Помоги проекту - поделись книгой:
Это и не фантазия. Литература с незапамятных времен под завязку набита фантазиями. Они – не редкость.
Однако ни один другой вид литературы не интегрируется с наукой так органично, как фантастика. Душа фантастики – это наука.
Еще одна уникальная особенность фантастики – это невероятная широта ее восприятия. В романе «Война и мир» Льва Толстого, несмотря на то, что он состоит из нескольких миллионов слов, описано лишь несколько десятилетий истории одного региона; а в таком фантастическом произведении, как «Окончательный ответ» Айзека Азимова, всего в нескольких тысячах слов изображены миллиарды лет истории Вселенной, и в том числе история человечества. Подобные масштабы и грандиозность недоступны традиционной литературе.
Поле зрения научной фантастики может протянуться через пространство и время; у традиционной литературы такой возможности нет. НФ – это самый смелый вид литературы!
Даже мне было стыдно написать такой «высокопарный» подзаголовок, но поскольку он украсит собой великое литературное произведение, опубликованное в Китае, то я решил все-таки его оставить.
Душа научной фантастики – это ее фантазия (вот здесь начинается путаница), а успех фантастического произведения во многом зависит от того, насколько оно удивляет и шокирует читателя. Скорее всего, именно этого читатели ждут от фантастики. Тогда возникает вопрос: где найти такую фантазию? Все народы мира используют свои самые смелые и экстравагантные фантазии, создавая мифы о сотворении мира, но ни один такой миф не является настолько зрелищным или ошеломительным, как теория Большого взрыва в современной космологии; точно так же долгая и запутанная романтическая история об эволюции живых существ на Земле не сравнится с китайским мифом о том, как Верховный владыка и Нюйва создали людей. Поэтический образ пространства-времени в общей теории относительности, изящный мир микрокосмоса квантовой физики – миры, созданные наукой, не просто находятся за пределами нашего воображения, но мы даже не способны их представить. Если бы наука не существовала, мы могли бы отжать серое вещество досуха, и все равно бы не получили таких фантастических миров. Следовательно, фантастика черпает силу в науке.
Наука – богатый источник красоты, но красота науки проявляется совсем не так, как в традиционной литературе. Она находится в тисках строгих формул; обычный человек должен приложить огромные усилия, чтобы хотя бы одним глазком увидеть ее. Но как только красота науки становится видна, она способна потрясти и очистить душу – кое-кто полагает, что в этом она значительно превосходит красоту обычной литературы. Следовательно, фантастика является мостом, который позволяет добраться до красоты науки; НФ освобождает красоту от формул и представляет ее публике.
Великая красота заключена не только в науке, но и в технике. В конце XIX века поэт Оскар Уайльд передал это в своем эссе «Американские впечатления»:
Красоту техники людям легче оценить, чем красоту науки. Сложно представить себе мальчика (за девочек я говорить не могу), который не был бы потрясен до глубины души, впервые увидев какой-нибудь большой механизм. Я до сих пор прекрасно помню, как дрожал от волнения, когда впервые увидел огромный, ревущий, работающий электрический генератор теплоэлектростанции или когда над моей головой впервые пролетел реактивный истребитель. Подобное волнение могло быть вызвано только мощным, красивым зрелищем. Если мужчина, даже самый сдержанный, взглянет на фотографию авианосца или космического корабля, в его глазах непременно вспыхнет огонь. Что его привлекает? Когда маленький мальчик тайком разбирает отцовские часы и ошеломленно смотрит на крошечные, хрупкие детали, которые вращаются в маленьком замкнутом пространстве, разве он на самом деле не читает оду технике? По пути из Чэнду наш корабль прошел мимо электростанции «Три ущелья»; когда мимо нас проплыли огромные бетонные структуры и большие стальные ворота шлюза Гэчжоуба закрылись, я увидел благоговение на лицах других пассажиров. Это было искреннее благоговение, которое говорило о том, что им уже приходилось видеть красоту техники. Красота техники уже привела к возникновению разнообразных сект, среди которых наиболее часто встречаются «секты скоростного транспорта» (гоночных автомобилей, катеров, самолетов и тому подобного), а также «секта любителей оружия». Конечно, есть и другие причины появления этих сект, но роль красоты техники отрицать невозможно. Писатели традиционной литературы воздают должное красоте техники еще реже, чем красоте науки; некоторые доходят даже до того, что связывают технику с уродством – возможно, думая о ее негативных эффектах. Тем не менее красоту самой техники отрицать невозможно.
Еще одной загадочной особенностью красоты, которой обладает техника, является ее привлекательность, связанная с гендером. Она, похоже, действует только на мужчин. В эти мутные воды я заходить не хочу.
Красота науки и красота техники образуют фундамент эстетики научной фантастики. Без этого фундамента фантастике было бы сложно проявить свою собственную, уникальную красоту.
В наше время резко выросло число авангардных фантастических произведений, в которых тени науки и технологий становятся все слабее. Значение термина «научная фантастика» постоянно меняется, и с каждым изменением его смысл уходит все дальше от науки. Я печально и беспомощно наблюдаю за этим.
Выше я просто описал тот вид научной фантастики, которую я сам хочу читать и писать. Как кто-то заметил, «технологическое» и научное «сердце» фантастики является одновременно и причиной, которая заставляет фанатов ее читать, и причиной, по которой многие стараются держаться от нее подальше. И сейчас китайской фантастике необходимо прежде всего завоевать доверие читателей. Тем временем на Западе диапазон стилей фантастики радикальным образом увеличивается. Нравится нам это или нет, но мы должны принять и признать эти новые, авангардные работы. Здесь я хочу представить одну такую работу в качестве примера.
Это рассказ под названием
Это самая жуткая история из тех, что я прочел за свою жизнь. Она словно раскаленное клеймо, которое прикасается к сознанию читателя. Да, конечно, мы могли бы добавить в историю «твердую» научную фантастику и объяснить, например, что в результате травмы у матери изменился состав крови, и это повлияло на эмбрионы, но любое подобное объяснение было бы излишним. Сделав так, мы лишь уменьшили бы мощь истории.
Теперь вы видите, насколько спутанными являются мои мысли о научной фантастике; возможно, они являются отражением того, что думают о фантастике в Китае. То, что я называю «спутанностью», на самом деле больше похоже на хаос – хаос, который преобладал в течение нескольких минут после Большого взрыва. Я надеюсь, что скоро хаос поутихнет и космическая пыль начнет слипаться, наполняя вселенную китайской фантастики сияющими созвездиями.
Дорога к идеалу
Многие люди, жившие в эпоху революций и войн, были на удивление спокойны и сохраняли хладнокровие, сталкиваясь со страданиями и смертью. Новое, сентиментальное поколение практически не может себе это представить, и людям кажется, что дух наших предков, должно быть, питался от ядерного реактора. Возможно, что они черпали энергию из разных источников – ненависти к несправедливому устройству общества, твердой веры в определенную идеологию, сильного чувства долга и предназначения… Список можно продолжать. Однако один фактор является критически важным – их мотивировал образ будущего идеального общества.
У меня был один знакомый – старый боевой товарищ моего отца. Во время войны в Корее он участвовал в битве при Чосинском водохранилище. Однажды я попытался поговорить с ним о научной фантастике – разумеется, не рассчитывая услышать что-то интересное. Я за миллион лет не сумел бы предсказать его ответ, который остается самым глубоким и незабываемым мнением о фантастике, которое я когда-либо слышал.
– Фантастика – это прекрасно. Революция продолжается уже много лет, но мы до сих пор не показали людям, как именно выглядит коммунизм.
То, что он выразил этой вскользь брошенной репликой, не сильно отличалось от общепринятого отношения к фантастике (не забывайте, это было более чем за десять лет до начала текущей эпохи инноваций в китайской НФ) – и оно превосходит и современное отношение к этому жанру.
Если оглянуться на историю НФ, которой уже более ста лет, может показаться, что ты идешь по коридору, наполненному тьмой, катастрофами и ужасом. Писатели-фантасты обладают врожденной способностью представлять себе картины мрачного будущего, и почти все шедевры жанра созданы в результате разочарования подобной картиной. Фантасты создали свои самые запоминающиеся миры и исследовали самые глубокие темы, изображая надвигающуюся тьму и катастрофу; их творения наполняли сердца читателей унынием и заставляли их похолодеть от ужаса. И я даже не говорю о зарубежной фантастике – в будущем китайской фантастики, особенно в фантастике, написанной за последние десять лет XX века, светлых пятен немного. Просто посмотрите на произведения, которые стали популярными за последнее время, – большинство из них наполнены пессимизмом. Среди наших, китайских, авторов особенно успешно изображает мрачное будущее Лю Вэйцзя. Обычно мрачная фантастика вызывает у тебя ощущение, словно ты падаешь в пропасть; отчаявшийся читатель, сбитый с толку, прилагает все усилия, чтобы зацепиться за какой-нибудь ползучий побег, хоть за что-нибудь. Однако если мы говорим о работах Лю Вэйцзя, то в них ты, читатель, уже упал, и тебе остается лишь одно – черная, страшная боль.
Следует признать, что мрачное будущее – исключительно важная тема для научной фантастики. Она, словно острый скальпель, способна войти глубоко; она может предупредить человечество о возможных катастрофах и усилить наш иммунитет к ним.
Однако причина, которая позволяет человеку терпеть великое множество горестей на трудном жизненном пути, причина, благодаря которой человечество смогло построить роскошные цивилизации в борьбе с коварной и равнодушной природой, – это мощный фундамент духа: образ будущего. Даже муравью будет сложно жить, если лишить его всякой надежды. Писать только о будущем, которое человечество изо всех сил пытается избежать, а не о тех мирах, ради достижения которых человечество пошло на невообразимые жертвы, не о тех мирах, ради которых человечество тратило поколение за поколением – это точно не лучшая фантастика. Долг научной фантастики – быть не холодным, безжалостным камнем, который сокрушает мечты человечества, а маяком надежды в холодной ночной тьме. И с литературной точки зрения истинная красота, в конце концов, появляется там, где есть свет и надежда.
Фантастика уникальна тем, что способна показать людям лучшее будущее. Традиционная литература на это не способна. Ее картина реальности – это яркий, вечный памятник трудного пути, по которому прошло человечество, но если речь заходит о том, куда человечество идет сейчас, литература ничего не может нам предложить. На самом деле обычные люди в Китае не знают, как выглядит коммунизм, а обычные люди на Западе не могут представить себе облик своей утопии.
Фундамент человеческой жизни – это надежда на будущее, но фантастика, единственный жанр, способный превратить эту надежду в живой образ, не высказывается на данную тему. Нужно сказать, что тем самым она оказывает ужасную услугу – и не только самой литературе; возможно, именно она виновата в прискорбном дефиците, который возник в духовной жизни людей.
Если не считать «Утопии» Томаса Мора и «Города солнца» Томмазо Кампанеллы, которые, в общем, являются политическими трактатами, а не научно-фантастическими произведениями, радужные образы будущего встречаются в западной фантастике крайне редко. (И, напротив, «трилогия антиутопий» – «Мы» Евгения Замятина, «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла обрели всемирную славу.) Конечно, есть несколько романов, в мирах которых есть положительные стороны; в некоторых из них – например, в «Фонтанах рая» Артура Ч. Кларка – миры практически сияют. Однако они в основном являются лишь декорациями, на фоне которых авторы исследуют тему развития технологий; эти авторы не изучали и не собирались изучать счастливое будущее своих романов. Несколько произведений западной фантастики, которые действительно поднимают тему идеального будущего, в основном были написаны в Советском Союзе, в том числе несколько относительно успешных произведений, созданных Аркадием и Борисом Стругацкими, однако в целом подобные произведения не оставили значительного следа в истории мировой НФ. Китайские научно-фантастические произведения, в которых исследуется идеальное общество, в основном были созданы в 1950-х годах, но особой популярностью не пользовались. Да, конечно, была «Коммунистическая рапсодия» Чжэн Вэньгуана[28], а через тридцать лет после ее выхода – «Сяо Линтун путешествует по миру будущего» Е Юнле[29], – но в них идеальное общество нужно только для того, чтобы продемонстрировать технологические инновации.
В то время «коммунизм» был главной, самой популярной темой, и, вероятно, была возможность создать панорамную картину коммунистического общества, однако писатели той эпохи крайне неохотно изображали идеальное общественное устройство – нет даже произведений, которые строго придерживались бы определений Карла Маркса. Должен сказать, что это очень странно.
По сравнению с фантастикой «тьмы и катастрофы» произведения об идеальном обществе сильно уступают в качестве. Возьмем, к примеру,
Если говорить о китайской и зарубежной НФ, посвященной идеальному обществу, то самое сильное (и, возможно, единственное) чувство, которое она вызывает у читателя, – это скука. Общество, изображенное в таких произведениях, похоже на маленький бассейн в теплице со стеклянными стенами, и в этом бассейне идеально прозрачная вода, поверхность которой плоская, словно зеркало. Прыгните в нее, и вы поплывете, даже если не умеете плавать. Человеку, который знает, что такое шторм на море, будет приятно отдохнуть, плавая в подобном бассейне, но вскоре подобное занятие ему наскучит. В идеальном мире зло, опасность и катастрофы бесследно исчезли, словно их втянул в себя мощный пылесос. В идеальном мире все чистое; превалируют разум и комфорт – это искрящееся, кристально чистое общество, жители которого являются счастливыми, безмятежными машинами. У них, конечно, есть работа, и им, возможно, даже приходится бороться с трудностями, но все это нужно лишь для того, чтобы подчеркнуть их счастье и безмятежность. Это скучно. Если вы прочтете слишком много таких романов, то, возможно, начнете мечтать о не столь идеальном будущем.
Человечеству всегда было сложнее представить себе идеальное общество, чем тьму и катастрофу. Как говорят в народе, люди могут вытерпеть что угодно, но постоянно радоваться жизни они не могут. Я помню тот день, когда я впервые услышал полное определение коммунизма. В то время я учился в начальной школе, и наш учитель решил объяснить нам принцип «каждому – по потребностям». «Ученики, когда настанет это время, деньги вам уже не понадобятся – вы сможете зайти в магазин и взять там все, что вам нужно!» Я помню, что дети удивленно ахнули. Но еще лучше я помню, что на дворе стоял март, и что отопление в классе уже отключили, и я мерз. Но хуже холода был голод – когда второй урок подошел к концу, в животе у меня уже урчало. Поэтому я дал волю воображению: если у меня был бы шанс распределить вещи в соответствии с потребностями, что бы я взял? Ну, прежде всего, я бы зашел в лавку мясника и взял большую маринованную свиную голову. Сначала бы я съел уши, потом язык… Этот мощный образ утешил меня; значительно позднее я узнал, что он фактически был тем же, что и фраза про «ростбиф с картошкой» товарища Хрущева[30].
Социальная среда ограничивает возможность вообразить идеальное будущее сильнее, чем способность людей представить себе будущее мрачное и полное катастроф. Я помню, что в детстве мы все обожали кино, и дом с черно-белым телевизором казался нам чем-то из страны чудес… А потом у нас у всех появились телевизоры, потом – цветные телевизоры с большими экранами, а затем – видеодиски и даже компьютеры… И что? От этих вещей мы получили не больше радости, чем от того, что у нас было в бедном, но таком драгоценном детстве. Более того, вся эта техника повысила наши ожидания от будущего. Мы захотели получить автомобили и виллы с бассейнами. А когда мы их получим, все, что они дадут нам, – это новые желания…
«Каждому по потребностям»… Неужели эта идея – всего лишь миф? Нет, конечно! Подобное общество, возможно, находится ближе, чем нам кажется; более того, создать его будет легче, чем реализовать большинство фантазий, которые можно найти в научно-фантастических произведениях. Энергия, материалы, биология: будет достаточно прорыва хотя бы в двух из этих областей, чтобы сформировать материальный базис, необходимый для общества, которое распределяет ресурсы в соответствии с потребностями своих членов.
Значит, это будет идеальное общество? Вовсе нет. Если вы попадете в это общество, то вам будет совсем не так весело, как кажется. Но ясно одно – у вас тогда появится совершенно новый образ идеального мира.
Люди могут представить себе катастрофу, пока еще находятся в утробе, так что позднее нам несложно экстраполировать подобные образы на сотни миллионов лет в будущее (сжатие космоса, тепловая смерть Вселенной и т. д.). С другой стороны, идеальный мир так сложно вообразить, что он может быть всего в одном шаге от реальности, которая окружает воображающего.
Как именно будет выглядеть идеальное общество? Абсолютно идеального общества не существует. Оно словно морковка, висящая перед запряженным в телегу ослом – куда бы ни направился осел, недосягаемая морковка всегда будет его опережать. Рабу, который жил две-три тысячи лет назад, наше общество показалось бы идеальным. Наши фантазии ограничены тем, что мы можем себе представить,
Внимательно посмотрите на определение коммунизма; обратите внимание на фразу, которую мы по традиции забывали: «труд – основная потребность человека». Мысли Карла Маркса об идеальном обществе гораздо глубже, чем мы думали! В этой фразе суть его определения; она – то, что поднимает идеальное общество над свиными головами, ростбифами и картошкой. Пока человечество движется по долгой дороге в будущее, перед нами будут появляться разные идеальные общества, словно навигационные маяки в Трех ущельях, и у каждого нового общества будет еще более высокий уровень материальных потребностей, чем у предыдущего. Но затем произойдет качественное изменение: мечты об идеальном обществе сместятся из материальной сферы в духовную. Это великое изменение, скорее всего, совпадет по времени с появлением общества, которое распределяет ресурсы в соответствии с потребностями.
О том, какими будут духовные устремления людей, я, к сожалению, понятия не имею. Возможно, люди будут проводить всю жизнь в погоне за душевным волнением и восторгом, но их уровень должен постоянно повышаться, иначе они утратят свой эффект. Поддержание этого уровня будет крайне утомительным занятием. Возможно, для этих людей Вселенная – от ее огромных просторов до отдельных атомов – будет поэмой, красота которой будет вечно завораживать их. Но это уже домыслы. Возможно, вся их жизнь будет наполнена абсолютной духовной безмятежностью. Но, как я и сказал, это невероятно скучно. Правда, если объединить все вышеперечисленное…
Мы не знаем, каким будет идеальное общество, но ясно одно: даже в нем может произойти катастрофа. Возможно, что идеальное общество проявит свои истинные качества только в тот день, когда человечество столкнется с угрозой уничтожения.
Я, как и другие, считаю, что представить себе по-настоящему красивое идеальное общество почти невозможно. Я сделал лишь несколько небольших попыток изобразить его, и о результатах можно узнать, прочитав мой рассказ «Микро-эра», который скоро будет опубликован. Человечество столкнулось с той же катастрофой, что и в «Блуждающей Земле»; если в «Земле» это привело к тирании и репрессиям, то в «Микро-эре» это становится причиной полного возвышения человечества – как в материальном, так и духовном плане.
Я твердо верю, что самая прекрасная научная фантастика должна быть оптимистичной и что китайские писатели-фантасты должны создавать более светлые картины будущего. Это новый курс фантастики. «Трилогия антиутопий» уже создана; пусть в Китае будет написана «Трилогия утопий».
Возможно, добиться этой цели способны только китайцы. Ведь китайская культура, по сравнению с западной, это действительно культура оптимизма!
Война научной фантастики и фэнтези
В прошлом году я увидел интересную дискуссию на эту тему на форуме сервера университета Цинхуа: если бы между мирами науки и магии началась война, кто бы победил? Как сказал один пользователь: «Попробуй бросить в меня ядерную бомбу; я просто улечу от нее на своей метле». Но если присмотреться, станет ясно, что все будет не так. Ведь почему вы убегаете? Вы убегаете потому, что в мире магии нет оружия, которое обладало бы такой же мощью, как и ядерная бомба. На Востоке есть золотой посох исполнения желаний Сунь У-куна, а на Западе – Зевс с его молниями, но, если говорить о мощи, ни одно из этих видов оружия не находится даже на одном уровне с термоядерной бомбой мощностью двадцать мегатонн. Кроме того, даже ваша метла, возможно, вас не спасет. Метлы в «Гарри Поттере», похоже, летают не быстрее вертолета «Апач», а его скорости не хватит, чтобы уйти из зоны поражения.
Вот еще один очевидный дисбаланс: мир науки основан на реальности, а мир магии – выдуманный. В реальности метлы не летают, какие чары на них ни накладывай, в то время как термоядерные боеголовки мощностью двадцать мегатонн действительно существуют. Более того, большинство существующих научных артефактов уже достигли уровня волшебных предметов, которые есть в мифах, или даже превзошли их: телевизор в вашем доме, компьютер на вашем столе, мобильный телефон в вашем кармане… Список можно продолжать. А что произойдет, если мы применим против магии
Столкновение между наукой и магией продолжается уже довольно длительное время – в рамках литературы жанра фэнтези. К числу наиболее воинственно настроенных участников данной дискуссии относится Толсторог[31], который требовал свергнуть «твердую» научную фантастику с пьедестала; я же, со своей стороны, яростно призывал отделить фантастику от художественной литературы. В результате нам обоим задали мощную трепку. В этом нет ничего удивительного: именно так люди ведут в себя в Сети – в противном случае никто бы не стал их слушать. Более того, когда Яо Хайцзюнь[32] предложил мне написать эту статью, он сказал, что приветствует радикальные взгляды, если только они четко изложены, и что я «не должен анализировать все стороны данной проблемы». Но мы прекрасно знаем, что наши экстремальные взгляды не являются ни правильными, ни обоснованными. На самом деле у НФ и фэнтези больше общих черт, чем различий. У обоих жанров одна и та же цель: оба стремятся создавать воображаемые миры, которые шокируют читателей и очаровывают их своей красотой. (Лично я никогда не считал, что НФ должна отражать реальность или человеческую природу.) Единственное отличие между ними заключается в источниках, откуда они черпают образы.
Фэнтези существует с древнейших времен, и книг, написанных в этом жанре, невероятно много. Годы сильно подействовали на нее и ослабили силу ее воображения. А вот воображение авторов НФ, напротив, подпитывается за счет быстрого научного прогресса. Миры современной научной фантастики разительно отличаются от тех, которые были созданы несколько десятилетий назад, в то время как современные миры фэнтези очень похожи на те, которые были придуманы в Средние века. Более того, образы, которые дает нам наука, значительно богаче и разнообразнее, чем в фэнтези. Без науки разговоры о пятнадцати миллиардах световых лет или о 10—30 миллиметра превратились бы просто в бред сумасшедшего. Именно наука вводит подобные идеи в мир нашего воображения, расширяя его в бесчисленное множество раз. Так почему же фэнтези отвергает науку?
Есть еще одна очень важная причина, по которой фэнтези нужна наука: современные читатели фэнтези понимают, что читают вымысел, но, возможно, в древности все было по-другому. В прошлом люди считали, что в легендах и мифах изложены факты. В то время реальный мир и мир магии переплетались, создавая неразделимое целое, и во многом привлекательность фэнтези заключалась в ее кажущемся реализме. Теперь же ощущение реализма исчезло навсегда, вот почему современность может производить на свет только сказки, но не мифы. Если читатель знает, что история не произошла в действительности и, более того, не могла произойти, шокировать его значительно сложнее. Однако научная фантастика способна обеспечить ощущение реализма, и это делает появление современных мифов возможным – и даже может положить начало эпохе, в которой реальность и легенды снова сольются воедино.
Что же касается ситуации, сложившейся с кинофильмами в жанрах научной фантастики и фэнтези, то, по-моему, сейчас мы просто наблюдаем за колебаниями интереса аудитории. Внимательно взглянув на историю кино, мы увидим, что фильмы в жанре фэнтези не обладают значительным преимуществом перед научно-фантастическими фильмами. После засилья научно-фантастических блокбастеров зрители, естественно, захотели посмотреть нечто иное, но это ни в коем случае не доказывает победу фэнтези над НФ. Если честно, то фэнтези и НФ даже не соперники – элементы научной фантастики будут все чаще проникать в фэнтези, а НФ, возможно, позаимствует у фэнтези ее великолепную модель и литературные приемы, с помощью которых фэнтези увлекает читателей и повышает свою доступность.
В заключение я хочу сказать, что все мы должны придерживаться собственных взглядов на НФ и отстаивать их в Сети в резких, словно горчица, выражениях. А сообщество любителей научной фантастики в целом должно занять более толерантную позицию по отношению к другим стилям (в том числе к фэнтези) и позаимствовать их лучшие черты. Именно тогда как для НФ, так и для фэнтези начнется новая весна, и в обоих жанрах расцветет сотня цветов.
Радость, которую дарит фантастика
Призыв Боры Милутиновича «Наслаждайтесь футболом!»[33] относится не только к футболу. Он напоминает нам о том, что мы должны не забывать об изначальном предназначении нашей деятельности. Футбол изначально предназначался для того, чтобы радовать людей, которые играют в футбол и смотрят его. Точно так же изначальное предназначение фантастики – это радовать людей, которые пишут и читают ее (хотя это и другой вид радости, и к тому же фантастика иногда вызывает печаль и ужас).
Давайте посмотрим на современную фантастику. Наполнена ли она радостью? Очевидно, что нет. Как только выходит очередное произведение, люди сбегаются к нему, держа наготове увеличительные стекла, и принимаются искать технические ошибки с энтузиазмом профессора, который рецензирует докторскую диссертацию. (В данном эссе я буду называть это поведение «поиск технических ошибок», или «ПТО» для краткости.) Знаменитый американский фантаст однажды сказал: «Если вам нужны технические ошибки, значит, вы пришли по адресу». ПТО позволяет «добыть трофеи», проанализировав любое литературное произведение, – более того, вы, скорее всего, будете просто купаться в ошибках. Однако если рассмотреть методы литературной критики, то ПТО в лучшем случае является одной из ее примитивных форм, для которой требуются минимальные усилия. Внимательно прочитайте «Дон Кихота» и посмотрите, как долго Дон Кихот и Санчо будут ехать верхом уже
Если вам нужна таксономия технических ошибок, я направляю вас к моему эссе под названием «Неизбежные и прекрасные ошибки: обзор недочетов научной фантастики». Здесь я его пересказывать не буду.
Хочу сразу пояснить, что я не испытываю отвращения к ПТО – более того, я питаю к нему нежные чувства. Я – преданный фанат научной фантастики, и этот жанр я люблю не меньше, чем Росси любит футбол. Для меня существование фантастики, в самом истинном значении этого термина, само по себе более важно, чем число опубликованных качественных работ. Сейчас, когда фэнтези и детская литература продолжают похищать у научной фантастики ее душу, ПТО остается важной, уникальной характеристикой НФ. Это означает, что для наших читателей наука по-прежнему остается душой жанра. В тот день, когда фанаты перестанут заниматься ПТО, фантастика умрет.
При этом при ПТО следует учитывать две вещи:
1. ПТОшник сам может допустить ТО, или «техническую ошибку». Свои слова вам следует обдумывать с той же тщательностью, какую вы ожидаете от писателя. Например, один читатель на форуме громогласно заявлял, что мои «Пылающие недра» не существуют и что я не могу выложить фотографию этих пылающих недр на форуме. В противном случае, утверждал он, мне нужно отправить ему фотографию данного феномена, которую я сделал в Синьцзяне. Другой читатель утверждал, что при замерзании морской воды из нее не выделяется соль, и усомнился в том, что у автора есть высшее образование. Для того чтобы уладить этот спор, не нужна докторская степень, хватит и школьного курса физики. Заниматься таким ПТО бессмысленно.
2. Никаких двойных стандартов. Двойные стандарты в процессе ПТО в основном проявляются в том, что к зарубежным авторам относятся снисходительно, а к отечественным – с излишней строгостью. Например, два хорошо известных рассказа, «Вдогонку за солнцем» Джеффри Лэндиса и «Неумолимое уравнение» Тома Годвина, а также классический роман «Красный Марс» Кима Стэнли Робинсона содержат большое число вопиющих ТО. Если бы их написали китайцы, авторов съели бы живьем. Но люди начинают замечать недостатки в «Уравнении» только сейчас, спустя двадцать лет после его публикации в Китае. Что же касается «Вдогонку за солнцем», то один мой замечательный друг даже отправил автору письмо, в котором перечислил ТО в рассказе, однако от большинства читателей они ускользнули.
В завершение я скажу, что нам нужно заниматься ПТО до потери сил. Это самый эффективный способ защитить настоящую научную фантастику. Выискивая ТО, китайские фанаты дают последний бой, сопротивляясь бесконечным вторжениям на территорию нашего жанра. Я от всего сердца приветствую подобные усилия и желаю участвовать в этой деятельности. Но если мы хотим добиться успеха, мы должны быть строгими и справедливыми.
Я занимаюсь ПТО, следовательно, я существую.
Фантастика накануне сингулярности
У слова «сингулярность» есть три значения: первое пришло из математики – в ней этим термином обозначают неизвестную точку внезапного изменения в непрерывной математической модели; ее часто можно наблюдать в безлимитных бесконечностях, как больших, так и малых. Второе значение связано с физикой, и сначала оно появилось в общей теории относительности для обозначения точки бесконечно больших количеств в кривизне пространства-времени. В таких точках текущие законы физики не действуют. Третье значение – концепция будущего; этот термин описывает развитие технологий по экспоненциальной кривой, которое в какой-то момент настолько ускоряется, что количественные изменения переходят в качественные, и мир людей за короткое время полностью преображается. В названии данной серии книг слово «сингулярность», вероятно, использовано в третьем значении.
Термин «сингулярность» впервые использовал американец Рэй Курцвейл[34]. Он полагает, что график развития технологий обычно напоминает экспоненциальную кривую: на начальном этапе, – на котором мы находимся сейчас, линия относительно плоская и идет вверх довольно медленно, но после поворотного момента кривая резко уходит вверх и становится почти перпендикулярной оси X, а скорость стремится к бесконечности. После этого момента и начинается эпоха сингулярности. Появление сингулярности зависит в основном от трех технологий – генетической инженерии, нанотехнологии и искусственного интеллекта. Когда три эти технологии достигнут стадии супербыстрого развития на экспоненциальной кривой, облик человеческой цивилизации полностью изменится за очень короткий срок. Курцвейл даже дал яркое описание появления сингулярности: ИИ значительно превзойдет человека по уровню разумности, компьютеры будут быстро проводить больше вычислений, чем все человечество – за всю свою историю. Наука и технологии впервые изменят форму жизни человека, ведь по мере того как люди начнут сливаться с искусственным интеллектом, они смогут копировать себя в различных состояниях и поэтому будут жить вечно, не старея. Человечество научится управлять материей на атомном уровне, и наномашины смогут превращать сырье в любой продукт, который нужен людям. Последнее предсказание Курцвейла граничит с безумием: он полагает, что самокопирующиеся наномашины объединятся в искусственный интеллект, который распространится по Вселенной и изменит все астрономические тела, и в результате сама Вселенная станет разумной. Самый большой сюрприз – это время наступления сингулярности: не в далеком будущем, а почти завтра, в 2030 году!
Вне зависимости от того, сбудется ли данное предсказание, ясно одно: наука и технологии создадут еще много чудес. Таинственное путешествие, в которое наука и технологии возьмут с собой людей, только начинается, а может, еще даже не началось. Но это ощущение таинственности науки, эта мечта о будущем, которое создадут технологии, – не что иное, как источник жизненной энергии для фантастики.
Если мы сравним духовные миры древних и современных людей, то главным отличием между ними станет ощущение будущего. Можно сказать, что у древних людей не было такого ощущения будущего в современном понимании этого слова. Поскольку технический прогресс шел медленно, флаг на башне замка мог сообщить о том, что на смену старому королю пришел новый, но жизнь от этого не менялась. Вчера, сегодня и завтра, прошлый год, этот и следующий были практически одними и теми же. И по этой причине древняя литература, будь то мифы, поэзия, рассказы или романы, всегда рассказывала о прошлом или настоящем, но почти никогда – о будущем. После промышленной революции наука подарила людям безграничное ощущение тайны, а оно, в свою очередь, пробудило воображение и заставило их мечтать о будущем, которое создадут наука и технологии. Именно так на свет появилась научная фантастика.
Фантастика родилась в Европе в начале XIX века, но ее истинный расцвет произошел в США с 1920-х по 1960-е годы, и исследователи называют этот период «золотым веком» фантастики. Оглядываясь назад, мы можем извлечь множество уроков из этих сорока лет. В этот период уже закончилась эпоха паровых двигателей и началась эра электричества. Впервые после промышленной революции наука и технологии снова показали, что способны изменить или разрушить мир, а люди почувствовали, что наука и техника могут преобразить их жизнь. С другой стороны, революция, которая произошла в физике в начале XX века, дала возможность людям по-новому взглянуть на мир. Ньютон дал нам ясную и простую детерминистскую картину мира, но теория относительности и квантовая механика показали нам, что Вселенная на самом деле является более сложной и таинственной. Прежде чем наступил комфортабельный век информации, жизнь значительно улучшилась, но все равно была наполнена страданиями и стрессом: Великая депрессия в США, Первая и Вторая мировые войны, холодная война, которая началась вскоре после них, – все это бросило тень на реальность и заставило людей еще больше надеяться на то, что магическая наука и таинственные технологии создадут светлое будущее. В этот период прославление науки достигло своего пика, и поэтому логично, что научная фантастика процветала.
Но затем в истории фантастики наступил период медленного упадка – упадка, который длился с 1970-х годов по настоящее время. В США она была уже не столь популярна, как в «золотой век», новых фанатов стало меньше, а средний возраст читателей фантастики продолжал увеличиваться. Значимых работ тоже вышло меньше, и новых великих мастеров больше не появилось. Трое великих мастеров «золотого века» до сих пор остаются непоколебимыми вершинами научно-фантастической литературы.
Критики и исследователи по-разному объясняют причины этого упадка. Одной из этих причин считают возникновение движения «новой волны» в фантастике. «Новая волна» началась в Европе в 1970-х годах, когда писатели, недовольные тем, что фантастика находится на периферии литературы, стали использовать в своих произведениях методы модернизма и постмодернизма, характерные для мейнстрима. В то же время в попытке сделать фантастику более литературной авторы перевели взгляд с внешнего мира внутрь, на человеческий дух, и поэтому часть научно-фантастических произведений из доступной массовой литературы превратилась в малопонятную авангардную литературу. Некоторые критики полагают, что движение «новой волны» заставило фантастику отказаться от своих ценностей в пользу ценностей художественной литературы, и поэтому фантастика еще больше утратила свою идентичность.
Но если мы внимательно изучим этот вопрос, то увидим, что данная теория неверна; да, «новая волна» внесла определенный вклад в упадок фантастики, но она не была ключевым фактором. Появилась «новая волна», затем ее сменил киберпанк, но это была всего одна ветвь фантастической литературы. В этот период традиционную фантастику писали и издавали в больших количествах. Даже когда «новая волна» достигла своего пика, число произведений в данном стиле было гораздо меньше, чем в «обычной» научной фантастике.
Самым важным и значимым фактором, который стал причиной упадка фантастики, было развитие науки и технологии. Наука и технология, которые когда-то привели к появлению фантастики, в какой-то момент начали оказывать на нее противоположный эффект. Во время запуска очередной ракеты в рамках проекта «Аполлон» один представитель НАСА сказал писателю-фантасту: «Мы вас кормим, благодаря нам у вас есть кусок хлеба». Но все оказалось ровно наоборот. Со времен эпохи космических полетов научно-технические чудеса, описанные в фантастических произведениях, постепенно становились частью реальности. Технологии ежедневно проникают во все сферы общественной жизни, и глубина подобного проникновения достигла немыслимого уровня. Начиная с эры информации, которая началась благодаря появлению компьютеров и интернета, изменения происходят внезапно – они словно удар грома, который раздается раньше, чем мы успеваем заткнуть уши; благодаря этим переменам жизнь обычных людей сильно меняется. Одна из особенностей людей заключается в том, что они быстро привыкают к чудесам изменяющейся реальности. Возьмем, к примеру, современные смартфоны, в которых объединена мобильная связь, компьютеры, интернет, цифровые фотоаппараты, цифровые видеокамеры, цифровые диктофоны, глобальная система позиционирования, а также трансляция звука и видео. Этот маленький объект может установить связь и подключиться к Сети в любое время и в любой точке Земли. В прошлом для перевозки компонентов, которые уместились в мобильном телефоне, потребовался бы небольшой грузовик. Однажды я подсчитал мобильные устройства связи, которые появились в научно-фантастических произведениях, и обнаружил, что ни одно из этих устройств не было таким же хорошим, как современные мобильники. То есть таинственные объекты, о которых мечтала научная фантастика, возможно, лежат в кармане у каждого человека, но при этом они так хорошо ему знакомы, что он их не замечает, считая их чем-то обыденным.
Тот факт, что из науки и технологий исчезли тайны, возможно, нанес самый опасный, смертельный удар фантастике и стал основной причиной ее упадка.
Но действительно ли эти тайны исчезли? Неужели фантастика исчерпала запасы данного ресурса так же, как люди практически исчерпали запасы нефти на Земле? Предсказание о сингулярности говорит нам: нет! Если гипотеза о сингулярности верна, то даже если уровень технологий будет в десять раз меньше того, что было предсказано, и мы сможем подтвердить, что сейчас они находятся на том самом «медленном» начальном этапе экспоненциальной кривой, и что крутая, уходящая вверх ее часть еще не началась, то это просто означает, что истинные чудеса еще впереди, и все, что мы видели до сих пор, – это всего лишь прелюдия к эпохе тайн. Развитые сферы науки – такие, как физика, космология и молекулярная биология – показали нам еще более таинственный мир природы. По сравнению с образами, созданными в фантастических произведениях «золотого века», эта недавно открытая вселенная хранит в себе еще больше тайн. Ее размеры увеличились, она стала еще более странной и непредсказуемой. Она содержит богатые материалы для научной фантастики. Но современная наука значительно продвинулась вперед, ее математическое обоснование стало еще более сложным и глубоким, и поэтому дилетантам нелегко в ней разобраться. Именно по этой причине современная фантастика, в отличие от фантастики «золотого века», может представить читателю далеко не все достижения научной мысли. Научная база огромного количества историй до сих пор связана с классической наукой, и даже те из них, которые основаны на современных научных данных, далеко в тему не углубляются. Разработка богатых научных материалов, которые получены с переднего края науки, – крайне трудная задача для писателей. Однако именно она является источником надежды для фантастики.
Развитие науки и технологий создает у нас мощное ощущение тайны, связанное с изменениями как в обществе, так и во всем человечестве, и в то же время фантастика обладает особой перспективой, которая позволяет взглянуть на общество и человеческую природу с новой стороны.
Научная фантастика как вид творчества использует новые работы и новые идеи, чтобы победить забывчивость; она похожа на вечный фейерверк – когда гаснут одни огни, тут же вспыхивают другие. Но чтобы добиться подобного эффекта, нужно вечно сохранять молодость ума, заставлять воображение следовать за ходом времени. Поэтому говорят, что фантастика делает нас молодыми.
«Фантастика сингулярности» – именно такая серия книг; она наполнена энергией молодости. В этих книгах собраны великолепные произведения, написанные в разных стилях десятью молодыми китайскими фантастами; данные произведения рассматривают изменения в обществе под разными углами, завораживая нас своими описаниями и выставляя на всеобщее обозрение тайны науки. Они словно туманность из ярких звезд, которые освещают ночь перед наступлением сингулярности.
Мое мнение о современной китайской научной фантастике
В самом сердце фантастики находится зерно изобретательности, благодаря которому этот жанр притягивал и притягивает к себе людей. Именно эта изобретательность привлекла людей, именно из-за нее у «Звездного пути» и «Звездных войн» в США появились преданные фанаты. Возможно, это как-то связано с «душой» или «сердцем» жанра.
Кроме того, научная фантастика помогает расширить горизонты. Сейчас мы похожи на пылинку в Солнечной системе, которая сама является пылинкой в Млечном Пути, который тоже представляет собой пылинку среди миллиардов других астрономических объектов. Космос велик, однако традиционная литература продолжает фокусировать внимание только на пылинке под названием Земля. Если честно, то ее космология – птолемеевская, геоцентрическая; ей наплевать на пространство и время, до которых мы не можем дотянуться. Я считаю это недостатком художественной литературы. Даже такие стили фантастики, как фэнтези и магический реализм, работают с весьма ограниченными пространствами и редко выходят за орбиту Луны. Научная фантастика, напротив, рассказывает об огромных просторах пространства-времени, показывает те части Вселенной, которые традиционная литература не может или не хочет увидеть. Более того, научная фантастика помещает туда людей, чтобы показать нашу красоту, нашу уродливость, нашу сущность. Подобное изображение человечества еще никогда не появлялось в обычной художественной литературе, и это важная причина, почему мы должны читать фантастику.
У людей давно закрепилось неправильное представление о научной фантастике; они считают, что она как жанр ограничена в своих методах выражения. Это серьезное заблуждение. Наука не является кандалами; напротив, она – крылья, позволяющие воображению взлететь. Наука не подавляет, а усиливает фантазию. Если посмотреть внимательно на НФ и фэнтези, в основе которых лежит древняя мифология, станет ясно, что диапазон фэнтези довольно ограничен. Наука – богатый источник ресурсов, дающий НФ доступ к огромному количеству сюжетов, невиданных в других жанрах.
Следует заметить, что за последние годы китайская фантастика расцвела пышным цветом. У Янь сказал, что это связано с тем, в какое время мы живем, и я с ним согласен. Сегодняшнее развитие Китая, явное ускорение модернизации и индустриализации – все это радикальным образом раздвигает горизонты и изменяет культуру нашего народа. Если говорить более конкретно, то современные китайцы перестали быть народом, который обращен головой к земле и спиной к небу, народом, глаза которого не видят ничего, кроме наиболее осязаемых вещей. По крайней мере, часть населения Китая начинает задумываться о более фундаментальных вопросах – вопросах, которые важны для всего человечества. Подобные вопросы, возможно, связаны с долгосрочными практическими соображениями, но они могут быть и чистой философией.
Причиной начавшегося бума на рынке китайской фантастики – сейчас я говорю не только о «Задаче трех тел», но и о других произведениях, а также о кино – является один скрытый фактор. Фоном и движущей силой данного бума является то же явление, которое вызвало всплеск спроса на фантастику в 1980-х годах. Го Можо[35] назвал это «весной науки» – после долгого периода упадка люди снова заинтересовались наукой и технологиями. Продолжающаяся модернизация Китая изменила настроения людей; вот почему научная фантастика сейчас пользуется такой популярностью.
Еще один фактор – адаптация фантастических произведений для кино и телевидения. Да, сейчас фантастических фильмов и сериалов в Китае снимается не так много, но, насколько я знаю, люди, пытающиеся изменить эту ситуацию, обладают не только энергией и талантом, но и поддержкой со стороны корпораций. Возможно, в течение нескольких лет китайские научно-фантастические фильмы и сериалы сделают большой шаг вперед, и это станет мощным стимулом для создания новых произведений в этом жанре.
Однако сейчас главная задача научной фантастики заключается в сохранении ее связи с технологиями. По мере того как наука мчит вперед, она дает нам постоянно увеличивающиеся объемы материала для историй. Но фантасту нелегко превратить этот материал в литературу. Прежде всего, часть современных научных теорий сложны для понимания, а изобразить их – да еще так, чтобы они стали понятны читателю, – еще сложнее. Современная наука отличается от классической: последнюю, если немного поднапрячься, можно понять, а вот математический язык первой очень сложен, недоступен для обывателя, и популярная наука не позволяет преодолеть этот разрыв, вызванный разницей в уровне знаний.
Поделиться книгой: