Плата за ритуал

Лили поникла.

— Но они же потом помирились и были счастливы? Ведь были?

— Потом демон продолжил издеваться и заманил их обоих в смертельные ловушки, чтобы погубить. Девочку он пугал и сводил с ума, а мальчика завел в заколдованный лес, откуда тот не мог выбраться. Это не сказка с хорошим концом, Лили. Сделки с демонами никогда не приносят счастья. Даже не надейся на это.

Беата услышала возмущенный мяв и увидела Пуховку, зовущую ее. Мысленно выругалась: она слишком затянула занятие и забыла накормить фамильяра. Мгла и Пламя наверняка уже добыли себе еду сами, но Пуховка привыкла к иному обращению.

— Я отойду на пять минут. Ждите здесь, — велела она ученицам.

— Да, наставница.

Когда она вернулась, то девочки весело болтали с Джеральдом.

— А дети у них были? А собака? — допытывалась Лили.

— Собака была. И три кошки, — улыбнулся Джеральд, — и мир и любовь в семье.

— Ура! Я знала, что все будет хорошо!

— Что здесь происходит? — осведомилась Беата.

— Господин Джеральд рассказал, чем закончилась история про мальчика и девочку! Злого демона убили, и все спаслись! А девочка была добрая и простила мальчика, ведь он очень сильно ее любил! Они поженились и жили долго и счастливо. И собаку завели, и трех кошек! Мальчик снял с девочки проклятье, и она научилась любить! — Лили была в восторге.

Эва хихикнула:

— По-моему, господин Джеральд придумал счастливый конец специально для Лили.

— Неправда! Все же так и было?

— Все так и было, — подтвердил Джеральд, лукаво глядя на Беату.

— Вот, я же говорила! Зачем господину Джеральду нам врать? Он всегда говорит правду! Они собаку завели и любили друг друга!

Дана и Эва переглянулись, пряча улыбки, Лили мечтательно улыбнулась, а Беата закатила глаза: весь воспитательный эффект ей убил своей правдой, умник!

Глава 3

Голди не подвела: она сообщила, что в Морланде, в местном краеведческом музее, нашелся старый поднос из белого железа. По личному указанию мэра музей обязался передать его культу Калунны. Но когда Беата пришла за ним, поднос оказался убран в запасник. Ей показали его фотографии, рассказали краткую историческую справку и пообещали отыскать в ближайшее время. Беата была раздосадована: зря моталась в Морланд на поезде, подгадывая подходящее время для неудобного расписания. Полдня ушло насмарку. Обратно в Хисшир она отправилась через лес, благо денек был почти летний: ласковое солнышко, теплый ветерок, ясное голубое небо. Полетать бы сейчас на метле или прогуляться вместе с мужем. Зря она что ли его завела? Надо бы в следующий раз прихватить Джеральда с собой в Морланд, для компании. Беата взбивала носками туфель осенние листья, щурилась на солнце и внезапно захотела сделать что-нибудь безумное, чтобы вспомнить молодость. Эх, на шабаш бы слетать! Поплясать голой, соблазнить кого-нибудь и уснуть в поле, в чьих-то объятиях. Но на месте случайного незнакомца упорно представлялся собственный муж, а вместо поля — теплая, но скучная постель.

Стареет, что ли?

Стоило проверить.

Беата хмыкнула и сошла с тропы. Дошла до поляны с большими плоскими камнями и пентаграммой хисширского демона на одном из них. Проказливо улыбнулась. Прошептала заклинание, а затем разделась донага, влезла на камень и начала танцевать, тихонько напевая. Солнце грело кожу последними теплыми лучами. Ветерок ласкал, возбуждая. Беата услышала чьи-то шаги за спиной, но не обернулась, а продолжила танцевать, прикрыв глаза.

— Что ты делаешь? — наконец ошарашенно выдохнул Джеральд.

— Танцую голой на камне. А на что еще это похоже?

— Ты… ты призвала меня сюда чарами.

— Надо было кого-то другого позвать? — усмехнулась Беата, оборачиваясь к нему.

Джеральд сглотнул, разглядывая ее в солнечном свете. Подошел к камню.

— Ты снова была на вересковых пустошах? Это морок Калунны?

— Нет. Я только что из Морланда, и мне стало скучно. Раздевайся.

Джеральд обнял ее бедра и поцеловал в живот.

— Я был на службе. Писал ежемесячный отчет. У меня куча работы сегодня.

— Мне позвать кого-то еще?

— Ведьма.

— А то. Иди ко мне.

Джеральда не нужно было просить дважды. Они занялись любовью на камне, разбросав одежду вокруг, и на краткий миг Беата вновь ощутила себя юной, свободной и безмятежной. Способной сводить мужчин с ума и толкать их на безумства. В этом месте она была напугана хисширским демоном, здесь же он ее чуть не убил. А теперь она жива, а мерзкий ублюдок мертв. Джеральд убил его. Пожалуй, за одно это ему можно было простить многое.

Джеральд блаженно замер, обнимая ее.

— Я люблю тебя.

— Я знаю.

— Тебя стоило ждать всю жизнь.

Беата коротко вздохнула. Поцеловала его в губы. Надо ему все-таки хобби какое-нибудь найти. Такая зацикленность на одном человеке не доведет до добра.

— Пойдешь со мной в Морланд в следующий раз? — спросила она. — Ненавижу тратить время впустую.

— Пойду. Тебе не отдали поднос?

— Он у них где-то на складе лежит. Я не стала ждать, когда найдут.

Джеральд прижался губами к ее волосам.

— Заберем в другой раз. Но что мне сказать шефу? Надо что-нибудь приличное придумать, чтобы объяснить мой внезапный побег со службы.

Беата хмыкнула и зашептала ему на ухо. Джеральд засмеялся.

— Не надо, он мне и так завидует. Трэвис от тебя без ума, как, впрочем, и все мужчины, что тебя знают. Скажу, что потребовался Калунне. Надеюсь, она не рассердится за такой маленький обман.

Он мечтательно улыбнулся, щурясь на солнце.

— Жизнь — замечательная штука, правда?

— Правда.

* * *

Поднос из белого железа в музее искали неделю, явно затягивая время. Когда Беата поняла это, она позвонила Голди, и та коротко пообещала все уладить. А через пару дней Беату пригласили в музей сотрудники морландской полиции во главе с их шефом. Та прихватила Джеральда и отправилась выяснять, в чем дело.

Шеф полиции бушевал.

— Эти мерзавцы совершили преступление! Украли поднос, который понадобился культу Калунны! Немыслимо! Госпожа Адалинда позвонила мне в расстроенных чувствах и намекнула, что ее целительские способности уменьшаются от обмана и предательства! Выставить нас всех неблагодарными мерзавцами, да как вы могли?!

Пожилой директор музея тяжело вздохнул и отвел глаза. Виновато взглянул на Беату.

— Ошибки юности всегда всплывают. Но я тоже стал жертвой обмана, так что не судите меня строго. Почти сорок лет назад прошлый директор подбил меня совершить преступление: изготовить подделку и подменить вещь, которая все равно всегда будет лежать под стеклом, в окружении фотографий. Ведь белое железо так дорого стоит… Я был молод и поддался алчности.

— И куда делся оригинал? — спросила раздраженная Беата.

— Мы продали его коллекционеру. Всеми делами, от создания подделки до передачи подноса, занимался я, но вот деньги прошлый директор взял сам и был таков. Я остался ни с чем, и не в моих интересах было сообщать кому-либо о случившемся.

— Сорок лет? Выходит, сроки давности за это преступление уже прошли, и посадить вас не выйдет, — задумчиво сказал Джеральд.

— Это мое единственное утешение, — вздохнул директор музея.

Шеф полиции взорвался от гнева:

— Хитрый негодяй, тебе это с рук не сойдет! Поверьте, госпожа Хоффман, я добьюсь для него справедливого наказания!

Директор музея сжался. Беата махнула рукой.

— Мне плевать, что с ним будет. Где поднос сейчас? Кому вы его продали? Его получиться изъять из-за незаконности сделки?

— Господину Томпсону, владельцу газеты «Жизнь Морланда». Он все еще живет в городе и даже не пытался сбежать, — понуро сообщил директор музея.

— Значит, мы сейчас же идем к нему! — пророкотал шеф полиции. — И заберем у него незаконно приобретенную собственность!

Господин Томпсон долго не мог взять в толк, что от него хотят, и не припоминал никакого подноса. А на давление шефа полиции начал возмущаться произволом и грозиться ославить того на весь город как воплощение некомпетентности. Беата издала возмущенный стон. И сколько это должно было продолжаться? Джеральд некоторое время наблюдал за перепалкой, а затем внезапно спросил:

— Господин Томпсон, сколько вам лет? Около пятидесяти?

— Сорок девять. А что?

Беата тут же поняла, что он имел ввиду:

— В девять лет никто не станет проворачивать незаконные сделки. Это был его отец, так? Господин Томпсон, ваш отец занимался коллекционированием предметов старины?

— Да, папа обожал всякое старье. Заполнил этим хламом самую большую залу нашего особняка и спускал на него кучу денег. Я унаследовал все после его смерти. Хм, а вот теперь я начинаю припоминать, — тот наморщил лоб, — вроде там был какой-то поднос… рядом с парой ужасных ваз. Я всегда считал их безвкусицей.

— Вы позволите культу Калунны забрать поднос для ритуальных целей? — мягко улыбнулась Беата.

Господин Томпсон махнул рукой.

— Забирайте эту дешевку и не отвлекайте меня от дел.

— Это — белое железо, поднос очень дорогой, — проворчал шеф полиции, — отведите нас к нему.

— Серьезно? Неужели за него кто-то даст хоть тысячу?

— Он стоит несколько миллионов, — рассеянно ответила Беата, — так что вам лучше его не терять.

В доме их встретила роскошная зеленоглазая брюнетка лет двадцати, в которой Беата узнала одну из недавних победительниц конкурса красоты.

— Кларки, ты должен был предупредить о гостях, — капризно протянула она, — я бы нарядилась как следует! А теперь я выгляжу глупо!

— Это полиция, а не гости, Барбара, — отмахнулся тот, — они хотят забрать поднос из коллекции моего отца. Тот незаконно выкупил его у музея.

— Кларки, мне это неинтересно. Ты обещал мне новую шубку.

Господин Томпсон заскрипел зубами.

— У тебя уже есть целых три! Хватить разбазаривать мои деньги! Ох, не обращайте на нее внимания, все равно одну чушь несет. Идемте.

Глаза красавицы Барбары сверкнули злым огнем, и Беата покачала головой. Господин Томпсон был не очень умным человеком: он не замечал, что глупость его жены была лишь средством выкачать из него побольше денег. Юная хищница еще обдерет его как липку, и за сегодняшнюю грубость он ответит сполна.

— Вот, поднос лежит прямо… хм, странно. Его тут нет, — господин Томпсон растерянно указал на пустое место между двумя вазами, — я же помню, что он всегда тут был!

— Его не могли переставить? — спросил Джеральд, осматривая остальную коллекцию.

— Нет. Кому это нужно? Кроме отца к этим вещам прикасались только слуги, когда протирали пыль.

— Немедленно позвать всех слуг на допрос! — потребовал шеф полиции. — Поднос опять украли!

Беата вздохнула.

— Можно узнать проще. Отойдите, я сотворю пару заклинаний.

В воздухе соткались фигуры двух маленьких мальчиков, один из которых схватил призрачный поднос и погнался с ним за другим.

— А, так это Джордж и Бен, мои сыновья, — с облегчением выдохнул господин Томпсон, — бросили, небось, где-то, когда наигрались. Барбара, приведи их сюда!

Та надула губки.

— Почему я? Прислуге прикажи!

— Барбара!

— Ох, ну ладно!

Дети рассказали, что играли в «горячо-холодно», пряча поднос в разных местах, пока их не позвали обедать. Бен оставил его в хозяйственном помещении на территории дома.

Господин Томпсон вскинулся.