Горький гренадин (СИ)

— Я здесь задаю вопросы, лейтенант, — приблизившись на шаг, Хакс смерил меня ледяным взглядом и, несмотря на копье с плазменным лезвием в руках, я испытала укол страха. Он нависал надо мной, словно скала, готовая обрушиться в любой миг. Мне стало не по себе, даже жгучая боль в боку не избавила от мысли, что генерал ненавидел меня сильнее напавших на базу повстанцев.

— Генерал, — неожиданно вмешался в разговор Вэсиль.

— Что?!

Аплодирую твоей выдержке, майор. Несмотря на ужасное расположение духа Хакса, ты все же рискнул напомнить о реальной угрозе:

— Лейтенант Опала понесет наказание, однако сейчас нам стоит найти безопасное место.

Будь проклят тот миг, когда я посмела подумать, что Вэсиль способен на сострадание.

И в то же время я была вынуждена с ним согласиться, мы стояли посреди поляны, прикрываемые от глаз сепаратистов высокой платформой посадочной площадки и парой обожженных кустов. У противника вряд ли хватит сил захватить базу, однако мы находились в эпицентре сражения, рискуя сгореть заживо.

— Предлагаю вернуться на базу и переждать, — с уверенностью заявил Вэсиль, двинувшись к намеченной цели, но не успел он отойти и на пять шагов, как я окликнула его:

— Ты с ума сошел?! Посмотри на базу, по ней ведется обстрел. Думаешь, железная коробка тебя спасет? Нам нужно отступить, — уже обращалась я непосредственно к генералу, — укрыться в лесу и ждать эвакуации.

— А деревья тебя спасут?

— Хватит спорить! — Оборвал нашу размолвку Хакс. — Я уже натерпелся от вас достаточно, лейтенант. Идем на базу.

Меня? Натерпелся? ЧТО?!

— Но генерал!..

— Истребитель!

Обратив взгляд к небу, я заметила пикирующую машину, которую от нас отделяла пара сотен метров. Страх вспыхнул в груди ярким пламенем, траектория обстрела лежала точно на пути Вэсиля, и как бы мне не нравился мужчина, я испугалась мысли, что он погибнет, разорванный снарядом.

— Вэсиль, беги!

Но майор не смог бы отыскать укрытие, он лишь успел перевести взгляд к надвигающейся угрозе, причем мы находились не в большей безопасности.

Действовать пришлось инстинктивно, слушая подсказки Силы, направляющей меня в момент опасности. Ударив по Вэсилю толчком Силы, я не заботилась о нюансах, лишь надеялась, что это поможет ему избежать смерти. И как только снаряды ударили по земле, принявшись вспарывать почву и разрываться взрывной волной, я подняла копье в оборонительном жесте, закрыв себя, генерала и нескольких штурмовиков щитом Силы.

Как и в предыдущий раз, попытка не оказалась безупречной, нас отнесло назад, словно бумажных человечков порывом ветра. Острая боль укусила раненный бок, но подушка из травы и влажного грунта смягчила падение. Оставалось порадоваться, что удалось защититься от обжигающего пламени и осколков, которые могли изрешетить нас.

Густой дым окутал нас, словно толстый слой пухового одеяла. Закашлявшись, я приподнялась на ногах, краем глаза заметив, как моему примеру последовали солдаты. Штурмовики практически не пострадали, их спасли доспехи, однако генерал выглядел так, словно хотел уж сдаться и помереть.

— Ладно, лейтенант, — с трудом признал Хакс, одарив меня тяжелым раздраженным взглядом. — Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Я тоже надеялась. В первый миг удивило, что мужчина не принялся осыпать меня руганью и проклятьями, пока я не заметила, что помимо усталости в его глазах блестели искры беспокойства. И смотрел он на меня, как на давно знакомую кошку, которая неожиданно цапнула его за руку.

Генерал, похоже, догадался, что спасло ему жизнь в момент обстрела базы. И теперь невидимая рука прикрыла его вновь, однако радость не спешила заполнять сердце по этому поводу.

— Хорошо, — обрела я голос, поспешно отведя взгляд в сторону. Обернувшись к штурмовикам, насчитав пять бойцов, я крепче сжала копье и сообщила: — Двое идут впереди, трое прикрывают сзади. Держаться на расстоянии не больше семи метров.

Солдаты послушно кивнули, принимая информацию к сведению, и теперь все мы обернулись к генералу, ожидая подтверждения приказа. Он смерил каждого из нас грузным взглядом, а затем, медленно и шумно выдохнув, произнес:

— Хорошо, отступаем.

Оказалось непривычно бежать прочь от противника, когда тебя всю жизнь учили наступать. Вскоре повстанцы осознают допущенную ошибку, тщетность атаки, не принесшей никаких результатов. Точнее — пока не принесшей: пусть Сноук и обвел всех вокруг пальца, однако члены сопротивления не упустят возможность устранить с шахматной доски вражеского генерала. И моя задача — предотвратить это любой ценой.

По мере того, как мы удалялись от базы, звуки сражения приглушали дебри леса, в который пришлось окунуться с головой. Настоящий бурелом, через который мы пробирались вглубь, казался бесконечным. Деревья, тянущиеся макушками к небу, вовсе скрыли землю от солнца пышными кронами. Жухлая трава вместе с мелкими ветками хрустела под ногами, вместо пения птиц слух раздражал грохот взрывов. Влажность стояла неслабая, на лбу моментально появилась испарина, но сильнее раздражали летающие мошки и букашки.

— Стойте! — В приказном порядке произнес Хакс, тяжело дыша от продолжительного бега.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что невольно вздрогнула от брошенного слова. Но приказ выполнила.

Штурмовики последовали моему примеру. Бедолаги, бегать с броней при такой влажности врагу не пожелаешь.

— Мы достаточно далеко ушли. Вы хоть имеете представление, куда мы направляемся?

Мужчине явно не доставляло удовольствия испытывать себя в роле кадета, преодолевающего полосу препятствий. Он с вызовом, требовательно посмотрел на меня, ожидая немедленного ответа. Пусть у меня и кружилась голова от минувшего боя, я ощутила беспокойство.

— Оставьте нас, — не меняясь в позе, обратился к штурмовикам генерал, что со стороны выглядело довольно зловеще. — Оцените обстановку, проверьте местность.

Солдаты переглянулись, однако не посмели спорить и отправились исполнять приказ, отчего я ощутила себя пленником тонущего корабля, с которого бежали последние пассажиры. Мне хотелось вести себя, как ни в чем не бывало, расслабить плечи, опуститься на пень и выслушать огромный список претензий. Но в последний миг голос разума напомнил: какой бы сложной ситуация ни была, передо мной находился генерал, а не младший офицер. Он явно не обрадуется моей вольности, и так готовый испепелить меня хищным взглядом.

— Кто вы?

— Лейтенант Вэйдис Опа…

— Хватит мне лапшу на уши вешать, — нетерпеливо прервал меня Хакс. — Я повторюсь — кто вы?

Я стояла на возвышении, что хоть немного позволяло сохранять уверенность. Но даже если мужчина не нависал надо мной образом бури, мне легче не стало. Я не имела права разглашать свою должность, о том, кем являлась на самом деле.

— Лейтенант. — Сжав кулаки, я надеялась, что лицо оставалось спокойным, не выдав жгучее волнение. — Вэйдис Опала.

— Хорошо, лейтенант. — Решив принять негласные правила игры, Хакс жестко улыбнулся и медленно двинулся мне навстречу.

Когда он приблизился едва ли не вплотную, я не выдержала и отступила, хотя он и не думал останавливаться — подошел к поваленному дереву и с вальяжностью присел. Смотрел на меня не без издевки, как профессор, жаждущий завалить на экзамене студента.

— И откуда же у вас такое оружие? Оно довольно особое… и кое-что напоминает.

— Спецзаказ. — Уловив намек на световой меч, я решила вступить в словесный поединок. — У меня есть разрешение на использование этого оружия.

— И кто же выдал вам такое разрешение?

— Тот, кто подарил копье.

— И кто же?

— Генерал Эйван Роше.

— Хм, — не сдержал усмешку мужчина, а затем и вовсе засмеялся, принимая мои слова за откровенную чушь. Что, надо заметить, меня сильно задело. — Эйван Роше? Герой Семидневной Войны? И как вам совесть позволяет осквернять его имя?

— Ну, наверное, потому что он не считал вручение подарка своей падчерице осквернением.

Плевать я хотела на вежливость. И плевать я хотела на то, как изменился твой взгляд, Хакс, словно тебя обожгли огнем, хотя предупреждали не лезть на рожон. Сложив руки на груди и впившись пальцами в плечи, я почувствовала, как заскрипела кожа перчаток и затрещали швы.

— Не знал, что у генерала была дочь… — С некоторой озадаченностью подметил мужчина, делая вид, словно и вовсе не задел меня за живое.

— Я не его дочь, — неожиданно для себя огрызнулась я, чего испугалась и поспешно отвела взгляд, однако Хакс не обратил внимания на колючие слова.

Его дочь… хотела бы я быть его дочерью, это была бы для меня честь.

— Если вы приходились родственницей генерала, то я тем более удивлен, что о ваших способностях так никто и не узнал.

— О каких еще способностях?

— Вы из меня идиота делаете? — Не столько раздраженно, сколько устало переспросил генерал. — Вы отбросили моего адъютанта, не прикоснувшись к нему, а также укрыли нас Силой от взрыва. Что-то мне не верится, что форсюзер с таким необычным оружием, да при таких связях, оставался незамеченным. Что вы скрываете? Чего боитесь?.. Или кого.

Глядя на генерала, я могла поклясться, что он выглядел так, словно открыл для себя сокровенную истину, принесшую ему неописуемый восторг.

— Хм, не хотите кому-то составлять конкуренцию? — Ядовито прошептал мужчина. — Хотя, я вас понимаю. От этого парня порой действительно не знаешь, чего ожидать.

От этого парня? Ну конечно же, Вэйдис, о ком еще мог говорить Хакс, если в Первом Ордене ходила слава лишь об одном форсюзере, не считая Сноука. Кайло Рен. Передо мной будто возникло ведение прошлого — взрыв плазмы светового меча, разъедающий мои руки. После несчастного случая я действительно боялась темноволосого юношу, полагая, что он будет видеть в любом человеке, связанным с Силой, угрозу. Но он был так ослеплен амбициями и душевной болью, что не разменивался на подобные мелочи — парень загодя вбил в голову, что являлся единственным последователем, достойным пути Лорда Вейдера.

Пусть Хакс наслаждается своей правдой, так будет лучше для всех.

— Теперь понятно, почему ваши услуги обходятся так дорого.

— Что? — Отвлеченная абсурдным вопросом, я отпустила тягостные думы и ухватилась за реальность. Мне? Много платят? Точно, Хакс же обронил подобную фразу, когда встретился со мной на площадке. — Вы о чем?

— Знаете, лейтенант, — неожиданно оставив хищную ухмылку, мужчина одарил меня раздраженным взглядом, от которого захотелось провалиться сквозь землю. — Мне ясна ваша ситуация, однако это не оправдывает ваши премиальные, каким бы образом вы их не получали.

Я смотрела на генерала с откровенным непониманием, едва не открыв рот от удивления. О чем, черт возьми, речь, какие еще «премиальные»?!

— Боюсь, я не совсем…

— Мой адъютант предупреждал меня о том, что вы пользуетесь своим положением и набиваете цену. Сперва я подумал, что дело в… женском очаровании, так это называется?

Адъютант. Вэсиль. Сука. Что б ты сдох. Если уже не сдох.

— Это безумие, генерал, я не…

— Вы спасли меня, лейтенант, я это не забуду. — Поднявшись с места, напряженно произнес Хакс, представ передо мной в образе кровожадной овчарки, цербера, готового наброситься на жертву и растерзать на куски. — Но чьей бы родственницей вы ни были, я обещаю, что проведу тщательное расследование и лишу вас всех привилегий. Даже подарочного клинка. Ибо никто, — прошептал мужчина, посмотрев на меня сверху вниз с откровенным наслаждением садиста, — никто не смеет порочить Первый Орден.

Порочить Первый Орден…

Что ж, вот таким ублюдкам мне и приходится прикрывать спину.

Часть 3. «Cо страхом и трепетом»

Комментарий к Часть 3. «Cо страхом и трепетом»

Часть писалась и оформлялась в полевых условиях (и редактировалась, да xD) сурового зимнего Санкт-Петербурга в промерзшем номере отеля, поэтому простите за отсутствие красных строк.

Часть 3. «Cо страхом и трепетом»

…я исполню свой долг.

Герои Семидневной Войны. Мы смотрели на них, как на богов, идолов, перед которыми требовало приклонить колено и безропотно молчать. Они вызывали восхищение, гордость, представляли лицо Первого Ордена: гордое, статное, величественное. Шесть бравых командиров предстали перед многоликой публикой под открытым небом цвета сирени под звуки бурлящего жизнью города.

Они смотрели на нас, а мы не решались поднять взгляд. Посмотреть на их голограммы.

Одна из небольших звездных систем, находящаяся под покровительством Первого Ордена, неожиданно скинула лживую маску, заявив о прямой поддержке сопротивленцам. Имея прекрасную репутацию одного из лучших поставщиков и производителей оружия для звездных крейсеров, она стала в глазах Первого Ордена угрозой, от которой стоило немедленно избавиться. Миссию поручили Эйвану Роше.

Отправившись вместе со своей командой на задание, он произвел фурор, подавив силы сопротивления за семь дней. Он был прекрасным генералом, лишь подтвердившим свою репутацию, и мы с мамой первыми поздравили его с победой. Голограмма рябила, отчим выглядел уставшим, однако довольным и искренне обрадованным нашим звонком. Мы пообещали по его прилету закатить вечеринку, я даже выторговала у своего командира два дня выходных. Мы поспешили готовиться к празднованию, даже не подозревая, что по прошествии двадцати минут после разговора выстрел, произведенный с одной из «взбунтовавшихся» планет, уничтожит звездный разрушитель, на борту которого находилась большая часть командного состава.

Сегодня мы должны были праздновать победу. А в итоге стояли на гигантской площади, заполненной тысячами горожан, в первых рядах, боясь посмотреть на пустые гробы и проецируемые голограммы павших солдат.

Я понятия не имела, что делать дальше. Эйван стал для меня опорой, без которой я ощущала себя хрупким карточным домиком, готовым развалиться от легкого дуновения ветра. Мама не плакала, она погрузилась глубоко в себя, переживая горе. А я понятия не имела, где найти утешение.

Рискнув поднять взгляд к трибуне, на которой сияла голограмма отчима, я с трудом сдержала желание отвернуться. Нельзя отворачиваться! Нельзя отступать или плакать.

Как бы я ни грустила, понимание того, что Эйван выполнял свой долг, приободрило меня, вселило уверенность. Я прониклась глубоким чувством уважения к этому человеку, а также к его бесстрашной команде, одержавшей победу, но так и не вернувшейся домой.

Вам ударили в спину, и некому было ее прикрыть.

Ты говорил мне, Эйван, что я обязана защищать тех, кто вступил в бой, чтобы не возникало больше подобных ситуаций, когда жены и дочери плакали бы о погибших на фронте мужчинах. И я клянусь тебе, что сделаю все от меня зависящее. Кому бы мне ни пришлось прикрывать спину: женщине, мужчине, семьянину или одиночке, — я исполню свой долг.

Обещаю.

* * *

…сейчас.

На лес опускались густые сумерки. С каждой минутой небо наполнялось темной смолью, на фоне которой прорезались точки звезд. Эхо взрывов до сих пор разносилось над просторами, однако грохот тревожил тишину уже не так часто — бои постепенно затухали, Первый Орден истреблял разбежавшихся сепаратистов, словно вредителей.

— Вы меня не радуете, командир, — разговаривая с начальником по голосовой связи на ручном компьютере, я продолжала следовать по дороге, которую прокладывали штурмовики.

— А что поделать, если мы только сейчас смогли дать разрешение на открытые полеты? В смысле… ну, ты поняла.

— Просто скажите, что корабль уже в пути или ждет нас.

— Он прибудет на точку сбора через два часа, — сообщил мужчина, выслав мне заодно и координаты места, которые я просмотрела на ходу и, сверив их со своим текущим местоположением, признаться, загрустила:

— Одиннадцать километров… да вы издеваетесь.

— Издевался тот, кто проектировал базу. — Задумчиво пробормотал собеседник.

— Вы это генералу скажите, — недовольно пробормотала я себе под нос, обернувшись назад и убедившись, что Хакс не заинтересован в моем разговоре.