Приручить и обезвредить

Алексей

В момент, когда до меня доходит, что мы ворвались не в ту квартиру, хочется развернуться и двинуть майору, который нас вёл. Мы упустили особо опасного преступника, а значит, опасность многократно увеличилась. Теперь – разбор полётов, куча бумажной работы и, самое главное, опять выслеживать. И новая спецоперация.

Выхожу в коридор, девочка сидит на полу и пустым взглядом смотрит перед собой. Шок, понятно. Дверь сломана, надо чинить.

Мимо меня проходят бойцы. А я смотрю на девчонку. Красивая. Очень. Прям очень. Грудь пышная, так и хочется потискать. И грудь, и попу. Это ж надо такое комбо словить. Фигуристая, красивая. И кусачая. Не разревелась, не истерит.

Косяк надо исправлять. Майор, видимо, обмозговывает происходящее, потому что, проигнорировав девочку и сломанную дверь, выходит в подъезд с остальными. Сажусь напротив неё. Меня она, похоже, даже не слышит. Беру её руку в свою, она маленькая. Я в тактических перчатках, поэтому не могу почувствовать мягкость кожи, но я уверен, что руки у неё нежные.

Надо разгрузиться на базе и вернуться починить дверь. Мямлю что-то про ошибку. Обещаю починить дверь и выхожу к остальным.

Сажусь в микроавтобус, стягиваю балаклаву. Проезжаем нужный дом. Реально так же крайний с другой стороны.

– Пошли сразу. Потом будем последствия разгребать.

Я смотрю на майора. Киваю, балаклаву натягиваю привычным движением.

Дежавю грёбаное. Такой же подъезд, просто копия. Даже дверь того же цвета.

Не могу поверить в происходящее. Это чудо, наверное. Орефьев в квартире быстро собирает вещи. Заламываем, грузим в машину, квартиру опечатываем. Пока заканчиваем операцию, едем на базу, понимаю, что уже перевалило за обед. А девочка ведь даже из дома не может выйти.

Нас вызывают на ковёр вместе с майором. Таких пиздюлей мы ещё не отхватывали. Как накажут – не ясно. Моя работа в подразделении была безупречна, потому что дело своё уважаю. А вот у майора это второй косяк после недавнего назначения. Он был отменным бойцом, но похоже, что вести за собой ему сложнее. Звание не отберут, а вот должность – могут.

Выхожу из отдела, закуриваю. На крыльцо так же выходят мои ребята.

– Папа Лёша, надо бы девочке дверь сделать. Может я смотаюсь?

– Тёма, не беси, я сам съезжу.

– Я ж сказал, парни, нас уже подвинули.

– Борцов, не доводи до греха. Всё! Завтра сбор в девять.

Делаю последнюю затяжку, сажусь в машину и выдвигаюсь к девочке. Чёрт, а зацепила меня эта попа знатно. Ну а с другой стороны – и красивая и с характером. Если ещё и готовит – женюсь сразу. От воспоминаний о её пятой точке в штанах становится совсем тесно. Да, крошку надо забирать себе скорее. Такое сокровище надо держать голой и в спальне под семью замками, а то вон мои архаровцы как нахохлились.

Подъезжаю к дому. Свет горит. Ну, в принципе, ей и деться-то уже некуда. Дверь не закрыть, а я провозился весь день, считай. Марта, наверное, думает, что я болт положил. Беру инструменты из багажника, поднимаюсь на этаж. Звоню в звонок, а у самого сердечко заходится – сейчас увижу красавицу.

Дверь она открывает всё в той же футболке и спортивках, только теперь явно не на голое тело.

– Здравствуйте?

– Здравствуйте, Марта.

– Простите? Вы кто?

Как я забыл! Я ж был в балаклаве и форме, она меня не узнаёт по гражданке.

– Я… кхм… Алексей. Я утром обещал дверь починить. Так что впускайте восстанавливать вашу безопасность.

Девочка отходит назад, пропуская меня в квартиру. От неё пахнет чем-то сладким, а вот в квартире отчётливый запах… борща! Я аж поглубже вдохнул, слюна ручьями пошла. Господи, неужели готовит?! Нашёл алмаз свой.

– Очень вкусно пахнет, – без стеснения напрашиваюсь на ужин.

– Спасибо, я борщ готовлю. Вы голодны?

– Как зверь дикий, – голоден во всех смыслах. Поэтому я отворачиваюсь от девочки, чтобы скрыть свой стояк – вполне себе естественную реакцию на такие формы. Ну негоже сразу так шокировать. Хотя, она первая начала. Такой-то задницей.

– Понятно. Ну дверь-то почините.

В смысле? А где приглашение на борщ, где совесть, в конце концов? Лаааадно, будем брать штурмом. Нам не привыкать.

Через двадцать минут заканчиваю с дверью.

– Марта Сергевна, где ручки можно помыть?

– В ванной. Дверь сразу за вами.

Захожу в ванную. Баночки, тюбики у раковины. Мою руки, заглядываю в шкафчик. Надо же территорию исследовать. В шкафу ещё какие-то баночки, гигиенические всякие приблуды. Но больше всего меня радует то, что лежит прямо с краю и на самом видном месте. Вибратор! Ну всё, крыша у меня потекла, а надо бы чтобы киска мартовская потекла. Значит либо никого нет, либо плохо старается. Но что-то мне подсказывает, что кошка моя на вольных хлебах.

Иду на кухню прямо на запах борща!

– Хозяюшка, а тарелку борща я заслужил?

– Скажи спасибо, что утром по лицу не схлопотал!

О, сразу на «ты» перешла. Какая разница почему, главное, дистанцию сократить.

– Косяк не мой, между прочим, но я ведь дверь сделал, принцессу в башне спас.

– Ты эту принцессу в башню сам и заточил!

– Так что там с борщом? Домашнего сто лет не ел!

– Садись, – вздыхает тяжело.

Но вижу, что пытается улыбку сдержать, щёчки-то дёргаются.

Марта ставит передо мной тарелку с борщом, блюдце с салом, чесноком и зеленью, хлеб ароматный. Слюна чуть ли не капает.

Я же начинаю искать по карманам. Марта замечает мою суету.

– Потерял что-то?

– Кольцо обручальное, – личико девушки в удивлении вытягивается, – потому что за такой ужин жениться надо прям сразу!

– Ты давай угомонись. Ешь. Приятного аппетита!

Борщ пиздец какой вкусный. Не, ну это 100 из 100. Лапа ты моя. А ты моя.

– А почему ты не ешь? Очень вкусно! Готовишь – бомба!

– Я не голодная. Я от стресса готовить начинаю. Ты с салом и чесноком пробуй.

– Не, чеснок нельзя. Мне сегодня ещё целоваться.

– Ого, а жених-то, смотрю, популярный в обществе.

Хах, а что это у нас за ревнивые нотки?

– Не, жених у тебя верный, как пингвины в суровых условиях Антарктиды. Тебя целовать буду. Так что либо ты тоже давай борщ с чесноком, либо я воздержусь. Только от чеснока.

– Однако, наглости не занимать.

– Всё что есть – всё моё. А своё я не отдаю ни взаймы, ни насовсем. Спасибо, Марта, за ужин. И извини за утро и за дверь. Работа такая.

Сам я не жалею не капельки. Да ради такой девушки я сам сознательно дверь бы вышиб. Облизать хочу и тарелку и Марту.

– Переживу.

– Завтра на свидание пойдём, – поднимаюсь и иду к выходу.

– Звучит не как вопрос.

– А это и не вопрос. Ты к 19 часам будь готова, раньше я вряд ли закончу.

– Алексей, это всё, конечно, интересно, но тебе пора.

Ага, типа я не заметил игнор про завтра.

– А как же целоваться?

– Целуйся, только не со мной.

– Неее, мне кто попало не нужен, я хочу тебя, красавицу, целовать.

И пока она не успела ответить, наклоняюсь и целую в губы. Мягкие, сладкие мои.

Глава 5. Три девицы и дубинка

Марта

Вот это наглость! Я опешила и позволила ему первые несколько секунд целовать себя. Пытаюсь оттолкнуть эту гору мышц от себя, а он только крепче к себе прижимает. Одна рука на затылке, другая на талии. В какой-то момент моё сопротивление слабеет. Я щупаю бицепсы, плечи. А хорош, гад! Воспользовавшись моментом, Лёша начинает дразнить меня языком, который проскальзывает между моих губ. Когда его рука сжимает мою ягодицу, я наконец прихожу в себя и отрываюсь от спецназовца. Он смотрит сверху вниз на меня и расслабляет руки.

Мы оба тяжело дышим, но он ещё и улыбается как чеширский кот. Глаза карие, аж золотом отливают.

Пробегаю взглядом по нему сверху вниз и.. вашу ж Машу! Это что ещё за парусник в районе ширинки? Мои глаза становятся по пять рублей, а щёки краснеют.

– Вам пора.

– О, уже опять на «вы»? Сегодня да, к сожалению, а завтра продолжим, красавица.

– Господи, да идите уже! – о, сейчас я доверяю себе не больше, чем ему.

Выталкиваю мужчину под его смех, захлопываю дверь, у которой теперь работают замки. Прижимаюсь спиной к двери. Надо выдохнуть. Сердце бьётся часто. Я далеко не девственница, но таких мужчин у меня ещё не было. И не будет! Но хорооош… и тело реагирует на него весьма однозначно.

В коридоре что-то изменилось, но не пойму что. Ищу взглядом – вот оно! Ящик с инструментами. Оставил, зараза! Значит точно хочет зайти ещё раз. Распахиваю дверь, но понимаю, что он уже ушёл. Побежала к окну. Точно. Подходит к машине, открывает водительскую дверь. Перед тем как сесть, поднимает голову, смотрит четко на меня. Отправляет мне воздушный поцелуй и садится за руль. Через пару минут он уезжает.

А я замираю у окна. Это что сейчас вообще было?

Так-с, на трезвую голову сегодняшний день мне не пережить. Поэтому пишу девочкам, что ситуация SOS и вино уже охлаждается.

Через полтора часа мы сидим втроём на кухне. Я рассказываю о своём пробуждении. У подруг глаза уже огромные.

– Беру свои слова обратно.

– Ты о чем?

– О том, что нужно из дома выходить, чтобы мужика найти. Нет, ну ты глянь. Ей даже просыпаться не надо было. Даже с кровати вставать. Просто пришёл, увидел, победил!

– Какой победил? Кого? Девочки, да он образец наглости!

– Погоди. Ты ж сказала, что их толпа была. Высоких, накачанных… в форме. Один, значит, выделился всё-таки.

– Ну потом один вернулся. Вечером. Дверь починил. Борща поел. Поцеловал.

Девочки заугукали, как футбольные болельщики.

– Давай рассказывай, какой он?

– Так, хватит. Я ж говорю – образец наглости. Кареглазый, темноволосый, щетина такая… ммм… мне такого не надо. Он блядун, по-любому, работа нервная, кого нашёл того и… дубинкой и в пещеру.

Да шарашит меня нехило из стороны в сторону.

– А там прям дубинка?

– Тьфу ты, – делаю глоток вина, а сама краснею, вспоминаю.

Да. Дубинка по ходу.

– Тааак, и чего ты не договариваешь? Рассказывай! Красивый?

– И как целуется?

– Чё с дубинкой?

– На свидание пригласил?

– Когда увидитесь?