Помоги проекту - поделись книгой:
— Э, торчат как статуи. Хлопотная эта затея и фрахт чиста подзаглотный…
Гру взмахами весел удерживал лодку на месте, хозяева, зная, что одному мальчику не справиться, спрыгнули в воду. Несколько слаженных рывков и салми оказалась носом на берегу.
— Мы ж без опозданья, а, господа дорогие? — пробасил улыбчивый здоровяк-Лоуд.
— Как сказать, — сварливо откликнулся надутый хозяин груза. — Мы уж ждем-ждем.
— Говорили, поменьше груза будет, — оценил Укс количество приготовленных тюков.
— Да всего один сверточек и прибавился, — зачастила сероглазая заказчица. — Легонький сверток, ваш мальчик и то одной рукой поднимет. Грузи, Коста…
— А чего я-то? — удивился парень, рассевшийся рядом с грузом. — Уговаривались, что до берега я несу. А тут вообще в лодку таскать. Пусть лодочники и пыхтят. Небось им-то не медью платите.
— Грузи, Коста, раз подрядился, — повысил голос хозяин тюков. — Как деньги брать, так все вы…
— Дорогой, ты только не сердись, — взмолилась сероглазая. — Они сейчас все сделают. Господин шкипер распишется, его помощник груз осмотрит, мальчик с тючками поможет.
— Письма-то где? — морщась, спросил Укс и кивнул мальчишке.
Гру соскочил с широкого носа салми на гальку. Хозяин шел к камням — круглолицый дурень-заказчик уже достал письмо в хорошем конверте и клочок бумаги — видимо, договор на доставку. Суетливая дамочка извлекла из мешочка на поясе купеческую дорожную чернильницу и перо.
Гру подумал, что глаза у молодки и правда интересные. Да и вообще она ничего. Только Логос-созидатель как всегда постарался: муж-чучело, детей куча, суета в движеньях…
— Вы человек сильный, уж не затруднитесь, — попросила сероглазая, обращаясь к здоровяку-гребцу.
Лоуд кивнула и улыбнулась. Стояла она, широко расставив толстые ноги, вполоборота…
Сердце Гру невольно заколотилось. Весело хозяйке и правую руку она чуть отвела — рукоять ножа от ремня на выпирающем пузе отклонилась — выскочить клинок готов. Имеет нож Пустоголовой такую самостоятельную привычку….
С какого демона⁈ Чего Лоуд их вдруг резать вздумала⁈ Дурные они, конечно, но вроде бы уговаривались хозяева по пустякам кровью не тешиться…
— Хозяин, а на корму будем грузить? — спросила Лоуд-гребец, продолжая широко улыбаться. — Затяжелела у нас корма-то…
Укс коротко оглянулся — рука к кинжалу не дернулась, хотя понял…
Нож на поясе Гру разом потяжелел, второй, за голенищем, тоже согрелся. Э, зря топорик в лодке оставил. Впрочем, хозяева с этими дурнями вмиг управятся — дружки сероглазой не поняли на кого пасти оскалили. Двое на двое — тут без шансов. Молодка не в счет. Или у них в засаде кто? Иначе Лоуд не так бы улыбалась…
…Те мысли пронеслись в голове мгновенно. Маневр свой Гру знал: отскакивать к лодке и на воду уходить. Сидит салми на гальке одним носом, столкнуть и в одиночку можно. Не в первый раз. Жилы заскрипят, так а на что нужны жилы, если не скрипеть? Потом запрыгнуть в лодку, перебросить острогу хозяину. Это если они с людишками к тому времени еще не управятся…
…Гру и шагу назад не успел сделать, как заскрипела галька. Даже сквозь плеск прибоя слышно. Мальчишка на миг оторопел — тяжелая лодка сама собой уползала на воду. Э, да так и не бывает…
— Демоны шалят? — с улыбочкой поинтересовалась басовитая Лоуд у заказчиков — супруги мелкими шажочками пятились к проходу между камней.
— Да тут куда не плюнь — демон, — согласился парень, сидящий на камне. Он преобразился: ленца исчезла, сжался на корточках пружинистым комком, в руке появился длинный прямой кинжал…
— Что за ублёвство? — брезгливо полюбопытствовал Укс.
— Отчего же ублёвство? — удивился верхний парень. — Не ругайся, нелюдь. Подружка твоя одноглазого искала? Считай, нашла. Две сотни «корон» за наводку отстегнете? Или скидочку предложить?
Лоуд мгновенно метнула выскользнувшую из рукава «колючку» — шипастый диск свистнул над камнем — но парня наверху уже не было — соскользнул ловкач в расщелину.
— Ой! — ахнула сероглазая дамочка, но супруг, даром что увалень-увальнем, уже пихнул ее в проход между камнями.
Загремела галька между скалами — удирала троица хитрецов. Дарки метнулись следом…
Гру знал, что хозяева людишек догонят. А вот лодка может уйти — шагов на пятнадцать уже отнесло. Гру успел сделать шаг к прибою, как в камнях многоголосо взвыли…
…Догадываясь, что в камнях сцепились не на шутку, Гру плыл за «салми» — лодка дрейфовала прочь от берега почти с той же скоростью, с какой плыл мальчик. Ну, да этак и вовсе упустишь. Ругаться Гру не любил — какой смысл, если и так вокруг через словцо сплошь «шмондец» да «ющец»? Но ситуация вовсе негодно складывалась: в лодке оружие, жратва, одежда, а главное бесценный памятный склад Лоуд, чтоб тому бездонному мешку… Вообще-то, и хозяин за свое редкостное оружие взъярится…
Лодку словно кто-то на буксире волок. Гру поплыл на боку, пытаясь настичь беглянку широкими частыми гребками. Плескали в лицо волны, временами мелькал отдалившийся берег, там происходило что-то абсолютно непонятное: перепрыгивали по камням фигуры, улюлюкали, катался по гальке странный червяк, извивался, встряхивая многими хвостами. Гру сообразил, что подпрыгивающий «червь» в сеть замотан — это веревки по камням хлещут. Судя по проклятиям, в сети Лоуд запуталась. Оттого и не разглядишь червяка — меняет облики непрерывно, из пут норовит выскользнуть. В полном бешенстве Пустоголовая, это и понятно — редко ее ловят. Сейчас Укс оборотниху освободит и людишкам будет худо…
…Укс с кинжалом в руках скользил вокруг высокого человека. На пятачке галечного пляжа, среди каменных глыб, было тесновато, но такие мелочи хозяину не мешали. Грозил клинком, но противник-человек неспешно, зато упорно наступал. Видимо, на доспехи свои надеялся: поножи, панцирь бурый от старости, но, видать, еще крепкий, на голове полностью закрывающий лицо шлем. Самоуверен латник: взмахивал своим прямым мечом, но рубить не спешил. Проучит человека хозяин — рано или поздно кинжал незащищенное место непременно отыщет. С камней латника подбадривали подельники: криком, визгом и руганью. Грозила чем-то невнятным лживая сероглазая «хозяйка», ее преобразившийся увалень-муженёк целился из арбалета. Еще кто-то прытко скакал по неровным горбам камней. Да сколько же их там в засаде?
Гру поднатужился — смоляной борт «салми» темнел уже рядом. Слава богам, разворачивало течение лодку. Корыто не загружено, борт высок, но Гру на него тысячи раз с воды взбирался, и в шторм, да и как угодно… Давай-ка, подруга-«салми», не балуй…
…Не лодка баловала, а иная напасть. Когда перед Гру вынырнула ужасная харя, мальчик чуть не заорал прямиком в соленую волну. Скошенный лоб чудища, глаза навыкате, растопыренные жесткие усы, пасть в две сотни белых острых зубищ… Отпрянув, Гру нащупал на поясе нож, но тут хлесткий подводный удар по животу перевернул тело пловца…
…Гру вынырнул, выхаркнул море, отчаянно поплыл прочь. Сзади угрожающе фыркала подводная тварь, хулила чуть ли не словесно…
Пропала «салми». Качался берег, плыл-возвращался к схватке опозорившийся лодочник…
…Укс почти достал острием кинжала ногу противника — там, с тыльной стороны колена, брони нет, а ткань штанов от отточенной стали смешная защита. Но высокий враг, хоть и должен был устать, бдительности не утерял — подставил под удар поножь и кинжал лишь чуть заметную царапинку на броне оставил. Из чего защита у долговязого врага — непонятно: не металл, на кожу больше похоже. Только не бывает такой твердой кожи… Хладнокровия Укс не терял, хотя хор шмондюков, орущих со скал, но не спешащих лезть в схватку, порядком злил. А ведь сунься кто, зацепить незащищенного — ублёвое дело. Полезно было бы расшевелить высокого безликого противника. Очень интересно было Уксу под глухой шлем глянуть, человека понять. Непоколебим припёрок как вода замерзшая. Дважды чуть кинжал не выбил, но впрямую не атакует. А тут еще Лоуд закудхала — да когда же она из сети выпутается⁈ Сколько можно в безмозглую черноперку играть⁈
Пустоголовая выла вполголоса, дергалась, словно обессилев, но клинок ножа, наконец, развернула и начала ячеи сети вспарывать…
Сейчас, еще пару мгновений…
— УРРР-РРРУРР-ВУУУУУУУУУРРРРРРН!
Вой словно по затылку врезал, крики людей перекрыв. В очередной раз тщетно пытаясь обойти латника со спины, Укс кинул короткий взгляд на камни. Определенно, это ихняя обезьяна оглушительно надрывается. Неведомой породы, лохматая, коренастая, видимо, дрессированная. Ловко скачет между людей, взмахивает копьецом чуть покороче тичона. Нет, Пустоголовая теперь будет до конца жизни от хохота писаться: попали в засаду жуткую: мордосы непонятные, ладно, латник, остальные то ли городские, то ли из моряков ющевых-прибрежных, с ними минимум две писклявые девки, да еще хлопотливая обезьяна. Со смеха сдохнуть. Вон как ублёвый обезьян подпрыгивает…
Собственно, зверек уже не скакал. Замер на миг на вершине камня…
Взмаха Укс не разглядел, но под вздох что-то врезало с такой силой, что бывшего десятника согнуло вдвое. Колени оперлись о гальку, Укс тщетно пытался вздохнуть, но тут по затылку ударила рукоять меча и тьма рванулась в лицо…
…Латник шагнул к сетчатому свертку, Лоуд, уже высвободившая одну руку, с рычанием попыталась откатиться. Но тут на нее прямо с камня слетела высокая белокурая шмонда, ловко придавила коленом руку с ножом и метко двинула по пальцам молотком. Оборотень взвыла, выпустила оружие. Поганая блондинка откатилась, не забыв подцепить и подальше отшвырнуть своим молотком вражеский нож. Над Лоуд раскрылась новая сеть. Накинули, навалились со всех сторон, деловито переговариваясь, закатывали в плотные путы. Хрустела под носом галька, латник наступил на колени оборотнихе, заставляя выпрямить ноги. Скакал на камне коротконогий лохматый паршивец, в свалку не лез, лишь верещал азартно:
— Потуже! Просочится!
Гру доплыл до берега, когда хозяев уже надежно увязали. Укс лежал со стянутыми руками и ногами, вовсе бесчувственный, Лоуд еще выгибалась темным коконом — под многослойными сетями и не рассмотришь в каком именно облике Пустоголовую скрутили. Только хриплые ругательства из свертка и слышны.
Гру выполз на четвереньках на гальку, волна с шуршанием отступила назад. Перед мальчиком стояла невысокая темноволосая девушка. Гру глянул снизу вверх: в руках у девки зазубренная острога, глаза безжалостные. Ну, Логас-созидатель, все ж нежданно удумал — смерть прислал непримечательную, зато женского вида.
Гру сел на гальке, постарался, чтоб в утробе не ёкало — то проглоченное море обратно рвалось, но ведь за трусость примут. Волна омыла утешающей прохладой башмак, ушла обратно.
— Не бойся, — буркнула девка. — Ты нам не нужен, не тронем.
— Ну, — не удивился Гру. Оно ведь давно известно: некоторые никчемные людишки что Логосу-придурку, что иным шутникам с острогами, — всем без особой надобности.
— В Ливни не возвращайся и языком не болтай. По бережку пойдешь, ты парень плавучий, значит, жизнь не утопит, — девка снисходительно улыбнулась.
— Ну, — Гру стало обидно до полной невыносимости.
Наплевать ей, красивой, на сопляка полу-утопленника. Острогой ткнуть и то брезгует. И нож не забрала. Козявка ты. Грушеед, засохшая в волосатой ноздре Логоса-овцелюба.
Девка усмехнулась и пошла к своим. Там что-то бурно обсуждали, столпившись над коконом-Лоуд…
Сидеть в прибое было холодно. Звон в ушах прошел, в брюхе тоже поуспокоилось — обед из морской воды не такое уж непривычное дело. Гру заставил себя встать, снял жилет, осторожно выжимая — ношенная ткань особой крепостью не отличалась, — побрел к ближайшему камню. Шмякнул-разложил одежку на ноздреватой поверхности — может, просушится. Сел на гальку, стянул башмак, вылил воду…
— Эй, не спешишь, что ли, а малый? — гнусаво окликнула обезьяна, оказавшаяся не то чтобы уж совсем обезьяной.
— Ну, — не стал отрицать очевидное Гру.
Спешить действительно было некуда. Да и давал вроде бы обещание не оставлять хозяев. Давно это было, и по иному поводу, не клятва, а так… Но ведь нету у Гру никого, кроме Бескрылого и Пустоголовой.
На него смотрели все захватчики. Шестеро. Нет, тут при всей удаче не управишься. Да и что один нож против стольких клинков и копий?
— Этот говорливый им в пару, — покачала головой черноволосая. — Звереныш малолетний.
Гру подумал, что резать эту девку по-любому будет жалко. Да и «девкой» ее называть глупо. Из леди она. Наверное, незаконнорожденная. Сейчас не улыбается, но все равно красивая до ужаса. Капюшон откинут, темный блестящий локон изящно и небрежно на лоб падает, словно нарочно так и придумано. И хочется, чтобы еще разок улыбнулась. Прямо колдовство какое-то.
— Шагай отсюда, пока не передумали, — гаркнул муженек «заказчицы» — мордос у него сейчас был не таким уж глупым. Выходит, и этот лицедей?
— Тебе пинком воспомочь? — поинтересовалась высокая блондинка.
Гру глянул в ее миловидное лицо (экая голубоглазая) и пожал плечами.
— Не в понимании меня? — удивилась красавица.
— Ну, в понимании, — успокоил Гру. Разговаривала голубоглазая замысловато, но что уж тут такого непонятного-то?
— Так вали отсюда, — посоветовал уродливый коротышка, многозначительно вертя своим странным дротиком.
— Не пойдет он, — вмешался тугой кокон придушенным голосом Лоуд. — Он у нас в обучении и какого ющеца вы вообще парнем командуете? Кто вообще такие?
«Заказчица» довольно ловко двинула ногой, угодив под дых плененной оборотнихе:
— Тебе сказали пасть закрыть⁈ Еще раз вякнешь, чудовище многорожее…
Лоуд хрюкнула сквозь ячейки мелкой сетки:
— За что злобствуете, добрые господа? Если скидка на перевозку нужна, так со шкипером говорить надобно. Я-то причем? Нет, сразу по ребрам…
— О, моряк-добряк вновь в себя толстобрюхего распереться тщится, — ехидно заметила блондинка. — Но схудел изрядно.
— Кто? Я⁈ — пропыхтела Лоуд.
Скрутили ее явно не в облике улыбчивого гребца-здоровяка и теперь плотные путы не давали коки-тэно вернуться в облик, достойный продолжения игры.
— Эй, ты там заворот кишки не получи, — обеспокоился лохматый коротышка, снимая косматую куртку и переставая быть лохматым.
— Что кишка⁈ — непонятным голосом заныла Лоуд. — Мне все ребра благородная госпожа переломала. Как грести, где теперь денежку взять? Дома детишки ждут…
— На редкость артистичная коки-тэно, — заметил латник. — Чуть позже вволю поболтаем. О методе Станиславского и прочем любопытном. Что там этот Уайксс из Акропо-Бор-Ейсеса? Очнулся? Или его тоже на себе нести?
— Шкипер на голову больной, — печально поведала Лоуд. — Кость у него треснута была, щель в черепушке — палец просунешь. А вы его прямо по темени. Разве так можно? А еще благородные господа.
— Ты помолчишь? Или кляп вставить? — спросил худой парень, что раньше носильщика изображал.
— Куда тут вставишь? И так едва дышу. Вы хоть бы от медуз сеть почистили…
Парень присел, готовя тряпку для кляпа.
— Молчу, молчу, — заверила оборотень. — Только не душите.
Над Уксом повозились, взбрызнули водой, — хозяин лежал без чувств. Решили, что проще донести, чем возиться. Темная девушка-чаровница перемигнулась с белокурой подругой и исчезла среди камней.
— С этим что делать? — коротышка деловито кивнул на Гру.
— Раз при наставниках, так пусть их и таскает, — буркнул из-под шлема латник. — Потом решим.
— Эй, парень, — бывший «заказчик» махнул Гру. — Давай помогай, раз вовремя смыться не догадался. Только без шуточек. Баловства и у вашей «колбасы» в избытке.
«Колбаса» печально вздохнула из глубин сетчатого свертка:
— Я молчу. Нам что в тину, что в воду — все едино. Боги милостивы, они невиновных завсегда защитят.
…Гру волок хозяина за ноги. Взобрались к дороге, потом выше, по едва заметной тропке. Верхнюю часть Укса несли арбалетчик с беловолосой красоткой — оба коротко удивились легкости груза. Хозяин и правда был легок в кости, Гру раньше и сам удивлялся. Носильщикам Лоуд приходилось похуже — в оборотне весу на любой облик хватало. Отдуваясь, лезли вверх. С хвоста отряд прикрывала «заказчица» с копьем в руках. Гру все время чувствовал ее взгляд между лопаток. Похоже, эта сероглазая привыкла кишки из пленных выпускать. А по виду и не скажешь. Впрочем, приказ был однозначен: Лоуд упомянула тину, значит пока нужно выжидать, терпеть до сигнала…
Пленников заперли в пещерке — видимо, бывшем убежище контрабандистов. Низкий свод, но пол выровнен, в углу натрушено немного сена. Дверь низенькая, снаружи среди камней почти незаметна. Снаружи погрюкали замком — настоящим, железным.
— Сидите смирно, здесь охрана надежная. Живо зубы вырвут…
Наступила тишина. Снаружи лишь шорох травы доносился — обильно росли на склоне колючки и береговой ветер ими вдоволь играл. Сквозь крошечное оконце, прорезанное в двери, падал дневной свет.
— Что, Пустоголовая, опять нас замуровали? — едва слышно засмеялся Укс.
— Вернулся в разум, хозяин? — проворчала оборотень. — А висел естественно. Уж думала, вышибли последние ублёвские мозги нашему красавцу-мудрецу. И поделом. Говорила же — что-то здесь не то…
— Уймись. Может и к лучшему, поскольку разобраться нужно. Откуда они все знают? Любопытную загадку Логос-созидатель подкинул.
Лоуд перечислила список разных задниц, куда смогут пойти Логос вместе с любознательным хозяином. Разгадывать загадки мироздания надлежит иным способом, а не тем, когда тебя колбасой катают. Может, какому подзаглотному мордосу та колбасная честь и польстит, но для честной пожившей женщины весьма оскорбительно.
— Что спорить? — прошептал хозяин. — Они нас как мальков отимели, что тоже интересно. Согласись, Лоуд, такое не каждый день случается.
— Соглашусь, — оборотень помолчала. — Все это забавно, но у меня жопа чешется. Да и вообще, крабье семя, я сама развязаться не могу. Гру, у тебя нож забрали?
— Ну. И пояс, — пояснил мальчик.
Поделиться книгой: