Книжная лавка грёз

– Он был похож на кита, огромный, размером с целый дом, и полетел в небо.

– Вам, наверное, показалось. Как же кит может летать?

Спускаясь с горы, Ёнсо пылко спорила с этим странным мужчиной. Ведь он, можно сказать, был единственным свидетелем происшествия. Однако тот, не оправдывая ее ожиданий, притворялся равнодушным и твердо настаивал на том, что девушке все привиделось.

Наклонив носик чайника над чашкой, он сказал:

– Летающий кит – довольно распространенная фантазия среди людей, которым довелось увидеть, как киты поднимаются над поверхностью воды. Когда смотришь издалека, часто граница между небом и морем кажется размытой. А тут огромное животное, которое словно застыло посередине. Конечно, легко может показаться, будто оно летит по небу. К тому же кита издревле почитают как мистическое существо, которое редко показывается людям на глаза. Поэтому его облик видится нам еще более удивительным и чудесным. Но вы же понимаете, что на самом деле киты – обычные млекопитающие, которые живут в море? И все эти романтические фантазии… – Мужчина ловко поднял чайник повыше. Несколько прозрачных красноватых капель упали прямо в чашку. – Киты выпрыгивают из воды лишь для того, чтобы стряхнуть с себя паразитов.

– А что тогда насчет того, как я вернулась, то есть нет… взлетела вместе с ветром обратно на скалу? Как вы это объясните?

Ёнсо пронзила мужчину возмущенным взглядом. От пережитого испуга она даже позабыла, что видит этого человека впервые. Обычно Ёнсо вела себя с новыми людьми очень осторожно, и такое поведение было совершенно ей несвойственно.

Но и на этот выпад мужчина невозмутимо ответил:

– Разве кто-то это видел?

На это возразить ей было нечего. Ёнсо замялась и умолкла в нерешительности. Единственным свидетелем был этот человек, но если он утверждает, что ничего не случилось… Мужчина неторопливо придвинул к ней чашку с чаем.

– На самом деле я успел поймать вас прямо перед падением. А все остальное… Должно быть, ваш мозг выдал нервную реакцию на смертельную опасность, вымышленный опыт… Такое возможно. Знаете, фантасмагория.

– Но…

Тяга при падении. Парение в воздухе. Неужели все эти физические ощущения тоже были всего лишь иллюзией? Ёнсо была в замешательстве. Кажется, она могла бы вдохнуть тот самый аромат прямо сейчас, если бы только попала на поле с цветущим османтусом, но… это всего лишь сон?

Втайне надеясь, что собеседник все же согласится, она предприняла последнюю попытку:

– Но вы же меня поймали! Когда чудовище взмыло в небо, а я начала падать…

– Нет. – Веки мужчины дрогнули. Его лицо было похоже на гипсовую маску с застывшей улыбкой. – Это фантазия. Все это.

От подобной категоричности Ёнсо охватило чувство беспомощности. Голову словно сдавило тисками, и девушка приложила ладонь ко лбу. Она прикрыла глаза и ненадолго задумалась, а потом со вздохом произнесла:

– Да… Наверное, вы правы.

Ей оставалось только согласиться. Мужчина видел все своими глазами, будучи в здравом уме. Она же, напротив, была немного не в себе, еще когда поднималась в гору. Мало того что заблудилась, так вдобавок чуть не соскользнула с обрыва. Его трезвые рассуждения явно были куда убедительнее.

К тому же затевать ссору не имело никакого смысла. Будь то действительность или иллюзия – что это изменит в ее жизни? Решит ли это ее проблемы здесь и сейчас?

– Это всего лишь фантазия. Дурацкая фантазия, – тихо пробормотала она полным безнадежности голосом.

– Кажется, вам не понравились мои слова.

– …

Нормальные люди в таких случаях обычно притворяются, что ничего не заметили. От подобной наглости Ёнсо опять потеряла дар речи. Но потом вдруг снова разозлилась. Время уже близилось к полуночи. Сегодняшний день до самого конца не давал ей расслабиться.

– Да, мне было неприятно! Ну и что с того, что я, как дурочка, чуть не сорвалась с обрыва, увидела какую-то иллюзию и болтала что-то несуразное? Обязательно мне на это указывать?

– Что же в этом такого?

– А то, что я вас вообще впервые вижу!

– Ах, вот как… – Мужчина кивнул с таким выражением, будто понял нечто очень важное. Он вел себя так, будто вежливость – его второе имя, но при этом почему-то не мог взять в толк элементарных вещей.

Мужчина искренне извинился, и Ёнсо немного успокоилась. Внезапно она подумала, что кричать на незнакомца при первой же встрече не очень-то и хорошо. Сожалея о своей несдержанности, она тоже поспешила извиниться:

– Прошу прощения. Я слишком остро отреагировала…

Он слегка улыбнулся, ничего не ответив. Ёнсо немного покраснела. Мужчина выглядел все так же спокойно и безмятежно. Ей стало стыдно, что она позволила своей злости вырваться наружу. Ёнсо подняла чашку и безуспешно попыталась спрятать лицо за тоненькой струйкой пара.

В этот момент кто-то сзади потянул ее за одежду. Обернувшись, она увидела маленькую девочку в белом платьице. На вид ей было около четырех-пяти лет. Ростом малышка едва доходила Ёнсо до талии. Девочка смотрела на нее снизу вверх круглыми глазами. Ее маленький ротик беспрестанно шевелился, как у кролика.

– Это гостья? – поинтересовалась она у мужчины.

Только услышав вопрос девочки, Ёнсо осознала, что находится в книжной лавке. По пути вниз с горы мужчина что-то рассказывал об этом. Но Ёнсо была так потрясена тем, что с ней произошло, что пропустила все мимо ушей. Девушка суетливо огляделась по сторонам.

Полки были забиты пухлыми и не очень томами настолько, что стен за ними не было видно. С одной стороны возвышалась витрина с разными фолиантами, при взгляде на которую сразу можно было понять, что попал именно в магазин книг. Основной деталью интерьера, привлекающей внимание, был огромный темно-зеленый ковер на полу. Он создавал особую атмосферу. Словно густой мох, наросший на старом дереве. Это место выглядело очень мрачным и загадочным, тем более по сравнению с обычными книжными. Сильнее всего внимание привлекала маска, висевшая рядом с арочным проходом. В ней было прорезано четыре отверстия для глаз, губы изгибались в насмешливой улыбке. От этой непонятной ухмылки у девушки пробежал мороз по коже. Маска на стене делала эту лавку похожей на убежище лесного духа.

Пока Ёнсо разглядывала помещение, девочка продолжала теребить ее одежду. Потом она вдруг ткнула пальцем в карман ее куртки. Ёнсо отвлеклась от своих мыслей и перевела взгляд на девочку. Хотя она и видела ее впервые в жизни, малышка казалась ей невероятно милой. Ёнсо вытащила из кармана шоколадную конфету и протянула девочке:

– Хочешь?

– Нет, нельзя, – вдруг твердо сказал мужчина, который до этого просто тихо сидел рядом. В его голосе чувствовался лед. Он держал в руке чашку и равнодушно смотрел на девочку. Разве можно так смотреть на ребенка? Ёнсо уже хотела было возразить, но на лице мужчины вдруг расцвела ласковая улыбка. – Я же говорил, что нельзя принимать еду от незнакомцев?

– Но мне так хочется сладкого…

– Ты обещала. А теперь хватит мешать гостье, иди сюда.

– Фу, Сочжу, ты бессердечный человек.

Вопреки своей внешности девочка выражалась очень по-взрослому. Поняв, что надутые губы не действуют на мужчину, она подошла к нему и села рядом. То ли из-за упрямых прядок, торчащих из туго заплетенных косичек, то ли из-за румяных алых щечек – но малышка выглядела настолько мило, что, казалось, отказать ей в чем-либо совершенно невозможно. Пряча шоколадную конфету обратно в карман, Ёнсо подумала, что этот мужчина либо невероятно хладнокровен, либо уже не поддается милому очарованию.

Еще Ёнсо поняла, что она только сейчас узнала имя мужчины – Сочжу, как назвала его девочка. Однако обращаться к нему по имени пока неуместно. Вместо этого девушка выбрала безличное «вы» и спросила в последний раз:

– Извините, так вы точно уверены, что все это было фантазией?

Рука мужчины, который в это время безмятежно помешивал чай, замерла. Он одарил Ёнсо уверенной улыбкой и ответил:

– Конечно.

Пора уже заканчивать эти разговоры о случившемся. Ёнсо показала себя уже достаточно жалкой – больше спрашивать не было необходимости. Она кивнула, показывая, что все поняла. После чего поднялась, намереваясь отправиться домой, но хозяин лавки вдруг остановил ее.

– Я тоже хотел бы кое-что спросить у вас, если позволите. Что вы делали на той скале? В такое время, в таком затерянном месте… Вы же не могли там просто гулять. А может, вы…

«…Что-то искали там». Он смотрел на нее изучающим взглядом. В лавке было так тихо, что его голос прозвучал чересчур громко. Ёнсо вдруг почувствовала, что не может оставить нового знакомого без ответа.

– Нет, я… Не то чтобы… Я просто заблудилась и случайно… – запинаясь, выговорила она.

– Случайно? А не слишком ли позднее время для таких случайностей?

– Просто мне было плохо. Я поднялась в гору, чтобы проветриться, но слишком погрузилась в свои мысли. И в итоге заблудилась. Вот и ходила там до тех пор.

Девушка не могла заставить себя признаться, что намеренно сошла с проложенного маршрута, и ляпнула первое, что пришло в голову. Но хозяин книжной лавки слушал ее с искренним участием.

– Должно быть, вы столкнулись с очень сложной проблемой сегодня, – сказал он низким голосом.

Это любопытство, беспокойство или и то и другое? Его интерес был непонятным и в то же время настойчивым. Однако в его словах смутно чувствовалась глубоко запрятанная симпатия. Ёнсо подумала, что никто ни разу в жизни еще не выслушивал ее с таким неподдельным вниманием. Она поддалась атмосфере, которой окутал ее хозяин лавки, и решила еще немного поделиться своими переживаниями:

– Дело скорее не в том, что произошло сегодня. Просто бывает, когда что-то случается, невольно вспоминаешь прошлое, абсолютно с этим не связанное. И уже ничего нельзя исправить, но ты продолжаешь думать об этом, злиться… В итоге кажется, что ты бесполезный человек, у которого ничего не выходит как надо…

– Большинство людей зацикливаются на том, что они не могут контролировать. Особенно если это что-то плохое. Вас тоже преследуют подобные воспоминания?

– Не то чтобы. Нет, ничего такого. Просто… Обычное дело, с каждым случается, – уклончиво ответила Ёнсо.

В воздухе повисла неловкая тишина. Девушка не могла предугадать, как отреагирует мужчина. Она вся съежилась от волнения, но хозяин книжного просто ответил:

– Вот как, понятно.

– И вы больше ничего не спросите?..

– Мне любопытно, что же у вас произошло, но расспрашивать человека, которого впервые встретил, как-то невежливо. Хотите еще чая?

Ёнсо не успела еще ничего ответить, как вдруг сидевшая рядом девочка широко зевнула. Мужчина поднял ее на руки, чтобы отнести в комнату. Но малышка крепко ухватилась за его шею и закапризничала, будто не желая прощаться с сегодняшним днем.

– Почитай мне книжку!

– Уже поздно, лучше завтра.

– Нет, хочу сейчас! Не хочу спать!

– Ну хорошо. Я почитаю.

Внезапно мужчина обернулся к Ёнсо и ласково спросил:

– Хотите тоже послушать? В нашей лавке иногда проводятся такие книжные вечера. Мы читаем вслух для посетителей. Можете спокойно слушать с закрытыми глазами или даже подремать, если хотите. Говорят, это помогает отлично отдохнуть.

– Что? Но я…

– Правда? Она тоже с нами останется?

В голове Ёнсо пронеслись сотни причин, по которым она должна была отказаться от этого предложения. Время было позднее, настроение паршивое, все тело ныло от усталости. Но, встретившись глазами с девочкой, Ёнсо поняла, что не в силах отказаться. Малышка смотрела ей прямо в лицо чистым бесхитростным взглядом. Ёнсо подумала, что девочка очень напоминает ее саму в детстве, и поняла, что уклониться не получится.

Бабушка, которая читала ей сказки, сидя в изголовье. Грезы, кружащие над кроватью. Эти воспоминания до сих пор помогали Ёнсо держаться на плаву. Мечты о другом мире, двери в который приоткрываются, если ненадолго сбежать от реальности. От одной только мысли об этом ее сердце трепетало. Возможно, после сегодняшнего вечера и у этой малышки появятся подобные воспоминания. Ёнсо не хотелось портить момент.

Девушка с трудом улыбнулась и кивнула:

– Хорошо, я послушаю. В детстве я тоже обожала, когда кто-нибудь читал мне вслух.

Владелец книжного смерил ее странным взглядом. Затем, одобрительно хмыкнув, он направился к полкам. Его фигура на мгновение растворилась в полной темноте. Но он тут же появился снова, держа в руках книгу.

Это был довольно увесистый том темно-зеленого цвета. Названия на обложке не было.

Мужчина опустился на стул и молча пролистал несколько страниц. Ёнсо присмотрелась к его длинным белым пальцам. Его кожа была настолько светлой, что казалась почти прозрачной. Девушка заподозрила, что он проводит в своем магазине дни напролет, вообще не видя солнечного света. Вскоре мужчина нарушил тишину, заговорив низким голосом:

– Я провел здесь долгие годы.

«То есть он управляет лавкой с юных лет?» – подумала Ёнсо.

Мужчина же, не отрывая глаз от книги, продолжал:

– За это время у меня накопилось много историй. Одни мне оставили посетители, с другими я столкнулся на дороге, некоторые прилетели ко мне сами. Пути, которыми они попали ко мне, были самыми разными.

Он нежно погладил пальцами раскрытую книгу. Его движения были осторожными, словно он прикасался к сокровищу.

– Я люблю собирать истории. Слова быстро растворяются, а тексты вечны. Я услышал где-то это выражение и полностью с ним согласен. Если все интересные истории вдруг исчезнут, мне будет очень грустно. Так я занимался своим увлечением долгие годы, что привело меня даже к открытию собственной лавки.

– Так значит, эта книга… – спросила Ёнсо, удивленно моргнув.

Мужчина мягко ответил:

– Да, ее написал я. Здесь собраны рассказы начиная с давних времен до наших дней. Разного жанра, но в основном – волшебные сказки.

Внезапно в глаза Ёнсо бросились книжные полки, возвышающиеся за его спиной. Свет горел только в передней части магазина, так что полки в глубине скрывались в темноте. Девушке оставалось только догадываться, что там можно найти. Такие вещи невероятно подстегивают воображение. Ёнсо вдруг показалось, что какие-то бесформенные создания внимательно наблюдают за ней из полумрака. По спине пробежал холодок. В это мгновение снова раздался голос хозяина лавки, который выбирал рассказ для чтения:

– Я поведаю вам одну из историй. «Давным-давно, в такие стародавние времена, что не осталось о них даже ни единой летописи, пришла к своему расцвету, а затем неотвратимо пала одна страна. И жил в той стране… – лампа на столе слабо заморгала, словно подстраиваясь под его слова, – …несчастный мальчик, который мечтал о том, чему не бывать».

Сказание о Девятицветном олене: маленький вор и Девятицветный олень

Один мальчик довольно рано понял, что этот мир устроен крайне несправедливо. Стоило только юному господину из богатого дома чихнуть, как к нему сразу сбегался целый совет. В стенах его дома не было трещин, в которые задувал бы ветер, ему никогда не приходилось выбивать пыль из своего одеяла, и он уж точно ни разу не задумывался о том, что вода в его стакане просто ледяная. Интересно, каково это – жить без подобных переживаний? Держась за истекающую кровью левую лодыжку, мальчик подумал: «Не слишком ли жестоко ловить воришек сладостей в настоящие капканы?»

Мальчишка всегда – точнее, сколько себя помнил – был сиротой. Первые его воспоминания начинались с притона, который располагался неподалеку от реки Чжучхон. Там обитали нищие да бродяги. Главным считался один оборванец, который хоть и выглядел устрашающе, на деле был бесхарактерным трусом. Он мог бравировать перед юными попрошайками, но под хмелем постоянно заливался слезами.

Однажды, шатаясь в пьяном угаре, главарь, как обычно, разрыдался и сказал мальчику: «Ох, бедный. Вот же тебе не повезло: не успел родиться, как сразу выбросили на улицу!» Его теплая тяжелая рука погладила мальчика по голове, и тому стало жутко неловко. Но он все равно внимательно ловил каждое слово. Хоть пьяница зачастую и поддавался эмоциям, но зато никогда не лгал.

И с того дня мальчик больше не искал своих родителей. Ему, конечно, было обидно, но в целом его жизнь никак после этого открытия не изменилась.

Мальчик считался весьма миловидным, его волосы на ощупь были мягкими, словно кроличья шерстка, а если он хорошо умывал лицо в речной воде, то в нем угадывался слабый намек на знатное происхождение. Он переодевался в девчачью одежду и, выйдя на улицу, стоял с низко склоненной головой и слегка высовывал из-под юбки голые пальцы ног. Так можно было вызвать у прохожих больше сочувствия. Как только кто-то попадался на эту удочку и подходил ближе, мальчик резко вскидывал голову. Взглянув в его огромные, ясные, немного влажные от слез глаза, люди невольно расстегивали кошельки. Благодаря этому таланту мальчик несколько лет зарабатывал больше, чем другие попрошайки его же возраста. Но когда он подрос и перестал походить на девчонку, лавочка прикрылась.

Тогда он начал промышлять карманником на рынке или наведывался в чужие амбары. Мальчик не зарился на золотые слитки или скот, а крал только всякую мелочь или еду, чтобы прожить еще день-другой. «Другие в моем возрасте уже занимаются разбоем или чем похуже. По сравнению с ними я очень хороший и честный человек», – думал он про себя. Но тем не менее мальчик был всего лишь уличным воришкой и ничем не отличался от бродячей кошки, живущей под мостом. Разумеется, людей не очень радовало его существование.

Капкан, в который он сегодня попал, предназначался для маленьких животных вроде енотов или бенгальских кошек. Мальчик не успел сделать и трех шагов к амбару, как нечаянно задел туго натянутую веревку – и упругая бамбуковая стрела тут же впилась в его лодыжку. Кончик стрелы венчался острыми шипами, поэтому вытащить ее было непросто. К счастью, ловушка была не для убийства животного, поэтому кость не раздробило, но мальчику все же пришлось изо всех сил сжать зубы, чтобы не закричать от боли, когда он вытаскивал стрелу с шипами.

С трудом волоча раненую ногу, мальчик рано вернулся в логово бродяг. Отодвинув соломенную ширму, он вошел внутрь и понял, что никого еще нет. Он тяжело опустился на сырую циновку. Рана на ноге выглядела плохо, ее нельзя было оставлять без лечения. Мальчик сделал глубокий вдох, разжевал по очереди несколько лечебных трав и намазал их на рану. Затем он оторвал кусок грязной ткани и туго обмотал лодыжку. Едва справившись с этим, мальчик без сил рухнул на свою циновку.

До сих пор мальчик не был особо доволен жизнью, но и не клял ее. Он всегда считал, что каждому достается своя доля. Так что он не мечтал о том, чего не мог получить, и бережно относился к тому, что имел. Мальчик был благоразумен и жил как мог. Мир таков, каков есть, и с этим ничего не поделать.