Смерть на корпоративе

– Что делать с машиной Белкина? – не очень вежливо спросил Яков Сидорович. – Она стоит на стоянке, зря занимает полезное место.

– Пусть родственники заберут её, – быстро ответил капитан.

– Да они бы и рады забрать, только нет ключей.

– Как нет ключей? – удивился капитан. – Вам что, их не отдали?

– А кто мне их должен был передать? – поинтересовался завхоз.

– Те полицейские, что осматривали автомобиль.

– Извините, но ее никто не обследовал, – огорошил капитана Чулюкин.

– Хорошо я разберусь с этим вопросом, – задумчиво произнес Крамер.

Глава 4

Крамер удивился тому, что о такой элементарной вещи, как осмотр машины погибшего, не позаботились сразу. Это была не просто ничего не значащая оплошность, тут был настоящий непрофессионализм, при этом капитан испытывал такое чувство стыда за эту халатность, как будто ее совершил не старший лейтенант Агапов, а он сам. Было бы правильным доложить полковнику о такой небрежности в проведении расследования, но начинать внутренние споры Крамер не хотел, понимая, что от этого он может потерять не только много полезного времени, но и получит неприятный разговор с полковником.

Следователь отчетливо помнил описание место падения Белкина и лестничной площадки, с которой он упал, а также опись личных вещей, найденных при нем, но нигде не упоминалось об автомобильном ключе. И, что удивительно, никто не осматривал рабочее место погибшего, что выглядело странно. Теперь надо было торопиться, пока на освободившееся место начальника взаиморасчетов не назначили другого. Крамер попросил открыть кабинет Игоря Васильевича и аккуратно обследовал там каждый сантиметр, но ключей от автомобиля не нашел. Несмотря на то, что уже было половина пятого вечера, капитан вызвал криминалистов, чтобы вскрыть машину Белкина.

Досмотр BMW Х5 погибшего принес два неожиданных результата: первый – это то, что в перчаточном ящике было обнаружено десять тысяч евро; второе – это то, что полностью отсутствовали отпечатки пальцев на передней пассажирской двери, на крышке бардачка, а также на валюте и упаковке, в которую были обернуты деньги.

Странное совпадение того, что на автомобиле и на ручках двери, ведущей на лифтовую площадку, также отсутствовали отпечатки пальцев, наводило Крамера на мысль, что это мог сделать один и тот же человек. Причина, почему неизвестный избавлялся от своих следов, понятна, а чтобы найти того, кто это сделал, необходимо узнать, какая существует связь между местом происшествия, машиной погибшего и найденными деньгами.

Единственная ниточка, за которую можно было потянуть, это обнаруженные десять тысяч евро; сумма немаленькая, да еще в валюте. Решив, что это пока единственно реальный шанс хоть что-либо узнать, Крамер сразу принялся выяснять происхождение найденных денег, и первым делом он опросил всех сотрудников «Схемы плюс» на предмет, не давал ли кто-нибудь из них взаймы Белкину. Также капитан направил запрос: не совершал ли погибший, каких-либо сделок по купле-продаже в ближайшее время. Менее чем за час Крамер выяснил, что никто из работников фирмы в заемные отношения с Белкиным не вступал, а также то, что он ничего не продавал и не покупал в последние три года.

Было уже шесть часов вечера, когда капитан вышел на улицу из офиса «Схемы плюс». Короткий осенний день закончился, и город, включив огни, приготовился к длинной ночи. Служащие и прочие активные граждане, терпеливо отсидев положенное рабочее время, торопились в те места, где они могли бы снять напряжение и расслабиться. Молодые и не женатые стремились занять столики и стойки в заведениях, которые подают нечто покрепче, чем чай и кофе, семейный люд спешил к домашнему очагу, удобным тапочкам, дивану и телевизору, а немногочисленный класс зрелых и одиноких занимал очереди за готовой едой.

Крамер не относился ни к одной из выше перечисленных категорий, его профессия не давала возможности отложить работу в сторону и с легким сердцем забыть о ней. Дела, которые он расследовал, представляли собой трагические моменты жизни, которые, так же как горе и радость, являются неотъемлемой частью человеческой жизни.

Ключевым фактором любого следствия является время: необратимое течение, протекающее лишь в одном направлении – из прошлого через настоящее в будущее, его невозможно растянуть, разделить или отложить про запас, ход часов не остановить. Теперь у Крамера из двух суток, выделенных ему полковником на расследование в «Схеме плюс», оставалось чуть больше половины срока, поэтому этот вечер необходимо использовать наиболее эффективно. Сначала капитан решил побеседовать с женой Белкина, а потом поговорить с его друзьями или знакомыми. Учитывая состояние, в котором может находиться вдова, Крамер решил навестить ее первой, правда, он беспокоился о том, что женщина может не согласиться на встречу с ним, но когда он позвонил ей, чтобы договориться о свидании, легко получил от нее добро.

Средством передвижения капитана служил старенький «Опель Вектра» 1993 года выпуска, это была самая древняя машина среди всех его коллег. Много времени сослуживцы потратили на то, чтобы вдоволь посмеяться над раритетным автомобилем Крамера, но, поняв, что он спокойно относится ко всем шуткам, отпускаемым по поводу его драндулета, поменяли тактику и стали настойчиво и безрезультатно уговаривать его купить новую машину.

Капитан не был страстным автолюбителем, мало того, он входил в ту малочисленную категорию мужчин, которые были абсолютно безразличны к четырехколесным механизмам. Крамера не приводили в восторг «Ламборгини», «Мазерати», «Бентли» и прочий пафосный металлолом, он справедливо считал, что механические тележки с двигателями внутреннего сгорания необходимы только для того, чтобы доехать из точки А в точку В. И наконец, самое главное, капитан вообще не любил водить, но при этом управлял он автомобилем достаточно хорошо.

Медленно, от пробки к пробке передвигаясь в потоке вечернего часа пик, Крамер думал о том, как правильно построить разговор с женой погибшего Белкина. Эта беседа была очень важна, и если с первых минут между ним и вдовой не установится хоть какой-нибудь доверительный мостик, то можно было лишиться очень полезного источника информации.

Для того чтобы разговор пошел в нужном ему направлении, Крамер заранее навел справки о супруге погибшего. Звали её Элеонора Францевна, брак с Белкиным насчитывал шестнадцать лет, у них был сын, местом работы числился гуманитарный университет, где она преподавала историю музыки.

Элеонора Францевна, открыв дверь, сразу провела капитана в большую комнату с красивой старинной мебелью, усадила его на диван, сама села напротив в большое кресло и, вопросительно посмотрев на капитана, дала понять, что готова к разговору.

– Меня зовут Семен Ильич, я расследую обстоятельства гибели вашего мужа. Прежде я хочу выразить соболезнования и поблагодарить вас за то, что вы согласились ответить на мои вопросы, – вежливо начал Крамер.

– Я вижу, что вы хорошо воспитаны, Семен Ильич, но сейчас не до галантных разговоров. Я прошу, задавайте те вопросы, которые вас интересуют, – сухо сказала Белкина.

Голос у вдовы был низкий, и это контрастировало с её внешностью высокой щуплой женщины с тонкой шеей, маленькой головой, жилистыми руками и худыми ногами, она была похожа на огромную марионетку из кукольного театра, только без привязанных к ней веревочек, за которые дергает кукольник.

– В машине вашего мужа обнаружили десять тысяч евро. Как вы можете это объяснить? – приняв правила вдовы, без вступления спросил капитан.

– Никак. Я ничего не знаю об этих деньгах.

– У вас общий семейный бюджет? Вы контролируете его?

– Да, но у нас никогда не оставалось такой свободной суммы да еще в валюте, мы много тратим и поэтому не удается откладывать про запас.

– Признаться, не похоже, что вы еле сводите концы с концами. Большая, хорошо обставленная квартира в центре, дача недалеко от города, джип BMW, – заметил Крамер.

– Все, что мы имеем, это благодаря моему папе, он был известным композитором, так что эта квартира с мебелью и дача остались от него по наследству. Плюс у меня есть счет, на который идут авторские отчисления от произведений отца, кстати, на них и был куплен автомобиль, – объяснила жена Белкина.

– Может, ваш муж занял эти деньги?

– Исключено. У нас не так много знакомых, которые могут легко одолжить десять тысяч евро.

– Супруг не играл в карты или не делал ставки на спорт?

– Нет, лудоманией он не страдал, а в карты играл как пятилетний ребенок.

– Скажите, у него были друзья? Я имею в виду не товарищей, а тех, с кем он мог съездить на рыбалку, сходить в баню или отметить какое-нибудь событие в мужском кругу?

– Игорь был осторожным человеком и практически ни с кем не заводил тесного общения, за исключением Эдика, его однокурсника. Мне кажется, что это был единственный настоящий друг моего мужа.

Чем дольше общался с женой Белкина Крамер, тем больше он убеждался в том, что дальше продолжать с ней разговор было бессмысленно, она была откровенна, ничего не скрывала и, скорее всего, действительно не знала, откуда у мужа в машине оказались евро.

– Элеонора Францевна, у вас есть номер телефона Эдика? – спросил капитан.

– Да.

Получив контакт с пока малоизвестным другом Белкина, Крамер сразу с ним созвонился и договорился о встрече через полчаса в клубе «Тропик».

Клуб «Тропик» был известен как место, где любят собираться мужчины после сорока, в его помещении располагалось несколько бильярдных залов, большой боулинг и множество уютных местечек со стойками, где можно было утолить жажду на любой вкус. Это заведение было для них также важно, как в свое время был необходим Порт-Ройал для кровожадных пиратов, который служил им тихой гаванью. В «Тропике» можно было расслабиться после трудового дня, отдохнуть от семейных забот, сварливой жены и глупых бытовых обязанностей, коими женщины обожали нагружать ранимые души крепких и мужественных с виду представителей сильного пола.

Эдик встретился с Крамером у входа в «Тропик». При знакомстве друг Белкина в дополнение к своему имени сообщил, что его фамилия Савкин, после чего предложил общаться просто и без церемоний. Эдик оказался полным мужчиной с пышными, округлыми частями тела, при этом его лицо больше подходило ребенку, чем взрослому человеку; светлые кучерявые волосы, небольшой нос картошкой, пухлые губы, маленькие голубые глазки и розовые щечки делали его похожим на озорного купидона.

– Вы, конечно, знаете, что случилось с вашим другом Белкиным, – начал разговор капитан, после того как они с Савкиным устроились за столиком в тихом уголке.

– Да ужасная история, такая глупая и нелепая смерть в самом расцвете сил, – уныло произнес Эдик.

– В машине у Игоря были найдены десять тысяч евро, вам это о чем-нибудь, говорит?

– Нет. Мы хоть и были друзьями, но в карманы друг к другу не заглядывали.

– Вы проводили с ним много времени и, наверное, знали, чем он занимался после работы. Может, у него был бизнес, который он скрывал от близких, а может быть, он играл в азартные игры, или у него были связи с криминалом.

– Все, что вы перечислили, не имело никакого отношения к Белкину. Он был настолько труслив, что переходил улицу только на зеленый свет светофора. Один раз Игорек попробовал рискнуть, стал торговать на бирже «Форекс», начинал с небольших сумм, и первое время ему везло, после чего он решил повысить ставки, но брать деньги из семейного бюджета побоялся и занял триста тысяч у одного нашего знакомого. Уже через два дня все средства испарились, и он остался с ноликом в графе «депозит». Возвращать долг Белкин не торопился, а у того, кто ему одалживал деньги, жена была чеченка, она пожаловалась своим родственникам, и жесткие люди с гор наехали на Игоря. Его здорово напугали и заставили вернуть не триста тысяч, а шестьсот. После этого случая он зарекся делать две вещи – играть в азартные игры и занимать деньги.

– А где же Белкин нашел шестьсот тысяч? – поинтересовался Крамер.

– Упал на колени перед своей Элеонорой, во всем ей слезно признался, пообещал больше так себя не вести, и она выдала ему деньги для оплаты долга со своего счета, на которые отчислялись авторские ее отца.

Услышав последнее объяснение Эдика, капитан вдруг почувствовал неприятное чувство опустошенности: так бывает, когда тебя вдруг разочаровывает то, на что ты больше всего рассчитывал.

Факт наличия денег в машине представлялся Крамеру идеальной возможностью отыскать ответы на несоответствия в гладкой версии случайной гибели Белкина, но теперь это привело к тупику. Следователь попал в запутанный лабиринт своих логических мыслей, выход из которого был теперь не так очевиден.

Глава 5

Крамер проснулся в три часа ночи, или, вернее, очнулся, поскольку назвать сном то время, которое он провел в кровати, было невозможно, скорее Семён находился в том состоянии тревожной дремоты, когда тебя одолевают дурные мысли. Капитан, чтобы не разбудить жену, осторожно поднялся с постели и, стараясь как можно меньше шуметь, тихо прошел на кухню. Встав возле окна, он оперся на подоконник и приложил лоб к холодному стеклу. На пустынных улицах бушевал ветер: он то бесцеремонно разгуливал между деревьев, нагло раскачивая их ветки, то с разбойничьим свистом забегал в подворотни, то, громыхая форточками, с гулом уносился в темноту.

Сегодня в полночь истекают те сорок восемь часов, что выделил ему полковник на расследование гибели Белкина, а ответа на вопрос, каким образом это случилось, у Крамера не было. Несчастный случай, непреднамеренное или умышленное убийство, а может быть, самоубийство – любой из этих вариантов вероятен в равной степени. Конечно, всех бы устроил несчастный случай, Корытин получал бы очередное быстро закрытое дело, а родственники погибшего – слабое утешение, что их близкий человек умер без насилия и не был самоубийцей.

Отсутствие отпечатков на двери, ведущей на лифтовую площадку, и на пассажирской дверце автомобиля Белкина и при этом наличие следов на перилах возле места происшествия, а также десять тысяч евро, о которых никто не знал, не позволяли Крамеру согласиться с версией Агапова и беззаботно закрыть это дело. В любом случае у него в запасе есть еще один день, а госпожа удача может улыбнуться в самый последний момент. Сегодня утром у него будут результаты экспертизы отпечатков с перил лестницы на лифтовой площадке, капитан возлагал на них большие надежды, но он боялся себе в этом признаться, отлично помня о том, что ожидания чаще приносят большие разочарования.

Утих ветер, утро робко прощупывало себе дорогу через темную ночь, Крамер успокоился, перестал думать о расследовании и, чтобы закрепить положительные эмоции, решил принять душ. Завтракать капитан не стал, выпил чашку зеленого чая и, не заглядывая в спальню, поспешил на работу.

Не успел следователь зайти к себе в кабинет, как через десять минут ему принесли результаты экспертизы отпечатков пальцев с лестничных перил. Крамер, ожидающий от этих данных сюрприза, не хотел сразу их читать, но любопытство взяло верх, и он быстро пробежал глазами по тексту. Вторым, кто кроме Белкина оставил следы на лифтовой площадке, оказался директор «Схемы плюс».

Сам по себе факт того, что на перилах нашлись отпечатки Дымова, был не исключительным: у Петра Петровича имелся ключ от подъезда, и вполне вероятно, что он бывал на лестнице, и не обязательно в тот день, когда произошел несчастный случай. С другой стороны, директор мог незаметно войти во время корпоратива с черного входа, подняться на этаж, где находилась «Схема плюс», и встретиться там, случайно или нет, с погибшим Белкиным. И тот, и другой вариант так захватили воображение Крамера, что он встал из-за стола и стал расхаживать по кабинету, обдумывая все возможные сценарии. И вдруг капитан вспомнил, что директор оставался последним человеком, у кого он еще не расспрашивал о найденных десяти тысячах евро, это прибавило лишних эмоций следователю, и он тут же отправился на встречу с Дымовым.

Увидев Крамера, директор не смог сдержаться и невольно тяжело вздохнул, капитан надоел Петру Петровичу, как комар ночью: ты слышишь его писк, он кусает тебя, а убить его невозможно.

Следователь, пока ехал в контору, всю дорогу думал, как лучше начать разговор, с отпечатков пальцев или с денег, тщательно прикинув все возможные варианты. Крамер решил на первое место поставить деньги.

– Не беспокойтесь, я задержу вас всего на несколько минут, – попытался сразу успокоить Дымова капитан. – В автомобиле Белкина была обнаружена валюта – десять тысяч евро. Есть у вас на этот счет какие-либо предположения.

– Боже мой, какие предположения вы хотите… – раздраженно начал директор и вдруг внезапно замолчал. – Вы говорите, десять тысяч?

– Да, одной пачкой, купюрами по сто.

– Купюрами по сто, – о чем-то раздумывая про себя, автоматически повторил Дымов.

– Вас что-то смущает? – спросил Крамер, хотя по лицу директора и так читалось, что он был озадачен.

– У вас есть номера банкнот из этой пачки?

– Вот, пожалуйста, – и капитан передал директору листок с цифрами.

Петр Петрович открыл свой ноутбук, надел очки и стал в нем что-то искать, через несколько минут он отложил список, который ему дал следователь и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво посмотрел в окно.

– Это деньги нашей фирмы, – переместив взгляд на Крамера, неожиданно сообщил Дымов.

– Объясните тогда, как они оказались у погибшего.

– Этого я не могу сделать.

– Значит, их вы ему не давали?

– Нет. И как они попали к Игорю Васильевичу, мне неизвестно.

– Каким образом вообще появилась такая большая сумма наличными, да еще и в евро? – поинтересовался капитан.

– Та продукция, чем занимается наша фирма, имеет стратегическую важность, но в нынешних условиях трудно рассчитываться по перечислению в валюте, поэтому у нас есть разрешение на проведение операций живыми деньгами. Собственно, для таких целей мы и собрали специальный фонд наличных, – пояснил Петр Петрович.

– А как вы определили, что это именно ваши купюры? – спросил Крамер.

– У нас, для того чтобы избежать некоторых недоразумений с иностранными партнерами, переписаны все номера банкнот из каждой пачки. Так вот, те евро, что вы нашли у Белкина, имеют наши серии. – Директор для убедительности повернул ноутбук к капитану и ткнул пальцем в экран.

– А где хранится этот наличный фонд?

– Здесь, в офисе. Мы из одной кладовки оборудовали специальное помещение, где установили надежный большой сейф и бронированную дверь. Камера видеонаблюдения внутри, камера снаружи, пятый этаж, окон нет, все очень надежно.

– Обычно деньги держат в банке в специальных ячейках. Почему вы решили оставлять их здесь? Это не является нарушением?

– Сами наличные деньги это уже нарушение, но сейчас без этого не обойтись. У нас негласный договор с теми, от кого многое зависит. Мы должны поставлять нужные товары, а значит, будут исключения из правил. Плюс у банков есть выходные, и они не работают ночью, а решение о сделке может быть принято в любой момент, и, соответственно, наличные всегда должны быть под рукой.

– Кто имеет доступ к деньгам? – стал переходить к главному Крамер.

– Конечно я, главный бухгалтер Людмила Николаевна Ракушина, вот кстати, Белкин и менеджер из отдела взаиморасчетов Липкина.

– Почему ключ доверили простому менеджеру, а не Тюкавину как заместителю начальника отдела? – поинтересовался следователь.

– Дело в том, что Белкин и Тюкавин могут одновременно находиться в разъездах, и нужен был сотрудник, который постоянно находится в офисе, мы выбрали Липкину, девушку серьезную и ответственную, – объяснил Дымов.

– Как выглядит сам процесс попадания в хранилище, есть какие-то особые условия безопасности?

– Постоянно ключ от комнаты с сейфом находится только у меня, все же остальные, для того чтобы войти, брали его у дежурного охранника, который потом ему возвращали, – пояснил директор.

– Понятно. Внутри хранилища все записывает камера наблюдения, поэтому зайти и выйти незаметно нельзя, так же как и занести что-либо или вынести скрытно невозможно, – подытожил Крамер.

– Совершенно верно, запись ведется круглосуточно – добавил Дымов.

– Когда последний раз вы пересчитывали наличные?

– Во вторник, за три дня до корпоратива. Мы вместе с Ракушиной сделали ревизию, все было до копейки.

– Теперь самое время нам отправиться в хранилище и посмотреть, что там осталось, – предложил директору капитан.

Помещение, где хранились наличные, представляло собой крохотную каморку, в которой, кроме небольшого стола, стула и сейфа, больше ничего не было, не хватало простора даже для двоих, а когда к директору и Крамеру присоединился еще и главный бухгалтер – тучная женщина, – стало душно и тесно, как в переполненном лифте. Дымов открыл дверцу сейфа, и тут следователь неожиданно вместо пачек с деньгами увидел равномерно разложенные упаковки конторской бумаги формата А4.

– А где же деньги? – поинтересовался капитан.

– Здесь. Это не бумага, это только их упаковка, а внутри каждой спрятано по восемнадцать пачек сотенных евро, то есть сто восемьдесят тысяч. Так удобно перевозить, подсчитывать и в глаза не бросается. Но на первый взгляд я не вижу, чтобы здесь что-то пропало, все пачки на месте, – обескуражено промолвил директор.

– Вскрывайте упаковки, – приказал Крамер.

Дымов стал вынимать пачки, класть их на стол, а бухгалтер Ракушина их разворачивать. В первых семи упаковках были деньги, но когда очередь дошла до восьмой, внутри нее оказалась обыкновенная бумага, и таких пакетов оказалось шесть. Таким образом, в результате несложных арифметических подсчетов, стало ясно, что исчез один миллион восемьдесят тысяч евро.

– Петр Петрович, пропало ровно столько, сколько в последний раз мы получили от нашего головного предприятия, – уточнила главный бухгалтер.