Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Взгляд со звезд - Лю Цысинь на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Цзян: Изменения в обществе – всего лишь одна из причин, по которым люди выступают против сциентизма. Еще одна состоит в том, что наука действительно не может решить все проблемы, поскольку часть из них не имеет решения – например, вопрос о смысле жизни.

Лю: Это действительно так, но я не говорю о настолько общих понятиях. Кроме того, по-моему, наука может ответить и на этот вопрос.

Цзян: Мы можем найти смысл жизни с помощью науки?

Лю: Наука позволит мне не заниматься этим. Мы, например, могли бы воспользоваться научными методами, чтобы удалить из моего мозга желание искать смысл жизни.

Цзян: Я считаю, что многие достижения в области науки и технологии, в общем, нейтральны – все зависит от того, кто их применяет, хорошие люди или плохие. Но тут есть и что-то другое, фундаментально неправильное. Вы только что говорили про очень опасный метод; тех, кто его использует, можно даже назвать злодеями. Он неправильный, он аморальный и безнравственный, вне зависимости от того, кто его применил. Если мы начнем разрабатывать подобные методы, то совершим преступление. Антисциентизм противостоит сциентизму, а не самой науке. Многие люди на Западе считают сциентизм чудовищным.

Лю: Я хочу задать вам вот какой вопрос: если я могу убедить вас с помощью слов, то чем убеждение отличается от чипа в мозгу, который влияет на ваше решение?

Цзян: Разница, конечно, есть. Убеждая меня, вы проявляете уважение к моей свободе воли.

Лю: А теперь я задам вопрос, которого касаюсь в своей следующей книге: если такой чип существует, но не влияет на ваши мысли напрямую, и вы можете думать о чем угодно, можете ли вы принять такое положение вещей?

Цзян: Да, но люди, которые контролируют мои мысли, должны будут действовать очень осторожно.

Лю: Верно, именно это я и хочу сказать. Если взять три классические антиутопии – «Мы», «О дивный новый мир» и «1984», то самое светлое будущее описано в «1984», потому что в данном романе природа человека всего лишь подавлена, а в двух других книгах она исчезла. А вы бы что предпочли – «1984» или «О дивный новый мир»?

Цзян: Если выбирать только из двух этих романов, то, вероятно, большинство предпочло бы «О дивный новый мир». Но что, если сегодня у нас был бы более широкий выбор?

Лю: Однажды вы сказали, что с точки зрения философии человечество не подготовилось к полному уничтожению. Давайте представим науку – инструмент, который дегуманизирует людей, – на фоне катастрофы, которая уничтожит все человечество. Если нам действительно будет грозить катастрофа, вам же придется использовать этот инструмент, верно?

Цзян: Если сегодня мы должны готовиться к катастрофе, тогда, во-первых, нам нужна возможность совершать межзвездные перелеты – и не просто запускать корабли в космос время от времени, а провести массовое переселение людей. И, во-вторых, наука должна помочь нам найти новый дом.

Лю: Да, конечно, это было бы прекрасно. Но если катастрофа произойдет скоро – например, в мае следующего года, то что нам тогда делать?

Цзян: Вы полагаете, что разобраться с этой катастрофой нам помогут технологии, управляющие мышлением человека?

Лю: Технология не предотвратит катастрофу, однако позволит человечеству использовать методы, которые выходят за рамки морали. Благодаря технологиям мы сможем пожертвовать частью популяции, чтобы спасти вид в целом. Потому что современная мораль не способна «посмотреть в лицо» неумолимому уравнению (так называется фантастический рассказ Тома Годвина[12]) и непростому вопросу: должен ли умереть один из нас или мы оба погибнем вместе?

Цзян: Если для вас будущая катастрофа является причиной, по которой я должен смириться с тем, что моими мыслями будет управлять чип в моем мозгу, то это само по себе катастрофа. Нельзя убеждать людей в неизбежности катастрофы, потому что катастрофа еще не произошла. Никто не знает, когда она произойдет; возможно, она вообще не произойдет. На самом деле подобные ситуации уже были освещены в лучших западных романах, и каждый раз авторы приходят к выводу, что подобные методы – зло. Например, в «Цифровой крепости» Дэна Брауна власти просматривают все электронные письма, утверждая, что это нужно для борьбы с терроризмом. Однако подобные действия сами по себе являются одним из видов терроризма.

Лю: Я привел этот пример просто для того, чтобы объяснить проблему: является ли технология злом, или нет, является ли ее функция в обществе злом, или нет – все это зависит от окончательного предназначения человеческого общества. Учитель Цзян, вы верите, что управление мыслями – зло, потому что оно эксплуатирует человеческую природу. Но что, если окончательное предназначение человеческого общества – не сохранить человеческую природу, а распространять человечество все дальше и дальше? Тогда подобные методы не являются злом.

Цзян: Это уже оценочное суждение: что важнее – двигаться дальше или сохранить человеческую природу? Словно у нас есть только два пути: если свернуть на первый, человеческая природа исчезнет, но люди будут существовать и дальше; если выбрать второй, то человеческая природа будет существовать до конца, но человечество погибнет. По-моему, не только я сам, но и многие другие выбрали бы второй путь. Ведь уничтожить человеческую природу – значит уничтожить само человечество.

Лю: На самом деле я задаюсь этим вопросом с тех пор, как начал писать фантастику. Так какой выбор лучше?

Цзян: Сейчас я считаю, что нужно уважать свободу воли. Возможно, стоит провести голосование, и в таком случае я, возможно, выберу не продолжать свое существование.

Лю: Верно, но я хочу подчеркнуть тут вопрос о категории. Есть ли в человеческой природе нечто неизменное с незапамятных времен? Я ничего не могу придумать.

Цзян: Мне кажется, что свобода воли – одна из тех вещей, которые не меняются. Я всегда верил, что наука не должна лишать нас свободы воли. Нечто подобное уже произошло в США, когда местные правительства, следуя совету экспертов, добавили фтор в питьевую воду, чтобы предотвратить кариес. Многие были против этого, и, в частности, говорили следующее: я знаю, что это для моей пользы, но разве у меня не должно быть права отказаться от этих преимуществ?

Лю: Эта тема поднята в «Заводном апельсине»[13].

Цзян: Видимо, в данном случае каждый из нас останется при своем мнении. Я считаю, что контроль над мыслями с помощью технологий – это всегда плохо, а вы считаете, что при определенных обстоятельствах он допустим ради всеобщего блага. Современная западная фантастика во многом является продуктом этих антинаучных настроений; данная трансформация начала происходить с появлением «Новой волны»[14]. Антисциентизм можно назвать одной из главных привлекательных черт фантастики «Новой волны»; другая привлекательная черта, например, требует, чтобы мы изучали темную сторону науки будущего.

Лю: На самом деле «антинаука» процветала уже тогда, когда «золотой век» фантастики был в самом разгаре.

Цзян: На Западе «Новая волна» выполнила свою задачу. А что вы можете сказать о китайской «Новой волне»?

Лю: В 1980-х шли бурные дебаты о том, должна ли быть научная фантастика более научной или более литературной. В конце концов победу одержали сторонники второго подхода, и это можно назвать запоздалой победой «Новой волны» в Китае. В настоящий момент большинство китайских фантастов с пессимизмом смотрят на науку и сомневаются в том, что она развивается в нужном направлении; это доказательство того, что на них повлияли западные интеллектуальные течения. По-моему, западная наука уже развилась до такой степени, что ее следует ограничить, но китайская научная мысль только родилась. Если мы начнем ее демонизировать, ни к чему хорошему это не приведет.

Цзян: У меня другое мнение. Нельзя сказать, что сциентизм ускоряет развитие науки; он, скорее, подобен загрязнению среды, он – цена, которую мы платим за экономическое развитие, которое мы наконец привели в порядок. Сциентизм как явление изначально вреден для науки.

Лю: Но сейчас мы обсуждаем научный подход в фантастике – то, как она описывает позитивные стороны науки и продвигает научное мышление. От этого, разумеется, не может быть вреда.

Цзян: На самом деле в Китае авторитет науки слишком велик.

Лю: Авторитет науки велик, но в Китае пока нет научного духа.

Цзян: Нам следует ввести пределы влиянию науки – и нет, при этом мы не уничтожаем научный дух. Научный дух – это не безоглядное поклонение науке, а дух сомнений, который позволяет сомневаться и в науке тоже.

Лю: Но для того чтобы говорить о научном сомнении и научном подтверждении гипотез, нужен пример. Как случилось, что в фантастике не менее 98 процентов работ проникнуты антинаучными настроениями? Так не должно быть. Если для обычных людей развитие науки – это темный, иррациональный мир, где нет ничего, кроме зла и катастроф, то как мы сможем распространять научный дух?

Цзян: Раньше я тоже думал, что это проблема, но теперь готов смириться с подобным положением вещей. Можно использовать следующую аналогию: если ребенок получает хорошие отметки, то становится невероятно надменным. Чтобы противодействовать этому, взрослые перестают хвалить его за каждую хорошую отметку и начинают критиковать его недостатки. Разве это не разумно?

Лю: Вы не могли бы рассказать о том, как именно в Китае проявляется авторитет науки?

Цзян: В Китае многие думают, что наука может решить все проблемы. Кроме того, они полагают, что наука – это лучшая система знаний, которая отменяет все остальные системы знаний.

Лю: Вот здесь наши мнения расходятся. Я не верю, что наука может отменить все остальные системы знаний, но считаю, что это самая полная и мощная система, которая есть у нас сейчас, – потому что она признает логический анализ, требует объективного подтверждения в ходе эксперимента и не признает авторитетов.

Цзян: Я изучал астрофизику и поэтому раньше тоже так думал, но где-то году в 2000-м мое мировоззрение начало меняться, и, разумеется, это был медленный и постепенный процесс. Причиной стало мое знакомство с западными антисциентистскими работами; мне даже кажется, что они правы. Вы думаете, что наука – лучшая система, и поэтому считаете, что все должны обладать научным духом. Но если научным духом обладает лишь часть людей, это нормально.

Лю: Он, по крайней мере, должен получить широкое распространение.

Цзян: Я хочу сказать, что не только люди обладают научным духом, могут принимать правильные решения, и, более того, во многих случаях все происходит ровно наоборот. Примером тому может служить ремейк «Соляриса» Андрея Тарковского, поставленный Стивеном Содербергом. На пустой космической станции люди обнаруживают много странного. Главный герой Крис видит свою жену Рейю, которая давным-давно умерла. Доктор Гордон говорит Крису: «Рейя – не человек, поэтому нам нужно ее (их) уничтожить», и это решение полностью соответствует научному духу и материализму. В конце концов они встают перед выбором: либо они возвращаются на Землю, либо их поглотит океан. В самой последней сцене Крис решает остаться и падает в океан, выкрикивая имя Рейи. Здесь у него нет научного духа, и он поступает так только ради любви. Разумеется, Содерберг заставляет его прыгнуть в океан, а когда Крис возвращается домой, то там его ждет Рейя. Конечно, этот выбор сделан не на основе научного духа, но разве он не прекрасен? То есть Содерберг говорит нам, что на самом деле планета Солярис – это метафора, обозначающая Бога.

Лю: Ваш пример не доказывает неправоту сциентизма. Проблема здесь в масштабах, ведь герой не принимает решение за все человечество. С другой стороны, если бы мы согласились с вашим выбором и вернули ее на Землю, какие последствия были бы у этого решения? Она – не человек, мы не знаем, кто она на самом деле и какой силой обладает, и тем более мы не знаем, что она привезла с собой на Землю.

Цзян: Если есть любовь, то это не страшно. В мире людей есть вещи, которые выше научного духа. Этим примером я хотел показать, что существуют системы знаний, которые не такие надежные, как наука, но которые должны занимать столь же высокое положение, как и наука.

Лю: Наука – это самая надежная система знаний. Я признаю, что религия более применима в делах духовных, но наличие науки необходимо для нашего существования. Возможно, во Вселенной есть система получше, но пока она не появилась, почему мы не должны верить в науку?

Цзян: Я не говорю, что не верю в науку, а просто хочу сказать, что мы должны смириться с тем, что другие люди в ней сомневаются. Когда наука сталкивается с проблемой, она может найти решение, и я могу искать решение с помощью науки, но когда наука не способна это сделать, я должен использовать что-то еще.

Лю: В процветающем мире, где нет войн, такое недоверие не приведет к серьезным последствиям, но в эпоху кризиса все не так. Похоже, что наша дискуссия вернулась к вопросу о смысле жизни, о предназначении. Можно упростить образ нашего мира, проделав мысленный эксперимент. Допустим, что во всем мире остались только вы, я и она; то есть судьба всей человеческой цивилизации в наших руках. Если мы можем выжить только в том случае, если убьем ее, вы это сделаете?

Цзян: Нет.

Лю: Но ведь в наших руках – все достижения цивилизации. Шекспир, Эйнштейн, Гете… Если вы не убьете ее, то это будет уничтожено – и все потому, что вы не хотите взять на себя ответственность. Вы должны понять, что Вселенная безразлична. Если все мы исчезнем во тьме, не будет никаких вопросов о человеческой природе и нечеловеческой природе. Но если я выберу нечеловеческую природу сейчас, тогда в будущем у человеческой природы появится шанс снова расцвести.

Цзян: Убить ее или нет – не тот вопрос, который может решить наука. Мне кажется, что не убить ее – более ответственное решение, чем убить. Убить ее – значит потерять свою человечность. Люди долго эволюционировали, чтобы обрести человечность, которая есть у нас сегодня, и я не могу просто так ее отбросить. Я хочу, чтобы мы трое боролись за жизнь и постарались бы найти способ, который позволит нам выжить.

Лю: В данном случае мы исходим из предпосылки, что либо выживем мы двое, либо все трое погибнут вместе, и это очень мощный мысленный эксперимент. Уничтожение – железобетонный факт, он словно стена, которая встала перед нами. В «Блуждающей Земле» я написал: «Эта стена бесконечно высока и уходит бесконечно глубоко в землю. Она тянется бесконечно далеко вправо и влево. Что это такое?.. Это смерть».

Цзян: Это напомнило мне более важный вопрос, сформулированный в фильме «Звездный крейсер „Галактика“»[15]: «Почему людей нужно спасать?» В сценарии, который вы только что нарисовали, если мы убьем ее, то утратим нашу человечность. Люди без человечности уже отрезаны от Шекспира, Эйнштейна, Гете… так зачем их спасать? Приверженец сциентизма мог бы провести расчеты: «у нас столько-то воды и столько-то кислорода», и прийти к выводу о том, что одного человека нужно просто ликвидировать. Но, возможно, литература даст нам ответ получше. В юности я прочел стихотворение Байрона «Дон Жуан», в котором есть похожая сцена: несколько людей страдают на корабле и тянут жребий, чтобы решить, кого они съедят, но Дон Жуан решает, что он не может есть человеческое мясо. И это к лучшему, ведь все, кто съел человечину, умирают от отравления. В то время это сильно на меня повлияло, и я решил, что если когда-нибудь окажусь в подобных обстоятельствах, то точно не буду есть человеческое мясо. Приводит ли каннибализм к отравлению или нет, я не знаю, но намерение Байрона заключалось в том, чтобы заставить нас не отказываться от нашей человечности. Я очень хочу задать учителю Лю следующий вопрос: вы в каком-то смысле – альтернативный китайский фантаст. Большинство других писателей публиковали антисциентистские произведения, но вы продолжаете верить в пользу и величие науки, и это не помешало вам добиться успеха. В чем причина этого?

Лю: Причина в том, что я предлагаю холодную рациональность, и эта рациональность правильная. Ваш выбор – человеческая природа, мой – биологическое существование. И читатели согласны с тем выбором, который сделал я. Перефразируя Канта, можно сказать так: меня восхищают звезды над моей головой, но я возражаю против морального закона внутри меня.

Цзян: Это довольно холодный взгляд на вещи.

Лю: Если смотреть на эти проблемы через призму научной фантастики, взгляд в самом деле становится настолько холодным.

Интервьюер: Ван ЦзюэОпубликовано в Science & Vie,№ 11, 2007 г.

О будущем человечества

Глобальное потепление пугает совсем не так сильно, как новый ледниковый период. Если наступит ледниковый период, Земля станет такой, как она изображена в «Послезавтра»[16], и это приведет к гибели бесчисленного множества людей. Помимо этой опасности, главная угроза для нас – не столкновение с астероидом, а Солнце: рост уровня его излучения может сжечь поверхность Земли.

После того как человеческая цивилизация будет уничтожена, следующая форма жизни, которая заменит человечество и станет главной силой на Земле, должна обладать двумя основными качествами:

Во-первых, эти существа не могут быть слишком большими. Доказательством этого служит история жизни на Земле. Просто вспомните эпоху динозавров: в ее начале динозавры были крупнее, чем в более поздние периоды, и постепенно их размеры уменьшались.

Во-вторых, эти существа должны быть общественными, чтобы иметь возможность бороться с катастрофами и непредвиденными кризисами. Они должны быть относительно слабыми, а их продолжительность жизни – невысокой.

Лично я думаю, что скорее всего на Земле будут доминировать такие общественные виды насекомых, как муравьи и пчелы, которые могут в любой момент пожертвовать отдельной особью.

Что же касается контактов с другими цивилизациями, то они ничего хорошего людям не принесут. Давайте даже не говорить о том, какова вероятность того, что инопланетная цивилизация будет обладать богоподобным милосердием и проявит готовность сосуществовать с нами; ведь даже если такая цивилизация существует, контакт между более развитой и менее развитой цивилизациями не принесет пользы ни одной из них. Человеческим ценностям и этике будет нанесен беспрецедентный удар, и многое из того, что вам дорого, утратит смысл.

История человеческой цивилизации слишком коротка – она не насчитывает и миллиона лет, даже если рассматривать неолит. А если мы будем считать только с момента появления сельского хозяйства, то история сократится всего до десяти тысяч лет, в то время как динозавры правили Землей в течение сотен миллионов лет. Наши шансы столкнуться с величайшей из всех катастроф слишком велики, однако человечество совсем не готово к ней. Вероятность того, что человечество погибнет в результате катастрофы, очень высока.

Сейчас люди стремятся к личному счастью и мало думают о непрерывном существовании всего человечества. Если мы рассмотрим этот вопрос в долгосрочной перспективе, станет ясно, что людям придется улететь с Земли. Однако никто из нас не желает тратить огромные силы и средства для достижения этой цели; в этой сфере мы тратим поистине жалкие суммы. Настанет день, когда человечество пожалеет о своей близорукости.

Если говорить об антропогенных катастрофах, то атомная война и искусственные вирусы не самые худшие из них. Они могут убить десятки миллионов людей, но не более трети населения Земли. Катастрофа, к которой, возможно, нам следует готовиться, – это появление бомб с антиматерией. Одной такой бомбы размером с грузовой контейнер будет достаточно, чтобы уничтожить все человечество.

Сфера, которая сильнее всего влияет на жизнь человека, – это, вероятно, информационные технологии. Настанет день, когда ученые расшифруют мозговые волны и сам мозг, когда они научатся копировать ваши воспоминания и мысли, и тогда вы сможете делать запасные копии себя. Ваша «личность» уже не будет похожа на современную и, возможно, приведет к появлению нескольких «личностей». Вы обретете бессмертие, используя способы, которые сейчас кажутся вам неприемлемыми, и даже сможете загрузиться в Сеть, словно персонаж «Призрака в доспехах»[17], и будете существовать в бесплотном виде.

Биотехнологии – еще одна сфера, которая повлияет на жизнь человека; возможно, стандартная биологическая система размножения, в которой человечество существовало, будет отброшена.

Вечной и неизменной природы не существует, как не существует и истинной высшей морали. Все стандарты основаны на каких-то предпосылках. Курс к свободе, которую мы высоко ценим сегодня, в Средние века считался болезнью. В то время люди ценили преданность и смелость; человек должен был обладать смелостью умереть в любую минуту. В будущем мораль также должна будет измениться в соответствии с изменившимися условиями.

Изначальное название: «Как погибнет человечество?»Опубликовано в Esquire№ 1, 2009 г.

Технологическая сингулярность

Западные ученые обсуждают новую идею – технологическую сингулярность.

«Сингулярность» – термин, которым специалисты по космологии описывают черные дыры. Сингулярность возникает, когда масса бесконечно сжимается в одну точку, нарушая гладкую ткань пространства и времени. Внутри сингулярности законы физики перестают действовать. Технологическая сингулярность, соответственно, появляется в тот период, когда количественные изменения в технологиях приводят к внезапным качественным, необратимо меняя историю человечества.

В данной статье мы поговорим о двух видах сингулярности, которые могут возникнуть в ближайшем будущем.

Лестница к вечной жизни

Что бы вы подумали, если бы я сказал: люди всегда были равны – в течение всей своей истории, а не только после Великой французской революции? Если большинству данная мысль покажется абсурдной, то лишь потому, что они пока не столкнулись с еще бо́льшим неравенством: уровень технологий, необходимый для его появления, еще не достигнут.

Вы идете по полю жизни, и перед вами появляется стена. Она бесконечно высокая и бесконечно глубокая и простирается в бесконечность в обе стороны. Несложно догадаться, что это за стена. В прошлом человек врезался в нее лет через тридцать-сорок; короли и аристократы могли идти к ней лет семьдесят или восемьдесят, но все равно переживали простолюдинов лишь лет на пятьдесят – совершенно незначительное количество времени. Обычно продолжительность жизни у разных людей не отличается на порядок, а это значит, что перед смертью мы равны. Это равенство является непреодолимым пределом, который установили божественные законы и законы природы.

Но по мере развития технологий для некоторых людей стена смерти может рухнуть; поле жизни, возможно, станет для них бесконечным.

Возможно, вам кажется, что это фантастика; ведь, в конце концов, даже если люди обретут вечную жизнь, это произойдет так далеко в будущем, что мы этого не увидим. Еще сто или даже пятьдесят лет назад подобный аргумент был вполне обоснованным, но сейчас ученые добились определенных достижений в областях медицины, молекулярной биологии и информатике – следовательно, в истории человечества, возможно, наступил поворотный момент. Однако я должен признать, что вечная жизнь недостижима для всех, кто живет прямо сейчас. Как текущее состояние дел в науке связано с вечной жизнью? Даже если вечной жизни в буквальном смысле слова нет, прямо сейчас идет строительство лестницы к ней. Поднимитесь на ее первую ступеньку, и тогда есть вероятность, что вы пройдете по этой лестнице до конца. Если вечная жизнь появится через пятьсот лет, то из них вам нужно прожить только пятьдесят.

Первая ступенька на лестнице к вечной жизни – это следующие пятьдесят лет. К сожалению, пятая часть людей, которые прочтут эту статью, не сумеет достичь данной цели. И очень жаль, ведь вы даже не понимаете, что вы пропустите. Половина оставшихся читателей, если они будут вести здоровый образ жизни и пользоваться достижениями технологий в области медицины, вполне смогут прожить еще полвека. «Молодая» половина из этих оставшихся почти наверняка проживет так долго.

После этого вы попадете на вторую ступеньку лестницы; в ее основе – две технологии, которые скоро появятся: стазис и клонирование. Когда мы говорим о стазисе, это не значит, что мы просто окунаем человека в жидкий азот, а позднее размораживаем. Стазис – супертехнология, создать которую в ближайшем будущем почти невозможно. Для стазиса необходимо поместить человека, находящегося без сознания, в среду с низкой температурой – скажем, минус 40 градусов Цельсия – и замедлить его метаболизм и другие биологические функции в десять раз. Таким образом, вы смогли бы прожить сто лет, постарев всего на десять лет. В реальности многие млекопитающие, такие как медведи, обладают врожденной способностью погружаться в подобное состояние стазиса, и в теории мы могли бы создать подобный эффект, работая с организмом человека. Мы в одном шаге от прорыва в этой сфере технологий; вполне возможно, что в течение следующих пятидесяти лет мы уже научимся помещать человека в состояние стазиса.

Но давайте сделаем шаг назад. Если стазис останется недоступным в ближайшем будущем, тогда есть еще одна форма «страховки»: клонирование. Судя по тому, как продвигаются исследования, клонирование всего человеческого тела, скорее всего, станет возможным в течение пятидесяти лет. Если это так, то вы сможете клонировать разные органы вашего тела, используя генетический материал, а затем заменять ими стареющие. Возможно, вы даже сумеете клонировать все тело целиком, а затем пересадить мозг в запасное тело и тем самым снова обрести молодость – при этом только мозг останется старым. Достижения в области нейрохирургии и микрохирургии заставляют предположить, что подобные операции станут вполне доступны в течение следующих пятидесяти лет. Данный процесс переносится значительно легче, чем большинство вариантов пересадки органов, поскольку отсутствует риск отторжения. Разумеется, подобная практика столкнется с ужасающе мощной волной критики, но ведь клонированное тело можно вырастить без мозга, «в пробирке», и таким образом сделать его вашей собственностью по закону, частью вас, а не автономным существом. Конечно, добиться поддержки со стороны общества и закона в таких вопросах будет запредельно сложным делом, но если такая потребность появится, тогда человечество найдет в себе мудрость и преодолеет все препятствия. Мало найдется людей, кому вечная жизнь не покажется привлекательной, поэтому в одиночестве и в изоляции окажутся именно сторонники этики.

Любая из вышеупомянутых технологий поможет вам прожить еще сто лет. Если обе появятся одновременно, то, возможно, вы проживете еще дольше – возможно триста-пятьсот лет. Конечно, это тоже не бессмертие. Стазис – это не жизнь, и даже если клонированное тело молодо, ваш мозг все равно будет стареть. Но если вы сумеете пережить следующий век, то доберетесь до третьей ступени лестницы.

Третья ступень – это создание технологий, позволяющих извлечь информацию из мозга, а затем сохранить ее так, чтобы ее смогли прочесть компьютеры. Добытая информация должна содержать не только воспоминания, а включать в себя все сознание, всю личность целиком. К этому моменту мы уже окажемся на территории научной фантастики. Подобные технологии потребуют нескольких прорывов в медицине, информационных науках и нейробиологии. Но это не пустые фантазии. Мозг способен обрабатывать и хранить информацию благодаря великому множеству соединенных друг с другом нейронов. Нам всего лишь нужно получше разобраться в том, как устроена эта сеть, и тогда мы сможем извлечь из мозга все сведения – так же, как мы считываем информацию с жесткого диска. В теории это вполне достижимо.

По мере того как информационные технологии продолжат улучшаться, а компьютеры обретут определенную степень эффективности, появится возможность использовать программы, симулирующие все состояния нейронной сети человека. Мы фактически создадим виртуальный мозг в памяти компьютера. Но такой мозг будет существовать в виртуальной среде, и можно спорить о том, является ли это жизнью или нет. По стандартам Декарта «я мыслю, следовательно, я существую», мозг определенно можно считать живым. Более того, наши ощущения уже являются результатом того, что наш мозг получил информацию из окружающей среды и передал ее нам; виртуальный мир, разумеется, не такой, как реальный, но находящееся в нем сознание, тем не менее, будет получать и передавать информацию таким же способом, как и в физическом мире. Если полученные в виртуальной среде сведения не отличаются от тех, что поступают из реального мира, тогда виртуальное сознание фактически будет живым. Такая виртуальная жизнь будет невероятно привлекательной для людей, поскольку она даст им силу богов: они смогут создавать любые объекты по щелчку пальцев. Конечно, вы можете прийти к противоположному выводу и заявить, что эти люди уже мертвы и что это просто безжизненные строки кода, которые выполняет компьютер. Возможно, вы сохраните традиционное определение жизни как существование в реальном мире.

Но это не важно, потому что виртуальная жизнь не является главной целью извлечения данных из мозга – она состоит в том, чтобы пересечь огромные просторы времени. Если вся ваша личность сохранена в виде информации, она сможет прожить бесконечно долго, и это будет гораздо дешевле, чем стазис. Вероятно, вам понадобится только CD-привод. Вы сможете прожить пятьсот, тысячу лет и даже дольше, и добраться до четвертой, последней ступени на лестнице, ведущей к вечной жизни. После этого вы сможете жить вечно – в традиционном понимании этого термина.

Для этого нужна технология, позволяющая загрузить всю извлеченную информацию обратно в мозг человека. Следует признать, что этот процесс на порядок сложнее, чем извлечение сведений, но теоретически он все равно возможен. Даже если воспоминания человека состоят из объединенных в сети сотен миллиардов нейронов, должны быть определенные методы, позволяющие скачать всю личность человека и загрузить ее в мозг. Необходимые для данного процесса тело и мозг будут созданы в ходе клонирования, разработанного на втором этапе нашего пути к вечной жизни. К этому моменту люди уже смогут создавать запасные копии своего сознания и восстанавливать любую версию себя в новом теле. Если в какой-то момент ваша жизнь закончилась, версию вашего сознания можно загрузить в новое тело – похожее на прежнее или другое. Одно и то же сознание можно даже загрузить в несколько тел. Если вам кажется, что это невозможно, не забывайте о том, что сейчас мы говорим о мире, от которого нас отделяют пятьсот или тысяча лет. Просто подумайте о том, какой была жизнь тысячу лет назад, в эпоху династии Сун.

В тот момент люди действительно победят смерть и достигнут бессмертия.

На пути к вечной жизни самым крупным препятствием будет не технология, не этика, политика и общество, а именно вопрос о том, как общество переживет несколько веков неравенства и добьется нового вида равенства. До сих пор неравенство по уровню богатства и статуса в обществе было просто отличиями между людьми, однако разрыв между смертными и бессмертными станет пропастью, которая разделяет людей и богов. Даже в древних обществах подобное неравенство считалось бы недопустимым, и тем более с ним не будет мириться общество будущего, в котором выше всего ценятся права человека и человеческая жизнь. Если части человечества позволят жить вечно, это приведет к невероятной социальной катастрофе, однако запрет подобных технологий тоже станет причиной катастрофы, поскольку оба этих решения влияют на абсолютно священное право на жизнь.

Стазис впервые в истории даст людям возможность «путешествовать», преодолевая большие промежутки времени. Однако даже поверхностный социологический анализ показывает нам, что эта технология полностью изменит облик человеческой цивилизации. Люди будут путешествовать по времени из-за устойчивого мнения о том, что завтра будет лучше, чем сегодня. Но данная точка зрения существует лишь лет триста; ранее ее бы высмеяли. В Средние века европейцы не только были беднее в материальном отношении, но и более угнетены духовно, чем те, кто жил в Римской империи за тысячу лет до них. Что же касается Китая, то в эпоху правления династий Вэй и Цзинь, Северных и Южных династий, жизнь была гораздо хуже, чем в эпоху династии Хань, а в период правления династий Юань и Мин жить было гораздо хуже, чем в эпоху династий Тан и Сун[18]. Но после промышленной революции в мире появились признаки постоянного улучшения, и люди постепенно начали верить в будущее. У людей появилось больше возможностей наслаждаться благами материального мира, и они стали смотреть на мир с оптимизмом. Если бы вы спросили у людей, каким мир будет через десять лет, то получили бы разные ответы, но мало кто усомнился бы в том, что мир превратится в рай. Это легко доказать: просто посмотрите на то, какой была жизнь сто лет назад. И если бы люди действительно могли бы погрузиться в стазис, мало кто захотел бы остаться в настоящем. Как только данная технология получит широкое распространение, часть людей купит билет в райское будущее, а остальные, чумазые и брошенные, застрянут здесь и будут строить этот рай. Но больше всего меня тревожит вот что: когда эта горстка счастливчиков зайдет на лестницу, ведущую к бессмертию, впервые в истории человечества станет очевидным неравенство перед лицом смерти. Когда богатые и везучие погрузятся в сон, который отправит их в вечность, устремленные на них миллиарды завистливых взглядов ужаснут кого угодно.

Даже открытия, которые дадут доступ ко второй ступени лестницы – стазис и клонирование, – приведут к невероятным изменениям в обществе, за которыми последует технологическая сингулярность.

Добраться до второй ступени будет сложно; кто знает, насколько более сложными окажутся последующие периоды?

Но притягательность вечной жизни превзойдет все. Человечество поднимется по этой лестнице и, скорее всего, одержит победу.

Если оно добьется успеха, тогда общество полностью изменится.

Технология, дарующая бессмертие, не так проста, как может показаться на первый взгляд. С точки зрения социологии мир, который никогда не умирает, будет наполнен вещами, которые недоступны нашему пониманию. Бессмертие приведет к обрушению существующих структур в политике, экономике, философии и культуре. На свет появится новая цивилизация.

Я говорю это все, чтобы довести до вас одну мысль: не игнорируйте здоровый образ жизни, ведь он не просто даст вам еще пару жалких лет. Сейчас люди только добрались до устья жизни, но скоро мы выйдем в ее огромное, бескрайнее море. Прожить еще несколько лет – значит дать себе еще несколько шансов на успех; потеряв один дюйм прогресса, вы, возможно, потеряете тысячу миль. Жаль, если придется умереть всего в одном шаге от лестницы, ведущей к вечной жизни.

Страшный сценарий: взятие заложников

А если я скажу, что в истории человечества не было ни одной тирании? Что бы вы на это ответили? Не спешите выходить из себя; сначала подумайте о том, что человечество еще никогда не обладало технологическим фундаментом, необходимым для построения действительно тоталитарного общества.

Все знаменитые диктаторы, стремившиеся управлять людьми, использовали пирамиду власти. Эта структура полностью состояла из людей, хитрость и непредсказуемость которых ставила под удар всю структуру. Диктаторы тратят невероятное количество энергии просто на то, чтобы укрепить эту структуру власти, и часто терпят неудачу. Доверенные лица внезапно предают их, военные могут в любой момент устроить переворот: знаменитые слова Цезаря «И ты, Брут?» – звучат в кошмарных снах всех тиранов. И поскольку авторитарными обществами обычно управляет небольшая горстка людей, власти не могут следить за каждой секундой жизни каждого человека. Даже порабощенные народы могли в течение длительных периодов времени избегать внимания со стороны новых повелителей и их надзирателей.



Поделиться книгой:

На главную
Назад