Помоги проекту - поделись книгой:
Художник Н. ФЕДОРОВА
Перевели с туркменского В. и П. УЛЬЯШОВЫ
Перевод на русский язык. Состав. Иллюстрации.
Если мне не изменяет память, это было летом 1973 года. В Ашхабаде только что завершился семинар молодых писателей. И по установившейся традиции я, как председатель правления Союза писателей республики, принимал после семинара молодёжь, приехавшую с периферии. Много ли скажешь на семинаре, где все, особенно молодые, хотят поспорить, поговорить о том, что их заботит, волнует. А в стенах кабинета ничто не регламентировано: всяк волен говорить сколько душе угодно и я, разумеется, мог спокойно побеседовать, приглядеться к каждому. Ведь многих я знал заочно, по их первым литературными опытам. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать.
Среди тех, кто побывал у меня, запомнился высокий, стройный парень, выпускник факультета туркменской филологии Туркменского госуниверситета им. А. М. Горького. Может, приметил ещё и потому, что знал его по публикациям. Его стихи, новеллы, короткие рассказы, написанные для детей и подростков, печатались на страницах газет и журналов и, главное, привлекали новизной, доверительностью.
Я почему-то предполагал увидеть перед собой человека постарше — ведь он печатался сравнительно давно (оказалось, со школьной скамьи), а передо мной предстал совсем ещё юный человек. Он не скрывал своей гордости, что участвовал в семипаре, выдавшем «путёвку» в жизнь его первому сборнику стихов. Я, конечно, ещё не знал, что он на днях окончил университет.
— Значит, вы на семинаре представляли Ашхабадскую область?
— Пожалуй, да, но университет направил меня на работу в Гасан-Кулийский район, в сельскую школу. Так что могу считать себя и посланцем Красноводской области… Гасан-Кули, — продолжал он со смущённой улыбкой. — Побережье Каспия — моя родина, там мой аул… Надеюсь, в районо поймут меня, направят туда. Там мои старики, им уже за семьдесят. Мне с ними жить… Правда, от такой чести не откажутся и четверо моих старших братьев, и две сестры. Да обычай наш таков, вы знаете, я самый младший в семье — мне и быть при родителях.
Так он подался в Гасан-Кули, самый дальний район республики, куда, как поётся в песне, разве только самолётом можно долететь… Кое-кто из его сверстников, причастных к литературе, после вуза постарался остаться в столице. Они рассуждали: «Что хорошего в районной глуши? Дыра, она и есть дыра… Как бы не пришлось там с творчеством распрощаться…»
Видимо, иначе думал Касым. Счастливый тем, что трудится в родном ауле, он учил детишек, видел в них себя, своё детство… И родные места стали для него источником новых стихов, рассказов, повестей…
Туркмены говорят: «Старания и труд к цели приведут». Созданные в родном селе его короткие повести «У истоков большого пути», «Щедрая весна», «Брат солдата» полюбились читателям. В селе родился замысел его пьесы «Родня», которая ныне с успехом идёт на сцене театра юного зрителя. Благодаря молодому туркменскому писателю Касыму Нурбадову, дети наши читают на родном языке Сергея Михалкова, Абулькасима Лахути, Агнию Барто, Овсея Дриза, Нуратдина Юсупова, Убайда Раджаба и многих других авторов братских республик. Он автор книг для детей, вышедших на родном языке: «Большая медведица», «Дождь в Каракумах», «Если мне доверят…», «Дом на дне морском»…
А сегодня вы, дорогие друзья, держите в руках новую книгу туркменского писателя Касыма Нурбадова, изданную на русском языке. О чём она? О родном крае Касыма… Она уведёт вас в самую южную в стране республику, в далёкую Туркмению, в знойные Каракумы, в край сухих субтропиков и зыбучих барханов, примечательный «живой» пустыней и седым Каспием… Всё, что вам станет известно о Туркменистане, его людях, природе, — всё пропущено через неравнодушное сердце его сына, автора этой книги, Касыма Нурбадова.
ыл у нас конь. Звали его Мелекуш. Он всегда брал призы на скачках. Нередко передавали нам: «В ауле, что севернее Балхан[1], свадьба… Будут большие скачки. Приезжайте…» И бывало, ещё отец не возвратится домой, а мы уже знаем: на скачках Мелекуш пришёл первым.
Однажды, получив такое приглашение из балканских краёв, отец сел на Мелекуша и — за неделю вперёд — отправился на свадьбу.
Через какое-то время передали нам радостную весть — Мелекуш завоевал главный приз, а два дня спустя и отец вернулся. Но вернулся один, без коня. Только седло Мелекуша принёс за спиной.
— А где же Мелекуш? — наперебой спрашивали мы.
— Оставил там, — коротко ответил отец.
— Зачем? Почему? Он заболел? — посыпались вопросы.
— Нет, с Мелекушем ничего не случилось, я отдал его хозяину свадьбы.
— А седло зачем же тогда забрал?
— Заведём другого коня — вот и пригодится. А это седло я своими руками сделал…
Выяснилось, что отец побоялся дурного глаза и подарил коня жениху: ему казалось, что после победы на таких больших соревнованиях с конём обязательно что-то случится — ведь столько людей любовались красавцем Мелекушем, а кое-кто и откровенно завидовал его хозяину.
Прошло немало времени, но я не забыл нашего коня. И тут вдруг я увидел Мелекуша: на нём сидел колхозный бухгалтер Тувак-ага.
— Здесь Мелекуш! Я видел Мелекуша! — ещё издали поспешил обрадовать я отца.
— Слыхал, — сдержанно, даже не улыбнувшись в ответ моему известию, сказал отец. И больше ни слова.
Каждый день ходил я к дому Тувак-аги, чтобы посмотреть на любимого коня. Но однажды я не увидел Мелекуша во дворе бухгалтера. Не было коня и на второй и на третий день. Я забеспокоился и снова пошёл к отцу:
— Папа, где Мелекуш? Тувак-ага больше не ездит на нём. И во дворе его нет.
— Тувак-ага отправил его пастись в луга, — коротко ответил отец.
Я с нетерпением ожидал возвращения Мелекуша и почти каждый день околачивался возле дома его нового хозяина. Но ожидания мои были напрасны. Прошло ещё немало дней. Совсем истосковавшись по коню, я опять обратился к отцу:
— Папа, прошло столько времени, а Мелекуша всё нет. Я соскучился… Когда я его увижу?
Отец с грустью посмотрел на меня и отвернулся.
— Может, он заболел? Спроси у Тувак-аги, — настаивал я.
— Мелекуш… — Голос отца дрогнул.
Я увидел, что он сильно расстроен. Немного помолчав, отец добавил:
— Я ведь оставил его в подарок. Надеялся, ему будет там хорошо, а его продали… Ну, ладно, продали… Но зачем же в наше село?
— Папа, а на каком он пастбище? Я пойду его поищу! Скажи, где он?
— Не ищи, сынок. Нет больше Мелекуша…
— Как это — нет? Ты же говорил, что его отправили в луга!
— Я не хотел тебя расстраивать, сынок. Мелекуш погиб. Схватился в поле с кобылицами.
— Откуда ты знаешь?
— Рассказали мне три дня тому назад.
— А может, это неправда? А, пап?
— К несчастью, правда. Пастухи видели… Если хочешь, сходим туда, на пастбище. Я сам хотел пойти, проститься с ним.
И мы с отцом отправились в путь.
Уходя из дома, отец прихватил с собой седло Мелекуша, и я подумал, что это неспроста. Может быть, отец нарочно пугает меня? Я не мог поверить, что Мелекуша больше нет. Отец всю дорогу молчал, а я думал, что вот сейчас придём и увидим нашего красавца коня. Наверное, отец сказал о гибели Мелекуша, потому что он теперь не наш…
Я размечтался, как мы сейчас придём на пастбище, отец оседлает Мелекуша, я ухвачусь за широкую отцовскую спину и мы помчимся над степью, как на сказочной птице Симург…
Но вот и пастбище. В стороне от дороги, на вытоптанной, выбитой, пожелтевшей траве лежал бездыханный конь. Я сразу узнал Мелекуша. Отец подошёл к нему, присел рядом на корточки.
— Он был добрым конём, — сказал отец. — Нельзя же его бросить вот так, на съедение шакалам. Давай, сынок, похороним нашего друга…
Долго копали мы яму — последний приют скакуна.
На холмик отец положил седло…
Когда мы уже вышли на дорогу, я оглянулся. Седло на могиле Мелекуша едва виднелось тёмным пятном…
первый раз я не пошёл в школу. Я и сам не знаю, почему так получилось, причин никаких не было. Просто не захотелось — вот и не пошёл.
По дороге в школу, неподалёку от нашего дома, была большая яма. Вокруг неё возвышались кучи земли, лежали какие-то трубы. Я уселся на одну из них и стал выглядывать из-за земляного холма, не идёт ли ещё кто-нибудь из ребят. Но никого не было. Тогда я уселся поудобнее, зажал портфель ногами и стал смотреть на школу — появится кто из учителей, я сразу увижу… Прозвенел звонок, и все, кто был во дворе, ринулись к дверям. Вокруг стало пусто. Сейчас учитель, наверное, уже проверяет, все ли пришли. Я увидел, как из-за угла школы вынырнула маленькая фигурка и поспешно юркнула в дверь: это Дурды, он всегда опаздывает… Можно было бы сейчас вскочить и побежать. Наверное, я прибежал бы в класс сразу же за Дурды, но… Я поколебался ещё минуту и остался на месте: учитель, конечно же, станет ругать и стыдить меня. Ведь к опозданиям Дурды уже привыкли. Только шутили над ним. Другое дело — я. Я никогда не опаздывал. Меня будут ругать… А может быть, учитель сейчас пошлёт кого-нибудь за мной? А вдруг сам пойдёт?
Что тогда он скажет, когда увидит здесь, возле этой ямы? Ещё расскажет отцу, а тот не погладит по головке!..
Зазвенел звонок, и во двор школы высыпали ребята. Вот Атаджан отделился от группы одноклассников и потопал в мою сторону… «Куда это он? — подумал я. — Вдруг меня увидел?» А тот подбежал к краю дороги и, схватив какую-то палку, помчался в другую сторону, за ним с громким лаем устремился рыжий пёс. Мне захотелось к ребятам. Интересно, что было на уроке? Кого спрашивал учитель? В это время опять раздался звонок. Может, мне догнать ребят и вместе с ними войти в класс? Как будто ничего не произошло, сесть на своё место, а учитель и не заметит. Нет, конечно же, заметит. И спросит, почему я опоздал. Ведь я никогда не опаздывал…
Начался второй, потом и третий урок… Я всё сидел и смотрел на школу. От напряжения у меня заболела шея. Зачем я не пошёл в школу?
Кончился четвёртый урок. Ученики с портфелями в руках по одному стали расходиться по домам. Я ждал, когда мои одноклассники выйдут из школьной двери, тогда я присоединюсь к ним и пойду домой, как будто бы тоже был в школе. И дома никто ничего не узнает…
Во двор школы высыпала шумная стайка мальчишек. Это мои друзья. Вот Дурдышка смеётся чему-то. «Наверное, получил хорошую оценку на уроке, — подумал я с завистью, — что-то он очень весёлый». А вот и Алты, с которым я сижу за одной партой. А это кто, рядом с Ниязом? Это же учитель! Ораз-мугаллым! Он попрощался с ребятами и, обогнав их, направился прямо по дороге в мою сторону! Что же делать? Он ведь сейчас меня увидит! Я пригнулся, надеясь, что Ораз-ага свернёт куда-нибудь, но тот по-прежнему шёл прямо ко мне. Я сорвался с места и, зажав портфель под мышкой, кинулся к дому.
Выскочивший мне навстречу Акбай (верный пёс всегда встречал меня, когда я возвращался из школы) поджал хвост, по-видимому испугался, нырнул в подворотню и, заскулив, спрятался за сарай. Куры с кудахтаньем выныривали откуда-то из-под ног и, хлопая крыльями, тщетно пытались взлететь. Мама, услышав переполох во дворе, выбежала с палкой в руках, но, увидя меня, остановилась:
— Что с тобой? Что случилось?
— Мугаллым! — крикнул я, задыхаясь от быстрого бега. — Учитель сюда идёт!
— Ну и что?
— Ой, мам, спрячь меня скорее. Он сейчас придёт сюда и будет меня ругать за то, что я не был сегодня в школе.
Кажется, мама всё поняла. Она взяла меня за руку, сказала: «Пошли!» — и повела в корпеч[2]. В углу, где лежали мешки, набитые чем-то, возились маленькие ягнята. Мама подтолкнула меня:
— Сиди здесь тихо и не дыши!
И набросила на корпеч полог. Я остался в тёмной духоте вместе с ягнятами. Боясь шевельнуться, я сдерживал дыхание — ведь было сказано «не дыши». Сразу же запершило в горле, и я закашлялся.
— Я тебе сказала, — услышал я голос мамы, — чтобы ты сидел тихо. И чтоб никакого шума, ни единого звука! Если папа услышит — плохо будет… А вот и твой учитель идёт. Будешь возиться и кашлять, он поймёт, что ты тут прячешься. А когда он уйдёт, я приду и выпущу тебя…
Еле дыша, я слушал её удалявшиеся шаги. Ягнята-двойняшки стали тыкаться в моё лицо мордашками, видно приняв меня за свою мать. Они смешно причмокивали, хватали мягкими губами то за ухо, то за нос. Было так щекотно, что очень хотелось смеяться, но я вспоминал отца и учителя (что будет, если они меня услышат?), и желание смеяться тут же исчезало. Я попытался оттолкнуть ягнят от себя, но куда там! Пришлось смириться, не то отец заметит возню под пологом и решит, что с ягнятами что-то случилось. Откинет полог… Страшно подумать… А тут ещё учитель!
Я слышу шаги, голоса:
— Салам алейкум!
— Валейкум ассалам!
Поделиться книгой: