Слепое счастье

Иоанна Хмелевская

Слепое счастье

1. Река сокровищ

Известие, совершенно неожиданное, но, как позже выяснилось, чреватое весьма серьезными последствиями, принес тринадцатилетний пацан. За торчащими ушами и веснушками трудно было сразу распознать посланца богов, но по крайней мере в одном — в скорости — он мог поспорить с кем угодно.

Янушек на всех парах несся к дому, стремясь поделиться своей новостью со старшей сестрой Тереской и ее подругой Шпулькой. Дело оказалось из ряда вон выходящее, и в одиночку данной информацией никак нельзя было воспользоваться. Поэтому обе девчонки, уже очень старые, старше его на целых четыре года, к которым Янушек обычно относился весьма равнодушно, на этот раз были его единственной надеждой.

Тереска со Шпулькой как раз сидели в саду за домом. Они только что завершили вечерний полив с предшествующей прополкой и сейчас отдыхали. Жара, свирепствовавшая весь день, потихоньку спадала, солнце клонилось к западу, и освеженные водой растения начали понемногу оживать, издавая легкие, как бы прохладные, запахи.

Срезав путь, Янушек форсировал заборчик и вынырнул в кустах смородины.

— Эй, слушайте! — весьма взволнованно и загадочно начал он. — Что я вам сейчас скажу! Ни в жизнь не догадаетесь! Фантастическая новость!

Тереска со Шпулькой смотрели на мальчишку без малейшего интереса. Они еще не очухались от жары и усталости после огородных трудов. Обе тупо наслаждались покоем и не в состоянии были воспринимать никакие сенсации.

Но Янушек не сдавался и, выпутавшись из смородины, продолжал:

— Слушайте, один мой кореш говорит, что здесь, в одной речке, недалеко, слышите, говорит, есть раки!

Две пары глаз продолжали взирать на него с полнейшим равнодушием.

— Ну и что с того? — тупо спросила Тереска.

— Как это что? Я же говорю — раки! Настоящие раки! Кореш сказал, их можно наловить!

Подружки по-прежнему смотрели на пацана без всяких эмоций и молчали, явно не понимая всей важности этого сообщения. Такой глупости Янушек вынести не мог.

— Ну, что вы сидите, как замшелые пни! Оглохли, что ли? Я же говорю, раки там! Кореш собственными глазами видел! И можно их наловить! Я за всю жизнь ни разу раков не ловил. Ну, что вы на это скажете? Эта речка довольно близко. Раков, говорят, едят. Наловим и съедим! Ну, что вы на это?

Суть сообщения понемногу начала доходить до Терески. Раки... Настоящая редкость... С рыбой ей приходилось иметь дело. В последнее время даже часто. А вот с раками — никогда. А в самом деле, что, если съездить за раками?..

— Где эта речка? — спросила она, слегка оживившись.

Янушек сразу понял, что зерно упало на благодатную почву. Торжествующе шмыгнув носом, он убрал с дороги перевернутую лейку и присел на сложенный шезлонг.

— За Люблином. В лесу. Километров сто пятьдесят, велика важность. Я знаю, как доехать. Он мне нарисовал схему.

— Кто нарисовал?

— Как это кто? Да кореш мой!

— А он что, ехать не хочет?

— Еще как хочет, но не может, его родители тянут к морю. Я думал, найду кого-нибудь другого, но никого нет, все еще не вернулись с каникул. Только вы и остаетесь. Ну, что вы на это скажете?

Отсутствие дружков Янушека сразу увеличило интерес Терески к возможной экспедиции. Ехать куда бы то ни было с бандой сопляков — кошмарная перспектива! Теперь же — совсем другое дело. Она тоже никогда в жизни не ловила и не ела раков, даже не видела вблизи живого рака. Поездка за необычной добычей представлялась все более заманчивой.

— Ну, — нетерпеливо повторил Янушек. — Едем? Тереска уже решилась.

— Конечно, едем. Хоть завтра. Шпулька, что скажешь?

Шпулька, обессиленно прислонившаяся к стволу яблони, тяжело вздохнула. Она как раз пыталась разобраться в своих весьма противоречивых чувствах. С одной стороны, ее наполняла блаженством мысль, что после всех приключений и потрясений, пережитых во время этих каникул, последние дни лета аж до самого начала учебного года пройдут тихо и мирно, без всяких неприятных неожиданностей и волнений. С другой же стороны, после семи недель, проведенных на Мазурских озерах, после всех этих вод и лесов, бескрайних пространств и свежего воздуха город казался до отвращения затхлым и душным. Шпулька явно тосковала по природе. Предложение Янушека испугало ее, но одновременно усилило эту тоску. Шпулька колебалась.

— Я не знаю... — неуверенно начала она.

— Как это не знаю! — рассердился Янушек. — Раки — такая редкость! Уникальная возможность! А она — «не знаю!» — Вот именно, — поддержала брата Тереска. — Он прав. Ты когда-нибудь ела раков?

Шпулька отрицательно мотнула головой.

— Не ела, но... Я думала, что до конца каникул все будет спокойно.

— А кто сказал, что не будет? — удивилась Тереска. — Ведь это действительно уникальная оказия, может быть, последняя. Раков становится все меньше и меньше, ведь они, к твоему сведению, живут только в чистой воде. Того и гляди, у нас все переведутся и придется за ними ездить в какую-нибудь Канаду или уссурийскую тайгу...

Совершенно проигнорировав вопрос, действительно ли уссурийская тайга так богата раками, но хорошо зная свою отчаянную подругу, способную отправиться, не моргнув глазом, в вышеозначенные отдаленные регионы, Шпулька порядком струхнула. Из двух зол она бы все-таки предпочла окрестности Люблина. Девочка предприняла последнюю попытку сопротивления.

— А почему я должна есть именно этих раков? — протестующе заявила она.

— Ну, знаешь! — возмутился Янушек. — Где это видано, ни разу в жизни не попробовать рака? И не поймать! Считай, напрасно прожила!

Шпулька хотела было начать дискуссию о зря потраченной жизни, но вдруг подумала о другом.

— А они похожи на угрей? — оживившись, спросила она.

— С виду? — Янушек был потрясен такой необразованностью все-таки достаточно взрослого уже человека, хоть и девчонки.

— Да нет, по вкусу.

Мальчик открыл уже было рот, чтобы подробно все объяснить, но его остановил предостерегающий жест сестры. Страсть Шпульки к угрям, копченым и жареным, была прямо-таки непреодолимой, о чем Тереска отлично знала. Если что и могло склонить подругу поехать за раками, так это их сходство по вкусу с угрями. Не имея ни малейшего представления о вкусе раков, Тереска категорически заявила:

— Очень похожи. С трудом отличишь.

Обалдевший Янушек так и остался с открытым ртом. По его данным, раки с угрями не имели ничего общего, даже по вкусу. Но, хорошо зная, что сестра не станет нести ерунду без серьезной причины, он на всякий случай горячо ее поддержал.

— Точно, угри и раки — почти одно и то же, все мальчишки так говорят, не сомневайся...

— Ну хорошо, — сдалась Шпулька. — Но все же это так сложно. Нужно много всяких вещей... И вообще, на чем мы поедем?

— На автобусе, конечно.

— От автобуса там еще немного, — добавил Янушек. — Километра три.

Тереске вся идея уже настолько понравилась, что какие-то глупые мелочи не могли ее остановить.

— В чем проблема? Три километра не пройдем? Двигаемся завтра в обед и к вечеру будем на месте. Раков ловят ночью.

Шпулька упорно продолжала выискивать проблемы.

— Кажется, надо иметь ведерко. Я где-то слышала, что раков ловят в ведерко. Им нужна вода.

— Не ведерко, а мешок, — поправил ее Янушек. — Раков ловят в мешок.

— Возьмем и то и другое, — решила спор Тереска. — С ведрами ездить в автобусе не запрещается. Надо бабушку спросить, что она знает о раках, как их возят и вообще, может, их надо убивать на месте?

— Я убивать не буду! — истерически крикнула Шпулька.

— Если что, могу я, — мужественно предложил свои услуги Янушек.

— А может, их надо держать в воде, как рыбу? — продолжала Тереска. — Или засолить. Бабушка с раками имела дело, должна ориентироваться. А еще я знаю точно, надо взять факелы или фонарики. Палатку захватим. Вдруг останемся там дня на два-три. Может, сразу не попадем на нужное место. Придется искать. А без раков я не вернусь.

— Во, классно! — обрадовался Янушек. — Если не найдем раков, ты там навсегда останешься, а я займу твою комнату. Кореш говорил, их ловят на лягушек. На крючок. Надо захватить удочки.

— Какие лягушки, ты что?! Их ловят руками!

— Что вы несете, какими руками, их ловят сетью.

— А лягушки все равно нужны как приманка!

Неожиданно выяснилось, что по вопросу ловли раков все обладают прямо-таки массой информации. То, что имеющиеся сведения противоречили друг другу, казалось, никого не смущало. Известно было, что раки живут в воде и ловят их ночью. Этого было вполне достаточно.

Совещание с бабушкой принесло массу пользы и новых данных. Начала она, правда, с укропа — как предмета первой необходимости, чем вызвала некоторое замешательство среди членов рачьей экспедиции. Но недоразумение быстро выяснилось: укроп оказался важнейшим элементом на второй стадии контакта с раками, а именно — при их варке На первом этапе — ловле — его можно было опустить. В способах поимки бабушка не ориентировалась, что же касается транспортировки, тут она была категорична. Везти раков надо было в ведре с водой, живых и здоровых, иначе они протухнут — и весь труд насмарку. В воду следует положить какую-нибудь траву, лучше всего крапиву. Ловить нужно больших, минимум двадцатисантиметровых, и хотя бы несколько десятков, иначе нечего и огород городить. А уж приготовить их бабушка сумеет.

Кухни в обоих домах — и у Терески, и у Шпульки — лишились ведер для мусора: пластмассовых и с крышками. Отец Терески без разговоров выдал две удочки и кучу крючков. Палатка была в порядке, как и матрасы и вообще все туристское снаряжение, которым пользовались совсем недавно и не успели еще далеко засунуть. К компании присоединился Зигмунт, старший брат Шпульки, который, услышав о предстоящей экспедиции, с огромным энтузиазмом поддержал эту идею. Ему тоже ни разу в жизни не доводилось ловить раков.

— Возьмем его, а? — обратилась Шпулька к Тереске. — Будет тащить багаж и вообще может пригодиться. Палатка у него есть и даже сетка, говорит, подходящая. Только не знаю, как мы ее повезем, она на такой длинной палке...

— Меня больше волнует, как мы назад поедем, — озабоченно ответила Тереска. — Туда-то — семечки. А вот на обратном пути ведра же должны быть с водой.

— Ты лучше не каркай, а то сглазишь...

— Верно. На обратном пути и будем думать. Главное — крышки не забыть, чтобы не выплескивалась.

— Слишком уж ты уверена в успехе. А мне было бы спокойнее, если бы кто-нибудь из нас уже имел дело с этими раками. Жаль, что его нет.

— Чего нет? — нетерпеливо спросила Тереска, видя, что подруга не собирается доканчивать прерванное предложение.

— Не чего, а кого, — сухо ответила Шпулька и снова замолчала, продолжая тщательно протирать тряпкой только что вымытое ведро.

Тереске незачем было спрашивать дальше. Она и так уже догадалась, кого имеет в виду ее подруга. Все ее существо наполнилось тихой радостью. Был один человек... Некто, в кого она, разумеется, ни в коем случае не была влюблена, и он, конечно, в нее — тоже ни капельки, ничего подобного... Но этот некто все же существовал.

— Вот уж не знаю, — заметила Тереска, немного помолчав. — И вовсе не жаль. Я уверена, что он прекрасно умеет ловить раков. Ты сама говорила, что он все умеет. А тогда все это было бы слишком просто и совсем не интересно. И ничего удивительного бы не случилось.

— Ну, знаешь! — Шпулька так возмутилась, что даже перестала орудовать тряпкой. — Тебе мало было?! С меня всяких удивительных вещей достаточно! Я за эти каникулы на всю жизнь напереживалась! И теперь хочу тихо-спокойно заняться раками. И если думаешь, что тебе снова удастся меня втянуть во что-нибудь...

— Да ладно тебе, — поспешила успокоить разбушевавшуюся подругу Тереска. — Какие-такие приключения могут быть на тихой речушке с раками? Оставь в покое ведро, а то дырку протрешь. Раки сами по себе удивительная вещь, большего и желать нечего!

— Уж я-то знаю, что говорю, — занявшись теперь крышкой от ведра, продолжала мрачно пророчествовать Шпулька. — Всякие странности и неожиданности обязательно на нас обрушиваются. Такое уж наше слепое счастье...

* * *

Четверо молодых людей, взмокшие, запыхавшиеся и раздраженные, свернули с проселочной дороги и остановились на опушке леса. Было часов пять. Жара стояла невыносимая. В тени деревьев она ощущалась почти так же, как и в чистом поле. И ни малейшего ветерка. Тереска плюхнулась на пенек и обмахивалась снятой с головы косынкой. Шпулька присела на мох и пыталась собрать в хвост волосы, постоянно выбивавшиеся из прически и липнувшие к потной шее. Зигмунт сбросил рюкзак и с завистью смотрел на сестру, так как его волосы были слишком коротки, чтобы их собрать, но достаточно длинны, чтобы греть уши и загривок. Теперь он горячо жалел, что все откладывал визит к парикмахеру до конца каникул...

— До леса мы в конце концов добрались, — начал он язвительно. — Но это мало что значит. Куда ни пойди, обязательно рано или поздно наткнешься на какой-нибудь лес. Так, глядишь, через месяц и до воды доберемся.

— В лесу можно заночевать, — неуверенно пробормотала Шпулька.

— А ну, покажи свою схему! — сердито потребовала Тереска, поднимаясь с пенька. — Или твой кореш недотепа, или ты. Никаких больших стогов сена не было и желтого поля тоже. Черт знает, куда нас занесло!

— Но шоссе-то есть, и телеграфный столб тоже был! — возразил Янушек.

Он прислонил нагруженный велосипед к стволу дерева и достал из кармана изрядно помятый листок бумаги, который Тереска тут же у него вырвала. — Свернули мы где надо и сейчас на правильном пути, точно вам говорю!

— Телеграфных столбов было — завались, — продолжал язвить Зигмунт. — И все на одно лицо...

Милое путешествие с пересадкой на двух битком набитых автобусах, а затем пешком по каменистой пыльной дороге по полям под палящим солнцем явно подействовало на настроение всей компании и очень поубавило первоначальный задор. Единственным утешением был захваченный Янушеком складной велосипед, служивший теперь средством транспортировки. Ехать на нем, конечно, не собирались, так как он весь был навьючен багажом. Палка от старой сетки Зигмунта, из-за которой пережили столько хлопот в автобусе, теперь оказалась прямо-таки бесценной, поскольку теперь заменила раму. Этот-то велосипед, без которого пришлось бы тащить тяжести на своем горбу, только и спасал Янушека от растерзания сотоварищами по рачьей экспедиции.

— Похоже, во второй раз мы свернули у того столба, — хмуро констатировала Тереска, изучив помятый план. — Сено, наверное, увезли, а это желтое отцвело и теперь совсем другого цвета...

— А может, его скосили ? — предположила Шпулька и тоже поднялась на ноги. — Кажется, я видела по дороге в автобусе что-то скошенное.

— И очень даже много чего, — саркастически поддакнула Тереска. — Весь урожай-то уже убрали. Судя по тому, что я тут разобрала, мы слишком далеко проскочили. Речка течет ближе к шоссе, и нам теперь надо продираться левее напрямик через лес. До другой дороги.

Зигмунт тоже принял участие в изучении схемы Янушека.

— Собственно говоря, дело не так уж плохо, — заметил он. — Эти две дороги тут сближаются, и очень даже возможно, что мы срезали путь...

— Ничего себе — срезали, сколько протопали!

— Да нет, теперь срезали. А эти раки где, в начале леса или в глубине?

— В начале, — поспешил заверить Янушек. — Только в лес войдешь, и сразу. Я это место узнаю. Там мостик и пригорок. И дорога поворачивает, мощеная такая, а с другой стороны болотце.

— Здесь какая-то тропка уходит в лес, — заметила Шпулька, изучив уже не схему, а местность. — По-моему, подходящая, как раз в нужном направлении. Попробуем?

Посовещавшись, путешественники решили, что Янушек на велосипеде разведает путь, а остальные вместе с багажом подождут здесь на опушке. Янушек получил инструкции не заблудиться, найти речку и хорошее место для лагеря. Раков же пока оставить в покое. Ими, на худой конец, можно заняться и завтра.

Пятнадцатью минутами позже слегка взволнованный и одновременно гордый столь ответственным поручением Янушек выехал из лесу на соседнюю дорогу и остановился, не веря своим глазам. Прямо у него за спиной, рядом с дорогой осталось болотце, вокруг которого шла узенькая черная тропинка. Перед ним лежала неширокая, мощеная когда-то дорога, сплошь в выбоинах и ямах, огибающая небольшую горушку. Под горушкой он увидел мостик, под которым весело шумела речка, исчезающая где-то в лесу. Все еще не веря в такой успех, мальчишка достал схему и сравнил ее с окружающим пейзажем. Радость Янушека могла по силе соперничать только с изумлением: он выехал прямехонько на место, описанное дружком!

Паренек постоял немного, опершись о руль, наслаждаясь триумфом и представляя, как будут удивлены и восхищены остальные трое, которых он так безошибочно вывел к цели. Будут просить прощения за все свои подковырки и оскорбления! Только бы еще раки не подвели!

Янушек прислонил велосипед к дереву и бегом спустился к речке. Она текла неторопливо, была довольно мелкой и чистой, так что очень хорошо просматривалось песчаное дно. Вдоль этого берега кучками росли деревья и кусты, образуя зеленые поляны, покрытые травой. Другой берег был выше и весь густо порос лесом. Наклонясь к реке, мальчишка пристально вглядывался в воду, надеясь увидеть хоть какого-нибудь, пусть самого завалящего рачка. Но напрасно. Если раки здесь и водились, то ничем не выдавали своего присутствия. Слегка разочарованный Янушек утешался мыслью, что эти существа предпочитают почему-то ночной образ жизни, и поэтому еще не все потеряно. Оставив на время раков в покое, он перебежал через мостик и углубился в лес на другой стороне.

Мальчик шел по тропинке вдоль берега у подножия горушки. Стоявшая вокруг тишина так на него подействовала, что он перестал с шумом продираться сквозь высокую траву, а принялся обходить разросшийся кустарник и вообще старался двигаться бесшумно. Огибавшая пригорок тропка слегка отдалилась от речки; Янушек пошел медленнее, и тут ему послышался какой-то звук. Он остановился, затаил дыхание и прислушался просто так, без всякого дурного предчувствия, из обычного любопытства: а вдруг это какое-то интересное животное...

Звуки были непонятные, и мальчишка никак не мог определить, что это такое Если животное, то следовало бы потихоньку подкрасться, чтобы не спугнуть. Янушек сделал еще несколько осторожных шагов по тропинке, огибая пригорок.

Теперь уже было лучше слышно. Как бы позвякивание и шуршание. И снова — шуршание и звяканье. И голоса. Без сомнения — человеческие.

На всякий случай, без какой бы то ни было видимой причины, Янушек присел, а затем встал на четвереньки. В этой позиции он продвинулся еще чуть-чуть, осторожно раздвигая заросли, и выглянул.