Убойная секретарша!

Хотя мне и так было обидно – просто до слез!

Представить только, меня сегодня ждет встреча с корейцами, подписание самого крупного в моей жизни контракта с косметическим брендом и деловой фуршет. Располагающие улыбки и доверительные рукопожатия. А я сижу тут и думаю, как на эту встречу явлюсь – в гипсе с костылем или в кроссовках с тростью?

Женька высунулась из кухни в короткой ночной сорочке и с чашкой кофе в руке – длинноногая и стройная. Увидев меня, застыла на пороге прихожей, распахнула голубые глаза и отвесила челюсть.

– Ого! Мисс Совершенство, в тебя что, попала молния или переехал мусоровоз?

– Хуже.

– Пожевал и выплюнул Чужой?

– Приблизительно.

– Блин, Геля, что случилось?

Сестра была моей копией, только волосы темно-русые у нее в отца, а у меня светлые в маму. Ну и грудь еще не доросла до моей в силу возраста. Но сейчас я хорошо представляла, что она видит.

С этим человечком я могла быть сама собой и, хотя не привыкла жаловаться, а неожиданно для себя вздохнула и грустно выдала:

– Я наконец-то поняла, что мы с Арнольдом не пара.

Женька моргнула, сморщила хорошенький нос и недоверчиво хмыкнула:

– Только сейчас? Я тебе два года твержу, что он самовлюбленный осел и послушный сынок своей мамочки! К тому же жлоб! И можешь защищать его сколько угодно, – сестра села на своего любимого конька и, фигурально выражаясь, топнула ногой, – но нельзя быть настолько узколобым, чтобы не ценить свою девушку!

– Считай, что до меня дошло.

– А можно узнать, что тебя на эту гениальную мысль сподвигло?.. Кстати, из твоих волос торчит ветка.

Я лишь отмахнулась. После всего, что сегодня случилось, ветка была последней неприятностью из-за чего стоило переживать.

– Я подвернула ногу, обидела дворника, дважды упала в грязную кучу листьев, мой хот-дог стащил кот, и меня привлекла за хулиганство полиция.

– И это всё за одно утро?

– Да. А еще на мне закончился кофе в киоске, и я не знаю, смогу ли вести машину, потому что у меня, кажется, перелом.

– Жесть! – ахнула сестра.

– А знаешь, что самое обидное?

– Что?

– Мне приснилась рыба. Большая и зубастая.

– И-и? – подняла брови Женька.

– И я поняла, что у нас с Арнольдом никогда не будет детей. Мы на них просто не решимся! У нас всегда будет не то время и не тот момент. – Я вздохнула. – И это ужасно.

– Господи, Геля, какие глупости! Обязательно будут! Просто надо найти нормального парня!

– Нет. – Я мотнула головой, чувствуя, как у меня дрогнула нижняя губа. – Я буду работать всю жизнь за двоих, пока не превращусь в старую, одинокую стерву. И закончится все тем, что мне даже стакан с водой будет подать некому. А когда вода в этом стакане испарится, после меня останется лишь вставная челюсть…

Женька громко прыснула смехом, но тут же ойкнула и замолчала. Протянула мне свою чашку с кофе, вложив в руки.

– На, держи, Гелечка, я себе еще сделаю! Сиди, сейчас блинчик подогрею и принесу! И знаешь что? – чмокнула меня в щеку. – Ну ее, эту социологию с ее функционализмом! Лучше я с тобой в больницу поеду – а вдруг и правда перелом? А твоему Арнольду бесполезно звонить. Его ослиное величество наверняка еще дрыхнет под боком у мамочки!.. Эх, и почему тебя у него кто-нибудь не уведет?

– Может, потому что я скучная? И вообще, холодная карьеристка?

– Нет. Потому что ты вот уже четыре года слишком занята благополучием семейки Мерзляевых вместо того, чтобы подумать о себе!

***

Чашка кофе сделала свое дело, и я смогла взять себя в руки. Приняла душ, высушила волосы и оделась.

Сегодня мне предстоял сложный и ответственный день: конечное утверждение рекламной стратегии, которую я лично разработала со своим отделом, и восхождение на новую ступень в карьере. Поэтому, невзирая на боль в ноге, я постаралась собраться так, чтобы этому дню соответствовать.

Я выпрямила свои длинные волосы, завязала их в средний высоты хвост, и вдела в уши стального цвета серьги-конго. Они всегда добавляли мне уверенности в себе и просто-напросто были к лицу. Подвела черным лайнером верхние стрелки, добавила дымки на веки и накрасила ресницы. Надела кремовую блузу, не забыв оставить расстегнутыми две верхние пуговицы, и голубой брючный костюм.

Жакет на одну пуговицу сидел на мне отлично, подчеркивая по-женски округлую грудь и все еще тонкую талию. Зато широкие брюки скрыли отсутствие каблуков, потому что я всё же надела кроссовки. И на все это сверху – прямое кремовое пальто. Добавила на лицо слабым акцентом легкие румяна, а вот блеск для губ взяла алый. И конечно же не забыла духи – самую лучшую нишу.

Под цвет черных стрелок были только сумочка, перчатки и классические солнцезащитные очки, в которых я предпочитала приходить в офис родного агентства.

Женька оделась в своем экстравагантном стиле подростка-хипстера. Надев дутую куртку и громоздкие ботинки, нацепила на распущенные волосы красную шапку, а на лицо – синие очки-тишейды с круглой оправой, как у кота Базилио.

У сестры было свое видение красоты и чувство прекрасного, и я давно перестала с этим чувством спорить. Мне нравился ее поиск себя и смелость. И я не собиралась мешать ей выражаться так, как в свое время не могла позволить себе сама.

***

Слава богу предположение о переломе не подтвердилось и из травматологии я вышла с фиксирующей ногу повязкой, диагнозом «растяжение связок второй степени» и уколом медикаментозной блокады, на котором я настояла, учитывая предстоящую мне деловую встречу и подписание контракта.

Одна проблема на время исчезла, и теперь я могла вести свой «Порше» не морщась от боли, а сосредоточившись на мыслях о работе и движении, как и положено уверенному водителю.

Подбросив сестру к университету, развернулась и поехала в офис рекламного агентства «Регина-стайл», который располагался в модном районе города, в большом современном здании бизнес-центра «Галактика» на двадцатом этаже тридцатиэтажной высотки.

На этом этаже наше агентство занимало целое крыло из шести офисов, объединив их в компанию, которая носила имя ее хозяйки – Регины Мерзляевой.

В скором будущем площадь агентства обещала еще расшириться, и сегодня я могла гордиться тем, что приложила руку к его процветанию. Поэтому шла на работу, как к себе домой.

Когда-то, когда я только устроилась сюда после университета, Регина еле сводила концы с концами, а офисных комнат было всего две. С тех пор многое изменилось, о нас узнали, появились новые сотрудники и серьезные проекты, но я по-прежнему отдавала работе львиную долю своего времени и сил.

Оставив машину на широком паркинге, я сунула сумочку под мышку и, не застегивая пальто, направилась к центральному входу в здание. Поднимаясь по пологим мраморным ступенькам, ощущала каждую щербинку под больной ногой, но старалась идти прямо – в этом месте всегда хватало любопытных глаз, и сегодняшнее утро не стало исключением.

Высокий и спортивный шатен с кожаным кейсом в руке шел мне навстречу, поднимаясь ко входу с другой стороны ступеней, и тоже в пальто нараспашку. Подойдя к дверям первым, он задержался у входа на пару секунд, чтобы положить сотовый в карман, и так уж вышло, что открыл для меня дверь.

Максим Орловский. Вот уже год, как этот молодой мужчина занимал должность исполнительного директора «Империал-КУБ», крупного маркетингового агентства, специализирующегося на всех видах рекламы в нашей стране. До этого – его арт-директор, до этого – главный менеджер, а еще раньше – сын богатого родителя, решившего доверить семейный бизнес своему отпрыску.

Мы знали друг друга в лицо уже много лет, учились в одном университете, но никогда не заговаривали. Случись это, Регину бы разбил паралич. Мерзляева очень ревностно относилась к своим сотрудникам, а особенно к тем, кто напрямую имел дело с заказчиками. Любая коммуникация с конкурирующей фирмой могла стоить любому из нас работы, и обе стороны это понимали. Поэтому я удивилась, когда неожиданно услышала ровное:

– Доброе утро, Лина.

Серьезно? Если бы не следила за своей ногой, обязательно бы споткнулась.

– Э-кхм, доброе.

Вот и весь разговор. Но идти к лифту пришлось практически вместе, и мне показалось, что Орловский задерживает шаг, стараясь меня не обогнать – скоростью я сегодня похвастаться не могла, и под мужским взглядом, который сверлил затылок, было неуютно.

Прежде я всегда носила высокие каблуки, в том числе и потому, чтобы, встречаясь с Орловским в коридорах бизнес-центра, чувствовать себя на равных. Мы не раз с ним заочно сталкивались в борьбе за одни и те же проекты, но стартовали с разных позиций, и я за свои позиции себя уважала. Но не замечала раньше, чтобы он вел себя так… странно.

Мы одновременно опустили сумки и вошли в лифт. Встали по разные стороны зеркальной кабины, повернувшись к дверям. Орловскому выходить предстояло раньше на целых семь этажей, его агентство занимало весь тринадцатый этаж с центральным холлом, и это служило завистью всей команды «Регина-стайл», тоже мечтавшей о подобном размахе. И к этой мечте я бежала свой марафон «успешного арт-директора» изо всех сил, надеясь однажды прийти к финишу победителем.

И может, даже открыть собственное агентство.

Двери лифта распахнулись, и Орловский вышел, закрыв вид на холл своей компании широкими плечами. Взгляд отводить было некуда, и я невольно отметила, что под пальто на парне сегодня надет деловой костюм и дорогие, начищенные до блеска, туфли.

Надо же? Бровь поднялась. Решил сменить имидж или наконец повзрослеть? Орловский был из тех, кто запросто заявлялся в бизнес-центр в брюках-карго или джоггерах, в укороченных штанах-кэррот, или просто в джинсах и кедах, соединяя это всё со строгими рубашками, галстуком и дорогими часами. И неизменной стрижкой «топ-кнот» – мужским пучком волос, который собирал вверху на затылке, и с выстриженными висками.

Орловский не менял эту стрижку со времени окончания университета, когда девчонки помладше, учившиеся со мной на курсе, млели от самоуверенного красавчика с ореховыми глазами, лучшего теннисиста университета, умудрявшегося одновременно встречаться со всеми и ни с кем, быть любимчиком у преподавателей и влипать в сомнительные истории, из которых всегда выходил без потерь.

Я помнила, что тогда его волосы не были особенно длинными (в отличии от языка, с которого он не стеснялся отпускать едкие шуточки в адрес закомплексованных девчонок) зато отличались густотой, поэтому пучок смотрелся стильно и аккуратно.

Вот как сегодня. Уверена, что если бы на моем месте с Орловским ехала Аллочка, дочь Регины, она бы срочно придумала причину, чтобы оказаться в офисе «Куба» вместе с его директором. Для Регины их общение было исключением. Но не для меня.

Поэтому я отвернулась от дверей и поехала вверх.

Обычно в офис я приезжала первой и открывала дверь в свой отдел сама, но сегодня задержалась, и ребята уже сидели на рабочих местах, пребывая в заметно приподнятом настроении. Сегодня мы все ждали приезда корейцев и подписания контракта, а значит рабочего фуршета и новости о повышении зарплаты на весь следующий год.

И я их понимала. Какая уж тут работа. И так все нервы истрепали с подготовкой, а впереди маячат Новогодние праздники и долгожданная премия. Последний месяц мы все, как проклятые, трудились над концепцией будущей рекламной кампании нового бренда. И я сама, как главный креативщик агентства, изучала рынок и разрабатывала презентацию наших возможностей.

В минувший четверг мы с Региной эту презентацию для корейцев провели, Мерзляева красовалась на ней в бриллиантовом гарнитуре, взятом в аренду у наших клиентов, и норковом манто, демонстрируя успешность своего агентства и мастерство стоматолога, а я распиналась перед ними, объясняла, обрисовывала, показывала и обещала.

Обещала то, что знала наверняка – выполню. И всё прошло чудесно. Представители клиента ушли довольные, с намерением в понедельник вернуться. Вот почему я так же, как все, мысленно уже распределяла, куда потрачу премию, и куда отправлю Женьку на экскурсию.

Вот почему, войдя в офис и направляясь к своему столу, сделала вид, что не заметила пару бутылок игристого у ящика моего помощника.

– Привет всем, ребята! Я пришла! Марик, спрячь это, чтобы я не видела.

– Привет, Лина! А ты и так не видела! Кстати, заметила, босс? Это твой любимый мартини! И мне уже не терпится его открыть.

– Босс? – я ухмыльнулась шутке друга. – Смотри, не назови меня так при Регине. А то вызовет на ковер и расскажет о субординации. Девочки, не слушайте Субботу! На него по понедельникам находит затмение!

– Ошибаешься, Ветрова. На меня снисходит озарение! И поверь, здесь все в курсе того, чья мы команда!

Спорить с Мариком было сложно, и я знала это лучше других. С Марьяном Субботой мы дружили с университета. Не сказать, чтобы во время учебы были закадычными друзьями, но относились друг к другу с симпатией.

Наша дружба окрепла на пятом курсе, когда появились общие интересы и практика на серьезном производстве, куда мы вместе попали. Но рекламировать бетонные блоки и арматуру оказалось не очень интересно и, успешно защитив диплом, я пошла искать работу ближе к индустрии моды и красоты. А через год, получив свой маленький отдел, и Марика к себе перетянула. С тех пор доверяла ему, как себе, и ни разу в этом доверии не усомнилась.

Внешность у Субботы была примечательная для женских глаз. Высокий и хорошо сложенный брюнет с зелеными глазами, он был на редкость улыбчивым и симпатичным. Мог бы с легкостью разбивать девичьи сердца, имей соответствующий тип личности. Но Марик избегал проблем, обходился книгами и собственным обществом, а в свободное время предпочитал гонять по трассам на спортбайке.

Он с успехом занимал внимание девчонок из отдела, развлекая их историями, которые у начитанного Марика никогда не кончались, при этом умудряясь со всеми сохранять дистанцию. Со всеми, кроме верной подруги. В общем, для меня он был своим человеком, и, как все свои люди, терпеть не мог моего парня.

Прямо-таки не выносил!

Стол Субботы стоял рядом с моим, и он сказал негромко, когда я поставила сумку на рабочую тумбу рядом с принтером и стала раздеваться:

– Наш Омежка здесь. Приехал вместе с Региной, деловой, как мои папки, и уже бьет копытом. Два раза к нам заглядывал, спрашивал тебя. Пристал ко мне, почему твой телефон не отвечает.

– Арнольд? – я сняла пальто и повесила на плечики. Посмотрела на друга. – А почему к тебе? – удивилась. – Обычно вы друг друга в упор не замечаете.

И это «обычно» длилось не первый год. Но, слава богу, сын Регины нечасто бывал в офисе, а если и приезжал, то проводил пару часов в кабинете у матери, после чего водил меня на обед и уезжал по «срочным делам», иногда прихватывая с собой и Аллочку.

– Вот и я его спросил, не думает ли он, что ты ночевала у меня? – поднял бровь Марик.

Я как раз сняла очки, и округлила глаза.

– Ты так и сказал? Он же шуток не понимает!

– А я ему что, справочное бюро? – хмыкнул Суббота. – Это не мои проблемы, что вы не спите вместе. Лично мне даже думать об этом тошно. Ну, ты поняла – о вашем сексе.

– Воды! – Марик поднял руку, делая вид, что у него жажда и он пьет из бутылки. – Сжалься ненасытная человечка, мне нужна остановка!

Я понимала. И позволить подобное могла только Марику. Поэтому схватила со стола первый попавшийся файл с бумагами и треснула его по лбу.

– Замолчи!

Сколько раз, сердясь на себя и свои дурацкие отношения с Мерзляевым, я жаловалась другу за бокалом мартини на то, как меня угораздило с ним связаться.

Нет, я конечно, знала «как». Сейчас уже могла предположить без догадок, что меня, еще неопытную девчонку, окрутила и прибрала к рукам Регина. Неспроста мой директор, как только я изменила концепцию работы внутри коллектива и стала приносить агентству деньги, приблизила меня к себе.

А когда однажды по простоте душевной заикнулась о том, что мечтаю открыть собственное рекламное агентство – пригласила домой и познакомила с сыном «неофициально».

Регина, словно сваха, опекала нас и засыпала намеками. Приставляла ко мне Арнольда. Нашептывала в ухо, что не может девушка без родителей плыть по течению жизни, как неприкаянный лист. Что мне необходимо сильное и надежное плечо. Хороший парень, на которого я всегда смогу положиться.

Избалованный материнской опекой, самолюбивый и одновременно ленивый Арнольд под эти параметры совсем не подходил, но не привыкла я к мужскому вниманию и не сразу разобралась в мелочах. А еще у меня появилась приличная зарплата и льстило внимание такой уверенной и опытной женщины, как Регина.

Ее дети-близнецы были на нее похожи. Все трое с острыми подбородками, острыми носами, темноволосые и слегка чванливые.