Помоги проекту - поделись книгой:
— И когда? — она плавно скользнула к нему, прижавшись грудью к решетке.
— Скоро, — прохрипел он, отступая к сторожке.
— Значит, у нас есть время?
— Мадам? — тролль окончательно покраснел.
— Ну, вы мертвы, я — уж не дышу. Но душа ведь помнит! Неужели ты откажешься от маленькой шалости?
Кадык тролля дернулся. Он взмахнул когтистой ладонью, и жалоба исчезла со стола. А спустя мгновение и мадам Джакобо смело через калитку. Последнее, что она увидела — это как дух тролля утирает ладонью вспотевший лоб.
Однако...
... Преодолев кованую преграду с вензелями, слегка расстроенная демонесса полетела дальше, окутанная теплым густым туманом...
Глава 4
Где-то рядом раздавались звонкие трели птиц. Слышался шум прибоя и крики чаек. Красота!
Мадам вдыхала аромат цветов и чувствовала, что ей непременно здесь понравится. Она найдет для себя небольшой домик, комнат на десять. С террасой и бассейном. И балконом... Вишневый сад, газоны, клумбы. Кусты гортензии у крыльца. Конюшни. Все, как когда-то было у нее при жизни. Много ей и не надо. Глядишь, и все наладится.
Ну, подумаешь, умерла. С кем не бывает?!
Не в нижний же мир попала! Вот там да. Жара, нищета, голод и нескончаемая работа. А еще поди и заработная плата не положена. Ужас! Хуже, наверное, на заводах ее Инчиро рядом с трущобами.
Душу передернуло!
Вот уж действительно — не дай Боги туда попасть. Ее сын никогда не отличался особой душевностью. На первый взгляд весельчак и любимец женщин всех возрастов и рас, но стоит заглянуть в глаза, как становится невыносимо холодно и страшно. Мадам Джакобо и не помнила, когда ее милый мальчик с небольшими рожками еле заметными в волосах стал таким. Бездушным и жестким. Что вообще она помнила о его детстве? Лишь счета. Сначала за игрушки, потом за учителей... Каких? Да разве интересы и увлечения Инчиро когда волновали? Занятая была. Мужчины, светские вечера, танцы, ужины, новые любовники...
Так и жизнь прошла.
Странная тяжесть возникла в груди демонессы. Непонятная. Вина? Да за что и перед кем?
Хмыкнув, женщина вскинула голову.
Нет, она определенно заслужила свое место в высшем мире. Иначе быть просто не может...
... — Отказано! — снова услышав это слово, мадам Джакобо даже не попыталась быть вежливой.
— Я желаю знать по какой причине! Требую, чтобы отказ оформили на бумаге с изложением всех моих деяний, согласно которым мне не выделяют места!
Секретарь божественной канцелярии уставилась на дух демоницы и как-то обреченно вздохнула.
Что совсем не понравилось мадам. Эльфийка! Как же она недолюбливала их. Правильные, заносчивые, высокомерные. Считающие себя венцом творения богов. А по сути... да те же щуки, в лунки которых ныряли и оборотни, и демоны, и все кому не лень. Курицы лживые и продажные. На их фоне даже простые человечки выглядели благочестиво. Они хотя бы имели гордость не стелиться под любого. Секретарь, даже не подозревая, о чем думает демонесса, потянулась за бумагой и пером...
...Время бежало...
Солнце ходило по небесному кругу, спускаясь к горизонту, но не заходя за него. Яркие малиновые птички летали за высоким широким арочным окном. Они садились на выступы стен и трещали без умолку раздражая. Где-то подальше чайки орали как оголтелые.
Мадам Джакобо бесило все!
— Вы скоро?! — в который раз прикрикнула она на секретаря.
Но женщина даже не шелохнулась, чтобы проявить хоть какое-то уважение. И ушами своими длинными не повела. И присесть не предложила. И кофе нет. И даже стакана с водой! Ей вспомнился тролль. Какой все-таки чудесный мужчина.
Мадам опасно прищурилась. Очень уж хотелось еще раз появиться у врат. Покрасоваться и пококетничать.
Но нет... Она вынуждена была стоять столбом рогатым у этого стола и любоваться, как наглая блеклая эльфийка с большими ушами старательно выводит на бумаге буковки. Медленно так выписывая каждую загогулинку. Демонессу начинало трясти от злости. Вот не зря она презирала этих выскочек. Ни рогов, ни клыков, ни хвостов. И в зверя не оборачиваются, и стихиями не управляют. Лютики свои в горшках выращивают! И выходит даже отказ нормально и что важно быстро оформить неспособны!
— Мне долго ждать? — грубее рявкнула она.
— Я бы на вашем месте не торопилась, — наконец, отозвался секретарь. — Потому как если вам не предоставлено место в высшем мире, то оно есть в низшем. А там минута за день. Зачем туда торопиться?
— Мне... — фыркнула мадам. — В низшем! А за что? Пишите быстрее. А то я начинаю верить, что вы не только мертва, а еще и разлагаетесь. Интересно за какие заслуги вас сюда взяли?
— Проработала несколько сотен лет на них там, — женщина взглядом указала куда-то далеко вниз. — Вот бог загробного мира и повысил, устроив сюда. Но признаюсь, я не особо-то и рада. Работы столько же, а контингент... Скука смертная.
Взяв свечу, она капнула на бумагу воском и от души с размаху припечатала круглую деревяшку.
— Все, — мадам протянули лист с печатью божественной канцелярии. — Ваше письменное уведомление.
Взглянув всего на пару строчек, демонесса сглотнула.
Подпись и та самая печать.
— И как это понимать? — прокатился женский визг по приемной. — И это вы писали почти сутки?
— Через меня в день проходят десятки досочек из храмов, и практически на каждой третей девушка, женщина, простите боги, почти бабушки пишут одно и то же — соблазнил, совратил и бросил! Ограбил! Развел с супругом! Я должна была отплатить за их пролитые слезы! Пусть хоть так и хотя бы вам! Вы родили и воспитали этого злодея. Разоренные семьи, обесчещенные дамы, разрушенные из-за измен семьи. Кошмар! Хуже всего, что даже в нижнем мире молятся за здоровье вашего сына. Его даже там видеть не хотят.
Мадам Джакобо выдохнула и вдруг, наверное, впервые устыдилась. Жаль, что только после смерти.
— Нет, не будет вам места в высшем мире, — секретарь снова ударила печатью по бумаге, вместо того чтобы прокатить ею по воску. — Ну или ищите способ вразумить и перевоспитать сыночка. Время у вас еще есть.
Глава 5
Способ? Мадам Джакобо непонимающе взглянула на секретаря, но та старательно делала вид, что демонессы уже и в приемной нет. Такое пренебрежение окончательно добило женщину. Какая-то канцелярская мышь поставила ее на место. О, нет! Спустить такое? Проглотить! И оставить эту невзрачную эльфийку в победительницах? Да что она знает о ее жизни?
Ровным счетом ничего!
А туман клубился у ее ног то белея, то серея. Он словно живой ластился к демонессе пытаясь успокоить и вразумить.
Ведь не время для эмоций, здесь думать надо холодной головой. И кажется, у него получилось, потому как мадам Джакобо выдохнула, распрямила плечи и приказала себе быть спокойной.
Да! Мадам никогда не была глупой женщиной и сейчас отчетливо поняла — здесь ей не помогут.
Нижний мир? Но за что? Что она совершила, чтобы попасть туда? Отняла жизнь? Украла? Нет, иначе не стояла здесь перед этой «мстительницей», а была отправлена сразу туда... в мир скорби и печали. Мук и сожалений.
— Знаете, что, — демонесса склонилась над столом секретаря, — не соблазнились бы на моего Инчиро те, за кого вы так усердно радеете, если бы не хотели. Если бы верными женами были. Хранили очаг и уважали мужей. И те самые мужья не разорились, если бы не были дураками и не брали в жены гулящих дам. Вот и рыдают они в храмах, потому как сами виноваты. А вам, видимо, просто завидно, потому как лично вас никто никогда страстно не желал и не соблазнял. Вот и сидите и после смерти крысой канцелярской в четырех стенах без права на личную жизнь. И не за них вы мстите, а за себя. А самое страшное сейчас для вас то, что здесь в высшем мире на правду не обижаются!
Да! Как бы ни старалась быть хладнокровной, но мадам Джакобо не сдержала эмоций, что было совсем уж на нее не похоже. Но и в подобные ситуации она никогда и не попадала. Так что можно было ей простить эту секундную слабость. В конце-то концов, она в этот момент не грешила. Говорила истину, о которой другие предпочитали молчать.
Секретарь божественной канцелярии вскочила, открыла рот и... не смогла выдавить из себя ни звука. Демонесса приподняла бровь, пытаясь сообразить, что с этой эльфийкой происходит. Та краснела, пыжилась и как рыбка аквариумная хлопала тонкими губами.
— Ага! Врать, видимо, здесь возбраняется! — наконец, до демонессы что-то начало доходить. — Хотели, наверное, сказать, что все — ложь! Что вы не такая! А выходит, права я. Такая! И за сыном моим следите? Подглядываете за очередными его дамами сердца. И хочется оказаться на их месте, вкусить страсти, а не как... Все отчеты, жалобы да прочие нескончаемые бумаги.
Эльфийка стала совсем багровая. В очередной раз распахнув рот, она как рявкнет:
— Да! Сижу здесь с вашими жалобами! Так жизнь прошла, и смерть пройдет. Да не соблазняли, и что? Ваш сын — зло в чистом виде. Чем занимается его корпорация? Он что-то строит? Создает? Он оказывает некие услуги? Нет, нет и нет! Он покупает и разрушает. Дробит прекрасные фирмы на куски, выжимает из них деньги и выбрасывает высушенными до дна. Он жестокий паразит! И чтит он только деньги!
— Не тебе, милочка ушастая, судить моего мальчика, — возмутилась мадам.
— Да, не мне, — секретарь снова тяжело села на свой стул. — Но его осудили! И приговорен он к нижнему миру. Навечно! Только вот возникла там одна проволочка. И вот из-за нее стоите вы здесь передо мной вся такая важная коза рогатая и права качаете! Нет вам места, мадам Джакобо, ни в нижнем, ни в верхнем мире. Вы вообще свою смерть еще не заслужили! Покой так просто не дается! Не выполнили вы кое-что в мире живых.
— И что же это? — что-то странное опять кольнуло душу демонессы.
Будто догадывалась она, что именно не завершила, а может, и вовсе не начинала. Что за грех тянется за ней как черный шлейф. Кто повинен в том, что не смотрит ее мальчик ласково на окружающий его мир. Нет в его жизни любви. Мягкости. Но услышать это из чужих уст... Наверное, она до сих пор была не готова. Не то чтобы принять или даже смириться, а хотя бы признать, что виновата перед сыном.
— Вы не воспитали своего отпрыска — Инчиро Джакобо, — эти слова все же сорвались с губ эльфийки. — Позволили ему вырасти бездушным монстром. И вам теперь это исправлять!
— Но я... — попыталась возразить мадам, да только доводов не было.
— Виновна! — провозгласила секретарь.
Снова удар печатью по бумаге. И в тот же миг мадам Джакобо увлекло вихрем густого белого тумана. Мимо океана с чайками, милых домиков с конюшнями, мимо садов и клумб...
Она пролетала над всем этим как дощечка над... Неважно... Пролетала и все тут!
Вот и показались знакомые кованые золотые врата. В этот момент мадам испугалась не на шутку. Куда ее? За что?
Сердце забилось как бешеное, словно она была еще жива. Ее затрясло от ужаса. Не заслужила! Не виновата! Она дала сыну все что могла! Дорогие игрушки! Вещи! Образование!
Она тратилась на него не скупясь. Так за что!
И вылетела бы демонесса за калитку как пробка из ее любимого шампанского, но... огромная когтистая ладонь в последний момент обхватила ее за талию и выдернула из белесого вязкого тумана.
Придя немного в себя, мадам испуганно подняла голову. Перед ней стоял все тот же молодой тролль и улыбался, демонстрируя столь соблазнительные клыки.
Глава 6
— Уволена? — я стояла и смотрела на Ксению Николаевну, нашего кадровика, и ничего не могла понять. — Как уволена? Но почему я, а не она?
... Да, сегодня был не самый спокойный день в нашей небольшой фирме. Накануне, как говорится, из бухгалтерии в народ просочились совсем нерадостные новости. Убытки и не малые. Что и как — только директор и главбух знали, но тревожило нас не одно это. Сокращение. Оно топором висело над нашими шеями уже несколько месяцев и все-таки жахнуло.
Но почему я?
— Вы ничего не напутали? — я с надеждой взглянула на полную женщину преклонных лет с седой гулькой на голове.
— Нет, — она покачала головой и поджала губы. — Я вот тоже с утра думаю, а кто же теперь работать-то будет? Ну эта его... вторая секретарша, — с нажимом произнесла коллега, — и дальше, конечно, будет выполнять свои обязанности: кофе приносить, диван в кабинете телом согревать. Но работать-то кто будет?
Я моргнула и пожала плечами.
По всей видимости, точно не я. И этот факт никак не укладывался в моей голове.
Да как же так? Пахала за двоих, даже кофе этот черный без сахара делала. Планировала рабочий день начальника, организовывала его многочисленные командировки с этой мымрой, что только числилась в секретарях для отвода глаз жены. Протоколировала за нее все совещания. Общалась с посетителями, отвечала на все звонки. Меня касалась не только работа фирмы, но и личная жизнь босса. Подарки его супруге и детям на все праздники. Разбор корреспонденции. Письма, жалобы, квитанции.
Я уже молчу про делопроизводство, о котором любовница шефа и понятия не имела. Да что там... Она даже слово это выговорить не могла.
И вот теперь я смотрела, как покачиваются одиночные вздыбленные седые волоски на голове кадровика и пыталась сообразить, как эта деваха расфуфыренная, которая из-за размера губ, каждое второе слово не выговаривает, работать-то будет. Экстренно решать административные и организационные вопросы. Это тебе не открыть кабинет босса со словами: «Масик, а у меня тут вопросик». А тексты?
— Как она будет составлять тексты для выступлений на переговорах, совещаниях и советах акционеров? — я вопрошающе взглянула на Ксению Николаевну. — Как она собралась готовить квартальные и годовые отчеты?
— А не все ли равно уже? — женщина как-то невесело отмахнулась. — Знаешь, я много где работала и скажу тебе, когда у директора нужды нижней головы становятся важнее нужд верхней, то пора писать заявление и сбегать. Не ждать, пока «крейсер» пойдет ко дну. И сегодня же я сяду за резюме. А тебе советую быстренько написать по-собственному и за то же резюме браться. Поверь, Арина, это правильно. Лучше сейчас, чем потом, когда начнутся авралы. Мы всей компанией идем ко дну. Не с теми босс связался. Когда голову нужно было включать, он ширинку в кабинете расстегивал. А теперь папочка этой фифочки имеет нас со всех сторон.
Немного ошарашенная происходящим, я закивала и пошла собирать вещи со стола. Действовала на автомате. Разум отдельно, а эмоции отдельно....
— Смотри, ничего лишнего не забери, — губастая Леночка кружила около моего стола и зорко следила за тем, что я убираю в простой пластиковый контейнер.
Мельком взглянув на нее, поморщилась. Собрала ежедневники, блокноты, бумагу.
— А это что? — она проворно выдернула черный кожаный планер. — Небось, хочешь забрать список день на день Олежика, чтобы я потом новый расписывала.
— Что? — я не поняла, о чем она.
— Ну этот, как его... — надув губы, эта особа стала все больше походить на утку. Все же накачать такой свисток на лице — тоже определенный талант иметь надо. — Ну эти... ежедневные приписки...
— Что? — извилины в моей голове сделали стойку и попытались разгадать, что же там за «приписки».
— Ну что масик делать должен.
— Планер Олега Ивановича у него в кабинете у ноутбука, — наконец, сообразила я. — Этот мой.
— А не врешь? — она открыла тетрадь и принялась листать. — А это что?
Ее заинтересовали обведенные красным маркером цифры в календаре.
— Елена, это мой планер. А то, на что вы указываете, вообще личное.
— Личное? — ее реснички захлопали что веера. — Это когда с мужиками, что ли?
Все. Прикрыв глаза, я мысленно обошла стол, выдернула свой планер, подняла руки и с наслаждением сжала ладони на ее худой шее. Сдавила. И так хорошо на душе стало.
— Ой, Ариночка, какие у тебя мужики могут быть? Ты же эта... мыша серая. У тебя небось... эти дома. Коты. Много котов.
Поделиться книгой: