Книга 3. Пожиратель Чудовищ. Часть 2

— Я фонял.

— Не «Я понял», а «Так точно», — беззлобно поправил меня Вурга.

— Я фока что не фладший генерал, — покачал я головой.

В армии я не служил, офицерам не козырял, да и в принципе чужие авторитеты не особо признавал. С учётом того, что я мог перегнать Вургу по силе за считанные недели, «такточнить» ему не видел никакого смысла.

Уважение — это одно, Морнона, старого слугу Эллисы, я уважал несмотря на то, что давно стал в десятки раз сильнее него. Но все эти дурацкие формальности субординации меня откровенно коробили.

Вурге такой ответ явно не понравился, но он решил пропустить мои слова мимо ушей.

— Готовься, выступаем через полчаса.

Я кивнул, но по сути готовиться и собираться мне было не нужно. Плащ и рубаху Рахира мне отдала, штаны, пропитанные насквозь кровью и с разодранной штаниной, были на мне всё это время.

Руби, спрыгнув с рук воительницы и вернувшись ко мне на голову при первой возможности, просидела там всю ночь, вылизывая драконью кровь из моих патл. А когда я лёг спать, перебралась под тёплый и тоже покрытый кровавой коркой бок. Больше у меня ничего с собой не было.

К тому же я проснулся слишком поздно и завтрак уже успели весь раздать. Да и после ночной трапезы каша с вяленой свининой была мне как-то не особо интересна. Так что отмеренные Вургой полчаса я просто просидел на том же пне, ладонью сгладив все торчавшие на нём щепки.

Возможно дело было в дневном свете, при котором я уже не казался бойцам монстром, несмотря на ещё оставшиеся на коже и волосах кровяные чешуйки. Может быть в том, что Рахира успела развеять часть их подозрений и страхов. А может быть в том, что произошедшее с гнусавым будильником как-то разрядило обстановку.

Так или иначе, в отличие от ночи, когда в мою сторону старались даже долго не смотреть, теперь ко мне уже некоторые бойцы подходили и заводили какие-то бытовые разговоры.

Спрашивать что-то более серьёзное, вроде: «А ты людей, случайно, не ешь?» — им, похоже, ещё было некомфортно. Но на банальный трёп о туше дракона, моём пострадавшем от кислоты лице или о том же утреннем инциденте — вполне.

И, разумеется, я старался поддерживать беседу. Во-первых, мне действительно нужно было доверие этих людей. А во-вторых, большинство из них мне действительно нравились.

Первого Стража не интересовали внутренние склоки форпоста, лишь уничтожение монстров, и в свою фракцию он, похоже, набирал людей под стать. Прямолинейные, свои в доску парни и мужчины, с которыми было реально приятно разговаривать, и даже не суть важно, о чём именно.

Возможно, то, что из-за бати Дарнака у меня не получилось попасть во фракцию второго Стража, было правильно. Если я хотел убить Кантарику, то куда проще на это было подбить этих ребят, а не занятых плетением интриг и внутренней борьбой людей из Трёхглавого Змея.

За полчаса лагерь окончательно свернули, палатки позапихивали в огромные, куда больше человека, рюкзаки, тела умерших погрузили на носилки. Голову дракка, как оказалось, эта тварь всё-таки не была драконом, отрубили, чтобы притащить в форпост как доказательство успеха операции.

Я предложил тащить эту здоровенную бошку, мне не отказали.

Из кряжа мы выбрались в районе полудня и остановились на часовой обеденный привал. А затем, двигаясь уже по ровной земле, весь отряд перешёл на лёгкую трусцу в темпе хорошей скаковой лошади.

Таким темпом к стенам форпоста мы должны были добраться уже ближе к двенадцати, но это всё равно была отличная скорость. Жаловаться мне было не на что. Если бы я не вспомнил рассказ одного неудачливого ночного похитителя.

Лес, в котором Фисак искал свою дурман-траву и наткнулся на гнездо жесточайших воронов, находился сравнительно недалеко от нашего маршрута.

Конечно, у меня была возможность потом отправиться туда одному и пожать весь урожай в одиночку. Но главное, для чего мне нужны были вороны — энергия монстров, я уже получил в очень приличном объёме и следующее, что мне было нужно — это лояльное войско.

— Генерал! — догнав Вургу, бежавшего почти впереди всех, я окликнул мужчину.

— Что такое?

— Хотите ещё поохотиться на монстров?

Глава 29

— Точно на этой скале? — Вурга обернулся на меня и пристально всмотрелся мне в глаза.

— Я не фогу фыть точно уферен, но фероятность фелика. Фещера находится на фысоте фетроф тридцати и не фидна снизу, так что надо фодняться на скалу.

— Ты ведь понимаешь, что будет, если это окажется ложью или, того хуже, засадой?

— Фрекрасно фонифаю.

— Хорошо. Скудд, проверь скалу. В пещеру, если найдёшь, не суйся. Сразу возвращайся с докладом.

— Так точно, — козырнул тот самый гнусавый парень, что так неудачно попытался меня разбудить, после чего лёгким шагом устремился в сторону отвесных скал.

— Ждём, — скомандовал Вурга, — ни звука лишнего, ясно?

— Так точно! — шёпотом подтвердили семеро отправившихся с нами бойцов.

Мой рассказ генерал поначалу воспринял крайне скептично. Ну, оно и не удивительно, учитывая то, сколько насчёт меня у него уже было подозрений.

Причин мне врать о гнезде жесточайших воронов, если задуматься, было немало. Может быть я хотел оттянуть момент возвращения отряда в форпост. Может быть на самом деле пещера была, но внутри было что-то иное, какое-нибудь сокровище, которое я не мог заполучить самостоятельно. А может быть это была банальная засада и бойцов Золотого Ястреба внутри ждали другие одарённые из враждующей фракции.

Однако предположил я правильно. От шанса разобраться даже не с одним вороном, а с целым гнездом монстров и вернуться в форпост с триумфом Вурга не мог отказаться.

Как и тридцать пять из сорока шести оставшихся боеспособными бойцов отряда. Генерал вместо того, чтобы решать этот вопрос единолично, вынес его на голосование. Чем в очередной раз подтвердил моё представление о нём, как об отличном лидере.

При этом одиннадцать магов, высказавшихся «против», в основном просто слишком не доверяли мне и потому не хотели впутываться в предложенные мной авантюры. Нашлось всего два человека, которые отказались идти проверять воронье гнездо потому, что хотели поскорее вернуться в форпост. За что их тут же осмеяли, впрочем совсем беззлобно.

В итоге большинством голосов было решено всё-таки послушать меня и по крайней мере разведать, что и как. К счастью, я заставил Фисака во всех подробностях рассказать мне о месте, где он обнаружил пещеру, и о том, как он до туда добрался.

Найти нужный участок леса и скалы благодаря этому стало намного проще, хотя наша небольшая разведывательная группа всё равно проплутала часа два. Но вот я увидел вдалеке одиноко торчащую из лиственных крон сухую сосну, потом набрёл на тоненький ручеёк, текущий в овраге, и наконец в очертаниях выступов на скале смутно угадал «клыкастую морду».

Приметы, выданные Фисаком, были обнаружены, а значит, если ночной воришка мне не соврал, то гнездо воронов должно было быть где-то неподалёку.

Скудд, вылечившийся от насморка будильник, был магом земли, для него обследовать сравнительно небольшой участок скалы должно было быть несложно. Так что я не думал, что мы застрянем тут надолго.

Но я всё равно сел на землю и расслабленно прислонился к деревцу. Я не устал, таща на себе голову дракка, даже с учётом повреждённой ноги, но мне хотелось показать Вурге и остальным, что я уверен в своих словах и нет повода для волнений.

Прошла минута, вторая, третья. Я, задумавшись о чём-то отвлечённом, просто пялился в пустоту, дожидаясь возвращения Скудда. И потому то, что произошло дальше, стало для меня полнейшей неожиданностью.

Поначалу я даже подумал, что мне мерещится, что я слишком устал или что наоборот, поймал момент какой-то особенной концентрации. Но чувство того, что мир вокруг определённо стал чётче и ярче, если такое слово можно было применить в случае моего монохромного зрения, никуда не пропало, что бы я ни делал.

И это изменение касалось не только зрения. Слух, обоняние и даже осязание. Казалось, что до сих пор я жил внутри огромной прозрачной луковицы, не мешавшей воспринимать окружающий мир, но искажавшей и притуплявшей все ощущения, а теперь с этой луковицы один за одним начали снимать слои.

Я мотнул головой, пару раз хлопнул себя по черепу, встряхнулся и сделал «Бр-р-р!», из-за чего мой язык едва не выпал сквозь отсутствующие щёки. Ничего не поменялось.

Вне всяких сомнений это не были глюки. Не сказать, конечно, что я прямо увидел дивный новый мир, изменения не были настолько кардинальными. Но они определённо были, и, более того, это было только начало.

В какой-то момент я поймал себя на том, что мой внутренний голос, ведущий бесконечный диалог с самим собой, произносит слова быстрее обычного. У меня в голове вместо диктора будто поселился рэпер, но самым странным было то, что его скоростная читка ничуть не мешала мне думать и понимать самого себя.

Мысли текли также плавно и размеренно, даже, кажется, стали более упорядоченными и понятными, хотя тут уже было сложно судить. Да и в целом в голове прояснилось, будто после долгого и качественного сна.

Происходящее, разумеется, было замечательно. Но то, насколько незаметными в моменте были эти изменения, мне совершенно не понравилось. Что ещё могло во мне поменяться так, что я этого даже не заметил бы, пока не станет слишком поздно?

За те пару месяцев, что я провёл в этом мире, я и так изменился куда сильнее, чем мне хотелось бы. И совсем не хотел, чтобы эти превращения окончательно вышли из-под моего контроля.

Не то, чтобы из-за этих мыслей у меня началась паника, нет. Но я отчётливо ощутил хлынувший в тело адреналин, ставший реакцией организма на ощущаемую угрозу. Благодаря этому я обнаружил второе глобальное изменение.

БУМ-БУМ! БУМ-БУМ! БУМ-БУМ!

В первое мгновение я даже не понял, что это за звук. Только зашумевшая в ушах кровь и забившаяся на шее жила навели меня на отгадку. Это билось моё сердце. Громко. Очень громко.

Не прошло и пары секунд, как всё моё тело наполнилось дикой энергией. Мне захотелось подскочить и броситься бежать, не важно куда, лишь бы двигаться. Лёгкие заходили туда-сюда как кузнечные меха, на спине проступил пот.

Я сидел на попе ровно, но чувство было такое, что отстоял уже не меньше трёх раундов против минимум мастера спорта. Очень немаленьких усилий стоило, зажмурившись и максимально сконцентрировавшись, замедлить свои вдохи и выдохи и успокоить бешено колотящееся сердце.

Открыв глаза, я в шоке уставился на свою грудь. Что это было? Явно не приступ паники. Но при этом я не сомневался: не успокой я своё тело — последствия могли быть крайне неприятными, несмотря даже на то, каким мой организм стал крепким.

Догадка вспыхнула в мозгу подобно лампочке. Встав и сделав вид, что решил размяться в ожидании Скудда, я начал прохаживаться туда-сюда по небольшой полянке, которую мы заняли. И в какой-то момент, оказавшись спиной к остальным, запустил в рот два пальца, затолкал их поглубже в глотку и начал шебуршить, царапая гортань когтями.

Рвотный эффект после всех физических изменений у меня почти пропал, но настолько активное надругательство всё-таки не осталось незаметным. Содрогнувшись всем телом, я сплюнул на землю немного густой вязкой жижи.

Вверх тут же пошёл дымок, неудачливый под моими ногами камешек начали стремительно плавиться. Стараясь не показывать своего удивления, я затоптал дымящийся плевок землёй и вернулся обратно.

В моём желудке, почти в режиме реального времени переваривавшем даже сырое мясо, и раньше была крайне агрессивная среда. Но теперь там плескалась кислота куда страшнее царской водки и причина для этого могла быть только одна. Желудочный сок дракка.

Сердце стало сильнее настолько, что я схлопотал гипертонию просто сидя на месте, потому что я сожрал сердце дракка. А мир вокруг и мои мысли стали чётче благодаря диете из драккового мозга.

При этом дело не могло быть только в самих органах. Я и раньше жрал внутренние органы монстров и людей. Да, все они вместе взятые не стоили и одной дракковой лапы. Но, если бы такой эффект существовал, я точно должен был его почувствовать, хотя бы минимально.

А это могло значить только одно. Постарался дракковый Дар.

Как не могло существовать двух одинаковых Майигу, так и не существовало двух одинаковых Даров. Хотя готовая проявиться сила дракка была связана с пожиранием противников, как и у меня, принцип был разный.

Я получал чистую энергию, ранее скрытую в телах моих жертв. Дракк, едва не ставший Майигу, забирал себе физическую силу вражеских тел. Съел сердце — твоё сердце стало активнее качать кровь. Съел мозг — прояснилось в голове. Съел член — пропала эректильная дисфункция… наверное, я не проверял.

Вообще не представлял, как это могло работать с точки зрения физики и биологии. И тем более было максимально странно получить часть Дара дракка, сожрав его органы. Но умения бросаться фаерболами и контролировать деревья — это тоже были очень слабо стыкующиеся с наукой штуки. Работали же.

Эффект улучшенной работы печени я так и не почувствовал. Но это, конечно, вряд ли потому, что Дар не сработал.

Правда, никак глобально в предстоящем столкновении с жесточайшими воронами мне все эти новшества бы не помогли. Ускоренное мышление и обострившиеся чувства конечно, были полезными штуками, но мою боевую мощь тоже не слишком поднимали.

Хотя, жаловаться мне всё-таки было не на что. Может быть сейчас, от внутренних органов дракка я и не получил какого-то решающего преимущества. Но ценнейшей частью дракканятины был сам Дар Нейрагу, перешедший ко мне вместе с его энергией.

Теперь даже в отсутствие поглотителей я смогу увеличивать свою силу за счёт пожирания монстров, а возможно и человечина перестанет быть для меня бесполезной.

На несколько секунд я даже задумался о том, что теперь мне даже могла не понадобиться команда поддержки. Превратившись в машину по переработке мяса, я в теории мог бы за оставшиеся дни раскачаться до уровня, требуемого для убийства Кантарики.

Однако, подумав ещё немного, я понял, что в одиночку на этот раз всё-таки вряд ли смогу сдюжить. Медведица была не просто случайным монстром, а любимой питомицей бога.

Сам Фирсторн не мог лично вмешиваться по правилам мира. Но, например, если бы кто-то покусился на жизнь Руби, а я не мог помочь сам, то совершенно точно отправил бы на защиту лисички всех: Шиито, Тириана, Рахиру, её братьев, Исму и до кучи ещё постарался бы припахать всех, кого только смогу.

Да, у богов были немного иные рамки морали. Своего сына Йольд даже не подумал спасать. Но с другой стороны почему-то я был уверен, что питомец для Майигу будет куда важнее и ценнее ребёнка. Как бы это ни звучало.

В конце концов, у монстров не было контрацепции и детей они могли плодить просто из-за повышенного либидо. А вот домашняя зверушка — уже совсем другой вопрос. Ты его выбираешь, ухаживаешь за ней, заботишься, никто тебя не заставляет.

Так что, когда я отправлюсь убивать Кантарику, с большой вероятностью помимо самой медведицы мне придётся сражаться ещё и с кучей других монстров под командованием Фирсторна. И для этого случая куда лучше было иметь за спиной достаточно сильную армию, чем приходить на бой одному.

А потому, несмотря на новые открывшиеся перспективы, мои планы на гнездо воронов не изменились. В первую очередь укрепление связей с бойцами первого Стража, и только во вторую — насыщение желудка.

Скудд вернулся спустя минут десять, буквально вырос из-под земли, как грибочек.

— Нашёл что-то? — отмахнувшись от попытки мага отдать честь, спросил Вурга.

В его голосе легко было расслышать нетерпение. Похоже идея за одну экспедицию расправиться сразу с двумя угрозами для форпоста будоражила генерала даже больше, чем я мог представить.

— Да, — кивнул Скудд. — Пещера, как он и сказал. Изнутри доносится клёкот. Какие именно монстры не знаю, но шансы на то, что это — вороны, довольно велик.

— Хорошо! — Вурга довольно рассмеялся. — Возвращаемся к остальным.

Основная часть отряда ждала нас на опушке того самого леса. Тащить носилки через бурелом было такой себе идеей даже для одарённых высоких ступеней, да и здоровенная башка дракка своими рогами сто раз бы зацепилась за все ветки. Да и не было смысла идти к тем скалам всем скопом.

Увидев наше появление, рассевшиеся на земле бойцы тут же повскакивали и поспешили узнать новости. Сохранять интригу Вурга не стал.

— Гнездо имеется и внутри определённо монстры. Проверить, какие именно, мы отправимся прямо сейчас. Те, кто голосовал «против», берут носилки с раненными и тащат их в форпост. Умирающих у нас, слава богам, нет, но слишком откладывать оказание помощи пострадавшим всё-таки нельзя. Мёртвых тоже захватите.

Многие из одиннадцати магов, проголосовавших за немедленное возвращение в форпост, тут же начали возмущаться. Теперь, когда существование пещеры подтвердилось, им, разумеется, тоже хотелось принять участие в мероприятии.

Однако решение Вурги обжалованию не подлежало и, на самом деле, на мой взгляд это был гениальный ход. Генерал и раненным обеспечивал своевременное возвращение в форпост с опозданием всего на два часа, и любые претензии по сути пресекал.

На возмущения у него был один простой, но совершенно неоспариваемый ответ: «Вы же сами не хотели туда идти!» И хотя было очевидно, что большинство голосовавших «против» не хотели идти не из-за воронов, а из-за меня, начать препираться с генералом из-за этого было бы максимальным идиотизмом.

— Иди с ними, — я подошёл к Рахире и протянул ей лисичку.

— И не подумаю, — фыркнула воительница. — Я тоже хочу поучаствовать в охоте на воронов.

— Нужно чтобы кто-то позаботился о Руби. Пожалуйста, возьми её и возвращайся в форпост.

— Ты сам решил её взять. Вот и думай, что делать со СВОЕЙ питомицей. А я иду на охоту на воронов.

Я нахмурился. Рахира явно была на меня за что-то обижена. Раньше в той же ситуации она без лишних слов согласилась, тем более что прекрасно понимала: Руби ни в чём не виновата. Но, похоже, я сделал что-то, что вывело её из себя. Даже не представляю что именно, честно говоря.

Упрашивать её я считал ниже своего достоинства, приказывать — тем более. В отличие от Исмы, она не была моей подчинённой, просто помогала мне на добровольных началах, пусть и по личным мотивам.

По идее этим можно было воспользоваться. Но говорить что-то типа: «Сделай как я говорю, если я тебе действительно нравлюсь», — при том что я сам старательно избегал девушку в этом смысле, выглядело уже даже не унизительно, а просто по-ублюдски.

Так что я лишь кивнул и усадил Руби обратно на голову.

— Я тебя понял.