Помоги проекту - поделись книгой:
Глава вторая, в которой Рената познает новый мир
Пара чалых лошадей тяжело ступала по лесной дороге, таща за собой ветхую кибитку. Семья бродячих певцов ютилась в ней, каждый день чиня то прохудившуюся ткань навеса, то треснувшую ось, то ещё что-нибудь. Муж — высокий, худой мужчина со светлыми длинными волосами обладал недюжинным музыкальным талантом, который, к сожалению, мало помогал в ремонте. Основную работу тянула на себе жена и её брат. Правда, стоит отдать должное, охотился Прас на уровне. А уж когда они приезжали в город, то вся творческая часть лежала на нём. Его многие знали, с удовольствием приглашали петь в княжеский замок, а уж народ любил… За весёлые песни, за душещипательные баллады, за боевые напевы и виртуозную игру на гудке[1].
Вот только был бы он чуть понахрапистей, смог бы куда больше зарабатывать, а так более ушлые конкуренты частенько перебегали ему дорогу и старались урвать место потеплее да кусок пожирнее.
Его супруга — огненноволосая Жолана — красиво играла на флейте и задорно плясала, а её брат подыгрывал им на барабанке. Петь Жолана тоже любила, но голос её терялся на фоне мужниного, да и слух не отличался идеальностью — приходилось много репетировать, чтобы в ответственный момент не дать петуха на сцене. Впрочем, она была мудрой женщиной, философски относилась к своим талантам и до безумия любила Праса.
Её брат — крепкий коренастый парень, чуть менее рыжий, нежели сестра, слухом не обладал вовсе. Зато имелось чувство ритма и руки из нужного места росли. Положа руку на сердце, их повозка давно бы развалилась, если бы не его мастерство и набор инструментов, доставшийся ещё от погибшего отца.
— Жоль, подай молоток, — крикнул он сестре, лёжа под телегой, сломавшейся в очередной раз.
— Держи, — Жолана аккуратно, стараясь не повредить живот, наклонилась и подала требуемое.
Через пару месяцев они ждали пополнение семейства. Событие радостное и одновременно сулившее дополнительны трудности. Поэтому им было как никогда важно вновь хорошо показать себя при дворе Гирдира, дабы именно их пригласили в состав придворных лицедеев на этот сезон. Впрочем, Прас был действительно талантливым музыкантом, которого любили и ценили.
— Милая, иди лучше поешь, — Прас нежно приобнял супругу, поцеловал в висок и настойчиво повёл к костру, возле которого стоял котелок с готовой похлёбкой. — Я сам помогу Видару.
Уставшая от долгой дороги, готовки и жары женщина отказываться не стала. Да и ребёнок давал о себе знать постоянным чувством голода. Прожорливый рос малец!
То, что она носит мальчика, ей сказала ещё старая провидица в Магроде, где они проводили лето. Солнце, море, множество отдыхающих, обеспечивавших отличный заработок — что ещё нужно для здоровья и хорошей жизни? Вот только зимой там делать было нечего. Море становилось холодным, с небес бесконечно лилась ледяная вода, а местные жители не спешили тратиться на представления, ибо заработанные за лето деньги им предстояло растягивать до следующего курортного сезона.
Посему весь листопад бродячие артисты неспешно ехали в столицу Гардалии[2] — Староград, где в высоком тереме восседал сам Гирдир — великий и премудрый, как его величали в народе.
Правил он действительно мудро. Тех, кто служил ему верой и правдой, награждал сполна, простой народ не гнобил без веских на то причин, разве что с врагами не церемонился, отправляя тех осваивать дальние земли. Суровые, беспощадные к слабым, берущие дань смертью. Зато те, кто там выжил, мог вернуться обратно спустя десять лет и даже получить хорошее место в княжеской гвардии, ведь после такой закалки этими людьми можно было даже гвозди гнуть. Ну и дурь из головы хорошо выветривалась суровыми северными ветрами.
Впрочем, эти певцы-сказители были гражданами законопослушными и в заговорах не участвовали, даже если им за это деньги предлагали.
Только-только Жолана прилегла отдохнуть в тени дерева, как её чуткий слух уловил… песню. Странную, незнакомую, визгливую:
На лабутенах, ах,
И в восхитительных штанах[3]
Рената летела долго. Едва она ощутила, что гигантский исполин растворяется под её руками, попыталась выровняться и отпрыгнуть, но… увы. Её засосало в липкую темноту. В какой-то миг ей показалось, что она ослепла, оглохла и вообще умерла, так как перестала чувствовать собственное тело. Любимое, холимое и лелеемое в спа-салонах, а ещё хранимое для того самого. Единственного. Которого она пока так и не встретила.
А как его встретишь, если ты всё время в перелётах? Принимать всерьёз пару сотен предложений руки и сердца от случайных встречных было бы несусветной глупостью! Последний раз её пытались захомутать в Марокко, причём весьма настойчиво — еле отбились. Спасибо Жоре — он мог любого уболтать, а ещё имел воистину энциклопедические знания о тех местах, куда его заносила судьба. Рената тоже много дополнительно читала, но больше об искусствах и интересностях той или иной страны. И если фраза: «за неё уже дан выкуп», — ей была понятна, то зачем Жора приплёл, будто её жених (несуществующий, между прочим) купил ей квартиру, она не догнала. И спросить забыла — всё как всегда завертелось, закрутилось и понеслось галопом.
Впрочем, сейчас это не имело никакого значения, разве что было до слёз обидно умереть вот так, не познав, что такое настоящая любовь, не почувствовав, каково это — выйти замуж, родить ребёнка… на худой конец просто переспать с мужчиной. И это не говоря уже о карьере, которую она старательно строила вот уже второй год!
— Аллах, Иисус, или кто там всем этим делом заправляет, — Рената не отличалась особой набожностью, да и не заставляли её вдаваться в ту или иную религию в смешанной семье, взращённой на советском атеизме. Но сейчас, когда происходило что-то за гранью нормальности, она истово взмолилась: — Спасите-помогите! Я больше никогда не буду трогать каменных истуканов! Я… я возьмусь за ум, не знаю… крестиком научусь вышивать, или что вы хотите. Я даже согласна каждый день варить борщ своему мужу, если он у меня всё-таки будет.
Несмотря на отсутствие в этой жуткой тьме каких-либо ощущений, она почувствовала, как что-то горячее зарождается в груди. Мгновенье, и жгучие слёзы катятся по её высоким скулам, омывают пухлые губки, солонят язык. Глухое, словно не её, рыдание срывается с уст.
Внезапный резкий свет ослепил её, пришлось быстро зажмуриться. Минута, две, три… Девушка, наконец, решилась приоткрыть один глаз. Ветка. Абсолютно обычная, берёзовая, как в России, а не на треклятом острове. Чтобы она ещё раз куда-нибудь… Ни за что! Только родная страна, хватит с неё приключений!
Осторожно, стараясь не делать резких движений, Рената села. Вокруг бодро пели птицы, шумела листва, аромат грибов щекотал нос — так и захотелось пойти поискать, не растут ли здесь лисички. Очень уж она их любила с жареной картошечкой.
— Да, Рената, тебя занесло чёрт знает куда, а ты всё о еде думаешь.
Несмотря на то, что дева себя очень любила, самоирония помогала не зазвездиться. Учитывая её известность, полезное свойство. Помогает крепко стоять на ногах, а не витать в придуманном мире. Хотя… кто знает, где она сейчас находится, и кто придумал с ней это сделать.
— О, у меня есть с собой шоколадка! — вспомнила Рената, залезая в карман широкой вязаной кофты. — Эх, жаль я в этот раз по-богатому, без рюкзака. А там вода, еда, пилочка, помада… Айфон! Где-то должен лежать айфон!
Но ни в одном, ни в другом кармане того не оказалось.
— Чёрт, я же его Мирославу в карман сунула, чтобы не разбить, — вспомнила она. — А вот это подстава подстав!
Как относиться ко всей этой ситуации Рената не знала. То, что она явно не на острове Пасхи, говорило всё: природа, более тёплая погода и запах. В нём не было соли и той влаги, что присуща островному воздуху. Не говоря уже о сортах трав и деревьев, росших в тропическом климате.
Тогда где она? И как сюда попала? То, что съёмочная группа могла над ней подшутить — она легко допускала, ибо без юмора они бы попросту не выжили с таким конским графиком. Но для этого они должны были её как-то усыпить…, что тогда делать с теми ощущениями, что она недавно испытала? Там, во тьме.
Рената в задумчивости надорвала упаковку сникерса. В моменты сильных волнений она могла съесть даже слона, попадись он ей в жареном виде, что уж говорить об ореховом батончике. Правда, сейчас пришлось есть медленно, откусывая по маленькому кусочку, смакуя каждый орешек, рассасывая нугу и карамель. О, этот божественный вкус! Заодно и мозги запустились.
Итак, допустим, ей подсыпали снотворное, и всё, что предшествовало пробуждению в этом странном месте, было сном или галлюцинацией. На всякий случай Рената даже ущипнула себя — вдруг это один бесконечный кошмар? Нет, сейчас была самая что ни на есть реальность. Трижды проверено!
Самая большая странность происходящего заключалась во времени. Слишком долго тянется, ведь все шутки ребят длятся обычно не больше пяти минут, чтобы не прерывать съёмочный процесс. График, финансирование, билеты, срок визы, в конце концов. Но в первую очередь деньги, конечно. Никто не хотел влетать в штрафы и завершить свою карьеру на самом интересном месте. Всё же в «Аверс и Реверс» было безумно увлекательно работать.
Что тогда, если не розыгрыш? Покатавшись по миру, Рената сотоварищи повидали всякое: необычные культы, шаманов, целителей, предсказателей, которые при более пристальном взгляде оказывались банальными шарлатанами. Ну, или около того. Что действительно всегда поражало путешественников, так это доброта людей. Не всех, но многих. Когда в ужасных, катастрофических ситуациях находились люди, готовые помочь. Ну и природа. Её многообразие, уникальные места, животные, флора и, конечно же, древние памятники. Города, храмы, статуи…
— Неужели это правда? — воскликнула Рената, прокручивая в голове ощущения, когда проваливалась вглубь ставшего мягким исполина. — Но что же тогда произошло? Ни в одной теории их происхождения о таком не написано.
От очередного укуса шоколадки заломило зубы. К сожалению, воды в карманах не имелось, только зубная нить, которую она в спешке сунула в первое попавшееся место. Её-то беречь от разбивания о камни нет надобности!
— Ты моя родная! — Рената обласкала карим взором такую, казалось бы, обыденную вещь. — Хоть ты у меня есть.
Правда, в данной ситуации, толку от находки было чуть. Пришлось искать какой-нибудь ручей или, если повезёт, родник.
— Интересно, и где я всё-таки нахожусь? — размышляла Рената, не забывая при этом искать источник жизни на Земле.
Хотя, Земле ли?
Нет, конечно, на Земле, вон какие знакомые берёзки, а за пнём притаились опята! Внимательно осмотрев добычу, опытный грибник определила, что ей повезло наткнуться на нормальные, не ложные грибы, и скоренько их наломала.
— Жаль, ножика нет. И ведёрка. На худой конец пакета, — сетовала Рената. — Чёрт, и спичек тоже.
Но ничего не могло остановить Ренату Алмазовну, когда она выходила на тропу тихой охоты! Вся команда покатывалась со смеху, когда прямо во время съёмок она с радостным воплем кидалась в сторону какого-нибудь гриба, доставала айфон, фотографировала, а потом принималась искать, как он называется, и съедобен ли.
— Эх, где вы, мои мужички! Жора, Алик, Мирик, — сетовала телеведущая, — как мне без вас тут выживать? Ау, люди!
Эхо разнесло её громкий зов по округе.
Кричать Рената умела. Как-никак, а главным призванием в её жизни были песни. Каждую свободную минуту она что-то напевала. В лучшем случае бубнила рождающийся в голове шедевр. Скрупулёзно записывала каждую строчку в блокнот и на аудио в телефон. На всякий случай. Попробуй потом вспомни, ежели потеряешь!
Довольно быстро просто орать в никуда ей до чёртиков надоело. Творческая натура — банальностей не любит. Посему она принялась во всё горло петь:
Водил меня Серёга
На выставку Ван-Гога…[4]
Расчёт потеряшки был донельзя прост: на такую пронзительную песню кто-нибудь да отреагирует. Если это всё же розыгрыш, то ребята долго не выдержат, а если её куда-то занесло, то какой-нибудь прохожий услышит и откликнется.
Если прохожие здесь вообще имеются.
Имелся. Крупный мужчина с невероятным разворотом плеч раздевался на берегу озерца, к которому как раз вышла Рената. От неожиданности и роскошного зрелища девушка запнулась. Её глаза буквально пожирали рельефную мускулатуру, она даже на лицо не сразу посмотрела — настолько увлеклась. Кожаные наручи готовы были треснуть от его мощи. Один из них, расшнурованный, полетел на землю, высвобождая плоть из оков. Облегающие штаны, тоже кожаные, обтягивали крепкий зад и длинные ноги, что словно столпы крепко держали всё это немаленькое великолепие.
Рената мгновенно замолкла, не в силах издать ни звука. Сердце стучало, гулко отдавая в голову, горло сжал спазм, казалось, разверзнись сейчас земля — она не заметит. Странно, она, конечно, любила крепких парней и кожаную одежду, но чтобы вот так залипнуть…
Острый взгляд резко обернувшегося незнакомца пронзил её, окончательно выбивая из головы остатки разума. Словно загипнотизированная она шагнула к нему. Второй, третий шаг, и вот она уже бодро приближается к мужчине, только подол длинного платья развевается на ветру.
Первая! Сама! Рената, где твоя девичья гордость?
Нет, она не была закрытой или стеснительной девушкой, учитывая профессию, но на мужчин никогда не бросалась. Особенно если они ей сильно нравились. До дрожи в коленках, до головокружения, до сладостной истомы…
Мужчина тоже не мешкал. Судя по взгляду, ему явно понравилось то, что он видел: милое личико с выразительными карими глазами, изящными дугами бровей, парой косичек, из которых нет-нет да выбивались непокорные локоны. О фигуре и говорить нечего — Рената каждое утро занималась йогой и была в отличной форме. Да и природа не поскупилась, наделив её высокой грудью, тонкой талией и округлыми бёдрами.
Банально? О, ему и сделать с ней захотелось совершенно банальные вещи: схватить в охапку, поцеловать, сорвать платье…
Рената остановилась, всем своим женским нутром почувствовав невероятную силу. Мощную, опасную. Куда она бежит, дурочка? Ведь её, судя по горящему взгляду и алчной улыбке, сейчас банально поимеют! Прямо тут, на травке неизвестно где и, скорее всего, безо всякой контрацепции!
Да-да, о защите Рената знала всё, ибо не раз подходила к той черте в отношениях, когда пора бы уже. Изучала варианты, процент гарантий, но потом то срочные съёмки, от которых она не может отказаться, а потом оказывается, что парень не выдержал напряжения и спустил пар с другой. То в самый разгар прелюдии она вдруг осознавала, что это не тот мужчина, которому она готова родить ребёнка. И тогда её перемыкало: зачем всё это?
Потом, оставшись в одиночестве и придя в себя, она недоумевала: какой ребёнок? Ей двадцать три, вся жизнь впереди и надо брать от неё всё! Карьеру строить, скиллы прокачивать, а рожать уже ближе к тридцати. И что, оставаться в девственницах? Бред!
Но с инстинктами не поспоришь, а они требовали на роль партнёра кого-то надёжного, основательного, а не студента с педагогического или оператора в период междубрачья.
Так и жила.
Пока дева нерешительно мялась, раздумывая: бежать или всё-таки решиться на экстрим, экстрим сам нагнал её. Каких-то несколько шагов, и мужчина уже перед ней. Ноздри раздуваются, грудь вздымается, глаза сверкают — того и гляди сорвётся… Миг, и Ренату подхватывают сильные руки, голову кружит необычный, но такой приятный аромат. Терпкий, мужской, напоенный хвоей и мускусом.
— Моя! — густой низкий голос обволакивает всё её существо, гонит дрожь по жилам, воспламеняет кровь.
Мозг из последних сил посылает импульсы благоразумия: «Стой! Ты даже имени его не знаешь! А вдруг он маньяк? Вон, какой взгляд бешенный».
Взгляд и вправду не отображал признаков разумности (а что вы хотели от оборотня, встретившего свою пару?!), но так проникновенно смотрел, так смотрел…
Руки тоже даром времени не теряли: они вовсю гладили, сжимали, снимали… Так горячо, так чувственно, что Рената капитулировала. Имя не известно? Потом узнает, когда его губы расскажут о том, какими бывают сладостными поцелуи. Когда она испытает, каковы на ощупь его литые мышцы. Когда его плоть сольётся с её…
Каким образом его рука попала в карман кофты, он не помнил, как и тот момент, когда ладонь сжала что-то мягкое, упругое. Он автоматически вытащил найденное и поднёс к лицу…
Зато никто из них не забудет тот миг, когда до него дошло,
Клыки! У него совершенно точно выросли клыки!
— Мама! — заверещала Рената, переходя с высоких нот на ультразвук.
Это её и спасло — природный высокий голос, доводивший порой съёмочную группу до белого каления. Её хотели придушить, ей затыкали рот рукой, подушкой, кляпом, но она упорно продолжала тренировать связки, поя всё, начиная с оперных арий, заканчивая рок-н-роллом. Ария Плавалагуны особенно всех добивала.
Не выдержав звуковой атаки, подозрительный мужик отбросил грибы в сторону, заткнул руками уши, втянул шею в плечи и зажмурил глаза. С учётом более чем брутальной внешности, выглядело забавно. Но Ренате было не до смеха — пора было делать ноги!
Вот только кофта, с расстёгиванием которой никто не заморачивался, сковывала движения, ведь её попросту спустили с плеч на бёдра, дальше она соскользнула сама. Запнувшись, Рената упала.
— Что случилось? — Чей-то вскрик заставил её обернуться.
В глубине души она надеялась, что это Жора, организовавший розыгрыш и не учёвший мускулисто-зубастый форс-мажор. На худой конец какой-нибудь прохожий… в лесу, ага. Но к ней бежал ещё один полуголый мужик! Второй, третий, четвёртый… Они приближались с невероятной скоростью, ещё немного, и ей несдобровать!
Но вместо того, чтобы нападать на неё, как подумала Рената, они схватили своего собрата. Чёткими, техничными движениями заломили ему руки, один из мужчин заткнул взбесившемуся нос. Сами они, судя по озверевшим лицам, тоже старались не дышать. Задерживаться около неё не стали — быстро уволокли сопротивлявшегося изо всех сил товарища.
Рената сидела на земле и хлопала глазами. Что это сейчас такое было? Они сумасшедшие? Качки, пережравшие анаболиков до галлюцинаций?
Видя, что девица бездействует, один из мужчин гаркнул:
— Беги, пока цела! И грибы свои забери!
И поволок припадочного с остальными товарищами в воду. Совместными усилиями они макнули его по самые плечи.
Рената тоже мешкать не стала. Ещё бы — такой посыл! Трясущимися руками она сгребла опята преткновения обратно в карман, кое-как натянула кофту на плечи и со всех ног бросилась прочь. И бежала, бежала, пока в боку колоть не начало.
Недолго Жолана «наслаждалась» звуками странной песни. Вскоре та замолкла, а потом раздался такой вопль, что она, несмотря на беременность, подпрыгнула на месте.
— Милая! — к ней тут же подлетел Прас, подхватил на руки и с перепуга даже не заметил, что жена изрядно потяжелела.
— Что там опять такое? — раздалось недовольное ворчание из-под кибитки. — Жоль, это ты так верещала?
— Нет, конечно, у неё же средний голос, — Прас не выдержал столь вопиющей путаницы.
Впрочем, нового веса жены он тоже не выдержал и аккуратно опустил её на ноги.
— Видар, вылезь оттуда скорей! — запаниковала женщина. — С кем-то случилась беда.
Нехотя, ибо работы предстояло прилично, брат выкарабкался из-под кибитки.
— Слушай, недавно мы уже подбирали одну несчастную девицу, и что в итоге из этого вышло? — Видара до сих пор передёргивало от ситуации двухмесячной давности. — Она оказалась беглой рабыней, обокравшей хозяина на круглую сумму. Нас самих чуть не посадили, если бы не имя Праса и твоё положение.
Спор прервал треск кустов, из которых вывалилось нечто. В длинном, но тонком и вообще каком-то хлипком платье, странной бело-голубой обуви и безумным взглядом. Косы разлохматились, кофта сползла с плеч (на деле Рената её попросту не успела до конца надеть после страстных объятий полоумного незнакомца), а в руках были… мятые грибы.
Эффектное появление, нечего сказать.
Увидев нормальных (ну или, по крайней мере, полностью одетых) людей, а самое главное — женщину, Рената остановилась. Попыталась прислушаться, но стучавшая в висках кровь заглушала все звуки.
— Что случилось? — Жолана хотела подойти к девушке, но Прас не позволил ей рисковать.
Рената не услышала вопрос. Она продолжала озираться, лихорадочно размышляя: дальше бежать или попытаться попросить о помощи?
— Эй, ты что, глухая? — Видар не отличался особой деликатностью.
В этот раз Рената вопрос услышала.
— П-помогите, — она дрожащими руками попыталась натянуть кофту на плечи и застегнуть пуговицы.
Поделиться книгой: