Дом царя Давида

Адония стоял на вершине башни и смотрел на процессию. Аталия уходит. Конечно, она как старшая имела право все возглавить, но нет. Но что если Аталия что-то замышляет. Он спросил:

— А если она поднимет на восстание экронцев?

Позади него стоял личный советник его отца, Хушай. Он давал советы царю во время походов и потому был приставлен к Адонии.

— Нет, — произнес Хушай, — Ее влияние в Экроне не слишком большое. В Экроне гораздо больше почитается Дагон и потому я бы не опасался неприятностей.

— И все же я опасаюсь…

* * *

Гарнизон Макацы был небольшим не более пятисот воинов. Поскольку оккупация не было предусмотрена, крепость захватили случайно, но Давид решил всё оставить, как есть понаблюдать, что из этого получится. Именно поэтому гарнизон не увеличивали и даже планировали сократить.

Адония сидел в комнате в высокой башне, масляный светильник освещал небольшое пространство над столом, за которым он сидел. Огонёк светильника под порывами просачивающегося сквозняка покачивался, отбрасывая причудливые тени на стенах.

Адония смотрел на лист бумаги и думал над текстом. Отъезд Аталии из Гата вызвал у него опасения. Поэтому он вернулся в Макацу и сейчас его люди все больше натыкаются на разъезды гезеритов.

Оруженосец открыл двери и впустил Ахимааца и Ионафана.

Запечатав письмо и положив его в футляр, он протянул его и сказал:

— Это послание нужно доставить к царю Давиду.

Ионафан молча, взял футляр, а Ахимаац сказал:

— Всё сделаем мой господин.

* * *

Адония беспокоился не просто так, он разослал конные разъезды и получал информацию обо всём что происходит. А происходило явно неприятная для него вещь, передвигались большие отряды, походу собирались штурмовать крепость.

Адония захватив крепость, не занимался благоустройством крепости, он попросту не успел. Узнав о передвижении больших отрядов гезеритов, он вновь отправил гонца к Давиду. Они пришли через неделю после отъезда Ахимааца, но к крепости приближаться не стали. Они поставили несколько лагерей, таким образом, окружив крепость.

Адония наблюдал со стены как к воротам идет несколько человек. Вперед вышел большого роста воин. Он держал копье как ткацкий навой и напоминал великана из легенд о поединке Голиафа и Давида.

— Меня зовут Лахми я брат Голиафа, что убил твой отец. Царский сын Адония вы захватили Макацу принадлежащую Гезеру, сдайте город, и никто не пострадает.

— Мы с тобой знаем незнакомец, что это ложь, — крикнул Адония, — Макаца принадлежит царю Давиду, иди к нему с претензиями.

— Ты сам выбрал.

Крепость можно было оборонять, но людей у Адонии было мало. На следующий день большие отряды направились к стенам крепости. Действовали они слаженно, лучники вели обстрел крепостных стен и под их защитой десятки отрядов полезли по лестницам вверх.

Адония метался по стене, пытаюсь увидеть слабые места в обороне. В этот момент он увидел, что дальнюю часть стены уже захватили и понял, что его просто перехитрили. Затрубив в рог, он отступил к высокой башне, его люди бежали к нему, а на стенах уже появились гезериты. Возле башни Адония стоял с лучниками, прикрывая отход. Его люди укрылись в башне, и в этот момент появился Лахми. Адония огляделся и увидел, что его люди были мертвы, он взял меч в руки, поскольку уйти он уже не успевал.

В этот миг посыпались стрелы из башни, и до Адонии Лахми дошел один. Отбросив утыканный стрелами щит, Лахми бросился в атаку, держа тяжелое копье. Адония метко пустил стрелу и сбил шлем с противника. Лахми кинул копье и разломал щит, царевич отлетел на несколько метров. Лахми схватился за голову и упал.

Гезериты попытались подойти к башне. Но посыпались стрелы и в ответ гезериты тоже начали стрелять. Когда они подошли к башне, то царевича уже не было, а Лахми был убит выстрелом в глаз.

Со стены послышался крик:

— Знайте филистимляне что вашего героя убил я Элхана бен Яира.

Трижды они подходили с разных сторон пытаясь овладеть башней, и каждый раз натыкались на ожесточённое сопротивление. Гора Гове хорошо подходила для обороны крепости и именно поэтому здесь когда-то построили крепость Макаца. Небольшая крепость в дальней части Макацы была неприступной, и потому было решено взять измором.

* * *

Гешур, небольшое царство, в северной части Палестины на Голанских высотах. В Гешуре скалистая местность и в небольшом городе Вифсаида правил царь Талмай сын Аммихуда. Царь Талмай подержал Давида в начале его правления надеясь на развал Израильского царства но вышло наоборот.

Он хорошо помнил царя Саула, то с какой яростью он воевал со всеми соседями. Давид был самым успешным из его военачальников. Когда царем стал Иш-Бошет, Талмай подержал укрепившегося в Хевроне Давида.

Гешур вернул себе прежние территории в предгорьях Голанских высот. Но Талмай по-прежнему опасался усиления Израиля и потому принял у себя опального своего внука Авессалома, сына Давида. Но в его верности Гешуру было сомнительно.

* * *

Реи смотрел на Авессалома. Царский сын был молчалив. Реи изучающее смотрел на спокойное лицо и холодный взгляд из под густой копны волос. Реи начал ворошить свою память, собирая все, что он знал о Авессаломе. Царевич был сыном Маахи, дочери царя Талмая. Будучи связан с царской семьей, Авессалом имел возможность претендовать на престол.

Но Давид благоволил к Соломону, сыну Вирсавии своей последней жены нареченной царицей. Своего старшего брата Амнона Авессалом убил за насилие над сестрой Авессалома. Его брат Килав умер рано и потому Авессалом был старшим сыном на сегодняшний день.

* * *

— Я надеюсь, наш договор остается в силе, — говорил Авессалом, — А эти ваши усилия по захвату Макаца просто смешны. Необходимо держаться уговора, вы сейчас разозлите царя Давида, и он приступит к захвату Гезера.

— Мы обещали направить войска в Израиль по вашему зову, — ответил Реи, — И сейчас наши войска вступили в Израиль. Еще не много и царство вашего отца развалится на части, и мы поднесем венец вам.

— Все же мой план лучше, — покачал головой Авессалом, — Мой отец очень опытен в политике, интригах и военных конфликтах. Неужели вы полагаете, что он будет просто смотреть на то, как вы разоряете его царство.

— Мой господин. Неужели Давид сможет отбиться.

— Да, — спокойно ответил Авессалом, — Любую внешнюю агрессию он сможет отбить. Мой отец уничтожил все независимые города в Израиле и захватил три города филистимлян. Он уничтожил Амон и Моав, а также разгромил сирийцев. А вы кто такие? У вас нет таких сил. Скоро он направит войска в Макацу и выкинет вас из Израиля. А после этого очистит Гат и займется Гезером.

— Как все просто, — Реи был ошеломлен, — Неужели у нас нет шансов.

— Возвращайся к своим людям и уводи войска, — строго сказал Авессалом, — Иначе все наши планы не состоятся.

* * *

Реи на следующий день был приглашен на обед к царю Талмаю. Талмаю было уже более шестидесяти лет. Он расширил пределы свое царства на Галаадские города, а затем вынужден был их отдать. Он постоянно опасался северного Хамата, сирийцев Цовы, Маахи и своего зятя Давида.

Они расположились в саду в беседке. Талмай пил разбавленное вино и смотрел на своего собеседника. Реи был еще молод, но уже назначен доверенным лицом Аталии. В то же время именно молодость давала шанс узнать, то, что иначе не узнаешь никогда.

— Так что вы скажете Реи, — говорил царь, — К чему приведет эта ситуация. Неужели филистимляне вернут себе свое влияние над Израилем. Вы что же направитесь в саму Иудею. А не боитесь, что они вас просто уничтожат.

— Возможно, — уклончиво ответил Реи, — В любом случае мы же нападем совместно с Экроном, возможно сирийцы помогут нам. Евреи не смогут найти силы, чтобы противостоять нам.

— Как интересно, — царь задумчиво смотрел на Реи, — Скажу одно. Если бы я не знал кто такой Давид, я бы поверил. А так нет. Вас ждет поражение. Да чуть не забыл, гонец доставил вам послание.

Реи взял свиток и развернул его. Текст письма ужаснул его. Израильтяне наступают на Гезер. Местные владетели переходят на сторону евреев.

— Что-то случилось, — спросил царь Талмай?

— Израильтяне в Гезере, — Реи посмотрел на Талмая, — Вы пойдете с нами. Мы же сможем победить с вашими воинами.

Талмай задумчиво смотрел в сторону не торопясь с ответом. Видимо прикидывал, что ему выгодней. Наконец он сказал:

— Это не моя война. Вы затеяли гиблое дело и хотите, чтобы я подставил под удар все мое царство. Нет, молодой человек. Я нейтрален в большой политике.

Реи понял, что спорить бесполезно. Попрощавшись, он быстро ушел собираться в дорогу.

8

Близ Шаалвима состоялось большое сражение израильтян и филистимлян. Филистимляне заняли позицию на равнине и имея преимущество в колесницах на заходили в горы. Израильтяне держались на холмах и вели прицельный обстрел стрелами. Потеряв много воинов, филистимляне отступили к Экрону.

Реи распорядился занять оборону на стенах. Но израильтяне не стали брать Экрон штурмом. Реи тяжело вздохнул. Израильтяне поставили лагерь возле города и стали ждать.

Реи с неприязнью вспоминал гешуритов. Вместо того чтобы помогать они остались нейтральными. Ишби-Бенов собрал своих людей и отступил в Гезер, где укрепился за крепостными стенами.

Войско филистимлян после ухода евреев разошлись по своим домам. Лишь сотня воинов осталась в Экроне. Хмурый военачальник Ишби-Бенов объезжал укрепления и проводил смотры.

В начале лета, наконец, появились израильтяне. Они встали лагерем возле Экрона и перегородили путь огромным частоколом и каменой насыпью. А еще пришло известие, что евреи прошли на север и поставили лагерь возле Гезера.

Ишби-Бенов поспешил в Гат, и с ним поехал Реи. Холодные дожди на равнине и постоянное пребывание в шатрах надоели посланцу Аталии. Они очень быстро добрались до крепости, и попали на военные совет.

Царь Гезера говорил:

— Израильтяне у наших дверей. Поэтому я предлагаю атаковать и уничтожить этот гарнизон. Если мы не сделаем этого, то они сами нападут на нас.

— Чушь, — закричал кто-то из Экронцев, — Трусы гезерские. Эти евреи прошли по вашим землям, а вы попрятались по норам как крысы. Если бы они прошли через наши земли, то у них земля бы горела под ногами. Один из тысячи добрался бы до Макацы.

Гезерцы вскочили, выхватывая мечи.

— Смерть Экронским подонкам!

Аталия встала и подняла руки. Разъяренные воины опустили оружие.

— Сядьте, — спокойно произнесла она, — Мы здесь собрались решать вопросы. А вы можете лишь оружием махать. Успокойтесь и давайте говорить по существу.

Все замолчали. По существу сказать никто ничего не мог.

Военачальник Ишби-Бенов произнес:

— Моя госпожа. Наши стены этим воякам не преодолеть. Но вот их нахождение так близко от нас опасно. Это сковывает нам руки. Мы не можем действовать пока они у нас в тылу. В то же время наше нападение спровоцирует прямое вторжение в наши земли евреев.

— Одобряю, — произнесла Аталия, — Мы ничего делать не будем. Мы подождем благоприятного времени.

* * *

Реи прошел в сад. В беседке сидели Аталия и Итма. Итма был военачальником Экрона родом из Моава. Это был интересный человек. Один из тысяченачальников Моава бежал в Экрон и был приближен к царю. Сейчас он был начальником войска Экрона и пытался не допустить падение этого города.

Еще он заметил неподалеку незнакомца в одежде израильтянина. Его звали Хушай. Он был советником царя Давида. Но Реи не доверял ему. Он вообще не доверял евреям.

— Так что вы скажете мне Итма, — говорила Аталия, — Можно ли надеться на помощь со стороны царя Экрона? Если царь поможет Гату и Гезеру то мы сможем выстоять против израильтян.

— Наш царь не испытывает проблемы с царем Давидом и очень не доволен что вы втравили его в эту войну, — ответил Итма, — Мощь Филистимлян уже не вернешь. А вот Израильтяне конечно опасны. Но мое мнение здесь не играет никакой роли. Царь Экрона решения принимает сам и пока не ошибался. Сами посмотрите, как он до сих пор сохраняет свое положение, когда три филистимских владыки уже потеряли свое царство.

— Падение трех владык дало шанс многим, — согласилась Аталия, — Но время маленьких царств ушло. Теперь правят большие царства, такие как Израиль. И скоро наш мир разделят новые владыки, и в этом мире Экрону придется подчиняться. Ваш царь проиграет и вас ждет прежнее положение провинции.

— И что предлагаете вы, — вновь спросил Итма, — Вы поставите царем нужного человека. Царем Гата сделаете Ахиша. И что дальше? Вам не удастся держать эти земли под контролем. А если начнется вторжение со стороны моря.

— Вы видите какой-то выход?

— Да. Примите титул верховной жрицы Дагона.

Аталия от удивления даже не знала что ответить.

— Да я понимаю, что это неожиданный ход. Но это необходимо. Ваша сестра уже объявила себя верховной жрицей Гата и Гезера. Вам нужен равнозначный титул для управления Экроном. Тогда и царь послушает вас.

— Но господин Итма, — наконец сказала Аталия, — Вы же знаете что это за титул. Всегда жрецом был мужчина, и подчинятся мне, многие не захотят.

— Да жрецы будут проклинать вас, — ответил Итма, — Но только если вы проявите слабость. Союз трех городов это большая сила и израильтяне не смогут победить вас.

— А что вы скажете господин Хушай?

Хушай поклонился Аталии.

— Моя госпожа я здесь не как представитель царя Давида. У меня свой интерес чтобы Экрон оставался грозным соседом. И потому союз трех городов станет такой угрозой, что израильтяне пойдут на переговоры.

Реи проводил Итму и Хушая, а Аталия удалилась к себе. Это решение нужно было принять ей самой. Поэтому она целый месяц исследовала древние манускрипты и советовалась со жрецами. Весной на большом собрании всех князей Филистимских Аталия была избрана верховной жрицей Дагона.

* * *

Иоав несколько раз просил царя вернуть Авессалома но Давид отказал. Про Авессалома больше не говорили во дворце. Братья и сестры избегали разговоров про беглого брата. Маана мать авессалома также ничего не говорила. Ни одна из двух жен Авессалома не просила о милосердии. Жены Авессалома уехали в Гешур.

Давид не хотел больше слышать про своего сына, но в Иерусалиме, во дворце, наполненном женщинами и другими честолюбивыми людьми, интриганами, сплетниками, слухи расползаются быстро. Авессалом убил его своего брата. Давид не собирался такое прощать.

Но дворец и Иерусалим словно померк без красоты и взрывов смеха Авессалома. Однажды на приеме по случаю визита царя Хамата Авишай рассказал историю.

— Сановник царя Хамата рассказал одну историю, которую сам наблюдал. Царь провел учет со своими советниками и призвал выплатить все долги своих рабов. Когда он стал собирать долги, к нему привели человека, который был должен ему 10 000 талантов. Но поскольку ему нечем было заплатить, царь приказал продать его самого, его жену и детей, а также всё его имущество и выплатить долг. Тогда этот раб упал на колени и стал его умолять: «Подожди немного, и я всё тебе выплачу!» Сжалившись, царь отпустил раба и простил ему долг. А этот раб вышел от него, нашёл другого раба, который задолжал ему 100 шекелей, схватил его и стал душить, говоря: «Верни мне всё, что должен!» Тогда тот раб упал на колени и стал его умолять: «Подожди немного, и я всё тебе верну!» Но первый раб не захотел ждать, а приказал бросить его в тюрьму и держать там, пока он не вернёт долг. Когда другие рабы увидели, что случилось, это их сильно огорчило. Они пошли и рассказали обо всём царю. Тогда царь позвал того раба и сказал: «Злой раб, когда ты умолял меня, я простил тебе весь долг. Разве тебе не следовало проявить милосердие к своему товарищу, так же как я проявил милосердие к тебе?» И разгневанный царь приказал бросить его в тюрьму и держать там, пока он не выплатит всё, что должен.

Взрывы смеха сопровождали рассказ. Но кто-то смеялся особенно прерывисто. Так смеялся когда-то Авессалом.

Давид поискал глазами того, чей был смех, — это оказался Адония. Он подражал манере своего брата.

— Что с Авессаломом? — спросил у него Давид, так как он знал, что Адония, как Иоав и Фамарь, обменивались с ним новостями через гонцов.

— Его старший сын, которому три года, умер. Его вторая супруга родила дочь, которую зовут Фамарь, — ответил Адония, немного сконфуженный тем, что отец уловил его сходство с Авессаломом.

Давид кивнул головой и задумался. Иоав заметил эту тень на его лице. Иоав уловил намек на то, что Давид стал скучать по сыну Авессалому.