Фэмилэнд. Принцесса-пиратка

Женя попыталась вспомнить этот виток истории про Золушку, но в памяти такие сюжетные повороты не всплывали.

— В любом случае, феи-крестные, — гордо заявила Олимпия, — появлялись не только в истории о Золушке. Фея крестная, например, много сделала для Белоснежки! Именно она дала ей кусочек живительной груши, чтобы та нейтрализовала действие ядовитого яблока. Без Феи бы Рапунцель бы так и просидела в своей высокой башне, опасаясь высоты и гнева матери. И даже жену Синей Бороды (хотя она и давно вышла из возраста юной девицы) спасли от свирепого мужа именно феи. Поэтому не надо принижать наши достоинства!

— Как странно, — нахмурилась Женя, — А разве Золушку, Рапунцель и жену Синей Бороды спасали не принцы?

Фея аж подавилась от возмущения. Она хотела была затопать ногами, но вовремя вспомнила, что они окружены пол дюжиной других спящих девочек.

— Еще чего! Этих балбесов рядом и в помине не было. Появились они только после того, как королевский летописец … решил записать эти события в историю Королевства. Но он их видоизменил. Потому что этот олух считал, что женских персонажей не может быть так много, кроме того, именно в этот период король стал активно продвигать свою Политику Тумбочек. А эти сказки лишь подкрепляли его взгляды.

— А что такое Политика Тумбочек? — не поняла Женя.

Понятие ей показалось весьма забавным.

— Политика Тумбочек, — вздохнула Олимпия, — Простыми словами, если не вдаваться в подробности, это обозначает, что мужчины могут делать в этом мире все что им хочется и реализовывать вес свои мечты, а женщины, выполняют роль красивой тумбочки. Их можно переставлять как хочется, украшать как хочется, делать с ними что хочется и всегда держать дома. А они и возразить не могут.

— Понятно.

Женя отбросила все попытки корчить из себя умную и решила уточнить по поводу своего желания.

— То есть вы подарите мне личное море?

Фея крестная подавилась от смеха.

— Это слишком даже для моей волшебной палочки. Все что мы желаем уже заложено в нас самих — если ты мечтаешь стать музыкантом, это значит, что музыка уже в твоей крови. Твое желание быть ближе к морю — не просто так. Ты унаследовала его от своих родителей, а точнее от отца.

Олимпия вытащила из другого рукава письмо и дала его Жени.

— Чтобы исполнить твое желание, мне не нужна волшебная палочка.

Ничего не понимающая Женя взяла переданное ей письмо, сломала сургучную печать и раскрыла. Внутри были буквы, корявые и написанные будто цветными фломастерами, а еще почему-то с ошибками в каждом слове.

«Маи дарагии ператы,

Если вы четаити это песьмо — то это значет что я стал писщей для сверепых акул или миня паймала палиция. Вобщем, миня уже нет в жывых. Я знаю, что вы не сможыте обойтись без копитана, патаму я разкрою вам свою тайну — у меня есть носледник, в жылах каторово тичет ператская кровь. Он и паведет вас дальше в бой, на острав за сакровищами, в бурю и шторм.

Нойдите Женю.

Ваш Копитан Ператов»

— Эээээээ… — данное сочетание звуков было единственным, которое удалось вымолвить Жене. Она не знала была ли она больше шокирована тем, что она — дочь капитана пиратов или то, что её папа был настолько безграмотным.

— В общем, его пираты много-много лет тебя искали, но по каким-то причинам не могли отыскать.

— А вы уверены, что они меня ждут?

— Они до сих пор не нашли себе достоянного пиратского капитана.

Женя колебалась.

— Нет, ты можешь остаться здесь, учить этикет, перебирать гречку с пшеном и в конечном итоге выйти замуж за какого-то лорда…

— Я согласна стать капитаном пиратом, — перебила Женя.

Фея довольно улыбнулась.

— Вот и отлично. Одной спасенной от замужества душой больше!

Олимпия вышла из шкафа, потрясла в руке свою волшебную палочку, чтобы та засветилась ярче, прижала свободной рукой к себе Женю и взмахнув волшебным артефактом переместилась с ней во двор Пансиона Благородных Принцесс.

— Я думала, что нам в порт.

— Естественно, в порт, но сперва, мне нужно сделать кое-что крайне важное.

Олимпия оглянулась на Пансион Благородных Принцесс напоследок, достала из рукава синюю ручку и провела легким движением синий крест на белой стене Пансиона. Крест намертво впечатался в белую известку.

— Теперь можно и в порт.

Олимпия снова взмахнула волшебной палочкой и вместе с Женей растворилась в воздухе.

Несколько секунд и Женя с наставницей оказались в королевском порту. Было тихо. Корабли стояли пришвартованные к причалам, было слышно мирное посапывание капитана и матросов.

— Вот тот корабль, — Олимпия указала на самый большой корабль о трех мачтах, — принадлежит пиратам.

— Но он же не похож на пиратский? — недоумевала Женя.

Корабль, который Олимпия называла пиратским не имел ни черных парусов, ни скелетов в качестве украшений, даже знаменитый Веселый Роджер (флаг с черепом) не висел на его мачте.

— А ты думаешь, что пиратский корабль придёт в королевский порт при всем разбойничьем параде. Подожди, когда он отплывет в море и тогда все увидишь.

— Но я же не могу пойти на пиратский корабль вот так, — обратила внимание феи на свою одежду Женя.

— Да, не можешь, — фея презрительно осмотрела кружевную ночную рубашку Жени, походившую больше на платье, — Сейчас мы немного поколдуем.

Олимпия взмахнула пару раз волшебной палочкой, прикоснулась к рукавам Жени и тотчас стандартная одежда воспитанницы Пансиона Благородных Принцесс превратилась в черные брюки и простую белую блузку свободного кроя, а ногах Жени красовались сапожки из грубой кожи с металлическими золотыми пряжками по бокам. Затем Олимпия достала из волос Жени две заколки. Одну она превратила в острую загнутую саблю, другую — в черную треуголку с алым пером.

Олимпия так увлеклась, что даже хотела превратить левую руку Жени в острый металлический пиратский крюк, но испуганная Женя предпочла остаться с двумя руками.

— Ну как хочешь, — по хмурому лбу Олимпии было видно, что она слегка расстроилась отказом.

Когда Олимпия закончила последние штрихи Женя подошла посмотреть на результат в отражении воды.

На неё смотрела совершенно другая девочка. И что особенно было приятно — образ дочери пирата Жени нравился больше, чем воспитанницы Пансиона Благородных Принцесс.

Мешало только одно — длинные золотистые волосы Жени. Они то лезли в лицо, то забирались в рот, то путались из-за морского бриза. Потому девочка наспех заплела их в длинную аккуратную косу, замотала вокруг головы и только потом надела свою треуголку.

Олимпия помогла Жене пробраться на пиратский корабль и велела спрятаться до утра среди мешков с сухарями и припасами.

— И только когда отплывёте достаточно далеко от берега, можешь им показаться, — отдавала последние распоряжения Олимпия.

— Спасибо, — ответила Женя, обнимая на прощание Олимпию.

Когда фея взмахнула волшебной палочкой и исчезла вновь, Женя поудобнее устроилась среди мешков с продовольствием и закрыла глаза. Ветер покачивал корабль на волнах, от чего спать хотелось ещё больше.

Где-то в подвалах корабля возмущённо пищали мыши, но Женя их не боялась — она же не была настоящей леди.

III

Когда на следующее утро синий крест был обнаружен дворником Василием на фасаде Пансиона Благородных Принцесс, то директриса фон Торшер, как и принято у леди, упала в обморок.

Директриса фон Торшер знала, что это запрещенный символ. Синий Крест не любили в королевстве, а все, кто хоть как-то имел дело с этой организацией считался королем страшным преступником. Такой символ на дверях благородной Академии был позором.

Директриса мигом приказала поднять всех воспитанниц с постели и выстроить их в шеренгу — мысленно она молилась, чтобы все девочки были на месте.

Директриса лично решила пересчитать своих воспитанниц.

— Грета, София, Эвредика, Милана, Василиса, Людмила, Эмма, Кристина, Елизавета, Женя, Анна…

Тут она остановилась и посмотрела на пустое пространство между Елизаветой и Анной.

— А где Женя?! — охнула она.

Девочки переглянулись.

— Кто-нибудь видел сегодня с утра Женю?

Девочки покачали головами, испуганно ища отсутствующую среди своих рядов.

— Даже не сомневалась, что однажды именно эта девчонка испортит репутацию всего Пансиона.

Директриса фон Торшер приказала замазать злостный символ, но чем его только не мазали: и белилами и краской и шпаклевали. Символ проявлялся вновь и вновь и даже не блек. Тогда разгневанная директриса спрятала его за нововысаженным деревом. Символ замаскировали, но проходя ночью мимо забора можно было разглядеть как он тусклым синим светом словно надежда поблескивает в темноте.

Затем директриса, побелевшая от гнева, направилась в свой кабинет, сняла трубку рабочего телефона со своего стола и набрала номер королевской полиции.

— Господин полицейский, — прошептала она в трубку, — Синий Крест опять начал проводить свои вербовки. Пропала одна из моих учениц. Знаете, эти феи уже переходят все границы!

Полицейский молча слушал директрису, а потом попросил приметы пропавшей девочки.

— Зовут Евгения, длинные золотистые волосы, голубые глаза. Любит море и терпеть не может все существующие правила и нормы, ведет себя совершенно непостоянно приличной леди.

— Не волнуйтесь, — заверил главный полисмен, — найдем мы вашу беглянку. Ваша воспитанница далеко не убежит, она же всего лишь девчонка, посмотрит на суровый жесткий мир, и сама сдастся властям. Этот мир не приспособлен для женщин.

— Вы совершенно правы, — со слезами счастья на глазах согласилась директриса.

****

Женя проснулась от того, что ей в глаза светили лучи солнца, а еще кто-то упорно тыкал её в щеку палкой.

— Ну дайте ещё пять минут директриса фон Торшер… Мне такой замечательный сон снился, — отмахнулась Женя.

Она перевернулась на другой бок, ожидая уткнуться носом в подушку, но почему-то ударилась носом об деревянный пол, который пах морской солью.

Девочка открыла глаза и вспомнила события прошлой ночи: фею Олимпию, побег и пиратский корабль.

Она лежала посреди палубы, а вокруг кольцом нависнув над ней стояла вся пиратская команда. Они растерянно почесывали свои затылки, ковыряли в носу и ждали, когда она объяснит им своё нахождение на их корабле.

Женя подняла глаза наверх — над ней развивались черные паруса, а на верхушке самой высокой из мачт висел Веселый Роджер — они были уже далеко в море.

В толпе пиратов послышались недовольное ворчание — кто-то расталкивал толпу и пытался пробиться к Жене. Это был, по-видимому, главный пират с густой рыжей бородой и повязкой на одном глазу.

— Мальчик, — строго сказал он, — что ты здесь забыл, а? Или ты хочешь быть торжественно скормленным акулам?

Женя даже не обратила внимание на то, что её назвали мальчиком, быть скормленной акулам, её пугало больше.

— Не надо скармливать меня акулам, я по делу.

Она покопалась в карманах и вытащила пожелтевшее письмо своего отца, переданное Олимпией.

На секунду Жене показалось, что пират с повязкой на глазу испугался при виде письма. Но лишь на секунду. Потом он вновь принял серьезное лицо и быстро пробежался глазами по строчкам.

— Это мальчик станет частью нашей команды! Рад представить вниманию команды нового палубомойщика…

— Подождите, — возмутилась Женя, — вы что не прочитали письмо?!

— Прочитал!

— И?

— И все понял.

— Да не поняли вы ничего! — возмутилась Женя, — я наследник вашего капитана, который или стал пищей для свирепых акул или которого поймала королевская полиция.

— И то и другое! — воскликнул кто-то из пиратов.

— Мой отец, — продолжала Женя, — был капитаном пиратов, и я здесь, чтобы стать его заменой.

Повисла тишина. А затем раздалось громкое «Ура!» и пираты бросились к Жене, подхватили её на руки и стали качать, подкидывая на каждое третье «ура».

— Да, здравствует наш новый капитан! — раздавалось со всех сторон, — Храбрый парень Женя!

Женя хотела было возразить против «парня», но что-то не дало ей этого сделать. Она внимательно осмотрела ряды пиратов — здесь не было ни одной девочки, женщины или старушки.

Она аккуратно уточнила этот вопрос, после того как её опустили на землю после долгого качания на руках.

— А почему среди ваших рядов нет пиратских особ женского пола?

— Женщина на борту корабля — это предвестник страшной беды, — пояснил пират с повязкой (его звали Одноглазый Тим). От женщин мы на этом корабле избавляемся без разговоров. Привязываем им к ногам любую железную штуковину и бултых за борт. Один раз у нас на борту была женщина, так в этот день мы попали в шторм, были атакованы стаей острозубых пираний, палубу нам загадили чайки, а у пирата Пети разболелся зуб… И все это из-за неё, ведьмы проклятой.

— Логично, — закатила глаза Женя, — и что с ней стало, с этой женщиной?