В общем, кое-как успел закончить к завтраку… Пришлось Татьяне с котом есть банальные сосиски, рыбы-то я тогда не наловил…
Сюжет 6. Прогулки по Москве перед Олимпиадой
СЦЕНА 6/1
В 1980 году еврейская эмиграция из СССР резко замедляется. В предыдущие годы близость отношений приглашаемой и приглашающей стороны не имела решающего значения. Однако, именно в 1980 году, официальные лица СССР начинают выдавать выездные визы только тем евреям, у кого есть приглашения от родственников первой степени — родителей, супругов, братьев и сестер или детей. Приглашения от более дальних родственников игнорируются.
Реакция ли это властей СССР на бойкот Западом Московской Олимпиады в связи с прошлогодним вводом войск в Афганистан? Возможно… Но, так или иначе, купить большую хорошую квартиру в центре Москвы у еврейского семейства за выездом в эмиграцию становится затруднительно. А центр Москвы всегда был еврейским, а уж внутри Бульварного кольца… тем более. В общем, итак, хиленький рынок достойного жилья в городе падает, а цены на него взлетают в разы!
И есть ещё одна проблема — оформление и расчёты за квартиру! Кооперативов, где квартиру можно именно что купить, в центре Москвы практически нет, а государственные квартиры не принадлежат их жильцам. А наличные рубли и на фиг никому из выезжающих не нужны. За валюту реально сажают, а то и стреляют… Вот и прут через границу в Шереметьево-2 еврейские жёны и дочки, бывшие советские гражданки, как новогодние ёлки расцвеченные драгоценностями — золотом и бриллиантами, в мехах и с хрустальными люстрами подмышкой. Но, доблестные советские чекисты и таможенники тоже не спят и делают всё, чтобы это шмотьё у евреек на границе отнять, отжать, конфисковать и т.д. Великой стране нужна валюта! Слышали, наверное…
А переоформляют квартиры так — за взятки в ЖЭУ прописывают в них новых жильцов, якобы, родственников, да и всё. Или проводят «обмен с доплатой». Ну, например: маленькая комната в Подмосковье меняется на шикарную квартиру в центре Москве. Удивительно, но государственное Бюро обмена в Банном переулке никогда не заворачивает такие сделки и обменные ордера выдаёт совершенно спокойно, даже без взяток.
СЦЕНА 6/2
Высотка на площади Восстания, д.1
А московские змеи-разведчики своего децернента, т.е. меня, радуют!
Это — роскошная четырёхкомнатная квартира, объединённая из двух в одну сразу при строительстве, редчайший случай, спецразрешение, на 20-м этаже в знаменитой высотке «Дом авиаторов» на площади Восстания, д.1. Всего, 135 кв. м. площади. Соответственно, квартира с двумя санузлами, встроенной мебелью и холодильниками. На двух больших кухнях
Несколько устаревшая
Отдельный восторг — широченный балкон с балюстрадой и выходом, прямо, из гостиной. Большие окна, высокие потолки 3.5 метра и вид из окон в сторону метро «Краснопресненская», на улицу Красная Пресня и дальнюю перспективу города.
А также:
Подземная автостоянка, комнаты для хранения колясок и велосипедов, огромный гастроном №15 и кинотеатр «Пламя» на полтысячи мест с билетами на вечерние сеансы по 40–50 копеек, кафе, парикмахерская, химчистка, прачка, детский садик… Гранитные, мраморные и дубовые полы, витражи и канделябры на этажах. Мраморные колонны, светильники и шпили, восходящие к готике, парапеты в древнеримском стиле и… стилобаты, украшенные скульптурами советских рабочих и солдат.
Своя система водоочистки, вентиляции, кондиционирования и пылеудаления. Инженерные сети дома в 1980 году все ещё находятся в очень приличном состоянии, без грибка и неприятного запаха…
А в довоенное время это была глухая окраина Москвы и стояла здесь церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Кудрине — храм XVII века, под горячую руку разрушенный в 1937 году. А в 1955 году в новую высотку на этом месте уже заселились семьи руководителей авиапредприятий и летчиков-испытателей Министерства авиапромышленности СССР, потому и «Дом авиаторов».
Стоимость этой квартиры Максим Захарович Завьялов — опытный маклер из Банного переулка, где общая мизансцена как на бирже — на возвышениях стоят люди и выкрикивают: «Наши в Саратове, ваши в Москве!», «Ваших нет!», «Пойдем к маклеру!» — пишет мне на бумажке и проговаривает шёпотом. И эта стоимость, примерно, в шесть (!) раз выше аналогичной по площади московской квартиры в любом другом месте. Даже, без торга, блин! А не хочешь, не бери…
СЦЕНА 6/3
Мы стоим с маклером в скверике рядом с метро «Краснопресненская». После просмотра квартиры, поломавшись для приличия, я коротко говорю Максиму Борисовичу:
— Беру!
И, мгновенно, становлюсь в его недоверчивых еврейских глазах советским небожителем или… КГБ-шным провокатором, я слышу его мысли. Числясь инженером-гидравликом в довольно крупном НИИ, московских ментов тов. Завьялов не боится вовсе, они с рук у него едят. Он прекрасно одет, зимой носит лисью шубу и от него пахнет дорогим заграничным парфюмом… Но, вот, чекисты… перед Олимпиадой могут и его запросто упаковать под «Нетрудовые доходы»… с них станется!
Но, бизнес есть бизнес и надо рисковать! А хозяева-евреи, полагая, что если их квартиру и купят, то, исключительно, советские небожители, у которых и денег куры не клюют и которым все советские законы по-барабану, поставили маклеру жёсткое условие. Расчёт — аванс 100% наличной валютой или золотом у родственников-эмигрантов, уже успевших перебраться из Израиля в Нью-Йорк. Это, чтобы на границе ничего не отжали… И это всё… маклер, просто, вынужден мне озвучить… Риск для него огромный — валюта, Нью-Йорк… но и маклерский куш немалый… можно тоже сказать, огромный, как и стоимость квартиры.
— Золотом, в пересчёте на текущую биржу! — спокойно соглашаюсь я, — Адрес в Нью-Йорке давайте.
Золото у меня есть… разное и в различных видах — утерянные и оброненные гражданами монеты, непарные серёжки, колечки, начиная с Ивана Калиты… банками трехлитровыми его закапываю по укромным местам, да в пространственный карман сую. Змеи этого золота много уже натаскали и ещё натаскают. Но, вот как это всё в Нью-Йорк доставить⁈
А-а-а! Попробую-ка… давно уже пора просветить этот вариант. Нет же никакого времени в «Тонком мире» четвёртого измерения, не существует… а вдруг, сработает⁈
И я, распрощавшись с озадаченным маклером до времени и предварительно три раза плюнув через правое плечо, выкликаю:
— Демон Систель, приди!
СЦЕНА 6/4
И что? Да, ничего! Хотя… А кто это у нас… с такой знакомой наружностью, темноволосый красавец, в джинсиках, в модном жёлтом пиджачке, стоит в очереди за мороженым и глазами на меня зыркает — подзову, не подзову… Конечно, подзову! Мне пломбир в вафельном стаканчике возьми, да⁈
— Ну, здлрово, мелкочешуйчатый, — присаживаюсь я с демоном на скамейку и с удовольствием кусаю пломбир за 19 коп., — Как Вы там все, без меня?
— Да, нормально всё! — отвечает демон, с удовольствием кусая эскимо за 11 коп., — Логофет Гул страною рулит от твоей руки, но, без нареканий… Всё тихо и спокойно. Западноокумники угомонились, влились, так сказать… Весь секретный леф переженился, пацанов рожают, наследников. Барич Заи и Речи дворец блюдут, тебя ждут… Магию уже преподают вовсю и в школах и в Университете… Твою семью убиенную, Нур со своим объединённым причтом уже канонизировал, молятся им правоверные пистевоны по Храмам во Имя… Золото твоё всё на месте, у меня в кладовочке. Скажешь, отчёт пришлю… я там вычел уже за хранение, не против? Что ещё тебя интересует?
— А про меня что говорят?
— Да, ничего не говорят… Я сказал всем, что ты пока личной жизнью занят. Вернёшься, как всё устроишь, да и всё. Да, всё нормально, в принципе, всех такое объяснение устроило.
— Ну… вообще-то, да. Так всё оно и есть… личной жизнью, в основном, я сейчас и занимаюсь.
— Да я же вижу сверху… невеста, да, красивая… давай, привози свою первостоятельницу, а-ха-ха! Ты, кстати, не забыл, что мне должен⁈
— А что я тебе должен⁈
— Как что⁈ — демон встревожено вскакивает с лавочки, — Выборы же Короля Преисподней скоро. Я баллотируюсь! Ты забыл⁈ Обещал же! Уровень магической силы мне поднять в разы обещал, что бы я победил!
— Да, да… помню! — говорю я, — Обещал! Когда тебе уже нужно, скажи? А то я во времени немного запутался, 50 лет вперёд, 50 лет назад…
— Да, уж пора бы начинать! — ворчит демон, — А то тебя ещё куда-нибудь занесёт во времени, бегай за тобой, потом, ищи…
— Давай бумажку, карандаш, напишу рецепт и начинай уже качаться!
И я пишу рецепт для демона:
Протягиваю бумажку демону. Систель читает и удивлённо смотрит на меня. Он всё понял! Ну, почти…
— И это лефовские из-за этого никого к воде не подпускали столько лет? Чтобы всех в кулаке держать⁈ Вот, гады, «дважды платиновые»!
Я молча киваю головой. Да, в том числе и из-за этого гражданам Союза Свободных Окум было строго-настрого запрещено даже подходить к берегу Океана ближе, чем на 100 метров. Якобы, из-за, жутких океанских Тварей с их специфической магией «на смерть». А, на самом деле, чтобы «медные», «серебряные» и «золотые» маги Союза не получали химическую основу для выработки их организмами мощного литий-ионного электролита для своих внутренних магических аккумуляторов, а так и пользовались устарелым — кислотно-щелочным.
— Ты, эта… Систель, — беспокоюсь я, — Бумажку-то запрячь подальше. А то тут местные Иные вообще без внутренних аккумуляторов воюют друг с другом. Амулеты, блин, заряжают на генераторах. Прикинь, если просекут рецепт? Тут, такое начнётся… И ещё. Мне тут надо в Нью-Йорк немного золота перекинуть людям. Сделаешь?
— Да, конечно, о чём разговор, — говорит демон уже погрузившись в свои мысли и, теперь, выныривая из них… Выборы Короля Преисподней не шутка и к ним нужно готовиться серьёзно, — В этом времени передавать, надеюсь, в 1980-м⁈ Вес золота и адрес людей в Нью-Йорке давай, всё сделаю, расценки знаешь, расписку передам!
— И крайнее… вот, скажи, Систель, этот ваш Завулон, который Артур, он как, в законе демон или так, чертила?
— А-а-а… картавый такой… наглый? По замашкам, вроде как чертила, беспредельщик. Но, не чертила, точно! Их семья, вообще в Преисподней в авторитете, за весь криминал с людьми отвечает. Ты осторожнее с ним! Маячь, если что, примем меры для обуздания.
СЦЕНА 6/5
10 июля 1980 года. Шереметьево-2
Большая и дружная еврейская семья Зильбертруд — дед, бабка, сын, сноха, дочь, зять, две мелкие внучки и внук-подросток, проходит таможню на рейс «Москва-Вена». В Австрии их ждёт большой хаб Сохнута для репатриантов из СССР и далее, США, без заезда в Израиль. Там, родственниками уже всё договорено и кому надо проплачено.
Дедушка — Моисей Зильбертруд, в прошлом, крупный авиаинженер, любимец Сталина. Но, всё в прошлом, и все его изобретения уже устарели и рассекречены. Иначе, семью не выпустили бы из СССР.
— Ни-че-го! — тихо шепчет дежурный таможенник на ухо начальнику смены.
— Не может быть! — также шепотом отвечает ему начальник, — Они такую хату скинули… Материал пуговиц, гвоздей в ящиках… воду в бутылках над бриллиантами, всё проверили?
— Да. Ни-че-го! Только обручальные кольца и у деда — золотая Гертруда (
— Та-а-ак… давай-ка, заворачивай их всех на личный досмотр и рентген, проглотили, что ли…
И через час… Старший таможенной смены:
— Прошу извинить за задержку, товари… простите, господа! Служба, знаете ли… Счастливого пути!
Сюжет 7. Судьбу не обманешь!
СЦЕНА 7/1
19 июля 1980 г., суббота, 10−00, Текстильщики
Перед подъездом кирпичной хрущёвки стоит такси — «Волга» ГАЗ-24 салатового цвета с открытым багажником, куда мы с Владимиром Юрьевичем, папой Татьяны, выносим и ставим несколько сумок с её вещами. А мои — вообще, все уместились в одну, не самую большую.
При этом, я стараюсь не замечать и всякий раз отвожу глаза от нескольких больших чёрных клякс на асфальте перед подъездом, появившихся здесь в наше отсутствие, когда мы с Татьяной ещё отдыхали в Крыму. Дворник-татарин
Я, конечно, знаю, что это за кляксы — «Зубы Василиска» сработали штатно. Месяца через три-четыре их смоет дождями. Надо их уже отключить от автоматического поражения, если мы отсюда уезжаем… оставить только оповещение… Родители Татьяны сразу почувствуют тревогу, если кто-то к ним припрётся с недобрым — маг он злоумышляющий и поэтому подлежащий немедленному истреблению, или, просто, похмельный сосед-алкаш из квартиры сверху, занять десятку до получки. А дальше, родителям нужно, просто, позвонить мне, я разберусь…
Но разбираться мне пока не с кем. Ни светлый, ни тёмный Дозор Иных, по нашему приезду из Севастополя на связь со мною пока не выходил…
Сегодня, мы с Татьяной и нашим крымским приобретением — полосатым котиком Шуршавчиком переезжаем в мою квартиру в «Дом авиаторов». Для всех легенда одна — мне эту квартиру оставил дядя Моисей Зильбертруд, моей мамы троюродный, по моему, брат, по её маме, а моей бабушке Марии, еврейско-немецкой линии нашей семьи Архиповых. Он с семьёй только что эмигрировал в Израиль, а отдавать квартиру государству не захотел, вот сам и предложил меня в ней прописать, узнав от мамы, что я учусь в Москве. Золотой дядька, с самим Сталиным, говорят, знался!
Вот, адрес и домашний телефон на всякий случай, Татьяна вам сама с него сегодня позвонит. Но, они уже, считай, приглашены к нам на новоселье… только, вот, разгребёмся на новом месте и сразу вас позовём, не волнуйтесь.
СЦЕНА 7/2
10–30. Площадь Восстания, 20-й этаж «Дома авиаторов»
А план у меня на сегодня таков:
До, обеда — переезд, если его можно так назвать, внести в лифт несколько сумок… а после обеда, к 15−00, мы едем в Лужники, на открытие XXII летней Олимпиады! Вот, и весь план.
Первым в квартиру, по древнему языческому обычаю и в полном своём кошачьем праве заходит Шуршавчик-Шур-Шурави, выпущенный мною из самодельной переноски. И сразу идёт на кухню проверять свою миску. Как будто точно знает, что она там есть. А она там есть! Впрочем, как и всё остальное, самое необходимое. Холодильники забиты хорошей едой под завязку, новая фарфоровая посуда, серебряные ложки-вилки. Всё это я скупил и притащил в пространственном кармане в крайние два дня в валютной «Берёзке», на Центральном рынке, что на Цветном бульваре и в посудных комиссионках на улице Горького и на Кирова, рядом с Лубянкой.
Квартира в полном порядке. Та же индоарийская бригада шестрируких асуров, что реконструировала мой офис Корпорации «Змеи СССР» на Большой Грузинской
Татьяна, как стояла, так и стоит в прихожей… Зажимает рот ладошкой и поводит вокруг прищуренными от неожиданности глазками-щелочками. В таком доме и в такой квартире она в первый раз. Не ожидала, конечно, что это так будет выглядеть…
— Танечка! — обращаюсь я к ней, — Это, всё наше — твоё и моё! Квартира, где мы теперь будем с тобою жить долго и счастливо!
Любимая, вдруг, отмирает и медленно начинает двигаться… Как в дивном волшебном танце! Лёгкими приставными шажочками
А на дубовом круглом столе в круглой гостиной для Татьяны стоит огромный букет красных роз