Школа Хизер Блоссом. Часть 2

Элли отходит, чувствуя в горле острый комок. Обидно не за отповедь, а от того, что выставили дурой. Невольно задумывается, что и правда просто придумала это обещание и сомневается в себе. Легче почувствовать себя ненормальной, чем заподозрить отца в такой откровенной и наглой лжи. Но семья больше не видится надежной опорой.

Элинор вернулась в реальность и прислушалась к себе. Уже не болит или стало привычным, лишь легкое сожаление, что она позволяла так с собой обращаться. Но вечером третьего дня Фанд все же пришла, и Элли почувствовала, что оттаивает.

— Пойдем куда-нибудь, где можно поговорить наедине, — предложила глава клуба «Единорог», задумчиво перебирая на шее нитку жемчуга.

Элли не вполне поняла, почему нельзя поговорить при Брианне, но все же повиновалась старшекурснице.

— Так что тебе интересно? — уточнила Фанд, когда девушки вышли из общежития.

В конце апреля погода уже была пойти летней, ближе к вечеру жара спала, и Элли уже была довольна, что ее вытащили прогуляться. В обычной жизни она была небольшим любителем вылазок на природу

— По какому принципу тут разделяют на Факультеты? — спросила Элли.

Фанд замолчала. Проходя мимо статуи эльфа, Фанд задумчиво провела по его гладкой мраморной кисти.

— Если я тебе скажу, что психологическими тестами, ты очень удивишься? — спросила старшекурсница.

— Да, — кивнула Элли, — я ожидала чего-то магического.

Фанд это не понравилось.

— А чем тебе психология не магия? Или физика? Или химия? Магия — это умение понимать законы природы, а не дым пускать из ушей.

Элли невольно засмеялась

— Человек — это что? — продолжала Фанд, но сама же и ответила: — Энергия. Вот понимание себя управление собой — это и есть истинная магия. Во что веришь, то и создаешь. Каждый творит свою реальность, единственно верную для себя. У вас уже были Законы Мироздания?

— Нет, — Элли и не слышала о таком предмете.

— Ах да, это второй курс. Мистрис Миднайт на каждом уроке повторяет: «Магия — высшая форма творчества. Вот чем мы, ведьмы, и отличаемся от вулгаров. Мы — созидатели, они — потребители.

У Элли потеплело в груди. Теперь Фанд она почти любила.

— А волшебные существа? — спросила сна.

Фанд снова прикоснулась к жемчугу на шее.

— Они просто есть. Как мы почитаем богов, подобно архетипам бессознательного, так мы верим и в Народ Холмов. Они настоящие, и мы приняли это как данность. Как ты думаешь, что бы сделали с фэйри вулгары?

— Ничего хорошего, — признала Элли.

— Да. Они бы боялись их, закрывали свой разум безумием и болезнями, лишь бы не видеть правду, и по возможности препарировали бы самых беззащитных. Такова природа обывателя. Настоящая магия доступна каждому, кто пожелал бы ее, она не зависит ни от крови, ни от предков, только учись, думай, дерзай! Мы язычники, мы виккане, истинные ведьмы. Когда Орден окончательно захватит власть, мы превратим эту планету в храм.

— Ты хочешь в Орден? — уточнила Элли.

— Конечно, — казалось. Фанд удивлена. — Все хотят. А я желаю принести пользу своему миру. Второе образование буду получать педагогическое.

Элли заслушалась и уже не понимала, куда Фанд ее ведет. Перед ней неожиданно появилась витая решетка забора. Элли остановилась и невольно обернулась. К ним быстрым шагом приближался Грэм.

— Элинор! — властно крикнул он. — Иди сюда немедленно!

Что-что, а подчиняться гневным окрикам Элли умела. Девушка сделала шаг от забора в сторону молодого человека, но Фанд крепко схватила ее за руку.

— Элли, стой, он тебе не друг.

Грэм приблизился.

— Элинор. Пойдем со мной к мастеру Баркли. У меня достаточно доказательств, что мистрис Бреннар ведет себя очень странно.

Фанд сильнее впилась в руку Элли и улыбнулась, оставив глаза холодными.

— Ты не поверишь, у меня те же выводы насчет тебя! Идем со мной, — повернулась она к девушке. — Он под фэйрийским мороком, но ему помогут.

— Вот как? — молодой человек не сводил с Фанд проницательного взгляда. — Он тебе внушает все это говорить? Даже не особо и лжет, как истинный свет, вот только это все про тебя.

Элли переводила взгляд с одного на другую, еще не придумав, что ей говорить и делать. Про кого они? И отчего решили выяснять отношения прямо при ней? Что этих двоих связывает? Ей опять захотелось заплакать и убежать. Как же не так и по-дурацки складывается ее жизнь, словно она живет не за себя!

Возможно, решив, что с Фанд разговаривать бесполезно, юноша снова обратился к Элли:

— Не хочешь идти к учителям, просто вернись в свою комнату, я могу сходить и один. Тебе опасно бродить тут... так далеко от школы и так близко к туману, с этой прислужницей твоего врага.

Фанд удивительно правдоподобно рассмеялась:

— Зато ты на моем фоне просто Баярд... chevalier sans реuг et sans reproche? Только что ты сам тут делаешь, так удачно и вовремя подоспев на помощь? Меня Элли сама сюда позвала.

Элинор готова была возразить, что как раз наоборот, Фанд сама привела ее к воротам, но проклятая робость! Ну не научили ее пререкаться со старшими!

На фоне язвительной и явно нервничающей Фанд, Грэм, сложив руки крестом на груди, сохранял просто олимпийское спокойствие.

— Это я легко могу объяснить, — он показал пальцем назад, не отводя глаз от старшекурсницы, — окно моей комнаты выходит на эту сторону. Иногда можно заметить что-то подозрительное. Когда наблюдения накапливаются, их легко сложить в единую картину.

— Значит, твои наблюдения, и тем более выводы, неверны, — раздраженно ответила Фанд. — Пока это только твои выдумки против моих слов. Ты ничего не знаешь!

Грэм опустил руки и сделал легкий незаметный шаг в сторону Элли, глядя ей прямо в глаза.

— Я достаточно о тебе знаю, чтобы желать помочь.

— Откуда? — прошептала Элли.

— Не имею права сказать. Просто поверь.

Фанд это развеселило.

— Элли, я тебе могу сказать ровно то же самое. Слово в слово.

— Я не знаю, кто из вас двоих врет! — с вызовом крикнула девушка, осознав, что Фанд до сих пор держит ее за руку.

Она с силой рванулась и неожиданно освободилась. Ей было больше горько, чем страшно. Если лицемерие Фанд она была готова пережить, то двуличие юноши уничтожило бы какую-то часть ее самой.

— Оставьте меня! — крикнула Элли и, повернувшись, бросилась бежать.

Она так и не решила, кому может довериться.

Белый дым возник перед ней внезапно. Девушка встала как вкопанная, испугавшись, что влетает прямо в блуждающий портал, но это был мужчина в струящихся жемчужно-молочных одеждах. В его высокой бриллиантовой короне мерцали отблески далеких созвездий.

— Нет! — услышала Элли за спиной голос Грэма.

Король слегка повернулся и резко взмахнул рукой. Раздался звук, словно в воздухе свистнула плеть, и следом звук падения тела.

— Эльфийский удар!* — снова воскликнул юноша.

«Значит. Король ударил в Фанд, — невольно подумала Элли. — Она невиновна?!»

Светлейший правитель не обращал внимания на юношу, он смотрел на Элли.

— Мерзкая... — казалось, он с трудом подбирает слова человеческого языка, — …тварь.

Элли попятилась, не сводя распахнутых глаз от лица прекрасного короля. Его речь и ненависть во взгляде никак не вязались с блистательным обликом.

— Чего вам надо? — прошептала она. — Вы же добрый…

Король словно стал еще выше и великолепней. Он медленно прошелся вокруг нее, наслаждаясь замешательством и беспомощностью девушки. Причудливые складки его одежды стелились по траве, оставляя нежный пепельный след, постепенно растворяющийся и впитывающийся в землю.

— Да… я добрый, и людей я люблю, если они не угрожают мне. Это ты — злая!

Последнее слово с болью врезалось в мозг Элли, словно было произнесено в диапазоне ультразвука.

— Я? — беспомощно переспросила она. — Злая?

Злодейкой она себя ощущала меньше всего. Слабой, ранимой и мечтательной — сколько угодно.

— Не бойся, — сказал вполголоса внезапно подбежавший сзади Грэм, хватая Элли за руку и загораживая собой.

Элли думала, не рвануться ли ей, но сил уже не оставалось.

Король Благого Двора с нежной улыбкой любовался юношей, рассматривая даже не его внешность, а что-то более глубокое. То, что доступно только взгляду бессмертного света.

— Какое сердце... Какой совершенный дух! Отдай ее мне.

Грэм не успел ответить. Фигура Короля в одно мгновение оказалась опутана сетью, появившейся внезапно и из ниоткуда. Буквально спеленутый, он с легким, почти удивленным криком упал на землю, пытаясь разорвать тонкие, но удивительно прочные путы. Теперь Грэм легонько оттолкнул от себя Элли, не сводя глаз с плененного правителя Благого Двора.

— Посмотри, что с Фанд. Он ударил ее магией, она беспомощна.

Элли пошла к лежащей неподалеку девушке, снова угрызаясь своим послушанием. Может быть, и не стоит оставлять этих двух наедине, слишком похожи они на сообщников.

Молодой человек проводил Элли внимательным взглядом и опустился на колени перед Королем, уже понимая, как тому повезло, что это не мгновенно убивающая ловушка, а всего лишь силок. Но что будет со светлым, когда его почувствует кто-то из Неблагого Двора?

Король молчал, и только его глаза, невозможного для человека салатового цвета, умоляли…

— Я... освобожу тебя... — медленно сказал Грэм, — если ты… уйдешь. Оставишь Элинор в покое.

Так же молча, Король закрыл и вновь открыл глаза, соглашаясь. Грэм рванул сеть и... как ни странно, ему она поддалась, растворяясь от прикосновения человеческих рук, превращаясь в обрывки тонкой паутины, но пришлось полностью убрать ее с тела бессмертного, чтобы тот смог подняться.

— Уходи, — твердо сказал юноша. — Эта девушка останется здесь.

Король обернулся на Элли, склонившейся над недвижимой Фанд.

— Я уйду... как обещал. Но не могу оставить тебя без дара. Ты спас мне жизнь, и я должен дать что-то равноценное.

Острым ногтем Король проткнул тонкую вену на своем запястье и, раньше, чем юноша смог возразить, сделал то же самое с его рукой. Алая кровь человека и мерцающая голубая благого смешались, проникая в плоть друг друга. Грэм зачаровано наблюдал, как бриллиантово поблескивают капли, стекая в траву. Решив, что человек достаточно получил его силы, правитель неуловимым движением руки исцелил обе раны. Потом он повернулся в сторону Фанд и еще одним взмахом освободил от чар и ее.

— Я уйду… — бессмертный плавно направился в сторону извивающегося за забором тумана и, уже растворяясь в воздухе, закончил: — Но я не пообещал, что ухожу навсегда.

Грэм проводил светлого взглядом, убеждаясь, что он сдержал слово, и пошел в сторону девушек, чтобы помочь Фанд подняться. Она слегка пошатывалась и, похоже, не помнила, что произошло, оглядывалась вокруг расфокусированным взглядом. Ни Элли, ни Грэм не были готовы напоминать ей о присутствии Светлейшего Короля, просто не находили слов. Но вскоре законы человеческого мышления взяли верх над потрясением, и девушка сама пришла к выводу, что неожиданно потеряла сознание. Отряхнув одежду и пригладив завитые локоны, она кокетливо попросила юношу проводить ее до общежития четвертого курса.

«Быстро она отошла от шока!» — возмущенно подумала Элли, но вслух решила отношения не выяснять.

Фанд жила в почти таком же здании, что и первокурсники, разве что дверь и лестница были иными. Она мило попрощалась и упорхнула с улыбкой, бесконечно довольная собой. Элли в очередной раз с негодованием мысленно обозвала себя дурнушкой.

Она шла молча, не вполне понимая до сих пор, может ли она доверять хоть кому-то здесь, но исчезновение Короля Благого Двора успокоило девушку. Теперь, когда рядом молчаливо шел Грэм, она вполне могла вообразить, что он провожает ее, и не все ли равно, что им нужно в одну сторону.

В холле общежития Грэм неожиданно подал голос:

— Элинор, ты напоминаешь мне домашнюю черепашку.

— Почему? — Элли была так удивлена, что даже перестала смущаться.

— Ты такая тихая, но стоит оставить тебя ненадолго в одиночестве, как ты очень целенаправленно идешь в опасное место, медленно, но верно. Догонять и спасать тебя может быть затруднительно.

— Почему ты решил меня спасать? — спросила Элли, замирая от сладкого ужаса.

Грэм приблизился и, положив ладони на ее плечи, заглянул в лицо.

— Думаю, я выбрал это своим долгом. Уже давно.

— Давно? — эхом повторила девушка, не чувствуя пола под ногами.

Молодой человек опустил руки и отстранился.

— Какая-то жестокая магия заставляет тебя не пошить. Не в моих силах это изменить, а только в твоих.

Элли не отводила глаз от его лица, а он продолжал говорить, негромко, но проникновенно, словно уже не в силах был молчать.

— Я так тебя ждал... Ты видела мою розу в свой первый день здесь?

Элли вспомнила цветок на своей подушке.

— Это было от тебя?