Советник президента 2

Тут самое время вернуться к тому, ради чего согласился на встречу с Катей.

— И всё-таки я не пойму, что происходит. Мелкие пакости, это как-то несолидно.

— Причина в том, что нет единого мнения по этому вопросу, а наверху не торопятся принимать решение, у них и без того полно проблем. Вот каждый чинуша и действует в пределах своей компетенции по обычной схеме, когда нужно кого-то приструнить.

— И скоро ли всё закончится?

— Когда наверху созреет мнение.

Эх, зря сюда пришёл. Видимо, Катя почувствовала перемену в моём настроении.

— Что-то ты загрустил, — а потом без всякого перехода: — Ты что предпочитаешь, коньяк или виски?

Нет, напиваться с горя — это последнее дело.

— Может быть, шампанского за встречу?

— С мороженым, — согласилась Катя.

Потом вспоминали, как впервые встретились, как вместе работали, как Катя помогла мне разоблачить заговор. В итоге не заметили, как выпили две бутылки Dom perignon. В такой ситуации не удивительно, что вскоре оказались в одной постели. Мы оба искали средство от тоски и безнадёжности, хотя причины были совершенно разные, ну а взаимная симпатия… Судя по всему, она никогда нас не покидала, но теперь на смену ей пришло другое чувство — мне хотелось бы надеяться, что это так…

Наутро стали думать, как выпутаться из той передряги, в которую я попал.

— Егор! Самый простой выход — изъять книгу из продажи, но я понимаю, что для тебя это неприемлемо. Тогда подай на них в суд.

— Судиться с властью — это пустые хлопоты. Прав тот, у кого больше прав! Вот, если бы страной управляли умные и честные люди, тогда без разницы, какой государственный строй — парламентская демократия или диктатура. Но если в руководстве засели глупцы, подхалимы и жулики, от их власти не спасёт никакая конституция.

— Так ты за регулярную сменяемость власти?

На её губах ироничная улыбка, но спорить с ней я не собираюсь:

— Сначала нужно воспитать новое поколение людей.

— Этим мы и занимаемся.

— Топорная работа! Вам нужны «винтики», тупые исполнители, а вот интеллектуалов вы побаиваетесь. Кто знает, что им в голову придёт?!

— Ты не прав! Умных предостаточно.

— Но почему-то все, за редким исключением, берут под козырёк. По-твоему, это признак ума? Неужели так должен поступать честный человек?

Катя молчит, а я решил напомнить пример из своей книги:

— Вот Александр Осипов. Умный был человек, но служил ненавистному режиму. Почему? Да потому, что был словно бы засланным казачком в тылу врага. Готовил переворот в умах и наконец-то дождался своего часа. Так, может быть, и эти?

Катя в ужасе:

— Что ты такое говоришь? В Администрации работают преданные нашему делу люди, я за каждого поручусь!

Странная, трудно объяснимая ситуация — рядом со мной очаровательная женщина, в которую я, пожалуй, что влюблён, но вместо того, чтобы осыпать её поцелуями, спорю, пытаясь переубедить. Только вряд ли это мне удастся.

Похоже, и Катя поняла, что вот ещё чуть-чуть и разругаемся:

— Егор! А давай махнём куда-нибудь к морю. В Таиланд или на Сейшелы.

— С чего бы это?

— Тебе надо отдохнуть, отвлечься от всего этого.

Здравая идея! Но есть сомнения:

— А где гарантия, что в моём багаже не найдут пакет с белым порошком?

Тут вижу, что на моих глазах ангел превращается в разгневанную фурию:

— Это уже чересчур! Ты больной на всю голову, у тебя мания преследования. Пока не поздно, обратись к врачу!

Неужели в психушку хочет запихнуть? А ведь говорила, что у них теперь другие методы.

Недолго думая, я оделся и не сказав ни слова покинул столь «гостеприимный» дом. Да все они такие, их не перевоспитаешь. Словно бы в мозгу одна извилина, да и та от длительного употребления поизносилась.

Глава 5. Бывший

Вообще-то, по вечерам я не выхожу из дома без особой надобности — не то чтобы боюсь, но бережёного бог бережёт. А тут ситуация из ряда вон — Катя позвонила, чуть не плачет:

— Егор, нам нужно срочно встретиться. Жду тебя в парке напротив твоего дома.

Да что случилось-то? Хочет извиниться, признать, что не права — почему бы нет?

Ну ладно, оделся и вот иду по тропинке. В парке темень непроглядная — фонари только вдоль главной аллеи горят. Вижу, на скамейке сидит кто-то, я подошёл и тут получаю удар по затылку…

Очнулся в автомобиле. На переднем сиденье человек спиной ко мне.

— Ну что же вы, Егор Васильевич, так неосторожны. Если бы я не подоспел, кто знает, чем бы всё закончилось.

Ничего не понимаю:

— Вы кто?

— Я вас спас от неприятностей.

— А где те, что на меня напали?

— Убежали. Но это дело прошлое, а я хочу поговорить о настоящем. Вы не против?

Уже интересно. А он, не дождавшись моего согласия, продолжает:

— Дело в том, что вы вторглись на чужую территорию.

То есть как? Не могли же меня так быстро перебросить через финскую границу. Или я уже на Украине? Тогда попал как кур в ощип!

Поэтому и спрашиваю:

— Где я?

— Да успокойтесь, вы в Москве, в нескольких минутах ходьбы от своего дома. Ну а территория имеется в виду совсем другая, — и после паузы: — Вы вроде бы на Катю положили глаз?

Только теперь до меня дошло, что Катя не звонила — её голос сымитировали, чтобы выманить меня из дома. Решил соврать:

— У нас сугубо дружеские отношения. Когда-то вместе работали.

— Я знаю. Вы тогда были советников президента по литературе. Отчего же с такой прибыльной должности ушли?

— Это к делу не относится. И потом… Мне спать очень хочется.

— Тогда буду краток. Так вот, советую вам держаться подальше от Кати, она замужем, а ваша связь, дружеская или какая-то ещё, может испортить репутацию её мужа.

Да уж, стать рогатым никому не хочется… И тут я догадался:

— Вы тот самый и есть? Бывший, так она сказала.

— Допустим, но не это главное. Важно, что я могу устроить так, что вы горько пожалеете о том, что родились на свет.

Он ждёт, как я отреагирую, а у меня вдруг возникла мысль:

— Что ж, я готов последовать вашему совету. А вы не могли бы оказать ответную услугу?

Тот рассмеялся:

— Не наглейте, Егор! Я без труда могу вам жизнь испортить, а вы ставите условия.

— Но должна же быть хоть какая-то компенсация. И потом, если я откажусь… Ну зачем вам рисковать своей карьерой? А вдруг где-то протечёт, тогда не бывать вам генералом.

Он закурил сигарету, молчит, а я пытаюсь сформулировать своё предложение более конкретно. Но вот клиент вроде бы созрел:

— Так что вам нужно?

— Видите ли, я написал книгу. Кое-кому это не понравилось, и вот строят козни… Не могли бы это как-то разрулить?

— Книга-то о чём?

— Там речь идёт об Александре Осипове, а также о том, какую роль сыграли евреи в выдвижении Платова на президентский пост.

Будь у него возможность, он бы подпрыгнул, не сходя с места, а тут только поперхнулся сигаретой. Когда прокашлялся, заорал:

— Да ты с ума сошёл! В какую авантюру меня втягиваешь?

Если клиент не в состоянии понять идею, придётся объяснить, что называется, на пальцах:

— Тут дело не в личности Платова, а в том, что Осипов, пытаясь развалить Советский Союз, подставил вашего Бочкова, а в результате тот лишился должности директора. Разве не дело чести каждого чекиста снять со своего соратника нелепые обвинения в злом умысле? Ведь на самом деле, Осипов ввёл Бочкова в заблуждение, а тот вынужден был поверить ставленнику Дронова. Да-да, именно Дронов, сын белогвардейца, всё это замутил, ну а вам известно, чем закончилось. Развалом государства и деградацией спецслужб.

Такой реакции я не ожидал — он полез на меня с кулаками:

— Ах ты паскуда! Дронова не трожь! Да за такие слова я бы тебя поставил к стенке. Это светлая личность! Он многое сделал и для страны, и для КГБ.

— Я этого не отрицаю. Дронов был патриотом-государственником, а никакое государство не может существовать без мощных спецслужб. Честь ему за это и хвала! Но, по сути, он хотел изменить государственный строй. Плюрализм, либерализация экономики…

— Враньё! Это сделали Долгачёв с Птицыным.

— А куда смотрели преемники Дронова на посту главы КГБ? Хлопали ушами? Вы все считаете Осипова предателем, даже агентом ЦРУ, а кто продвигал его по службе? Дронов! Понятно, что он собирался сделать многое ради возрождения былого могущества страны, но не успел довести начатое дело до конца. Осипов сделал всё по-своему.

Странная ситуация! Сидит рядом со мной некий представитель власти, а я пытаюсь наставить его на путь истинный.

— Осипов та ещё сволочь! — он помолчал, словно пытаясь смириться с тем, что я кое в чём оказался прав, а затем спросил: — А что там про евреев?

— Всё это банкиры, владельцы крупных корпораций и поддерживающие их политики, в основном, американцы. Они надеялись, что выходец из КГБ, соратник Собчака, будет плясать под их дудку, поддержит Израиль в борьбе с арабами, но Платов всех перехитрил.

— Вот это точно! Он им такую фигу показал, что до сих кусают локти, — потом опять задумался. — Слушай, а не продолжить ли нам разговор в более удобном месте?

Далеко ехать не пришлось — расположились у меня в квартире. Гриша оказался человеком весьма общительным и охочим до хорошего коньяка. Снова зашёл разговор о моей книге:

— Ты пойми, Егор! Если ты не изменишь текст, я ничем не смогу тебе помочь при всём желании. Нужно либо убрать всё, что ты написал про белогвардейцев, родственников Дронов, либо сделать это как-нибудь помягче, а то наши на тебя обидятся.

— Да я понимаю, что сын за отца, а тем более за дядьёв, не отвечает. К тому же казаки всеми уважаемый народ, защитники Отечества, и по большому счёту упрекать их не в чем.

— Вот так примерно и напиши.

После очередной рюмки я решил затронуть тему, которая и без того словно бы витала в воздухе:

— А почему у тебя с Катей не заладилось?

— Ты знаешь, наверно чекист должен жениться на чекисте, я имею в виду женщину. Общая работа, общие интересы… Катя всё больше литературой, искусством увлекается, а я в этом не петрю ни фига. Возможно, ей нужен именно такой, как ты, — и показал на картины, висящие на стенах.

— Тогда чего ж ты возбудился? Вместо того, чтобы спокойно поговорить, двинул меня по затылку.

— Да я легонько, только на время нервные центры отключил, иначе вряд ли бы получился разговор.

И то верно — спешишь на свидание, а тут мужик является из полной темноты со своими личными претензиями. Не знаю, как бы я поступил… Наверное, полез бы в драку.

— А что теперь будет с Катей?

— Да ничего! Оформим развод, и тогда свободна… Кстати, как она?

— Переживает. Во всём винит себя, говорит, не сразу поняла, что вы немного разные.

— Да уж, лев и трепетная лань никогда не уживутся вместе… Жаль, что не получилось, но тут уж ничего поделаешь. Закон природы!

Думаю, что он не прав. Если обратиться к устройству человеческого общества, в нём мы, простые люди, живём по закону, а власть имущие — по своим понятиям. То же и со львами…