Буря в Кловерфилде

— Я рассказала наставнице, как вы мне хорошо помогали! И ты в очень красивую собаку превращаешься: такую белую и пушистую!

— Согласна, — Эва порозовела.

— Спасибо.

— Я нашла, что это за порода: она называется самоед, — увлеченно продолжила Лили, — и смотри, что я тебе купила! Это — книга о дрессировке и разведении самоедов, тут все про особенности породы подробно написано! И вот еще хороший шампунь от блох!

Александр закусил губу, но все-таки, не выдержав, рассмеялся. Голди с улыбкой забрала подарки.

— Спасибо, Лили. Нам это точно пригодится.

— Особенно шампунь от блох, — Александр прыснул, и Голди шутливо ущипнула его за бок.

— Ты удивишься, но однажды он тебе понадобится, — серьезно заметил Джеральд, — Лили выбрала самый дорогой и качественный.

— Ага! За такой шерстью надо тщательно ухаживать, — подтвердила та. — А сколько тебе исполняется лет?

— Двадцать три.

— Какой ты старый! Я думала, тебе двадцать!

— Я хорошо сохранился, — серьезно ответил Александр, но глаза его все еще смеялись. — Эва, это мне? Спасибо большое.

Та заулыбалась.

— Это оберег от стандартных порч, защитит от любой из них, а смертельные значительно ослабит. И позволь еще раз поблагодарить за подаренную тобой жемчужину: я использовала ее в призыве, и моя Полли получилась настоящей красавицей.

— Не за что. Я хранил ее как амулет с самого детства, но, конечно, никакой волшебной силы в нем не было. Рад, что она тебе помогла.

— Очень.

— Вообще, у Александра есть несколько моих оберегов, но запасной лишним не будет, — вскользь заметила Голди, и улыбка исчезла с лица Эвы. — А что принесли наша главная жрица и ее верный компаньон?

Джеральд бросил на нее недовольный взгляд, а Беата мирно заметила:

— Компаньон в семейных делах называется мужем, Голди. Мы будем менее оригинальны, чем остальные: ты рассказывала, что Александр интересуется путешествиями, и я поискала кое-что в этом направлении.

Джеральд подарил термос и дорожный бритвенный набор, Беата — чемодан и книгу о достопримечательностях, которые стоит посетить за жизнь. Глаза у Александра загорелись:

— Здорово! Спасибо! Я бывал только в двух городах: в Морланде и своем родном, но всегда мечтал посмотреть мир. Он ведь огромен и удивителен, а я только в теории об этом знаю. Еще я мечтаю поехать куда-нибудь на природу: в горы, к морю, в пустыню или глухую тайгу. Однажды у меня будет такая возможность.

— Так за чем же дело встало? — спросила Беата.

— Мы поедем, когда Голди сможет. Но я уверен, через пару лет в Калунну будут верить везде в нашей стране.

Голди вздохнула:

— Беата, давай поскорее захватим какой-нибудь курортный город с выходом к морю? Я хочу на пляж.

— Обязательно, дорогая.

Эва удивилась:

— Но что вам мешает поехать сейчас? Попросите наставницу, и она отпустит вас на пару недель со службы.

Беата покачала головой:

— Голди не может покинуть земли Калунны. Такова ее воля.

— А, Валери же говорила об этом! — вспомнила Лили. — Ее, госпожу Голди и Адалинду воскресили, и в благодарность они должны оставаться на землях вересковой богини. А у нас троих память забрали. Так работает магия Калунны, верно, наставница?

— Верно.

Голди промолчала. Беата покосилась на Джеральда.

Неверно. Привязка ее подруг к землям Калунны — его вина. Он убедил богиню, что иначе все трое ее предадут, и Голди уже чуть не заплатила жизнью за это. Неудивительно, что они с Джеральдом недолюбливали друг друга. Но ученицам об этом знать не стоило, как и обсуждать, что им троим, в отличии от Голди, Валери и Адалинды, можно было покидать земли Калунны. Хотя об их воскрешении знали только двое: Беата и сама Калунна. Для остальных Эва, Лили и Дана были всего лишь юными сиротами, потерявшими память и принятыми в ведьмовской культ. Даже Джеральд не знал о том, что эти имена, как и тела, они “унаследовали” от предыдущих владелиц.

Беата уставилась в свой бокал с шампанским, погрузившись в размышления. В языческом культе, поклонявшемся настоящей богине, хватало темных тайн. Александр не знал, что мог быть убит, не стань он возлюбленным Голди. Эва, Лили и Дана не знали о своем воскрешении. Валери и Адалинда — о прошлых жизнях и смертях во славу Калунны. А вот Беате приходилось держать в голове и это, и их незнание настоящей ситуации. Даже Джеральду она могла доверить свои секреты лишь частично, учитывая его любовь к вытряхиванию скелетов из всех шкафов. Он принципиально отказывался скрывать многие вещи и беспокоился, когда Беата что-то утаивала от него, сразу подозревая нечто дурное.

Забавно, но полностью доверять Беата могла только Калунне. Исключительно потому, что скрыть что-либо от вересковой богини, регулярно посещающей ее голову и смотрящей на мир ее глазами, не представлялось возможным.

— А как давно ты служишь Калунне? — голос Александра заставил ее вернуться в реальность, хотя вопрос адресовался не ей.

— С самого детства, — пожал плечами Джеральд, — моя мать отдала меня к ней на службу.

— А во сколько лет ты стал призрачным псом?

— Уже и не припомню. Лет в семнадцать, кажется. Или в девятнадцать.

— И никто не знал об этом?

— Моя мать знала. Больше никто.

— Вы всю жизнь скрывали от друзей, что являетесь призрачным псом? — удивилась Эва.

— У меня нет друзей. Приятели из детства все разъехались, — спокойно ответил Джеральд, — но мне они и не нужны, у меня есть Беата.

— Вы дружите с ней? — уточнила Лили.

— Я ее люблю. А она — меня.

Он посмотрел на нее с теплом и нежностью. Беата улыбнулась ему, а сама подумала, что они с Джеральдом супруги, но уж точно не друзья: вместе они занимались службой Калунне и любовью, могли иногда обсудить прочитанные книги, но на этом все. Они были очень разными людьми: Беата ленива, Джеральд энергичен и трудолюбив, она была склонна к сомнениям и размышлениям, он — фаталист, принимающий волю Калунны за указания как жить. Так что дружила она с другими людьми, и жаль, что у угрюмого, нелюдимого Джеральда таких людей не было. Он искренне любил ее, но быть единственным источником его счастья Беате не хотелось. Джеральд заслуживал большего, чем вечно сидеть возле нее и бояться потерять.

— Когда у человека нет друзей, это многое говорит о нем: значит, добровольно с ним общаться никто не желает, — съязвила Голди.

Джеральд бросил на нее равнодушный взгляд, а вот Лили внезапно вспыхнула:

— Неправда! Мы с Эвой и Даной хотим! Мы будем вашими друзьями, господин Джеральд!

Эва решительно закивала.

— Точно.

— Спасибо, девочки. Не переживайте, Голди просто любит говорить гадости.

— Достаточно! — вмешалась Беата — Мы не для этого здесь собрались. Давайте выпьем за здоровье Александра и еще раз поздравим его. Он — добрый и талантливый человек, а его способности как призрачного пса просто неоценимы. Я очень рада, что ты с нами, Александр.

— Благодарю, госпожа Хоффман.

Все выпили, и Александр встряхнул головой.

— Быть охотником Калунны — огромная честь, но все-таки их явно не хватает. В Морланде и Хисшире отступников больше нет, но как мы будем справляться вдвоем, когда в Калунну поверят везде?

— Калунна обещала, что после Кловерфилда будет еще десять призрачных псов, — ответил Джеральд, — сейчас она отбирает подходящих людей: верных, смелых и целеустремленных. Я займусь их обучением, а ты поможешь мне в этом.

— С радостью! Мне очень хочется разделить наши приключения с кем-то еще, — оживился Александр, — да и в опасных ситуациях нас будет больше.

— Значит, дальше идем захватывать Кловерфилд? — спросила Голди.

— Не захватывать, любимая. Мы понесем им веру в Калунну и сделаем людей счастливыми! Они ведь заслуживают милости вересковой богини не меньше, чем жители Хисшира и Морланда, — поправил ее воодушевленный Александр.

Голди едва заметно вздохнула и бросила тоскливый взгляд на Беату. Та сочувственно улыбнулась. Голди побаивалась Калунну и предпочитала держаться подальше от вересковых пустошей, которые Александр регулярно посещал. Она честно служила культу и была очень полезна, но чувствовала себя в нем неуютно. Нелюбимая падчерица в окружении любимых дочерей, к которым Калунна всегда была добра — вот каким было положение Голди. Беата постаралась дать ей как можно больше свободы и безопасности, удалив от Калунны, но это не всегда помогало: недавно Голди получила страшное наказание за проступок и была временно ослеплена. Беата за то же самое отделалась легким испугом. Неудивительно, что фанатизм Александра напрягал Голди. Ей бы явно хотелось иметь рядом единомышленника, но все риски ее положения понимала только Беата, а Александр был бывшим священником и верил горячо и истово. Иначе он просто не мог. Что там Калунна говорила о его судьбе до вмешательства Голди? Что за несколько лет Александр стал бы потрясающим священником, зажигая в сердцах людей веру и повел бы их против культа ведьм, превратившись в неистового и гневного инквизитора. Его страсть обернулась бы ненавистью, яростным желанием уничтожить источники греха и соблазна. Он превратился бы в огромную проблему для их культа, отказываясь отступить и договориться. И его пришлось бы уничтожить.

Беата моргнула.

В реальности перед ней стоял доброжелательный молодой человек, уверенно объясняющий Лили и Эве, что захват Кловерфилда — исключительно благое дело, к которому они все приложат руку, если такова будет воля Калунны. Он чувствовал себя свободно в окружении ведьм и сам теперь обладал способностью менять облик, хотя его прошлая религия осуждала подобное. Теперь же Александр даже не сомневался, что это божественные, а вовсе не дьявольские силы. И был счастлив с Голди, а не пытался сжечь ее на костре.

Кого-то культ Калунны ловил в свои сети и не выпускал, а кому-то дарил крылья. И Беата не до конца понимала, к первым она относится или ко вторым.

* * *

Перед началом действий в Кловерфилде Беата решила завершить последнее важное дело. Она долго колебалась и откладывала его, одновременно желая и страшась прикосновения к древней тайне, лишившей ее покоя. Забыть о ней было бы проще простого, но Беата не могла этого сделать. Она приоткрыла дверь в темную бездну, полную сияющих звезд, и та манила ее. Теплым шепотом, мурашками по коже, обрывками воспоминаний, которые принадлежали не ей, а той, что была до нее.

Эту дверь требовалось закрыть, но перед этим она в последний раз поговорит с теми, кто спас ей жизнь. Убедится, что они избежали гибели (можно ли так говорить про мертвых?), и больше никогда их не потревожит.

Беата устроила спиритический сеанс с Эйне и Гилем.

Она дождалась вечера, когда Джеральд ушел на тренировку с Александром, и позвала черного фамильяра для колдовства. Поставила в гостиной два зеркала в полный рост. Темную магию Беата не любила и опасалась ее, потому уделила много внимания защитным рунам и чарам: не от Эйне и Гиля, а от хитрых голодных мертвецов, что могут прийти в их облике. У нее, в отличии от Даны, не было природных способностей к магии смерти, а значит, ее легко могли заморочить и погубить. Беата вспомнила, как Валери захватила ее тело и как некромантка на кладбище обманула Дану, сыграв на ее жажде знаний. Поежилась. Ничего, она лишь один раз переговорит с кецалями и больше звать их не будет. Мгла защитит ее и поможет, если дело примет совсем дурной оборот.

Все было готово.

Мгла вопросительно мяукнула и коснулась ее мягкой лапкой. Беата сообразила, что уже несколько минут сидит перед зеркалами, не решаясь начать сеанс связи с мертвыми охотниками Калунны.

Она боялась их?

Нет. Беата страшилась чего-то иного, но даже себе не могла объяснить, чего именно.

Она начала призыв, и зеркала заменили ее отражения на образы двух мужчин.

— Моя госпожа, ты пришла! Я говорил, что она нас не забыла, говорил же! — торжествующе воскликнул Гиль. — А ты сомневался, птичья башка!

Беата рассмеялась. Страх и сомнения исчезли в одно мгновение. Гиль улыбался, очаровательно шевелил пушистыми ушами с кисточками и не сводил с нее счастливых желтых глаз. Она вдруг поняла, что скучала по нему, как по солнцу долгой пасмурной зимой.

Эйне почтительно поклонился и прижал руку к груди.

— Здравствуй, госпожа Беата. Мы рады видеть тебя в добром здравии и в безопасности.

Эйне ничуть не изменился с их последней встречи: он был все такой же собранный, невозмутимый и вежливый. Беата залюбовалась его васильковыми глазами, темно каштановыми волосами и веснушками, густо усыпавшими светлую кожу. Они ей ужасно нравились.

— Взаимно. Как вы?

— В порядке. Мы успешно ускользнули от того… существа. Когда ты ушла, оно потеряло к нам интерес. А мы направились подальше от разрушенного города. Мы больше не сталкивались с сильными врагами, а остальные нас игнорируют. Мертвым нет дела до мертвых.

— Я для них будто невидимка! — возмутился Гиль. — Пока мечом не начнешь тыкать, не замечают!

Эйне бросил на него недовольный взгляд, затем вздохнул, но ничего не сказал. Беата представила, как шебутной Гиль лезет к нежити и затевает с ней драку, в которую втягивает Эйне, и несколько заволновалась.

Ведь они оба погибли, несмотря на свою силу. Не могло ли это повториться?

— А Калунна к вам не приходила?

— Вересковая богиня? Нет, конечно, с чего бы ей приходить к охотникам? — озадачился Гиль. — Она беседует только со жрицами.

Беата закусила губу.

— Я просила ее забрать вас в положенное вам посмертие. Видимо, она сделает это позже.

Гиль помотал головой.

— Но как тогда мы сможем тебе служить? А вдруг ты вновь придешь в загробный мир, и мы тебе понадобимся?

Беата не ответила.

Она не посмела сказать Гилю, что этого никогда не случится. Погибшие слуги Аты не были ее слугами, и ей было совестно их обманывать. Они не могли служить ей и должны были обрести покой.

Они были ей не нужны.

Беата впервые поняла тех людей, что требовали запрета спиритических сеансов: говорить с мертвыми, как с живыми и одновременно понимать, что никакого будущего у них нет, было ужасно.

— Чем вы занимаетесь? — она поспешила сменить тему. — Не скучаете?

— Не волнуйся о нас, госпожа, мы в порядке, — заметил Эйне, — загробный мир огромен и потрясает воображение. Мы путешествуем по нему и наблюдаем удивительные вещи. Я всегда любил странствовать.

— И я! — оживился Гиль. — Иногда нам все-таки попадаются интересные противники и мы с ними деремся! Твой Гиль всегда побеждает, госпожа! Эйне, конечно, тоже.

Эйне хмыкнул.

— Всегда? А как же тот раз, когда мы едва унесли ноги?