Осколки зеркала

– Твой отец – Мао Муген, – резко сказал Си Фенг, – Первый советник Императора и глава рода Мао. Твоим предыдущим родителям оказана великая честь, поскольку их дочь стала членом семьи Мао, а денег, которые они получили, хватит им до самой старости. – Воин остановился и мягко добавил: – Ты не должна тревожиться. У них все хорошо, а у тебя теперь совсем другая жизнь. Когда твою службу сочтут оконченной, тебе позволят их навестить.

– А потом выдадут замуж, – тихо добавила Мэйсу.

Си Фенг покачал головой.

– Мужа тебе найдут знатного, из чиновников Императорского двора или из числа правителей одной из провинций, а не первого встречного крестьянина. – Он перевел взгляд на Кайсин. – Но случится это не раньше, чем состоится свадьба Мао Кай.

– А я пока не вижу целой очереди своих женихов перед нашим домом, – попыталась подбодрить сестру Кайсин.

Мэйсу ничего не ответила, а Си Фенг лишь цокнул языком и жестом поторопил девушек:

– Поспешим, нам нужно вернуться до заката. Не отходите от меня.

Едва ли Кайсин могла ожидать, что удивление от заполненных людьми улиц центрального Лояна померкнет перед величиной главной рыночной площади. Здесь, казалось, собрался весь город. Такого столпотворения девушке еще не доводилось видеть. Шум от тысяч голосов покупателей, крики торгашей, которые ни в какую не хотели снижать цены, жалобные зовы птиц и животных из клеток, звон монет и стук посуды – все это превращалось в оглушающую песнь, от которой хотелось спрятаться. Кайсин ослепляла пестрота ярких красок, которыми переливались лотки с товарами. Она бросала быстрые взгляды, не в силах остановиться на чем-то одном.

О каком голоде говорили чиновники?

Здесь было все!

Овощи, фрукты, мясо и рыба быстро сменялись керамикой и фарфором, украшениями из драгоценных камней, корзинами с диковинными заморскими товарами, фигурками и всем-всем, о чем изумленная девушка даже и помыслить не могла. Ноздри щекотали острые запахи пряностей и выпечки, которые смешивались с кислым рыбным духом, вонью пота и конского навоза.

Да и сами люди поразили Кайсин не меньше. При дворе она видела только похожих на себя бледных сановников и их жен. Здесь же, в самом сердце города, где бурлила настоящая жизнь, она впервые повстречала темнокожих, совершенно непохожих на нее ни лицом, ни телом незнакомцев с востока, загорелых крестьян с юга, коренастых и приземистых странников с севера и одетых в одни лишь повязки из ткани и травы жителей с дальних островов.

– Держитесь ближе! – крикнул сквозь шум Си Фенг. – Воров и грабителей на рынках не меньше, чем торговцев.

Путники пропустили повозку, груженную огромными кувшинами с вином, и вклинились в людской поток. Подобно бурной реке, он пронес их сквозь плотное тело рынка и выплюнул на окраине, где возвышались деревянные и глиняные дома ремесленников. Кайсин сразу заприметила крыльцо, перед которым выстроились рулоны с тканями.

– Нам сюда! – Она хлопнула в ладоши и первой устремилась к заветной цели.

Кайсин намеревалась выбрать самый легкий и самый воздушный шелк, из которого получилось бы самое прекрасное платье для праздника. Если придется принять участие в скучных церемониях приветствия знатных гостей, то у нее, по крайней мере, будет возможность показать всю красоту рода Мао.

– Отец будет рад, – пропищала Кайсин и забежала в лавку тканей.

Однако, потратив с четверть часа, она так и не нашла ничего, что привлекло бы ее внимание. Немного расстроившись, Кайсин молча вышла из магазина. Та же участь постигла и следующего торговца, который перебрал, пожалуй, все слова мира в попытках похвалить свои товары.

– Не думала, что выбирать ткани будет так трудно, – сокрушалась девушка спустя несколько часов бесполезных блужданий, сидя в тени кипариса на краю рынка.

– Мы с тобой просто не привыкли к такому, – сказала Мэйсу, примостившись возле сестры. Она обвела рукой людей, сновавших по торговым рядам. – Взгляни на них. Каждый день эти люди приходят сюда, что-то покупают и продают. Ведь это, наверное, так увлекательно! Видеть новые лица каждый день, смотреть на необычные вещи, игрушки, украшения. Будь у меня такая возможность, я бы проводила здесь все свое время.

– Согласна, сестра, – пожала плечами Кайсин, не сводя глаз с башен и гор, что возвышались над городом. – Но мне бы больше хотелось посмотреть, что там, за пределами Лояна. Увидеть леса и поля, бурные реки, пройтись по пустыне, о которой мы столько читали на уроках истории и культуры.

– Мне хватило рассказов о них от этого мерзкого старикашки, – хмыкнула Мэйсу, изобразив сморщенное лицо литератора Сыма Цяня.

Девушки рассмеялись и принялись судачить о том, какие бы каверзы устроили ненавистному преподавателю, но их быстро одернул Си Фенг.

– Госпожа Мао Кай, Мэйсу. Солнце близится к закату, а мы так ничего и не купили. Давайте поторопимся.

Следующая лавка, которую они посетили, находилась в глухом тупике, через улицу от рынка. Едва Кайсин оказалась внутри, как поняла – здесь она найдет то, что нужно. Она провела кончиками пальцев по рулонам красного и золотого шелка, что висели на стенах крохотной комнатки, и ахнула. Ткань едва не таяла от прикосновений, казалась невесомой и выглядела так, будто в нее вплетены нити из серебра. Девушка учащенно задышала. Она начала перебирать все рулоны в надежде найти синий цвет, как и просил отец. Но даже с помощью Мэйсу так и не увидела подходящих оттенков.

– Вам чем-нибудь помочь? – раздался скрипучий голос.

В конце комнаты за прилавком стояла древняя старуха с длинными седыми волосами и кривым носом. Она смотрела на девушек единственным мутным глазом, постукивая ногтем по столешнице. Своим видом она напоминала ведьму из сказок о темной магии и дикарях, что жили за пределами Империи.

Мэйсу проглотила язык при виде женщины, и даже Кайсин занервничала. Она поняла, что Си Фенга нет рядом, и на миг растерялась.

– Мы ищем шелк, – тоненьким голоском сказала она.

– Хе-хе, – рассмеялась старуха. – Тогда вы пришли в нужное место. Ведь я торгую только шелком. Самым лучшим! Нигде в Империи вы не сыщете того, что предлагаю я.

– Нам… нам нужен такой же, – Кайсин указала на рулон с красным шелком, – только синего цвета.

– Синего? Хм-м. Самый ходовой цвет в этом сезоне. И еще зеленый. Особенно зеленый, я бы сказала. Императорские служки скупают его быстрее, чем он успевает появляться.

– Нам нужен только синий…

– Да-да, слышала. – Женщина поскребла ногтями рябой подбородок и оглянулась к приоткрытым дверям за спиной. – Хай Зу! Пойди сюда!

Из подсобки послышался шум, и в комнату вошел невысокий молодой человек, немногим старше Кайсин. Несмотря на духоту в лавке, он был облачен в потертый кожаный доспех, длинные перчатки и грязную, в пятнах, повязку, которая обвивала его обритую голову. Он смерил девушек хищным взглядом, на мгновение задержался на драгоценной брошке на плаще Кайсин и улыбнулся, оголив ряды кривых желтых зубов. По спине девушки пробежал холодок.

– Чего? – хрипнул он.

– Отправляйся-ка на склад и принеси мне кусок синего сун-минского шелка. И давай поживее, – гаркнула она напоследок и вновь посмотрела на девушек, изобразив улыбку еще страшнее, чем у юноши, – дорогие гости ждут.

Хай Зу еще некоторое время пожирал взглядом девушек, но, завидев вошедшего в лавку огромного мужчину с мечом на поясе, быстро вышел из комнаты. Кайсин с облегчением посмотрела на Си Фенга и спряталась за его спину. С приходом защитника она приободрилась и почувствовала себя увереннее. Мэйсу последовала ее примеру.

Старуха продолжила как ни в чем не бывало:

– Мои ткани недешевы. Найдется ли у вас достаточно серебра?

– Деньги не проблема, – рыкнул Си Фенг. – Если нам понравится ткань, доставите два рулона до рассвета к Синему дворцу в селении Лунь Мао и получите оплату золотом.

Женщина снова улыбнулась и промолчала.

Вскоре вернулся ее мерзкий помощник со свертком наперевес. Кайсин аккуратно взяла предложенный кусок ткани и обомлела от его легкости. Шелк был достаточно плотным, чтобы не просвечивать, и при этом казался едва осязаемым, словно дуновение ветра. Тонкие серебристые вкрапления по всему полотну делали его похожим не то на морскую волну, что блестит под лучами полуденного солнца, не то на чистое безоблачное небо. Девушка ощутила, как к глазам подступили слезы, настолько необычной была ткань.

– Мы берем, – прошептала она.

– Очень хорошо, дитя! – скрипнула старуха. – Хай Зу! Передай работникам: два рулона до восхода солнца к поместью Мао к северу от города. Оплата золотом. – Она бросила взгляд на Си Фенга и расплылась в улыбке. – Все верно, господин?

На лице воина не дрогнул ни один мускул.

– Верно. Прощайте.

– Мне нужен задаток.

Мужчина не ответил. Он снял с пояса кошель и швырнул торговке золотую монету. Та ловко поймала ее и крикнула вдогонку:

– До новых встреч!

Си Фенг вывел девушек на улицу и нахмурился.

– Не нравится мне все это.

– Что-то случилось? – трепетала Мэйсу, которая еще не отошла от общения с ужасной старухой.

– Как хорошо, что ты пришел, Си Фенг! – вздохнула Кайсин. – Где ты был? Почему оставил нас?

– Простите меня, госпожа. – Воин настороженно огляделся и повел спутниц в сторону выхода из города. – Вокруг лавки крутились странные люди. Я должен был убедиться, что они не идут за нами.

– Этот ее мальчишка, – покосилась за спину Мэйсу, – настоящий бандит! Мне до сих пор не по себе от его взгляда.

– Может, и не бандит, – нахмурился Си Фенг, – но намерения его читались по глазам. Ничего хорошего от таких, как он, ждать не стоит. Солнце почти село, поспешим. Чем скорее мы окажемся дома, тем лучше.

Кайсин знала, что ее верный страж – опытный воин, закаленный во многих боях и служивший ее семье долгие годы. Но впервые ощущала в нем тревогу.

Значит, дело могло принять действительно серьезный оборот.

Некому остановить безумцев

Лю всухомятку жевал черствую рисовую лепешку, сидя на краю крыши купеческого дома. Он любил это место: отсюда открывался неплохой вид на западную часть города. Но сейчас он смутно помнил, как забрался сюда. Почти весь вечер его занимали мысли о родителях. Лю воскрешал в памяти давно забытые лица матери и отца. Они казались расплывчатыми пятнами. Людьми, которых придумал жестокий сказочник, чтобы потом вырвать страницы рукописи с их упоминанием.

Рассказывали ли они своему сыну захватывающие истории перед сном? Что они ели? Во что одевались? Каким было их жилище?

Лю помнил только, как горит крыша их дома. Как рушатся перекрытия и обваливаются балки под черепичной кладкой. Он помнил запах жженых волос, горящего дерева, кипящей смолы.

И крики.

Крики людей. Крики тех, кто напал на маленькую деревушку, что приютилась у истоков Белой реки. Он бежал что есть духу, звал маму. Звал папу. В ответ доносился лишь треск огня.

И крики.

Крики людей. Крики его собственные.

Кто-то взял его за руку и потащил за собой. Позднее он узнает в этом человеке свою тетю, которая приведет его сюда, в великую столицу Империи. Той Империи, которая не уберегла семью. Приведет маленького мальчика, чтобы умереть самой и оставить его на улице на произвол судьбы.

Лю очнулся оттого, что почти деревянный кусок хлеба затрещал в кулаке и посыпался крошкой на темную улицу. Он отложил остатки еды, смахнул слезы и подышал, чтобы успокоиться.

Когда улетучились последние мысли о былом, Лю больше не смог думать о чем-то еще. Он сидел, уставившись на городское полотно, тихо болтал ногами и наблюдал, как зажигаются окна и фонари, как расцветают над храмами длинные ленты бумажных шариков со свечами, как колышутся на ветру темные пятна воздушных дракончиков.

Лю вдруг улыбнулся, вспомнив о драконах, бестелесных духах, что породили этот мир. Это была очень красивая легенда, в которую так хотелось поверить. Но как бы ни был мудр безымянный монах, он не смог убедить Лю. Будь духи настоящими, они непременно остановили бы кровопролитие и вернули надежду тем, кто был готов ее лишиться.

Или лишился уже.

– О великие духи! Ткачи мира, мудрые, могущественные и незримые…

Лю неожиданно понял, что произносит крутившиеся в голове молитвы.

– Почему вы бросили нас? Почему отвернулись от мира? – он шептал дрожащими губами, пытаясь подавить горечь, что подступила к горлу. – Почему оставили меня? Неужели такова моя судьба? Умереть вором на грязных улицах? Таков мой удел?

Он зарылся в ладони и часто задышал.

– Я не прошу вас изменить прошлое. Оно, как вода, утекло без остатка. Но укажите мне цель! Для чего я нужен? Каково мое место в этом мире? Дайте мне ответ, о духи-драконы.

Лю уставился в небо. Над городскими крышами простиралась почти ночная тьма и тишина. Где-то вдалеке заиграла музыка. Люди пели, танцевали и отдыхали после очередного жаркого дня. Запахло едой и забродившим рисовым киселем. Но Лю так никто и не ответил.

Он опустил голову и дал волю чувствам. Лю решил остаться здесь, пока голубая луна не осветит небо над городом. Малыш наверняка уже спит. Либо доламывает свою новую дивную игрушку. Лю невольно улыбнулся сквозь слезы. Ох и намучается же он слушать каждый день потуги Жу Пеня освоить искусство игры на гуцинь.

Лю вдруг вспомнил, что тоже не остался без подарка. Он полез в сумку и извлек сверток, врученный ему торговцем стеклом. Диковинная трубка выглядела ненадежной и гнулась в руках. Лю повертел ее, обнаружил проемы, куда помещались стекляшки, и решил опробовать их в деле. Немного поковырявшись, он пристроил несколько стекол в подходящие по размеру места и поднес трубку к глазу.

От детского восторга он едва не выронил драгоценный подарок. Крыши окрестных башен стали видны, как если бы они находились совсем рядом. Лю повертелся вокруг себя и наткнулся на группу танцующих людей на террасе одного из домов. Это они дразнили его ароматами еды и выпивки! Лю смог разглядеть каждую пуговку, каждую лямку и тесемку на их одеждах, отчетливо видел упоенные брагой лица и довольные улыбки.

Даже корявую бородавку на носу какого-то деда!

– Немыслимо! – Завороженный Лю не мог оторваться и продолжал искать новые цели.

Он посмотрел на небо, надеясь увидеть ближе силуэт голубой луны. Ему попалась одинокая птица, что летела со стороны моря. Оказалось тяжело удерживать трубку так, чтобы поспевать за быстрым птичьим полетом. Руки затекли, и пришлось прекратить слежку.

Разочарованно вздохнув, Лю сложил ладони на коленях и улыбнулся. Мрачные мысли развеялись. На их место пришел покой. Завтра настанет новый день, и он продолжит делать то, что делал. Он выживет и сможет найти свое место в мире, как долго бы ни пришлось его искать.

Едва Лю засобирался домой, как его потревожили.

Скрежет когтей по глиняным черепицам привлек его внимание. Он обернулся на звук и увидел птицу. Белая и крупная, с черными крыльями, она пробежала по краю соседнего дома и посмотрела на Лю. Маленькие тонкие лапки едва удерживали хозяйку. Птица казалась побитой и истощенной. Лю спешно взял в руки черствую корку, отломал от нее несколько крошек и протянул раскрытую ладонь.

Гостья боялась подходить и нерешительно топталась на месте. Тогда Лю бросил ей крошки и стал с интересом наблюдать, как она прыгает от одной к другой и быстро ловит их крючковатым клювом. Немного осмелев, птица подошла ближе. Лю отломил еще несколько крошек, крупнее прежних, и насыпал возле себя. Птица будто с благодарностью мигнула и приблизилась к еде.

Она была совсем рядом. Так близко, что в голубоватом лунном сиянии можно было различить узор на ее крыльях. И пятна крови на белизне перьев.

– Тебе тоже досталось, дружище.

Лю медленно протянул руку, чтобы коснуться несчастной пташки. Его пальцы почти достигли хрупкого и беззащитного тельца, когда та вдруг распахнула крылья и издала пронзительный звук, похожий на истошный вопль.

Она быстро вспорхнула в ночное небо, и в следующий миг Лю услышал женские крики. Он подскочил как ужаленный. Молниеносно спрятав трубку с увеличительными стеклами в сумку, Лю рванул, перепрыгивая с крыши на крышу, на звуки зачинавшейся борьбы. До слуха доносились ругательства и лязг стали. Едва не промахнувшись с поворотом, Лю скатился на ярус ниже и навис над тускло освещенным переулком.

Внизу стояло несколько людей. Один из них – взрослый, крепкий и коренастый мужчина в простых одеждах, с обнаженным мечом и кинжалом – защищал двух юных девушек. Те судорожно всхлипывали, забившись в угол между домами, и с ужасом наблюдали, как защитника окружает группа бандитов. Вооруженные кривыми ножами, дубинами и обыкновенными строительными молотами, грабители медленно смыкали кольцо вокруг своих жертв, насмешливо улюлюкали и рявкали на звериный манер. В ответ был слышен приглушенный рык мужчины. Он просил противников остановиться, предлагал золото, чем только раззадоривал их пыл.

Первый напал быстро, сбоку, откуда мужчина не смог бы его заметить. Но воин среагировал со скоростью ветра, не глядя отбил выпад и пропустил врага мимо. Тот пролетел несколько шагов и с хрустом врезался в каменную стену.

Разъяренная толпа с криками бросилась в атаку. Закричали и девушки. Лю в оцепенении смотрел на битву, сидя на крыше. Шансов победить в такой схватке не было никаких. Он отчаянно пытался придумать, как помочь жертвам, а перед взором мелькали образы горящей деревни и лица охваченных гневом и жаждой убийства захватчиков.

В тот день некому было помочь маленькому Лю. Никто не смог бы остановить безумцев и спасти его семью. Никто и не пытался. Больше такого не повторится. Лю не мог остаться в стороне. Он повис на козырьке и спрыгнул во тьму улицы.

Бой разгорался. Мужчина разил нападавших одного за другим. Его меч мелькал в свете луны яркой полосой, ударялся о сталь и камень, ранил врагов. Сам он прыгал над землей, словно ступая по воздуху, и вслед за ним плотные потоки ветра взметали облака пыли и грязи. Зрелище завораживало. Яростный воитель бесстрашно парировал атаки, порхал по полю боя как коршун, пикировал с высоты на грабителей, но вдруг рухнул на колени. Его союзник-ветер исчез так же внезапно, как и появился. И пока одни противники отвлекали внимание воина, самый здоровый из них в прыжке обрушил дубину на его голову.

Ноги защитника подкосились. Он выронил клинок и начал слепо махать перед собой кинжалом. Его атаки стали дергаными, неровными, медленными. Ни одна не достигла цели. Враги с легкостью уклонялись и лишь гоготали, довольные быстрой победой. Вперед выступил один из нападавших. Он с криком ударил по руке воина обрывком доски, выбив кинжал, и пнул его под дых. Не дав ему прийти в себя, противник навис над поверженным мужчиной и начал избивать.

Девушка в сером плаще набралась смелости и попыталась остановить обидчика. Она повисла на его руках, пиналась, молила прекратить зверства. Но ее отбросили прочь как пушинку. Она кубарем прокатилась по грязной каменной улице. Грабитель под одобряющие возгласы товарищей оставил мужчину и подошел к девушке. Он склонился над жертвой и сорвал с ее плаща белое украшение.

– Слишком дорогая безделушка для простачки… – успел прохрипеть он, когда в его голову прилетел камень.