Опричники

Семенов аж вспотел и начал срочно перелистывать электронный ежедневник. На завтрашнее число стояли странные буквы: «ДРО».

— Так и знала!

— Да помню я, — вздохнул Илья. — Днюха у твоего папы.

— Так что в восемнадцать чтобы как штык! Цветов не надо, про подарок знаешь. И пожалуйста, обойдись без опоздания и прихода в странном виде. Маман зазвала приличных гостей.

Семенов снова вздохнул. Приличные гости в этом доме больно уж выглядели манерно. Творческая и научная интеллигенция города! Раньше его неплохо спасала эрудиция и знание исторических редкостей Архангельска. Эта публика любила что-нибудь эпатажное. Но с какого-то времени опричника стали раздражать их поползновения в сторону оккультизма. Вроде все учились в светских школах и университетах, но отчего-то тянет народ на чертовщину. По итогу даже случилось несколько скандалов.

Поэтому намек подруги был максимально прозрачен — Сиди тихо и не отсвечивай! И в качестве подарка привези нечто антиквариатное. Но в последние недели график службы вышел весьма напряженным, и он благополучно о нем забыл. Вот незадача!

— Пирожки забирать будете, молодой человек?

— Можно еще кофе?

— С вас шестьдесят рублей

Постапокалипсис на фоне девяностых с инопланетными захватчиками от великолепного Андрея Панченко https://author.today/work/338089

Глава 5

Дигеры города на Двине

Его длинноногая подруга Людмила, красавица, спортсменка и отличница, как всегда, оказалась права. Семенов на день рождения её отца опоздал, да и прибыл туда в весьма непотребном виде. Зато с подарком, да еще каким!

Рабочий день начался для Ильи очень рано. Вчера после обеда на «Объект» попасть ему так и не удалось. На воротах горел красный свет, означавший, что работает лаборатория или случилось еще что-то более странное. Хотя что может быть страннее их цокольного этажа? Доступ туда означал для сотрудника новый уровень его карьеры.

Не успел Илья достать телефон, как сзади подъехала машина.

* * *

— Лейтенант, привет!

— Здравия желаю!

— Вольно! У тебя уже что-то получается.

Здоровяк Иволгин снисходительно глянул на молодого коллегу. Семенов же с любопытством озирал «пепелац», что встал перед воротами. Бронемашина, предназначенная для перевозки «особых» грузов с виду не сильно отличалась от тех бронированных сейфов, что развозили наличку по банкоматам. На ней даже для отвода глаз имелся логотип одного из них. И только опытный взгляд мог различить на броневике дополнительные бойницы и воздуховоды. Да и «начинка» внутри была несколько иной. Бронемашина могла вмиг огрызнуться огнем пулеметов и автоматического гранатомета.

— Это из-за вас стопор?

— Ага. Увозим неведому зверушку.

— Чего так? Вроде тихо было.

— Да не знаю, мое дело телячье — обосрался и стой! — Григорий искоса глянул на Илью. Его скуластое лицо было сегодня на редкость серьезным. — Бают, съездили на Пинегу не зря?

Семенов многозначительно ответил:

— Очень даже.

Иволгин помолчал, а потом, залезая внутрь броневика, бросил вскользь:

— Держи ухо востро, Илюха! Больно много непоняток вокруг зашевелилось.

Ворота отошли в сторону, броневик заехал внутрь. Илья же осознал, что сегодня в отдел, скорее всего, не попадет и потрусил потихоньку домой. Кто ж знал, что в шесть утра его выдернет из крепкого сна звонок шефа:

— Семенов, где отчет?

— Да я…

— Жду у себя!

Делать нечего. Илья зевнул, хорошенько потянулся, как кот и двинул в ванну. Опять придется обойтись омлетом. А он давно хотел с утра сырников. Жил молодой лейтенант один в однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки. Зато жилье было индивидуальной постройки, и кухня площадью с иную большую залу.

Взболтав яйца, Семенов накрошил туда сыра, а затем влил в миску ложку соевого соуса. Он придавал омлету пикантности. Пока кушал, составлял в уме план отчета. Он любил многое продумывать заранее. План поездки, расписание занятий, список покупок. Может быть, за это его взяли в Отдел? Импульсивность в их деле — большой-пребольшой минус. Ступишь не туда, и поминай как звали. Вакорин говаривал, что их служба временами смахивает на работу саперов. Ошибаешься один раз.

Это как в фильме «Сталкер» — сначала кидаешь вперед болт с красной тряпочкой, и лишь затем медленно ступаешь дальше. Те сферы, с которыми зачастую имел дело отдел ЧС, ошибок не прощали. Не сказать, чтобы служба была такой уж опасной, но всякое случалось. Иногда старожилы в свободное время начинали вспоминать разные случаи. Хорошие и не очень. Как понял Илья, будучи опричником, можно было скорее не погибнуть, а сойти с ума. Так уклончиво отзывались о состоянии тех сотрудников, кому не повезло попасть в лапы настоящей нечисти. Могучих сил, природу которых до сих пор без особого успеха исследуют специальные институты. Именно в один из них и увезли «неведому зверушку», вылупившуюся из найденного недавно артефакта в «лаборатории».

В том, что Та Сторона существует, Семенов не сомневался. Как и в том, что её всесторонне исследуют. Никакое государство не бросит на самотек вещи, которые могут подрывать его устройство. Так повелось исстари, так дела обстоят сейчас, так будет и в будущем. Лишь названия контор меняются. Во времена Иоанна Грозного колдунами, ведьмами и прочим непотребством занималась церковь и её карающая длань в виде Опричников. Затем за дело взялась Тайная канцелярия Его величества, Синодальный отдел жандармерии, ЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ. Но за всеми ними так и закрепилось звание опричников.

В кабинете Басова Семенова ждал крепкий чай и пинежские пряники. Как бы с тонким намеком на толстые обстоятельства.

— Отчет составишь потом, у тебя нынче другое задание.

— Какое?

Хоть Илья и привык к непостоянству их службы, но так резво запрягать поводья показалось ему чересчур.

— У Бормана узнаешь. Сейчас вкратце обскажи, что у вас там в деревне стряслось. А то Кузьмич мне уже плешь проел насчет замеченной чертовщины.

— Так Пелагея разве ничего не рассказала?

Христофор Бонифачьевич махнул рукой:

— Марфа заявила, что девку покамест не трогать. В первый раз ведь ей ведомством заниматься пришлось, хотя бы пару дней в себя прийти надобно.

— Ну да, — протянул Илья, — Палаша там такое учудила! Сам чуть штаны не обмочил.

— А вот с этого момента попрошу подробней!

После получасового рассказа шеф хитро заблестел глазками:

— Права оказалась Марфуша! Палаша наша из древнего рода нуэйтов, то есть шаманок происходит. Зараза ведь эта также чудского производства. И локализация воздействия икотниц больно уж узкая. Токма у нас на Пинежье, да малость в Мезени и у Коми случается.

— А что у пермяков тогда за икота?

Басов отмахнулся:

— Там иное, хоть и схожее. Корень ведовства один. Тут ведь до прихода с Урала чужих племен и занесенных с новыми людьми обычаев иные люди жили. Так аборигены и восприняли чудачества уральских нодов по-своему. На Пинежье к тому же тогда сильны были традиции матриархата, а у финнов шаманы ноды обычно мужики. Тут вот все враз и поменялось! Икоту же, скорее всего, ведуньи использовали для внутренних разборок и сведения счетов. Не зря её лишь на женок насылали.

— Потому тогда меня послали, а не Наташку?

— А зачем её? Ты сам справился, — Христофор Бонифачьевич неспешно долил чая и спросил. — Знак Сварожича кто дал или сам догадался?

— Да он как бы сам случайно на глаза попался, — усмехнулся Илья, пристально следя за реакцией босса.

— Зря в гляделки играешь, не я это. Но испытание огнем ты выдержал. Оберег взял грамотный, значит, готов к новым свершениям. Так что, Илья Данилович, принимай звание старший архивариус и вливайся в работу.

— Спасибо! — Семенов честно не ожидал такого развития событий.

— Звание позже повысим. Как отработаешь маленько. Сам понимаешь, — Басов поднял палец вверх, — начальство не особо любит, когда работников часто поощряют.

Илья лишь кивнул в ответ. Как только он прошел стажировку в отделе, ему предложили официально перейти на службу. Будучи гражданским специалистом, рассчитывать на карьеру не стоило. А он уже столько всего в Отделе ЧС насмотрелся, что желание работать именно здесь перевешивало все остальные доводы. О своем новом качестве Семенов особо не распространялся. Лишнее это, учитывая специфику их работы.

— Христофор Бонифачьевич, а куда икотницу дели?

— Уже по этапу везут. Она же у нас по УДО вышла, но и года не выдержала. Наша контора, кстати, была против её освобождения. Вот и итог.

Илья потеребил подбородок:

— Вот оно как. Послужной список, небось, уже имеется?

— Аж с восьмидесятых. Еще в девичестве всяким баловаться начала. Там ведь в Суре много подобных ей потомков чудских ведуний жило, пока мы за них плотно не взялись. Ни священники, ни монахи, ни советская власть десятилетиями совладать с ними не смогли. Так что самых злостных пришлось выселять. Без родной земли сила икотниц теряется.

— Почему? — вскинулся Илья. Он почуял, что влез в это дело в полный рост, и руководитель не зря с ним беседует.

— А вот с этим будем разбираться. Но позже, как весенняя чехарда спадет. А пока дуй за новым заданием!

Петр Иванович Борман — главный научный сотрудник отдела ЧС молча всунул ошарашенному Илье спецовку, теплую рабочую куртку и резиновые сапоги.

— Одевайся! И так опаздываем!

— У? А?

— Со мной поедешь на раскопки.

Семенов лишь покивал головой и тут же начал одеваться, так как Петр Иванович уже стоял готовый к выезду.

— Так значит по этому поводу я вчера в архиве торчал?

— И не зря. Нашли мы концы, так что откладывать не будем. Там уже нас археологи заждались. Они бучу и подняли.

На отдельском микроавтобусе они приехали на набережную у бывшего Соловецкого подворья. Один из немногих районов города, в котором остались дома исторической застройки. Между улицами Поморская и Карла Либкнехта вдоль Набережной выстроился ряд зданий старинной постройки. Начиная от Главного дома городской усадьбы Е. К. Плотниковой 18 и 19 века далее шли Церковь Святителя Николая Чудотворца, остатки кинотеатра «Эдисон» 1903 года постройки, кладовые и кельи подворья Николо-Корельского монастыря 1865 года, здание Коммерческого банка, что начали строить еще в 18 веке, и комплекс сооружений подворья Соловецкого монастыря.

Ремонт в этих кварталах практически не прекращался. Реставраторы, новые собственники, музейщики, — все они любили поковыряться в зданиях и под ними. Борман закатил микроавтобус в Банковский переулок и вылез наружу. Около длинного здания бывшего Коммерческого банка, где недавно еще работала музыкальная школа, их дожидались.

— Привет честной компании! — встречал специалистов археолог областного краеведческого музея Михаил Братин. Илья с ним был знаком накоротке и не раз пересекался, потому молча сунул руку для пожатия.

— Ну чего, тля? Опять начали копать умники, тля, без спросу? — Борман выражался изысканно, но просто.

Археолог пожал плечами:

— Мы здесь, Петр Иванович, совсем не при чем. О нас позже вспомнили, когда в лужу сели, идиоты строительные. Полы у них, видите ли, гуляли, вот они и стали их разбирать. Ну один из работяг в итоге провалился в подполье, ему там стало плохо. Второй за ним полез, тоже скис.

— Это же азы техники безопасности! Щи кислые! Хорошо хоть хватило ума вызвать службу спасения, — Борман своим видом нисколечко не выражал сочувствия. Что, тля, взять с идиотов!

Илья осторожно поинтересовался:

— Газ?

Братин пожал плечами:

— Да вроде нет. Там другое. Потому вас и вызвали. Сами смотрите.

Главный научный сотрудник отдела вынул из коробки шапку с рогами явно шаманского толка. К нему прилагался полуистлевший бубен и бусы.

— Там внизу лежали. Спасатели тут же нас вызвали, а мы, в свою очередь, вас. Как поняли, что дело нечисто.

— Что с рабочими?

— Лежат в беспамятстве в областной клинике. Тело в порядке, мозги нет. Так дело пойдет, и вовсе в Талаги свезут.