Гром над Араратом

Тигран, встав с кресла, подошел к Чаше мира. Дотронувшись с благоговением до нее, произнес:

– Эта чаша несет в себе идею собирания, бессмертия, преданности и надежды, она всегда наполнена водой как символ мира и богатства государства.

Все смотрели на Чашу и понимали, что мудрость дороже золота, благоразумие порождает пользу, а отвага – половина победы.

– Что касается Митридата. Мы – его союзники и будем верны союзническому долгу. В Риме продолжают считаться с мощью Великой Армении и не хотят вступать с нами в войну.

Военный совет завершился, и два царевича пошли в рощу недалеко от дворца, чтобы помериться силой на площадке для борьбы. Артавазд в хорошем настроении, по‑мальчишески сверкая глазами, говорил:

– Брат, боги тоже любят сходиться в дружеской схватке, ведь борьба кох тренирует истинно мужские качества.

– Когда у богов кох, в Армении землетрясение, – отвечал Тигран‑младший.

Древний вид единоборства кох имел сложный ритуал, уходящий корнями в тысячелетия, когда культура боевых искусств была одним из важнейших проявлений повседневной жизни армян.

Разминаясь, Артавазд продолжал:

– Отец рассказывал, что в молодости, когда Эллада попала в подчинение к Риму, его допустили к участию в борцовских состязаниях на Олимпийских играх. Он тогда стал победителем.

– Услышав это, я должен восхититься и восславить богов! – воскликнул Тигран‑младший.

– Вспоминая твой поступок накануне, я бы предпочел, чтобы ты перед началом боя, как это делают олимпийцы, дал клятву соблюдать правила.

– Хочешь обвинить меня в мошенничестве? Отец учит идти к поставленной цели, но одними надеждами ее не достигнешь. Превзойти тебя – моя цель.

– Прежде чем ее добиваться, попрощайся с бессмысленными иллюзиями, что станешь царем.

Площадка для коха – это яма, засыпанная песком, а поверх песка отруби, на которые стелился ковер. Поединок начался. Главной целью соперников, одетых в опоясанные чохи, являлся кох, то есть бросок соперника на спину, либо выталкивание за пределы площадки.

Артавазд крепко стоял на ногах. Сильный, ловкий и выдержанный, он со знанием дела проводил приемы борьбы. На это раз и Тигран‑младший вступил в схватку, наступал и проводил захваты более умело, чем накануне. Вот Артавазд провел бросок, и брат упал на спину. Прижав его коленом к земле, а затем отпустив, протянул руку:

– Ну, вставай, Тигран, тебе не помешает еще потренироваться.

В спортивном азарте Артавазд не заметил, как из‑за деревьев вышли двое в черных масках и схватили царевича за руки. Его держали, а подошедший Тигран‑младший стал остервенело наносить удары кулаком в живот брата. Артавазд держал удары молча, только вены на шее вздувались от злости.

– Пощады ты, конечно, просить не будешь. Но ты ведь не пожалуешься отцу, – зло кричал Тигран‑младший, нанося удары еще и еще, – гордость не позволит рассказать, что младший брат тебя побил.

Устав и кивнув подручным отпустить брата, как бы ставя точку в поединке, сказал, глядя на Артавазда, упавшего на колени:

– Ты крепче меня, но победитель схватки не обязан быть самым сильным. В былые времена хитрость приравнивалась к доблести.

Артавазд медленно поднял голову и, гладя с презрением на брата, произнес:

– Ты ничтожество, но я тебя вызываю на поединок. Победитель схватки обязан принять вызов, таков обычай.

– Договорились

За поединком наблюдали, оставаясь незамеченными, двое. Это были министр Васак и Багдасар, его помощник и доверенное лицо во всех делах.

– Похоже несладко сегодня было Артавазду. Хороший урок ему преподнес Тигран‑младший, – сказал Васак.

– Детеныш хочет обратиться в волка, – произнес Багдасар.

– В конце концов Тиграну‑младшему придется стать волком, иначе не выжить и не видать трона.

– Он любит власть, и мы могли бы его использовать для достижения своих целей. – Багдасар криво улыбнулся.

– Да, ты прав. Он именно тот, кто нам нужен.

Васак двусмысленно посмотрел на Багдасара, который, подобострастно улыбаясь, говорил:

– Если кто и должен быть царем, так это ты, основав новую династию!

– Претендентов на трон из династии Арташесидов еще много…

– Ну, это как сказать… – прищурился подручный.

– Во всяком случае, надо внушить Тиграну‑младшему, что лишь он один достоин трона. – Васак посмотрел на своего помощника. – Следи за ним и его друзьями из аристократической знати. Их энергию надо направить в нужное русло.

– Посеем вражду во дворце – пожнем бурю во всем царстве, – оскалился Багдасар.

– Что ты все улыбаешься? Никогда не выдавай волнения или радости. Тот, кто умеет ждать, всегда получает желаемое. А пока поскачу к Митридату. Царь Тигран поручил поговорить с ним, чтобы составить мнение и вовремя принять меры.

Глава 5

Митридат VI Евпатор, царь Понта и Боспора, стремился во всем подражать Александру Великому. В политике, идеологии и даже в официальных изображениях он не просто копировал своего кумира, а искал изюминку для развития своего образа божественного освободителя Азии. В зависимости от настроения надевал на себя определенную маску: то безрассудный Дионис, то мифический Геракл, то непобедимый Александр. Теперь пришлось оставить патетический образ могущественного военачальника и богоравного героя. Он сейчас в Армении, а царь Тигран не спешит с ним встретиться, более того, в крепости Бнабел, которая ему была предоставлена, хозяйничала армянская стража, весь персонал тоже был армянский. Больше похоже на почетное пленение.

В большом зале в неистовом танце, напоминающий понтийский танец сэрра, двигался Митридат, разгоряченный бодрящей музыкой и неумеренным пьянством. Под аккомпанемент кемендже3, зурны, даула4 и кавала5 он танцевал так, будто хотел забыть все печали. В зал вошел присланный Тиграном министр Васак и, прежде, чем обнять царя, притворно удивился:

– Я вижу вакхические пляски. Такие танцы и пьянство чужды ясному уму и трезвому темпераменту эллинов.

– Конечно, я кружился в безумном танце жизни и смерти, но как приятно нарушать порядки, зная, что отвечать не будешь. – Они обнялись, музыканты затихли, а Митридат продолжал: – Я тот, кто подчинил себе целое море Понт Эвксинский. Мой гарнизон стоит даже в крепости Евпаторий, а племена скифов и тавров – мои союзники. Легендарная Колхида, так почитаемая греками, моя сатрапия.

– Ложь – осколки правды! Увы, от твоей армии ничего не осталось, – парировал Васак.

– Все течет, все меняется.

– Конечно меняется. Но ты все тот же: коварен, жесток и хитер, – шутил Васак.

– Коварен? Преувеличение. Жесток и хитер – да. Моего предшественника, царя Понта, убили римляне. Римские ростовщики хотели прибрать к рукам его царство.

– Говорят, ты убил мать и своего брата.

– Она мне не мать. А убил потому, что хотела моей смерти, брат же организовал заговор. Зато устроил им пышные похороны. Да, я, подобно Дионису, совершал убийства, будучи взбешен, но люди меня почитают, так как один шел против великанов, облаченных в римские доспехи.

Митридат, отождествляя себя с богом Дионисом, всем рассказывал, что он сын бога, рожден из бедра Зевса, вскормлен и воспитан божеством с рогами, хвостом и копытами Силеном, который посвятил его во все знания и искусства, научив виноделию и пчеловодству, открыв тайны природы и наделив пророческим даром. Вот почему в его характере произошло соединение животного и низменного с серьезным отношением к наукам и искусствам. Он многому научился. Например, входя в пророческий экстаз, мог видеть будущее.

– Если ты бог, предскажи, что нас ждет! – воскликнул Васак.

– Эллины говорят, что бог неохотно делится с людьми знанием будущего: для этого надо его поймать хитростью, – захохотал Митридат.

– Я принес дары Дионису, – лукаво сказал Васак.

– У меня все есть. Вот дары: зерно, которое поддерживает жизнь, и вино, которое веселит душу.

– Если ты Дионис, ты должен понимать все языки, не только человеческие, но и птичьи и звериные. – Васаку явно нравилось поддерживать разговор.

– Я, мой друг, знаю все языки современного мира. В Пергаме, в грандиозной библиотеке, я провел много часов.

– Кто же ты? Кого я вижу перед собой – очень энергичного и наделенного острым умом человека или бога?

– А еще мне нравится, когда меня, смертного, сравнивают с Гераклом.

– Государь, в Риме Дионис почитается под именем Вакха.

– Это западное варварство, – возмутился Митридат. – Я греческий бог и веду ожесточенную борьбу с Римом.

Васак вдруг стал серьезным и сказал:

– Я принес тебе неприятную весть. Мои шпионы сообщили из Боспора, что Диокл, которого ты направил с золотом и многими дарами за помощью к скифам, перебежал к Лукуллу.

Митридат помрачнел, какое‑то время выглядел растерянным, но потом взял себя в руки:

– Все неприятности случаются в неподходящее время.

От Диокла он подлости не ожидал. Но огорчаться не стал, неудачи бывают у всех. В конце концов он – Дионис, бог умирающий и воскресающий, страдающий и побеждающий, имеющий сверхъестественные способности, пророческий дар и неуязвимость.

– Ты владеешь магией? – спросил заинтересовано Васак.

– Вся моя жизнь преисполнена мистики, – ответил Митридат. – Я неуловим, всегда возрождаюсь из пепла. Предсказываю гибель Диокла, а свое царство себе верну.

– А как насчет Великой Армении?

– Сейчас на Востоке самый могущественный человек – это царь Великой Армении Тигран. Я хочу встретиться ним и просить вступить в войну.

– Царь не расположен воевать с Римом.

– Не забывай, он мой родственник, я отдал за него свою дочь, он не может мне отказать. Тем более, я сам царь Армении. Да, да, я царь Малой Армении. Правитель Антипатр взял меня под свое покровительство, когда я спасался от убийц, и, умирая, завещал мне свои владения.

– Царь Тигран тебя очень уважает.

– Твой царь – человек сильной воли и твердого характера, жесткий и решительный правитель. Я глубоко уважаю армянский народ. Армяне трудолюбивы, изобретательны и храбры, я много раз в этом убеждался.

– Царю Тиграну понравятся твои слова, я передам.

– Скажи ему еще, что у него дерзкий ум, поступки непредсказуемы, и в этом его сила.

Митридат знал цену себе, и мог убедить любого. Его имя на персидском языке означало «богом данный». Ничего не доставалось ему в жизни легко – за все приходилось бороться. Мог заниматься делами без отдыха; для достижения целей не останавливался ни перед чем, добивался своего любой ценой и любыми методами; не знал равных себе в искусстве верховой езды и стрельбы из лука; хитрый и изворотливый ум этого человека обладал умением читать мысли собеседника; завоевывал симпатии простых людей, обещая свободу от налогов и избавление от гнета Рима, и те охотно служили в его армии или снабжали ее.

Принесли еще вина и собеседникам подали наполненные кубки. На руке у Митридата был браслет с когтем птицы, и царь, поднеся его к кубку, опустил коготь в вино.

– Коготь грифона, – пояснил он. – Очень ценная и нужная вещь. Коготь меняет цвет в присутствии яда, поэтому я всегда кладу его в сосуды для питья.

Выпили вина, и Васак дружелюбно произнес:

– Чтобы хоть чем‑то порадовать тебя, хочу сообщить: твои города Амасия, Синопа, Амастрис и Гераклея осаждены, но оказывают упорное сопротивление.

– Слова как бальзам! – возрадовался Митридат. – Недаром здесь, в армянской Софене, я предчувствовал: впереди предстоят большие дела, передо мной раскроется дополнительный источник жизненной энергии.

Васак смотрел на царя с восхищением и думал: «Его боевой дух подпитывают месть и жажда борьбы».

– Да! Сегодня же отправлю письма скифским вождям, парфянскому царю и своему зятю Тиграну. – Царь распалялся. – Я полон энергии, хочу быть пламенным предводителем азиатских народов.

Они тепло попрощались, Васак ушел, а Митридат кивнул музыкантам. Заиграла кемендже, и под музыку, приплясывая, он снова впал в экстаз.

Глава 6

Среди ночи Тигран открыл глаза. Во дворце тишина, легкий ветерок колыхал шелковый полог балдахина, в окне теснились мерцающие звезды, масляная лампа с трепещемся огоньком пламени едва озаряла большую спальню царя. Вдруг незримая тень коварно проскользнула под полог и по складкам покрывала стала приближаться к изголовью. Тигран в ужасе приподнял голову и отпрянул. Огромная рептилия подползала все ближе, шипение слышалось отчетливее. Постоянно увеличиваясь в размерах, змея, раскрыв пасть и показав зубы, готовилась напасть, но нет, он понял, она хотела войти в человеческое тело и завладеть им. Спасаясь, ценой неимоверных усилий, стал отодвигаться, опустил ноги с кровати, но тут из всех щелей с шипением стали выползать другие змеи и обвиваться вокруг его тела. Они были везде и нигде. Он задыхался, появилась боль в груди и… в этот момент проснулся.

Это был сон! Медленно возвращалось ощущение пространства и времени. Огляделся: все по‑прежнему тихо, спокойно; огонек в светильнике трепетал от дуновения ветра, но необъяснимое тревожное чувство охватило его. Весь в холодном поту встал и подошел к окну. Южная ночь. Внизу, в долине, лежал спящий город – его новая столица Тигранакерт, и не просто город, а центр новой религии. Вокруг города амфитеатром раскинулись поля, сады и виноградники.

Тигран верхом на лошади, следуя в храм бога Тира, объезжал владения вокруг дворца. Его сопровождали губернатор столичной области Арзанена с титулом великий бдешх Барзапр, другие царедворцы и охрана.

– Я не хочу, чтобы об армянах думали только как о воинах-завоевателях. Мой народ – созидатель, творец величественных городов! – говорил Тигран.

– Твой дворец может соперничать разве что с красотой дворца Дария в Персеполе, к несчастью, сожженного Александром Македонским по прихоти женщины, – отозвался Барзапр.

– Дворец Дария жаль, но женская прихоть – не только затейливая фантазия, но и стимул, побуждающий мужчин к действию.

– На мой взгляд, женская прихоть – тяжелое бремя расходов, – сказал бдешх.

Величие и роскошь дворца Тиграна поражали воображение. Это было большое монументальное здание с чудесными изваяниями и множеством надписей на разных языках. Архитектура была подчинена одной идее – возвеличиванию царя царей. Античные капители уживались с изумительными армянскими каменными узорами, рельефные фризы на стенах изображали богов, героев, львов и сказочных животных. Колонны, ажурные карнизы, двери с золочением – все говорило о значимости царя Тиграна.

– Что нового в Арзанене? – интересовался Тигран, а Барзапр отвечал:

– Мы стали добывать нефть. Эта черная жидкость, которую персы используют для обрядов огнепоклонничества, оказалась не так проста. Предстоит открыть ее секреты, но пока применили в качестве вяжущего материала в строительстве и как зажигательную смесь. Твоим врагам, государь, не понравится, когда их обольют с крепостных стен горящей нефтью.

– Что ж, враг не дремлет, готовь ему сюрпризы, – сказал Тигран.

Дворец и город окружали толстые и высокие крепостные стены из тесаных базальтовых глыб, точно пригнанных и скрепленных железными скобами и бронзовыми шипами с заливкой из свинца – все для защиты от землетрясений. В стенах много ниш – склады с вооружением и продовольствием, конюшни.