Помоги проекту - поделись книгой:
Артефактор. Книга 3. Зеркало силы
Глава 1
Первая тут: https://author.today/work/352056
Сенатор задумчиво курил в небо, следя за полётом дыма. Тот, в безветренную погоду, медленно таял над нашими головами.
— Ты же знаешь про императорскую магическую академию? — наконец спросил Христофор Георгиевич, переводя взгляд на меня, и сразу же добавил: — Это риторический вопрос, Саша. Академия за последние годы сильно расширилась. Император специальным указом велел принимать туда не только благородных, но и простой люд.
Меня миновало обучение в этом заведении. Общую подготовку дал лицей, по всем возможным наукам. Дальнейшее обучение уже зависело от множества факторов.
Артефакторику тоже изучали в императорской академии, как и прочие законные направления магии. В моём случае был учитель на несколько порядков лучше — мой дед. Его в своё время звали преподавать, но он отказался.
И это был наилучший вариант, так как в академии предмет вёл слабый артефактор. Князь Левандовский, насколько я помнил. Патриарх отзывался о его светлости нелестно. Как раз по причине того, что князь дар имел посредственный, развиваться не особо желал, зато должности и регалии любил. А в связи с тем, что артефакторы были редкими магами, его учительская деятельность оплачивалась очень щедро.
В общем, когда речь зашла о моём обучении, Лука Иванович категорически отказался отправлять меня в академию и занялся мной сам.
К тому же для артефактора всегда найдётся работа и место. Это прочим магам академия нужна была как для налаживания связей, так и для демонстрации всему обществу своих умений. Поэтому многие знатные отпрыски отправлялись туда, несмотря на возможность оплачивать лучших учителей на дому.
Эдакий парад одарённых.
Но новость про расширение аудитории академии меня обрадовала.
Как по мне, император сделал очень умный ход. Пусть верность правителю и вкладывалась в умы с малых лет, но семейные приоритеты порой ставились выше. Что же касается безродных или бастардов, то такая возможность сильно повышала их лояльность и верность трону.
Да и чисто по-человечески, я считал, что это правильнее.
— Как ты знаешь, — продолжал сенатор. — Чтобы определить способности одарённого, используется специальный артефакт. В академии установлен один из самых сильных и точных. Изготовлен он полтора века тому назад, с участием твоего предка, кстати говоря. Тогда над зеркалом работало сразу несколько артефакторов.
— Зеркалом?
— Да, артефакт выполнен в виде ростового зеркала. Весьма поэтично: смотрящий в него видит всё про себя. Отражение будущей силы.
— Да, звучит красиво, — согласился я.
Я уже догадался, что за проблема возникла. Но позволил Христофору Георгиевичу рассказать всё самому.
— Ректор императорской академии, как раз тот самый друг, про которого речь. Драговит Ряпушкин.
Удивился я не имени распорядителя учебного заведения. А отсутствию титула. Такие посты простые люди обычно не занимали.
— Да-да, ты всё правильно понял, — Воронцов заметил мою реакцию. — Драговит баснословно богат, но безтитульный. Собственно, он на работу в академию пошёл, чтобы выслужиться и получить баронство. А то и графство, за особые заслуги. А они есть, уж поверь. Привязался он к месту, теперь для него это не просто работа, а настоящее призвание. Ну и, безусловно, возможность стать дворянином.
— И какие же у него проблемы? — я решил подыграть графу.
— Зеркало не работает, — он подтвердил мои догадки. — Его сломали.
— Ну, если это происки недоброжелателей...
— Артефакт сломал сын Драговита, — вздохнув, сообщил сенатор. — Так что если об этом узнают, то Ряпушкина выгонят с позором, как и его сына. Он как раз из тех, кто поступил в академию по новому указу. Мало того, это происшествие используют для того, чтобы попытаться отменить указ.
— А это точно сделал его сын? — было похоже как раз на инсценировку.
— Да, Александр, точно. Он сам признался. Собственно, если бы Тихослав не пришёл к отцу, то выяснилось бы это лишь на вступительных испытаниях.
А они начнутся в середине лета, то есть уже скоро. Да уж, это проблема.
— Драговит в отчаянном положении, как сам понимаешь. Официальный запрос он сделать не может, сразу выяснят обстоятельства поломки. Неофициально — боится огласки. Недругов у него полно, особенно среди знати. Мало кому нравится, что их отпрысками командует безродный.
— Так это неофициально? — уточнил я.
На самом деле, законность меня волновала мало. Но надо было понимать, к чему готовиться.
— Неофициально. Но заказ будет оформлен по всем правилам, только как частный. Такое как раз возможно провернуть. Твою работу с артефактом вряд ли удастся скрыть, ну а там уже по факту проблемы не будет. Зато будет рвение ректора решить всё за свой счёт.
Удивительно, как даже из такой ситуации можно получить выгоду. Хватка у Ряпушкина что надо. Мне всегда нравились такие люди. Тонут, но не сдаются.
— Это хорошо.
— И за оплату не волнуйся, денег, как я уже говорил, у Драговита очень много. Так что твои услуги он оценит по достоинству.
— Это тоже хорошо, — задумчиво протянул я. — Но мне, конечно же, сначала нужно взглянуть на артефакт.
Работа полуторавековой давности, да ещё и совместными усилиями нескольких мастеров... Интересный вызов. Я согласился бы лишь ради этого.
— А как этот Тихослав смог сломать зеркало? Разбил что ли? — мне стало интересно, каким образом возможно повредить столь мощное устройство.
— Это ты у него самого спросишь. Я таких подробностей не знаю.
— А что у него за дар?
— Менталист он, вроде как талантливый, судя по словам Драговита. Ну так что, Александр, возьмёшься? — Воронцов взглянул в сторону особняка: мы уже долго беседовали, и пора было возвращаться.
— Возьмусь. Только не говорите, что мне придётся идти учиться в академию под прикрытием, — пошутил я.
— Боже упаси, — испугался сенатор. — Не надо тебе этого.
Всё-таки не до конца поверил, что не вернусь к прежнему образу жизни. Меня это не задело. Так кутить, как молодой Вознесенский, не каждому дано. Тут и спустя многие годы останется лёгкая степень недоверия.
— Я пришлю тебе номер Ряпушкина. Договоришься о встрече, когда тебе удобно будет, — сказал граф, постукивая ладонью по трубке. — Его предупрежу.
— Драговит, а по отчеству как? — я не сомневался, что услышу ещё одно необычное имя.
— Ижеславович, — не разочаровал меня Воронцов и зачем-то объяснил: — Семейные традиции у них такие...
Не самая обычная семья, судя по всему. Интересно, а супругов они тоже по именам подбирают? Нелегко Тихославу тогда придётся. Сейчас встретить девушку со старинным именем так же маловероятно, как стать универсалом.
Мы вернулись к столу и продолжили праздновать. Дед только взглянул на меня с любопытством — понял, о чём мы могли беседовать с Воронцовым. Я ему кивнул, и патриарх довольно улыбнулся.
Сидели почти до самого рассвета.
Прохор задремал прямо в кресле и похрапывал. Но каждый раз, как его будили и предлагали пойти в кровать, старик заявлял, что спать он не хочет и минут пять после этого активно участвовал в разговоре, после чего снова засыпал.
Вечер получился чудесным. Тёплым, домашним и спокойным.
С новым заказом я решил не торопиться, до вступительных испытаний времени полно. Отдохну, наберусь сил и возьмусь. А пока займусь своими делами. Я обернулся на тёмный дом. Уже завтра снова поднимется строительный шум, займутся фасадом и моим крылом.
Пока же особняк будто тоже сладко дремал.
Я прикинул, куда можно пристроить вторую лабораторию. Пофантазировал, что и как там устрою. А вот в том углу сада можно выкопать ещё один пруд. Сделать ещё один выход, из своего крыла. И устраивать там утренние кофепития. Только крышу нужно, беседку поставлю...
Меня разбудил Лука Иванович, тряся за плечо.
— Давай уже в кровать, — усмехался он. — Уж не знаю, что тебе такое приятное снилось, так улыбался, но досмотришь дома.
Я сонно огляделся. Огни погасили, а гости уже разошлись. Кто-то даже со стола успел прибрать, а меня заботливо укрыть пледом.
— Досмотрю, — пообещал я. — И воплощу. Обязательно.
Дед как-то странно на меня посмотрел и нравоучительно произнёс:
— Живую тебе девицу надо, Саша. Настоящую.
Я промолчал. Не дай бог, он озаботится тем, чтобы меня женить. А у меня ещё лаборатория не построена. И оранжерея не посажена.
***
Если на свете есть что-то прекраснее, чем выспаться от души и проснуться с мыслью, что тебе никуда не надо, то я такого даже не знаю. Разве что вкусно поесть.
Спалось мне так хорошо, что проснулся я с ощущением, что прошло несколько дней. За окном было пасмурно, но и это меня обрадовало.
А когда всему так радуешься, обязательно что-то случается. Закон природы, с ним не поспоришь.
Звук работы перфоратора ворвался в мой радужный мир и сразу же добрался до глубин мозга. Следом в строительную симфонию вплелись стук молотка и грохот выгружаемых досок, сопровождаемый руганью грузчиков.
Под этот шум я спустился на первый этаж и застал удивительную картину на кухне — Прохор снова общался со своим телефоном. Но на этот раз рядом стоял призрак и подсказывал.
— Да говорю ж, жемчуга ей пообещай, — раздражённо говорил призрак. — Они все падки до побрякушек. Ещё шубу соболиную и самовар!
— Да ну на кой ей шуба, вашсиятство? — Прохор явно был на грани. — Лето на дворе!
У меня возникли вопросы скорее насчёт самовара. Но более насущный был другой:
— Что случилось?
— Молодой господин, — слуга бросился ко мне, протягивая устройство. — Стыдоба говорить такое, но баба с утра самого заладила что-то срамное...
Старик замялся, зато предок горделиво выдвинулся вперёд и сообщил:
— Про письку.
— Чегооо? — у меня глаза на лоб полезли от такого поворота.
Я выхватил телефон и нажал голосовой ввод.
— Для продолжения работы требуется оплатить подписку, — монотонно заявил женский голос.
Я вздохнул и посмотрел на двух знатоков женщин, осуждающе покачав головой. Моё возмущение неприличным поведением мобильника тут же испарилось. Быстро зашёл в своё банковское приложение, открыл новый счёт на имя Прохора и привязал к его номеру.
— Деньги поступили, — елейным голоском сообщила «баба». — Чего пожелаете, господин?
— Во, — заключил слуга. — Говорю ж, как настоящая. Как только средства появились, так ласковая стала.
Пока они вдвоём с призраком наперебой заказывали что-то из продуктов, я сварил себе кофе и вышел на улицу.
Тут было ещё более шумно.
Я дошёл до лаборатории и с удивлением обнаружил, что она заперта изнутри. На мой стук открыл дед. Патриарх высунул наружу одну голову и сообщил:
— Ещё пару часов нужно.
— Да работай сколько хочешь. Мне только накопитель нужен, со стихией воздуха.
— А, сейчас, — ответил Лука Иванович и скрылся.
Я услышал, как он снова заперся на ключ. Вот теперь мне стало любопытно, что же он там такое делает, настолько секретное. Через минуту дверь открылась, и появилась рука со склянкой. Едва я взял накопитель, как снова очутился у запертого входа.
— И тебе доброго утра, — не стал по этому поводу переживать я.
Мне хотелось насладиться кофе, поэтому я занялся расточительством. Всю силу вложил в воздушную стену. Звуки стройки тут же стихли, отражённые в другую сторону. Там как раз находился пустующий особняк, так что страдать будет некому. Сторож и без того всегда с берушами ходил, почтальон постоянно не мог его дозваться.
Начал накрапывать дождик.
Я сходил за ещё одним накопителем и создал воздушную крышу у себя над головой. Устроился у пруда, пил кофе и глядел на водную рябь.
Мир под моим напором сдался, так что больше меня ничто не отвлекало.
Дед вышел только к обеду. Усталый и бледный, он даже на газеты не взглянул. Отменный борщ съел, не заметив. Я начал волноваться. Одно дело увлекаться, совсем другое — изводить себя до такого состояния.
Так что я нарушил этикет и спросил прямо:
Поделиться книгой: