Помоги проекту - поделись книгой:
— Я не представляю, как Митя мог поступить настолько безответственно! — воскликнула она, когда Шеин объяснил ей причину своего визита.
— Не совсем понимаю… — начал было он, но женщина перебила:
— Когда имеешь хроническое заболевание, которым страдаешь с детства, невозможно забыть, что у тебя закончились лекарства!
— Мы тоже так считаем, — согласился Антон. — Поэтому смерть вашего брата сейчас квалифицируется как убийство.
— У…бийство? пробормотала потрясенная женщина. — Но… он же… просто…
— Задохнулся?
— У него была астма…
— Мы в курсе. Вы обнаружили тело?
— Нет, соседка. Она заметила, что дверь приоткрыта, а такого раньше не случалось!
Антон отлично знал, как все произошло, но ему было важно услышать это от сестры Гагина, чтобы составить о ней верное представление.
— И соседка вошла? — задал он очередной вопрос.
— Нет, она вызвала полицию.
— Странная реакция!
— Нет, — возразила Романова, — вы просто не знали моего брата: он никогда и никого не впускал в свой дом, кроме домработницы.
— Прям-таки никого?
— В прямом смысле.
— А вас?
— Я не являлась исключением.
— А какова причина такой, гм… скрытности?
— Дурной характер, я полагаю.
— Может, ваш покойный брат занимался чем-то незаконным?
— Чего не знаю, того не знаю, — покачала головой Романова. — Все, что мне известно, — Митя сдавал квартиры, и это был его основной источник дохода. Может, он и вел какой-то бизнес, но, так как мы не общались, я не в курсе.
— Так у вас с братом были плохие отношения?
— Точнее сказать, никаких отношений.
— И давно?
— У нас большая разница в возрасте, и, в сущности, мы никогда не ладили, но после смерти родителей наши пути и вовсе разошлись. Так что о его смерти я узнала от полиции!
— А скажите, пожалуйста, почему так вышло, что ваш племянник и брат жили вместе?
— Вы нашли Илью? — вместо ответа спросила Романова.
— Почему вы спросили — он что, потерялся?
— Так вы ничего не знаете, выходит?
— Не знаю чего?
Романова со вздохом опустилась в кресло: до этого она стояла, прямая, как шпала, словно боясь расслабить мышцы спины.
— Илья вел нормальную жизнь до того, как ему исполнилось двадцать шесть лет. Он женился, а потом… В общем, все изменилось.
— Что же произошло, когда ему стукнуло двадцать шесть? — Антон был не на шутку заинтригован.
— Его укусил клещ.
— Прошу прощения?
— Энцефалитный.
— Илью укусил энцефалитный клещ… и что?
— Вы знаете, что такое энцефалит?
— Э-э… ну…
— Воспаление мозга. Илья с женой и друзьями пошли в поход на байдарках в Ленобласти. Был конец мая, самый разгар нашествия клещей. Он даже ничего не почувствовал, потом место укуса начало чесаться, и клеща обнаружили, вытащили и благополучно забыли об этом. Требовалось срочно ехать в больницу, делать анализ и незамедлительно начинать лечение, но вместо этого ребята провели в походе еще несколько дней и вернулись, только когда у Ильи началась сильная лихорадка. Поначалу думали, что он простудился, но все оказалось гораздо серьезнее. Илья попал в больницу слишком поздно… Короче, все закончилось плохо: мой племянник впал в кому, частично потерял память, у него нарушилась координация, в мозге произошли дегенеративные изменения, и он превратился в совершенно другого человека.
— В чем это выражалось?
— Он стал как ребенок. Как будто он не взрослый мужчина, а в лучшем случае подросток. Жена от него ушла практически сразу, да и кто бы ее упрекнул? Если бы его, к примеру, разбил паралич или он лишился конечности — это одно, но когда дело касается мозга… ну, вы понимаете.
Антон с трудом мог представить себе подобное — слишком страшно. Романова права: можно потерять ногу, руку, способность самостоятельно передвигаться, и все это ужасно, никому не пожелаешь. А вот если ты исчезаешь как личность… нет, думать об этом не хотелось!
— Илья может сам себя обслуживать? — спросил он, чтобы продолжить разговор. — Он способен найти дорогу домой?
— О да, конечно — Илья не настолько беспомощен! Он просто не может жить самостоятельно, его легко обмануть, сбить с толку, поэтому Митя взял его под свое крыло, а не поселил в одной из своих квартир. Так они и жили вместе, два мужика.
— Но ведь Дмитрий был дважды женат, — напомнил Шеин.
— Верно, но второй брак не сложился — думаю, в основном благодаря присутствию Ильи.
— А где его мать?
— Она умерла, когда племяннику было лет двадцать.
— От чего?
— У нее было больное сердце, насколько я знаю. Митя долго не женился и решился на второй брак только лет через десять… Мне не известно, как они жили со второй женой, ведь брат практически выкинул меня из своей жизни!
— Вы почти не общались с братом, но вам известно о ситуации с племянником, — заметил опер.
— Ну в то время все было еще более или менее… Просто чтоб вы знали: в разрыве отношений нет моей вины — так решил брат. Он всегда был скрытным, прижимистым и малообщительным, а после несчастья с сыном стал прямо-таки нелюдимым. К ним в дом была вхожа только домработница.
— Как ее зовут?
— Понятия не имею, — пожала плечами Романова. — Про нее соседка рассказала, они общались. Может, она сумеет вам что-то еще поведать о делах Мити?
— Мы обязательно ее разыщем, — пообещал опер. — Анна Сергеевна, вы сказали, что не знаете, занимался ли ваш брат бизнесом, но ведь как-то он заработал на недвижимость, которую потом начал сдавать?
— Боюсь, об этом мне тоже ничего не известно. У брата было два высших образования — в сфере экономики и искусствоведения.
— Надо же, какие разные специальности!
— Митя всегда интересовался искусством, но отец считал, что этим на жизнь не заработаешь, поэтому брат поступил на экономический. Второе образование он получил уже в сознательном возрасте, когда сумел его оплатить… Я могу еще чем-то быть вам полезна?
— У меня остался всего один вопрос. Анна Сергеевна, кто наследует вашему брату?
— Илья, видимо, — ответила она.
— А он был признан недееспособным?
— Не знаю. Может, и нет, ведь Митя вряд ли рассчитывал умереть так рано!
— То есть вы не в курсе, составлял ли он завещание?
— Нет, — развела руками Романова. — Думаю, в любом случае нетрудно это выяснить!
— Вы уверены, что это Камиль Шарипов?
Лера стояла в морге и разглядывала тело, помещенное на каталку.
— Его опознала его девушка, — пожал плечами патологоанатом.
— Как же ее нашли? — удивилась Лера. — При нем обнаружили документы?
— Дознаватель сказал, что у него ничего не забрали и даже, похоже, не слишком-то старались спрятать тело.
— Почему оно в таком состоянии?
— Судя по всему, парня пытали.
— Вы серьезно?
— Сами посмотрите, — предложил патолог и откинул край простыни.
Зрелище было не из приятных. В морге вряд ли можно ожидать чего-то хорошего, но некоторые трупы выглядят более или менее умиротворенными, если их настигла быстрая и неожиданная смерть. Шарипову оставалось лишь посочувствовать: его гибель явно была мучительной, а страдания — долгими. Об этом говорили синюшность лица, губ и ногтей, а также недвусмысленные отметины на шее «экстрасенса».
— Видите, сколько странгуляционных борозд? — сказал патологоанатом, указывая пальцем в перчатке на следы на шее покойного. — Это говорит о том, что злодей периодически затягивал орудие убийства, лишая жертву доступа воздуха, но после снова ослаблял, возвращая способность дышать. Причиной смерти стала вот эта борозда, — врач указал на самую глубокую.
— Чем его задушили? — спросила Лера.
— Тут все банально — обычной веревкой, достаточно прочной и ворсистой. Судмедэксперты уже взяли на анализ волокна, но, думается мне, их исследование вряд ли что-то даст!
— А почему вы решили, что Шарипова пытали?
— Считаете, кто-то просто так развлекался? Если да, то мы говорим о человеке, совершенно больном на голову!
— Жертва называла себя экстрасенсом, — пояснила Лера. — Кому могло понадобиться пытать его — что у него хотели узнать?
Патолог лишь плечами пожал, давая понять, что Лера спрашивает не того человека.
— А это что? — поинтересовалась она, указывая на несколько точек у основания шеи трупа. — След от электрошокера?
— Верно. Видимо, так его обездвижили.
— Последний вопрос, — сказала она. — Как зовут дознавателя?
— Валерия Юрьевна, вы ведь в курсе, как начальство не любит, когда следователи сами находят себе дела?
Только что Лера изложила Алле Сурковой все, что удалось узнать на данный момент о смерти Камиля Шарипова, и рассказала об опасениях продюсера телешоу «Третий глаз». Начальница смотрела на Леру в упор, и девушка чувствовала себя неуютно под ее испытующим взглядом.
— Вам что, больше нечем заняться? Сколько у вас дел в производстве?
— Хватает, Алла Гурьевна, но…
— Или вы мечтаете попасть в СМИ? — не дослушав, продолжала Суркова. — Это неизбежно, если вы решите связаться с телевизионщиками!
— Но, Алла Гурьевна, дело о гибели Камиля Шарипова, как мне кажется, расследуется неправильно: его нужно квалифицировать не как отдельное убийство, а как…
— Серию? — снова перебила начальница. — Вы с ума сошли?! Нет ничего страшнее для
— Одна возможная жертва, полагаю.
— Неужели? — насторожилась Суркова. — И кто же?
— Некая Мала Радова, она же Блаженная Марианна.
— Боже мой, какая ерунда… И что с этой… блаженной?
— Она пропала. Не уверена, что ее нет в живых, — возможно, просто скрывается, но родственники заметили, что Радова сильно напугана.
Поделиться книгой: