Ты не выйдешь отсюда

Ты не выйдешь отсюда

1

Девушка быстро перебирала книги на полке, беспрестанно оборачиваясь на дверь за спиной. Жестокие часы на стене показывали, не таясь и не прячась, что ей оставалось жить всего две минуты. Сто двадцать секунд. Может ли она успеть решить задачку? Если успеет, то ее помилуют. Даруют спасение. Даруют жизнь.

– Это если он не врет, – ответила она вслух самой себе, продолжая листать пожелтевшие, покрытые пылью страницы.

Люминесцентные лампы над головой неприятно подмигивали, как солнечные лучи, кратковременно закрытые облаками. Эх, солнце… Как давно она его не видела! Как и облака. Увидит ли когда-нибудь?..

– Надеюсь, когда я найду ответ, вы не перегорите, а дадите прочитать, – заговорила она с неодушевленными предметами. Как давно она в заточении? Всего-то три дня, но этого оказалось достаточно, чтобы сойти с ума. Она реально рисовала лампы в своем воображении как каких-то злобных, ненавистных существ не лучше огнедышащих драконов, которые только и ждут момента, чтобы сжечь ее, превратить в пепел…

– Вот оно! – обрадовалась она, когда нашла, как ей казалось, нужный том. Эти страницы помогут ей.

В середине чтения нужного отрывка она поняла, что ошиблась.

Тридцать секунд. Она не успеет. У нее больше нет версий. Все кончено…

Руки безвольно опустились, выпуская книгу на свободу. С глухим «шмяк» небольшой томик в старомодной темно-зеленой обложке с золотым тиснением приземлился на холодную плитку.

Девушка ругала себе последними словами за то, что приехала сюда. Сказал бы ей кто, намекнул бы… Где этот хвалебный внутренний голос, который все то и дело воспевают? Не было ни тени сомнений, ни странного мандража, даже автобус пришел вовремя… Ничего! Ничто не подсказывало ей, что нужно повернуть назад и забыть обо всем! Ни одна птичка не напела ей, что нужно бежать без оглядки!

Гулкие шаги в коридоре привлекли ее внимание, выдергивая из малопродуктивных душевных терзаний.

Десять секунд… Ответ она уже не найдет (а есть ли он на самом деле?!), но за свою жизнь еще поборется!

2

– Подожди, у меня что-то с камерой… Точно не видишь меня?

– Точно, – нервно хихикнув, подтвердила я. А сама подумала: «Наверно, он безумно стесняется своей внешности». Может, у него прыщи? Или гигантское родимое пятно на щеке? А может, ему кто-то когда-то сказал, что он урод, и теперь у человека комплексы на всю жизнь, а я тут выпрашиваю камеру включить… В то же время это неприятно, когда тебя кто-то видит, а ты нет.

Я писательница и главное для меня, как и для всех авторов, повороты сюжета. Или сюжетные твисты, как их еще называют (от английского plot twist). Так вот, в следующие пять секунд я получила их сразу два! Как детективщица, я безумно позавидовала судьбе за ее богатое воображение и умение удивлять. И даже испытала легкий приступ раздражения, как бывает, когда выясняется, что кто-то справляется с работой лучше тебя. Это явление еще носит название «профессиональная ревность».

Так вот. Я уже насочиняла себе историю про ужасную внешность и комплексы вселенских масштабов, поэтому первый удар – когда картинка в принципе появилась. Я так сильно расширила глаза от удивления, что они у меня заслезились, и пришлось их на пару секунд прикрыть веками с длинными черными накрашенными ресницами. Я ведь была уверена, что все эти реплики про неработающую на ноутбуке камеру – всего лишь отговорки и сказочки, лишь бы ее не включать и не показывать себя.

И вот через пару секунд я открыла глаза и с жадной внимательностью уставилась на экран. И случился новый твист.

Вы знакомились когда-нибудь в интернете? Так, как я: сперва общаетесь текстом, и если оказывается, что человек адекватен, переходите в скайп и другие подобные программы с видеочатами? Нет? Далеки от современных технологий? Но, может, тогда знакомые устраивали вам свидание вслепую? Тогда вы поймете, что я испытывала последние дни. Или я очень любопытный человек, или это стандартная ситуация – хотеть узнать, как выглядит собеседник. И представлять его себе как-то. Согласны с утверждением, что мы рисуем себе в голове незримых собеседников всегда лучше и краше, чем они оказываются в реальности? У меня, во всяком случае, всегда происходит именно так. Может, дело в том, что я оптимист и верю в лучшее, даже когда это глупо. Ведь одинокий мужчина в моей стране, который к тому же знакомится на сайтах, вряд ли окажется Брэдом Питтом в молодости. Иначе бы он знакомился в других местах, а сказать по правде, был бы при этом еще и женат с кучей маленьких детей. И не маленьких – от прошлых браков. Мужчин в России не хватает, это известно всем. А может, дело не в оптимизме, а в моем странноватом (сама я его называю – изысканный) вкусе. Ведь все эти неприятные (на мой вкус) мужики все равно кого-то себе находят, женятся, разводятся и женятся снова. За них еще и женщины дерутся – бывшие, настоящие и даже будущие (которые уверены в том, что они будущие). А я нос ворочу. Ну явно же со мной что-то не так! И все знакомые мне всегда говорят: выбираешь, выбираешь и довыбираешься, что останешься одна.

И вот, открыв глаза, я ожидала узреть перед своим прекрасным ликом кого-то, кто не окажется достойным подняться ко мне, богине, на Олимп. В очередной раз. И снова я ошиблась.

Короче, если первый твист о работающей, как выяснилось, камере я еще как-то переварила, то второй поворот сюжета, когда на меня уставился красавец-блондин покруче того самого вышеупомянутого голливудского Брэда, меня поразил до глубины души и всех других нематериальных субстанций, и я даже не удержалась и ахнула во весь рот.

– Что такое? – искренне заинтересовался моей реакцией красавец, называвший себя на форуме «Хэминг24», и быстро обернулся: за его спиной в золоченой раме висел какой-то монстр, окруженный темно-серой дымкой-туманом и скалящий окровавленные клыки. – Ах, ну да, это называется современное искусство. Друзья подарили. Я забыл, что он тут висит, прости.

– Тебе уже на Новый год подарки делают? – хмыкнула я, все еще испытывая неловкость и улыбаясь как дура. В моем случае – не игра слов. В большом окне, где сидел Брэд Питт российского разлива, в углу притулилось маленькое – с моим лицом, поэтому я точно знала, как выгляжу сейчас.

– Нет, это чудище окаянное здесь уже полгода висит или около того. Ты где, кстати, встречаешь? – До Нового года оставались считанные дни.

– Нигде, – пожала я плечами. – Я никогда не отмечаю ни Новый год, ни другие праздники.

– А почему? Ах, ну да, – стукнул он себя по лбу. Выглядело это очень мило. – Я забыл, ты говорила, что вся родня живет в другом регионе.

– Да, я единственная из семьи «понаехавшая», – хмыкнула я снова. Боже, что я несу! Шутки про понаехавших от человека, у которого литературный институт за плечами. В то же время, если я и обижаю кого-то, то только сама себя, а самоирония в высшем свете всегда в почете. Да в и принципе в любом обществе.

– Ну, спрашивай, что ты там хотела… – показал мне голливуд, что сильно торопится и не собирается тратить на меня много своего драгоценного, хорошо оплачиваемого времени.

«Не понравилась», – с грустью отметила я, хотя многие считают меня красавицей. Ну, дело вкуса, конечно.

– Да, я хотела узнать вот что… – «Как тебя, такого мужчину, занесло на сайт знакомств?»

Этого я, естественно, спрашивать не стала. Да и форум, где мы познакомились, вовсе не является обычным сайтом знакомств. По крайней мере официально. Это пространство для людей, любящих интеллектуальные игры и загадки. Здесь можно собрать катку для мафии или любой другой предательской игры. Здесь можно найти партнера по шахматам, шашкам, преферансу и даже покеру. Здесь можно придумывать и испытывать на других свои «данетки». Это такая игра, где тебе рассказывают итог какого-то происшествия, а ты должен, используя вопросы, на которые можно получить только ответы «да» или «нет», восстановить картину произошедшего. Вот самый простой пример данетки: «В поле лежит труп, за спиной рюкзак. Что случилось?» – «Парашют не раскрылся?» – «Да».

Это легкая данетка – на один вопрос. Понятно, что мы придумываем примеры посложнее. Иногда собирается целая комната, люди пишут наводящие вопросы. Тот, кто получает ответ «да», может задать еще вопрос. И так до ответа «нет». Тогда ход переходит к другому игроку. Выигрывает тот, кто наконец может коротко и ясно изложить, что же произошло.

На данетке мы, кстати, впервые и пересеклись с человеком с ником «Хэминг24». Изначально меня затащила на сайт подруга, тоже писательница, с литературного портала. Она пишет романтические опусы под псевдонимом Любовь Любимая (ужас, согласна, но людям нравится, у нее несколько тысяч подписчиков, а вот у меня, издающегося на бумаге автора и работающего в так называемых «сложных жанрах» – детективы и научная фантастка – всего пара сотен). Любовь никогда не издавалась традиционным, как сейчас говорят, путем (то есть когда крупные издательства публикуют твои книги на бумаге на гонорарной основе). А на этом сайте с названием «Интеллектуалика» (соединили «интеллектула» и «полемику») есть целый раздел, посвященный авторам-новичкам, которые задают вопросы изданным писателям. У Любы здесь много друзей, но помочь новеньким она может не всегда – по той простой причине, что много вопросов задаются именно о традиционном книгоиздании, поэтому попросила прийти меня. Книги, которыми может заинтересоваться крупное издательство, и книги, популярные в Сети (так называемая «сетература») – это совершенно разные книги.

Так вот, главное в том, что за «Интеллектуаликой» закрепилась слава брачного агентства. Уже три пары (это при мне, а в целом больше двадцати) скрепили союз узами законного брака или по меньшей мере стали жить вместе. Не знаю, как так получается, все над этим смеются, и даже журналисты уже заинтересовались порталом, с некоторыми из этих пар сделали интервью. Многие считают, что умным людям тяжелее адаптироваться в социуме, и в принципе сложно подобрать себе пару, поэтому именно здесь они находят людей под стать себе. Не знаю, может, они и правы. Я вот за последние четыре месяца уже пару раз бегала на однодневные свидания с мужчинами, с которыми тоже познакомилась здесь, а вот до этого чудесного сайта личной жизни у меня не было много лет. Хотя кино с одним интеллектуалом и обед с другим тоже нельзя назвать «личной жизнью», но хотя бы какое-то развлечение. Люба же на свидания бегает почти каждый день, невзирая на статус замужней дамы, и всех своих новых кавалеров неизменно выискивает именно на здешнем сайте.

Так вот, с Хэмингом мы спорили о том, что данетку его сочинения можно решить двумя разными способами. Я придумала один, а другой человек с ником, который я сейчас даже не вспомню, другой. И Хэм отдал победу ему. Я начала возмущаться, и он предложил обсудить это в личке, чтобы не засорять тему (как говорят «не флудить»).

Там-то и выяснилось, что он начинающий писатель (ага, ник – это отсылка к бессмертному Хемингуэю, вот замахнулся-то!), а я – издающийся и, стало быть, «продолжающий», поэтому нам нашлось о чем поговорить. Однако вышло так, что не столько я ему помогаю, сколько он мне. По странному стечению обстоятельств я начала книгу про Арктику (на самом деле, в честь покойной тети, она всю жизнь скиталась по метеорологическим станциям), а единственный роман, который он написал, как раз по этой теме, потому что его отец-полярник много ему рассказывал. В тот день нам пришлось резко прервать общение, потому что ему надо было уезжать. Он только свой ник в скайпе сбросил, чтобы я с ним потом связалась.

И вот он вернулся, и сегодня мы наконец созвонились. Впервые.

Быстро справившись с эмоциями и запихнув все эти извечно женские «Почему я ему не нравлюсь?», «У него кто-то есть?» и т.д. подальше, я задала свои вопросы, а потом уточнила, могу ли записать разговор. Все-таки молча записывать – некрасиво, тем более что в самом видеочате такая функция не предусмотрена, и мне пришлось ставить на компьютер специальную программу.

– Зачем? – удивился он.

– Память девичья, – развела я руками. – Вдруг забуду что-нибудь важное.

Тут у него что-то пропищало, очевидно, телефон.

– Черт… Это по работе. Хорошо, я тебе буду рассказывать, но попутно мне надо бегло пробежаться по бумагам, не волнуйся, я умею делать два дела одновременно.

– Ага, ты не Хемингуэй, ты Юлий Цезарь!

– Ага, – передразнил он меня, – и не только! Как тебя зовут-то хоть?

Я моргнула. А ведь и правда, мы ни разу не называли настоящих имен. Я пишу под псевдонимом, и на сайте регистрировалась точно так же. Ведь я пришла с конкретной целью – помогать новеньким. Кстати, я даже не уверена, что Любу по паспорту зовут Любой (даже если и так, то вряд ли ее фамилия Любимая). Когда мы встретились в реале, я стала называть ее Любой, и она ни разу не поправила меня. Значит, ее все устраивает. А может, и впрямь Любовь – ее настоящее имя. Мне не принципиально. Когда меня называют псевдонимом, я тоже не спорю и не поправляю. В реальности я Олеся Задорожная. Это имя неизменно вызывает ассоциации с каким-то тихим, деревенским, забитым существом. Так наверняка подумали и издатели: детективы выходят под псевдонимом Оксана Борзая. Чувствуете разницу? Это что-то пробивное, мощное, непременно связанное с криминалом. Дочка или любовница, на худой конец, страшного криминального авторитета. Фантастика вообще выходит под бесполым псевдонимом – А.И.Кобальт. Да, так посчитало другое издательство – мужчины неохотно покупают фантастику, написанную женщиной.

В общем, я на миг задумалась. Хотела уже спросить дерзко: «Ты забыть успел?», – но вместо этого просто призналась:

– Олеся.

– Отлично. Мне больше нравится, чем Оксана.

– Правда? – улыбнулась я.

– Чистая, искренняя и нелицемерная правда. А я Дима. Всего лишь.

– Дима – хорошее имя, – похвалила я человека. Он же сделал мне приятно, надо вернуть должок.

– Ну что, тебе не помешает, если я буду работать прямо сейчас? Не обидишься?

– Нет, лишь бы мои вопросы тебе не мешали самому, не отвлекали.

– Не помешают.

Так мы и поступили. Он повернулся к другому монитору и что-то читал и даже выделял в тексте (я слышала щелканье мыши), параллельно обсуждая со мной нужные для написания моей будущей книги детали. Мне приходилось подглядывать в записи, потому что, стоило посмотреть на его чудесный профиль, наполовину скрытый длинной челкой, все важные мысли сдувало каким-то потусторонним ветром, выводя наружу иные – томные, романтические. Я не считаю себя влюбчивым человеком, наверно, все дело в игре света и тени. В его комнате было плохое освещение, и только голубоватое мерцание экрана помогало хоть что-то разглядеть.

К сожалению, на последнем вопросе у меня зазвонил телефон.

– Блин, редактор… Прости, нужно ответить!

– Новую книгу в печать сдаешь? – вежливо поинтересовался Дима.

– Нет, это редактор «Улики». Детективный сериал, на котором я работаю.

– А что, за книги не платят?

– Почти нет, – вздохнула я и, извинившись, сбросила своего нового знакомого – с острым уколом сожаления и грусти, как будто прощалась навсегда с близким человеком на перроне вокзала. Не знаю, что на меня нашло, я ведь могу перезвонить потом, а сейчас главное – ответить редактору.

– Олеся Владимировна, – зашлась трубка бархатистым баритоном.

– Здравствуйте, Родион Юрьевич.

Мы с редактором величали друг друга по имени-отчеству, хотя были почти ровесниками.

– С вашим текстом возникла проблема.

«Еще бы… Хотя раз она не возникла?» А сама вежливо спросила какая.

– У вас тут персонажи… – редактор громко вздохнул. Иногда он от высокопарности перескакивал к простой человеческой речи с вздохами и междометиями, но не успеваешь перестроиться – тут же переходил обратно. – Алексей и Альбина. В одном сценарии!

– И? – не поняла я.

– Непорядок! Два имени на одну букву! Вы что, не понимаете? Зритель запутается!

Я даже рот открыла. Уж какие только оплеухи не летели в мой адрес (и адрес «моих текстов») от людей, причастных к сериалу «Улика», каких только странных претензий я не получала, «роялем в кустах» и «богом из машины» считалось абсолютно все, если у редактора, шеф-редактора и режиссера было плохое настроение, но чтобы мне влетело за имена?

– Алексей и Альбина – разные имена, – на всякий случай заметила я. – Алексей – мужское, а Альбина – женское. Как зрители запутаются в них? – Я честно не могла этого постигнуть.

С именами и фамилиями в «Улике» реально какой-то пунктик. И я это, как автор, знала. Но в основном это касалось требования не называть персонажей так же, как основных героев – оперативников и экспертов, которые расследуют убийства. Это же относилось и к фамилиям, нельзя было использовать даже похожие. Похожие на имена в том числе. К примеру, у нас есть оперативник Антон, так вот, авторы не могли называть своих персонажей не только Антонами, но и Антоновыми. Вообще никакие фамилии не могли быть образованы от имен, используемых главными героями. А еще у нас имеется Иванников, так вот Ивановых, Иванушкиных и прочие производные тоже нельзя. Но Алексей и Альбина! Как это возможно?!

– Это нужно исправить! Вы что, думаете, все зрители – такие умные?

Ну да, каждый раз, когда пытаешься придумать сложный мотив или усилить один мотив другим, тебе прилетает именно такая ремарка на полях. А значит, текст нужно упростить.

– Ладно, я поняла.

– А еще фамилии. Это уму непостижимо! У вас здесь Ребров и Егоров!

Я взяла паузу, гадая, в чем я здесь провинилась. Сотрудничество с проектом «Улика» в какой-то момент стало для меня настоящей «данеткой». Каждый раз я беру несколько секунд на обдумывание, а потом, не поняв, как правило своего косяка, сдаюсь и спрашиваю напрямую.

– Фамилии Ребров и Егоров на разные буквы начинаются, – на всякий случай я снова сделала полезное замечание.

– Это почти анаграмма! Зрители запутаются! Неужели так сложно найти нормальную фамилию? Скачайте базу с именами!

Хотела я заметить, что в этой базе, скорее всего, будут и Ребровы, и Егоровы, но решила не нагнетать. День обещал стать чудесным, но потихоньку скатывается в какое-то дно.

– Я поняла, – послушно сказала я. – Заменю одну из этих фамилий на другую.

И только я хотела откланяться, понадеявшись, что поток упреков на сегодня завершен, но нет! Оказалось, что это только начало.

– Олеся Владимировна, тут давно назрел такой вопрос. И я, и шеф-редактор уже устали править ваши тексты. Я даже не знаю, как это объяснить, с технической точки зрения все нормально, но ваш стиль не подходит «Улике». То, что вы пишете, более соответствует бульварным книжонкам для электричек, но никак не подходит для Одиннадцатого телеканала! Одиннадцатый телеканал – это уровень, понимаете?

Телеканал, где сплошным потоком крутят однотипные детективные сериальчики российского производства, снятые за три копейки?

– Нет, не понимаю, – честно ответила я.

Час ушел у редактора, чтобы заставить меня «понимать», но, к сожалению для него, ничего добиться от меня он не смог. Сославшись на головную боль, я спасла себя от продолжения бесполезного и унизительного для меня разговора.

Я открыла сайт с базой всех фильмов и сериалов, ввела в поиске «Улика», посмотрела на рейтинг (сильно ниже среднего) и на рецензии зрителей (сплошь красные – то бишь негативные). А затем открыла книжный шкаф и провела рукой по ярким глянцевым обложкам – мои изданные книги. Их мало, тираж тоже небольшой, однако я успела угодить в некоторые лонг- и шорт-листы различных премий и литературных конкурсов. Рядом со шкафом на стене висела грамота, еще со школьных времен, я тогда на городской олимпиаде по русскому языку заняла первое место. «Бульварные книжонки для электричек». Создатели сериала никогда не ездили в электричках, по всей видимости, потому что лично я каких только книг у людей не видела в руках. Сама читаю классику в электричке. Моя почившая тетя, тот еще библиофил, всегда читала мои книги, включая неизданные, а вот «Улику» терпеть не могла. Собственно, поэтому я и взялась за ее биографию. Я знала, что смогу написать так, чтобы ей угодить, где бы она ни была, на каком бы облачке ни сидела.

– Не понимаю, – повторила я в пустоту и не смогла сдержать слез.

3

Дверь, похожая более на гигантский люк в стене, предательски отъехала в сторону, пропуская внутрь ее мучителя. Топор в руке вызвал всепоглощающую панику в ее душе и, как следствие, кратковременный ступор. Хорошо, что она догадалась сесть возле входа, вооружившись канцелярским ножом, и маньяк ее сразу не заметил. Когда, оглядев комнату, он догадался обернуться на дверь, временный паралич отпустил ее члены, она выбросила руку вперед, резанула по его ноге и бросилась в открывшийся проход. Дверь автоматически закрывалась через несколько секунд после нажатия на кнопку, она успела проскочить, а мужчине пришлось остановиться. Дверь, дойдя до него, быстро отступила, словно признав свою ошибку, и снова спряталась в металлической стене, но это все равно вынудило притормозить ее преследователя и дало ей небольшую фору.

Она добежала до гостиной. Что делать? В этом месте почти невозможно спрятаться. И отсюда нереально сбежать. Выбора не остается. «Я здесь умру», – подумала она и тут заметила две дверцы шкафчика, встроенного в высокий стеллаж. Канцелярский нож против топора в руках здорового мужика как чириканье воробья на фоне фейерверка, поэтому ей нужно поискать другое оружие или иной способ обезвредить противника. А для этого не мешало бы отсидеться где-то и подумать. Ей катастрофически не хватало времени!

В общем, она влезла в шкаф и уже через секунду услышала тяжелые шаги в гостиной. Они приблизились, но не спешили отдаляться, а значит, он где-то рядом.

Резкий звонок будильника заставил ее подпрыгнуть и удариться головой о потолок своего временного деревянного убежища. Чертов таймер! Похоже, часы в библиотеке спешат на пару минут.

К сожалению, девушка не увидела, что от ее прыжка сверху закачалась статуэтка и, соответственно, не ожидала того, что последовало за звонком таймера: двери распахнулись.

– Привет. – С ума сойти, когда-то этот голос казался ей приятным… Сейчас вызывал тошноту. Но, может, дело вовсе не в тембре, а в страхе, поселившемся в ее груди и спровоцированным носителем сего дивного баритона.

От растерянности она прокричала ему:

– Ты играешь нечестно! Время в библиотеке неверное!

– Так я и не тронул тебя. Это ты на меня напала. А сейчас, – он выразительно обернулся на таймер, на котором горели зеленые нули, намекая, что время вышло, – не обессудь!

Пока он вертел головой, она собралась с духом и пнула его пяткой в колено. Маньяк отшатнулся, но не упал. Она бросилась вперед, но он схватил ее за ногу и замахнулся топором. Девушка упала, понимая, что это конец. Однако она повалила и его тоже, и замах вышел меньше, чем он рассчитывал, в итоге он попал ей по ноге, но лезвие не достало до кости. Из рассеченной плоти ручьем потекла кровь, заливая некогда красивый бирюзовый коврик с длинным меховым ворсом, а из ее уст вырвался жуткий, наполненный бесконечным страданием крик.