Лучший коп Мегаполиса

Летчик покачал головой и снова вернулся к созерцанию тьмы.

— Как вас зовут? -спросил ормиец в синем мундире.

— Это допрос? — поинтересовалась я.

— Нет, — слегка опешил он.

— Мне следовало догадаться. При допросе, насколько мне известно, прежде чем задавать вопросы, представляются.

Он шумно вздохнул.

— Я комиссар Торсум, комендант колонии. Бенбена вы знаете. Этот парень у окна — майор Руфах, летчик-истребитель Эскадрильи Смерти ВКС Ормы.

Руфах на мгновение обернулся и сдержанно кивнул, потом снова по­вернулся к окну. Мне было жаль. Он меня заинтересовал. Я слышала об Эскадрильи Смерти, летчики которой на разбитых трофейных истребителях сражались против кораблей-убийц системы «Грум» и даже иногда побеждали.

— Простите, майор, — проговорила я, — сколько «Грумов» вы сбили?

Он снова обернулся и молча поднял два пальца.

— Он один из лучших, — с тяжким вздохом сообщил комиссар. У него был такой вид, словно ему стыдно в этом признаваться.

— Понятно, — кивнула я. — Меня зовут Лоранс Бентли, но я ни­когда никого не сбивала. Если мне не изменяет память. Летать я умею.

— Точно! — встрепенулся Стив.

— Ты-то откуда знаешь? — фыркнула я. — Ты ж всё время продержал меня в подвале за пультом. Но в принципе, он прав. Я точно умею летать.

— Вернее, управлять летательными аппаратами, — не оборачива­ясь, уточнил Руфах.

— Верно, — кивнула я. — Что мне предстоит сделать?

Торсум по-прежнему смотрел на меня с сомнением.

— Я могу убраться отсюда хоть сейчас, — заметила я. — Даже не буду требовать компенсацию за прерванный отдых.

Руфах посмотрел на комиссара. Тот снова шумно вздохнул.

— Позывной майора — Торнадо. Назовите свой.

— Сигма.

— Почему именно «Сигма»?

— Я всегда говорю первое, что приходит в голову. Это приносит мне удачу.

— Удача — это то, что нам понадобиться более всего, — заметил майор. — Мы пошли, Рирм, — обратился он к Торсуму. — Я сам введу Лоранс в курс дела.

— За выполнение задания вы получите миллион кредитных единиц, — сообщил комиссар.

— Ладно, — кивнула я и, взяв сумку, вышла из комнаты.

IV

Мы, не торопясь, шли по длинному коридору. Из-под обшарпанной обшивки стен проглядывала поблескивающая сталь. Металлический пол был застелен бесконечной ветхой циновкой. За грязными иллюминаторами чернела ночь космоса, в которой почти не было звёзд.

— Я провожу вас в каюту, — произнёс Руфах. — Там мы и погово­рим обо всём.

— Хорошо, майор.

— Зовите меня Торнадо. Меня все так зовут: и друзья, и враги.

— Пусть будет так.

Мы снова пошли молча. Он с интересом посматривал на меня, а я — на него. Неожиданно нам навстречу выскочил какой-то маленький худой человечек, покрытый выцветшей лиловой чешуёй.

— Когда это всё кончится, легавый? — рявкнул он. — Я теряю доходы и клиентуру! Кто мне за всё заплатит?

— Тебе за всё заплачено, — ответил Торнадо. — Исчезни.

Человечек возмущенно замахал руками, но всё же убрался с дороги.

— У них все легавые, — проговорил ормиец. — Знаете, где мы на­ходимся? Это знаменитая таверна «Под колесом».

— Вот это? — изумилась я.

Он кивнул, потом подошёл к ближайшему иллюминатору и поманил меня.

— Видите этот чёрный шар прямо перед нами? Это Тартар — самая неуютная планета Колонии. На ней могут жить только анаэробы, то есть гуманоидам, рептилиям, анфибиям и другим им подобным путь туда за­крыт. Над поверхностью планеты располагались несколько законсерви­рованных военных баз, которые берегли на случай конфликта в колонии. Водородно-гелиевая атмосфера, перепады давления, сильное излучение, вихревые, восходящие, нисходящие потоки — всё это, казалось, должно было обеспечить сохранность баз, потому что на технике, которой разрешается пользоваться ссыльным, до них добраться невозможно. Но не­давно группа бывших офицеров свергнутого ормийского императора каким-то образом захватила крейсер полиции. Короче, теперь они там, внизу. Отборные гончие императорской псарни. С ними около сотни террористов и боевиков. Они хотят расконсервировать базы и, если им это удастся, в колонии начнётся война. Местные головорезы их поддержат, потому что огнестрельное и холодное оружие в колонии разрешено но­сить всем, на каждой планете и в каждом городе есть своя организация ссыльных, которые помогают полиции в мирное время, но случись что, немедля приставят пистолет к её виску. Я не разделяю пессимизма некоторых полицейских и не думаю, что война может выплеснуться за пределы колонии, но то, что удержать её в наших границах будет стоить большой крови, я не сомневаюсь.

Он посмотрел на клубящийся за иллюминатором чёрный шар.

— Это обойдётся дороже, чем мятеж в Седьмой колонии, — тихо произнёс он. — А там было страшно.

— Вы были там? — спросила я.

Он молча кивнул.

— Я не хочу, чтоб что-то подобное повторилось здесь. А здесь всё будет гораздо хуже.

— И как это можно предотвратить?

— Базы законсервированы. На время их расконсервации мятежникам нужна станция жизнеобеспечения. Эту роль сейчас выполняет тот самый крейсер полиции. Его синтезаторы работают на полную мощность, чтоб обеспечить воздухом, водой, пищей и энергией все пять баз. Людей на крейсере нет, потому что находиться там при таком режиме работы ав­томатики — самоубийство. Необходимо уничтожить крейсер. После этого можно будет совершенно спокойно снять с баз заговорщиков. Они, конечно, постреляют, но при нашем оснащении это не опасно.

— Сколько времени нужно, чтоб расконсервировать базы?

— В их положении довольно много. У нас ещё есть две недели, но после этого пять вооруженных от мачты до киля баз поднимутся со дна водородно-гелиевого океана и нам придётся очень плохо.

Я посмотрела на Тартар.

— Я не представляю себе, как можно уничтожить крейсер, скрытый под слоем облаков. Неужели истребители летали туда, чтоб сделать это?

— Среди этих парней не было самоубийц, — возразил Торнадо. — Их задача была проще. Нам точно известен сектор, где на гравитационных якорях стоят базы. Уйти они не могли. Где-то в том же секторе распо­ложен и крейсер. Его можно сбить с орбиты с помощью лучевой установ­ки, но для этого нужно знать координаты. Задачей летчиков было спус­титься под облака, сделать снимки поверхности океана жидкого молеку­лярного водорода, над которым и находятся интересующие нас объекты. Вы умеете пользоваться камерой «Ильм»?

— Конечно, — кивнула я. — А почему не отправить туда беспилотники?

— Их ещё легче сбить.

— Как?

— Все четыре истребителя и десяток беспилотников были сбиты «Грумами».

— «Грумами»? — я была потрясена. — О, Звёзды! Но откуда здесь «Грумы»?

— Несколько «Грумов» со снятым вооружением были официально про­пущены в Колонию. Детали пушек и пулеметов, видимо, были изготовлены здесь, а те, которые нельзя было изготовить, ввезены контрабандой.

— Странно всё это, — пробормотала я.

— Что странно?

— Всё странно. Завезли детали, собрали «Грумы», сколотили ор­ганизацию, захватили крейсер, отыскали в этом чёрном тумане базы, а полиция и Колониальный Отдел Безопасности Звёздной Инспекции оказались поставлены перед фактом. По-моему, такое случилось впер­вые за всё время существования колонии. Сама система её организации делала невозможным подобное. Ведь полиция всегда очень чётко контролировала ситуацию на планетах и вовремя предотвращала попытки формирования подобных заговоров. Я уж не говорю о том, что не то что координаты расположения, но и сам факт существования этих баз наверняка был строжайше засекречен. А угнать крейсер полиции… Фантастика!

Он мрачно смотрел на меня.

— Нас это не касается. Пусть Инспекция сама разбирается с заговором, если допустила его. Мы должны раздобыть координаты крейсера.

— Если нам позволят это сделать.

V

Из окна моей каюты, к счастью, Тартар был не виден. Я спокойно разобрала вещи, приняла душ и, накинув халат, присела на жёсткую кушетку. В углу стояла широченная мягкая кровать, но мне показалось, что, если даже во всём Объединении блохи вымрут, она всё равно останется их последним оплотом.

Я уже знала, что таверна, а вернее, целые гроздья таверн, казино и трактиров, облепившие большую кольцевую орбитальную станцию, были сейчас закрыты для посещения и наскоро оборудованы под базу полиции. Мятежом занималась именно полиция. Отдел безопасности почему-то участия в этом не принимал, по крайней мере, явно. Мне страшно не нравилось это дело. Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что оно куда сложнее, чем объяснил мне Торнадо, но он не изъявил желания обсуждать эту тему, сказав, что его задача состоит только в обеспечении операции по уничтожению крейсера, что он лётчик, а не легавый, и что такой красивой женщине нужно меньше думать о чужих происках и больше о том, чтоб выкарабкаться из этой скверной истории живой и с миллионом в сумочке. Я хотела заметить ему, что эти две темы тесно связаны, но вовремя сообразила, что лучше промолчать. Дело было не в том, что я не доверяла ему, хотя так оно и было, а в том, что он явно не доверял мне. Теперь я сидела, пытаясь понять причины этого недоверия, но вместо этого мне в голову лезла всякая чепуха вроде того, что у него красивые глаза и потрясающая жестикуляция. Как все ормийцы, он делает много лишних движений, но выгля­дит всё это… Чёрт возьми! Нашла время.

Я решительно встала и не менее решительно достала из шкафа рабочий комбинезон, потом уже не так решительно осмотрела его про­сторные штаны и грубую застежку, потихоньку засунула обратно и прикрыла дверцу.

Из комнаты я вышла, постукивая каблуками и поглаживая ладонями обтянутые эластичным чёрным джинсом бёдра. Я спустилась вниз, в небольшой ресторанчик, оборудованный под клуб для полицейских, заня­тых в операции. Торнадо был там. Он сидел у окна и, потягивая тёмное пиво, смотрел куда-то сквозь грязное стекло. Услышав мои шаги, он посмотрел на меня и улыбнулся без особого энтузиазма. Зато я наградила его самой ослепительной улыбкой, на какую была способна в этот момент. Не давая ему встать, я поспешно приземлилась на стул напротив. Ко мне подскочил официант, оказавшийся всё тем же чешуйчатым человечком. Правда, теперь он был больше испуган, чем рассержен, и боязливо посматривал на Торнадо.

Я заказала кофе и, когда человечек умчался на кухню, ормиец указал за окно.

— Взгляните-ка туда.

Я попыталась сделать это, но он покачал головой.

— Так вы не увидите. Нужно смотреть отсюда.

Я встала, обошла стол и, остановившись у него за спиной, увидела у причальной мачты небольшой звездолёт. Чтоб рассмотреть его получше, мне пришлось придвинуться ближе к окну, и я невольно опер­лась рукой о плечо Торнадо. Оно было твёрдым и горячим. Я почувст­вовала, как он слегка вздрогнул и отодвинулся.

— Это «Грум», — произнёс он. — Трофейный. Его привёл сюда Джил, как телёнка на верёвочке. Это был его третий вылет, а с пятого он не вернулся.

Я села на своё место. Официант принёс поднос с кофейником и чашечкой-напёрстком для меня и новую кружку пива для Торнадо.

— Когда полетим? — спросил ормиец, проводив официанта взглядом до дверей кухни.

— Вы командир, вам и решать, — пожала плечами я.

— А если серьёзно?

— Пока я не буду уверена, что обещанный мне миллион не пойдёт на пышные похороны, я не полечу.

— Может, хотя бы слетаем, осмотримся?

— У вас сколько жизней, майор?

— Много.

— А у меня вечная, но одна.

— Предложения?

— Есть записи полётов наших предшественников?

— В аппаратной.

Я щёлкнула пальцами официанту, который как раз в этот момент выглянул в зал. Он тут же примчался.

— В аппаратную, — приказала я, указав на свой поднос, и подня­лась.

Торнадо некоторое время хмуро смотрел на меня снизу вверх, по­том тоже встал. Когда мы выходили из зала, навстречу нам попались два высоких лознийца в сиреневых комбинезонах. Они приветливо кив­нули нам и прошли к столику.

— Эти парни будут следующими за нами, — пояснил Торнадо.

— Вы меня ободрили, майор, — проворчала я.

VI

— Странное дело, — проговорила я, глядя на экраны в аппаратной и отпивая из своего «напёрстка». — Такое чувство, что их там ждали. Каждый раз все пятнадцать полётов. Такое возможно?

— Нет. На крейсере было не так много горючего, которое подхо­дило бы для «Грумов». Но там очень мощные локаторы.

Я покачала головой.

— Смотрите, где они их встречали. «Грумы» не успели бы достичь этой высоты, даже если б локаторы подавали сигнал в момент вылета истребителя. Вы согласны?