Помоги проекту - поделись книгой:
Эндо Биндер
Лёд для Марса
© Eando Binder — «Ice, F. O. B., Mars», 1941
Когда вы сходите с космического лайнера на окраине Канал-Сити, вас сразу же поражает зелёная красота Марса. Спускаясь по склону плато, вы видите широкие просторы Туле II, площадь которой равна площади Европы. В центре находится сверкающее озеро. Вокруг раскинулись аккуратные рощи лиственных деревьев и великолепные пышные пастбища, на которых пасутся привезённые с Земли коровы и похожие на оленей марсианские зеды.
Да, Туле II, как и большая часть Марса, по-своему прекрасна. Тысячи озёр окружены тысячами таких же идиллических мест. Высокие марсиане очень гордятся своими пейзажами и фермами. Это счастливый, трудолюбивый народ.
Земляне регулярно и во всё большем количестве стекаются в этот мир, одни, чтобы через время со вздохом сожаления покинуть его, другие, чтобы остаться навсегда. В настоящее время на этой живописной безмятежной планете проживает пять миллионов землян.
Мы, земляне, почти забыли, что два столетия назад Марс был огромной бесплодной пустыней. Когда-то в земные телескопы он сиял красным, а сейчас — сочно-зелёным. Мы воспринимаем современный цветущий Марс как нечто само собой разумеющееся. Но в Канал-Сити знают, что это не так.
В Канал-Сити, крупнейшем мегаполисе Марса, вы увидите две статуи из сияющего белого камня. В любое время суток там можно увидеть марсиан, стоящих на коленях, склонив головы, перед двумя каменными фигурами. Раз в год из города выходит торжественная процессия, собирается вокруг пьедестала и поёт Хвалебную песнь. Это древняя песня, старше, чем история человечества на Земле, и, льющаяся из миллионов глоток, она подобна пульсирующему гимну во славу звёзд. Она захватывает вас и пробирает до глубины души.
Знаете ли вы, почему здесь стоят эти две статуи? Двое землян, которые вечно смотрят на мир, отличный от их собственного. Да, вы слышали эту историю. Но история повествует о всём известных фактах. Страница за страницей в ней рассказывается о подробностях событий занявших тридцать лет, но первое событие ей лишь слегка затрагивается. То, с которого началась вся эпопея.
Вот история этих двух статуй. Перенеситесь на два столетия назад, в 2070 год. Переживите снова эпизод из прошлого, когда Марс был красным, безводным миром, а его жители были обречены…
Это был странный объект, который буксировался, или, скорее, толкался, к Марсу.
Неровная сфера из кристаллического вещества, примерно ста метров в диаметре, она сверкала в космосе, как гигантский бриллиант, освещаемый солнечными лучами. Но для планеты, которой она предназначалась, она была бесконечно дороже алмаза.
Это была замёрзшая вода. Вода для пересохших каналов Марса! Вода из переполненных морей Земли, для красных пыльных впадин и засушливых равнин выжженной планеты, находящейся в сорока пяти миллионах миль от неё!
Прозрачная, сверкающая масса была зажата в невидимых тисках притягивающего луча. Мощный луч исходил из раструба космического буксира, который раньше использовался для буксировки вышедших из строя грузовых судов. Из кормовой части буксира вырывались яростные языки атомного пламени, разгоняя его вместе с грузом в безвоздушной пустоте. Земля уже давно поблёкла до размеров звезды, а впереди с каждым часом всё ярче разгоралась красная искра Марса.
На борту буксира, в капитанской каюте, два человека поздравляли друг друга. Вместе они разработали удивительный проект «Вода для засушливого Марса». Одним из них был доктор Рональд Бэрд, пожилой седовласый человек, который рассчитал все орбитальные данные и вообще был изначальным автором этой идеи. Другой, Кит Драммонд, сорокалетний и энергичный, был капитаном и главным штурманом буксира.
Драммонд с облегчением вздохнул и потёр небритый подбородок. Напряжение и тревога, долго не покидавшие его обветренное лицо, наконец исчезли. Последние два месяца, связанные с кораблём и его необычным грузом, были для него сплошным испытанием.
— Пока всё хорошо, — проворчал он, раскуривая венерианскую сигару. — Мы чисто стартовали с Земли, не разбив наш маленький кубик льда. Теперь нам остаётся только беспокоиться о манёвре около Марса.
Доктор Бэрд рассеянно кивнул, его глаза сияли, когда он смотрел в никуда. Он молчал большую часть времени с тех пор, как покинул Землю.
— Я надеюсь, что мы всё рассчитали правильно, — продолжал Драммонд. — Потому что, если мы хоть в чём-то ошиблись, эта льдинка, весящая на Марсе тридцать миллионов тонн, приземлится не в том месте. И мы потеряем наш контракт.
Он слегка нахмурился из-за продолжающегося молчания учёного.
— Мы бы не хотели упустить этот контракт, — продолжил он деловитым тоном. — Только подумайте, Бэрд, что это значит. Как только мы доставим первую партию льда, все крупные финансовые группы в Системе выпрыгнут из штанов, чтобы только выкупить наш контракт. Мы можем заработать миллионы!
— Да, миллионы! — нарушая молчание, эхом отозвался учёный. Но он по-прежнему был задумчив. — Миллионы получат выгоду. Миллионы марсиан.
— Марсиане? — пробормотал Драммонд. — Я говорил о деньгах.
Доктор Бэрд повернулся к космонавту.
— А я говорю о марсианах, капитан, — мягко произнёс он. — Я не много говорил об этом раньше, но это было моей мечтой, моей целью! Много лет назад я жил на Марсе, на станции канала. Я видел страдания марсиан. Это сухой, пыльный, жаркий мир. Им с трудом удавалось добывать себе пропитание, чтобы хоть как-то выжить. И всё потому, что им не хватало воды!
Драммонд уставился на него. Это был первый раз, когда учёный заговорил об их проекте иначе, чем как о великом инженерном и коммерческом предприятии.
— Ну, конечно, — ворчливо согласился Драммонд, — в нём есть свой альтруистический аспект…
— Вода — это главная жизненная необходимость, — забубнил себе под нос Бэрд. — Благословлённые её изобилием на Земле, мы воспринимаем воду как должное. На Марсе, где её запасы ограничены, жизнь — жестокое бремя. Марсиане с рождения и до самой смерти трудятся на каналах, отводя воду от полюсов. Они терпеливые, безропотные люди, не завидующие более удачливым Земле и Венере. Они нуждаются в нашей воде больше, чем мы в их деньгах.
Драммонд, конечно, и сам всё это знал. Просто он не рассматривал этот вопрос в таком свете, поскольку на Земле нечасто задумываются об обездоленных. Слова учёного лишь слегка взволновали его.
— Это не имеет никакого значения, — проворчал он, стряхивая пепел с сигары на поднос. — Это сугубо коммерческое предприятие, Бэрд. И вы это знаете. Мы должны соотносить прибыли и убытки, как и во всём остальном. Даже Колумб рассчитывал на прибыль от своего путешествия — пряности и драгоценности с Востока. Зачем первый космический корабль отправился на Луну, если не для того, чтобы собрать алмазы, чей блеск на краях кратеров был замечен в Паломарский телескоп?
Драммонд помахал сигарой.
— Теперь о нашей затее. Марсиане не смогут довести её до конца без помощи космического десанта. Правительство Земли слишком занято, чтобы беспокоиться об этом. Самый быстрый и выгодный вариант — коммерческий. Мы покупаем и продаём. Всё вокруг придёт в движение, и марсиане получат свою воду. Это единственный способ решения проблемы!
Драммонд с раздражением почувствовал, что его слова звучат как-то бессодержательно. Пытался ли он убедить себя, а не учёного? Он быстро продолжил:
— Теперь вы всё оставляете в моих руках, Бэрд. Вы внесли свой вклад, прикинув всё это в уме много лет назад. Я позабочусь о том, чтобы вы получили свою награду в виде солидной денежной суммы. И в то же время марсиане получат пользу, как вы и хотели. Устраивает?
Учёный улыбнулся и вздохнул.
— Да, — сказал он. — Я бы ничего не смог сделать без вашей практичной и твёрдой руки, Драммонд. По-моему, это так и осталось бы мечтой, причём безумной. Я — доктор. А вы — капитан.
Он отвернулся и задумчиво уставился в иллюминатор на Марс.
Ворча себе под нос, Драммонд вернулся к своему встроенному столу и начал постукивать по клавишам прикреплённого к нему арифмометра. Погрузившись в массу вычислений, он вскоре забыл о завуалированном выпаде учёного в адрес его прагматичных деловых взглядов.
Несколько часов спустя он подсчитал общую приблизительную стоимость доставки льда и условия поставки его на Марс. Позже можно будет нанять профессиональных бухгалтеров для получения точных цифр. Он учёл всё: топливо для буксира, продукты питания и запас воздуха в баллонах, заработную плату экипажа, затраты выработку на энергии тяговых лучей, амортизационные отчисления. И это не вылилось в какую-то огромную сумму. В целом их расходы на воду составили менее цента за галлон.
Две вещи сделали поставляемый продукт экономически выгодным. Одной из них была дешевизна ядерного топлива. На самом деле, как прочитал Драммонд в «Журнале астронавтов», в 20-м веке полёт на самолёте из Нью-Йорка в Лос-Анджелес стоил дороже из-за использовавшегося тогда топлива, давно устаревшего бензина, чем сейчас полёт на ракете на Марс. Сейчас, в 2070 году, дешевле преодолеть 45 миллионов миль, чем 3000 миль в 1940 году!
— Что касается груза, — усмехнулся про себя Драммонд, — вода — самая дешёвая вещь на Земле!
Он обернулся. Доктор Бэрд всё ещё стоял у иллюминатора, глядя на усыпанный бриллиантами занавес космоса.
— Взгляните сюда, Бэрд, — позвал капитан, показывая на свой лист с расчётами. — Это заставит финансистов драться между собою как волков. Беря с марсиан по доллару за галлон, они могут выручить миллион за время противостояния Земля-Марс, используя только один буксир. С каждым новым буксиром прибыль удваивается и даже больше. Они будут перебивать ставки друг за друга, пытаясь выкупить наш контракт.
Учёный горько улыбнулся.
— В течение десяти лет, — прошептал он, — я слонялся по их офисам, пытаясь заручиться поддержкой. Они ехидничали и смеялись надо мной. Я был для них сумасшедшим. — горечь, не свойственная его натуре, быстро исчезла из его голоса. — Слава богу, что я два года назад встретил вас, Драммонд. Вы были единственным, кто меня выслушал. Вы осуществили мою мечту!
Драммонд слегка покраснел от смущения и кашлянул.
— И рад, что выслушал, — хрипло сказал он. — Эти глупые финансисты забыли, что тяговый луч, если сделать его достаточно мощным, может сдвинуть гору. — он встал и начал возбуждённо расхаживать по комнате. — Мы заставим их заплатить! — мрачно пообещал он. — Вы вложили в это полжизни и личное состояние в десять тысяч долларов. Я вложил свой буксир и пять тысяч. Кроме того, мы задолжали двадцать пять тысяч за разработку притягивающего луча для наших целей. Но мы продадим его за десять миллионов, а если подсчитать ещё и авторские отчисления!.. Я ждал этого дня. И, думаю, вы тоже. Даже больше, чем я!
Учёный не выказал никакого восторга.
— Я просто подумал, — тихо сказал он. — Эти марсиане…
— Что? — рассеянно спросил Драммонд, представляя себе заискивающего перед ним финансиста, который стряхивал пепел на дорогой венерианский ковёр в своём кабинете и презрительно усмехался их первым предложениям.
Доктор Бэрд покачал головой и оставил свою мысль незаконченной.
Через три дня Марс показался среди звёзд, а капитан Кит Драммонд засел перед приборным щитком. Он поддерживал постоянную связь с пилотской кабиной и машинной бригадой внизу. Огромный кусок льда должен был приземлиться точно в указанном месте. Для этого требовалось не только приблизиться к орбите Марса под правильным углом, но и достичь его поверхности точно в назначенный час. Вращение планеты не зависело от человека.
Тем не менее, это было не так уж сложно. Скорость в космосе можно было установить с идеальной точностью. Всё было готово к тому, чтобы попасть в яблочко на центральных равнинах Туле II.
Доктор Бэрд огляделся. Он только что определил их местоположение с помощью космического октанта.
— Вы могли бы повернуть на один градус по касательной к Альдебарану, — предложил он, — просто чтобы убедиться, что мы не попадём севернее впадины.
Драммонд кивнул и вызвал штурманскую рубку, которая установила прицел на один градус к ярко-красному Альдебарану и запустила соответствующие ракеты. Они почувствовали, как сильно качнулась их уникальная маленькая бинарная система. Корабль переместился на десять градусов, а ледяной груз — на один. Механику взаимодействий в системе тягач-груз Драммонд отработал более полугода назад. Он был уверен в своих манёврах.
Но что, если он допустил ошибку? Он не смог сдержать лёгкой дрожи, представив, как огромная масса, подобно бомбе, падает на марсианскую деревню. Он пожал плечами. Что ж, им с Бэрдом придётся рискнуть. Вскоре они узнают, кем они станут — героями или преступниками.
Некоторое время спустя доктор Бэрд кивнул, прочитав ещё одно сообщение из октанта.
— Думаю, нам пора расцепляться и тормозить. Мы сделали всё, что надо.
Его нервозность выдавала лишь лёгкая дрожь губ.
— Расцепляемся! Приготовиться! — прокричал капитан Драммонд в переговорные трубки пилотам и экипажу.
Он сам повернул рычаг притягивающего луча, которым управлял из своей кабины, и тяжёлый гул лучевого генератора стих.
Снаружи вроде бы ничего не изменилось. Ледяная глыба и корабль сохраняли относительное расстояние друг от друга, так же двигаясь в направлении Марса. Но теперь ледяная глыба была свободно падающим телом. Слегка вращаясь она летела в космосе, и её бесчисленные ледяные грани ярко сверкали.
Это было странное и прекрасное зрелище, которое проняло даже непоэтичного капитана Драммонда. Но если бы он мог заглянуть в разум учёного, он был бы немного озадачен. Для него лёд был не просто льдом или водой. Это был пылающий драгоценный камень из сокровищницы Земли. Подарок Марсу от более богатого мира.
Драммонд отдал дальнейшие распоряжения, и носовые ракеты мягко, чтобы пламя не коснулось ледяной массы впереди, с шипением заработали. Ледяная гора медленно уходила вперёд по мере того, как судно снижало скорость. Когда расстояние значительно увеличилось с грохотом полыхнули ракеты и буксир полностью затормозил.
Огромная глыба льда, казалось, рванулась вперёд, устремляясь к своей цели. Она уменьшилась, превратилась в сверкающий шар, а затем исчезла. Она ускользнула из их рук. Её дальнейшая судьба зависела от сложных расчётов доктора Рональда Бэрда.
— Она приземлится через пять часов, — выдохнул он.
Это были пять часов нервного напряжения. Драммонд зажёг, пожевал и выбросил дюжину сигар. Доктор Бэрд установил небольшой телескоп, труба которого выступала за пределы корпуса буксира, чтобы рассмотреть пылающие просторы Туле II. Они оба наблюдали за происходящим в увеличенную перископическую обзорную панель.
Хронометр показал нулевую отметку, и они затаили дыхание. Внезапно в марсианском небе появились вспышки молний. Их вызвала сфера льда, нанёсшая метеоритный удар. Но она не зарылась в почву. Вместо этого огромные столбы голубого цвета взметнулись в воздух на многие мили и осели обратно в виде пара и брызг.
— Как вы и предсказывали, Бэрд, — сказал Драммонд, чувствуя, что его голос охрип. — Перед приземлением он превратился в воду из-за высокой температуры при прохождении через атмосферу. И мы попали точнёхонько в центр впадины!
Они наблюдали, как серебристые нити прокладывают сеть через засушливую, пыльную впадину, и как более миллиарда кубических футов воды устремились к её поверхности. Вода для измученных жаждой, бесплодных равнин Туле II! Пока что это была всего лишь капля в море, но эта вода будет литься с неба снова и снова. В конце концов, впадина будет заполнена, и Туле II забудет о нехватке воды.
Кит Драммонд, уже готовый от души хлопнуть учёного по спине и прореветь песнь в честь его успеха, придержал и руку, и язык. Старик отвернулся, моргая глазами. Проявив редкое понимание, Драммонд выскользнул из каюты и спустился вниз, чтобы угостить команду выпивкой в честь праздника. Пусть доктор Бэрд отпразднует свой триумф по-своему.
Капитан Кит Драммонд посадил свой буксир в нескольких сотнях футов от берега небольшого озера, которое теперь находилось там, где не было озёр в течение бесчисленных столетий.
В сопровождении учёного он вышел из буксира и вдохнул сухой и тёплый марсианский воздух. Солнечные лучи проникали сквозь вечно безоблачное небо и разрежённую атмосферу. Вокруг лежал бронзовый песок пустыни. Здесь не было растительности, если не считать выносливых кактусов, которые выживали там, где земные кактусы давно бы завяли.
Но вода превратила бы это место в пригодную для жизни землю. Под песком лежала почва, оставшаяся от прошлой эпохи, когда здесь была растительность, а драгоценный водяной пар не улетучился в космос. Теперь пески жадно пили воду. Поверхностная вода испарялась, увлажняя пересохший воздух. Половина вновь образовавшегося озера уже исчезла, и ещё через несколько часов от него не останется и следа.
И так будет повторяться снова и снова. Это было похоже на попытку наполнить бездонный колодец. Но, в конце концов, баланс был бы достигнут. Поступающая в достаточном количестве, на протяжении многих лет вода будет накапливаться. На бескрайних пустынных равнинах Туле II пойдут дожди, наполняющие центральную впадину.
— Через несколько лет Туле II превратится в орошаемый сельскохозяйственный регион! — предсказал доктор Бэрд, и глаза его засияли. — Но я могу представить себе тот день — возможно, мы доживём до него — когда на всём Марсе будут дожди, урожаи и изобилие, а не только полосы, орошаемые каналами. Вопрос лишь в том, чтобы доставлять с Земли всё больше и больше воды!
— Зависит от того, сколько марсиане смогут заплатить, — проворчал Драммонд. — У них есть только радий, чтобы стимулировать оживлённую торговлю водой, и, знаете ли, он может закончиться.
— Доллары и центы! — вздохнул учёный. — Это всё, к чему вы, похоже, способны свести всё это!
Они подняли головы, когда в воздухе раздался низкий барабанный бой.
Три небольших ракетоплана земного производства с широкими крыльями, приспособленными для полёта в разряжённой марсианской атмосфере, приземлились один за другим. Неподалёку от них с оглушительным рёвом сел корабль побольше, космическая яхта. К ним, требуя интервью, подбежали два репортёра и оператор кинохроники. Они прилетели из Канал-Сити. Прошло всего шесть часов после падения ледяной массы, но новость о достижении землян уже облетела всю планету.
— Привет, ребята, — добродушно поприветствовал репортёров Драммонд. — Вот кое-что, о чём вы можете написать на первой полосе. Я могу доставлять воду с Земли на Марс менее чем по центу за галлон, и в больших количествах!
Доктор Бэрд выглядел так, словно хотел что-то сказать, но промолчал.
— Расскажите нам какие-нибудь подробности, — попросили журналисты.
Драммонд задумался, как много можно рассказать.
— Я использовал мощный притягивающий луч и…
— Капитан Драммонд! Доктор Бэрд!
Прервавший его голос принадлежал коренастому мужчине с тяжёлой челюстью, в котором сразу можно было узнать Адольфа Стоуна, крупнейшего магната межпланетной торговли. Его корабли и торговые посты располагались по всей Солнечной системе. В частности, он владел монополией на венерианскую торговлю зерном, которую не могла нарушить слабая воля Межмировой Торговой Комиссии. Или не хотела. Поговаривали, что он тайно контролировал МТК.
Глаза Драммонда сузились, сначала от гнева, затем от более приятного чувства. Адольф Стоун был последним финансистом, к которому они обратились за поддержкой. Он оказался самым несдержанным магнатом, к которому они обращались, оскорбительным в своём презрении к их «дикому и безрассудному» плану наполнения высохших от времени колодцев Марса.
Радостный триумф, затопивший тёплой волной сердце Драммонда, почти довёл его до головокружения. Он облизнул губы в предвкушении предстоящей мести магнату-самодуру.
— Ничего больше не рассказывайте о своём проекте этим людям! — пропыхтел богач Стоун. — Я случайно оказался в Канал — Сити по делам, когда произошёл ваш… э-э-э… рукотворный облачный взрыв. Замечательнейшее достижение. Я поспешил сюда, чтобы поздравить вас. — он слащаво улыбнулся. — Давайте поговорим наедине. Небольшой деловой разговор, а, капитан Драммонд?
Драммонд задумчиво уставился на дородного бизнесмена.
— Я когда-нибудь говорил вам, мистер Стоун, что считаю вас жирной, слюнявой свиньёй? — ровным голосом произнёс он.
Поделиться книгой: