Архираб

- Как я уже говорил, твоя аура напоминает человеческую, как астрально, так и ментально. Иными словами, я вижу твой Френес и он удивительно мощный, по сравнению с другими джиннами твоего возраста.

- Условия? – спросил я, а Креол оскалился, но его аура показала полное довольство моим вопросом.

- Условия просты. Я беру тебя на службу до конца жизни. Ты помогаешь мне в различных делах, иными словами советуешь мне, как поступить в той или иной ситуации. Так же ты помогаешь мне в боях, создании артефактов, и так далее. Фактически ты будешь моим личным рабом.

- Вопрос. Рабство до конца моей или твоей жизни? Это раз. А во-вторых, какова плата за мои услуги?

- Моей конечно. Хотя жить я собираюсь долго. Плата? Хмм…, - Креол задумался, - А что ты хочешь?

- Знаний, - ответил я и заметил, как у Креола аура блеснула радостью.

- Могу пока предложить тебе доступ к моей Книге мага, а когда стану Верховным, то вся библиотека Вавилона будет в твоем распоряжении.

- Хорошо. Однако прямо сейчас я не могу заключать контракт.

- Почему?

- Креол, посмотри на меня. Я малолетний джинн. Пусть я и владею некоторыми способностями, но как минимум мне необходимо ждать совершеннолетия дабы получить доступ к продвинутой магии моего народа.

- Ну думаю лет двадцать я подождать вполне смогу, - задумчиво произнес Креол, осматривая меня любопытным взглядом.

- Совершеннолетие у джиннов примерно в 50-60 лет, а мне едва двадцать исполнилось.

- Через несколько лет я все равно планирую вновь навестить Каф. Я в курсе, что здесь время идет относительно быстро, вернее намного быстрее, чем в моем мире, так что в ближайшие годы, ты станешь совершеннолетним джинном.

- Договор? – спросил я, протягивая трехпалую руку для рукопожатия. Креол не понял жеста, пришлось объяснить.

- Договор, - довольно блеснули глаза мага, и тот принялся чертить обсидиановым ножом на ближайшей ровной поверхности замысловатый чертеж. Как я понял из объяснений самого мага, это стандартный портал, требующий воскуривания специальных благовоний и крови мага, щедро расплескавшись по краям чертежа в виде закорючек, странным образом сочетающихся между собой. Проговорив довольно длинный речитатив на незнакомом языке, напротив Креола возник широкий круглый портал, в который смело шагнул маг, исчезнув из этого мира.

Вернувшись, в родной дом после необычной встречи, я застал привычную картину. Мои братья и сестры носились по дому как угорелые, мать, философски вздыхая, создавала новую посуду, взамен разбитой, а мой дядя ифрит, периодически выдыхал огонь, чтобы угомонить особо расшалившихся детишек. Однако большинство воспринимало это дополнительной игрой.

Джинны взрослеют телом и разумом, довольно медленно. В этом отношении мы очень похожи на эльфов, тоже бессмертных созданий с Восьмым бессмертным началом. Из-за чего остроухие лет до ста, иногда и больше, остаются непосредственными детьми с шилом в мягком месте. Благо у джиннов с этим попроще. У нас нет физического мозга, как у тех же эльфов, дроу и многих других нейтральных бессмертных, поэтому мыслим мы непосредственно шестым началом души – разумом, если быть более корректным. С одной стороны это просто замечательно, мы легко можем запоминать любые языки, книги и даже сложнейшие схемы в виде трехмерных и более моделей, причем запоминать навсегда, а с другой стороны, джинны поразительно ленивы и не хотят развивать свои без сомнения немалые таланты. Я наверняка не один такой уникум, пытающийся научиться хотя бы основам волшебства, но что есть то есть.

Предложение Креола стать его рабом я обдумывал почти год и решил в итоге дождаться своего совершеннолетия, дабы не быть тому обузой и сходу придумал, как мне избежать пятитысячелетнего сна. По книге, Хубаксис уснул вместе с хозяином, что напрочь убило возможность вырасти за это время, и в итоге тот вошел в силу только во время войны с Серой землей, сиречь Лэнгом. Вывод такой – допускать для себя сон джиннов нельзя ни под каким видом. Можно конечно схитрить и уснуть самому всего на пару лет, а потом переместиться обратно в Каф, отрабатывать заклинания и развивать естественные возможности моего вида. Или потратить время в Шумере, благо библиотека гильдии магов, будет моя, как и книга самого Креола. Пусть там не будет очень многого, но что хорошо в мире джиннов, его не будут трясти как яблоню несколько Темных миров. А там и Лэнг, и Ад, и Хвитачи, возможно даже Паргорон, хотя те, вроде нацеливались исключительно на Парифат. К слову, можно и туда наведаться, ведь это не просто мир, а целый апофеоз магического Искусства..

Единственное, что я достоверно помню про Парифат, это книги Криабалы и их создателя – Бриара Всемогущего – единственного мага в том мире способного использовать сразу две высших стихии – Свет и Тьму одновременно. Обалдеть, Свет и Тьма. Высшие стихии, квинтэссенция силы. Выше них только Атман по степени воздействия на реальность. А тот маг просто брал их и использовал. Уже хочется навестить Парифат и поучиться там, у местных мастеров магии, а лучше у архимагов.

Некоторые проблемы мне доставляло повышенное либидо, присущее большинству джиннов. Я чуть ли слюной не истекал на чужих женщин и гурий, только воля держала меня от них подальше, но свербело так, что жутко хотелось тупо кого-нибудь изнасиловать. Останавливало меня два фактора – я был все еще слишком мал, причем буквально, а во-вторых, все женщины здесь принадлежали другим джиннам. Конечно оставались проститутки (да, даже в таком мире нашлись эти разумные женского пола низкой социальной ответственности), но природная брезгливость поначалу не давала мне тупо ходить в бордель. Однако спустя несколько месяцев жесткого целибата, я не выдержал, и тупо забив на все, пошел в бордель и кутил там двое суток.

Магии потратил до хрена, выходит что секс тоже требует маны, причем немало. Благо мне попалась опытная суккуба, и она меня тупо пожалела, не выдоив до капли, иначе я мог не восстановиться и за неделю. Но что было намного лучше, я перестал (почти) капать слюной на женский пол и вновь сосредоточился на тренировках.

Иллюзии были моим нынешним коньком, и продвигался я в них семимильными шагами, ну мне хотелось так думать. По крайней мере я мог спокойно создавать твердые иллюзии различных предметов, причем надолго. Естественно мои руки на все двенадцать пальцев стали украшать изысканные кольца, порожденные моей магией и фантазией, значительно повышая моё самолюбие. Создавать крупные иллюзии я пока не могу, не мой уровень. Главное разобраться с самим механизмом магии. Как и любому джинну мне достаточно только пожелать. Как я выяснил позже это проблеск естественной магии, той самой, которой в высшей степени наделены именно мы – джинны. Магия одним желанием, это воистину прекрасно. Однако даже с ней все было не так радужно.

Спустя еще год усиленных тренировок, я заметил, что мне почему-то становится хуже. Пропал аппетит, не хочется лапать даже самих самок джиннов. Как мне объяснили моя мать и дядя, у меня начинается своеобразная линька и перерождение в полноценного марида. Мать сразу забеспокоилась, ведь она началась у меня гораздо раньше, чем планировалось. Я удовлетворенно выдохнул и свернувшись в комок уснул. Наконец-то

Глава 2 Обучение у лучшего.

Глава 2 Обучение у лучшего.

Голод. Чувство сродни вампирскому голоду было первым, что я почувствовал, когда очнулся. Все тело ломило, чесалось, мой внешний вид постоянно претерпевал метаморфозы, но я этого не замечал. Единственное, что я желал, это еды. Любой еды. Яйцо, из которого я вылупился, осыпалось невесомой пылью, а передо мной возник шикарный стол доверху набитый едой. Не обращая внимания на окружающих, я принялся поглощать еду. Я был настолько голоден, что вкуса практически не замечал, ибо в голове было лишь одно желание – насытиться.

- Сынок, ты уже все? – раздался позади меня знакомый голос, когда я отправил в рот еще один великолепно пахнущий хамон и бараний окорок.

- Мама?! – удивился я, секундой спустя залпом проглотив целиком запеченного барана, хотя раньше я мог его только изнутри съесть. У джиннов вообще желудок можно сказать бездонный.

- Поздравляю, ты стал взрослым маридом, полноценным джинном.

- Спасибо мама! Я, правда, очень рад, - смущенно протер я глаза. Стоп, глаза!

Начиная осматривать себя в любезно созданном матерью зеркале, я увидел смуглого брюнета среднего роста с атлетически правильной фигурой, без рогов, с ногами и пронзительными серыми глазами. Если не читать ауру, то я бы сказал, что тот, кто смотрит на меня в зеркале, человек.

- Мама, а как это? – спросил я, слегка ошарашенный неожиданной, но вместе с тем приятной метаморфозой.

- Сынок, ты стал взрослым джинном, хотя и намного раньше обычного срока, а нам стоит только пожелать принять желаемый для себя вид. Джинны прекрасные метаморфы и способны становиться кем угодно. Обычно метаморфам, допустим, из числа людей или иных разумных требуются годы или даже десятилетия, чтобы овладеть определенным превращением. В случае с нами, джиннами, это необязательно. Мы создания самой магии, много поглощаем и выдаем. Для нас метаморфизм, да и многие другие способности, словно дыхание.

- А какие именно другие дисциплины? – задал я вопрос маме. Как выяснилось, моя мать в этом мире прекрасный источник информации.

- Ну мариды, как я уже тебе говорила, лучшие волшебники среди джиннов. Мы прекрасно контролируем магическую силу и нам прекрасно удаются иллюзии, метаморфизм, трансформация, материализация, магия пространства и разумеется стихия, под которой мы родились. Ты потомок марида и ифрита. Следовательно, Хубаксис, тебе прекрасно будет поддаваться огонь и воздух. Пусть в голой силе ты и проигрываешь ифриту, но в контроле и мастерстве в теории сможешь одолеть даже его.

- Мам, мне нужен хороший учитель по магии. Я хочу стать сильнее, чем есть сейчас.

- Зачем тебе это? – удивилась джинья, - Ты уже стал полноценным джинном. Живи в свое удовольствие. Впереди ведь вечность.

- Мама, я может, хочу стать в будущем Великим Ханом, - ляпнул я, гордый за свою идею.

Джинья мгновенно поменяла цвет с синего на белый, а выражение её довольно красивого лица, отобразило нешуточный страх. Магией она закрыла мне рот, но волевым усилием я сбросил немоту. Хм…а раньше я так не мог, полезно.

- Сын мой, - чуть ли не шепотом выдала джинья, - Даже думать не смей об этом. Ты и Великий Хан? Да не дай Творец Всемилостивый, он узнает об этом. Твоя казнь будет длиться вечность, а вместе с тем и все мы будем изгнаны из Вабара на потеху гулям и кутрубам. Или того хуже в Джаханнаму в рабство Иблису – владыке шайтанов. Ты хочешь нам такой судьбы? – неподдельно испугалась мама, сменив во время диалога еще несколько цветов.

- Нет, прости, мам, я не подумав, сказал, - смутился я, слегка посинев всем телом сразу.

- То-то же, - чуть успокоилась мать и продолжила. – Я, конечно, могу кое-чему тебя научить, но если ты уж хочешь стать столь сильным как Великий Хан или верховный ал-кудат, тебе стоит поучиться у Великого Визиря. Он самый долгоживущий джинн среди нас. Наверняка он много знает и может научить. Проблема в том, что Барахия не учит, кого попало. Говорят, что нынешний Великий Хан это ученик Барахии. А это о многом говорит.

- Ну ладно. Главное договориться, - задумчиво протянул я, играясь с метаморфизмом в левой руке, превращая пальцы оной, то в острейшие когти, то в здоровенный молот, то в крохотный серпообразный клинок. Причем ранее превращение требовало уйму сил, сейчас же достаточно желания. Правда, вполне осознанного. Не удивлюсь, если сам Великий хан превращается с легкостью во что угодно. Концентрация на представляемом объекте должна быть полной. В бою, разумеется, это недопустимо. Однако прямо сейчас драться я не собираюсь.

Решив не тратить время зря, я слегка взлетел в воздух, в полной мере ощущая, как воздушная и огненная мана пропитывают моё тело. Выдохнув немалый клуб огня, я слегка напугал своих братьев, резвившихся неподалеку. Я неспешно полетел к Вабару, в полной мере ощущая, как меня распирает изнутри СИЛА. Хотелось что-нибудь сделать, может быть даже глупое с точки зрения джинна. Долетев до границы Марибана, я слегка притормозил и попытался успокоиться.

Воспарив ввысь на пару сотен метров, я поравнялся с небольшой стаей фениксов, которые чуть было, не заклевали меня. Сначала я подумал, что ошибся и перепутал их с птицами анка, но приглядевшись внимательнее, я увидел, как один из фениксов практически не летит, а в воздухе держит себя с помощью магии. Не будь у меня моих глаз, я бы решил, что просто феникс не в духе, но аурное зрение, пробужденное еще несколько лет назад, явственно говорило, что феникс скоро снесет яйцо. Вот так везуха. Фениксы одна из бессмертных рас в бесконечной мультивселенной. Они творения магии огня, поэтому их обожают ифриты, ну и мы – мариды. Размножаются фениксы очень медленно, а яйцо феникса стоит баснословных денег, а добыть его, достаточно трудно и опасно. Можно конечно и самого феникса в качестве фамильяра завести. Это даже лучше. Феникс решит почти любые проблемы связанные с перемещением в пространстве и использованием магии огня. Однако новую территорию придется обследовать самостоятельно, а истинно ифритским фишкам ведения боя придется учиться по старинке.

В трех словах – мне нужен учитель. Мама, конечно, может научить чему-нибудь, но Барахия сможет научить всему, что должен знать настоящий джинн. Вообще надо бы как следует изучить все, что он мне даст. Если Великий Визирь вообще захочет меня учить, разумеется. Помнится, аль-Шугеддим, новый Великий Хан, стал им после смерти Сулаймана или Соломона, который смог победить нынешнего Великого Хана, запечатав его в свой перстень. Поэтому мне, позарез надо учиться. Но тогда возникает вопрос, а что делать с Креолом? По идее я могу пропустить приключения архимага мимо себя, но тогда я потеряю очень многое, хотя и приобрету немало. Ладно. Посмотрим по ситуации.

Когда я подлетел к вратам Марибана, меня остановили два стража-ифрита. Огненные великаны трех-четырех метров в высоту скучающе опирались на алебарды, но завидев меня они радостно оскалились и рявкнули:

- Стой!!! – всколыхнулись стражи неистовым багровым пламенем, - Именем Великого Хана, приказываю остановиться.

Я послушно остановился рядом с чертой отделяющей Марибан от остального Вабара. До меня доносился клекот каких-то птиц и музыка. О-о, какая же она прекрасная. В каждом доме Вабара она своя. Свой мотив и свои инструменты. Даже в нашем доме постоянно играла музыка. Одна и та же, ежедневно. Сначала бесспорно она задевала струны души, но, о боги, как она мне надоедала. Это к слову одна из причин, почему я не любил бывать в родном доме, ибо узнать, откуда доносится эта музыка было нереально. Звук, казалось, шел отовсюду, а желание пожать шею этим неутомимым музыкантам росло все больше и больше с каждым днем. Вообще странно, что я не такой как все остальные джинны. Это еще мать подмечала, еще когда я был совсем мелким. Джинны по своей натуре консервативны и не любят перемен. Стабильность – признак мастерства. Одно это выражение передает весь смысл жизни джиннов.

- О, величайшие стражи Великого Хана. Слушаюсь и повинуюсь, - громко ответил я, кротко взирая на огненных парней. Добрая треть всех ифритов в Вабаре принадлежало к Руке Казнящей – специального подразделения джиннов, что ищет и карает отступников и предателей. Большинство из нас предпочитает в случае какого-либо происшествия пойти в рабство к кому-нибудь из магов. Желательно бессмертных. Ибо они, как и мы джинны можем не замечать течения времени. Куда хуже, когда мы идем в рабство к смертным. Да, многие из смертных способных привязать джинна как раба, являются магами и колдунами и тоже теоретически могут жить очень долго, однако есть нюанс. После смерти хозяина мы обязаны вернуться в Вабар, а если нет, то за нами начнет охоту Рука Казнящая – особый отдел бойцов-ифритов, который выступает в роли милиции у джиннов. Как правило, подобное случается достаточно часто, поэтому местные милиционеры не скучают.

- По какому делу ты, марид, желаешь пересечь порог Марибана? – грозно пыхнув пламенем спросил левый ифрит.

- О, достопочтимый страж, да улыбнется Аллах и все его гурии, глядя на твою бессмертную жизнь. Дело моё пустяковое и я прошу аудиенции не у Великого Хана, да будут его дни вечны, а у его правой руки, Великого Визиря Барахии.

- Так что за дело привело тебя к нему? – на полтона дружелюбнее спросил второй ифрит, пыхнув чуть более слабым огнем в мою сторону. Так как я на четверть ифрит, то без труда впитал в себя созданный огонь.

- Хочу попросить его взять меня в ученики, пропустите пожалуйста, - вежливо попросил я, используя взгляд кота из Шрека. С моими новыми возможностями сделать это было несложно.

Вежливость города берет, так мне говорили очень-очень давно, наверное прошлой жизни, но Лэнг побери, это работает. Ифриты явно задумались и один из них отошел на полшага влево как бы говоря, «проходи давай». Дважды мне говорить не надо было, поэтому используя возросшие возможности я быстро проник в святая святых мира джиннов – Марибан.

Пролетев сквозь ворота, я очутился в прекрасно обустроенном коридоре. На стенах висели шикарные картины, скульптуры и панно. Абсолютное большинство из них было откровенно порнографическим, хотя периодически встречались и такие, что даже искушенный в похоти разум джинна не смог уловить сразу сексуальный подтекст.

Коридор, ведущий в покои Великого Хана, был до одури длинным. Нет, идти по нему не было скучно, повсюду висели указатели виде картин, изразцов, мраморных плит на стенах. Если говорить коротко, то попади в Марибан однажды какой-нибудь ценитель искусства, его за уши не смогли бы вытащить оттуда. А еще там присутствовал соответствующий запах. Очень насыщенный и навязчивый. Если бы сюда попал человек, то он чувствовал желание забраться с головой в навоз, а туман-бульон ограничивал бы его зрение, да и чувствовал себя не лучшим образом. Джинны видят немного по-другому, мы видим саму магию и нам не требуется много тренировок для видения третьего слоя души. Но в случае с человеком, ему стоит только посочувствовать. Так как обоняние у нас, джиннов, не такое чувствительное, как у человека, то нам требуется делать запахи настолько сильными, чтобы прямо пробирало. Мне, конечно нравился запах, сладкий, душистый и довольно сильный, но я с грустью обнаружил, что человеку здесь будет, сначала хорошо, но впоследствии он будет мечтать зарыться носом в выгребную яму или залить в ноздри ядреный уксус.

Изредка прямо из стен слышались охи и ахи, а еще постоянно играла музыка неведомых музыкантов. Нет, она не была неприятной или фальшивой. Попробуй допустить фальшь в доме Великого Хана и тогда ты будешь молиться о быстрой смерти. Однако, джиннам почему-то нравится постоянство. Ей-богу прямо олицетворение консерватизма. У каждого дома Вабара своя музыка, как правило, длящаяся круглые сутки без перерывов и выходных. Однако меня заинтересовала мелодия, которую я слушал сейчас. Играла скрипка-кеменге, тростниковая флейта-саламие, гобой-цембре о восьми дырках и цимбалы. Мотив был неторопливый, однако я знал, что стоит Великому Хану пожелать, как он мгновенно изменится на более быстрый или напротив еще более медленный. Для сравнения, у меня дома играла беримбау, сдабриваемая звуками мандолины и сопровождалась ударами по пандейре и куике. Уж не знаю, как неведомые музыканты вообще умудрились подобное совместить, но получалось… приемлемо, если бы я не слушал это каждый день.

Долетев до развилки, где одна дорога вела прямиков в женскую часть дворца, куда вход был доступен самому Великому Хану, его правой руке, то бишь Барахии, верховному каиду и сардарам ифритов от Левого и Правого Крыла Огня, я остановился. Задумавшись, я принял решение полететь в другую сторону, где увидел множество собратьев, которые не преминули возможностью развлечься и не попытались поиграть со мной. Мне же не особо хотелось тратить время, поэтому я полетел дальше, прямо к залу, где сидит нынешний Великий Хан.

На минуту я остановился, нерешительно левитируя перед огромной, богато инкрустированной драгоценными камнями двустворчатой двери в форме луковицы. Конец пути. Тронный зал Великого Хана. Перед ним, вопреки ожиданиям не было никакой охраны. Ведь если найдется враг, которому по силам сам Великий Хан, то и другие джинны для него семечки. Если же нет, то Великий Хан самолично превратит в пыль посмевшего вторгнуться в его жилище. Прецеденты уже были.

Далее я пролетел внутрь тронного зала. В этом месте законы физики не были особо властны, а пространство скручивалось в невообразимые вензеля. В один момент, казалось, что этот зал не больше гостиной, а в другой, что он размером с целый стадион. На меня никто не обратил внимания. В тронном зале Марибана на рядовых джиннов вовсе не обращают внимания. Что мы есть, что нас нет, все одинаково. Вдалеке я впервые лично увидел владыку Кафа. Толстый марид с четырьмя руками, голубой кожей, отвратительной прической и невообразимых размеров, разлегся на гигантской софе, благосклонно слушая Барахию, своего верного визиря, коим тот является почти 15 тысяч лет. Сам Барахия намного старше Хана, примерно еще на пару тысяч. Полный возраст Барахии около 35 тысяч лет.

Моё появление никак не сказалось на слушании Великого Хана, в то время, как я подлетел как можно ближе к ним и вдруг понял, что я походу застрял здесь надолго. Прерывать Великого Хана или его визиря, подобно смертной казни даже для каида Хана. Подробный список того, что наглухо запрещено в Вабаре исчисляется всего несколькими пунктами, и большинство из них относится напрямую к Великому Хану. Вообще основное юридическое чтиво мира джиннов называется «Закон Черного Шариата». Например: нельзя прерывать «кейф» Великому Хану. Нельзя пренебрежительно говорить с Великим Ханом. Нельзя отзываться о Великом Хане как либо, кроме восторга. Нельзя прерывать Великого Хана, когда тот беседует, неважно с кем. Нельзя презрительно отзываться о законах принятых Великим Ханом и так далее. Обычному джинну обратиться к Великому Хану, можно только раз в сотню лет. Причем сто лет должно исполниться самому джинну. К счастью Великий Хан мне не нужен, а вот его визирь, очень даже.

Заметив мой пристальный взгляд на Барахию, Великий Хан оторвался от беседы со своим учителем и уставился на меня всеми восемнадцатью глазами. Не смея выдерживать его взгляд, я склонился в поклоне и молчал.

- Кто ты отрок? – гулким, но в целом приятным голосом спросил Великий Хан. Мелкий щебет других джиннов мгновенно сменился гробовой тишиной.

- Достопочтенный Великий Хан, Владыка Кафа. Пред вами, смиренно склонившись в поклоне, стоит Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар, сын полуифрита Касаритеса аль Кефара ибн Раллека.

- Зачем ты прибыл Хубаксис, сын Касаритеса? – спросил Великий Хан, отвлекшись на меня. Барахия же смиренно завис около особой лампы, от которой шел запах пробирающего даже джиннов табака. Мда…

- Моя просьба столь мелочна, что я не рискнул бы озвучить её в вашем присутствии, о Великий Хан.

- Как любопытно! Озвучь же свою просьбу, - улыбнулся он непропорциональной челюстью.

- Просьба моя, не к Вам, а к Вашему Великому Визирю, о Великий Хан.

- Барахии? – удивился Хан, но повелительно взмахнул левой верхней рукой, призывая того к себе. Старый даже для бессмертных марид нехотя оторвался от воздыхания табака и неторопливо подлетел к своему владыке при этом мня нижние девяносто у рабыни типа «дщерь человеческая».

- Вот мой великий визирь. Озвучь же свою просьбу, - властно молвилВеликий Хан, с откровенным любопытством наблюдая за мной.

- Благодарю, о Великий Хан, да будете вы вечно править Кафом, - склонился в еще более низким поклоне я. Барахия неслышной тенью подлетел к правой нижней руке Великого Хана с любопытством смотря на меня.

- Великий Визирь. Я прошу Вас взять меня в ученики, дабы перенять вашу мудрость.

Тишина до этого момента бывшая могильной, ныне стала оглушающей. Было слышно, как веселятся дети маридов и силатов в соседнем крыле дворца.

- Вот как, - задумчиво прозвучал голос Барахии. Акустика распространила голос самого старого джинна в Кафе за весь немаленький тронный зал Марибана. Я же напряг все свои чувства.

- Выполни три желания данных тебе твоими родными и спустя три месяца после выполнения последнего вновь приходи в чертоги Марибана, отрок, - выдохнул небольшой смерч Барахия. Он один из тех самых чистокровных маридов, которые не смешивали себя с другими джиннами. Ни ифритами, ни силатами, ни тем более кутрубами, гулями и шайтанами.

- Позвольте откланяться, Великий Хан и Великий Визирь, - вежливо ответил я, и собрался было улетать, как дорогу мне перегородил здоровенный ифрит. Он же Калаир ибн Алухет ибн Каранис Шугеррим аль-Араиль. Каид Великого Хана, он же главный судья Кафа – кади ал-кудат. Вот блин.

- Тебя никто не отпускал, ничтожная пыль под ногами Великого Хана! – гулким басом прогудел ифрит, окутываясь огнем, наподобие плаща.