Дочь за отца

— А что не так? — колыхнулся Катафалк, расправляя плечи.

Он привык внушать страх своим видом, но меченый не испугался и уверенно ударил ногой. Не останавливаясь ударил, усиливая мощь ноги движением всего тела. А Катафалк не успел принять меры, и нога с лету въехала ему в низ живота.

Катафалк всего лишь слегка согнулся и тут же сдал назад, чтобы не нарваться на добивающий удар. Но меченый и не собирался его больше бить, он выхватил из-под куртки ствол и навел на него.

— Пацаны, да что за дела? — взвыл от возмущения Кокон.

И у него имелся ствол, но ведь он же не собирался его доставать. Зачем, если все вопросы можно решить миром? Они же ничего такого не делали! Ну заглянули в машину, ну ляпнул Катафалк не подумав.

— Дела у тебя на параше!.. Кто такие? — спросил верзила с такой же массивной головой, как у Катафалка. — Почему не знаю?

Борцовская шея, покатые плечи, рукава куртки вот-вот, казалось, лопнут под натиском бицепсов. Меченый держал на прицеле Катафалка, а верзила надвигался на Кокона.

— Так сначала спросить надо!

— Так спрашиваю… — вроде как миролюбиво улыбнулся верзила и коварно ударил Кокону кулаком в лоб.

У того в глазах померкло, он и сам не понял, как удержался на ногах.

— Кто такие, спрашиваю?

— Кокон я!.. Кокон, Катафалк… Турмановские мы!

— Не знаю таких.

— Да знаешь… Не можешь не знать!

Верзила дернулся, нацеливаясь на удар, Кокон отпрянул, собираясь поставить блок, но тревога оказалась ложной. Бандиты засмеялись.

— Тебе сказали, не знаем, значит, не знаем!

— Тачку хотел угнать? — спросил меченый, люто глядя на Катафалка.

— Да пошутил он… Мы тут по делам, должник у нас, «Велес-банк», слышал?

— Не знаю… Ну че стоишь, обыщи ушлепков! — сказал Верзила, обращаясь к стоящему справа от него парню.

— Эй, вы чего, пацаны? — возмущенно мотнул головой Катафалк. — Так дела не делаются!

— Да класть мы на твои дела хотели!

Бугай обыскал Катафалка, вынул у него из-под куртки ствол, передал его меченому, но на этом не остановился. Он развернул его спиной, похлопал по спине, полез под куртку и вытащил тот самый золотой ствол, который Кокон видел сегодня возле трупа.

— Ну ты в натуре! — возмущенно глянув на своего дружка, процедил он.

— Ниччёссе! Золотой, что ли? — спросил Верзила.

— Да нет, позолоченный, — мотнул головой Кокон, еще раз глянув на своего напарника.

Не надо говорить, что ствол паленый, пусть эти идиоты забирают, пусть берут на себя убийство.

— Слушай, а я тебя спрашиваю? — спросил Верзила.

И снова дернулся, как будто собираясь ударить, на этот раз Кокон не повелся. И как оказалось, зря. Верзила все-таки ударил его — кулаком в живот.

— Чего делать будем? — спросил Верзила, обращаясь к меченому.

— А что, пусть едут! И больше здесь не появляются!

Верзила хотел что-то сказать, но, махнув рукой, указал Кокону на его машину. Пусть валят, пока живы.

— А стволы? — спросил Кокон.

— Стволы денег стоят, — недолго думая сказал меченый. Он с интересом рассматривал золотой ПМ. — Этот за сто штук вернем, за остальные по пятихатке… Ну чего стоим, пошли отсюда!

— Ну хорошо!

В голосе Кокона прозвучала угроза, Верзила это заметил, резко надвинулся на него. Пришлось отступать, садиться в машину. И Катафалк занял свое место, громко хлопнув дверью.

Кокон сорвал «Ауди» с места, с разгона влился в поток, только затем бросил взгляд в зеркало заднего вида. Бандиты стояли у «Гелендвагена» и, наслаждаясь своей крутизной, смотрели им вслед. И оскорбительно скалились.

— Смеется тот, кто стреляет первым, — озлобленно проговорил Катафалк.

— Угнал тачку? — едко спросил Кокон.

— Да, чисто прикололся!

— А ствол золотой! Утащил все-таки!

— Ну-у… Может, ментам позвоним? Сдадим этих козлов?

— Ментам?! — удивленно повел бровью Кокон.

Он думал о том, что меченый может конкретно влететь, если его вдруг повяжут менты, но чтобы самим позвонить и сдать… Не такой уж он и дебил, этот Катафалк.

— А чего! Так, мол, и так!..

— Из автомата!

— Зачем из автомата? Патроны на этих уродов тратить.

— Из телефона-автомата.

— А-а…

— У этих бакланов наши стволы. Менты их повяжут, они нас сдадут. По номерам просчитают…

— Так чистые же стволы, — задумался Катафалк.

— Да стволы-то, может, и чистые, мы засвеченные. Видели нас у трупа, а этих бакланов не видели. Да и стволы у нас незаконные… Не надо ментам, а то сами влетим…

— Да? Ну тогда из автомата!.. Без всяких телефонов!

Кокон вздохнул. Хочешь не хочешь, а ответку нужно давать. Никак нельзя им ронять свою репутацию, как они потом будут дела решать, если за ними закрепится статус опущенных? Да и стволы нужно вернуть.

Глава 2

Тонкая полоска лба, едва заметные брови, маленькие глаза, короткий нос, узкие губы, а остальное все — щеки, сливающиеся со вторым подбородком. Маленькие глазки строго смотрели на Степана, и, надо сказать, он чувствовал себя неуютно. Хоть и не спортивной внешности у них прокурор, но проблемы может создать серьезные. Тем более что он не поленился лично наехать на капитана Кручу, а в его лице и на весь уголовный розыск.

— Много жалоб на вас, капитан. Очень много! Грубите, дерзите… А рукоприкладство!.. Может, вы еще и пытки практикуете? — с истеричными нотками в голосе спросил Шашкин.

— А есть жалобы? — спросил Степан.

Он старался не выходить из себя, вел себя вежливо, но подполковник Кузовиков посматривал на него предостерегающе. И сейчас нахмурил брови.

— Пока нет… Но будут!

— Постараемся предотвратить!

— Предотвращать преступления надо!

— Так вот этим я как раз и занимаюсь. Пистолет пытаемся разыскать.

Степан знал причину наезда: гражданин Гурский жалобу накатал, потому прокурор и наехал. Причем лично. Надо бы узнать про Гурского, может, он кем-то приходится Шашкину.

— Какой пистолет? — Тучи в глазах прокурора стали еще темней и тяжелей.

— Из которого получил ранение гражданин Гурский Виталий Валентинович.

— И что?

— Исчез пистолет. Но ведь он может появиться снова. И из него могут кого-нибудь убить.

— Почему он исчез?

— Выясняем.

— У вас же есть показания свидетелей. Какие-то люди заходили в квартиру Гурского.

— Мы отрабатываем и эту версию. И бандитов активно ищем, — преувеличил Степан.

Он, конечно, забросил удочки, даже фотороботы с показаний гражданки Ганшиной составили и распечатали, но делалось все это в спокойном, вялотекущем режиме. Никто никуда не торопился.

— А обыск в квартире Гурского?

— Простая формальность.

— Формальность?! У человека подозрение на инфаркт! Сын в больницу с тяжелым сотрясением мозга попал! А у него формальность!.. Нельзя с таким отношением к людям занимать столь ответственный пост!

— Ну да, — развел руками Степан.

— Что «ну да»! — хищно глянул на него прокурор.

— Пистолет мы не нашли…

Обыск, увы, ничего не дал, поэтому Шашкину лучше не возражать, вот если бы ствол нашли… Но нет у Степана такого козыря.

— Как вы могли найти то, чего нет?

Степан усмехнулся. Ну да, пистолета нет, а Виталий Гурский из пальца выстрелил.

— Пистолет-то, конечно, был! — спохватился Шашкин.

— Но его унесли люди, которые заходили в квартиру к Гурскому, — кивнул Круча.

Он готов был соглашаться со всем, лишь бы уйти от этого неприятного разговора. Черт с ним, с пропавшим пистолетом, тем более что других дел с избытком.

— Вот!

— Принесли, а потом унесли, — совершенно серьезным тоном предположил Степан.

— Ну, насчет принесли не знаю, а… Так, постой! — встрепенулся Шашкин. — Это что, сарказм?

Кузовиков качнул головой, с укором глядя на Степана. Ну кто его дергал за язык?

— Это гипотеза!

— Да нет, это не гипотеза… Может, вы, товарищ капитан, считаете себя самым умным? Считаете, что вас некем заменить?.. Тут вы глубоко ошибаетесь!.. Кто у нас может возглавить уголовный розыск? — обращаясь к Кузовикову, спросил Шашкин.

— Ну кто… капитан Комов… — пожал плечами начальник отдела.

Степан удивленно смотрел на них. Прокурор, конечно, большая шишка, но не в его компетенции тасовать штаты отдела МВД. Впрочем, он мог вынести представление, а Кузовиков — принять его к рассмотрению, что, в общем-то, сейчас и происходило.

— Комов?! — скривился Шашкин. — Слишком много нареканий… Шайка у них тут самая настоящая, возомнили о себе, что хотят, то и творят. Жалоба за жалобой!

— Капитан Малыгин.

— Ну капитан Малыгин… Пусть будет капитан Малыгин… До окончания служебного расследования. По факту превышения должностных полномочий… Когда у капитана Кручи отпуск?

— Отпуск?! С завтрашнего дня! — разошелся Кузовиков.

— Ну что ж, отпуск так отпуск… — кивнул Шашкин, мстительно глянув на Степана. — И служебное расследование. По факту превышения… Все!

Прокурор выдохнул так тяжело, как будто целое поле вспахал. Попрощался с начальником, злорадно глянул на Степана и вышел из кабинета.

— Доигрался? — спросил Кузовиков.

— Спасибо вам, товарищ подполковник! — искренне поблагодарил Степан. — За отпуск!