Дети аквамарина

— Тебе нужно, ты и звони.

— Уже звонила! Но мне он почему-то не отвечает.

Отношения с братом у Карлы были натянутыми. Не удивительно, учитывая, что первые семнадцать лет жизни ей пришлось делить с ним крохотную комнатушку с двухъярусной кроватью. Зато после отъезда брата и смерти родителей она осталась в двухкомнатной квартире одна...

— Котёнок, ты скоро? — донёсся голос из глубины жилища.

Нет, не одна. И это правильно. Карфаген не мог себе позволить расточительное использование кубометров.

Девушка быстро оглянулась, снова посмотрела на визитёров. Вздохнула, выудила из кармана кругляш смарта. Поводила пальцем по экрану, выбирая нужный контакт. Пожала плечом.

— У него телефон отключён.

— Что?

Дана тоже попробовала позвонить. «Номер вне зоны доступа» — тут же высветилась надпись.

— Котёнок, пирог на столе! — опять позвали из квартиры.

— Я могу ещё чем-то помочь? — холодно поинтересовалась Карла.

Помочь она, разумеется, не могла ничем.

— Возможно, ты неправильно его поняла? — спросил Нико, когда они вернулись в машину.

Возможно. Стоило выбросить эту историю из головы. Если бы не последняя фраза. Группа комбинированных вакцин широкого спектра действия «мультирекс» входила в календарь прививок жителей всех городов Средиземного моря. Базовой была «Мультирекс-В», она отлично зарекомендовала себя и применялась уже пятый год. Ежеквартальные прививки обеспечивали приемлемый уровень защиты организма без побочных эффектов для любого, кто постоянно жил в стерильной среде купола. Однако так же надёжно противодействовать микробиологическому фону внешнего мира «Мультирекс-В» уже не мог. Эту задачу должна была решить пара вакцин нового поколения: «Мультирекс-X» и «Мультирекс-Y» — для носителей XX- и XY-хромосом соответственно. Если «Y»-вариант ещё проходил вторую фазу испытаний, то «X» уже поступил в Карфаген и активно предлагался женщинам, чей род занятий подразумевал регулярные вылазки во внешний мир. Дана согласилась одной из первых. В отличие от предшественника, «Мультирекс-X» следовало колоть ежемесячно, оптимально — в привязке к овуляции. Дана успела получить две дозы, и ей не хотелось какого-нибудь сюрприза от новой вакцины.

Нико, хмурясь, выслушал рассказ жены. Возразил:

— Да ну, не верю, что пропустили, недотестировав. И за два месяца оно бы как-то проявилось, наверное. Ты же хорошо себя чувствуешь? Никакой побочки?

— Никакой. Только... Нет, никакой побочки. — Дана тряхнула головой. Предложила, меняя тему: — А давай всё-таки поедем в ресторан.

Домой они вернулись поздним вечером. Расслабиться у Даны так и не получилось, несмотря на вкусную еду, великолепное вино и приятную музыку. Потому что смарт Франка по-прежнему оставался отключённым. Объяснений этому не было. Зато по дороге она придумала ещё один вариант.

Личные телефоны на территории корпоративных городков глушились, но там существовала стационарная связь с выходом в «облако» через маршрутизатор. И кроме Ленартса у Даны имелся ещё один знакомый человечек в лабораториях «Генезиса».

Светка Ковальчик, одногруппница в первые два года обучения в медуниверситете, потом однокурсница, так как выбрала другую специализацию, ответила после восьмого сигнала:

— Дана?! Привет. Сколько лет, сколько зим...

Головизию корпоративная связь не поддерживала, но голос старой подруги не изменился, Дана мгновенно представила скуластую разбитную девчонку, неизменного организатора студенческих вечеринок.

— Я тебя разбудила? Извини, что звоню так поздно.

— Какое там «разбудила»! Я только вошла в квартиру. У нас аврал, перинатальный госпиталь разворачиваем. Ты наверняка слышала о новой эпидемии? Выяснилось, что болезнь поражает беременных. Пока эпидемиологи ищут возбудителя, мы постараемся спасать если не женщин, то хотя бы детей. А ты по какому-то делу звонишь?

— Э-э-э... да, по личному. Вернее, с личной просьбой. У нас с Франком при последнем разговоре недоразумение получилось. В общем, он на меня обиделся и не отвечает на вызовы. Не могла бы ты при встрече передать ему, что я прошу прощения?

Ковальчик фыркнула.

— Как дети, право слово! С Ленартсом я вижусь редко, мы же с ним в разных секторах задействованы. Но так и быть, найду его и передам твои извинения.

— Спасибо большое!

— Да не за что. — Послышался характерный звук — подруга старалась подавить зевок. — Извини. Поболтала бы с тобой с удовольствием, но с ног валюсь. А завтра рано вставать.

— Конечно-конечно! Спокойной ночи!

Ответственная Светка перезвонила уже следующим вечером:

— Дана, привет! Франка сейчас нет на месте, он в командировке.

— Это точно? Где именно, когда вернётся?

— Точно-точно, начальник его сектора подтвердил. Куда он полетел и на сколько, не говорят, развели тут секретность.

— И связаться с ним никак?

— Ты же знаешь наши правила! А тебя он не предупреждал о командировке? Когда ты с ним последний раз разговаривала?

— Что? Э-э-э... — Дана запнулась от неожиданного вопроса. — Три дня назад. Нет, он ничего мне не сказал. Спасибо, Светка! — Оборвала связь.

Несколько секунд Ковальчик слушала гудки отбоя в трубке, потом осторожно опустила её на аппарат. Обернулась. Хоть номер АТС, с которого она звонила, был закреплён за её комнатушкой на жилом ярусе научного городка-бункера, находилась сейчас Светка совсем в другом помещении, куда более просторном. Кабинет с письменным столом и мягким креслом за ним, стеллажами вдоль стен, полудюжиной стульев. Здесь даже окно было!

На спинке кресла висел чёрный деловой пиджак. Хозяин пиджака, кресла и всего кабинета, крепко сложённый бритоголовый мужчина стоял возле окна, смотрел на волны, бьющиеся о берег внизу, и плотоядно улыбался.

— Три дня назад, значит, — пробормотал он. — Врёте вы, госпожа журналистка. Интересно знать, почему.

Мужчина повернулся к Ковальчик, и улыбка сошла с его лица.

— Молодец, ты всё сделала правильно. А теперь забудь эту историю, — сказал он в приказном тоне.

Восемь

Старший офицер отдела тяжких преступлений может добыть информацию, о которой репортёру оставалось бы только мечтать. На следующий день Никанор Томич доложил жене, что в последний раз Франк Ленартс ступал на территорию Карфагена три месяца назад, в точности как сообщила его сестра. Ещё два дня спустя стало известно, что в обозримом прошлом он не посещал ни один из прочих купольных городов Европейского Союза.

Они сидели на тахте в своей уютной квартирке на четвёртом городском ярусе. Почему ярусы принято было нумеровать сверху вниз, а не наоборот, мало кто помнил, но привыкли к этому все. Кроме тахты в комнате были стол, два стула, шкаф-купе от пола до потолка, кухонный уголок, состоящий из холодильника и микроволновки. Минимум мебели, чтобы не загромождать и без того невеликую кубатуру. Дане комната напоминала пенал, такая же прямоугольная, вытянутая в длину. Единственная в их квартире, если не считать «комнатой» санузел. На двухкомнатную они смогут претендовать после рождения ребёнка. Нико несколько раз заводил речь об этом, но Дана пока колебалась. С одной стороны, тридцать два — более чем подходящий возраст для деторождения, многие её сверстницы уже стали мамами. С другой, — как тогда быть с репортажами, регулярными вылазками в смертоносный внешний мир?

Торцевую стену комнаты занимало панорамное окно. Разумеется, имитация — что можно увидеть сквозь настоящее окно в глубине жилого моноблока? Разве что убранство соседней квартиры. А это показывало море, аквамариновую толщу воды, тёмную ночью, пронизанную солнечными лучами днём, стайки рыб, проплывающих мимо, — онлайн-трансляция с одной из внешних камер. Вид за окном можно было перенастроить программно, но Дане нравился этот. Куда правдивей, чем бескрайние поля или покрытые лесами горы.

— Не верю я в эту «командировку», — повторила она. — Франк летел в Карфаген, он сам так сказал! Как он мог исчезнуть на полпути? Конвертоплан не иголка в стоге сена. Если он взлетел, то должен где-то и приземлиться.

Нико развёл руками.

— Воздушное пространство контролирует Альянс. Получить доступ к их базе данных нереально. У нас ведь нет никакой зацепки, кроме времени, когда он последний раз говорил с тобой. Он мог в это время быть где угодно...

— Нет, не где угодно! Он сказал: «Через двадцать минут буду в городе», — а это не так долго. Он же не на ракете летел! Вот, смотри.

Дана взялась за смарт, развернула перед диваном карту Средиземного моря, увеличила залив Габес и его окрестности.

— Берём крейсерскую скорость конвертоплана, умножаем на время... — вокруг точки, обозначающей Карфаген, появился оранжевый круг.

— На расстояние прямой видимости он к городу не подлетал, иначе это бы зафиксировал диспетчер...

Следующая манипуляция, и круг превратился в кольцо. Затем карту прочертила алая линия от Карфагена до Тосканского архипелага. Внутри кольца линия пульсировала. Дана победно ткнула в этот отрезок пальцем.

— Если с конвертопланом Франка что-то случилось, то где-то в этом районе.

— Что могло случиться? Ни грозового фронта, ни турбулентности в тот день не было. Внезапная поломка двигателя и одновременно отказ связи? Так, что он не успел послать «SOS»? Думаю, всё проще. Он передумал и повернул обратно.

— И пару слов мне не написал при этом?

Нико пожал плечами, что, несомненно, означало: «Это же Ленартс!»

Дана сердито потрясла головой.

— Нет. Франк мог передумать, но он бы сообщил об этом. Что-что, а за свои поступки он отвечать не боится... — Она прикусила язык на последнем слове. Может быть, уже следует говорить: «боялся»? Беспомощно посмотрела на мужа. — Неужели нельзя найти хоть какую-нибудь информацию? Ты же полицейский!

Нико громко вздохнул, взъерошил пятернёй короткие светлые волосы.

— Официально открыть дело по факту исчезновения человека никто не позволит, — не было исчезновения, сама понимаешь. Так что от полиции Карфагена толку ноль. И вообще... возьму-ка я на недельку отпуск. Отдохну от этой суеты, порыбачу в одиночестве. Вернее, в компании Паганеля, но это почти одно и то же. Ты помнишь Паганеля?

Дана удивлённо уставилась на него. Потом поняла, закивала энергично. Идея была великолепная.

Семь

Перед отплытием Нико взял с жены твёрдое обещание прекратить всякую активность в сборе информации. «Никакой инициативы!» — хмуря брови, погрозил он пальцем. Наверное, он был прав. Дана честно намеревалась выполнить обещание. Но чёртик, когда-то заставивший выбрать профессию репортёра, не мог смириться с пассивным ожиданием. Вдобавок это расследование напрямую касалось её собственного здоровья. В информационной сети Дана не засветилась, но сделала один звонок.

Весьма полезно, когда у тебя за плечами медицинский университет. Это не только уважаемая востребованная профессия, знания, всегда позволяющие найти работу. Это ещё и студенческое братство, десятки бывших однокурсников, делающих карьеру в самых разных сферах. Димитру Шербан в отличниках не ходил, диплом получил с большим трудом и не с первого раза. Но это не мешало ему работать технологом на фармацевтическом заводе Карфагена. Встречу Дана назначила в ресторанчике на верхнем ярусе, прозрачной полусферой выступавшем из стены купола. Решила, что человеку, всё рабочее время проводящему в саркофаге, зарытом в морское дно, будет полезно и приятно посмотреть на настоящий закат. С «приятно» она не угадала, — когда вошла в ресторан, увидела, что Шербан расположился спиной к прозрачной стене.

Бывший однокурсник успел сделать заказ и даже наполнил пузатый стакан янтарной жидкостью из стоявшего на столе графинчика. Возможно, уже не первый раз.

— Привет! — помахал он рукой Дане. Когда она подошла, предложил: — Налить тебе? Это коньяк. Не самый дорогой из тех, что есть в здешнем баре, но съедобно.

— Можешь не экономить. Я пригласила, значит, плачу.

— Ещё чего не хватало — женщина будет платить за мою выпивку! Так что, не хочешь? А я выпью.

Он приложился к стакану, уменьшив его содержимое наполовину. Зажмурился от удовольствия. Дана посмотрела неодобрительно, раскрыла на смарте меню, спросила:

— Ты сделал заказ? Я о закуске.

— Неа. Закажи что-нибудь. Только умоляю, — никаких морепродуктов!

— Это будет нелегко. Если ты думаешь, что сыр делается из коровьего молока...

— Я знаю, из чего всё синтезируют. Поэтому мне — овощное или фруктовое.

Дана с сомнением оценила объём графина. Пожалуй, для салата коньяка многовато.

— Ты решил напиться?

— Шутишь. Сегодня среда, завтра утром на работу. Вот доживём до пятницы, тогда напьюсь, да. — Шербан допил коньяк в стакане, налил себе снова. Предложил: — Ладно, делай заказ и задавай свой вопрос. Я же не наивный поверить, что у тебя ностальгия по студенческой юности взыграла. Какое грязное бельё пытаешься нарыть в нашем «оплоте здоровья»?

Увиливать Дана не стала и, едва заказ ушёл на кухню, спросила в лоб:

— Димитру, скажи, чем новый «мультирекс» отличается от других вакцин этой линейки?

Шербан помедлил. Потом широко улыбнулся, кивнул.

— Отличный вопрос, в самую точку! Только ответа на него у меня нет.

Дана удивлённо уставилась на бывшего однокурсника.

— Стоп. Ты не знаешь состав вакцины? Разве не вы её производите?

— В смысле, разливаем по флаконам? Фасовка наша на сто процентов. А содержимое... на девяносто девять, я бы сказал. Если не углубляться в подробности, то мы берём «Мультирекс-В», капаем в него неизвестную хрень и получившийся коктейль маркируем «Мультирекс-X».

— И кто поставляет эту «хрень» в Карфаген?

Шербан наклонился, почти лёг грудью на стол. Прошептал:

— Официально я этого не знаю. По инсайдерской информации — некая лаборатория, расположенная на островке с известным литературным названием.

— И вы не проводили анализ перед тем...

— Представь? Нам дали технологическую карту процесса, мол, выполняй предписанное и не суй нос куда не следует. Коммерческая тайна производителя. Или того хуже. Надеюсь, тебе не предлагали колоть «новинку»? — Дана не успела ответить, Шербан сам догадался. Выпрямился. — Чёрт, ты же в первоочередниках...

Он поспешно опорожнил стакан. Дана спросила настороженно:

— Есть основания для беспокойства?

— Нет у меня никаких оснований! — Димитру опять перегнулся через стол, перешёл на шёпот: — Мой хороший приятель работает в санитарном контроле Марсалы. За последний месяц у них три случая смерти женщин от острого аутоиммунного расстройства на фоне гемолиза неизвестной этиологии.

— Синдром Винке?! В городе?

— Не знаю, что это. Но всем троим кололи «Мультирекс-Х». Никакой связи, разумеется. Совпадение. О, а вот и наш заказ несут.

Они дождались, пока официантка расставит блюда и отойдёт. Шербан поковырял вилкой фруктовый салат, вылил в стакан остатки коньяка, поднёс к губам.

— Твоё здоровье!