Помоги проекту - поделись книгой:
– …Ну так получилось, Клавдия Михайловна… Сами знаете – жизнь полна сюрпризов и не всегда приятных… Ага, понимаю… А я сейчас у нее и спрошу, она тут рядом. А потом перезвоню вам, хорошо?
Матвеевна отключилась и какое-то время молчала. А потом серьезно так посмотрела на Машу.
– Ты вообще, детей-то любишь? – нахмурила она брови.
Глава 14
– Для конца ноября ты слишком легко одет, – поправила Ирина воротник куртки Антона. – Точно не хочешь остаться на ночь? На улице мороз…
– Точно, Ир. Хочу домой, в свою кровать, – честно ответил Антон. – Да и я же на машине, не замерзну, – улыбнулся ей и поцеловал в губы.
– Антон, почему ты никогда не остаешься у меня? – тихо поинтересовалась Ира.
– Потому что мы с тобой обсудили это давным-давно, ведь так? – с улыбкой рассматривал Антон ее лицо.
Ира обняла его за талию и прижалась к нему всем телом, закинув назад голову. Выглядела она очень домашней, расслабленной сексом и ужином, доступной… Но несмотря на всё это Антону хотелось домой. И объяснения этому желанию, а точнее, его силе, он и сам не находил.
– Всё так, – кивнула она, положив голову ему на грудь и прижимаясь еще теснее. – Но иногда мне так хочется…
– Пока, – снова прижался он к женским губам, желая поскорее закончить разговор, который превращался в тягостный. Да и момент прощания затянулся.
Пока бежал до машины, продрог как цуцик. С середины ноября легла зима, и морозы крепчали с каждым днем. Сейчас, должно быть, уже приближалось к отметке минус двадцать.
Антон забрался в машину и завел двигатель. Включил печку, и почти сразу же в салон полилось тепло. Он уже собирался вырулить от подъезда, когда в кармане завибрировал мобильный.
– Привет! Не разбудил?
Звонил Стас. Это Антон понял еще раньше, чем ответил. Мало кто еще рисковал звонить в такое время.
– Не разбудил. Я еще не дома.
– Понятно. У пассии был?
– Это так важно? – почему-то разозлился Антон. Иногда Стас позволял себе излишнюю фамильярность. Да и вообще, женщин он обсуждать не любил ни с кем, даже с близким другом.
– Не кипятись. Я по делу звоню, – миролюбиво отозвался Стас. – Отгадай, кого я сегодня случайно встретил?
– Ну и?..
Когда с ним говорили загадками и делали при этом многозначительные паузы, Антон тоже не любил. А Стас этим порой злоупотреблял. Как вот сейчас.
– Сегодня я встретил Державину. И где бы ты думал?
– Кого? – не сразу сообразил Антон. – Марию? – дошло до него раньше, чем ответил Стас. А всё потому что про себя он ее привык называть Марией Артемьевой, как в девичестве. – И где ты ее встретил?
Прошло уже больше месяца, как девушка ушла из его дома. Все поиски оказались тщетными, она словно в воду канула. Ну и постепенно мысли о ней стирались из головы Антона, вытесняемые другими заботами. Не то чтобы он забыл о ней…
Поначалу он волновался даже сильнее, чем хотелось бы. Даже попросил Стаса выяснить всё про её мужа. Бывшего, конечно. Называть мужем человека, который выставил женщину практически голой из дома, язык не поворачивался. Ну а вскоре он и причину узнал.
Когда Стас поведал Антону, что Мария эта застукала мужа с любовницей в их доме, за что сама же еще и пострадала, то первой реакцией Антона стало желание поехать немедленно к этому Державину и начистить ему как следует морду. Стас тогда еле уговорил его не делать этого.
Антон же еще долго боролся с желанием почесать о физиономию Державина кулаки. Но доводы Стаса в конечном счете его убедили не делать этого. И поиски пропавшей девушки они тоже постепенно свернули. Оставалось надеяться, что как-то в этой жизни она устроилась, хоть совесть Антона и была не чиста.
– В доме малютки номер три, – ответил Стас.
– И что она там делала?
– А вот это самое интересное. Она там работает нянечкой вот уже больше месяца. По моим прикидкам устроилась она туда сразу же, как сбежала от тебя.
– Интересно… – пробормотал Антон. – Она тебя узнала?
– Она меня даже не видела, – хмыкнул на том проводе Стас. – Хотел к ней подойти, конечно, но побоялся, что она снова сбежит.
– Молодец! Дальше тоже ничего не предпринимай. Дальше я сам…
– Что, сам?
– Не знаю пока, что. Но подумаю над этим.
Думал Антон всю дорогу до дома, еще часа два, лёжа без сна в кровати, весь следующий день… И к вечеру надумал нанести в дом малютки визит. Да и к директриссе у него было дело – почему бы не совместить эти две вещи. Только вот, он понятия не имел, с какой стороны подойти к Марии. Что сказать ей или сделать, чтобы она снова не испугалась и не сбежала? Возможно, пока и не стоит ее тревожить, но понаблюдать он должен, как и разузнать о ней побольше. А еще хоть как-то постараться помочь ей. На должности нянечки вряд ли заработаешь на жизнь. На жалкое существование – да, но точно не на нормальное. И надо разузнать, где она живет сейчас.
Антон и сам не понимал, зачем ему всё это нужно. Но отчего-то ему казалось, что именно он несет сейчас за Марию ответственность. Возможно, именно себя он считал виноватым в смерти ее брата, хоть это и было не так по факту. С другой стороны, не сболтни они тогда со Стасом лишнего (а теперь он не сомневался, что тогда Мария их подслушала), она бы узнала, что долг не висит больше над братом как дамоклов меч. Сообщила бы об этом сразу брату. Тот бы выдохнул и не свел счеты с жизнью… Если бы да кабы, конечно, но косвенно он виноват в том, что в жизни этой девушки произошла трагедия. А значит, сейчас он просто обязан прийти ей на помощь. Да и жалко ее чисто по-человечески.
Глава 15
– Клавдия Михайловна, вызывали? – заглянула Маша в кабинет директора.
– Входи, дело есть, – пригласила ее женщина пенсионного возраста со строгим пучком волос на голове.
Клавдия Михайловна сняла очки, и те повисли на толстой цепочке. Пока Маша шла к столу и садилась на стул, директрисса дома малютки внимательно ее разглядывала. Хотелось бы еще хоть примерно угадать, о чем она при этом думала.
– Как настроение, Мария? Как тебе у нас работается? – оперлась Клавдия Михайловна на стол и удобно устроила на сложенных руках свой пышный бюст. Менее внимательно смотреть на Машу не стала, и под ее взглядом та уже чувствовала себя неуютно.
Вот уже пошел второй месяц, как Маша работала в доме малютки по протекции Матвеевны – главной по дому, в котором жила с дочкой и внучкой знакомая Маши – Вера Андреевна. Случайная встреча хмурым ноябрьским вечером стала судьбоносной для Маши. Совершенно посторонний человек протянул ей руку помощи и приютил на ночь. А на следующий день жизнь Маши в очередной раз изменилась. Матвеевна договорилась о встрече Маши и директора дома малютки. Состоялась встреча в тот же день, несмотря на выходные. И уже с понедельника Маша приступила к работе.
– У меня всё хорошо, Клавдия Михайловна, – осторожно отозвалась Маша, ломая голову, чем вызван такой вопрос.
Может, она проштрафилась где? Плохо работает? Ну тогда бы директрисса сделала ей выговор, а не интересовалась ее делами.
– И работаешь ты хорошо, – кивнула женщина, чем немного успокоила Машу. – Младенцы тебя любят, сразу успокаиваются у тебя на руках, – подарили ей скупую улыбку. Скупую, потому что на эмоции эта женщина была ох как скупа. Вернее, распекала она кого-то за что-то часто, а вот похвалы от нее дождаться было трудно.
А малюток Маша полюбила всем сердцем. Сама от себя такого не ожидала. Раньше она понятия не имела, как относится к детям. Да и не думала об этом практически никогда, за исключением тех случаев, когда задумывалась о собственном ребенке. Вот его она одно время очень хотела родить, пока не поняла, что в этом вопросе Витя с ней не согласен.
Когда первый раз вошла в спальню, уставленную детскими кроватками, то первое, что ощутила, был особенный запах – топленого молока, хозяйственного мыла, наглаженного белья… Так пахло младенчество – нежно и очень приятно, до умильных слёз на глазах.
Была ночь, и малыши спали, причмокивая сосками. Один «кулечек», как прозвала туго спелёнутых младенцев Маша, выронил соску и горько расплакался. И тогда она не удержалась – взяла его на руки, принялась укачивать и баюкать. И новое чувство ворвалось в её жизнь – желание защитить таких вот крошечных и беспомощных, но уже человечков. Тогда еще вошла ночная воспитательница и выговорила Маше:
– Не стоит их брать на руки. Успокоить можно и просто пустышкой. Всех не перекачаешь, а привыкают к рукам они очень быстро.
Да как же так? А как же тепло, забота, любовь, в конце концов? Про любовь Маша тоже вскоре узнала, что её в доме малютки не существует. От любви тут все словно открещивались, боясь подарить её хоть кому-то. С самого рождения этих малюток никто не любил. Их кормили, перепеленывали, купали… но не любили. За ними следили, но не дорожили ими. И таковы были суровые реалии этого места.
– Мама как? – задала Клавдия Михайловна новый вопрос, который Машу удивил.
Конечно же, едва устроившись сюда на работу, Маша рассказала про свою маму. Что проживает она в специальном заведении для душевно больных людей. И что кроме Маши, позаботиться о ней больше некому. Можно было бы утаить этот факт, наверное. Но Маше как-то нужно было объяснить просьбу о подработке. Узнав, что есть свободные полставки ночного воспитателя, она уговорила отдать ей эту работу. На одну только зарплату нянечки она не смогла бы содержать еще и маму. А так… Крыша над головой у нее была – жить ей разрешили в крохотной подсобке, тут же, в доме малютки. Ну и в конце ноября она смогла оплатить еще один месяц проживания мамы. У самой из денег практически ничего не осталось, но и этого хватило на мелкие нужды. А питалась она при приюте, и даже с вещами ей помогли – сотрудники кое-что подарили из своих вещей.
– Мама здорова, – если можно так сказать про таких, как она, – додумала Маша про себя. Но физически мама, действительно, чувствовала себя хорошо, а духовно… Ну так она уже давно жила в каком-то своем мире, где не было горя и тоски.
– Это хорошо, – снова кивнула Клавдия Михайловна.
У Маши сложилось впечатление, что начальница хочет ей что-то сказать, но никак не может подобрать нужные слова. И интрига невольно росла.
– Вот что! – решительно посмотрела на нее женщина. – Собирай-ка ты вещи…
– Как? Почему? – испугалась Маша. – Вас не устраивает моя работа?
– Нет, конечно, – с досадой отозвалась Клавдия Михайловна. – Ты меня неправильно поняла. Хватит тебе жить в каморке папы Карло. Тут такое дело… – кажется, она смущена, и такой её Маша тоже видела впервые. – Моя приятельница с мужем уехали к дочери за границу. Пожить годик, может, два… Квартиру свою (тут – совсем рядышком, к слову) сдавать не захотели. Бояться, что жильцы могут загадить. Попросили меня присмотреть… В общем, присматривать за квартирой будешь теперь ты, как и жить в ней.
– Клавдия Михайловна, не думаю, что могу себе это позволить…
– А я тебе разве что-то говорила о деньгах? – правильно поняла ее мысль директрисса и строго перебила. – Платить нужно только за коммуналку. За аренду с тебя никто ничего брать не будет. Ну и содержать квартиру в чистоте, как ты понимаешь. Ну что ты молчишь? Язык проглотила от радости? – с новой улыбкой смотрела на нее Клавдия Михайловна, тогда как Маша окончательно растерялась.
– Я… не знаю, что и сказать.
– Просто, скажи спасибо. Этого будет достаточно. Переехать можешь уже сегодня. Вот ключ, – положила Клавдия Михайловна на стол связку. От квартиры, домофона и почтового ящика, – как машинально определила Маша.
– Спасибо! – взяла Маша со стола ключи, всё еще пребывая в некоторой прострации. – Я пойду?
– Нет! – в очередной раз удивила ее начальница. И выглядела она теперь еще более загадочной. Такой её Маша еще не видела. Женщина даже поерзала на стуле, словно ей вдруг стало очень неудобно на нем сидеть. – Вместо оклада нянечки ты теперь будешь получать оклад воспитателя. И полную ставку за ночную работу…
– Но…
– Не перебивай меня, пожалуйста, – строго прикрикнула на нее директрисса. – Ставка освободилась, но без специального образования перевести тебя на нее я не могу, как ты понимаешь. Работы ты и так выполняешь больше, чем требуется по должностной инструкции. Ну а так хоть получать будешь больше. Вот теперь я всё сказала, – выдохнула Клавдия Михайловна с видимым облегчением. – Можешь идти, собирать вещи и перебираться в новое жилье. От работы на сегодня я тебя освобождаю. В ночь выйдешь по графику…
Маша была так рада, что боролась с желанием расцеловать Клавдию Михайловну. Но подобного порыва та бы точно не оценила. Неужели, и в её жизни всё потихоньку начинает налаживаться?
Глава 16
– Антон Владимирович, ну я выполнила ваше поручение, – доложилась Клавдия Михайловна, отзвонившись на следующий же день после беседы с ней. – Не пойму, правда, зачем вам это нужно, к чему все эти хлопоты, раз ей и у нас жилось неплохо…
– Так нужно было, Клавдия Михайловна, – перебил ее Антон. – Когда она переберется в новое жильё?
– Да сегодня и переберется. Ключи я ей вручила, от работы освободила… Антон Владимирович, эта девушка ваша родственница, что ли?
– Это неважно, Клавдия Михайловна, – с трудом получилось скрыть досаду у Антона.
Еще вчера, когда позвонил директору дома малютки и дал довольно специфическое поручение, наткнулся на стену непонимания и некоего упрямства. Честно говоря, не ожидал, что просьба его вызовет столько любопытства. Оставалось понадеяться на сообразительность Клавдии Михайловны, и что она не позволит себе ничего лишнего в разговоре с Марией. Инструкции Антон ей дал чёткие, что нужно говорить, а чего – не следует.
Приехать в дом малютки он не решился. Что если Мария его увидит? Вполне вероятно, что снова захочет сбежать. А допустить этого Антон не мог. Квартиру он снял заранее недалеко от места работы девушки. Ну и велел увеличить ей заработную плату, узнав, на какую должность ее взяли. И тут он снова наткнулся на сопротивление.
– А как вы себе это представляете?! – возмутилась Клавдия Михайловна. – Что же я должна делать – каждый месяц выплачивать ей разовые поощрения? За какие такие заслуги, скажите пожалуйста? И что я скажу другим моим работникам? Ведь шила в мешке не утаишь…
– Уверен, Клавдия Михайловна, вы что-то придумаете. Естественно, я компенсирую вам все затраты. И постарайтесь, чтобы выглядело это естественно, – попросил Антон.
Что будет делать дальше и как вести себя с Марией, Антон пока не придумал. Твердо знал, что из поля видимости теперь её не выпустит. Но показываться ей на глаза было пока рано.
У него оставалось еще одно дело, помеченное в личном списке грифом «важно». Откладывать его на потом не стал и отправился по нужному адресу сразу же после разговора с директриссой дома малютки.
«Психоневрологический дом-интернат», – прочитал Антон название на металлической табличке, привинченной к воротам, за которыми просматривался просторный и довольно живописный сад. На заднем фоне располагался сам интернат, но его с такого расстояния рассмотреть было тяжеловато. Да и деревьев в саду было много, хоть все они и стояли голые, припорошенные снегом.
Название заведения навевало унылость. Погода только способствовала этому – небо хмурилось, дул ледяной ветер, и сыпал мелкий колючий снег. Из машины выходить не хотелось. И Ира права – пора уже одеваться теплее, в соответствии с погодой.
Антон поежился заранее и покинул машину. Пока шел по прочищенной дорожке к главному входу, успел продрогнуть. Но холл интерната встретил приятным теплом, а еще светом и неожиданно дорогой красивой мебелью. Сразу становилось понятно, что заведение не из дешевых.
Антон уже знал, что мать Марии оформлена на постоянное проживание в этот интернат. Случилось это четыре года назад, когда она едва не подожгла квартиру, в которой и проживала до этого одна. Дочь вышла замуж и переехала к мужу, а сын покончил с собой. Безутешная мать сначала пила по-чёрному, а когда завязала с алкоголем, начала медленно но уверено сходить с ума. Вот тогда её и поместили сюда. А оплачивал ее содержание муж Марии. Все эти сведения для Антона раздобыл Стас, как и то, что за последний месяц Мария расплатилась сама.
– Добрый день! Вы к кому? Вам заказан пропуск? – остановил Антона охранник, дежуривший на проходной.
– Мне нужно встретиться с директором интерната. О встрече заранее не договаривался. Но уверен, что он не откажет мне в ней, ведь речь пойдет о спонсорстве, – вежливо проговорил Антон.
Наверное, стоило созвониться заранее и договориться о встрече. Но как-то раньше он об этом не подумал.
– Она…
– Что, простите?
– Она, – повторил охранник. – Директор женщина – Лариса Игоревна. Одну минуту… – принялся он куда-то звонить.
Ну что ж, то, что директор женщина, даже лучше. С женщинами у Антона всегда получалось договариваться легче.
– Вас ждут, – обратился к нему охранник, когда короткий разговор подошёл к концу. – Второй этаж, двести вторая комната.
– Благодарю! – миновал Антон вертушку и поднялся по широкой каменной лестнице на второй этаж.
К слову сказать, интернат занимал большую и довольно старинную усадьбу. Не так давно тут провели ремонт, в воздухе ощутимо пахло строительными материалами. Но изначально, видно, власти решили не нарушать архитектуру здания. На высоких потолках сохранялась лепнина. Люстры под старину отлично дополняли картину. На стенах висели картины… Атмосфера в интернате царила высокохудожественная, можно сказать.
– Добрый день! Можно? – заглянул Антон в кабинет с табличкой «Директор психоневрлогического дома-интерната, главный врач Крапивина Лариса Игоревна».
– Если вы потенциальный спонсор, то входите, – пригласила его женщина лет тридцати пяти. Симпатичная, элегантная и, скорее всего, умная, – как машинально отметил Антон.
– И спонсор тоже… Мельников Антон, – протянул он ей через стол руку, которую женщина с улыбкой пожала.
– Тоже? Это значит, что спонсорство вторично? – подняла она одну бровь.
– Вы очень проницательны, – опустился Антон на стул. – Первично меня интересует ваша пациентка – Артемьева Светлана Алексеевна.
– Так-так, интересно… А вы ей кто, простите?
Поделиться книгой: