Байки из кочегарки (записки скромного терминатора)

В саперной учебке провели внеплановые учения, приравненные к экзамену. Несколько взводов будущих сержантов саперов, получили вводную о том, что противник заминировал некую местность спецминами имеющими видимость грибов вида Белые и Подосиновики, ввиду чего, надо выявить и разминировать. То есть при обнаружении аккуратно выкопать не повредив грибницу, сложить в ящики и предъявить комиссии.

Надо сказать, что саперному начальству такое учение понравилось ибо глаз и руку саперам тренировало и уровень навыков в принципе показывало. Ну а потом штурвал перешел к работникам паркового хозяйства из одной хитрой конторы, которые вообще не удивлялись ничему в своей работе. Как сказал один ихний ветеран: «Вот когда в загородной резиденции Хрущева, надо было в лесу срочно посадить две тысячи кустов клубники, к дипломатическому приему, так это было сложно, а тут простые грибки.

Орден Митрич получил, а вот на следующий год грибы на участке не уродились.

Глава 13. Слепой полет или ненужных знаний не бывает

Из одной Ближневосточной страны летела на Международный съезд коммунистических и рабочих партий хиленькая сборная делегация собранная в окрестных странах, почему хиленькая спросите вы, а потому что в тех местах с коммунистами был напряг, либо они не успевали завестись, либо их тупо вырезали. С подозрением относились местные диктаторы к учению Карла Маркса и видимо никогда не читали переписку Энгельса с Каутским , а то бы поняли, что на фоне негритюда, социализм это игры, эльфов с дюймовочкой и боятся, его не надо.

Летели они на простенькой «Дакоте» ( она же Дуглас, она же Ли-2, она же ДС 3).

Так вот, в процессе полета, часть пассажиров и увы почти весь экипаж тупо заснули. Даже в воздухе дотянулись до делегатов щупальца наймитов Мирового империализма. Бодрствовали в самолете, только стюардесса, Митрич и советский сопровождающий, то есть те, кто в промежуточном аэропорту не пил кофий. Митрич кофе не любил принципиально, сопровождающего спасла общая, параноя , а стюардесса просто не хотела.

Самолет летел в облаках, но на автопилоте и через три часа, он был должен был пересечь границу дружественного государства, но вот сам садится, самолет явно не умел. Но как сказал кто то явно очень умный, лишних знаний не бывает.

Когда Митрич проходил переподготовку на одних хитрых курсах, им в план учёбы включили… начальное пилотирование, двенадцать взлетов-посадок на Ли-2 (с инструктором разумеется), без изучения матчасти, помимо приборов управления и связи естественно).

Этот эксперимент придумал один новатор в генеральских погонах с большими связями наверху. Он считал, что летчикам углубленное изучение матчасти ничему, ибо лишняя трата учебных часов, которые лучше пустить на отработку посадки, наиболее аварийноемкой части. Как он сказал на вводной лекции, мол если вас захватят враги разболтать про секретную технику ничего не сможете ибо ее не изучали.

Облака рассеялись и вообще распогодилось. Так что Митрич перетащил пилотов в салон, занял место командира корабля, усадил на место второго пилота стюардессу, связался по рации с аэродромом и объяснив ситуацию, внутренне перекрестившись, переключил тумблер autopilot в положение ON. К аэродрому его привели истребители ПВО и самолет он посадил, с первого захода, хотя козла конечно дал, правда небольшого, а свой успех разделил со стюардессой, ибо сопровождающий был уверен, что пилотировали они вместе.

А когда аспирант спросил, а красивая ли была стюардесса, Митрич мечтательно вздохнул, затянулся, сигарой и окутался дымом, как давший залп пиратский корвет.

Глава 14. Когда на добрые дела, отвечают добром

Тяжелее всего воевать в горах, зеленки там мало, а нужную пещеру далеко не всегда получается найти. Дело было в Кордильерах и мы уходили от карателей. Партизанский отряд попал в засаду, и как показал пленный, охотились жандармы за европейцами находящимися в отряде, то есть за нами. А вывел их на нас, спасенный нами же один местный революционер, доказав своим примером постулат на тему, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Мы прорвались в небольшую долину в конце которой был перевал через который вела дорога к побережью, где была запланированная точка нашей эвакуации. Группа шла по полузаброшенной дороге, и долгое время все было нормально, хотя именно нормальность и тревожила, что оказалось правильным. Головной дозор доложил, что за поворотом жандармский блокпост из джипа с пулеметом и четырех альгвазилов, которые в данный момент были при деле… Двое избивали какого то мужика, а двое распинали на колышках, два обнаженных женских тела, так обычно оттягивались местные бандито, но и жандармы мало от них отличались. Насильников и мародеров я терпеть не могу и посему траурный залп прекратил деятельность этого патруля навсегда. Освобожденные нами мужчина и две девочки подростка были местными жителями, причем не просто местными, а индейцами мая. И вот тут старая пословица сработала наоборот… По словам индейцев перевал был перекрыт военными и нашей группе, там было не пройти, но им известна, так называемая длинная пещера, по которой можно было обойти перевал и выйти прямо к морю.

Длинная пещера представляла собой цепочку пещер между которыми были проходы известные как выяснилось только нашим проводникам. Для открытия иного прохода приходилось протискиваться в узкую щель. Заложенную несколькими в притирку сложенными камнями, один раз метров двести пришлось идти по подземному ручью, постепенно расширяющемуся в реку, причем у каждой пещеры каскада, был свой антураж… низкие черные своды, сменяли высокие сталктитные потолки, светящиеся плесенью зеленые похожие на малахит стены, сменялись красными плитами с явными следами механической обработки. В конце концов мы вышли в огромный подземный зал с мерцающим желтым светом потолком, в центре потолка был барельеф уродливого лица с огромными красными камнями в трех глазницах, прямо под ним на каменном полу валялись остатки полусгнивших деревянных конструкций, костяки в лохмотьях и остатках амуниции и среди них даже виднелись ржавые кирасы и шлемы времен конкисты. От этой кучи малы уходили к дальней стене странные шестикогтевые следы уходящие в стену, на которой не было никаких следов прохода. Индеец пояснил, что это храм богини Чиа и все люди со злыми помыслами тут погибают, но нам нечего бояться, так как мы пришли в Кордильеры не за золотом, а чтобы помочь беднякам стать свободными, как это хотел комманданте Че, но дальше к океану мы сможем дойти одни, ибо там прямая дорога. После чего он нажал на стене известные видимо только ему фрагменты орнамента и приглашающее указал на открывшийся ход…

Идти дальше было гораздо легче, чем ранее, ибо теперь пещера вела вниз. Через каждые несколько километров, нам попадались родники с чистейшей водой, а сух паев у нас было достаточное количество, а как говорил наш инструктор – «Боец вооруженный сухим пайком, практически бессмертен». Что еще было очень удобным, так это светящаяся субстанция на потолке, то есть батарейки в наших фонариках, практически не расходовались. И еще была одна странность… у всех нас, после выхода из храма Чиа, встали часы. А возле очередного родника мы наткнулись на штабель ящиков с клеймеными орлами Третьего рейха в окружении мумии в морской форме. В ящиках были истлевшие папки с документами, пачки британских фунтов стерлингов и какие то слитки, но не золото и не серебро. Мы взяли образцы и продолжили путь, а на следующий день мы уткнулись в тупик, это была стена, покрытая таким же каменным орнаментом, какой мы видели в храме. Я запомнил какие завитушки нажимал индеец мая и провел те же действия и перед нами открылась панорама океана. Мы удачно вышли в точку эвакуации, на шхуне контрабандистов вышли в океан, где пересели на надувную лодку, с которой нас и подобрало известное, но не поименованное судно, известной, но не поименованной принадлежности. Но всю жизнь после этого, меня мучает одна мысль… Как мы за несколько дней, прошли под землей расстояние, которое прошли бы поверху, не меньше чем за месяц.

«Да, темна вода в облацех» - сказал Митрич, затянулся сигарой и щедро плеснул себе коньячку.

Глава 15. Круглое и квадратное

Пословица про то, что бардак, он и в Африке бардак полностью соответствовала тому, что творилось на территории данной части Народно-революционной армии. Народ радостно таскал круглое и катал квадратное, например прямо на наших глазах в танк т-34-44-85, истово грузили картузы от 152 мм гаубицы, а на плацу, группа местных товарищей отрабатывала штыковые удары по «мешкам», СКСами с не открытыми штыками. Митричу нужно было забрать из местного склада два ящика с секретными прицелами попавшими сюда по ошибке. Дело было в том, что местная Революционная армия, медленно, но верно переходила под эгиду китайских товарищей, которые тогда, были нам не совсем товарищи и секретная матчасть могла попасть не в те руки. Как учит нас адмирал Канарис, если гиену сварить в сиропе, она не будет так больно кусаться. По оперативным данным у командира танкового полка местных близился день рождения и этим решили воспользоваться… Учитывая, что командование части училось некогда в Союзе, Митрич затребовал для выполнения задания два ящика водки, ящик тушенки и пол дюжины батонов черного хлеба, и коробку с шашками, а помимо этого настоял на том, что его мини-конвой из БРДМа и пары ЗИЛков, случайно поимел в попутчики автобус с местными дамами невысокой социальной ответственности, заранее проплаченных. Очень удачно подвернулся бордель едущий в порт, откуда он уплывал в соседнюю страну и тут Митрич придумал гениальный ход… Он велел путанкам обзываться школой Революционных швей, с трудом уговорить себя участвовать в празднестве и влюбиться по ходу праздника в штаб танкового полка и часовых у нужного склада и спектакль удался... Митрича естествен пригласили на день рождения, путанши-белошвейки прошли просто на ура, водка вызвала вощще неприкрытый восторг а черный хлеб ностальгию. В процессе праздника Митрич научил командование части играть в алкогольные шашки, то есть после каждой съеденной фигуры, победитель выпивает рюмку водки. Митрич сыграл пять партий в поддавки и полностью вывел из строя командование части, часовой был только один и две девицы успешно и не без удовольствия для него, провели его нейтрализацию. Ящики успешно подменили и отбыли поутру восвояси, честно проводив до порта автобус с дамами. Операция была посчитана удачной, но ввиду аморальности исполнения, из наград были только благодарности.

А на вопрос аспиранта о внешности путан, Митрич сказал что наши ткачихи лучше.

Глава 16. Сигара от Барбудос

В одну страну как то приехал хороший человек, его бороду знал весь мир и империалисты его боялись и ненавидели. А в этой стране у империалистов были сильные позиции и военные и спецслужбы были за них и посему нас включили в операцию по охране этого хорошего человека. Я отвечал за антиснайперские мероприятия в определенном секторе. Накануне мы с ребятами облазили чердаки домов напротив трибун, где завтра должен был находится охраняемый объект и мы нашли аж две подготовленных снайперских лежки. Мы были связаны в своих действиях и попросту установили ловушки нейтрализаторы, после срабатывания которой, попавший в нее злодей впадал в кому на пару часов. Обе ловушки сработали, на своей «мухе» я обнаружил из документов, только фото охраняемого объекта, «взяв на память» затвор снайперской винтовки и патрон из ствола, я вернулся на точку сбора и признаюсь, что когда я посмотрел с чердака на трибуну и увидел там прямо рядом с объектом одну весьма неприятную рожу, это был один из местных генералов, который очень не любил коммунистов, у меня даже зачесались руки применить снайперскую винтовку по назначению, но дисциплина превыше всего. А мой напарник тоже принес затвор, патрон и фотографию, но на ней был не охраняемый объект, а тот самый генерал. На этом все и кончилось, объект отбыл на родину, а мы к месту назначенной дислокации. А несколько лет спустя, я встретил на одном юбилейном мероприятии коллегу с родины объекта, с которым мы общались во время того самого визита и он меня спросил, нравятся ли мне сигары и хватает ли мне бокса на три месяца и оказалось, что объект велел раз в три месяца, снабжать меня ящиком «Гаван». Я объяснил, что впервые об этом слышу и вот через пол года, мне каждые три месяца привозят ящик сигар. Но меня волнует одна мысль, на тему того, какая же падла все это время шмалила мои наградные сигары.

Глава 17. Свастика на Эмпайр Стейт Билдинг

В определенных кругах существует серия баек о взаимных подколках между «имеющими отношение» службами по разные стороны границ. В основном это конечно анекдоты, но встречаются достаточно забавные. Например, когда один сотрудник ООН не пошел на вербовку, мстительные ФБРовцы устроили ему, накануне визита московского начальства следующий перформанс… Когда начальство зашло к нему в кабинет, то узрело на стульях журнальном столике несколько журналов Плейбой, частично раскрытых на наиболее заманчивых для империалистических провокаций против облико морале совето туристо, страницах. Скандал был страшный и хотя потом во всем разобрались и через месяц, курьер и уборщик из этого здания, в «случайной» уличной драке получили переломы всех четырех рук. Но дипломат этот был не просто дипломатом и жаждал мести и осветил ее перед начальством, как восстановление справедливости…

Все началось со статьи про то, как во время войны, немецкий агент высадился на американском побережье в группе созданной для установки на небоскребах радиомаяков для ФАУ, но он был скрытым антифашистом и что бы их побыстрее замели, оставил на пляже полную форму гитлеровского штурмовика, но полиция и ФБР не обратила на это внимания и автор статьи написал, что если уж во время войны защитники Американского образа жизни так хлопали ушами, то сейчас они и на Гитлера идущего по пятой авеню не обратят внимания. Потом в эту газету пришло письмо от Партии Белых Наци, где говорилось о том, что если состоится демонстрация общества Друзей Борьбы с сегрегацией, то они взорвут Эмпайр Стейт Билдинг. Демонстрация успешно прошла, а утром на одном из технических этажей соседнего небольшого небоскреба заполоскалось красное полотнище с черной свастикой в белом круге, здание было в процессе ремонта и реконструкции и посему жильцов там не было. Полиция и ФБР объявили тревогу, эвакуировали здание, вызвали саперов и приступили к обыску в процессе которого нашли ящик с коричневыми брусками и цифрой четыре на крышке, причем от ящика шел провод уходящий в отдушину вентиляции. Провода обрезали и ящик со всеми предосторожностями вынесли на улицу, после чего выяснилось, что это обычное хозяйственное мыло. Потом нашли ящики с номерами один и два и там так же было мыло, но вот ящик номер три, как не искали, так и не смогли найти. Всем стало ясно, что ящики с мылом это отвлекающий маневр, а вот в остатнем ящике, точно взрывчатка. Саперов в этот роковой дом, нагнали всех до кого дотянулись, и морских, и армейских и даже из пожарного управления, но так ничего не нашли. Ведь очень трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. То есть ящика номер три, в природе просто не существовало. А какое-то время в ФБР пришла бандероль из ООН, в ней лежал брикет хозяйственного мыла.

Глава 18. Трубка Сталина и Голуаз

Митрич не расставался, с, чубуком от трубки и никогда о нем не рассказывал, но однажды после Большого турнира по Алкогольным шашкам несколько расслабился и рассказал такую историю…

Мы обеспечивали безопасность одной секретной забугорной конференции, там встречались представители Контор потенциальных противников, такие брифинги не такая, уж и редкость. И тут сразу по нескольким каналам пришли сообщения о возможной провокации… Представителя одной молодой спецслужбы со старыми корнями должны были, естественно в провокационных целях, отравить в разгаре конференции и как это предотвратить стало задачей задач. Методика отравлений была наработана веками и отравить объект можно было во множестве вариантов. Весь персонал загородного пансионата, где происходила конференция, был проверен от и до, но это естественно не исключало «засланных казачков». И Митрич решил действовать следственно-логическим путем… Он вербанул старшего официанта из главного ресторана пансионата и стал его выспрашивать о новациях, обслуживания клиентов, и именно тех новаций, что появились недавно. Возможно именно тут проследиться путь внедрения агентуры или какая то подозрительная внешняя деятельность. И Митрич оказался, прав… буквально накануне конференции, хозяев пансионата обаял некий табачный коммивояжер, который предложил рекламную акцию, по снабжению гостей отеля любой табачной продукцией персонально и в качестве рекламной акции, отпускные цены будут ниже рыночных, а доставка и вовсе бесплатная, то есть вся, прибыль будет идти хозяевам пансионата. Митрич срочно послал запросы, куда следует и выяснил, что эта табачная фирма существует только на бумаге, а ее представителю, по записям в церковной книге, на сегодня исполнилось бы девяносто восемь лет, до которых он не дожил. То есть в стройной логической цепочке именно новый фрагмент и дал наводку на потенциальных отравителей. Охраняемому объекту любившему простые парижские Голуаз, подменили пачку доставленную курьером на другую, а когда в изъятых сигаретах Голуаз нашли яд, то представителю Конторы чьи уши торчали из истории с отравленным табаком, подменили нормальные Мальборо, на сигареты с сильным слабожелудочным эффектом, а всех агентов участвовавших в доставке отравленных сигарет засекли, разъяснили и после конференции, под разными невинными предлогами отправили в страну Вечной охоты, пройдясь по всей цепочке вплоть до хозяина одного из кабинетов на берегу Темзы. А «Объект» узнав, кому обязан спасением, подарил Митричу чубук от трубки Сталина, эти чубуки готовило СД чтобы отравить с их помощью Советского Вождя. Лично Кательбруннер разрабатывал эту операцию и коробка с макетами Сталинских трубок и чубуков, из кабинета начальника РСХА, каким то чудесным образом, оказались у «Объекта». А операцию фашистов сорвал тогда СМЕРШ, была некогда такая Контора, которую враги ненавидят до сих пор.

Глава 19. Тайна Зеленого дракона

Задачи в нашей работе бывают разные, простые, сложные и странные, но вот каких задач у нас не бывает, так это невыполнимых, ибо есть два таких волшебных слова как Надо и Приказ…

В этот раз, на одной вражеской рокаде, проходящей рядом с одной из станций знаменитой Тропы Хошимина, нужно было выявить американский «Зеленый дракон» со специальным бронированием. Надо сказать, что на этой дороге М-113 буквально кишели и как проверять их на вшивость, было буквально загадкой, не в американское же ГАИ переодеваться и махать им палкой, тем более, что между рокадой и наиболее удобной зеленкой было густо-минированная открытая местность. И тут глаз Митрича зацепил еще две загогулины, сложившиеся с первой в необходимый узор… Итак, на всех «коробочках» были тактические номера, то есть фиксация техники возможна, без так сказать тактильного контакта. Хоть и до противника добраться на прямую сложно вплоть до нельзя, но и врагу до нас не дотянуться, кроме как огнем и тут ярко сверкнула третья загогулина… Митрич увидел двух вьетнамцев, которые волокли какой-то странный, но смутно знакомый карамультук, это оказалось старое доброе противотанковое ружье Симонова, калибром 14, 5 мм. и план созрел моментально… Нужная колонна по данным разведки должна состоять из четырех машин, места в бортах «Зеленых драконов», которые пробьет 14, 5 мм пуля были известны и посему расчет ПТРС вкупе с фронтовым кино-корреспондентом были мобилизованы для выполнения спецзадания и прикомандированы к товарищу Льенсо*. Система была следующей… При засечении подозрительной колонны, включающей нужное количество «коробочек», как только она приближалась к месту засады, ее чуток обстреливали и под этот шум, расчет ПТРС производил по выстрелу в каждый БТР, а корреспондент крутил камеру, после чего вся компания быстро уходила в ближайший тоннель, до подлета американской авиации, которую, как правило вызывали атакованные. И на третий раз все сработало… пуля не взяла одного из Драконов, вторая пуля тоже его не взяла, а американцы применили вдруг артиллерию, что в этом районе делали крайне редко и очень неохотно, так как вьетконговцы, навострились вести артиллерийскую дуэль с помощью минометных налетов, что очень не нравилось артиллеристам дяди Сэма. После просмотра кинопленки стало ясно, что «Зеленый дракон» с тактическими номерами 47 и 12С40367 был именно той самый забронированной единицей.

А когда аспирант спросил Митрича, а что мол это был за такой странный БТР, Митрич проникновенно сказал: «Если я тебе это расскажу, то буду вынужден тебя пристрелить» и предложил выпить за «Тропу ложных солнц».

Льенсо* - так вьетнамцы называли советских товарищей

Глава 20. Адюльтер и белый верблюд

В этой местности, поверху которой были пески, а под песками булькала нефть, населяли гордые и беспокойные племена, руководимые всевозможными шейхами и эмирами. Один из эмиров стал излишне усиливаться и вдобавок терпеть не мог Карла Маркса, Клару Цеткин и их последователей…

Приказ был четким – Прекратить и пресечь враждебную союзникам деятельность, но не путем покушения.

Митрич был назначен крайним и почему срочно стал работать головой и кое что придумал… Через месяц эмиру, подарили на день рождения, белого верблюда, редких статей и один из советников подал ему идею, устроить гонки белых верблюдов. В этой местности, верблюды альбиносы считались бриллиантом в драгоценной шкатулке элитных каримах (верблюжатниках). На гонки собрались все соседи и ставки делали ну очень большие и первым к финишу пришел новый верблюд того самого эмира. Были поздравления, награда и самое главное круг почета, закончившийся грандиозным скандалом…

В процессе дефиле, белый верблюд внезапно пошел желтыми пятнами и его белый цвет оказался фикцией.

И теперь эмиру стало не до козней против Мира социализма и его сторонников, ибо у него появилось множество кровников чести. А история с фальшивым верблюдом-альбиносом уходила в город Сиди-Бель-Аббес, где в процессе одной операции, Митрич завел санкционированный роман, с любовницей местного лошадиного афериста, специалиста по поддельным лошадиным мастям или по Фуксам, как говорится в тех кругах. Дама бальзаковского возраста, без памяти влюбилась в молодого капитана Иностранного легиона и когда он снова появился в ее жизни, Мерседес с радостью, помогла ему с порцией белой лошадиной краски, с отложенной стойкостью. Ну а подвести к эмиру верблюжьего барышника с белым верблюдом было уже дело техники. Правда эмир, пока, не словил пулю из «Ли- Энфилда», усиленно искал этого барышника, но безуспешно.

. «А кто был этим барышником» - спросил аспирант. На что Митрич хитро улыбнулся и произнеся длинную фразу по-арабски, и сделал восточный молитвенный жест таямум.

Глава 21. Зачем надо читать хорошие книжки

Понимаете ребята, хорошая провокация это искусство, но главное в хорошей провокации, это уважительная четкость к фактору времени.

В одной жаркой стране, буржуины решили устроить переворот и учитывая что переворот должна была поддержать распропагандированная часть гарнизона столичного форта, он мог закончится успехом, так как артиллерия форта господствовали и над городом и фортом. Естественно силы Мира и Социализма задумали помешать буржуинам и послали на помощь пролетариату пароход с группой интернационалистов и оружием для Народной милиции, которая была достаточно многочисленной, но слабо вооруженной. Но вот орудия форта могли не допустить победы левых сил в одном отдельно взятом порту. И вот Митричу, и поручили нейтрализовать форт и он по этому поводу сидел в портовой таверне, где ждал связников от партизан. За соседним столиком сидели явные рыбаки и спорили о том, какие спиртные напитки наиболее благостны для потребления… Первым делом были отвергнуты вина, как бабские напитки, потом одобрено пиво, как хороший напиток в жару и под беседу, а вот когда вопрос коснулся крепких напитков, один из собеседников сказал, что Ямайский ром, как напиток настоящих моряков конечно всему голова, но вот хороший виски хотя и дороговат, но он дешевле французского коньяка и уж наверняка лучше, и пульке, и местного бренди, причем сорт не важен, ибо у гринго не бывает плохого виски. И Митрича, как громом ударило и к приходу связных, операция уже полностью созрела в его мозгу. Он вспомнил книжку, прочитанную в юности в которой охране тюрьмы, дабы организовать побег герою, подсунули ящик виски и именно фраза «у гринго не бывает плохого виски», разбудила у Митрича воспоминания и перефматировалась в сюжет операции.

Вечером в субботу, в форт прибыли два грузовика со снарядами к новым пушкам, недавно установленным на верхней эспланде со стороны порта. Самый старший по чину в гарнизоне, дежурный лейтенант, приказал сержанту сгрузить ящики в верхний арсенал и снарядить новыми снарядами зарядные контейнеры, для завтрашних учебных стрельб и уехал домой, сказав, что будет утром. Сержант после разгрузки, приказал солдатам открыть снарядные ящики, а там вместо двух с половиной дюймовых снарядов, лежали коробки с виски и это было во всех ящиках. В этих местах ленивый бардак в армии присутствовал и в будни, ну а в субботу сам Джек Дэниельс велел.

К утру воскресения, когда офицеры форта замешанные в путче, получив сигнал о корабле с оружием для левых, прибыли на службу, они увидели открытые ворота и несколько тел лежащих на плацу среди пустых бутылок и растерзанных коробок, а в казармах допивали наиболее стойкие. Офицеры сами бросились к орудиям, но обнаружили отсутствие в них замков (в разгар пьянки в казармы очень удачно заявились проститутки из портового борделя, заявившие, что проиграли в карты пари и теперь должны одарить бесплатной любовью храбрых кабальеро, так что снять замки с пушек, было делом техники).

Корабль спокойно вошел в порт, где его уже ждали проникшие в город бойцы «Фронта борцов за свободу», высадил десант и сгрузил оружие и путч естественно не состоялся.

А Митричу, финотдел еще долго поминал излишне большие расходы на виски, проституток и взятки складским. И по Конторе еще долго ходили завистливые легенды о том, что Митрич лично проверял и инструктировал путанок перед операцией.

Аспирант завистливо вздохнув спросил, а были ли среди девиц блондинки, на что Митрич грустно ответил – «Только крашеные» и добавил: «Так что ребята, чтобы уметь грамотно проводить провокации, надо хорошие книжки в детстве читать.

Глава 22. Сумочка из аллигатора

В этой местности водилось много крокодилов и местное население, активно их использовало в личных нуждах. Охотой на аллигаторов и обработкой их шкур идущих потом на сумочки и обувь, занимались целые семейные поколения, но так как тут присутствовало и беднейшее пеонство, а наряду с ним нарождающийся пролетариат, Левые силы так же присутствовали в достаточном количестве и естественно вели борьбу против капитализма и гринго, а местные прислужники империализма, активно вели борьбу с партизанами и подпольщиками, короче все были при деле.

Митрич привез в эти места небольшую партию французских уродцев МАТ-49 с целью передачи их местным «Красным пончо» и обучению оных пользоваться этим дивайсом под патрон Парабеллум, и плюс к этому он привез туда некоего представителя международного коммунистического и рабочего движения. Но местная жандармерия не дремала и так сложилась, что Митричу надо было срочно эвакуироваться и вывезти с собой данного представителя. На фазенде сочувствующему Кларе Цеткин и Фридриху Энгельсу местному сеньору была оборудована вертолетная площадка, но до нее надо было еще добраться и добираться надо было по местности, часть которой находилась в зоне антипартизанских действий. И Митрич прошерстив местный антураж, придумал гениальное решение…

Когда жандармский патруль остановил старенький фордовский фургон у блокпоста и сержант спросил парочку сельского вида, что они везут, они хором ответили – «Жакаре», так на местном жаргоне назывались обработанные крокодильи шкуры, но по идее это слово обозначало каймана. Жандарм приказал открыть фургон, а когда двери распахнулись, то шарахнулся назад, ибо за хиловатой на вид решеткой, масляно отсвечивали спины здоровенных кайманов, которые радостно ринулись к открытым дверям навалившись на решетку, которая опасно завибрировала, причем морда одного из них, опасно высунулась сквозь излишне широкую ячейку. Жандарм заорал – «Закрывай фургон побрекито» и махнул рукой, разрежая проезд.

Митрич и товарищ из Центра благополучно добрались до точки и убыли в заданное время на вертолете. Крокодилов подарили фазендеру, который дико этому обрадовался и тайком запустил их в рыбные пруды соседу, с которым их семья враждовала со времен генерала Болливара. Аллигаторы сожрали там всю рыбу и заодно управляющего, так что сеньор был полностью счастлив.

«А что такое уродец МАТ-49» - спросил аспирант.

«А это французский автомат, в принципе неплохая машинка, но уж больно некрасивый, но ведь не ППШ же им туда вести» - ответил Митрич и добавил – «Самым неприятным было то, что крокодилы всю дорогу пытались прогрызть стенку тайника, где прятались мы с товарищем Хосе. Хорошо я догадался велеть, пропустить под досками железный лист, но вот запах крокодильего дерьма, я теперь чувствую даже в сотне метров от зоопарка».

Глава 23. Не будите спящую собаку

В институте накануне работала комиссия проверяющая хозяйственную деятельность, и судя по всему, по поводу кочегарки Митрича был сигнал, так как начальника АХО ненавязчиво вы спрашивали про нештатной используемые хозяйственные помещения. В процессе обхода территории комиссия захотела посетить кочегарку, и хотя хозяйственник говорил что сейчас тепло и она не работает, проверяющие настояли. АХОшник боялся Митрича, но боялся и комиссии и скрепя сердцем подвел их к железной двери кочегарки. За ней был тамбур из которого прямо и вниз вел коридорчик в кочегарку,

Но когда дверь открылась, то коридора за ней не было, а была еще одна открытая дверь справа, в приёме которой стоял Митрич, в потрепанной спецовке, с лопатой в руке, на голове у него была засаленная кепка. «Чего надо» хмуро буркнул он. АХОшник заикаясь стал бормотать про комиссию, на что Митрич сплюнул и приглашающе показал на дверь, за которой оказалась самая, обыкновенная кочегарка, с железным столом, грубой лавкой, кучей угля на полу и с погашенной по теплому времени топкой. Когда проверяющие обходя кочегарку по периметру поравнялись с ворохом кочегарного инструментария, все эти ломы, пробойники и кочерги, рухнули в сторону высокой комиссии, причём так удачно, что нанесли проверяющим ряд легких повреждений.

Комиссия, разочарованно стеная удалилась, а Митрич, позднее на одних из посиделок сказал, что ему нравится, когда проверяющие сами себя подставляют, хотя подставы и требуют определённой подготовки и привел один такой случай имевший место быть в жаркой стране, на стоянке неких иррегуляров.

Подразделение дрыхло на поляне в полном составе, и тут на поляну вышел проверяющий из Центра и решив проучить разгильдяев, и разбудить их выстрелом в воздух. Вынул из кобуры пистолет, передернул затвор, но выстрелить не успел. На его беду, среди местных было трое прикрепленных спецов из одной известной, но не поименованной Конторы... В него вмазали на вскидку из трех стволов. Народ был опытный и знал, что даже в бане не все свои. И будучи в своем ближнем тылу и в месте дислокации союзников, хоть пост и не выставили, но спали в пол глаза и на звук затвора, ответили огнем на автомате. Что интересно, этот идиот остался жив, хотя три месяца в госпитале и провалялся. Мораль. Не будите спящую собаку (а "Мышку" тем более). И вот еще ребята... Надо всегда иметь запасную площадку, даже если ты не лётчик.

Глава 24. Кое что о теории доктора Ломброзо

В институте, потугами заведующего кафедрой Марксистско-Ленинской философии была организована Ленинская комната, где одна из стен состояла из книжных шкафов, в которых хранились разные собрания сочинений вождей и основоположников и эту комнату ненавидели все слушатели института, ибо завкафедрой имевший кличку Нуда, причем имевшую смысл и идиоматически и бытовой, ибо Семен Михалович, мало что был редким занудой, так имел дурацкую привычку по каждому поводу говорить «ну да, ну конечно» и еще у него была мечта стать секретарем парторганизации института, и посему он вел бурную, общественно политическую деятельность, выражавшуюся в абсолютно идиотских формах. Например, он проводил зачеты по своему предмету после занятий и перед каждым зачетом, группу заводили в Ленинскую комнату, где она должна была в течении часа штудировать нетленки вождей и перед зачетом излагать прочитанное в свободной форме. Но ректор любил указывать эту комнату в отчетах и предъявлять ее всевозможным комиссиям и под одну из этих комиссий Митрич Нуду и подставил… подставил после того, как прочитал пару доносов на себя. Тут как раз очередная комиссия из Учебного отдела ЦК пребывала в институте и Нуда, показав им свою Ленинскую комнату так хвастался своей методой проведения зачетов, что комиссия возжелала на них поприсутствовать и Митрич узнав об этом, провернул блестящую провокацию… Он подложил на полки Ленкомнаты книги с работами Троцкого, которые были у него в запасе после списания части спецфонда. Великовозрастным адептам Истпарта было фиолетово, какие книжки листать, им было главное получить заветную корочку, а раз на полках лежат книги, значит именно их и надо читать и половина сдающих зачет, стала бодро цитировать Иудушку Троцкого. Скандал был хоть и камерный, но сильный, Нуда вывернулся, свалив все на на очень удачно недавно преставившегося заведующего институтской библиотекой и сделав правильный вывод, завел в Ленинской комнате постоянного сотрудника, который лично регистрировал в формулярах, какую книгу, какой из слушателей брал с полок (в свои библиотекари Нуда взял родственника жены, старого Гулаговского вертухая на пенсии, служившего еще при Бермане и Ягоде, и по малости чина и должности уцелевшего при тогдашних чистках. Нуда очень любил этого родственника, потому что тот в глаза звал его – «Наш Буденный (за имя отчество), хотя за глаза называл его скрытым оппортунистов. И для пущей перестраховки Нуда приказал, что бы на каждом столе, лежало по томику Ленина, дабы еще надежнее исключить случайности, но на этом и сыграл мстительный Митрич... Когда слушатели пришли в ненавистную комнату, чтобы час читать первоисточники, то у себя на столах обнаружили книга доктора Чезаре Ломброзо, автора теории определения преступников по чертам рожи лица, а в Ленинской комнате, одна из стен была увешена огромными фото членов нашего Ленинского бюро ЦК КПСС и к этим лицам великовозрастные студенты и стали примерять знания почерпнутые у доктора Чезаре. Кто помнит эти портреты, знает, что красавцы типа дорогого Леонида Ильича,там были, далеко не все члены, и по Ломброзо, многие из них выглядели абсолютными негодяями, с преступными наклонностями.

Когда старый вертухай, сидевший в уголке за столиком с формулярами в уголке, расслышал неуставные определения по поводу уважаемых товарищей было уже поздно.

После этой истории доносы уже пошли на ректора, ибо желающих на его кресло было достаточно. Ректор выкрутился, и первым делом закрыл пресловутую Ленинскую комнату, а Нуда, хоть и имевший мохнатую лапу наверху, получил строгача и навсегда распрощался с планами о должности парторга.

Аспирант как-то спросил Митрича тет-а-тет под коньячок, а как он смог незаметно поменять Ленина на Ломброзо, на что Митрич лукаво усмехнувшись сказал, что в каждой организации есть человеки-невидимки, которые называются уборщицами.

Глава 25. Ремарк, Брехт и шнапс

Как-то в кочегарке, в перерыве между двумя партиями в «Алкогольные шашки» разговор зашел о военной литературе. Митрич тут был ярым фанатом Эриха Марии Ремарка и Бертольда Брехта. Митрич считал что Брехт был бы Великим автором на века, если бы написал только одну фразу, вложенную им в уста Мамаши Кураж, о том, что храбрые и хорошие солдаты нужны только плохим генералам, а хорошие генералы и с плохими солдатами победят. А Ремарк написал только одну Великую книгу, и это естественно «На Западном фронте без перемен». И тут к слову, Митрич вспомнил одну историю…

В одной Восточно-европейской стране в руководстве разделились мнения об будущем Социализма в этой стране, и в том числе и об управлении Культурой… «старая гвардия» считала, что надо хватать и не пущать, а младо-социалисты считали, что творчество должно быть свободным, в результате чего и в Верхах и в Культурных кругах возникло некоторое брожение и так сложилось, что неформальным лидером Свободного искусства, стал один театральный режиссер. И Митрич получил задание, дискредитировать его в глазах и начальства, и зрителей.

Этот режиссер как раз ставил в своем театре пьесу по мотивам Эрих Марии Ремарка, с элементами Брехта. За основу главной сюжетной линии, была взята глава в которой герои охраняли продовольственный склад и устроили там пирушку. В диалоги и монологи были включены фразы из других книг Ремарка и плюс был введен персонаж бежавшего из плена австрийца, который периодически цитировал Брехта. Постановка получалась вельми интересной и спектакль был принят в верхах, политически правильным и соответствующим канонам Свободного искусства. Режиссер решил провести в этой постановке сценический эксперимент… В процессе пирушки, актерам дважды наливали в кружки чуток настоящего шнапса, так сказать для растормозки воображения и вот этим Митрич и решил воспользоваться. Во всех реквизитных бутылках, вода была подменена настоящим шнапсом и в реквизите было добавлено несколько ящиков с веселым напитком и почувствовав это, актеры естественно не стали выказывать протеста, а наоборот обрадовались. Короче к концу второго акта, вся труппа включая рабочих сцены была в дупель. А режиссер до конца второго действия продремал в будке осветителя, он имел привычку смотреть премьеры оттуда (заснул он конечно не по своей воле). Скандал был страшный. Режиссера сняли, спектакль тоже, а в главной партийной газете вышла статья о дисциплине являющейся неотъемлемой частью Культурной жизни.

Актеры долго с ностальгией вспоминали этот спектакль и много халявного шнапса. А Митрич сказал, что русские актеры, в этих бы условиях отыграли бы спектакль без проблем, это в Европе все слабаки, причем по обе стороны от рампы.

P.S. После спектакля остатки бутылок со шнапсом, таинственным образом пропали.

Глава 26. Плавают тут с таким хлебальником

Когда некогда, некий ректор-парашютист зашел в кочегарку к Митричу, обалдел и устроил скандал, после которого сам же прибегал извиняться, Митрич проворчал «Плавают тут с такими хлебальниками»*, а вечером по ассоциации вспомнил одну историю.

Понимаете ребята, проститутки, они тоже пролетариат и иногда вполне проявляют революционную сознательность (если конечно малость приплатить.

В одном городке был небольшой комплекс мастерских специализирующихся на ремонте бытовой техники, он входил в структуру торгового холдинга доминирующего в стране и в этом холдинге сменились хозяева, он практически разделился пополам между наследниками и он начали аудит, что бы уточнить объемы своей собственности. Но вот так сложилось, что в этих самых мастерских были склады оружия Армии революционного народа, и аудиторы сто пудов их увидят, и надо с этим, что-то делать, ибо на передислокацию оружейных складов уже не было времени. Так что пловцы с хлебальниками появились вельми не вовремя (этот анекдот был тогда в группе Митрича самым популярным). Аудиторов было шестеро и работали они парами и все естественно были мужчинами, ибо в тех местах и в те времена, женщина ревизор была нонсенсом и Митрич решил работать по гендерному признаку...

Аудиторы прибыли в город вечером и расположились в лучшей гостинице, где им сообщили что они попали в город на лотерейную неделю, когда разыгрываются призовые номера фирм участников и отель участвует в розыгрыше по номерам апартаментов, и сразу выяснилось, что одна из пар в списках победителей (аудиторам оплачивали двухместные номера и один из этих номеров выиграл столик в гостиничном ресторане с полностью оплаченным меню, причем столик был шестиместным и гости за ним невозбранялись). А официантка шепнула гостям, что завтра сюрпризом для всех, будет розыгрыш бесплатных интимных услуг столичного элитного борделя, который гастролировал в этом портовом городе ввиду туристического сезона. Переговоры и персональный отбор участниц перфоманса проводили лично Митрич и команданте партизанского штаба по делам молодежи.

Когда несколько припозднившись, в виду бурного халявного вечера в ресторане, аудиторы вышли из отеля, их уже ждало три такси (таксисты были из городских партизан), а на близлежащих улицах лежащих по направлению к ревизуемым объектам, дежурили пары девиц в разноцветных бикини и при каждой полицейский патруль на всякий случай (полицейские кстати обошлись кассе группы дешевле, чем проститутки). Как вы видимо догадались, все три таксомотора с ревизорами оказались с выигрышными номерами, о чем пассажирам сообщили радостно визжавшие девицы перекрывшие дорогу. Короче аудиторы зависли у лотерейных путанок на два дня (были оплачены сутки, но гетеры, во имя революции, добавили сутки от себя). Оружие было успешно передислоцировано, ревизоры нашли в мастерских кучу мелких нарушений, чем полностью оправдали свою поездку, а им потом бешено завидовали все коллеги (ибо по прошествии времени рассказы о лотерейной оргии становились все цветастее и обрастали новыми подробностями и действующими лицами) и стремились в командировки именно в этот город, но таких лотерей там больше не проводилось. А Митричу, как всегда поставили на вид за перерасход средств (он оплатил путанкам и второй день работы, в качестве премии за преданность делу революции).

А когда аспирант, завистливо сглотнув слюну, спросил, в чем именно заключались критерии отбора девушек на операцию, Митрич ответил: «В знании цитат из Капитала Карла Маркса и в изяществе нижнего белья».

Анекдот от Митирича*:

Плывет крокодил по реке. Глядь, сидит мартышка рыбу ловит. Ну думает щас я ее приколю…

Подплыву и спрошу, как мол рыба ловится ?

- Ответит, что хорошо – Скажу, конечно хорошо ловится с таким хлебальником.

- Ответит, что плохо – Скажу, конечно плохо, разве с таким хлебальником поймаешь чего-нибудь.

Ну подплывает…

- Здорово мартышка –

- Здорово крокодил –

- Как рыба ловится ? –

- Плавают тут с таким хлебальником, разве поймаешь чего-нибудь !

Глава 27. Похищение из сераля (не опера)

Большое начальство окружает себя охраной не потому что боится снайперов, ибо от снайпера бегать бесполезно, разве что умрешь усталым. Вельможи боятся похищений и посему похищение вражеского генерала или там министра, это всегда вельми сложная операция, но увы, когда объединяются три сакральных слова: Приказ, Надо и Присяга, то приходится напрягать и мозги и мышцы ибо выход из такой ситуации только в одну сторону – Вперед!

Этого министра, одной жаркой страны, которая совсем недавно была легитимной половиной другой (сейчас соседней) страны, надо было мягко изъять с просторов его новой родины и доставить в бывшую метрополию, в качестве свидетеля на громком политическом процессе. Местные товарищи не обладали нужной сноровкой и посему дело поручили группе Митрича…