Избранная для Волка

– Разговор окончен, развлекайтесь и отдыхайте пока что. – отмахиваюсь и направляюсь к лестнице. – Севас, прикажи собрать повозки с едой из наших личных запасов, пусть их отвезут в соседние голодающие деревни.

– Что? Опять кормить этот сброд? – пищит братец Даран и закашливается, поперхнувшись содержимым своего кубка.

– Ты уверен в правильности своего решения? – ставит под сомнения мой здравый смысл Альварс.

– Естественно. Или ты считаешь, что заботиться о своём народе не входит в наши обязанности? – недовольно рычу я, на что больше никто не смеет мне противоречить.

Чувствую, что в скором времени мой брат поднимет вопрос о поспешном и неправильном решении моего назначения на главу рода, но время у меня ещё есть и надеюсь Мия одумается и поможет мне исправить все ошибки, допущенные прежними правителями, а также разрешит нам с ней стать счастливыми, потому что возможно в ней уже сейчас начинает развиваться наш ребёнок.

Ия

Зен не разговаривает со мной и кажется даже избегает меня в течении всего следующего дня. Не понимаю, чем заслужила такое отношение к себе, чем обидела?!

Измеряю комнату шагами и заламываю пальцы рук. Мне не приятно такое отношение ко мне, но я понимаю парня, он расстроен и обескуражен тем, что не смог справиться с хранителями зеркала, и если другого варианта спасти Мию нет, то я конечно готова отправиться на болота, чтобы найти тёмных магов, но от одной этой мысли кровь стынет в жилах.

Решаю сходить в храм одна и ещё раз попытаться добиться помощи у хранителей, они же должны понять, должны помочь, хотя бы словом, а не делом.

Накинув накидку на голову, чтобы не привлекать к себе внимания, отправляюсь в дорогу через лес, который днем совершенно меня не пугает.

Картинка перед глазами мрачнеет, когда я добираюсь до места, огромное здание не смотря на яркие лучи солнца все равно серое и мрачное, бросающее тень тоски и грусти на все, что находится рядом.

Не смело, почти онемевшей рукой дотягиваюсь до большого кольца и стучу в ворота храма. Глухой грохот раздаётся в ушах и мне хочется сорваться с места и сбежать, но я приказываю себе собраться с духом и с надеждой ждать. Вздрагиваю всем телом, когда дверь дёргается и со скрипом открывается, приглашая меня войти внутрь.

Обратного пути нет, поэтому выдыхаю и шагаю вперёд. Внутри помещение ещё более пугающее и мрачное. Огромное пространство заполненное лишь паутиной и пылью, сразу становится душно и не хватает кислорода. От стен веет могильным холодом, и по телу начинают бегать мурашки. Иду медленно, вглядываюсь в темноту, радуясь, что от рождения имею очень развитое зрение, которое вероятно досталось мне от моей волчьей ипостаси. Тишина вводит в замешательство, слышу лишь свои шаги и глухие удары испуганного сердца, кажется вокруг уже много столетий нет ничего и никого живого, но я точно знаю, что монахи здесь, поэтому продолжаю идти, следуя лишь инстинктам и внутреннему чутью.

– Простите… – решаюсь дать знать о своём присутствии, и мой голос эхом разлетается по пространству. – Простите за вторжение, но мне очень нужна помощь.

Ответа не получаю, поэтому толкаю руками вперёд первую попавшуюся на пути дверь и вхожу в следующую комнату. Захожу и застываю на месте, потому что вижу перед собой то самое зеркало, которое поменяло нас с сестрой местами. Ноги в миг становятся свинцовыми , и я не могу сделать больше ни шагу, ладони потеют, а на спине выступает холодный липкий пот ужаса и страха. Не вижу своего отражения, зеркало накрыто какой-то тканью, чему я искренне рада, но все равно не могу унять дрожь. Что мне теперь делать? Просто подойти и посмотреться в него? Готова ли я вновь вернуться в девятый мир, смогу ли после всего, что я ощутила тут выживать там, как раньше?! В очередной раз задаю себе эти вопросы и в очередной раз понимаю, что нет, не смогу.

Через некоторое время все же прихожу в себя и заставляю подойти к зеркалу вплотную, дрожащей рукой касаюсь ткани, чтобы сдернуть ее и зажмуриваю глаза.

– Кто позволил тебе трогать реликвию нашего мира, волчица? – слышу металлический голос за спиной и почти теряю сознание от страха и неожиданности.

Потеряв равновесие, цепляюсь за полотно и отшатнувшись сдергиваю его, открыв перед собой поверхность зеркала. Вскрикиваю и закрываю лицо руками, боюсь, что открыв глаза снова окажусь в замке, тогда это точно будет мой конец.

– Зачем ты потревожила нас? – снова слышу за спиной и облегчённо выдыхаю.

– Я пришла за помощью. – хриплым голосом отвечаю и убираю руки от своего лица. Своего отражения в зеркале я не вижу, потому что его поверхность уже не отражающая, а чёрная, покрытая гладью, словно поверхность воды при лёгком ветерке. – И я не волчица, полукровка, больше человек, чем…

– Я знаю кто ты! – перебивает меня мой не очень вежливый собеседник, и я оборачиваюсь.

Передо мной стоит нечто очень высокого роста в чёрном длинном плаще и с капюшоном скрывающим его лицо от моих глаз, но это почему то меня радует, желания встретиться с этим существом глазами нет абсолютно.

– Мне нужна помощь. – повторяюсь я, и монах поднимает голову, открывая мне нижнюю часть своего лица .

Мне становится не по себе, голова начинает кружиться и к горлу поступает тошнота, потому что губы стоящего напротив плотно стиснуты и словно сшиты чёрной слегка прозрачной нитью.

– Зеркало судьбы открывается лишь один раз в году на праздник единения, поэтому ты зря пришла сюда, если желаешь узнать свое будущее. – слышу голос и он определённо исходит от монаха, и от этого становится совсем жутко. Образ колдуньи Захры из детства уже не кажется мне таким ужасным.

– Оно открывает портал? В прошлый раз мы поменялись с сестрой местами, я хотела бы узнать, как заставить его открыться снова, чтобы спасти мою Мию и вытащить её из девятого мира. – начинаю быстро говорить, прогоняя все сомнения и страхи.

– Зеркало не есть портал. Оно сосуд, проводник, хранитель и отражатель магии всех миров. Эта реликвия способна на многое, поэтому мы охраняем его, чтобы никто не завладел им. Ни добрые, ни злые намерения не обернуться ничем хорошим, если это зеркало покинет стены храма в неположенное для него время.

– Но портал был открыт! Я увидела сестру в отражении и после оказалась в вашем мире, а Мия отправилась в мой! – настаиваю я, не желая терять последнюю надежду.

– Значит так было угодно высшим силам.

– Что это значит?! Что именно угодно? Чтобы моя сестра погибла в лапах этих жестоких волков? Почему не я? Я должна была быть там до конца, я, а не она. Верните меня туда, слышите!? Верните! – падаю на колени, бью кулаками по холодному каменном полу и плачу, потому что не хочу верить во все это.

– Сильные маги в состоянии использовать зеркало, как проход в другие миры. Наш мир питает их, поэтому им хватает энергии на открытие, чтобы вернуться обратно они используют специальные амулеты, в которых заключена сила четырёх стихий. В данное время таких магов не осталось.

– А тёмные? Те, что живут на болотах и в чаще леса?

– Они сильны, но без амулета не станут рисковать, боясь быть затянутыми в воронку параллельных миров.

– И что же делать? – поднимаюсь на ноги и выдыхаю я.

– Мне жаль. Нужно смириться и принять, я чётко ощущаю, что твоё место тут не смотря на твоё происхождение и силу волчьей крови. А сейчас прошу покинуть стены нашего храма и больше никогда сюда не возвращаться. Больше мы не будем так добры и гостеприимны.

Не успеваю даже слово сказать, как существо в плаще испаряется, оставив меня снова одну наедине со своими разрушенными надеждами.

Домой бегу так быстро, как только могу, потому что срочно хочу поговорить с Зеном и поподробнее выяснить про тот амулет, который Лори отдала Мие. Если он действительно обладает силой, о которой сказал хранитель зеркала, то моя сестрёнка ещё имеет шанс вернуться, главное найти способ сообщить ей об этом.

Мия

Я уже чувствую, что Оден идёт по коридору и скоро войдёт в спальню, поэтому подскакиваю на ноги и отхожу к стене, где на полке стоит тяжёлый подсвечник. Оружие так себе, но другого у меня пока что нет, а позволять прикасаться этому волку к себе я точно не собираюсь. После разговора с Наядой мои временно поплывшие мозги встают на место и я вспоминаю кем является мой муж.

– Доброе утро. Я бы предпочёл, чтобы моя жена встречала меня обнажённая, лёжа на постели, но ты ведь не собираешься облегчать мне жизнь, правда? – усмехается Оден, когда входит в комнату.

В помещении сразу становится душно и мне просто катастрофически не хватает кислорода. Его запах ударяет в нос, и тело бросает в жар, по коже фантомными коликами бегут прикосновения, и внизу живота начинает неприятно ныть. Возбуждение охватывает меня, и это злит безумно, хочется надавать себе пощёчин, чтобы привести в порядок голову. Почему этот волк так красив? Почему моё тело так реагирует на него?

– Не смей приближаться ко мне, Оден! – громко говорю я, хватаю подсвечник и выставляю вперёд перед собой.

– Может хватит уже?! – лицо мужчины становится серьёзным, и он делает пару шагов в мою сторону, а я искренне жалею, что в спальне нет окна, через которое я могла бы выброситься.

– Я не шучу! Ты мне противен, развлекайся с наложницами и с Наядой, а меня трогать не смей! – рычу и чувствую, как кожа начинает гореть огнём и парить.

Челюсть ломит и внутренности кажется разрывает на части, вероятно моя вторая сущность рвётся наружу, и в этот раз не собираюсь её останавливать. Хочу обернуться хоть в кого-нибудь и перегрызть горло мужчине, который испортил мне всю жизнь.

– Успокойся, не думаю, что ты готова сейчас к обращению. – спокойно говорит Оден и продолжает медленно подходить ко мне, совершенно не боясь за свое здоровье.

– Не подходи! – хриплю я и роняю свое оружие, потому что боль сковывает все мышцы.

Мужчина подхватывает меня в тот момент, когда я практически падаю на пол, он прижимает меня своим телом к стене и начинает жадно целовать, забирая последние силы на сопротивление. Его губы сводят меня с ума, кружат голову и я уже не чувствую боли, лишь непреодолимое желание слиться с ним воедино. Как дикое животное рычу и разрываю на нем рубашку, потому что мне просто необходимо коснуться его кожи, твёрдой мощной спины, чтобы впиться в него ноготками, оставить там свой след, показать всем наложницам и Наяде, что он Мой и что я вырву руки любой, которая решит его хоть ещё раз коснуться.

Оден быстро развязывает шнуровку на своих штанах и достаёт налитый силой член. При виде его рот наполняется слюной, и я запрыгиваю на мужчину обхватив его бедра ногами. Ещё секунда и мир замирает, все становится таким не важным вокруг, кроме ощущения наполненности желанным мужчиной. Нет ничего прекраснее чувствовать его внутри, ловить каждый его вздох, слышать хриплый стон, когда он мощно вторгается в меня, заставляя плавиться, сгорать от наслаждения.

– Оден… – шепчу словно в бреду, ощущая приближение чего-то невероятного. Чувствую, как внутри все начинает пульсировать и содрогаться. Сама нахожу губы мужчины и начинаю жадно их целовать, и он отвечает. Наши языки танцуют танец страсти, не желая уступать друг другу главную роль.

Всхлипываю и, запрокинув голову назад, улетаю далеко от реальности, ощущая, как Оден изливается внутри меня.

Через немного наваждение отступает и я возвращаюсь к суровой реальности. Отталкиваю мужчину от себя и отхожу, обняв себя за плечи. Снова чувствую себя побеждённой и использованной.

– Ты получил, что хотел. Теперь оставишь меня одну? – говорю, стараясь чтобы голос не дрожал.

– Почему столько сожаления и печали в голосе, милая? Что не даёт тебе покоя? Почему ты продолжаешь бороться со своими чувствами, Мия? – отвечает муж, подходит ко мне сзади и кладёт свои ладони поверх моих.

– Потому что я не люблю тебя, Оден. – тихо шепчу я и снова отстраняюсь от него.

– Любишь. – утвердительно и вполне серьёзно говорит мужчина.

– Нет, и никогда не полюблю. Я здесь всего лишь пленница, но наложницей твоей я быть не намерена.

– Ты не пленница. Твоя дверь не заперта и стражи нет, можешь выходить и передвигаться по замку в любое время, кроме того, когда ты нужна мне в спальне.

– Уходи…

– Мия, я… люблю тебя, пойми это наконец.

Это признание не трогает меня, потому что это ложь. Любовь не может быть такой, она терпит, прощает, отпускает, а не держит любимых на цепи.

– Мне не нужна твоя любовь, Оден, и ты мне не нужен.

Если бы все было по другому, если бы мои родители не погибли, а нас с сестрой бы не мучали и не удерживали силой в замке, все действительно могло получится, но Акфондоффы не могут иначе, они могут только разрушать, завоёвывать и убивать. Я никогда не приму этого, не смирюсь, не смогу…

– Ты уверена в своих словах? Уверена, что не пожалеешь потом? – сквозь стиснутые зубы хрипит Оден, и я слышу как хрустят его пальцы, которые он сильно сжимает в кулаки. Его скулы дёргаются, и я ощущаю всем телом, как он зол в этот момент.

– Уверена. – твёрдо заявляю , но что-то внутри екает, словно я совершаю ошибку, но не обращаю на это внимание.

Мужчина окидывает меня ледяным взглядом и, хлопнув дверью, уходит.

Я ложусь на постель и долгое время лежу просто глядя в потолок, шевелится и что-либо делать нет желания. Вскоре желудок начинает требовать пищи, но я игнорирую его, продолжая просто лежать. Запах зажжённых свечей становится невыносимо противным, хочется сделать глоток свежего утреннего воздуха, когда трава пахнет росой и ветер приятный и прохладный.

Не в силах больше терпеть голод поднимаюсь на ноги и выхожу из спальни, решая спуститься в кухню и что-нибудь перекусить у Зары. Хотя видеть кухарку тоже особого желания нет, но уж если выбирать из всех, кто мне здесь знаком, то пусть лучше это будет она, чем Наяда или тем более Оден.

Уже на лестнице слышу громкий и заливистый смех нескольких женщин и почему-то появляется невероятное желание вернуться в комнату. Любопытство берет верх, и я продолжаю спускаться, пока не оказываюсь в гостиной, где повсюду блуждают обнажённые наложницы с бокалами в руках. Девушки кстати совершено не выглядят несчастными и измученными, напротив ведут себя очень вульгарно и раскованно, совершенно не обращая внимания на тот факт, что на них нет ни нитки из одежды.

Окидываю большую залу взглядом и замираю , увидев на диване Одена, окруженного этими девицами. Они не стесняясь трутся о него своими телами, а он лапает их, гладит, шлепает по заднице и смеётся. Я стою и не могу пошевелиться, быстро моргаю ресницами, будто желая прогнать это видение, но оно не уходит, это реальность. Признаюсь самой себе, что испытываю невероятно сильную боль, видя все это. Знать и видеть лично оказывается совершенно разные вещи. Когда вижу Наяду , которая с подносом в руках подходит к моему мужу, ставит его рядом с ним и опускается на колени, кровь начинает кипеть и пульсом отдаваться в ушах. Руки этой сучки тянутся к шнуровке штанов, а Оден не отталкивает, все что он делает – это шире расставляет ноги, будто приглашая эту сучку к себе на член.

Прекрасно понимаю, что мужчина давно почувствовал моё появление и возможно это всего лишь представление, чтобы в очередной раз меня унизить, но не могу поднять голову кверху и достойно уйти. Не прощу себя, если сейчас не оттаскаю эту дрянь за волосы или вообще вырву их ей все до единого.

Со звериной скоростью бросаюсь на соперницу и, схватив за волосы, собранные как обычно в высокий пучок, одним рывком оттаскиваю сучку прочь от СВОЕГО мужчины. Она рычит и скулит от неожиданности, а я чувствую, что уже на грани. Наложницы замолкают и расходятся по сторонам, давая нам с Наядой достаточно пространства для сражения. У полукровки есть преимущество, она намного старше и опытнее, и это её далеко не первое сражение, а я вот собираюсь кому-то надрать задницу впервые, но это ведь не повод сдаваться.

– Прекрати, Мия! Я тебя не звал, иди в свою комнату и жди меня там! – грозно кричит Оден, а мне плевать на его слова. – Мия!!!

– Не смей мне приказывать! – отгрызаюсь я, смотря, как Наяда оборачивается в полуволка и понимаю, что теперь наши силы явно не равны.

– Я именно приказываю тебе немедленно убраться отсюда и не мешать мне отдыхать!

– Что?! – практически задыхаюсь от возмещения, видя на морде Наяды ехидный насмешливый оскал.

– Я же говорила, что ты скоро займешь свое истинное место. – тихо шепчет полукровка, и я теряю полностью контроль над собой.

Трансформация происходит так быстро, что я даже не успеваю до конца осознать это. Лишь испуганный крик наложниц и хрип Наяды приводят меня в чувства. Во рту насыщенный привкус крови, ощущения будто тело уже не моё вовсе, будто оно совершено другое. Голова слегка болит и кружится, хочу провести ладонью по лицу, но с ужасом понимаю, что вместо руки у меня огромная лапа, покрытая яркой рыжей шерстью. У меня начинается паника, я не знаю, что делать, как вернуться обратно в человеческий облик, хочу кричать, но на деле выходит лишь жалкое поскуливание . Нахожу взглядом Одена, который сейчас мне почему-то не кажется таким уж огромным, видимо в облике волчицы я значительно увеличилась в размерах и теперь могу осуществить свою задумку , разорвать глотку этому мужчине за все то, что он мне сделал.

– Даже и не думай об этом. – слышу голос мужа в голове, и снова теряюсь от нахлынувших незнакомых ранее ощущений.

Полукровки не могут общаться друг с другом силой мысли, лишь чистокровные волки способны на это, но я ведь не такая?!

– Успокойся и вернись в человеческий облик. – снова слышу Одена и решаю на этот раз послушать его.

Успокоится получается не сразу, мешают испуганные всхлипы девиц, которые явно не ожидали такого от молодой жены их хозяина.

Обратное обращение проходит болезненно, но вполне терпимо.

Лежу на полу и тяжело дышу, ощущение такое, что меня несколько раз вывернули наизнанку. Через немного беру себя в руки, потому что слишком много свидетелей и любопытных глаз, устремлённых на меня в данный момент.

– Пошли вон отсюда! – рыкаю, глядя на наложниц и те за секунду испаряются из помещения.

Оден стоит, сложив руки на груди и склонив голову набок, ехидно скалится, будто мне без его насмешек не достаточно плохо.

– Прощаю тебе твоё поведение только потому, что это было твоё первое обращение и его в принципе сложно контролировать, но если такое повторится впредь, вернёшься на цепь в темницу, поняла? – подходя к лежащей на полу Наяде, грозно говорит мужчина и щупает пульс на окровавленной шее женщины. – Твоя ревность мне совершенно не нужна.

– Это не ревность! Я твоя жена и не потерплю подобного унижения в свой адрес! – стуча зубами отвечаю и с сожалением понимаю, что накинуть на обнажённое тело мне совершенно нечего.

С каждой секундой становится все холоднее и холоднее, тело начинает бить ознобом, как при лихорадке, но я держусь из последних сил, чтобы не показать свою слабость.

– Возвращайся в комнату, Мия.

– Она мертва? – спрашиваю глядя на побледневшее лицо надзирательницы.

– Нет.

Не испытываю ни радости, ни сожаления от того, что Наяда не погибла. Не ощущаю даже угрызений совести за то, что совершила, я на данный момент кажется совсем ничего не чувствую, в голове словно каша. Понимаю, что произошло, но не могу в это поверить, не в состоянии принять подобное. Да и как такое возможно? Раньше я всегда была уверена, что даже в полуволка не смогу трансформироваться , ну а чтоб такое, так вообще в голову не приходило. Кто я на самом деле? А Ия?! Она тоже так умеет? Почему же тогда ни разу не постояла за себя?!

Ложусь на постель, укутавшись одеялом и закрываю глаза. Зубы громко стучат друг о друга, тело потряхивает, на лбу выступает холодный пот. Привкус крови никак не уходит и от этого невероятно тошнит, хочется пить, но я не могу подняться. Обида начинает грызть изнутри, потому что якобы мой мужчина сейчас ухаживает за Наядой, а не находится рядом со мной, когда мне так плохо, когда я растеряна и совершенно не знаю, что теперь со всем этим делать дальше.

Просыпаюсь от того, что что-то холодное и влажное дотрагивается до моего лба. Во рту невыносимо сухо и кажется губы потрескались. Открываю глаза и вижу перед собой Зару.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спрашивает она и подносит к моему рту кувшин с водой.

Я жадно делаю несколько больших глотков и снова откидываю голову на подушку.

– Что произошло? – спрашиваю, надеясь на то, что все произошедшее было лишь неприятным сном.

– У тебя был жар весь вечер и всю ночь. Такое бывает после первого обращения, будет и после второго, если не примешь себя такой, какая ты есть.

– Я не хочу быть такой…