдена.

Один из дальних родственников Клейтона по материнской линии Эван Флетчер, овдовев в довольно солидном возрасте решил жениться во второй раз. Его выбор остановился на испанке Изабель Гомес, привлеченный ее молодостью и броской красотой. Девятнадцатилетняя жгучая брюнетка с темными глазами, гордым профилем и статной фигурой могла бы считаться завидной невестой, если бы ее родители помимо хорошего происхождения могли предложить за нее солидное приданное. Однако внешность была ее единственным товаром, на который нашелся свой покупатель, хоть и старше невесты на тридцать пять лет. Девушку поздравляли со столь удачным баком, в котором она не была счастлива ни единого дня. В первом браке у Флетчера не было детей, и он очень рассчитывал, что молодая жена осчастливит его наследником, однако, скончавшись через два года после женитьбы, он так и не оставил после себя потомства, поэтому после него все унаследовал младший брат, у которого уже были сыновья. Несчастная вдова осталась на содержании семьи покойного мужа, в которой всегда с неодобрением относились к этому неравному браку. Выполняя роль сиделки у полусумасшедшей восьмидесятилетней троюродной тетушки семейства Флетчеров, Изабель услышала, что ищут кого-то в качестве сопровождения юной леди к отцу в Америку, и, не раздумывая, согласилась. Ей настолько опротивела жизнь в той комфортабельной клетке, в которую она угодила после замужества, что она ухватилась за первую же возможность вырваться из безрадостного существования, воспринимая это путешествие в далекие земли Tabula Rasa, как шанс на новую жизнь.

Познакомившись с Каролиной и помогая ей обновить гардероб перед поездкой, Изабель была очарована своей кроткой семнадцатилетней протеже. Двухмесячное плавание в каюте первого класса окончательно сблизило девушек, и на американскую землю они ступали если не сестрами, то уж точно лучшими подругами.

Вот и сейчас Изабель смотрела на свою подопечную с искренней материнской заботой. Она потратила так много сил, чтобы придать этой тихоне немного светского лоска, безустанно наставляя, как вести себя в светском обществе, чтобы выглядеть настоящей леди. Каролина послушно внимала ее словам, следовала указаниям своей наставницы, но потом облачалась в удобное старое платье и отправлялась помогать всем сирым и убогим, которые встречались на ее пути.

- Боже, что ты туда добавляешь? – удивилась Изабель, наблюдая за тем, как в кипящую воду Каролина бросает какие-то желтые мелкие камушки.

- Аммониак, - ответила девушка и пояснила, - это смола. У одного из заключенных сильный кашель, надеюсь, от этого ему станет легче.

- Не понимаю, зачем тебе возиться с этими отбросами общества? - Изабель категорически не нравилась затея Каролины касательно тюрьмы, поэтому она очень расстроилась, когда генерал Клейтон, который души не чаял в своей новообретенной дочери, позволил девушке лечить заключенных.

- Ты ведь знаешь, что почти вся моя семья умерла, заразившись от одной из служанок холерой. Если бы в то время я могла хоть чем-то помочь своим близким, - с грустью произнесла Каролина. – В монастыре была сестра Бенедикта, она разбиралась в медицине и по мере сил помогала беднякам, у которых не было денег на докторов. Но ведь они такие же люди, как и мы с тобой. Помогать ближним наш христианский долг, и я хочу выполнить его сполна, раз по милости Божьей осталась жива, - твердо закончила она.

- Всем помочь ты все равно не сможешь, - разумно заметила Изабель, - а в тюрьме тебе не место. Я обязательно еще раз поговорю об этом с твоим отцом. В конце концов, это небезопасно. Я слышала, как слуги сплетничали о том, - она понизила голос, - что ночью в Сан-Квентин привезли отъявленного головореза, у которого есть целая банда.

- Если ты имеешь ввиду Дэна Райта, то он был ранен, и я сделала ему перевязку, - невозмутимо произнесла Каролина.

- Прости, что ты сделала? – Изабель искренне надеялась, что она ослышалась.

- Очистила рану, обработала ее раствором карболовой кислоты и наложила повязку, - более подробно описала свои действия Каролина.

Изабель смотрела на безмятежно спокойное лицо подруги с тонкими аристократическими чертами. Белая чистая кожа, высокий лоб, изящные линии носа и губ наделяли Каролину холодной красотой, свойственной жительницам Туманного Альбиона. Взгляд ее больших глубоких глаз цвета растопленной карамели лучился теплом, притягивая и располагая к себе. Даже убогое серое платье не могло скрыть ее точеной фигуры, упрекнуть которую можно было разве что в излишней худощавости. Сказывался скудный монастырский рацион, к которому привыкла девушка, но Изабель продолжала уповать на то, что более полноценное и разнообразное питание вскоре исправит это досадное упущение.

- И он действительно похож на того дьявола, каким его описывает молва? – заинтригованная Изабель уступила своему любопытству.

Каролина неопределенно пожала плечами:

- Ну, рогов и копыт у него точно нет, а кровь столь же красна, как и у любого другого человека. Боюсь, слухи о нем сильно преувеличены.

- Может, он и выглядит, как обычный человек, но уверена, что под этой оболочкой скрывается зверь, - убежденно заявила Изабель, - а раненный зверь смертельно опасен для тех, кто окажется у него на пути. Пожалуйста, Лина, - обратилась она к девушке уменьшительно-ласкательным прозвищем, - держись от Сан-Квентина подальше, пока не вернется твой отец, иначе может случиться какая-нибудь беда.

И грядущий день показал, что прозорливая Изабель оказалась права.

Глава 2. Добро всегда наказуемо

Утром после завтрака Каролине удалось улизнуть из дома, вернее, из того временного пристанища, которое она пока могла называть домом, представляющее из себя небольшое одноэтажное деревянное сооружение рядом с казармой. Новая тюрьма Сан-Квентин все еще застраивалась, поэтому солдат активно привлекали не только в качестве надзирателей над заключенными, участвовавших в стройке, но еще использовали в виде простой рабочей силы. О своем настоящем доме в столице штата – Сакраменто - Каролина пока знала только со слов своего отца. Его отсутствие было связанно именно с поездкой в Сакраменто, чтобы встретиться с губернатором, а также убедиться в том, что их новый дом полностью достроен. Генерал Клейтон готовился уйти в отставку и осесть в Северной Калифорнии, чтобы, наконец, в полной мере вкусить радости мирной жизни вместе со своей единственной дочерью.

Каролина с большим трудом привыкала к новому окружению на незнакомом континенте. К примеру, в Англии она в последний раз сидела верхом на лошади в совсем юном возрасте еще до того, как оказалась в монастыре. Несмотря на то, что в Америке было хорошо развито дилижансное сообщение между городами, а также активно строилась железная дорога, навыки верховой езды здесь были жизненно необходимы, и отец настаивал на том, чтобы Каролина научилась уверенно держаться в седле. Этого же мнения придерживался и майор Коутс, который был не только приближенным генерала, но, фактически, являлся его правой рукой. С самой первой встречи офицер проявлял знаки внимания к Каролине, которые можно было расценить, как ухаживания. Он при любой возможности приглашал девушку на конную прогулку, совмещая приятное времяпрепровождение с полезными уроками от опытного наездника.

Вот и теперь, едва вернувшись после недельного отсутствия, майор тут же пригласил Каролину покататься вдоль побережья океана. Разумеется, она согласилась. Отец поощрял их дружеское общение, не скрывая своей симпатии к Коутсу, который в свои двадцать шесть лет уже хорошо зарекомендовал себя и дослужился до звания майора.

Одевшись в платье с широкой юбкой для верховой езды, которое было сшито из батиста золотистого цвета и дополнялось коротким жакетом с небольшой шляпкой, Каролина поспешила разыскать сержанта Барри, чтобы уговорить его отвезти ее в Сан-Квентин. Она была уверена, что успеет вернуться до визита майора Коутса, и ее отсутствие останется незамеченным. Барри не выглядел обрадованным, когда девушка сообщила ему о своем намерении, но спорить с дочерью генерала, в которую к тому же, как уже все знали, был влюблен его непосредственный командир, он не стал. Вместо этого он помог Каролине забраться на спокойную серую кобылку, приобретенную генералом Клейтоном для дочери, и устроиться в неудобном женском седле, которое позволяло сидеть на лошади только сбоку.

Уже через четверть часа они миновали ворота тюрьмы, расположенной в очень живописном месте – на мысе Сан-Квентин с великолепным видом на океан. Вот только любоваться видами мог далеко не каждый, потому что каменные темницы для узников больше напоминали средневековые мрачные казематы, в которых томились более сотни мужчин, женщин и даже детей. Последняя категория малолетних преступников больше всего занимала мысли Каролины. Вернее, один из них – мальчишка лет одиннадцати, зверски выпоротой кожаным ремнем в качестве наказания за попытку побега. Девушка не смогла сдержать слез, когда минувшим днем увидела его скрюченную тощую фигуру в углу камеры. Мальчик метался в горячке, и Каролина с трудом смогла выпоить ему лауданум, чтобы он спокойно заснул, а она смогла обработать его спину. Каролина всю ночь волновалась за самочувствие маленького пациента и хотела проведать его.

- А где Бобби Филлипс? – растерянно спросила она, обнаружив пустую циновку, на которой еще вчера лежал мальчишка.

Несколько чумазых диковатого вида мальчуган с любопытством поглядывали на красивую леди в нарядном по их меркам платье, осторожно косясь на ее сопровождающего, военная форма которого явно внушала им страх.

- Так это, - шмыгнул носом один из них, - помер Бобби. Ночью, поди, преставился. Мы утром глянули, а он холодный уже.

Каролина покачнулась и, закрыв глаза, беззвучно зашевелила губами, молясь за душу усопшего. Она сделала все, что было в ее силах, но истощенных сил мальчугана не хватило, чтобы оправиться от избиения. Каролина не смогла помочь ему, а лишь избавила от мучений перед кончиной. Девушка медленно направилась к выходу и с запозданием вспомнила об еще одном узнике.

- Сержант Барри, - окликнула она своего спутника. – Мне нужно занести лекарство в камеру, где содержатся приговоренные к смерти.

- Мисс Клейтон, - неодобрительно качнул головой сержант, - не совались бы вы к ним лишний раз. Майор Коутс меня за это точно по голове не погладит.

Девушка смотрела на него с такой мольбой, отчаянно сжимая извлеченную из сумки бутылочку в руках, что он дрогнул и уступил ей. Еще не оправившая после известия о смерти мальчика, Каролина была очень подавлена и хотела принести хоть какую-то пользу оставшимся живым людям. Барри подозвал тюремщика, и они все вместе подошли к сплошной железной двери, в которой на уровне глаз была небольшая щель, прозванная арестантами «дырой Иуды» за то, что через нее можно было беспрепятственно наблюдать за арестантами. Открыв дверь, тюремщик прошел в начало коридора, а Каролина шагнула в камеру вместе со следующим за ней по пятам сержантом.

- Мистер Льюис, - позвала Каролина закованного в цепи узника. – Как вы себя чувствуете? Я принесла кое что от вашего кашля.

- Благодарю вас, мисс, - отозвался негр, аккуратно принимая из ее рук склянку.

- Вкус у отвара ужасный, - честно предупредила его Каролина, - но я добавила капельку меда. Пейте его так часто, как только сможете.

Выполнив свой долг, Каролина собралась было уйти, но ее внимание привлек хриплый низкий голос:

- Мисс Клейтон, - позвал ее мужчина, которому она вчера перевязывала рану от пулевого ранения.

- Да, мистер Райт? – обернулась она к полулежащему на соломенной подстилке преступнику.

- Вы не могли бы дать мне что-нибудь от жара? – облизнув пересохшие губы сипло спросил он.

Каролина обеспокоенно оглядела мужчину: на его осунувшемся лице поблескивали бисеринки пота. «Возможно, в рану попала инфекция», - подумала она и быстро шагнула к Райту. Прежде, чем сержант успел ее остановить, она опустилась на колени перед раненным и протянула руку, чтобы дотронуться ладонью до его лба. В следующую секунду ее запястье грубо обхватили и резко дернули, отчего девушка практически упала на Райта. Он рывком развернул ее и, с громким бряцаньем перебросив цепь от своих кандалов ей через голову, обхватил сильными руками тонкую шейку в безжалостном захвате.

- Стоять! – Его окрик заставил всех присутствующих замереть, Райт не отрывал взгляда от молодого сержанта Барри, который с испугом таращился на пойманную девушку. – Только дернись, и, клянусь богом, я сверну ей шею, - предупредил бандит таким тоном, что сомневаться в его словах не приходилось.

- Мисс Клейтон, - побелевшими губами пробормотал сержант, не зная, что предпринять, дабы не навредить девушке. Его правая рука, метнувшаяся к револьверу, беспомощно застыла в воздухе.

- Слушай меня, сержант, - снова заговорил Райт, - тебе ведь нет дела до этой дыры или меня, ты головой отвечаешь только за дочь генерала. А мне просто нужно выбраться отсюда, поэтому дай мне уйти, и мисс Клейтон не пострадает.

- Ты не сможешь этого сделать, - медленно проговорил Барри, - снаружи полно солдат.

- Это не твои проблемы, - отрезал Райт и посильнее сжал горло девушки, заставив ту захрипеть.

Инстинктивно Каролина вцепилась в жесткие руки, пытаясь отодрать их от себя, но безуспешно. Она начала задыхаться и почувствовала, как на глазах невольно выступили слезы.

- Хорошо, хорошо! – торопливо произнес Барри, не выдержав мученического выражения девичьего лица. – Только отпусти ее!

- Медленно вытащи кольт и положи на пол, чтобы я его видел, - скомандовал Райт, чуть ослабив хватку и давая Каролине возможность сделать судорожный вдох.

Сержант Барри выполнил все в точности, как велел бандит, и теперь револьвер поблескивал на полу полутемной камеры.

- Чтобы я мог уйти, ты должен снять с меня цепи, - Райт пошевелил ногой, наглядно демонстрируя, что он имеет ввиду.

- Так надо охрану позвать, - залепетал сержант, - у меня ж ключей никаких нет… я просто сопровождаю леди…

- Цыц, - оборвал его Райт, теряя терпение, - не строй из себя недоумка, ключ весит в коридоре рядом с дверью. Давай, пошевеливайся! – Поторопил он замешкавшегося Барри.

Парень медленно вышел в коридор и наощупь поводил ладонью по стене, вскоре его рука действительно нащупала ключ, о котором говорил Райт. Держа его перед собой, сержант вернулся в камеру. За это время Райт принял сидячее положение, продолжая удерживать за горло стоящую перед ним на коленях девушку, которая тихо всхлипывала, но все же могла дышать.

- Вот твой ключ, я отдам его тебе, а ты позволишь нам с мисс Клейтон уйти, - предпринял попытку договориться с преступником Барри, подходя ближе.

- Нет, так не пойдет, - мотнул головой Райт, - сначала ты освободишь мне ноги, а уж потом мисс Клейтон выйдет отсюда, можешь быть спокоен.

Сержанту его слова спокойствия не прибавили, но он все же протянул руки к оковам и вставил ключ в замок. Раздался щелчок, следом еще один, а в следующий миг Райт коротко замахнулся, метя наручными кандалами в висок молодого сержанта. Тело Каролины дернулось от его движений, и она пораженно ахнула, глядя, как Барри рухнул на грязный пол темницы.

- Сержант Барри, - всхлипнула она, прижав в испуге ладони ко рту.

Одна из рук Райта крепко ухватила ее за плечо, заставляя следовать в нужном ему направлении, когда он потянулся к лежащему в стороне револьверу.

- Прости, приятель, но о тебе речи не было, - тихо пробормотал Райт, обращаясь к неподвижно лежащему сержанту.

Он поднял оружие и открыл барабан, проверяя патроны. Каролина с ужасом смотрела на то, как перед самым ее носом крутился и щелкал заряженный револьвер, угодивший в скованные, однако, без всякого сомнения, умелые руки. Убедившись в боеспособности кольта, Райт удовлетворенно крякнул и поднялся на ноги, вынуждая девушку последовать своему примеру.

- Ему нужна помощь, - все же рискнула подать голос Каролина, указывая рукой на неподвижное тело Барри.

- Мне тоже, - поморщился Райт, - и сейчас вы будете гораздо полезнее мне, чем этому ослу, которому зря доверили вашу безопасность, мисс Клейтон.

- Отпусти ее, Райт, - подал голос его темнокожий сокамерник, который в изумлении наблюдал за разыгравшимся перед ним представлением. – Солдаты превратят тебя в решето, как только высунешься во двор.

- Ты прав, дружище, - Райт практически тащил девушку к выходу из камеры, - поэтому мисс Клейтон окажет мне любезность и проводит до самых ворот. Так ведь, мисс? – Он слегка встряхнул свою заторможенную заложницу. – Вы ведь не хотите, чтобы началась перестрелка, и кто-то пострадал?

- Нет, нет, - закачала головой Каролина. – Пожалуйста, не нужно ни в кого стрелять!

Она запрокинула голову, пытаясь взглянуть в глаза вооруженного преступника. Его слова о новых жертвах тут же отодвинули страх за собственную жизнь на задний план. Она сделает все, что угодно, лишь бы не допустить кровопролития.

- Мне бы самому этого не хотелось, тем более, что первая пуля достанется вам, мисс Клейтон, - доверительно сообщил ей Райт, до боли стискивая хрупкое плечо и приставляя револьвер к ее виску. – Поэтому постарайтесь не делать глупости.

В полутемном выложенном из кирпича и напоминающем катакомбы коридоре они наткнулись на двух надзирателей, которые успели выхватить оружие, но открыть огонь не решились даже не столько из-за заложницы, сколько из опасения получить рикошетом собственную пулю. Зато выскочив первыми в тюремный двор, они криками привлекли внимание, и к тому моменту, как Райт с удерживаемой им девушкой показался в дверном проеме, его уже ждали понабежавшие солдаты и охранники во главе с комендантом тюрьмы. Прикрываясь девушкой в качестве живого щита, Райт не торопился выходить во двор, давая глазам время привыкнуть к солнечному свету, ослепительно яркому после темной камеры, в которой он провел несколько дней.

В это время по направлению к тюрьме Сан-Квентин во весь опор мчался майор Коутс на своем коне. Этим утром, как и было условлено, он заехал за Каролиной, но растерянная Изабель Флетчер не смогла найти свою подопечную, хотя с уверенностью заверяла, что девушка уже переоделась к конной прогулке и ждала его. Драгоценное время ушло на то, чтобы выяснить, куда направилась Каролина вместе с сопровождавшим ее сержантом. Коутс не стал дожидаться возвращения Каролины и сразу поехал за ней. Он уважал ее желание помогать в госпитале, однако считал, что в тюрьме юной девушке нечего было делать. Майор собирался официально просить ее руки и на правах жениха запретить появляться в Сан-Квентине.

Уже подъезжая к решетчатым воротам Коутс почуял неладное. Его без вопросов пропустили, и он оказался во внутреннем дворе, наводненным вооруженными людьми. У майора чуть сердце не остановилось, когда он разобрался из-за чего был весь сыр-бор и увидел бледную как смерть Каролину, к голове которой приставил револьвер гребаный Райт. Руки преступника оставались закованы в кандалы, ведь предполагалось, что снимать их придется только с трупа. Тяжелая цепь дополнительно удерживала пленницу, вынуждая ее терпеть близость стоящего позади нее бандита. Немедля ни секунды, Коутс решительно направился к низкорослому лысоватому коменданту, которого хорошо знал. Утерев со лба испарину, комендант охотно передал командование майору, позволяя ему разобраться с проблемой по имени Райт.

Коутс вышел вперед и громко велел всем опустить оружие. Солдаты беспрекословно выполнили приказ командира, в то время как тюремная охрана, недоуменно переглядываясь, с большой неохотой исполнили требуемое, да и то только после того, как комендант визгливо повторил слова майора.

- Дэвид… - с облегчением выдохнула Каролина, когда от толпы отделилась знакомая фигура в военном мундире, и он звучным голосом отдал команду. Ей сразу стало гораздо спокойнее от взгляда синих глаз, которые сейчас напоминали грозовое небо со сверкавшими в нем молниями.

Райт уловил еле слышное обращение по имени девушки к майору, которое сообщило ему об очень близком знакомстве молодых людей. Это заставило его обратить еще более пристальное внимание на кажущегося хладнокровным Коутса.

- Какая встреча, майор Коутс! – поприветствовал его Райт с ухмылкой на губах. – Извините, что снова не смогу пожать вам руку, они обе заняты.

- Хватит паясничать, Райт, - майор заставлял себя внешне оставаться невозмутимым, хотя внутри все клокотало от гнева и страха за Каролину. – Будь мужчиной и отпусти девушку, она ведь ни при чем.

- Ничего не могу с собой поделать, мне приятно общество мисс Клейтон, думаю, в этом вы меня хорошо понимаете, майор, - многозначительно произнес Райт, и удовлетворенно усмехнулся, когда Коутс неосознанно стиснул кулаки. – Мы еще не успели с ней обсудить здоровье генерала Клейтона, возвращение которого с таким нетерпением ждем.

В этих нескольких словах Райт показал свою осведомленность относительно родственной связи Каролины с генералом Клейтоном и привязанности к ней Коутса.

- Чего ты хочешь? – мрачно спросил Дэвид, смиряясь со своим поражением. Удивительно, как еще полчаса назад он был преисполнен воодушевления от своей победы над этим бандитом, а теперь чувствовал себя полностью разбитым. Он так гордился тем, что сумел установить сообщников банды Райта, припер к стенке одного из них и устроил засаду в салуне. Несколько дней он со своими людьми просидел в тесной комнатенке над баром, в который они по очереди спускались, изображая из себя посетителей. Правда, бармен чуть все не испортил, решив зачем-то стрелять в Райта, но в итоге преступника удалось взять живым. Именно Коутс должен был быть тем человеком, который отправит Райта на виселицу. Это громкое дело могло помочь майору продвинуться по службе, ведь он знал о намерении генерала уйти в отставку. И вот теперь мало того, что Райт мог снова сбежать, так еще и жизнь Каролины оказалась в опасности.

- Сущую малость, - тем временем любезно ответил ему преступник, - как можно быстрее убраться из этого гостеприимного местечка, не схлопотав ваших пуль.

- За воротами стоит моя лошадь, отпусти мисс Клейтон и можешь катиться на все четыре стороны, - предложил Коутс.

- Предлагаете поменять даму на лошадь? – С деланным изумлением воскликнул Райт. - Очень любезно с вашей стороны, майор, но есть небольшая загвоздка: для этого мне нужно как-то оказаться за воротами. Надеюсь, вы не будете возражать, если дорогая мисс Клейтон проводит меня прямо до них? И мне бы очень хотелось, чтобы это произошло в абсолютной тишине, боюсь, в камере я настолько отвык от шума, что при любом резком звуке, могу нечаянно нажать на курок.

Замаскированная под вежливость неприкрытая угроза повисла в воздухе, и Коутс заскрежетал зубами.

- Не стрелять, - скомандовал он солдатам и махнул рукой, давая им знак расчистить проход для Райта. – Иди, но помни, если с головы мисс Клейтон хоть волосок упадет, ты будешь умолять меня о виселице, - со всей серьезностью пообещал ему напоследок взбешенный Коутс.

- Леди вперед, - слегка подтолкнул Каролину Райт и прошептал над ее ухом, - теперь все зависит от вас и выдержки вашего кавалера.

Как неживая Каролина переставляла ноги, двигаясь к железным воротам тюрьмы. Сейчас она напоминала собой легкое суденышко захваченное пиратом, который в шторм уходил от преследователей, готовый потопить захваченную посудину вместе с собой, если придется. Если она поддастся панике, или у кого-то из присутствующих сдадут нервы, Райт не раздумывая выстрелит в нее, а потом и в любого, кто встанет у него на пути. Мысленно воззвав к Всевышнему, Каролина молила придать ей сил, чтобы справиться с выпавшем на ее долю испытанием.

Солдаты не сводили глаз с медленно движущейся через их ряды пары. Мужчины чертыхались и бормотали угрозы в адрес Райта, но тот неуклонно шел вперед, каждую секунду ожидая, что ему в затылок выпустят пулю. Сверху солнце палило и слепило глаза, снизу от нагретой брусчатки, вымощенной камнем, поднимался жар, добавляя Сан-Квентину сходство с преисподней. У решетчатых ворот вышла заминка с препирающимися стражниками, не желавшими так просто выпускать преступника за пределы тюрьмы. Но Коутс приказал им открыть ворота и отойти, пригрозив, что в противном случае те займут место Райта в камере.

Через ворота Райт проходил с осторожностью, внимательно оглядываясь по сторонам. Снаружи было пусто, потому что вся охрана сбежалась во внутренний двор. Справа от ворот под большим навесом находилось с десяток лошадей, причем одна из них, оседланная, стояла почти у самого входа, брошенная в спешке и даже не привязанная. Вероятно, именно этот конь бурой масти с черной гривой принадлежал майору, решил про себя Райт. Еще его внимание привлекла бочка, в которой что-то неторопливо прогорало, выделяя темный вонючий дым. Райт умел принимать быстрые решения, которые спонтанно рождались у него в голове.

Схватив поводья, он одним сильным ударом ноги опрокинул бочку в сторону навеса. Затем вскинул ничего не понимающую Каролину на лошадь и тут же запрыгнул в седло позади нее. Снова заключив девушку в кольцо своих скованных рук, он тут же пришпорил коня и отправил его вскачь. От столь резких движений его рана открылась, и он почувствовал, как через повязку засочилась кровь. Чертыхнувшись себе под нос, Райт лишь сильнее пригнулся, пришпоривая коня, тем самым вынуждая Каролину практически вжаться в лошадиную шею.

Он уже не видел, как рассыпавшееся содержимое горящей бочки воспламенило устланный сеном пол под навесом. Испугавшись огня, кони начали взбрыкивать и вставать на дыбы. Выскочивший из ворот Коутс запретил солдатам стрелять в спину убегающего преступника, боясь, что или они могут задеть Каролину, или Райт осуществит свою угрозу.

- Коней спасайте, остолопы! – Набросился он на своих подчиненных, желая немедленно ринуться в погоню. Майор отчетливо понимал, что еще не раз проклянет тот день, когда изловил проклятого Райта вместо того, чтобы пристрелить его к чертовой матери. Будь у него возможность повернуть время вспять, Коутс никогда бы не повторил этой ошибки.

Глава 3. «Она – моя гостья»

Каролина чувствовала себя тряпичной куклой, которую то повсюду таскают за собой, то забрасывают на коня, а теперь вот увозят в неизвестном направлении. Она чуть не потеряла сознание от безумной скачки, во время которой ужасно боялась мешком свалиться под копыта несущейся галопом лошади. Однако обвивавшие ее стальным кольцом мужские руки, крепко держащие поводья и правившие лошадью, не позволили ей упасть. Правда, у Каролины не было никаких гарантий, что, посчитав ее более не нужным балластом, Райт сам не выкинет ее из седла. В принципе, она была бы не против подобного развития событий, если бы перед этим он хотя бы остановил бегущего рысью коня.

Она не знала, куда направлялся беглый преступник. Могла только предположить, что они удаляются от побережья, потому что воздух стал намного засушливее, а местность вокруг обрела однообразный пустынный вид с редко встречающейся мелко кустарной растительностью. Порывы ветра бросали в лицо горсти песчаной пыли, которая забивала нос и глаза, норовила забраться в рот, оседая на губах словно пепел. Волей-неволей Каролине приходилось отворачивать голову, утыкаясь лицом в черный кожаный жилет сидящего позади нее мужчины. Его шелковый нашейный платок сгинул где-то по дороге в тюрьму, поэтому Райту нечем было прикрыть нижнюю часть лица, как он это всегда делал в дороге, чтобы не наглотаться песка. В качестве единственной ненадежной преграды от непогоды сейчас у него была только маячившая перед подбородком соломенная шляпка Каролины.

От неудобного положения у девушки затекла спина, судорожно вцепившиеся в луку седла пальцы уже ныли от напряжения, но она не могла себя заставить разжать их, все еще опасаясь падения с лошади. Но самый большой дискомфорт у нее вызывала близость мужского тела, к которому она в буквальном смысле была прижата. От Райта пахло кровью, порохом и потом, но к запаху немытых тел узников она уже привыкла за время своих визитов в тюрьму. Когда при тряске она чуть ли не утыкалась носом в его жилетку, то могла уловить еще едва заметный аромат сигар. Этот запах был очень хорошо знаком Каролине, потому что ее отец являлся большим поклонником сигар. Будучи еще совсем маленькой и скучая по отцу, который часто был в разъездах, она любила пробираться в его кабинет, взбираться на огромное кресло, чтобы добраться до шкатулки, стоявшей на дубовом столе отца. Стоило приоткрыть резную крышку этого небольшого деревянного сундучка, и запах хранившихся в нем сигар заполняли чувствительные детские ноздри. Девочка брала в руки один из этих толстых коричневых цилиндров и подносила к самому носу, чтобы вдохнуть поглубже аромат плотно скрученных табачных листьев и хоть на миг ощутить присутствие отца. Вот и сейчас знакомый запах подействовал на Каролину успокаивающе, напоминая о родном безопасном доме.