Больница для динозавров. Мезозойские истории

– Дай мяв, – сказал Триша и потянулся к фонендоскопу.

– Какая у вас дочка хорошенькая! – похвалила мама-овираптор. – Красавица вырастет. Глазки прямо как у вас.

– Неужели? – удивился Анзу. – На, Триша, держи фонендоскоп, только не сломай. Следующий!

Следующей была лягушка. Анзу не любил, когда на приём приходили лягушки и змеи. Он плохо понимал их. Динозавры и птеранодоны говорили на одном языке, у птиц и морских рептилий наречия отличались, но не сильно. А вот лягушки, черепахи и змеи общались на примитивных диалектах, и Анзу боялся что-нибудь не так понять и неправильно поставить диагноз. Впрочем, млекопитающие были ещё хуже, их речь сливалась в сплошное «быр-быр-быр».

Лягушка выглядела солидно: величиной с мелкого динозавра, почти полметра, широкая бронированная голова – Анзу раньше таких не видел. Изъяснялась она довольно внятно:

– Доктор, моя икра заболела.

– Икра? – переспросил Анзу. – И что у икры болит?

– Она чихает.

– Икра чихает? – Анзу подумал, что он что-то не так понял.

– Да, – подтвердила лягушка и добавила ещё длинную неразборчивую фразу.

– Что же это у меня сегодня все чихают? Неужели начинается эпидемия гриппа?

Анзу задумался. Ясно, что мама-лягушка не могла принести на приём чихающую икру – она бы высохла, и зародыши погибли бы. Придётся идти к икре домой.

Анзу вышел к ожидавшим пациентам и сказал:

– Прошу извинить, я отлучусь на полчасика. Срочный вызов к непонятному больному.

– Гуять-гуять! – обрадовался Триша, явно собираясь присоединиться.

Очередь заволновалась:

– Ну вот, как всегда!

– Это он обедать пошёл.

– А приём только до двух. Вдруг мы не успеем пройти?

– Безобразие, надо жаловаться министру!

– Господа пациенты, не беспокойтесь, я всех приму независимо от времени, – сказал Анзу и пошёл за тяжело прыгающей лягушкой. Триша бодро семенил сзади, приговаривая «гуять-гуять-гуять».

Заболоченный берег реки кишел разнообразной живностью. Анзу чуть не наступил на толстую полосатую змею и по щиколотку провалился в лужу грязи, распугав мелких тритонов.

– Вот моё семейство! – гордо сказала лягушка. – Вот мои красавцы!

Кучка икры лежала в воде, огороженная упавшими стеблями рогоза и спрятанная от чужих глаз осокой и прочей травой. Икринки матово отсвечивали на солнце.

– Симпатичные, – одобрил Анзу. – Упитанные. И, по-моему, вполне здоровые.

– Буль-буль, – выразил своё мнение Триша.

– Апчхи! – раздалось из воды. – Кхе-кхе-кхе!

– Вот видите! – воскликнула лягушка.

Анзу озадаченно посмотрел на икру, потом огляделся. Вокруг никого не было.

Анзу в институте не был отличником, но он твёрдо помнил по курсу общей анатомии, что икра чихать не может, у неё носа нет. Значит, надо найти того, у кого есть нос.

Анзу начал методично обшаривать заросли и почти сразу обнаружил крохотного зверька, в три раза меньше лягушки, прятавшегося в траве почти рядом с икрой. Анзу осторожно извлёк его из запутавшихся стеблей, зверёк заверещал и чихнул.

– Вот кто чихал! А вовсе не твоя икра! – сказал Анзу и строго спросил зверька: – Ты что тут делаешь? Ты охотился? На лягушачью икру?

Зверёк заверещал. Триша обрадовался и тоже заверещал. Анзу плохо понимал млекопитающих, но кое-как разобрал: этот детёныш играл с братьями в прятки и спрятался уже с самого утра, но почему-то его никто не находит. А он уже замёрз! Апчхи!

– Как это никто не находит? Я тебя нашёл, – сказал Анзу детёнышу параниктоидеса (а это был он). – Всё, конец игре, ты уже простудился в этой луже. Вот тебе сладенький аспирин, съешь его и беги домой, к маме. Всё в порядке, госпожа лягушка, ваша икра здорова, а чихал вот этот юный параниктоидес.

Лягушка квакнула и прыгнула в воду, обдав Анзу кучей брызг.

– Да, вот такую благодарность обычно и получаешь от пациентов, – вздохнул Анзу, отряхиваясь. – Какая холодная вода! Совсем зима. Триша, ты не замёрз? Тебя надо вытереть немедленно, ты весь вымок.

– Буль-буль! – подтвердил Триша, очень довольный.

Анзу промокнул Тришу стерильной салфеткой и заторопился обратно. У кабинета уже подпрыгивала от нетерпения очередная мама-овираптор:

– Доктор, я страшно взволнована! Все мои яйца сине-зелёные, а одно розовенькое! Вылечите его, пожалуйста, чтобы оно стало как все. В наше время тому, кто не как все, очень трудно живётся.

– Может, розовое яйцо вам подкинули? – предположил Анзу.

– Нет, доктор, вы же знаете, что овирапторы откладывают яйца попарно, из обоих яйцеводов, – возразила мама. – И в гнезде яйца лежат парами, образуя большой круг. А одна пара не такая: левое яйцо сине-зелёное, а правое розовенькое! Наверное, оно больное!

– Все яйца синие, а одно розовое, – задумался Анзу. – А может, во всех яйцах мальчики, а в этом – девочка?

– Не знаю, доктор, это моя первая кладка, я так волнуюсь, – сказала мама-овираптор.

– Хорошо, я полечу ваше яичко, не переживайте, – сказал Анзу. – Возможно, оно просто запачкалось. Вот вам отвар проростков папоротника, протирайте им розовое яйцо три раза в день после еды… то есть после вашей еды.

– Ням-ням, – намекнул Триша.

– Какой чудесный у вас сыночек! – восхитилась мама-овираптор. – И как правильно, что вы приучаете его к профессии врача с младенчества. Он вырастет прекрасным доктором.

– Надеюсь, – вздохнул Анзу. – Следующий!

Вошло небольшое пушистое животное. «Опять млекопитающее, – мысленно застонал Анзу. – Я же почти не понимаю их речь!»

– Быр-быр-быр-сумка, – сказало животное. – Быр-дыр-дыр-дырка.

– А-а, вы сумчатое, – догадался Анзу. – И у вас в сумке сделалась дырка? И ребёнок выпал? И сломал что-нибудь?

Животное в ужасе заверещало, потом продолжило:

– Быр-быр-быр-ляля-быр-хыр-хыр-там-быр-дыр-зашир.

– Ага, дырку в сумке надо зашить, чтобы лялечка не вывалилась, – перевёл Анзу. – Конечно. Но почему ко мне, а не к хирургу?

– Быр-быр-быр-добр, – объяснило животное. – Быр-быр-злобр. Быр-быр-съест.

– Да никто из хирургов вас не съест, – сказал Анзу. – Мы же все даём клятву древнего медика Гиппократозавра: «В какое бы гнездо или нору я ни полез, я полезу туда для пользы больного. Я никогда не съем моего пациента, с чем бы он ко мне ни пришёл. И я никогда не укушу и не лизну моего пациента, как бы он мне ни надоел. Всё, что будет мною сделано, я сделаю для пользы больного». Ну и так далее.

– Быр-быр-выр-вы, – настаивало животное.

– Хорошо, – согласился Анзу. – На третьем курсе я проходил хирургию и даже сдал экзамен на пятёрку. Где мои инструменты для неотложных процедур? Надо обезболить. Где динокаин?

– Неть, – включился в поиски Триша. – А де? А неть.

– Всё у меня есть, – проворчал Анзу, набирая в шприц лекарство.

Он ловко зашил порванную сумку, даже не задев сидевшего там крохотного детёныша.

– Всё! Эффектный шов крестиком даже украсил вашу сумку!

– Быр-быр-хыр-хорош, – довольно заворчало животное. – Быр-быр-доктор-быр-мяп. Много мяп.

– И вам «мяп» как можно больше, – вежливо ответил Анзу.

«Интересно, “мяп” – спасибо или до свидания? – задумался Анзу, глядя на удаляющееся животное. – А может, “мяп” – это зарплата?»

Потом Анзу полечил птенца энанциорниса с больными зубами, потом маленького простуженного дромеозавра и уже решил, что необычные случаи на сегодня закончились.

Но нет! Последним, уже в два часа дня, на приём зашёл таракан. Вернее, крупная тараканиха. Она принесла с собой капсулу-оотеку с яйцами. Тараканихи – очень заботливые мамаши, они всюду таскают с собой «сумки» с будущим потомством. Триша решил было, что вот наконец с этим ему можно поиграть, но Анзу успел вовремя. Тараканиха запищала ультразвуком и показала на оотеку.

– Ничего не понимаю, – растерялся Анзу. – Твои будущие таракашки заболели?

Тараканиха разволновалась, пробежалась туда-сюда и снова показала на оотеку.

– Да, я понимаю, это твои дети, но что с ними? Что я могу сделать? – спросил Анзу, напрягая зрение, чтобы разглядеть крохотную по его меркам пациентку.

Тараканиха в отчаянии воздела лапки кверху.

– Ну не понимаю я! Я даже тебя не слышу, ты, видимо, разговариваешь ультразвуком. Или запахами. – Анзу очень огорчился. Больным детям требуется его помощь, а он не может разобрать ни слова! Какой же он после этого педиатр?

Тараканиха ещё немного побегала перед Анзу, потом поняла, что диалог невозможен, вся поникла и ушла, волоча за собой оотеку.

– Это ужасно, – расстроился Анзу. – Пора увольняться из врачей, если не можешь понять пациента. Пойдём, Триша, приём закончен.

– Триша моодец? – уточнил Триша.

– Триша молодец, Триша помогал дяде Анзу, – подтвердил Анзу.

– Казку, – потребовал Триша.

– В некотором царстве, в некотором государстве жил-был несчастный педиатр, и было у него сто восемнадцать историй болезни… – вздохнув, начал Анзу.

Сказки для трицератопса Триши

Жил-был маленький трицератопс, и звали его Триша. Вот однажды неподалёку от его стада объявился тираннозавр и собрался пообедать. Триша, конечно, сразу бросился на защиту родственников. Хотя тираннозавр был в пять раз больше его. Триша взял с собой друга, дромеозавра Димочку, и велел ему спрятаться в кустики и вылезти, когда Триша свистнет. Потом Триша побежал на тираннозавра и закричал: «Ура-а-а-а!»

Тираннозавр очень удивился. Ещё никто из его жертв не бросался к нему в пасть с радостным воплем. Он наклонил к Трише свою огромную голову (эта голова была больше всего Триши) и спросил:

– А почему ты меня не боишься?

– Потому что у меня есть ядовитый рог, – объяснил Триша. – Я тебя им ткну, и ты сделаешься невидимым. И очень вонючим.

Тираннозавр, конечно, не поверил.

– Давай опыт сделаем, – предложил он. – Ты меня уколешь, и поглядим, что будет. Ой! Уколешь, я сказал, а не боднёшь со всей дури!

Триша боднул тираннозавра в ногу (выше не дотянулся) и сказал:

– Куда же он делся? Никакого тираннозавра не вижу. А вонь какая! Ужас! Пахнет дохлятиной и ещё этим… которое неприлично называть.

Тираннозавр не поверил и подумал: «Сейчас ещё кого-нибудь спрошу». Тут Триша свистнул, и из-за кустика вышел Димочка. Как будто он просто так прогуливался за кустиком. Посмотрел Димочка на тираннозавра, даже пару шагов к нему сделал, будто не видит, и говорит:

– Никого нет. А почему-то воняет, как будто кто-то есть и у этого кого-то жуткое расстройство желудка. Фу, ну и запах, сил нет такое нюхать.

И Димочка убежал.

Тираннозавр испугался:

– Слышь, малец, убери свой яд. Невидимость – ладно, даже удобно к добыче подкрадываться. А вот неприятный запах меня сразу выдаст и добычу распугает. Я же умру от голода. Если сделаешь всё как было, я за это не буду есть ни тебя, ни твоих родственников.

– Хорошо, я сегодня добрый, – согласился Триша. – Но я не очень доверяю тираннозаврам. Убеги отсюда на десять километров, и яд моего рога перестанет действовать.

– Вот спасибо! – обрадовался Тираннозавр и бросился наутёк.

Так Триша спас свою семью от страшного хищника. С помощью Димочки, конечно. Без друзей сложно бороться с тираннозаврами.

Глава 10. Подозрительная аптечка

Тот же день

– А это далеко? – спросил Бэк, когда они с Тротом уже шагали вдоль реки. – Ну, то место, куда нас вызвали?

– Довольно далеко, – отозвался Трот. – Чтоб его эдмонтозавр забодал, этого аптекаря. Камней он, что ли, напихал в аптечки? Тяжесть такая. Птеранодоны живут на побережье, это не близко. Но бэмбирапторы и троодонты – хорошие ходоки. Ты море когда-нибудь видел? Вот и посмотришь, красивая штука, если не буянит.

– А Заур бывал на побережье? – опять спросил Бэк, перекладывая на другое плечо аптечки номер один и два.

– А почему ты спросил о Зауре? – удивился Трот.

– Просто так.

– Никогда нельзя точно сказать, где бывал и где не бывал Заур, – помолчав, отозвался Трот. – Не люблю этого колдуна. Не люблю и не доверяю. Когда он с Валерой отправился вас спасать сегодня утром, я был уверен, что вы не вернётесь. И даже прекрасный анестезиолог Валера, милейший парень, вас не реанимировал бы, если бы Заур этого не захотел. Эдмон, кстати, тоже считал, что вы не вернётесь, а он не так глуп, как кажется.

– А Струм говорил, что Заур добрейший и вообще хороший, – вспомнил Бэк.

– Струм – святой Айболитозавр, ему все добрые и хорошие, – хмыкнул Трот. – А я – злой хищный троодонт. Я никому не верю, и тебе тоже. С чего ты заявился к нам в заштатную провинциальную больницу, а не в столицу? Без направления, без рекомендаций. Почему Струм сразу взял тебя даже без экзамена? Может, ты шпион тираннозавров, которые ищут новые территории?

Бэк ошалело захлопал глазами.

– Да ладно, шучу, – буркнул Трот. – Хорошо, что Струм тебя отправил со мной, одному бы мне не донести эти четыре сумки. Кстати, я никогда не видел аптечку номер тринадцать. Что в ней? Она как-то странно пахнет.

– Заур сказал, что её нужно открывать только в самом крайнем случае, – ответил Бэк.

Трот остановился.

– Давай немедленно выкинем эту аптечку, – сказал он.