Мой враг (СИ)

Мой враг

Алёна Невская, Сергеева Елена

Глава 1.1

– Готова к экскурсии по городу?

Во все глаза таращусь на парня, сидящего рядом на водительском сиденье Лады-Приоры, скрипящей при каждом повороте. С водителем я познакомилась несколько часов назад, когда Сапсан перемещал нас из Москвы в Санкт-Петербург.

Олег оказался жутко скучным и примитивным, но зато имел статус петербуржца и машину, припаркованную на подземной парковке ТЦ «Галерея», находящегося возле вокзала, и как оценивший мою красоту и воспитание попутчик, предложил подвезти меня до дома бабушки. Но ни о какой экскурсии мы не договаривались!

Отрицательно качаю головой.

– Ладно тебе, не ломайся.

Что? Эта фраза окончательно выводит меня из себя:

– Либо ты везешь меня по адресу, либо дай мне выйти.

Усмехается:

– Ты чего такая дерзкая?

Чувствую, что ситуация выходит из-под контроля, но я, все еще надеясь на нормальный исход, придерживаю себя и, сбавив обороты, пытаюсь сказать вежливо:

– Высади меня, где можно остановиться.

Олег проезжает перекресток, ничего не ответив мне. Пару минут таращусь на дорогу и машины, едущие рядом, и гадаю, ищет ли он место для остановки или, не успев приехать, по дурости я вляпалась в неприятную историю.

– Когда ты, наконец, остановишь тачку? – не выдержав, срываюсь.

От волнения или страха я обычно не прячу голову в землю, как страус, а становлюсь резкой и вспыльчивой, пытаясь за фасадом грубости спрятать чувства, пугающие меня.

Олег поворачивается и, приторно улыбаясь, заявляет:

– Когда ко мне приедем.

Это уже совсем не смешно.

Какой черт меня дернул знакомиться в поезде и идти с этим Олегом в его машину? Такая безалаберность совсем несвойственна мне. Наверное, от волнения, что мой двухлетний план начинает осуществляться, я потеряла рассудок.

Олег нахально кладет свою руку мне на колено. Прикосновение обжигает и вызывает шок. Без слов и предупреждения со всего размаха заезжаю по его лицу своей маленькой дорожной сумкой.

– Идиотка! – орет он, убирая руку, и хватается за руль, чтобы удержать автомобиль в своем ряду.

Машина, слегка вильнув, восстанавливает траекторию движения и несется дальше.

– Остановись немедленно! – уже не говорю, а кричу я, но свалившийся на мою голову придурок опять игнорирует.

Не знаю, что руководит мной: инстинкт самосохранения, паника или что-то другое, но я начинаю изо всех сил, что у меня есть, колотить негодяя тем же не предназначенным для обороны предметом, мешая ему управлять машиной и вынуждая припарковаться.

Конечно, я осознаю, что из-за моих действий мы можем врезаться в другой автомобиль и даже получить какие-то травмы, но сейчас это меня волнует в последнюю очередь. Я отчаянно хочу покинуть железный плен и вырваться на улицу.

Сначала Олег пытается утихомирить меня одной свободной рукой, потом успокоить, обещая, что сейчас остановится, но я оглохла и ослепла и колочу его до того момента, пока автомобиль не прекращает движение и ручка двери не поддается мне.

Мгновенно вылетаю на улицу и под аккомпанемент бурлящего города, как ошпаренная, бегу прочь. Только спустя пару минут отчаянного кросса вдруг неожиданно вспоминаю, что мои вещи остались в багажнике машины, из которой я убежала.

Останавливаюсь и размышляю: возвращаться мне обратно или распрощаться со своим чемоданом. Решаю, что проститься со множеством любимых и очень нужных вещей – это как минимум накладно и неразумно, и стартую в обратную сторону.

Бегу сломя голову, стирая пот со лба и периодически врезаясь в прохожих, умудряясь при этом удивляться тому, что Питер ночью не спит.

Может, улица наводнена не жителями города, а туристами или сумасшедшими авантюристками вроде меня?

В очередной раз натолкнувшись на кого-то, неожиданно ощущаю приятный древесных, чуть сладковатый аромат, и в диссонанс запаху слышу грубое:

– Ты что, офигела?

Таращусь на красавчика, в которого вцепилась, а он резко отталкивает меня от себя и начинает рассматривать оттоптанные мной кроссовки.

Подняв на нахала возмущенный взгляд, сердито выдыхаю:

– Грубиян.

Он щурится и добавляет холодно и надменно:

– А ты не только слепая, но и бешеная.

Я думала, что то, что произошло со мной сегодня, – это предел неприятностей, положенных на мою долю за один час пребывания в новом городе, но не тут-то было.

От слов невоспитанного типа я мгновенно вскипаю и едва удерживаюсь, чтобы не влепить ему пощечину. На счастье нахала, я вспоминаю, зачем торопилась, и, все еще пыхтя от злости, делаю шаг в сторону, не забыв одарить его на прощание испепеляющим взглядом.

Противный смех и неприятное слово «бешеная» летит мне в спину. Вздрагиваю и в одну секунду возвращаюсь, и на эмоциях все-таки влепляю ему смачную пощечину с силой клокочущей внутри злости.

А что? Я просто решила соответствовать его словам. Я же бешеная!

Улыбка пропадает с надменного лица негодяя. Он так смотрит на меня своим свинцовым взглядом, что я сжимаюсь и чувствую, как моя смелость испаряется из организма, как влага с раскаленного асфальта.

Заторможенно наблюдаю, как злодей поднимает руку, и, решив, что он хочет ударить меня в ответ, непроизвольно зажмуриваюсь.

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, ЧИТАЯ И КОММЕНТИРУЯ ЭТУ КНИГУ, ВЫ АВТОМАТИЧЕСКИ СТАНОВИТЕСЬ ПРЕТЕНДЕНТОМ НА ПОЛУЧЕНИЕ ПРОМОКОДА ОТ АВТОРА ЕЛЕНЫ СЕРГЕЕВОЙ.

Глава 1.2

Секунда... Еще одна… Третья… Ничего не происходит.

– Убирайся с моих глаз, – слышу, приоткрыв веки, и в смятении таращусь на мужчину.

На его щеке вырисовывается красный отпечаток моей ладони, во взгляде плещется ядовитая злость, и я, не рискуя нарываться еще больше, разворачиваюсь и уношу ноги.

Дойдя до того злополучного места, где выскочила как ошпаренная из машины, нужное транспортное средство не нахожу. В растерянности кручу головой по сторонам, но вижу только улицу чужого города со снующими автомобилями да чужих, спешащих по своим делам людей.

Достаю телефон из заднего кармана джинсов и сталкиваюсь с еще одной отвратительной новостью: он разрядился. Смотрю на черный экран мобильного, ставшего мгновенно бесполезной железякой, и засовываю его обратно.

Что делать?

Вся необходимая информация находится внутри умершего куска металла и стекла.

Лихорадочно пытаюсь обмозговать сложившуюся ситуацию и прихожу к выводу: мои дела неутешительны. Адрес бабушки и номер ее телефона сгинул вместе с зарядкой где-то в недрах мобильного, знакомых в городе у меня нет, и я даже не знаю, где территориально относительно точки прибытия сейчас нахожусь.

На глаза снова попадается невоспитанный незнакомец, с которым совсем недавно я столкнулась и «обменялась любезностями». Растерянно наблюдаю, как он идет по улице, приближается к машине, и… неожиданно поднимает глаза и встречается со мной взглядом.

Сказать, что его взгляд мне неприятен, не сказать ничего, но я не отвожу глаза, а мужественно смотрю на него.

Надменный мужчина равнодушно отворачивается и садится в фигуристую спортивную тачку красного цвета. От нее за версту пахнет деньгами.

Все понятно. Он один из тех, кто считает, что поймал Бога за яйца, и о простых смертных можно вытирать ноги.

Перевожу взгляд на монументальное здание торгового центра и пытаюсь больше не смотреть в сторону, а вернуться к нерешенному вопросу. Вот только почему-то вместо того, чтобы заняться поиском идей, я то и дело поднимаю глаза и проверяю, не уехал ли нахал из Порше.

Как назло, грубиян не уезжает, а мне в голову приходит завиральная мысль.

Шумно выдохнув, решительно направляюсь в сторону его автомобиля, подбадривая себя тем, что хуже, чем мы сегодня общались, уже не может быть.

Поравнявшись с его тачкой, нагибаюсь и заставляю себя взглянуть в глаза мужчине. В них холод и равнодушие. Да он весь, словно статуя античного бога, красивый и… каменный.

Запихнув свои эмоции куда подальше, вполне любезно спрашиваю:

– У тебя есть зарядка для iPhone?

Вытаскиваю из кармана телефон и, для достоверности показываю ему, что он «умер».

– Есть, – небрежно бросает бесящий субъект и, отводя от меня взгляд, снова начинает что-то нажимать на дисплее машины.

Что означает его «есть» – остается загадкой. Есть – садись заряжай, или есть – но не про твою честь, я так и не понимаю. Однако, находясь не в том положении, чтобы строить из себя обиженную или капризничать, я, не спрашивая разрешения, открываю дверь и усаживаюсь на сиденье рядом с ним, чувствуя, что пахнет машина не только деньгами, но и приятным хвойным ароматом.

По тому взгляду, которым мужчина одаривает меня, понимаю, что, говоря «есть», он имел в виду второй вариант, но отступать поздно. Сегодня я весь вечер поступаю так, как мне несвойственно, но хорошая девочка Ника осталась в Москве, а в Питер приехала плохая, потому как мне обычной, задуманное не по плечам.

– Что еще мне от тебя ждать? – спрашивает гад, в упор глядя на меня.

– Что ждать?

Усмехается и цинично выдает:

– Ты всегда так глупа или сегодня особый случай?

Пока я моргаю, переваривая обидные слова, он продолжает:

– Ты налетела на меня и испачкала обувь, потом влепила пощечину, а после этого ворвалась в мою машину. Вот я и спрашиваю: какое посягательство на меня от тебя ждать дальше?

Чувствую, как недавно утихшая злость к этому человеку начинает разгораться во мне с новой силой. Мужчина просто невыносим. Он раздражает и бесит своим высокомерным видом, доводит своими оскорбительными словами, и я выпаливаю ему свои аргументы:

– Ну, во-первых, нечего пялиться в телефон посреди улицы и мешать людям передвигаться, во-вторых, не надо грубить и смеяться вслед, а в-третьих, я не ворвалась, а села, потому что мне нужна зарядка… у меня сел телефон… я не знаю, куда мне идти… адрес в нем… а еще чемодан украли…

Под конец моя бравада звучит жалко. Я пищу последние фразы срывающимся голосом, а потом вообще замолкаю, чувствуя, что вот-вот разревусь перед этим напыщенным снобом, и это будет окончательное фиаско. А все из-за того, что обстоятельства дурацкого дня внезапно обрушились на меня с новой силой, и я, измотанная дорогой и отрицательными эмоциями, начинаю расклеиваться.

К моему удивлению, он просто вынимает провод из ящичка и, воткнув один конец в гнездо машины, другой протягивает мне.

Молча беру его и подсоединяю телефон.

– Что с твоим чемоданом? – неожиданно спрашивает незнакомец, и я, замешкавшись, не знаю, рассказывать правду или лучше придержать язык за зубами.

Все-таки решив не выставлять себя снова на посмешище, выдавливаю:

– Неважно…

– Ну, если он тебе неважен, можешь ничего не говорить, – сообщает мужчина и безразлично пожимает плечами.

Пытаясь сообразить, чем он может мне помочь, как бы невзначай добавляю к сказанному:

– Попутчик увез его в своей машине.

– Без тебя?

Заглядываю в глаза напротив, в них пляшут насмешливые искорки, которые мгновенно, с пол-оборота, начинают раздражать меня.

– Да! Я такая идиотка, что села к нему в машину, поверив, что он просто довезет меня до дома, а негодяй повез к себе!

Заканчивая произносить эту фразу, я уже жалею о вылетевших сгоряча словах, но моя беда как раз в том, что я сначала говорю, а потом думаю.

– Вот козел, – произносит мой личный раздражитель, смотря на меня с дьявольской улыбкой.

Понимаю: он издевается надо мной, и испытываю нестерпимое желание размазать эту улыбку ему по лицу. Вот только мой телефон еще даже не подал признаков жизни, и я вынуждена терпеть его ухмылки, спрашивая саму себя, какой черт дернул меня за язык рассказать этому несносному типу про попутчика, дав ему новый повод издеваться над собой.

– Ладно, не дуйся, – миролюбиво бросает мужчина. – Если ты мне скажешь номер поезда и назовешь место, на котором он сидел, мы попробуем вычислить твоего грабителя и вернуть вещи.

Недоверчиво таращусь на него. Он ведет себя странно и непоследовательно: то в открытую насмехается надо мной, то, как сейчас, любезно предлагает помощь.

Мямлю, что вся информация – в моем отключившемся телефоне, и какое-то время мы молча смотрим на проезжающие мимо машины, ожидая, когда мой мобильный воскреснет, и слушаем фоном звучащую музыку.

Когда предатель издает специфический звук и на экране появляется откусанное яблоко, беру его в руки и, дождавшись загрузки, ввожу пароль. Он оживает, но заряд аккумулятора в нем всего пять процентов.

Открываю заметки и, уставившись на экран, несколько раз читаю бабушкин адрес, чтобы запомнить его. Потом, отсоединив телефон от провода, собираюсь выйти, но мужчина удерживает меня, взяв за руку.

С опаской оборачиваюсь и смотрю на него.

Усмехается, встретившись с моим подозрительным взглядом, и произносит:

– Не хочу, чтобы ты решила, что все петербуржцы негостеприимные сволочи. Я отвезу тебя домой.

Зависаю на его лице. Это шутка такая?