Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Клык и коготь - Том Корагессан Бойл на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Я хотел еще добавить, что не ожидал гостей, иначе бы прибрался, но не успел и слова сказать: Дарья без лишних разговоров прошествовала в комнату, расчистила место на кухонной стойке и поставила там пакеты с покупками. Я внимательно наблюдал за движениями ее плеч, пока она одну за другой вытаскивала упаковки курятины и уцененных стейков — долларов этак на сорок.

— Отлично, — она повернулась ко мне, закончив запихивать все это в холодильник. — Теперь пора затащить Кота, не дело, чтоб он торчал на улице. Согласен? Коты не переносят дождя. Я знаю, у меня самой целых два. Один взрослый, а второй еще котенок.

Она стояла с другой стороны стойки, и нас разделяла гора тарелок с засохшими остатками пищи и батарея заплесневелых стаканов.

— У тебя ведь есть спальня?

Хм, спальня, конечно, у меня была, вот только... Уж если бедлам на кухне и в гостиной — а что вы хотите, я впервые хозяйничал один, и чистота в квартире мне не так уж важна — поверг меня в замешательство, то сама мысль о спальне... Пропитанная запахом грязного белья, нестираной одежды и нечищеной обуви... Чего стоит один вещевой мешок, который я так до конца и не распаковал... Я совсем впал в уныние. Представьте, у меня на кухне стоит это прекрасное видение, второй после тетки человек, перешагнувший порог моей квартиры, и даже не представляет, какое ужасное открытие ей предстоит совершить: узреть одиночество и разброд в моей жизни.

— Ага, — откликнулся я. — Дверь слева от туалета.

И вот уже Дарья вовсю там хозяйничала, расчищала место, наморщив от усердия лоб.

— Тебе придется отсюда все выкинуть. И кровать, и одежду. Я стоял в дверном проеме.

— Что ты имеешь в виду под "все выкинуть"?

— Уж не собираешься ли ты держать его в клетке? — вскинула она голову. — Ему там повернуться негде. И это просто жестоко. — Она так и сверлила меня глазами, уперев руки в боки, а потом заявила: — Я помогу, это займет не более десяти минут.

Закончив разборку в спальне, мы неуклюже втащили клетку на второй этаж, прилагая все старания, чтобы ее не грохнуть. Брезент мы так и не отвязали: частично из-за опасения промочить Кота, частично из-за боязни быть застуканным кем-нибудь из соседей. Зверюга не издавал ни звука, даже когда клетка угрожающе наклонялась. Труднее всего было протиснуть ее через входную дверь. Кот, как по волшебству, стал вдвое тяжелее в своем немом протесте, но мы справились. Затащили наконец клетку в спальню и поместили в центре ковра. Дарья к тому времени успела водрузить в углу на стопку газет тазик с песком и, наполнив водой самую большую из моих кастрюль, поставила ее на расстоянии вытянутой руки от двери.

— Ну вот, — сказала она удовлетворенно, — пора поднимать занавес. — И потянулась к узлу на брезенте.

Брезент соскользнул на пол и улегся там кучкой, а Кот, в лучах лившегося с потолка яркого света, всем телом прильнув к решетчатой стенке, так и пожирал нас своими ярко-желтыми глазами.

— Кис, кис, кис, — заворковала Дарья. — Не хочет ли наш котеночек на свободу? А? А покушать? Мясца?

До этого момента я со всем безропотно соглашался, но тут напрягся. Кто знает, как зверь себя поведет, какие у него привычки, какие потребности?

— Как мы собираемся... — я не докончил фразу. Свет ослепил меня, алкоголь ударил в голову. — Помнишь, что мужик говорил про кормление?

Впереди замаячила новая проблема: выпустить-то мы его выпустим, а как мы, хм, я, как я его обратно засуну?!

Впервые за все это время Дарья засомневалась:

— Похоже, придется действовать быстро.

Так мы и поступили. Дарья в боевой готовности замерла возле двери спальни, а я наклонился к клетке и с выпрыгивающим из груди сердцем отодвинул задвижку. В ту пору я был очень проворным — в двадцать три года рефлексы работают безотказно, несмотря на выпитые недавно четыре или пять коктейлей, — и рванул к двери в тот момент, когда дверца приотворилась. Я был крайне возбужден. Кот тоже. Он с умопомрачительной скоростью сиганул из клетки при первом же звуке открываемой дверцы. Комнату прорезал пронзительный вопль, дверца клетки со стуком распахнулась, Кот молниеносным прыжком долетел до двери и с грохотом в нее врезался. Мы вдвоем навалились на хлипкую фанерную дверь, с невероятным трудом ее удерживая.

Утром (Дарья спала на диване, свернувшись калачиком и слегка посапывая, я пристроил свой матрас за телевизором и на нем растянулся) я столкнулся с целым рядом проблем. Проснулся раньше Дарьи, вырванный из глубокого сна проблеском сознания, и довольно долго лежал, просто ее разглядывая. Я мог бы смотреть на нее все утро, воодушевленный ее присутствием, изучая ее волосы и выражение лица, если бы не этот чертов Кот. Из спальни не доносилось ни звука. Запаха тоже никакого не было — пока; но я знал, что Кот там, я ощущал его присутствие на подсознательном уровне. Так, придется его покормить; памятуя о прошлой ночи, следует хорошенько все продумать и тщательно подготовиться. Потом, надо бы и Дарью чем-нибудь покормить, может, это вынудит ее чуть-чуть задержаться. Яйца. Пожалуй, можно приготовить яичницу, вот только нет хлеба для тостов. Ни молока, ни сахара для кофе. Еще она захочет привести себя в порядок. Все женщины так делают, уж в этом-то я был уверен. И, вспомнив, как аккуратно у тети в гостевой ванной развешаны подобранные по цвету полотенца, невольно сравнил их со своим — скомканной тряпкой, валяющейся где-то на полу в моей ванной. Может, сгонять за бубликами или кексами и за новым полотенцем? На бензоколонке продаются полотенца? Ни малейшего понятия.

Прошлой ночью мы сидели допоздна, по очереди отхлебывая из чашки какао, жалкие остатки которого нашлись на самом дне пачки, говорили про Кота, который свел нас в моей полутемной гостиной на засаленном диване, и вообще о жизни в целом, о своих планах, мечтах, амбициях. Я узнал, что у Дарьи есть мать и две сестры, узнал, какие предметы она изучает в университете. Она рассказывала про бар и его завсегдатаев, про чаевые или их отсутствие. Про давнюю мечту открыть собственный ресторан. Ее планы были продуманы до мельчайших подробностей, вплоть до количества столов, посуды, столовых приборов, до картин на стенах, внутреннего декора и даже посетителей — "лет по двадцать пять-тридцать, хорошо устроенных, без детей" — и ресторанного меню. Мои планы были попроще. Я рассказал ей, что, не проявляя особого рвения, закончил колледж в своем родном городишке и теперь работаю облицовщиком в фирме дядиного приятеля, а вообще-то мечтаю проехаться по западному побережью и побывать в Орегоне. Я о нем много всякого слышал. Что экология хорошая, что природа красивая. Спросил, не бывала ли она в тех краях. Нет, но хотела бы съездить. Припоминаю, что посоветовал ей открыть там ресторан, где-нибудь рядом с озером, чтобы можно было любоваться пейзажем.

— Неплохо бы, — сказала она, зевнула и уронила голову на подушку.

Я только-только собрался заняться полотенцем — например, побрызгать его одеколоном, чтобы заглушить вонь, — как Дарья распахнула глаза. Она не назвала меня по имени, не стала спрашивать, где она, не

поинтересовалась завтраком, не спросила, где находится туалет. Первое, что она сказала, было: "Пора кормить Кота".

— А ты сама ничего не хочешь: кофе или... Я могу придумать что-нибудь на завтрак.

Она откинула одеяло, и я увидел ее голые ноги. На ней были футболка из "Дэггета" и черные блестящие трусики. Кроссовки, носки и шорты бесформенной кучей валялись у кровати.

— Кофе бы я выпила, — сказала она. — С удовольствием.

Потом она пальцами расчесала волосы, которые полностью закрыли ее лицо. Так она посидела минутку, затем наклонилась к сумочке, вытащила заколку, изогнулась и собрала волосы в хвост.

— Я за Кота переживаю. Для него тут все чужое. Бедняга, наверное, очень голоден. Зря мы его вчера не покормили.

Кто бы спорил! Мне не хотелось ей перечить, наоборот, я бы хотел выглядеть дружелюбным и очаровательным и любым способом завоевать ее доверие. И все же мы оба не оправились от увиденного вчера — как был силен и непредсказуем Кот — и вряд ли хотели еще раз испытать подобное потрясение. Чтобы его накормить, понадобится открыть дверь, а это не так-то просто. Нужно собраться с духом и все хорошо просчитать.

— Да, не помешало бы. Покормим. Давай все же начнем с кофе. Тебе налить?

И вот мы пили кофе с клубничным печеньем, которое я случайно нашел в шкафчике над раковиной, и болтали. Все было так буднично и привычно, как будто повторялось уже миллион раз. И я мечтал, что это будет продолжаться вечно. Мы как раз обсуждали Дарьин график работы в тот день, как вдруг она переменила тему и сказала совсем другим тоном:

— Мне хочется посмотреть. Увидеть, как он ест. Ты можешь проделать глазок в двери?

Я обрадовался такому повороту разговора, хотя понимал, что из-за дырки придется распрощаться с задатком за квартиру. Ну и черт с ним, мне сама идея — наблюдать за этим, Котом то есть — понравилась: тогда он уже не будет казаться таким загадочным и недоступным. В конце концов ведь придется поближе с ним познакомиться, дать ему имя, приручить. Даже, может быть, выводить на улицу на поводке. У меня в голове сразу промелькнула картинка, как я не спеша прогуливаюсь по тротуару, рядом со мной зверюга с когтями, все внимание на нас и качки со своими ротвейлерами и доберманами разбегаются в ужасе. Я выудил из-под раковины дрель и просверлил аккуратную дырочку, не больше двух сантиметров в диаметре, в двери, ведущей в спальню. Дарья сразу же прильнула к ней глазом.

— Ну?!

— Бедняжка, шагает из угла в угол, как зверь в зоопарке.

Она уступила мне место и вцепилась в мою руку, а я стал разглядывать Кота. Он плавно передвигался от одной стены к другой и неотрывно смотрел на дверь своими ярко-желтыми глазами. Было видно, как мышцы ходят волнами под серовато-коричневой шкурой с еле заметными пятнами. Я увидел рассыпанный по полу песок и мелкие бесформенные куски — все, что осталось от синего пластмассового тазика, — и задал себе вопрос: куда Кот гадит, если нет под рукой тазика?

— Он перевернул поддон с песком.

— Вижу, — Дарья не отпускала мою руку.

— Он его разгрыз на мелкие куски.

— Металлический не сумел бы. Надо купить металлический, наподобие корыта или вроде того.

Я оторвался от двери и повернулся к Дарье:

— А песок менять как прикажешь? Придется же менять?

— Он привыкнет, — глаза ее блестели. — Он всего-навсего большой котенок, — и, обращаясь к Коту, сладким голосом: — Правда же, киска?

Затем она пошла к холодильнику и вытащила оттуда стейк граммов на семьсот, не меньше.

— Надевай перчатку, — велела она. — Я придержу дверь, пока ты его кормишь.

— А как же кровь? Кровь на ковер не попадет?

Перчатка пахла глицерином и сверху донизу была вся в надрывах и прокусах. Сидела она на моей руке как влитая.

— Я промокну мясо бумажным полотенцем, смотри, — сказала она и несколько раз прошлась бумагой по стейку, а потом подцепила его вилкой. Я забрал у нее вилку, и мы вместе направились к двери в спальню.

То ли Кот учуял запах мяса, то ли услышал наши шаги, но он уже караулил нас у двери, стоило мне нажать на ручку. Я досчитал до трех, резко открыл дверь — чуть-чуть, чтобы только пролезла рука с мясом на вилке, — и в ту же секунду он бросился к двери, а мясо испарилось. Мы навалились на дверь, у Дарьи лицо стало пунцовым, она то ли нервно хихикала, то ли ловила ртом воздух, но дверь мы все же захлопнули. А потом по очереди смотрели, как зверюга возит кусок взад-вперед по ковру, как будто этот стейк был охотничьей добычей и его еще предстояло прикончить. К тому времени, когда он все сожрал, следы крови были везде, даже на потолке.

Потом Дарья ушла на работу, а я не знал, чем себя занять. В спальне стояло зловещее молчание. Я заглянул в дырку и увидел, что Кот затащил клетку в дальний угол и разлегся за ней, очевидно, уснул. Я включил телевизор, получил очередную порцию идиотизма — исключение составила документальная передача про национальный парк Серенгети в Танзании. Вкрадчивый голос диктора кратко сообщил мне, что "сервал обитает в гранитных скалах, возвышающихся среди африканской равнины. Они служат ему наблюдательным пунктом и убежищем от львов и гиен, его главных врагов. Питается в основном мелкими животными: кроликами, птицами, иногда охотится на змей и ящериц". После этого я отправился в бутербродную за "номером 7 без майонеза", а оттуда — на пляж. Стоял ясный день, воздух, промытый вчерашним дождем, был чист и прозрачен. Я грелся в солнечных лучах, смотрел, как волны, сменяя одна другую, накатывают на берег, жевал бутерброд и размышлял о том, как круто поменялась моя жизнь. В то утро, уже на выходе, Дарья была на редкость серьезна. Помятая майка с логотипом бара, волосы так туго стянуты в хвост, что легко можно рассмотреть форму черепа.

— Позаботься о нашем Коте, хорошо? Я, как только закончу работу, сразу сюда.

Я пожал плечами в знак подчинения — просто паинька, а внутри все переворачивалось от мысли, что она уходит.

— Ладно, — ответил я, а она притянула меня к себе и поцеловала — в губы.

— Ты лапочка.

Ну вот, оказывается, я — лапочка. Давненько меня так не называли, только в детстве. В Дарьиных устах это звучало восхитительно и рождало радужные надежды на будущее. Я вообразил ее основной движущей силой в моей жизни: оголенные ноги на диване, рассыпавшиеся по плечам волосы за кухонным столом, наши губы в жарком поцелуе. И тут меня вдруг осенило, что у такой красивой девчонки, да еще работающей в баре, наверняка кто-нибудь есть, жених, бойфренд, кто угодно, а я морочу себе голову, на что-то надеясь. Как пить дать у нее есть бойфренд, вероятно, она даже обручена, кто знает? Я попытался вспомнить вчерашний вечер, представить ее руки и пальцы — носит она кольцо или нет? И если носит, то где же тогда жених, бойфренд или кто он там? Я тут же люто возненавидел этого малого, а его, может, и в природе-то не существовало.

В результате уже в половине четвертого я оказался в полутьме бара "У Дэггета" и потягивал свой излюбленный коктейль из виски с кока-колой, прямо хоть включай меня в список завсегдатаев. Дарья, управившись с уборкой после обеда, накрывала столы к ужину. Никакого кольца на пальце не обнаружилось. Крис пришел в пять, обратился ко мне запросто, по имени, первым делом наполнил мой стакан, проигнорировав завсегдатаев, и потом мы около часа, если он не был занят, болтали о том о сем. Естественно, сначала обсудили ситуацию с Котом, затем перешли на спорт, музыку, книги и кино. Я чувствовал себя как рыба в воде. В какой-то момент Дарья подошла и поинтересовалась, не начал ли Кот привыкать к новой обстановке или все так же нервно кружит по комнате. Я заверил ее, что все в порядке и он спит.

— Он, скорее всего, ведет ночной образ жизни. Я так думаю. — И, несмотря на присутствие Криса, не удержался и добавил: — Ты ведь придешь вечером? После работы? Помочь его накормить, я имею в виду.

Она взглянула на Криса, потом задумчиво обвела взглядом ресторан.

— Ну да, — вздохнула она, — приду.

Уловив неуверенную нотку в ее голосе, я некоторое время помолчал. На том бы и остановиться, но меня одолевали сомнения, да и выпивка подействовала.

— Можем вместе поехать, а то я машину дома оставил.

К концу дня Дарья выглядела уставшей: ее походка утратила легкость, а волосы заметно потускнели. Я как раз пил кофе и обратил внимание, что в углу, подальше от любопытных взоров, Крис пододвинул к ней рюмку. Часов в шесть я съел бутерброд, а потом, чтоб не выглядеть полным невротиком, пошел прогуляться и добрался до следующего бара. Там я в полном молчании вылакал еще один стакан виски с кока-колой. И в восемь уже приперся в "Дэггет" — перехватить кофе и не дать Дарье возможности улизнуть.

В машине мы практически не разговаривали: во-первых, вся поездка заняла минут пять, не больше, а во-вторых, по радио передавали песню, которая нам обоим нравится. Я так считаю: если вам хорошо вместе, слова не нужны.

Я заранее снял наличные в банкомате и запасся яйцами, кексами, обезжиренным и двухпроцентным молоком, дорогим китайским чаем в пакетиках из фольги и даже двумя бутылками шардоне, лучшего из местных, как меня заверил продавец в винном. Вдобавок я купил пакет кукурузных чипсов и банку томатного соуса сальса. Рядом с зеркалом в ванной повесил два новых полотенца, тщательно пропылесосил квартиру, залил посуду кипятком с добавлением микроскопических капель жидкого мыла для мытья посуды — все, что осталось от теткиных запасов. И напоследок выложил на диван с намеком две чистые простыни и туда же бросил легкое покрывало. Но Дарья ничего этого не заметила. Она сразу же направилась к двери в спальню и прильнула к глазку.

— Ничего не видно, — пожаловалась она и, упершись локтями в дверь, привстала на цыпочки. Мышцы на икрах заметно напряглись. — Жаль, мы не подумали про свет. Ночник бы очень пригодился.

Откупоривая бутылку с вином, я краем глаза наблюдал за Дарьей, любуясь ею и ликуя, что она со мной. Спросил, не хочет ли она выпить.

— Калифорнийское шардоне, лучшее из местных.

— С удовольствием, — ответила она и отошла от двери.

Фужеров у меня в хозяйстве не было, пришлось обойтись обычными матовыми стаканами для воды из тех, что тетя нарыла в коробках у себя в подвале.

— Слушай, а ты не мог бы просунуть руку и включить в комнате свет? — спросила Дарья. — Я что-то нервничаю. Да и кормить его пора, как ты считаешь?

— Угу, сейчас, — кивнул я, но и не думал торопиться.

Разлил вино по стаканам, достал чипсы и сальсу. Дарья не отказалась от угощения, и мы долго стояли у кухонной стойки, наслаждаясь вином и макая чипсы в соус. Затем Дарья направилась к холодильнику, вытащила здоровенный кусок мяса и начала его промокать бумажными полотенцами. Я понял, к чему она клонит, натянул перчатку, собрался с духом и рывком открыл дверь на сантиметр, чтобы дотянуться до выключателя и успеть отдернуть руку. Кот благодаря способности видеть в темноте кинулся к моей руке и чуть не содрал перчатку. Но его ослепил внезапно включенный свет, так что он на секунду потерял ориентацию, а я воспользовался его замешательством и захлопнул дверь у него перед самым носом. Из-за двери раздались вопли недоумения.

Дарья незамедлительно припала к глазку.

— О боже, — прошептала она.

— Что он делает?

— Вышагивает по комнате. Посмотри сам.

Ковровое покрытие — все, до последнего лоскутка — было отодрано, на оголенном фанерном полу виднелись шляпки гвоздей, а в стене слева от окна появилась дыра. Здоровущая. Запах кошачьей мочи или мускуса, точно не знаю, чувствовался даже через закрытую дверь.

— Прощай, задаток.

Дарья стояла рядом, ее рука лежала у меня на плече.

— Он привыкнет и угомонится, — уверенно сказала она. — Коты всегда себя так ведут, им нужно "застолбить" за собой территорию.

— Ты не допускаешь, что он может забраться внутрь стены?

— Нет, что ты. Он слишком большой.

Все, что мне пришло в голову после того, как я целый день пил, — это добавить еще. Что мы и сделали. После этого повторили утренний ритуал кормления — мясо на вилке, тень от летящего Кота и мощный удар в дверь — и по очереди наблюдали, как он ест. Некоторое время спустя это зрелище нам наскучило, точнее сказать, мы им пресытились и уселись перед телевизором с бутылкой вина, чипсами и сальсой. И скоро их прикончили, не переставая болтать. Обсудили только что увиденный фильм, перешли на кино в целом, порассуждали о знакомых нам сортах вина и о взаимной нелюбви к красному от Крибари, Фермы Буна и многим другим. Не успели мы оглянуться, как наступила полночь. Дарья начала зевать и потягиваться.

— Мне пора домой, — сказала она, не двигаясь с места. — Чувствую себя как выжатый лимон.

— Хочешь, оставайся, — предложил я. — Вести машину в нетрезвом состоянии и все такое...

В полном молчании прошла минута, потом она что-то пробормотала и открыла мне свои объятия, все глубже проваливаясь в чрево дивана.

Утром я проснулся первым и потихоньку сполз с матраса, стараясь не разбудить Дарью. На матрас мы перебрались ночью, для нас двоих диван оказался слишком узким. Голова раскалывалась, я не привык так много пить, вдобавок на задворках сознания маячила тень Кота, но тем не менее я был полон радости и оптимизма. Дарья спала на матрасе, Кот развалился в своей комнате, с миром все было в порядке. Я приготовил кофе, подогрел кексы, пожарил яичницу. Когда Дарья проснулась, я был тут как тут с завтраком.

— Как ты отнесешься к завтраку в постели? — промурлыкал я, присаживаясь на матрас, в руках тарелка с яичницей и кружка с кофе.

Я так внимательно наблюдал за тем, как она ест, что к своей яичнице едва притронулся. Через некоторое время я поднялся и включил радио. Опять звучала та же самая песня, которую накануне мы слушали в машине по дороге домой. Мы оба хранили молчание. Как только песня закончилась и заговорил диск-жокей —ломающийся голос и глупые шутки, — Дарья поднялась и направилась в ванную, не подумав даже заглянуть в глазок и проверить Кота. Она долго мылась, слышно было, как бежала вода, как шумел бачок унитаза, а я почувствовал, что без нее мне плохо. Я хотел сказать ей про свою любовь, хотел сказать, что готов предложить ей перебраться ко мне, навсегда, перевезти своих котов — какие проблемы, и мы станем вместе воспитывать сервала, будем о нем заботиться, чтобы он был счастлив на новом месте, никаких клеток, про них можно забыть, и мясо, много мяса. Я отчищал сковородку, когда Дарья вышла из ванной в тюрбане из нового полотенца на голове; она уже успела навести макияж и облачиться в униформу из бара.

— Привет, — сказал я.

Она не ответила. Она наклонилась над диваном и начала запихивать свои вещи в сумку.

— Отлично выглядишь, — добавил я.

Именно в этот момент из спальни раздался протяжный вздох, похожий на предсмертный стон жертвы, и я задумался, уж не поймал ли Кот какую-нибудь живность в спальне: крысу, замешкавшуюся на подоконнике птицу, сбежавшего от соседей хомяка или ящерицу.

— Слушай, Джеймс-младший, — сказала Дарья, пропустив мимо ушей стоны, которые становились все глуше, — ты славный парень, правда.

Я стоял у раковины, руки по локоть в мыльной воде. В голове у меня начался звон, я все понял: по ее тону, по ее виду, по тому, как она наклонила голову и отвела в сторону взгляд.

— Я не могу... Я должна тебе кое-что сказать, ладно? Ты лапочка, да-да, и я хочу с тобой по-честному...

Она неожиданно подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Это длилось одну секунду, а потом она опять отвела взгляд.

— У меня есть друг, он учится в другом городе. Я сама не знаю, как так получилось... Не пойми меня неправильно, все было чудесно, правда чудесно...



Поделиться книгой:

На главную
Назад