Когда приходит детство

Когда приходит детство

Глава 1

- В сегодняшней программе в нашем клубе конкурс на лучшую фигуру! Наградой будут аплодисменты и восхищение зрителей и эта бутылка элитного шампанского урожая 2001 года, собранного на виноградниках солнечной Франции! – По ушам ударила волна ритмичной музыки и девушки из подтанцовки в символических трусиках и приклеенных на вершинках грудей блестящих кружочках стали волнующе изгибаться на площадках по краям сцены.

- Я, пойду! – Пьяно воскликнула Анжелка и, на ходу стягивая футболку, устремилась к сцене.

- Поаплодируем первой участнице! – народ дружно ломанулся смотреть бесплатный стриптиз.

- Ха-ха! Маринка! А ты, чего не идешь?! – мой друг Серега, с которым мы пришли в клуб отметить мое вчерашнее двадцати пятилетие, подначил вторую девушку, которых мы подцепили уже здесь.

- Куда мне со своим вторым номером, против ее четвертого?! – Маринка выглядела посвежее и на личико посимпатичней. Я заинтересованно пригляделся к обозначенному размеру и поймал поощряющий взгляд новой знакомой.

- Ого! Леха! Смотри, какие сисяндры нам достались! – на сцене под восторженные крики танцующих Анжелка уже демонстрировала свои выдающиеся достоинства, оставшись в одних только красных стрингах и размахивая такого же цвета бюстгальтером.

- А у тебя какого цвета? - спрашиваю Маринку прямо в розовое ушко, так как музыка не позволяла расслышать по другому. Та поежилась от щекотки, хихикнула и, стрельнув глазом из-под челки, улыбнулась заманчиво-обещающе. Затем облизала губы и повела глазами в направлении зоны рекреации. Проводил глазами обтянутую джинсами попку, посмотрел на Серегу, который уже пробивался к сцене, протягивая руки к танцующей Анжелке. Быстро допил в два глотка свой коктейль и устремился за своим "призом". Приз спустился играя булочками в курительную комнату и далее в помещение с кабинками. Я на миг задержался в дверях женского туалета и, заглянув внутрь, быстро забежал в приоткрытую дверку вслед за своей добычей. Маринка дождалась, когда я закрою защелку и прильнула ко мне, впиваясь затяжным поцелуем. Я обхватил руками нижние девяноста, отдаваясь приятному процессу.

- А теперь выходи! Мне надо тут кое-что сделать. – Маринка глубоко дышала и сквозь топик проступили заметные горошины.

- А как же цвет?

- А цвет пусть тебе Анжелка показывает! Ха-ха! Все! Иди, иди! Если будешь хорошо себя вести, потом, может быть, увидишь!

- Не верь ей парень! – раздалось из соседней кабинки. – Если хочешь, я тебе свои трусики покажу. – Над головой пролетела небольшая тряпочка и упала нам под ноги.

- Черные! – сказал я, и мы с Маринкой засмеялись, угорая над ситуацией. Затем я был вытолкан и, провожаемый взглядом высунувшей голову любопытной соседки, поспешил в танцевальный зал.

Серега с конкурсанткой, уже одетой, слились в танце посреди толпы, продолжавшей радоваться очередной участнице интересного конкурса.

Кровь радостно струилась по моим жилам, адреналин разгонял сознание, создавая легкое головокружение и ощущение кайфа. Похоже вечер предстоит горячий! Заказал бармену два коктейля, наблюдая за полненькой девчонкой на сцене, которую пытался увести ее парень. Девчонка сопротивлялась, одновременно пытаясь избавиться от одежды. Тут меня обняли со спины и я радостно повернулся навстречу, обнимая пахнущее дезодорантом "приключение".

Мы успели выпить еще по коктейлю, когда наши танцоры выбрались из толпы и Серега с шальными глазами начал торопить нас на выход.

- Цигель! Цигель ай лю-лю! Мы очень торопимся. Нам срочно нужна кровать!

- Хи-хи! – Анжелка и Маринка захихикали, и я радостно воспрял от многообещающего взгляда моей подружки.

Мы обнимаясь вывалились из клуба и, отмахнувшись от назойливых таксистов, пошли по улице.

- Еще сто метров! Фольксваген Поло 397, вон он! – Мы погрузились в каршеринговую машину и Серега, обняв одной рукой довольную Анжелку, с пробуксовкой рванул в сторону своей холостяцкой квартиры.

- Мур, мур! – мне под рубашку залезла горячая ладошка, и я с удовольствием поймал губами зовущие губки.

- Анжелка, прекрати! - Раздалось спереди. - Ай, бл..ь! – Машина неожиданно подпрыгнула, нас с Маринкой оторвало друг от друга, а в желудке появилось ощущение полета. Удар и темнота…

- Саша, Саша! Ты меня слышишь?! – Какой Саша и откуда здесь незнакомая женщина? Темнота перед глазами потихоньку развеялась и я лицезрею симпатичную даму в белом халате, присевшую рядом со мной на кровати. Я что? В госпитале?

- Ну вот, очнулся, слава богу.

- Наталья Юльевна! – произнес мой рот и скривился в плаче. Из моих глаз полились слезы, и я офигел от произошедшего. - Я не хотел, меня Мулад толкнул! – (О-о! Мы еще и картавим!)

- Тише, тише! Успокойся! Никто тебя не ругает. Главное что все обошлось. Как ты себя чувствуешь?

- Нолмально. Ничего не болит. – Я по прежнему оставался посторонним зрителем в этом диалоге, при этом ощущая жесткую простыню под рукой и сумбур мальчишеских мыслей в моей голове. Или не в моей?! Взгляд зацепил детскую ручку, попавшую в поле зрения глаз, двигающихся по воле пацана, в голове которого я оказался. И как это понимать? Я как порядочный попаданец вселился в новое тело, а пациент не умер! И что? Мне теперь всю его жизнь сидеть тут в качестве зрителя? Сознание окутало разочарованием и уплыло в белесую муть, уходя от действительности.

Вернулось оно, когда я-мы с пацаном уже ехали в каком-то стареньком автобусе. Мой реципиент сидел на сиденье рядом с женщиной и вертел головой по окнам, наблюдая картину вечернего поселка густо заросшего по краям дороги деревьями и мелькавшими в просветах странными домиками без крыш.

- Мам! А папа уже дома? – взгляд сфокусировался на красивой голубоглазой женщине со смешной прической слегка вьющихся светлых волос обрезанных в каре посередине шейки.

- Дома.

- А в делевню, когда поедем?

- Не в деревню, а в совхоз. Скоро. – Наш взгляд прошелся вдоль сидений, и я увидел еще две пары взрослых с детьми, сидящих в тарахтящем и дрожащем салоне небольшого автобуса. Мальчик с папой и девочка азиатской внешности, как и ее мама. Дети были явно младше меня и похоже нас всех сейчас забрали из садика и теперь развозят по домам. Одежда летняя: я в шортах и майке, мама девочки в каком то переливающемся цветном платье. Судя по мазанкам за окном и некоторым пассажирам - какая то азиатская республика. Водитель и местная женщина говорят по русски, но с заметным акцентом. Взгляд прошелся по голым ногам, одетым в детские сандалии со смешной подошвой и железными застежками. Тут автобус остановился и узбечка с дочкой вышла, попрощавшись с остающимися. Вскоре на одной из улиц вышли и мы с мамой и пошли к двери, утонувшей в толстой глиняной стене являвшейся продолжением дома и служившей забором, отделявшим внутренний двор от улицы.

- Здравствуйте Мурат-Ака!

- Здравствуйте! – колоритный старик из восточной сказки в стеганном халате, тюбетейке и смешных остроносых калошах сидел у стены глиняного дома без крыши и попивал чаек из смешной чашки без ручек. Мы зашли в пристройку и на меня уставились желторотые птенцы, примостившиеся под низким потолком в слепленном ласточкой гнезде.

- Папа! - Мы (имеется в виду малыш со мною в голове) бросились к сидящему перед небольшим радиоприемником плотному мужику с короткой прической.

Меня (буду говорить о нас в единственном числе, чтобы не путаться в дальнейшем) поймали, подбросили и поцеловали в макушку.

- Как дела сын?

- Холошо!

- Люся! Иди к нам! Дай я тебя поцелую!

- Ты не бритый! Опять курил!

- Не опять, а снова! Мужик должен быть слегка небрит и пахнуть табаком.

- Хорошо, что не слегка пьян! – мама целует отца, а тот незаметно от малыша запустил свою руку под мамин подол. Та засмеялась и, вывернувшись, пошла накрывать на стол.

Ужин состоял из нехитрого супа с вермишелью на курином бульоне с восточными лепешками и зеленью с огорода. Мама делилась новостями с работы в какой то строительной организации, а я, сидя в голове у беззаботного несмышленыша, анализировал увиденное. Судя по одежде и обстановке я в прошлом в еще необъятном СССР, в одной из его среднеазиатских республик. Телевизора нет и приемник допотопный. Панельных домов по дороге не заметил, да и кирпичных пока тоже. Какой год, непонятно! Главное, вроде послевоенный. Похоже, мы квартиранты в доме у местных. Только неизвестно в какой республике и тем более городе. Понятно только, что на узбеков рязанские физиономии моих родителей не тянут, значит приехали сюда из других городов или города, если они познакомились еще до приезда сюда. Дальше. Отец нормальный на вид, мама - вообще красавица! Немного полновата в груди и в бедрах, но для этого времени обычное дело. Мимо зеркала мы не проходили, да и не видно его, поэтому знаком пока только с руками и ногами нашего общего тела, которые были как спички. Ага! Кажется, сейчас меня познакомят еще и с писюном. Бегу мимо зеленых грядок и писаю в скворечнике, сделанном из палок и говна прямо в черную дыру в деревянном полу. Сортир, значит! Э-хе-хе!

Засыпаю в своей кроватке под возню папеньки и маменьки, видимо продолжающие общение уже на домашние темы. Мое сознание выключается вместе с погружением в сон реципиента и включается только утром, не подарив абсолютно никаких снов. На улице еще темно и мою тушку с закрытыми глазами одевает мама, прижимая к своей мягкой груди. Она смеясь поцеловала мои закрытые глаза и, подхватив за подмышки, как котенка понесла в тот же автобус, который собирал по городку рабочих и служащих с детьми, отвозил последних сначала в сад, а потом оставшихся на работу. Все-таки государство заботится о своих гражданах! В детском саду прибывших сразу сажают за завтрак. Молочный суп с короткими вермишелинками, булочка и вкусное какао. Мальчик кушал, а я получал удовольствие от ярких вкусовых ощущений и наблюдал интернациональный состав видимо старшей группы. Смешные девочки: черненькие и светленькие была парочка и с кавказскими чертами. Такие же разноцветные пацаны, как будто собранные со всех республик, но говорящих, как и нянечка узбечка, на русском языке. В садике мне понравилось, так как тут были унитазы и нам никто не мешал гулять по огороженной территории, засаженной густыми тополями и цветами. У Сашки здесь нашлись друзья и он весело проводил время, не особо утруждая свой мозг посторонними мыслями. Интересно устроен детский мозг! Никакого анализа происходящих событий и возможных последствий! Абсолютно! Как они не убиваются в таком случае?! Видимо из-за своих слабеньких силенок и легкого веса. Нужно озаботиться хоть каким-нибудь влиянием на наше общее тело, чтобы притормозить этот беспокойный клубок, притягивающий к себе несчастья, в случае крайней необходимости. Обед мне понравился еще больше завтрака, в отличие от привередливого пацана, который хотел оставить недоеденной гречневую кашу, но я впервые взбунтовался такому халатному отношению к нашему общему телу и беззвучно воззвал к его сознанию, пытаясь убедить в необходимости строительных материалов для нашего хлипкого тела. Тот задумчиво повертел ложку и, вздохнув, доел нелюбимый им продукт. Я выдохнул, гадая, сам он так решил или я все-таки достучался до его мозга. Тихий час в большой комнате с кроватями традиционно последовал за послеобеденным тайм-аутом , даря ощущение спокойствия и запах стиранного белья. Группы, как и в мое время, были смешанными. Девочки и мальчики спали и ходили на горшок все вместе. Более того мы вместе купались голышом в небольшом бассейне в котором я чуть не утонул вчера, поскользнувшись на гладкой плитке. После тихого часа Наталья Юрьевна принялась за свою работу, и мы развлекались рисованием, лепкой из пластилина и активными играми.

Вечером утренняя гвардия загрузилась в знакомый автобус, и мы проехались обратным маршрутом, развозя болтливых детишек и усталых взрослых. Бедная мама быстро поменяла платье на более простое, продемонстрировав в процессе смешное белье, и принялась готовить еду на гудящем керогазе. Какой же сейчас все-таки год? Может радио послушать? Пацан не внял моему желанию и поперся в огород ковырять всяких червячков и дергать редиску. Витамины хрустели на молочных зубах вместе с землей, а глаза разглядывали зеленые абрикосы, примериваясь как к ним подобраться. В итоге навыки, которые сделали из обезьяны человека, помогли сбить палкой несколько зеленых, но вкусных кисленьких плодов с бархатной кожицей, и мы, подхватив выкопанных червячков, отравились кормить ласточкиных птенцов. Желтые рты смешно раскрылись при моем появлении и птенцы запищали, требуя пищи. Кормлю эту буйную ораву, следя чтобы доставалось всем по очереди.

- Кто это тут юный натуралист?! – отец зашел с улицы и подхватил довольного меня.

- Они уже с пелышками. Сколо полетят.

- Полетят! Ух!

- Ха-ха! – меня подбрасывают и несут в дом. Там одуряюще пахнет жаренными котлетами, и мы садимся ужинать вкуснейшими разваренными макаронами и божественными котлетами, возбуждающими все до единого вкусовые сосочки и заставляющие жмуриться от удовольствия. Набил полный живот и после забега в туалет быстро заснул в своей кровати под музыку из проигрывателя.

На следующее утро меня никто не будил, и мы с Саньком с удивлением узнали, что сегодня у мамы с папой выходной и они до сих пор спят на своей кровати и почему-то без одежды. Мятая простыня, служившая одеялом, за ненадобностью из-за летней жары скинута на пол и незаинтересованный взгляд малыша прошелся по великолепной Рубенсовской картине в исполнении нашей мамочки. Мы как были в труселях, так и отправились гулять во двор, где было много всего интересного. Сначала я долго пытался приманить забредшую в огород кошку для более тесного общения. Но ничего не помогло, даже съеденная котлета, оставшаяся после вчерашнего ужина. С разочарованием проводил глазами хитрую кошатину и пошел исследовать сарай, за которым росли деревья шелковицы. Они были странно обрезаны посередине ствола и дальше кустились длинными и ровными ветками, выросшими видимо только в прошлом году. Зачем они их обрезают? Зато некоторые ягоды, висящие вдоль веток уже поспели. Я с трудом, но залез с помощью приставленного куска дерева на невысокое строение.

М-м! Как вкусно! Сладкая ягода с легкой кислинкой таяла на языке, а ладошка быстро окрасилась в чернильный цвет. Ягодка за ягодкой, я растворился в детском ощущении счастья, пока не услышал мамин голос, зовущий на завтрак.

- Сейчас поедим и на базар! – мама положила мне в тарелку кусок яичницы с полужидким желтком.

- А я?!

- И ты. Куда же без тебя!

- Ула! Купишь леденец?

- Если не будешь мешаться под ногами и капризничать.

Я закивал и, болтая ногами на стуле, быстро прикончил завтрак.

Папа остался читать газету и лентяйничать, а мы с мамой пошли по тенистым улицам с глубокими арыками по краям, вдоль которых росли мощные деревья с корявой корой. (Вяз. Определил я для себя) Быстро вышли на центральную улицу, покрытую на удивление ровным асфальтом и пошли по направлению, куда шли почти все встреченные жители. По дороге не спеша проехала грузовая машина, а за ней автобус типа ПАЗика. Затем мимо, неспешно цокая копытцами, просеменил смешной ослик с длинными ушами, таща за собой арбу на двух огромных колесах с восседавшим в ней дедком в неизменном халате и огромной бараньей шапке на голове. И как они в такую жару это носят?! Солнце успело подняться довольно высоко и жарило немилосердно. Посмотрел на маму в легком ситцевом платье в горошек и белой косынкой на голове. Я вспомнил ее фигуру в свете утреннего окна и стало немного стыдно и одновременно радостно, что у меня такая красивая мама. Малышу же было все по барабану. Для него ничего нового нет и он нетерпеливо ждал, когда мы дойдем до первой будки с Газводой, чтобы попросить напиться.

- Мам! Вода! – Моя рука задергала мамкину ладонь и наши глазки устремились вверх между двух выпирающих из платья полушарий. Улыбка украсила и без того красивое лицо родительницы и через минуту я сжимаю вожделенный стакан с янтарным напитком покрытый белой шапкой пены. Газики смешно запрыгали на языке, и я с удовольствием сделал два больших глотка. Затем приподнял граненый стакан на уровне глаз и посмотрел сколько осталось. Еще два глотка, потом еще, каждый раз отмечая неизбежное окончание драгоценной жидкости. Со вздохом возвращаю на полочку продавщицы стакан и подпрыгивая шагаю рядом с мамой, разглядывая стоящих на углу перекрестка женщин, продававших семечки и какой то зеленый порошок. Народу изрядно прибавилось и появились первые двухэтажные дома, сложенные из кирпича. А вот и магазин «Книги», рядом молочный магазин и парикмахерская. Появились еще машины, автобусы и много двухколесных повозок груженых различными овощами и мешками. Слева потянулось длинное здание с большими окнами и вывеской «Промтовары». Тут же на улице небольшая толпа окружила большой мангал и покупала одурманивающе пахнущий шашлык. Слюнки невольно потекли под язык, и я отвернулся, чтобы увидеть тетку, достающую из большой кастрюли румяные пирожки.

- Уста биляши! - прокричала колоритная тетка, отпуская горячий товар.

- Уста манты! - вторила ей другая продавщица, стоя около огромной алюминиевой кастрюли.

Народ ручейками стал вливаться в большую арку, сразу за которой пошли прилавки с продуктами. Продавалось все съестное. Крупы, овощи, специи, кондитерские изделия в виде печений, конфет подушечками и вожделенных петушков на палочке. Получив обговоренный продукт, просто крепко держался за мамин подол, облизывая со всей старательностью сахарный леденец. Вокруг кроме чужих ног и спин ничего не видно, поэтому ни на что другое не отвлекался. Очень быстро мамина корзинка наполнилась, а денежки очевидно кончились и мы не спеша пошли в обратный путь, стараясь держаться тенистой стороны улицы.

Глава 2

Выходные прошли быстро, также как прошла следующая неделя, потом вторая. Птенцы на веранде росли, вишня поспела, погода из жаркой стала очень жаркой и в один из дней мне было объявлено, что завтра мы едем в совхоз к бабушке.

- Ула! Завтла я увижу Бабу, Олежку и Литу! (Кто это?!)

- А еще Деду.

- И деду! А еще мы пойдем на лыбалку!

- Так! Рыбак! Смотри у меня! Без старших не купаться, рыбу ловить только в пруду. Не драться, не хулиганить, слушаться бабушку! Ты все понял?

- Все! – я обнимаю свою мамочку и та, расслабившись, тискает и целует мои щечки.

- Через год в школу пойдешь! Совсем уже большой! - Вот и возраст свой узнал! Значит мне пока шесть, к сентябрю будет семь. Хоть какая то ясность!

На следующее утро мы в полном составе вышли на центральную дорогу и стали ждать автобус. Рядом стояли несколько местных и разговаривали на своем непривычным для слуха языке. Говорили громко, никого не стесняясь. Наверно так здесь принято. Я еще вчера заметил, что понятие очереди или вежливости здесь достаточно странные, если не сказать более грубо. Но старших видимо уважают! Парень подсадил в подъехавший автобус с надписью ЛиАЗ на своем носу древнюю старушку, которой в салоне тут же уступили место. Народу было много, поэтому ехали стоя. Я пробился к окошку и, радостно вдыхая бьющий из открытого окна ветерок, весь сосредоточился на проплывающих мимо видах. Наше сердечко радостно стучало, а в голове у малыша было море откровенного счастья. Хорошо быть маленьким!

Мы быстро выехали за город и бодро помчали сначала мимо открывшейся степи с голой землей и множеством высоких кустов, усыпанных красивыми метелками мелких розовых цветов. Потом земля сменилась песком и зелеными колючими растениями.

- Мама! Вельблюды! – вдали показались двугорбые великаны, с удовольствием поедающие колючее лакомство. На их боках клочьями висели остатки зимней шерсти, а у ног веселился неуклюжий, длинноногий верблюжонок.

- Ха-ха-ха! – я звонко рассмеялся, глядя на его смешные прыжки и долго провожал колоритную группу, высунув голову из окна.

Проехали пару необычных поселков, где квадратные глиняные коробки без всяких заборов и деревьев вокруг стояли на голой земле, а вокруг бегали собаки и голые дети. Конечно, голяком были такие же карапузы как я или меньше. Хотя девочки были одеты все. Тут мое внимание занял открывшийся вид бескрайнего моря воды цвета кофе с молоком. Мы поехали вдоль могучей реки, несущей в своей толще миллионы тонн песка и ила. Вскоре река сузилась и показался противоположный берег. Течение наоборот усилилось, создавая на поверхности маленькие водовороты и целые буруны из ударяющихся о препятствия придонных струй. Поперек этой неудержимой стихии протянулся понтонный мост, по которому осторожно ехал бензовоз и пара местных экипажей на осликах. Наш автобус неторопливо и уверенно въехал на эту ненадежную на вид переправу, проседавшую под нашим весом при наезде на очередную секцию. Привычные понтоны, неожиданно оказались совсем другими. Под каждой секцией полотна, почти вплотную друг к другу стояли большие железные лодки которые и поддерживали всю конструкцию. (видимо из-за сильного течения, сработала моя взрослая часть мозга, увы только созерцающая). Наконец автобус поднялся по крутому подъему и опять порысил по такой же ровной местности. Ехали недолго и, проехав вдоль начала улицы очередного поселения, свернули на земляную площадь к паре автобусов, стоявших у приземистого здания автовокзала. Все автобусы были старыми и изрядно изношенными. Мне вспомнился примерно такой же древний "пепелац" из фильма «Место встречи изменить нельзя». Хорошо бы не сломаться по дороге!

У входа и внутри вокзала толпился народ, все как один местные уроженцы. Молодежь одета по современному, в рубашки и брюки, а те кто из старшего поколения, поголовно носили халаты, остроносые мягкие сапоги и огромные бараньи шапки. Женщины и девушки в цветастых платьях, а старушки в таких же утепленных халатах разных расцветок. Внутри помещения стояли множество деревянных скамеек, на одну из которых присели мы с мамой, а папаня возвышаясь над невысокими аборигенами, как ледокол погрузился в небольшую толпу окружившую окошко кассы. Через пару минут он вернулся, держа в руке три талончика билетов на наш автобус, который должен доставить нас на место.

- Ну и жара! – Он вытер платком вспотевшее лицо. (Ага! И кондиционеров нет! Усмехнулся своим куцым сознанием) Наше с мальцом тело совсем не реагировало на стоящую духоту, видимо с рождения привыкшее к подобному. Мы прождали почти целый час, пока ко входу не подъехал зеленый автобусик с острым как у грузовика носом и приглашающе распахнул единственную дверку со смешным рычагом, позволяющем закрывать ее водителю, не вставая с места. На лобовом стекле закреплена табличка с надписью «Партсъезд». Куда, куда?! Хотелось засмеяться!

Нам с мамой удалось сесть на мягкое сиденье, причем я у окна, а с краю примостилась пожилая женщина. Папа, как и несколько мужчин и подростков стоял в проходе и активно потел. Наконец тронулись и воздух внутри стал понемногу остывать, продуваемый ветром на ходу. Я опять уставился в окно, провожая взглядом дома, железную дорогу с длинным грузовым составом и каждый интересный кустик или хищную птицу, сидящую на столбе. Неожиданно показался большой фруктовый сад, доказывавший, что скудная растительность не означает, что здесь не может расти ничего путного. По дороге мы заехали в пару поселков. Кто-то выходил, обратно садилось меньше пассажиров и, где-то через час, мы уже ехали в полупустом автобусе наслаждаясь гуляющим по салону ветерком. Вдали на фоне голубого неба показались два огромных дерева, видимых за много километров.

- Смотри, сынок! Видишь деревья? Там бабушка живет.

- Уже плиехали?!

- Да, уже скоро.

Автобус свернул с основной трассы и, переехав железнодорожные пути, поехал по более узкой дороге, но также покрытую асфальтом. Километров через пять, мы переехали по мосту широкий канал, по которому стремительно неслась такая же мутная вода, как и в той реке что с понтонами.

- Ленин Канал! – Сказал папа и взялся за две авоськи с гостинцами. Автобус пересек еще один канальчик всего метров пять шириной и остановился на широкой обочине. Оставшиеся пассажиры вместе с нами вылезли под жаркое солнце и побрели в начинавшийся прямо от дороги поселок. Мы же пошли по широкой и высокой насыпи вдоль неширокого канальчика, на которой видны были следы проезжавших по ней машин. По склону и особенно со стороны воды густо рос бурьян состоявший из длинных стеблей и мелких листочков идущих в два ряда вдоль длинного черешочка. Речка закрылась от меня этой порослью выше моего роста, а поселок внизу был виден хорошо. Такие же одиноко стоящие на голой земле глиняные коробки домов без какого либо намека на кровлю. Видимо дожди здесь бывают редко, сделал я свое заключение. Почти у каждого дома вились одна - две больших и лохматых собаки, заменяющие местным жителям заборы. Они весело лаяли, передавая эстафету следующим сторожам и отработав службу, возвращались куда-нибудь под тенек. В одном месте прибрежные кусты куда-то исчезли и в воде купалась загорелая до черноты голопопая детвора. То один, то другой «негритенок» выбирался по скользкой глине на приподнятый бережок и разбежавшись прыгал в мутную воду, обдавая брызгами веселящихся товарищей. Я с завистью посмотрел на мокрых купальщиков и поспешил за родителями. Примерно через километр показался бетонный мостик, проезд через который упирался в деревянный забор, за которым виднелись вершины сельскохозяйственной техники и дорожных машин. Прямо за мостом на нашей стороне рос гигантский платан, который мы видели за много километров отсюда. Его крона вознеслась на десятки метров в высоту, а ствол имел диаметр не меньше двух метров. Налево же уходила засыпанная щебнем грунтовка и первые дома с шиферной кровлей по обеим ее сторонам. Вокруг этих домов уже были огороженные заборами внутренние дворы и редкие, но большие деревья, дающие широкую тень. Пройдя несколько таких домиков, мы свернули между домами во двор и были встречены воплем маленького пацаненка в одних широких трусах.

- Мамка плиехала! – Тоже картавит, видимо это и есть Олежек и по совместительству мой братик. А ничего такой бутуз! Совсем немного ниже меня. Тут нарисовались девчонка в платьице, седая бабуля и высокий худощавый дедушка. Меня закружили, поцеловали и оставили общаться со своими братом и сестрой. Сестра была старше года на три и представляла из себя стройную тростинку с острым личиком.

- А мы вчела поймали вот таких бузолбашек! – братишка смешно вытаращил глаза и раскидал пальцы, показывая размер неведомых бузолбашей. Но видимо мой теперь уже неразлучный друг, знал о чем идет речь и не стал задавать вопросы.

- Пошли к цыплятам! Мы уже себе выблали. Я своего Петей назвал!

Во дворе перед домом стоял одинокий сарай к которому был пристроен сетчатый загон, сплетенный из толстого льняного шнура. Внутри бегало не меньше сотни желтых цыплят с пробивающимися белыми и цветными перьями.

- Кыш, кыш! – отогнали мы пернатые комочки от небольшой дверцы и полезли внутрь. Нас тут же окружили любопытные птенцы и принялись клевать ногти на босых ногах братишки и сестренки.

- Петя, петя! – Позвала звонким голосом сестра, по каким-то признакам различая выбранного питомца. Олежка тоже подхватил цыпленка с пестрыми перышками и стал объяснять.

- Видишь, над клювом желтый налост. Значит это петушок. Мне бабушка так сказала. Выбилай себе! Будем их колмить. Видишь?! Он сам ко мне плишол!

Я долго перебирал пушистые комочки, пока не остановился на одном самом спокойном с черным перышком в крыле. Взял в ладошки и поднес прямо к своему лицу. Тот с любопытством склонил голову набок и, примерившись, клюнул меня прямо в глаз. Крик, сопли, слезы! Паника у мамы и бабушки. Мужики оказались более стойкими и с улыбкой взирали на устроенное представление. Мне закапали в щиплющий глаз какие-то капли и сказали, что ничего страшного, до свадьбы заживет. Прошел через широкую веранду и мимо небольшой кухни в дом и нашел большое зеркало в платяном шкафу одной из комнат. Наконец-то разглядел себя и кровяной подтек внутри белка в своем глазу. Что сказать? Обыкновенных худой пацан, с короткой стрижкой под названием «Бокс», когда из всех волос на голове только короткий чубчик. Я, вслед за пацаном, осмотрел половину занимаемого бабой и дедом дома. Три комнаты, одна большая из которой уходили две двери в спальни. В большой комнате стояла круглая печь Голландка, а в одной из спален в ближнем от двери углу был сделан интересный очаг, уходящий в яму ниже уровня пола. Над ним крепился большой чугунный котел, а дым проходил под поднятым полом на большей половине комнаты и, пройдя змейкой по вертикальной стене, уходил в трубу. Все это домыслил конечно я, так как немного разбирался в печном отоплении. Интересная система! Никогда о такой не слышал.

Вернулся на улицу, и мы веселой троицей отправились кормить соседских хрюшек, которых держали в деревянном загоне, приподнятом над землей, чтобы отходы жизнедеятельности не скапливались у тех под ногами. Подросшие поросята смешно двигали розовыми пятачками, и мы со смехом скармливали растущую рядом растительность прожорливым созданиям. Особенно им нравились растения с красными, почти бордовыми листьями и венчиками в виде петушиного гребня. Затем потискали сидящую на цепи собаку, которая отказалась есть предложенную траву и отправились инспектировать огород, расположившийся на пустыре за домом. Чего там только не росло! Томаты, огурцы, баклажаны, перцы, кукуруза, подсолнухи, фасоль, дыни и арбузы. Весь огород был расчерчен ровными канавками, по которым осуществлялся полив из того арыка, вдоль которого мы шли к дому. Полакомились молоденькими огурчиками и пошли осматривать потенциальное место купания. По дороге разглядывал большую стройку, начинавшуюся на дальнем краю пустыря.

- Больницу строят, - пояснила сестра, проследив за моими глазами.

- А где твоя школа?

- Далеко. В другой стороне. Я уже в третий класс перешла!

- А мне еще год в сад ходить! – я вздохнул, и мы разбежавшись забрались на дамбу, за которой протекал широкий арык. Вдалеке виднелась купающая детвора, а прямо перед нами открылся тихий бережок между неизменными кустами бурьяна.

- А давайте искупаемся! – предложил я. Никто не стал возражать. Мы с братом скинули свои трусы, а сестра, сбросив сарафанчик, осталась в белых трусиках.

- Я зайду в воду, а вы чтобы ко мне не подходили! – взяла на себя проблему безопасности наша сестрица. Мы с восторгом повозились в теплой воде, ползая на мелкоте вдоль берега, затем позагорали, лепя из глины хлопушки в виде чашки и кидая их на твердую землю, вызывая при ударе хлопок и разрыв донышка. У кого получалась самая большая дырка - тот и выиграл. Солнце жарило немилосердно, и вскоре моя менее подготовленная шкурка поджарилась и мы поспешили домой, где меня срочно намазали простоквашей. Затем мы обедали приготовленной в честь нашего приезда курочкой, рассевшись большой семьей на веранде. Папа с дедом выпили по рюмочке, а остальные навернули супчика, заев салатиком сорванным с грядки. Сестра с братом доставали маму, соскучившись за время проживания у бабушки, а мне еще предстояло соскучиться, так как меня тоже оставляли до конца лета. Почему так, я не спрашивал. Наверное, маленькая съемная комната не позволяла нам жить всем вместе.

После обеда самая жара и тихий час. Я устроился на пузатом диване в зале, Ритка с Олежкой оккупировали маму в спальне с подогревающимся полом, папа с дедушкой пили чай, а бабушка отдыхала во второй спальне. Короче всем было хорошо, и мы (опять я нас разделяю!) уснули, быстро восполняя во сне потраченные за прошедший день силы. Ближе к вечеру воздух посвежел и мы, трое деток и мама, отправились гулять к большой реке. Время прошло незаметно. Пока мы с братишкой гонялись за бабочками и стрекозами. Ритка не отлипала от матери, так как ей больше всего не хватало родительского внимания. Уже в сумерках мы вернулись к дому и стали помогать носить подушки на широкий тапчан, который уже застилали матрасами взрослые. Видимо спать мы будем тут, на открытом воздухе. Затем мы довольно скромно поужинали, попили чай с печеньками и еще около часа ловили насекомых, прилетевших на свет яркой лампочки зажженной почти у самого пола в вольере для цыплят. Те деловито склевывали питательных букашек, и я узнал кто такие бузолбашки, когда с гудением сверху шмякнулась большая страхолюдина с мерзким голым телом и большими клешнями. Мой носитель, недолго думая, схватил шустро ползущее насекомое за твердую голову позади шевелящихся гребнистых лопаток и бросил его в пустое ведро. Дальше эти огородные вредители посыпались один за другим. Ритка визжала указывая на очередного нарушителя, а мы с Олежкой споро их хватали и кидали к копошащимся в ведре братьям. Было азартно-весело, почти как на настоящей охоте. Затем мы уставшие, но довольные помыли руки и ноги и залезли на топчан к маме под бочок. Как маленькие котята мы облепили ее, наслаждаясь чувством единения с родным человеком. Затем мы стали смотреть на яркие звезды в черном небе, которые из-за чистого и сухого воздуха, казались очень близкими и весело подмигивали белыми и желтыми огоньками, собираясь в белесую туманность, поделившей все небо пополам. Интересно, спутник уже запустили? Скорей всего да. А Гагарин когда полетел? Кажется в 61 году. Так, со звездами в глазах, и уснул вместе с моим собратом по телу.