Не грози Дубровскому! Том VII (СИ)

— Миша, твою за ногу! Ты чего замолчал⁈ Вызывай машину, едем срочно освобождать его! — Выпалил я с радостной улыбкой заключив Картаполова в объятия.

— Нет нужды куда-то ехать. Мои люди уже освободили его. Твой дядя в моём поместье. Жизни его ничего не угрожает, но есть нюанс… — Михаил снова замялся заставив меня нервничать.

— Чего шушукаетесь? — Спросил Львов обрушив на наши плечи свои лапища.

— Оказывается у меня есть дядя. И он жив. — Озадаченно сказал я, смотря на скорбное лицо Картаполова.

— Ого! Так это же отлично! Зови и его в кабак! Отметим, считай два радостных события за один день. — Сказал Львов и посмотрев на Картаполова тоже помрачнел. — Всё не просто, да?

— К сожалению да. — Констатировал Миша.

— Ребята! Простите, но на сегодня праздник отменяется. Отметим в другой день. Всех соберу в моём особняке. У меня появились неотложные дела. — Извинился я и услышал разочарованные вздохи.

— Дубровский, ну какие могут быть дела? Ты только из тюрьмы вышел… — Печально сказал Оболенский.

— Гриш, дела рода, превыше пьянок. Сам понимаешь.

— Да понимаю, понимаю. Тогда на твою попойку я приведу девчонок и это не обсуждается. — Безапелляционно сказал Гриша и улыбнулся.

— Договорились.

— Не знаете зачем ему девчонки, если он не отходит от Кошкиной? — Спросил Львов.

— Видимо хочет чувствовать, что в любой момент может воспользоваться мнимой свободой. — Хмыкнул я.

— Вольный охотник, вольный стрелок, улёгся прямо у стройных ног. — Задумчиво сказал Картаполов.

— Миша, ты, конечно, поэт тот ещё, но что насчёт моего родича? — Вернул я Картаполова к самой важной теме.

— Ах, да. Прости. Машина внизу. Можем выезжать.

— Я с вами. — Отозвался Лев.

— Если я скажу нет, то ты ведь всё равно поедешь? — Спросил я.

— Само собой. Познакомиться с выжившим родственником моего друга, это святое дело! Ты то всю мою родню знаешь, а я твою нет.

— Дурак. — Усмехнулся я. — Ты и есть моя родня.

— Да иди ты. — Дрогнувшим голосом сказал Лев, мои слова его явно растрогали.

Спустившись вниз, мы сели в чёрный автомобиль и двинули по просторным улицам Иркутска. Я мог открыть портал в Ангарск и уже через полчаса мы бы были в особняке Картаполова, но спешить не хотелось. Напала какая-то задумчивость, ведь я совершенно не понимал, как дальше будет строиться моя жизнь.

— Миш, а сколько времени он просидел в вашей тюрьме?

— Согласно бумагам около трёх лет. — Извиняющимся тоном сказал Картаполов.

— Посмотри на меня. — Сказал я, видя, что Миша прячет взгляд. Робко он заглянул мне в глаза. — Ты ни в чём не виноват. Твой род не виноват. Всё это сделал твой отец. Он мёртв и к нему у меня больше нет претензий. Всё это в прошлом. А ты мой друг. И это не изменится.

Ну вот. Ещё один растроганный. Видимо у Миши внутри скопилось не слабое напряжение, так как он всхлипнул и заплакал навзрыд. Пришлось его успокаивать.

— Я боялся, что ты меня не простишь… — Вздрогнул Картаполов.

— А ты тут причём? Ты только начал перенимать дела отца, а дядя в тюрьме уже три года, это не твоих рук дело. Всё хорошо. Успокаивайся.

Три года в тюрьме… Полагаю тюрьмы в Сибирских рудниках, это то ещё испытание. Холодина, сырость, хреновая кормёжка, побои. И как он смог выжить? Да уж. Мой дядя кремень! Интересно какой он? Судя по длительности заключения, он должен был сильно поменяться и стать измученным и серьёзным. А каким он был в молодости?

Вопросы кружились в голове сменяя друг друга. И ни на один из них у меня не было ответа. Кстати, забавно получается. Если это тот дядя, о котором я думаю, то в бумагах моего отца было написано, что Картаполов его убил. Как же его звали? Вроде бы Тихон Тихонович Продубровский? Выходит, он не умер, а был пленён? Или это не тот дядя?

Мои мысли прервала машина, остановившаяся у порога в особняк Картаполовых. Двери открылись, и мы выбрались наружу. Солнышко светит, птички поют, лёгкий ветерок морозит лицо.

Осмотревшись, я заметил, что правое крыло особняка Михаила уже отремонтировано. Нападение Богомолова было так давно, что я о нём уже успел позабыть. Если бы не подпалины, оставленные на камне особняка, то я бы усомнился в том было ли это на самом деле или просто приснилось.

— Прошу за мной. Твой дядя размещён в моём кабинете. — Сказал Михаил и первым вошел в особняк.

Мы поднялись на пару этажей вверх, и проходя мимо оранжереи я улыбнулся.

— Миша, помнишь в окно оранжереи влетела птица? Тебе тогда ещё отрезало мочку уха. — Сказал я и Картаполов тут же схватился за ухо, на котором осталась тонкая полоска шрама.

— Это был Клювик? — Спросил Миша.

— Ты догадался? — Удивился я.

— Пару месяцев назад, когда увидел твоего коршуна поближе, то всё понял.

— Да, не с того у нас началось общение. — Задумчиво протянул я.

— Мне нужна была порка, чтобы прийти в себя. Спасибо, что вернул мне мою жизнь. Потому что я жил жизнью, которую мне навязал отец. — С болью сказал Миша и остановился. — Мы пришли.

Он указал на кабинет и толкнул дверь.

Глава 3

Войдя в кабинет Михаила, я увидел прямоугольный кусок плоти, из которого торчала голова. Мужчина лежал на диване и смотрел в потолок. Чёрные волосы, подёрнутые сединой. Лицо, изрытое глубокими морщинами. Он лежал и насвистывал под нос какую-то мелодию. Как только дядя заметил меня, то тут же радостно выкрикнул:

— Племяш! Сколько лет, сколько зим⁈ — На лице мужчины расцвела счастливая улыбка, а вот я, смотря на него не спешил улыбаться.

Нюанс, про который говорил Картаполов, вышел больно шокирующий. Пройдя вглубь кабинета, я сел на край дивана и спросил.

— Тихон Тихонович, как вы…? — Я посмотрел на место, где должны были быть руки.

— А ты про это? — Усмехнулся он. — Ничего страшного. Сдал их в химчистку вместе с ногами. Скоро должны вернуть.

Услышав такой первостатейный бред, я не смог сдержаться и расхохотался. Дядя поддержал мой смех, а вот друзья смотрели на нас как на придурков.

— Племяш. Мы ж родные, давай на ты. Козе в трещину эти формальности. — Улыбаясь сказал Тихонович.

— Смотрю ты в бодром расположении духа.

— Ну а как иначе? Ещё день назад я сидел в тюрьме Картаполовых, а нынче лежу на диване моего покойного врага. Ха! Вот так хохма. Я до сих пор жив, а он нет! — Радостно выпалил Тихон и замявшись посмотрел на Картаполова. — Михаил, ничего личного.

— Да ничего страшного. Отец был тем ещё чудовищем. — Отозвался Михаил и потянул на себя дверь. — Вижу вам нужно многое обсудить. Не будем мешать.

Дверь захлопнулась, оставив нас наедине.

— Михаил мне всё рассказал. Даже удивительно что Картаполовы пытавшиеся нас уничтожить, теперь служат Дубровским. Жизнь воистину полна чудес. — Сказал дядя и посмотрел на столик, стоящий у изголовья дивана. — Если не трудно, пододвинь вон тот бокальчик.

Я придвинул к Тихону чашу, покрывшуюся испариной к дяде. Из чаши торчала трубочка. По аромату содержимого я сразу же узнал коньяк, сделанный Вадимом.

— Кстати этот коньяк сделал мой человек. — Заметил я, когда дядя зажмурился от удовольствия потягивая ледяной алкоголь.

— Даже так⁈ Приятно удивлён. Если я тебе наскучу, то можешь утопить меня в бочке с коньяком. Лучшей смерти и представить нельзя. — Ухмыльнулся он.

— Обязательно так и поступлю. — Хмыкнул я и серьёзно сказал. — В родовых бумагах я нашел твой некролог. Писали, что Картаполов убил тебя в одном из сражений. Как ты смог выжить?

— Хех! Ну не сказать, что он прямо-таки убил меня, хотя было близко. Да и не убивают хранителей родовых артефактов. Таких, как я, берут в плен и пытают годами напролёт, пока не расскажем, где хранятся фамильные ценности. Как видишь Картаполов знал толк в пытках, правда это ему не помогло. — Хитро прищурившись сказал дядя.

— Ты не раскололся? — Спросил я, уважительно покачав головой.

— Ха-ха! Смеёшься? Он меня разделывал днями и ночами. Конечно, раскололся! Более того! Я знал, что расколюсь. — Самодовольно заявил Тихонович присосавшись к коньяку. — Поэтому, когда стало очевидно, что поражение неизбежно, я провернул один фокус. — Дядя заглянул мне за плечо и взглядом попросил приблизиться. — Я был довольно мощным магом природы и смог призвать древесного дракона. Вышел он мелким, но и его размеров хватило, чтобы заглотить фамильные реликвии и нырнуть в изнанку.

Услышав это, мои глаза расширились от удивления. Создал древесного дракона? Да даже я в прошлой жизни был на подобное неспособен. Нет, используя мощь Иггдрасиля, я смог бы провернуть подобное, но я крайне сомневаюсь, что Урфин занял сил Тихоновичу. Мои мысли прервал смех дяди.

— Видел бы ты лицо Картаполова, когда он узнал, что фамильные реликвии где-то на глубине изнанки. А самое замечательное то, что я вложил в дракона всю свою ману, а вместе с этим и десяток крупных макров. Теперь он может жить автономно десятилетия напролёт! Понимаешь? Можно сказать, что я создал живое существо. Теперь у него только одна цель, бесконечно развиваться и прятаться.

Я отстранился, переваривая услышанное, а дядя весело продолжил.

— Племяш, если бы я мог, я бы показал тебе как это делается. А так, сам видишь, маг из меня нынче никудышный.

Смотря на него, я ощущал, что ядро маны разрушено. К счастью, я знаю, как его восстановить. Ведь я уже прошел путь от бездаря не чувствующего потоки маны, до абсолюта.

— Расскажи про дракона. — Попросил я Тихоновича.

— Да чего про него рассказывать? Маны у меня оставалось немного, поэтому получился он размером чуть больше собаки. Морда клыкастая, лапы когтистые. Дракон как дракон, особо сказать нечего. — Задумчиво сказал Тихон и добавил. — Кстати, если есть желание, то можешь поискать фамильные реликвии. Я до сих пор чувствую, что мой дракончик жив.

— Судя по описанию дракона там реликвий было с гулькин член. — Усмехнулся я.

— Может и так. Но член у этой «гульки», вышел крайне ценный. — Хмыкнул дядя. — Ведь это остатки фамильных ценностей, ради которых твой род положил свои жизни. — Впервые серьёзно сказал Тихонович.

— Их жертва не будет напрасна. — Я похлопал дядю по груди и тот снова повеселел.

— Виктор Игоревич, етить тебя за ногу. Да наша жертва уже не напрасна. Род Дубровских жив и как я слышал процветает. Всё не зря.

— Ещё как процветает. У нас есть куча аптек, фармацевтическая фабрика, производство коньяка, охранное предприятие, один заказ государственной важности, гигантская теплица, ферма и много чего ещё в планах. Скоро ты всё это увидишь, а пока набирайся сил. — Сказал я и увидел, как дядя снова присосался к коньяку. — Или напивайся до потери пульса.

— Ха-ха! Хороший алкоголь лучше любых лекарств! Лечит и душу, и тело. Как будет время покажи мне всё, а то ведь я за эти три года кроме обледеневших камней и не видел ни черта.

— Обязательно покажу.

Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. В коридоре меня ждали Картаполов и Львов.

— Виктор, мой отец знает отличного протезиста. Если нужно, ты только скажи. — Львов с жалостью посмотрел на меня.

— А чего такой траурный голос? — Укорил я друга. — Дядя не унывает. У него всё отлично. Пережил своего врага. Да, немного растерял запчасти, но не смейте ему об этом напоминать своим жалостливым тоном. Жалость унижает мужчину и делает его слабым.

— Прости. Я просто… — Замялся Лев.

— Я понимаю. Ты хотел как лучше. Я это ценю. Если дядя решит, что ему нужны железяки вместо рук и ног, то мы обязательно воспользуемся предложением. Правда у него даже некуда закрепить эти протезы. Руки и ноги срезали начисто.

Из кабинета донёсся громкий хохот и крик Тихоновича:

— Спасибо Картаполычу, что яйца мне не отрезал! Вот это была бы трагедия! А руки с ногами, ерунда! А-ха-ха!

— Ты, конечно, извини, но дядя у тебя странноватый. — Сказал Миша после слов Тихоновича.

— После таких пыток это и не удивительно. — Покачал головой Лев и добавил. — Хотя Дубровский тоже не самый обычный парень.

— Ха-ха. Да, моих причуд хватит чтобы устроить вам весёлую жизнь, наполнив её захватывающими историями. — Усмехнулся я и посерьёзнев сказал. — Никто не должен знать о том, что мой дядя жив. Миш, если не против, то пусть он пока погостит у тебя. Как только я решу проблему с Плющовым, то сразу же его заберу, а пока у нас небезопасно.

— Конечно. Я уже к нему приставил служанку. — Михаил настороженно посмотрел на дверь и шепотом добавил. — К которой твой дядя мгновенно начал приставать.

Видимо три года в тюрьме до пределов обострили слух Тихоновича, так как он тут же откомментировал слова Картаполова.

— Михаил Евгенич! Ну ты видел её сиськи? Там же бидоны настоящие! А я не железный! Три года баб не видел! — По голосу было слышно, что он уже захмелел.

Расплывшись в улыбке, я покачал головой.

— Миш, пригласи, пожалуйста, пару элитных путан. Они должны быть красивы, готовы на всё, а заодно держать язык за зубами.

— Спасибо племяш! Вот ты человечище! От души! — Опять заорал Тихонович.

— Главное, чтобы он держал язык за зубами. — Настороженно сказал Миша.

— Да ради шлюх, я этот чёртов язык проглочу! — Рявкнул Тихон Тихонович.

Слова дяди заставили нас рассмеяться до слёз. Да, судьба подкинула мне очень интересного родственника. Что-что, а радоваться жизни он умеет как никто другой. Вытерев выступившие слёзы Картаполов, сказал:

— Кстати, свадьба состоится через неделю. Прошу всех быть при параде, для нас с Машей это очень важный день. — Сказал он явно нервничая.

— Не переживай. Оденемся так, что сам император обзавидуется. — Хихикнул Лев.

Я собирался пошутить, но почувствовал, как Грувдарг тянется к моему разуму желая поговорить. Одновременно вести две беседы желания не было.

— Ребят, спасибо вам огромное за поддержку. Я это очень ценю. Но мне нужно бежать.

— Куда на этот раз? — Спросил Лев.

— По делам. Есть один важный разговор. — Грувдарг начал ломиться в мой разум ещё интенсивнее, и я добавил. — И он не терпит отлагательств.