Сломанное отражение (СИ)

Я не…

Я…

Как…

Слова спотыкались друг о друга, я подтянула ноги и уткнулась лбом в колени, отчаянно сдерживая слезы. «Полевой агент должен забыть о страхе, о риске» — твои слова, Эйда, не воодушевляют, особенно в подобных условиях. Не часто нас, знаешь ли, бросает черте куда. В другой мир, планету… да куда угодно мог вести этот портал!

Но ты права. Конечно, черт возьми. Я дышу, значит, живу. Пока я жива, есть шанс. Всегда есть шанс. Это просто неизведанная территория с опасностями не круче, чем джунгли Амазонки или Южной Африки, где от укуса комара можно помереть. Соберись, Астрид, ты не младший агент, чтобы паниковать при… да в задницу! Я бог знает где, и как я тут оказалась, я не!..

Нет, хватит. Ты должна выбраться, хватит истерить.

Шумно выдохнув, растерев со злостью влажные глаза, я поднялась с земли и вытащила нож из ботинка. Пользы от него, как от зубочистки будет, если читаури рискнет вернуться, но это лучше, чем ничего.

Сейчас главное — дожить до рассвета, а дальше уже будем решать, что делать. Если, конечно, рассвет вообще наступит.

* * *

Откровенно говоря, не представляю, как удалось пережить эту ночь. Как вообще в туманное утро я сумела разглядеть за травой дорогу, по которой двинулась, не обращая внимания на трель птиц и мелькающие среди деревьев тени. Монстры, животные, призраки? Апатия и страх унесли практически все переживания, оглушив мое создание, поэтому я шла вперед, собирая на ботинках грязь.

Меня мучал голод и холод — хотелось упасть, заснуть. Звон в голове нарастал, и в то же время я ощущала присутствие силы, не позволяющей свалиться замертво. Это удивительно — лес будто питал меня жизнью, в то время как его обитатели пускали по мне слюни.

Так что не сразу я распознала голоса людей, звук молота и колющего дрова топора. Деревня возникла будто из неоткуда, я в растерянности осматривалась на местных жителей, носивших старомодную одежду, одноэтажные деревянные дома на опушке леса, за которыми виднелось очертание огромного города. Мысль попросить помощи, узнать дорогу обожгла мозг. Люди оглядывались на меня, как на карнавальное чучело — с усмешками, недоумением и любопытством. Не скрою, что я смотрел на них примерно с теми же эмоциями.

До города пришлось идти пешком, что стоило мне стертых ног и едва не случившегося припадка — я умирала от голода. К счастью, людей здесь оказалось столько, что за суматохой не составило труда украсть пару яблок и ароматную выпечку с прилавка. Да здравствует булочка с корицей и изюмом! Она буквально таяла во рту, начиненная медом и сладостью сушеного винограда.

Наполнив желудок, я приободрилась, однако ситуации это не помогло — я по-прежнему не в Нью-Йорке, и уже не уверена, что в Штатах. Праздность и наряды людей намекали на вероятный фестиваль, однако латы и доспехи стражников выглядели столь натурально, как и оружие, что вряд ли аномалия занесла меня в Италию на карнавал.

Выйдя на площадь, с которой открывался прекрасный вид на замок, напоминающий церковный золотой орган, я окончательно растерялась. Здесь все выглядело настолько помпезно и фэнтезийно, отчего хотелось обернуться Золушкой или сказочной принцессой. Статуи грозных мужчин с топорами, прекрасных дев с мечами, фасады зданий, а главное — рунические символы — откровенно намекали на скандинавскую мифологию.

— Асгард, — озарено прошептала я, — ух ты…

Что ж, если это действительно Асгард, то мне поможет Тор, один из Мстителей, и я точно уверена, что он все еще здесь, поскольку вчерашним днем отправился сюда. Только, помня земной бюрократизм, вряд ли в непреступные крепости, такие как Белый Дом, Кремль, Вестминский дворец пускали за красивые глаза. Если там мое очарование не убедило охранников, то здесь я и вовсе в пролете.

Я стояла истуканом довольно долго, разглядывая величественный дворец, пока площадь кипела жизнью. Ухо уловило приближающийся ритмичный звук — отряд стражников в позолоченных доспехах пересекал улицу, двигаясь по направлению крепости. Я невольно обернулась к ним, залюбовалась солнечным блеском на латах, какими могучими и грозными выглядели воины. Интересно, можно ли спросить у них помощи? В конце концов, я не на задании, а действительно попала в беду.

Кто-то из шеренги заметил мой пристальный взгляд. Вряд ли мужчина думал уделять мне внимание, но тут же в недоумении распахнул глаза и остановился.

— Какого черта?! — Принялись ругаться шедшие позади товарищи, подняв шум. Это привлекло внимание ведущего колонны, который немедленно отреагировал на переполох:

— Что происходит?

Но гневный тон командира не отрезвил солдата, который продолжал пораженно смотреть на меня. Я ловила на себе все больше взглядов, кто-то из стражников по-прежнему негодовал, в чем дело, однако другие — старше возрастом — едва ли не разевали рот в ужасе.

В последний раз я наблюдала такое «приветствие», когда провалила миссию в Пекине, наткнувшись на отряд охраны министра.

— Принцесса?

Я не сразу сообразила, что ведущий колонны обращался ко мне, так что наивно принялась оглядываться по сторонам. Увы, никаких принцесс, да и девушек поблизости я не обнаружила. Зато остро ощутила хлынувшую волну страха.

— Принцесса… это вы?

Мужчина медленным, напряженным шагом двинулся ко мне, будто к дикой кошке, опасаясь, что я могла либо сбежать, либо наброситься на него. Я недоверчиво сощурила глаза. Исходящий от незнакомца страх, волнение и, кажется, капелька злости, ничего хорошего не предвещали. Я не ответила, по правде говоря, просто боялась спровоцировать стражника. И попятилась.

— Мы не причиним вам зла, если… вы согласитесь проследовать с нами во дворец.

Невольно бросив тоскливый взгляд к величественной постройке, я задумалась. Мне же действительно стоило попасть во дворец.

— Послушайте, — наконец, набравшись смелости, отозвалась я, — я никакая не принцесса, а житель Земли. Ваш… принц Тор буквально несколько дней назад спас нас от атаки вторженцев, и я просто хочу попасть домой.

— Да, я понимаю. Пойдемте с нам.

Я страдальчески выдохнула и закрыла глаза. Нет, не понимал, и даже слушать не хотел, оглушенный страхом. Его рука потянулась к рукояти меча, когда я отстранилась, и от звука трущегося о ножны лезвия у меня перехватило дыхание.

— Стой! — Невольно воскликнула я, вскинув руку в останавливающем жесте.

Сердце быстро забилось, разжигая очаг волнения, поскольку стражник не столько удивился моему неожиданному возгласу, сколько… подчинился? Он не выглядел обескураженным, а просто, выждав мгновение, убрал оружие обратно. Необъяснимость капитуляции вызвала недоумение не только у него, но и у его товарищей.

Стоит ли добавлять, что их удивление моментально сменилось острой злостью, подкрепленной страхом? Мечи с отвратительным скрежетом выпрыгнули из ножен, вынуждая местных жителей с криками разбегаться по переулкам. Я бы тоже не прочь скрыться из виду, только мужчины в золотых доспехах окружили меня в мгновение ока.

Оглушенная столь стремительным развитием событий, я попросту не успела придумать подходящий план действий. Если побегу, напорюсь на острую сталь, а поскольку природа не одарила меня супер способностью к полетам, я подняла руки и ожидала. Точнее, неожидаланичегохорошего.

3 — It started going south

Комментарий к 3 — It started going south

Дорогие дамы, поздравляю вас с 8 марта! И в честь этого праздника решила выложить главу пораньше.

Приятного чтения! Оставляйте свои отзывы, любопытно узнать, что вы обо всем этом думаете:D

3 — It started going south

Fresh Forte— Take a Hint

You had me at hello, then you opened up your mouth!

And that is when it started goin’ south, Ho!

Ты заинтересовал меня при знакомстве, но потом ты открыл свой рот!

И все пошло не так!

БОГ

Подземные коридоры замка напоминали Сигюн ее запутанные мысли, среди которых она бродила день за днем, пытаясь найти путь к освобождению. Голоса чужих душ отвлекали: радость, грусть, зависть, злость. Даже сейчас, спускаясь по вырезанным в скале ступеням, погружаясь на десятки метров под толщу земли, она не переставала их слышать. Не удивительно — боги пировали, радовались очередной победе в битве с великанами.

На подземных уровнях царила прохлада, подчеркиваемая сыростью, от которой трещало пламя факелов. Неприятное, отталкивающее огромными масштабами место, чьи стены были исписаны сдерживающими заклинаниями. Каждый раз оказываясь здесь, девушка задавалась вопросом: неужели она настолько себя не ценит, чтобы безропотно соглашаться на подобную работу?

«А как тут не согласиться? Не помню ни одного — выжившего, — кто посмел бы перечить воле Одина».

Очаг злости лежал впереди, в узком коридоре, утопающем во тьме, поэтому пришлось снять со стены факел, чтобы осветить дорогу. Из темноты доносился редкий звон цепей, отзывающийся эхом по пещере. Вдобавок Сигюн сквозь толщу скалы слышала смех и песни богов, что вызывало у нее беспокойство. Если случится непредвиденное — никто не придет на помощь.

Темнота отступила под оранжевым сиянием огня, показав очертания металлической решетки, на которой были высечены руны. Кеназ — свет, просвещение; Варха — жидкость, гибель тела и болезнь, а также Ииса — лед, холод и неподвижность, отсутствие движения, которое сковывало зло, сидящее внутри. Сочетание света и смерти удерживали монстра, который, по преданиям, однажды вырвавшись, принесет за собой Рагнарек.

— Ты опять злишься. Даже не удивительно, — заключила Сигюн, уже на подходе к темнице ощутив колебания души заточенного зверя. — Покажись.

Звякнула тяжелая цепь, из темноты донеслось рычание — больше недовольное, чем дикое, однако Сигюн никого не увидела. Фенрир — огромный черный волк, чью волю удалось подавить Одину, редко следовал просьбам частой гостьи. В отличие от Йормунганда, волк не обладал сознанием, а действовал, полагаясь на инстинкты. Теоретически управлять им было легче, но дикость зверя требовала больших усилий, чтобы пробиться к его сердцу.

Сигюн не понимала, зачем спускается сюда каждый раз, поскольку Фенрир сидел под замком, к тому же его удерживали цепи. Даже если клетка откроется, ему не сбежать. Но сегодня девушка предпочла спуститься в подземелья, убегая от «миссии», которую на нее возложила Фригга. Пир — лучшее время, чтобы оплести чарами очарования опьяненного мужчину. Но будь проклят тот день, когда она отважится на такой поступок по собственной воле. Поэтому, когда спал пугающий осадок после разговора с царицей, она решила искать любые способы избегать выполнения просьбы.

Так что сегодня Сигюн удалось найти спасение в первостепенном обязательстве, исполнение которого ей поручил лично Один. Как посмеет она нарушить данное слово? Хах, хитро, однако это все равно, что пытаться остановить подорожником артериальное кровотечение.

Стало прохладнее. Или же ей показалось? Провести здесь ночь в ожидании окончания праздника — тщетная попытка сопротивления, однако Сигюн позабыла о печали, когда почувствовала колебания энергии. Безусловно, душа Фенрира источала фибры злости, сквозь которые едва пробивалась радость богов, и тем не менее знакомый эффект присутствия она ни с чем не спутала бы.

Да будь все проклято. Нервно сжав кулаки и зажмурившись, чтобы не проронить резкое слово, Сигюн невольным всплеском раздражение подстегнула волка рыкнуть. Она не испугалась зверя.

«За что боролись, на то и напоролись».

— Может, хватит меня преследовать, в конце концов?!

Не скрывая возмущения, она обернулась и не заметила ничего выделяющегося из общей картины: тени плясали на стенах коридора в такт трепещущего пламени факела, тьма скрывала свои владения. Девушка жалела, что ей достался ментальный дар, в противном случае она бы подняла столп ветра или выжгла бы огненным смерчем все, что лежало впереди.

Тишина в ответ лишь сильнее разозлила ее, подстегнув к опрометчивой, но довольно действенной глупости.

— Ну ладно, — шепнула богиня, быстрым шагом направившись к клетке. — Если тебе так нравятся монстры, думаю, самое время познакомиться с ними поближе.

Рука легла на тяжелый засов, опечатанный магическими рунами, которые для Сигюн не значили ничего — только волку и другим народом, кроме асов, они причинили бы вред. Но едва она успела сдвинуть засов, как чья-то рука схватила ее за запястье.

— Не советую этого делать.

Вырвавшись из цепкой хватки, девушка отскочила от появившегося из неоткуда Локи, как от обжигающего пламени.

— Зато это помогло прояснить хоть что-то.

— Да? Что именно? — С наигранной растерянностью поспешил узнать мужчина.

— Что кое-кто преследует меня уже больше месяца и не показывается.

— Так ты собралась преподнести объяснения Одину, почему вдруг решила выпустить грозного волка из клетки?

От насмешки, проскальзывающей в словах собеседника, Сигюн скривилась. Она проследила за тем, как Локи отошел от клетки, обернувшись на грозное рычание, донесшееся из темноты.

— Импульсивность маленькой богини едва не спровоцировала Рагнарёк. Довольно интригующее начало, не находишь?

— Да, только началось все с того, что кто-то страдал манией преследования.

— О, не преувеличивай, я вовсе не за тобой наблюдал, а за своими…

— Монстрами? — Под стать мужчине предпочла съязвить Сигюн, стрельнув в него колким взглядом. — Или детьми? Как правильно назвать нечто, что ты породил с великаншей во время битвы? Довольно отвратительно.

— Твое поведение отвратительно, а не они.

— Думаешь? Вот боги наверху так не считают. Уж поверь, — с пренебрежением фыркнула Сигюн, — я их читаю, как открытую книгу.

Сложив руки на груди, девушка отвернулась с видом обидевшегося ребенка, что не мешало ей в действительно испытать обиду и злость. Но куда сильнее ее задела глупость поступка, который она чуть не совершила в приступе импульсивного раздражения. Выпустить Фенрира, пусть даже и на цепях, чтобы доказать что-то? Спровоцировать? Да уж, верх глупости, и от признания собственной неправоты ей становилось только хуже — на душе будто кошки скреблись.

— Так что это за фокусы? — Проглотив обиду, Сигюн бросила хмурый взгляд на бога коварства. — Привычный способ знакомства уже не в моде?

— Хах, — усмехнулся Локи, одарив ее насмешливо-снисходительным взглядом. — Как я и говорил, не льсти себе. Мне не интересна богиня, читающая души, я наблюдаю за монстрами. Как ты их называешь.

— Так чего же ты являешься к ним только в мое присутствие?

— Как я и говорил, я наблюдаю за монстрами… за всеми.

Сигюн старалась не меняться в лице, но она испытала укол негодования, от которого у нее содрогнулось сердце. Крепче вцепившись пальцами в плечи, она покачала головой и криво улыбнулась.

— Прям блестишь манерами, сын Одина. Только… зря пытаешься меня обидеть.

— Я не пытаюсь тебя обидеть, только говорю правду.

— Ты меня назвал монстром. Не объяснишь? Это довольно обидно.

— Тебя боятся, дочь Фрейи. Иначе что ты делаешь здесь, а не празднуешь вместе с остальными наверху?

— У меня есть обязанности, а у тебя какая причина? Зависть брату?

Несмотря на ухмылку, которая, казалось, не слезала с лица собеседника, Сигюн заметила промелькнувший тик у мужчины при упоминании Тора. Защита Локи дала трещину, сквозь которую девушке удалось заглянуть в его душу и подтвердить свои догадки.

— Завидуешь Тору, его обаянию, победам, всеобщей любви. Обидно, когда приходится скрываться в чьей-то тени.

— А тебя вообще не видит солнце, дорогуша, — сказал мужчина, сделав шаг навстречу собеседнице, однако она не отступила, продолжая терпеть его давление. — В разгар пира ты прячешься под тоннами камней, а днем стоишь на отшибе скал. Не возникало вопросов, почему тебя так неожиданно стали отправлять в новолуние подальше от города?

— Если бы меня боялись, твоя мать не стала бы просить меня отвлечь своего ранимого сыночка от триумфа брата, — не выдержала Сигюн, едва не выплюнув жгущие язык слова.

Возможно, Фригга обрушит на нее гнев, однако девушке было все равно. Она неспроста противилась ее «просьбе», поскольку слышала о Локи много неприятных историй, в особенности о его честолюбии и жестокости. Как он распускал слухи о солдатах, околдовывал девушек и играл на их слабостях и чувствах. Но он принц, какое ему дело?

Сигюн искренне надеялась смыть с его лица довольную ухмылку и разозлить, чтобы он почувствовал себя уязвленным. Однако мужчина только сильнее развеселился, едва не смеясь. Подобная реакция вынудила девушку растеряться, и она особенно напряглась, когда Локи подошел ближе и, склонившись, сказал:

— Да? И как она там сказала?.. «Есть только один способ, которым женщина может помочь мужчине»?

У Сигюн не осталось слов для ответного выпада, она застыла с открытым ртом. Ее будто столкнули в озеро, чьи холодные воды забрали у нее силы к сопротивлению.