Помоги проекту - поделись книгой:
Я взглянул на Аида.
Тот стоял в абсолютном молчании, вперив взгляд в одну точку. Губы скривились в брезгливой недоброй усмешке, на лице проступили хмурые дорожки морщин.
— Брат мой… — охрипшим голосом проговорил Аид. — Брат мой и господин…
У меня внутри все опустилось.
— Ты… Ты собираешься исполнить приказ?
Усмешка исчезла с лица Аида. Брови сбежались на переносице.
— Я должен…
— Ладно я, но Деметра! Она же не может оставаться здесь! — возмутился я. — И, между прочим, она тебе не чужая, она — мать твоей жены!..
— Думаешь, я об этом забыл⁈ — сказал Аид с такой яростью, что я опешил и заткнулся. Он немного помолчал и добавил: — Мой брат моими же руками вонзает нож в грудь моей семьи.
Глава 4
Кому Адик, а кому — Аид Кроносович
Услышав от Аида его хмурое «я должен!», я представил себе во всей красе, какие же у нас с Демкой перспективы, и мысленно содрогнулся.
Во-первых, находиться здесь было тяжело нам обоим. Как долго мы сможем носить невидимые гири на плечах и дышать этим колючим воздухом? И что начнет происходить потом? Руки-ноги откажут, крыша ехать начнет?
А еще нас ждет Офион. И Альба рассчитывает на меня.
Не говоря уже о том, что угроза Зевса регулярно присылать с Хароном кого-нибудь из моих близких вызывала у меня неудержимое, прямо-таки безумное желание скормить этого бородатого ублюдка Азатоту.
— Валерка, ты-то как ему в руки попал? — спросил я и протянул руку, чтобы положить приятелю на плечо, но Аид остановил меня.
— Не касайся тени, — хмуро заявил он. — Харон, вылезай из ладьи! Сам привез в неурочный час, сам и займись им!
— А как же суд?.. — озадаченно спросил старик.
— Какой еще суд? — процедил Аид. — Человек погиб по прихоти верховного бога, что одновременно приравнивается к мученичеству и божественной жертве. Так что если и были за ним грехи, то их больше нет.
Повелитель мертвых щелкнул пальцами, и перепуганный призрак Валерки на мгновенье вспыхнул красным огнем, как факел. А когда пламя угасло, тень преобразилась. Силуэт моего друга стал светлым, а одежда превратилась в сияющую белоснежную хламиду. — Устрой его в Верхнем городе праведных в Элизиуме, и чтобы все — как положено, — приказал Аид Харону и, повернувшись ко мне, с неожиданно властной интонацией заявил: — А ты следуй за мной.
И он стремительным шагом направился во дворец.
— Подожди, давай поговорим, — запротестовал я. — Обсудим без женщин!..
Аид обернулся и взглянул на меня так, что я аж присел от неожиданности.
Святые боги, куда подевался Адик?
На меня смотрело совершенно незнакомое, суровое лицо разгневанного божества. Глаза его горели красным, кожа потемнела до оттенка старой бронзы, на шее и висках рельефно проступили жилы, похожие на корни дерева. Даже фигура стала будто выше и шире в плечах.
— Я сказал, иди за мной, смертный, — низким, рокочущим голосом повторил Аид, и у меня тут же отпало всякое желание с ним спорить.
Деметра с Персефоной были так увлечены своей болтовней, что даже не заметили нашего возвращения.
— Сифа, ты с Макарией прямо сейчас отправляетесь в Крепость Забвения! — перекрывая женские голоса, воскликнул Аид. Он взмахнул рукой, и где-то высоко под потолком раздался протяжный, гулкий удар колокола.
Бо-оооммм.
Во дворце стало темно, только в самом центре холла осталось яркое пятно, куда с потолка был направлен сноп света. Стены растворились во мраке.
Погремушка с фиолетовым зайцем вывалилась у Сифы из рук.
Демка умолкла и обернулась.
— Аид?.. — начала было она говорить, но дочь тут же перебила мать:
— Что? — возмущенно выкрикнула она, подлетев к мужу. — Ты же обещал мне, что не будешь иметь никакого отношения к войне на поверхности! Ты сказал — ничего не бойся, нас это не касается, ты помнишь? Так что я никуда не поеду, а ты не пойдешь ни на какую войну!..
— Персефона!!!
Голос Аида гулко разлился по всему дворцу не хуже недавнего колокола.
Сифа умолкла. Застыла, уставившись во все глаза на мужа.
Он положил тяжелую руку ей на голову и погладил по волосам, как ребенка.
— Бери Макарию и уходи прямо сейчас. Все необходимое тебе доставят в течении получаса. Если получится, навещу вас завтра к вечеру. Сейчас на этом — все.
Демка изумленно смотрела то на зятя, то на меня, пытаясь понять, что происходит.
Но я и сам ничего не понимал.
Персефона всхлипнула.
— Поняла, — поникшим голосом проговорила она.
— Вот и хорошо.
Аид вместе с женой подошли к колыбели. Сифа завернула дочь в одеяльце, сунула пару погремушек в карман. Потом Аид открыл портал, наполненный черно-красным сиянием, и Персефона с младенцем исчезли в нем.
И в то же мгновение дворец наполнился лязгом и голосами. Тьма вокруг нас стала живой. Она поблескивала доспехами и клинками призрачных воинов, силуэты которых заполонили все вокруг.
— Принесите мне мой доспех и оружие! — крикнул Аид. — Подготовьте колесницу и пробудите циклопов!..
На мгновение гул голосов вокруг усилился, а потом разом стих.
Во дворце стало совсем тихо и пусто.
Аид нетерпеливо махнул рукой, и вокруг включился свет.
— Мой брат приказал мне сделать вас своими пленниками, пригрозив в случае непослушания низложить меня, — пояснил он Деметре, застывшей в абсолютной растерянности.
Аид подошел к гигантской статуе, изображавшей его самого, и положил ладонь на поверхность изваяния. Рука Аида наполнилась светом. Скульптура начала оседать и вмиг рассыпалась, как домик из песка, разлетаясь в стороны клубами желтой пыли.
А посреди образовавшихся дюн я увидел черный трон, украшенный рубинами и белыми черепами.
Мы с Демкой закашлялись, прикрывая лица руками. Аид небрежно смахнул ладонью с трона песок и сел.
Глаза его горели красным.
Зрелище было впечатляющее. Даже халат сейчас смотрелся на нем, как доспехи.
— Мой брат забыл, что условия диктует тот, у кого есть сила и власть, — проговорил Аид. — И по привычке мнит себя верховным божеством. Но правда заключается в том, что он не сумел сохранить свое царство в Верхнем мире, растерял подданных и похоронил много героев. А вот мое царство по-прежнему со мной. И чем больше потерь наверху, тем обширней моя неисчерпаемая армия!
— Что ты задумал? — спросил я, протирая локтем глаза. — Решил пойти на него войной?
— Зачем же. Я не нарушаю единожды данных обетов, и всегда соблюдаю условия заключенных договоренностей. На этом держится моя репутация у верхних богов. Однако я должен показать своему брату истинный расклад сил, чтобы он больше даже не помышлял вмешиваться в мои дела и в мою семью. И при этом остаться в рамках существующего закона. Поэтому завтра я выйду на жатву!
Демка побледнела.
— Святые небеса, Аид, только не это! Ты же перестал пользоваться правом жатвы!..
— Да, потому что об этом меня просила Персефона. Но ситуация изменилась.
— Но смертные-то здесь при чем⁈ Люди ни в чем не виноваты!..
— А кто сказал, что моя жатва будет направлена на людей? — прищурился Аид. — Теперь ведь умирают не только они. Нет, я войду в воинство Зевса и заберу с десяток его мелких олимпийских прихвостней. Божка винной чаши, например…
— Не тронь Диониса, — нахмурился я. — Я к нему привязан, как к коллеге!
— Дионис — бог вина, а не чаши, глухая ты темнота, — фыркнул Аид. — К тому же, за этого алкоголика на меня весь Олимп ополчится. Нет, мне нужны персонажи не настолько важные, чтобы ранить чье-то сердце, но из числа приближенных. Чтобы Зевс осознал всю противоречивость старых правил обратился ко мне с официальной просьбой исключить богов из перечня жатвы. И я исполню его просьбу, потребовав взамен расторжения старых договоренностей с Советом — раз уж они не актуальны и требуют перерассмотрения…
Деметра ахнула.
— А что, если он просто взбесится? Ты представляешь, чем обернется этот твой выпад, если Зевс просто объявит тебе войну?
— Ничего он мне не объявит, — ответил Аид. — Он не глуп. Войну со мной его разрозненное воинство сейчас не выдержит. Однако, он пребывает в опасном заблуждении, что я по привычке и из родственных чувств буду всегда послушен ему. Вот только я никогда не был послушен. Я был нейтрален и соблюдал те правила, что были выгодны мне самому. В данный момент некогда подписанный договор с Советом мне больше не выгоден, и в качестве неустойки я готов предложить пакт о ненападении.
— Подождите. Может, я чего-то не понимаю, но разве нападение на воинство Зевса само по себе не будет являться объявлением войны? — развел я руками.
— Нет конечно, — зыркнула на меня, как на недотепу, Демка.
— Само собой, нет, — вместе с ней хором ответил Аид. И пояснил: — Я же не нападаю, а реализовываю право жатвы, данное мне Советом.
— А в чем техническая разница? — не унимался я.
Теперь уже они оба смотрели на меня, как на идиота.
— В названии, — с некоторым раздражением ответила Демка. — И антураже. Это как убийство и жертвоприношение.
Я подвис.
Если задуматься, вообще это не такое уж редкое дело, когда явление одно, а названий несколько. Например, разведчик и шпион. Борец за независимость и террорист. Приверженность исконным традициям и мракобесие.
— А если ты вдруг проиграешь? — тихо спросил я. — Придешь на жатву, а прихвостни Зевса поджидают твое воинство в окружении ловушек и вооруженные до зубов какими-нибудь хитрыми примочками?
Аид усмехнулся.
— Не волнуйся. Я не проиграю. В худшем случае наше противостояние превратится в затяжную войну. Но повторюсь — я не думаю, что Зевс пойдет на это.
— Может, все-таки не стоит начинать эту песню?.. — нахмурившись, проговорила Деметра. — Слишком уж очевидны твои уязвимости. Под удар могут попасть Персефона с ребенком…
— Мне они тоже очевидны, — сурово ответил Аид, которого теперь и язык бы не повернулся назвать «Адиком». — Но у меня нет выбора. Он угрожал мне низложением и хочет, чтобы я сделал пленницей собственную тещу. Что дальше? Он прикажет мне заключить в Тартар мою дочь? С женой развестись? Или престолом с ним поделиться, раз он не сумел удержать свой?
Я подошел к черному трону ближе.
Теперь, когда облако пыли окончательно осело и я прочистил глаза, мне наконец-то удалось оценить по достоинству его внешний вид.
Очень высокая спинка с гигантскими белыми черепами, среди которых один принадлежал какому-то зверю, второй — человеку, а третий — человекообразному великану с одним глазом посреди лба. Крупные рубины на подлокотниках по форме и цвету чем-то напоминали пылающий взгляд самого Аида, словно и его трон тоже с яростью всматривался в присутствующих.
— А что насчет нас? — спросил я. — Ты нас-то выпустишь?
Аид усмехнулся.
— Нет конечно. Именем Совета, от которого только разве что имя и осталось, Зевс запретил мне выпускать вас в мир живых через врата моего царства. А значит, выходить вам придется самим, и через совсем другие ворота, — он поднял голову вверх и громко крикнул: — Алекто! Принеси сюда ключи от Тартара!
Услышав его слова, я едва сдержался, чтобы не воскликнуть что-нибудь победоносное.
Йес! Мы идем в Тартар! У нас получилось!
Я взглянул на Деметру, рассчитывая увидеть радость и не ее лице тоже.
Но Демка, похоже, была слишком удручена и взбудоражена. То ли так сильно переживала за дочь, то ли само путешествие в Тартар нагоняло на нее мрачное настроение. Впрочем, оно и понятно — ведь туда ссылали самых жутких чудовищ пантеона. Наверное, для нее, как для богини, это было почти как в Матросскую тишину без охраны войти. Так что на ее лице я читал отчаянную решимость. И, кажется, даже толику страха.
Двери дворца медленно открылись, и в зал бесшумно вошла высокая богиня. Ее несовершенное и немолодое тело едва прикрывало переброшенное через одно плечо тонкое серое покрывало. На ногах не было никакой обуви. Спутанные темные волосы с проседью спускались ниже пояса, и в них, еле слышно шипя, извивались тонкие черные змеи. Из глаз Алекто по щекам струились кровавые слезы, оставляя тонкие алые дорожки на лице. В руках она держала золотую шкатулку.
Ничуть не смущаясь своей наготы и высоко держа голову, богиня подошла к трону своего господина и, молча поклонившись, протянула шкатулку Аиду.
Тот открыл крышку.
— От Тартара существует всего три ключа, — пояснил он нам. — Один из них всегда у меня. Второй я отдал на хранение царице мира мертвых. Третий стерегут богини мести и ненависти — Эринии, которые уже много тысяч лет служат мне верно и преданно. Именно этот ключ я передам вам.
И с этими словами повелитель мертвых достал из шкатулки здоровенную штуковину размером с две мои ладони — прямо не ключ, а ключище.
— Скажи мне честно… — проговорил Аид, строго взглянув на меня. — Это ведь Офион подослал тебя ко мне?
— Да, — не стал скрывать я. — Но на самом деле это по большому счету не имеет никакого значения. Рано или поздно я бы и сам пришел к тебе с той же просьбой. Мне и правда нужно увидеться с Кроносом. Ты знаешь причину.
— Наказать бы тебя все-таки за наглость, вот только не с руки теперь, — вздохнул Аид.
— Как будто ты бы рискнул, — зло прищурилась Демка.
Поделиться книгой: