Сделай и живи спокойно 3

Вот ведь попал! Я думал, что мои мучения с медициной закончились. Но, как оказалось, я глубоко заблуждался. Стоило только мне посмотреть на расписание приёма врачей и толпу людей сидящих в коридоре, как я понял, что на этой неделе я на работу не попаду. Фиг с ним, с этими врачами, но мне опять надо делать рентген брюшной полости. В Конотопе три раза делали и теперь здесь ещё раз. Они тут что совсем мух не ловят? Не в курсе, что рентген это та же радиация, а значит и радиоактивное облучение? Хотя, что я знаю про медицину в 1949 году. Может они до сих пор радием от ангины лечатся, как было в начале этого века. И чё мне делать? Все планы идут к чертям собачьим. Хотя… мне надо подумать и желательно в спокойной обстановке.

Аккуратно свернув все бумаги, что мне выдал терапевт, я решил отправиться на стройку. Надо забрать велосипед и свой рюкзак. Да и время подходит к обеду. Встречу Марго и пойдём домой. А там будем решать, что и как, и в какой последовательности. Проходя мимо кабинета главврача(дверь почему-то была приоткрыта), я увидел знакомых, что стоя разговаривали с сидящим врачом. Это была та самая пара пенсионеров. Вот ведь! Может подождать и поговорить, на тему — что им от меня надо? А то, что-то слишком часто мы стали встречаться. Месяц, в конотопской больнице, избавил конечно меня от их присутствия. Но стоило только появиться в Калуге, как они тут как тут! Или ну их нафиг? Есть дела поважнее.

Не стал я никого ждать и, как можно быстрее, пошёл куда собирался — на стройку. Потом разберусь. Не до них сейчас. Попадутся на пути ещё раз, тогда точно никуда не денутся — ответят на все вопросы. Поэтому только вперёд, проблемы сами себя не решат. А чтобы они решались ещё быстрее мне нужен велосипед, поэтому путь у меня только один — на стройку. Вот и нечего тут думать — делать надо.

Иду, спешу, стараюсь добраться побыстрее, а мысли-то никуда не делись. На ходу думать конечно можно, но и смотреть по сторонам нужно. А то воткнёшся в какого-нибудь гражданина или гражданку, потом извиняться замучаешься. Про обследование в больнице, я почти забыл. Нафиг. Пусть идёт всё так как идёт. Спешить не буду. Потихонечку пройду всех врачей и сдам анализы какие надо, а всё свободное время посвящу решению основных проблем. Про задание пока молчу. Время до ноября ещё есть. Успею подготовиться. Тут другое вылезло — это долбанные фининспекторы! Пока я не уберу эту занозу, тёща спокойно ни о чём думать не сможет. Я надеюсь, что Собкин мне поможет разобраться с ними. Поймать их на даче взятки, а там пусть МГБ решает. Только Собкин, к взяткам, не имеет никакого отношения. Этим, если мне не изменяет память, должны ребята с уголовного розыска заниматься. Да и сомневаюсь я, что это действительно фининспекторы. Как вариант — может быть, но скорее всего ряженые какие-нибудь. А это, если удастся доказать, высшая мера наказания. Надо обязательно прямо сегодня поговорить с лейтенантом — он в этом деле должен разбираться. Заодно про мою награду может чего узнаю. Мне много не надо.

Незаметно дошёл до работы. Улицу Чичерина не узнать. Уже сейчас видно, что это будет одна из самых красивых улиц Калуги. Дома уже начинают отделывать снаружи. Не все, но всё-таки. Красотища! Эх! А я, в этом, не принимаю участие. Болею, блин! Надо — надо быстрее выздоравливать. Тут история творится, а я пролетаю мимо.

Петрович был на месте. Обрадовался моему появлению. Чуть руку не сломал от избытка чувств. И шея теперь долго хрустеть будет. Обнял так обнял. Зато пыль всю из меня выбил, пока хлопал мне по плечам и спине. Нормально так встретились. Поговорили, поспорили, чай только не успели попить. Обед начался. Я побежал искать Риту — это сейчас важнее, а с баталером прощаться не стал. После перерыва поговорим ещё. Главное, что велосипед стоит на месте и рюкзак никто не трогал. Я проверил, а заодно забрал оставшиеся деньги. Нечего им там делать. Тут обед намечается, а талоны мне выдать сегодня забыли. Буду как всегда выкручиваться своими силами.

Рита вышла вместе со всей бригадой из подъезда. Девчонки меня заметили первыми. Что сразу подтвердили криками:

— Риткин жених пришёл!

— Смотрите вон он!

— Хоть бы цветочек принёс!

— Где пропадал Вилор?!

— Рит, ты не ходи к нему.

А я и не в претензии. Женщины, что с них взять. Мелят своими языками, всякую ерунду. Нет, чтобы нас одних оставить, они наоборот своими криками толпу собирают. Но, как нормальный человек, я не смог не ответить. К тому же они, по моему, этого ждали.

— Привет красавицы! — крикнул я, — давно не виделись.

Дальше мне ничего не удалось сказать. Потому что Рита не стала ждать. Подбежала и, взяв меня под руку, потащила в сторону столовой. Правда, перед этим, обвела всех девчонок взглядом и громко сказала:

— После обеда поговорим!

Не, ну я как бы и не против прямо сейчас поговорить со всеми. Но ей виднее, наверное. После обеда — значит после обеда. А что? У нас тоже есть, о чём поговорить.

Всю, очень короткую, дорогу до столовой Рита мне рассказывала всякую всячину. А я просто шёл и балдел от всего этого. Как оказывается мало надо, для счастья. Пусть и минутного. Зато, я теперь в курсе, что она сегодня работает последний день. А в оставшиеся два дня, до первого сентября, ей многое надо успеть: уволиться, получить расчёт, доделать платье в котором она будет ходить в техникум и ещё куча всяких мелких дел — необходимых и нужных, как ей кажется. А я ничего не успевал сказать. Стоило только начать рассказывать о посещении больницы, как Марго тут же вспоминала, что ещё надо обувь на осень какую-никакую купить с расчёта и пальтишко с варешками. А и ладно. Пусть выговорится. Мы же с утра не виделись. Слава богу, что идти недалеко, да пришли уже, почти.

Обед в столовой, с просто знакомой девушкой или обед там же но, с почти женой — это две большие разницы. Утверждаю это со всей ответственностью! Я конечно согласен, что только после больницы и мне надо хорошо питаться, но не настолько же. Рита готова была мне отдать свою порцию, только бы накормить меня до упада. Всё бы ничего. Я бы съел, честное слово, но ей ведь ещё полдня работать. Так что пришлось пресекать эти поползновения. В общем: мы развлекались как могли изображая молодую семейную пару, пытаясь накормить друг друга. А народ вокруг, как сговорился и никто к нам за стол не садился. Зато наблюдали во все глаза. Ой! Сколько сейчас после обеда будет разговоров. Даже представить трудно.

Как и всё на этом свете, в какой-то момент еда на столе закончилась и пришлось закругляться. Хотя, как мне кажется, никто бы не стал возмущаться, если бы мы ещё остались. А что? Хоть какое-то развлечение людям. Телевизоров-то нету, а тут такое. Да-с…

На улице, не сговариваясь, дошли до аллеи где и расположились на одной из лавочек. Теперь можно и отдохнуть. Только бы никто не присоседился, а то всё настроение испортится. Нам бы вдвоём побыть и чтобы никто не отвлекал. Вот тут пришла моя очередь рассказывать о посещении больницы. Вовремя сообразил и не стал ничего говорить о предположениях повёрнутого терапевта. Сам разберусь, если что, а Марго пусть лучше готовится к учёбе.

Нормально отдохнуть нам не дали. Как всегда не вовремя появился мой бригадир Шкато и моя наставница Бартолье. Блин! Ну ладно хоть эти. Хотя настроены они очень серьёзно. Посмотрим, что скажут.

Глава 3

Собкин был недоволен. Очень. И это прямо-таки читалось на его лице. Мало того, что я оторвал его от заполнения «любимых» документов, так ещё и предлагаю заняться не своим делом. Но это ничего. Пару минут подумает и подобреет. Я бы и сам справился, но зачем? Когда есть специалисты.

Раз уж у меня появился велосипед, то перемещение по городу, теперь ограничено только свободным временем и моей выносливостью. Вот и решил я разобраться в первую очередь с этими непонятными инспекторами. Разберусь с ними, дальше будет легче. А кто лучше всего может мне помочь или, по крайней мере, посоветовать как это всё сделать? Только товарищ Собкин. Я больше вариантов не вижу. Вот и приехал к нему и всё рассказал. А он сидит и морду кривит недовольную.

— Вот умеешь ты, Вилор, — недовольно высказал мне Собкин, продолжая о чём-то думать, — найти приключение на голом месте.

— А что? — тут же ответил я, — стоять и смотреть, как будто бы ничего не произошло? Мне тёща нормальная нужна, а не истеричка. Которая только об одном думает, как бы в тюрьму не попасть.

— Да, тут с тобой не поспоришь, — всё так же задумчиво произнёс лейтенант, — Конкордия Прохоровна, чрезвычайно ответственная и немного нервная женщина. Если у ней голова будет занята не тем чем надо, всем вокруг не поздоровиться. Я себя опять на бронепоезде почувствовал, пока тебя сватал.

— Во! А я о чём, — согласился с выводом лейтенанта я, а затем поинтересовался, — товарищ лейтенант, а вы что на бронепоезде служили?

— Да, было дело, — отмахнулся от меня Собкин и жестом показал на дверь, — иди-ка ты… к Катерине сходи. Может она, тебе мозги на место вправит и объяснит, чем должен заниматься нормальный жених. Вместо того, чтобы искать приключений на свою простреленную задницу. Мне тут кое с кем по телефону поговорить надо.

— А чего это, у меня задница простреленная? — натурально возмутился я, — у меня живот ножом проткнутый. Откуда здесь задница взялась?

— Иди-иди, — опять махнул рукой Собкин, — там и спросишь, чего и когда тебе прострелили. Поговорите, обсудите и может, наконец-то, поймёте, что тут отдел милиции, а не клуб девиц и юношей с предсвадебной горячкой. Она там тоже, вся в заботах — к свадьбе готовится. Вот и поможете друг-другу. Иди, дай поговорить уже!

— А чего сразу я? — уже картинно и ненатурально возмутился я, — это Риту сюда надо. Пусть обе сидят и делятся своими мыслями друг с другом. Я-то тут при чём? Мне, вообще, жениться закон не разрешает. Так что это всё без меня.

Вот это поворот — Катерина собралась замуж! Если за моего деда, то я только за! Это значит, что я всё правильно рассчитал! Эх! Как же хорошо! Только одно меня печалило — насчёт награды, я так и не поинтересовался. Очень хотелось, но не в этот раз. Больно Собкин, как-то неадекватно отнёсся к моему рассказу. Но он, я надеюсь, потом, когда всё успокоится, разъяснит мне все нюансы и возможные шансы на получение, каких-нибудь наград.

Кабинет, где находится архив, я мог найти с закрытыми глазами. Да и фигли его искать? Дверь с табличкой, по моему, единственная в этом помещении была свежепокрашенная и вообще, какая-то чистенькая и аккуратная. Сразу видно, что тут обитает женщина. В отличие от некоторых. Вот когда она все это успевает? Пусть теперь только хоть слово скажет, что работы у неё много. Мне есть чем ей ответить. Дверь она красит, вместо того чтобы работать! Ух! Хе-хе… Довольный, как не знаю кто, я, без стука влетел в кабинет.

Ну меня этим уже давно не удивить. К виду удивлённой Исинбаевой, я давно привык. Только всё-таки, в этот раз, Катерина была немного другой. Помимо удивления, присутствовало еще и то, что отличает счастливую женщину. Я даже прервался от дружеских обнимашек, чтобы рассмотреть получше. Улыбка, сияющие глаза и та самая аура женщины, которая живёт полноценной жизнью. В общем, я всё понял — передо мной была изумительно счастливая Исинбаева!

В мгновение ока, на столе появился чайник, блюдечко с кусочками сахара и горка домашних сухариков. Правда с чайными чашками вышла промашка. В наличии была всего лишь одна штука. Из неё пила сама Катя, а мне пришлось удовольствоваться алюминиевой солдатской кружкой. Но это не беда. Мне не привыкать. Чтобы хоть как-то прервать молчание и немного подколоть Катерину, я сказал:

— Ну вот, а ты не хотела идти к моему де…, гм, деловому партнёру жить. Видишь как всё удачно получилось.

— Ща получишь! — Катерина сделала вид что-таки сейчас меня ударит, — удачно у него. Мелкий ещё, на такие темы разговаривать.

— Чего это мелкий? — я сделал удивлённое лицо, а потом с вызовом закончил, — у меня, между прочим, свадьба скоро. С Ритой!

Ну и понеслось. Господи, лучше бы меня Собкин допрашивал, чем эта… любопытная женщина. Блин, такое ощущение, что она тренировалась в подвалах НКВД. А я ведь, знал её совсем другой — умной, немногословной, рассудительной и отзывчивой девушкой. Настоящей комсомолкой и хорошим товарищем, а теперь?

Но всё когда-нибудь заканчивается, так и у нас с Катей закончился чай, а значит снизился поток вопросов. Я выложил всё! Блин… Вот я тупень, сейчас ведь Катя ринется к Собкину и не слезет с него, пока он ей не разрешит участвовать в операции с фининспекторами. Хотя никаких разговоров, по поводу каких-либо операций, у нас с лейтенантом ещё не было. Но Катерина будет настаивать и это точно. А если Собкин согласится? Меня же дед Николай убьёт! Если узнает, конечно. Он походу втюрился, в эту архивную работницу, как не знаю кто. А-а-а! Я всегда подозревал, что он подкаблучник! А ещё Кенигсберг брал, точнее участвовал в штурме. Блин! Что делать? У меня и так дел дофига, а тут ещё и это.

— Кать, тебе большой привет! — прервал я молчание, надеясь на то, что удастся отвлечь Катерину от всяких ненужных мыслей, — представляешь, встретил Исипову и Сергачёва. Про тебя спрашивали.

— Увидишь их ещё раз, — поглядывая на дверь и чего-то там выдумывая, ответила Катерина, — передавай им тоже.

— А представляешь, — я снова попробовал отвлечь девушку, — они меня хотят отправить в Москву. Там в горкоме, оказывается, без нас калужан ничего не могут сделать. А один Ерасыл не справляется.

— Чего? — наконец-то выпала в реальность Катя, и узнаваемо уперев руки в бока, начала выносить мне мозг, — какая Москва? Ты обалдел что ли? Тебя из дома на секунду отпускать нельзя, сразу в драку лезешь! В Москву, как человека отправили с поручением, так и там подраться успел. Про всё остальное, говорить не буду! Да я прямо сейчас пойду в Калужский горком комсомола, чтобы разобраться. Да ты же раненый! Как они так могут?!

— Всё-всё-всё успокойся, — теперь мне пришлось вскакивать и пытаться усадить Катю на место заодно быстро говорить всякую всячину, чтобы отвлечь, — это только предложение. Ответ надо дать в пятницу. Но я точно знаю, что никуда не поеду. Там есть кому решать. Крапивин тот же, чем не командир? Я верю, что Ерасыл тоже легко справиться без меня.

Вот ведь неугомонная! Чего опять-то завелась? Никуда я конечно, не поеду. Меня Рита не отпускает. Нет, конечно же, решение всё равно принимать мне. Но я с Марго согласен — нечего мне там делать. Я уважаю и Сергачёва, и Исипову. Даже благодарен им за поддержку. Но как бы они не старались, в Москву, в ближайшее время, я не поеду. У меня столько проблем, что голова кругом идёт. А они тоже хороши — подошли к нам, когда мы сидели, на лавочке в компании с бригадиром и моей наставницей — обсуждали мою аттестацию, и начали агитировать за поездку. Нашли время! Разругались все со всеми. Рита меня защищает, Сергачёв на мою сознательность давит, Исипова обещает золотые горы, бригадир Шкато орёт о аттестационном экзамене, моя наставница громко молчит, а я делаю вид что мне резко поплохело. В общем — мне дали время на подумать до пятницы. А Марго, всё оставшееся время до конца перерыва, говорила что никуда меня не отпустит. Маша её поддерживала. Шкато вообще обещал дойти до исполкома области. Так что — нафиг! Не поеду! Что и озвучил Катерине. Она вроде как задумалась. Но я-то знаю эту комсомолку. И знаю, что эта тишина, неспроста. Ща чего-нибудь придумает такое, что мне точно не понравится.

Минут пять прошло в молчании. Потом, взгляд Катерины приобрёл осмысленность и она уже набрала воздух, чтобы что-то сказать. Но тут в кабинет ворвался Собкин.

— Слушаем все сюда, — начал он свою речь, — два раза повторять не буду…

Если вкратце, то весь этот его спич сводился к одному основному и единственному приказу или действию, кому как нравится называть. То есть — ни я, ни Катерина в районе дома Марго не появляемся, ни в коем случае, по крайней мере два дня, если не хотим нарваться на серьёзное наказание, вплоть до расстрела обеих самым жестоким образом. Всё! Но это так коротко в моём исполнении, а вот товарищ лейтенант растянул это действо на пятнадцать минут. При этом не забывая стукать по столешнице кулаком, каждый раз когда уточнял что-то. Получилось очень доходчиво. Я проникся ответственностью и важностью, но остался при своём мнении. А оно очень простое — фиг кто мне запретит встречаться с Ритой!

После небольшой паузы, чтобы мы с Катей поняли важность момента, Собкин добавил:

— Этим делом будет заниматься Управление БХСС по Калужской области. А это — сами понимаете… — и показал указательным пальцем вверх, — да, и ещё Вилор, с Конкордией Прохоровной я сам поговорю. В дом к ней не лезь! И Риту провожай только до калитки. Понятно?!

Я согласно кивнул головой. Довольный результатом Собкин вышел из комнаты. Но, не успели мы с Катей что-то сделать, как дверь наполовину открылась и в комнату заглянул лейтенант. Взгляд его был красноречив. А слова, очень убедительны:

— Я вас предупредил. Не дай бог, я кого-то увижу рядом с домом Конкордии Прохоровны, лучше сами застрелитесь!

Вот это нифига себе поворот?! Это чего же я такое опять, на свою задницу, раскопал? Управление БХСС — это про что? В моё время было ОБХСС, а это хоть и похоже, но только несколькими буквами. Опять одни вопросы и, как всегда, без внятных ответов.

Лейтенант окончательно исчез, а мы с Катей продолжали сидеть и молчать. Первая очнулась Катерина и сразу в лоб:

— Вилор? Что ещё я не знаю?

— Кать, ты чего? — спросил я, удивлённый до невозможности.

— Я таким Собкина никогда не видела, — смотря на меня, задумчиво произнесла Катерина, — обычно он мало говорит, а тут целую речь произнёс. Да и угрозы, я впервые от него слышу. Ты точно, что-то от меня скрыл! Давай признавайся, тебе же лучше будет.

Никогда не замечал у Катерины таких дедуктивных способностей. Чего бы это она такая подозрительная стала?

— Кать, я всё тебе рассказал, — уверенно произнёс я, — а вот, что там товарищу лейтенанту в голову взбрело, я не в курсе, совсем.

— Ладно, — мне показалось, что Катя это произнесла с сожалением, — в этот раз поверю. Ты давай повнимательнее и Рите ничего не говори. Раз уж такие дела.

— А когда я ей успею сказать? — спросил я, и рассказал про сегодняшний вечер, — она сегодня решила полный день отработать. Потом всей бригадой пойдут в столовую. Отмечать окончание практики будут и увольнение заодно. Ну там чаю попить с пирожными. Мы с ней как-то забыли договориться, во сколько её прийти встретить. Буду её возле дома ждать.

— Это ты правильно придумал, — похвалил меня Катя. Но, не вздумай в дом зайти. Собкин злой и может выполнить своё обещание, если увидит вас вдвоём там.

— Ну Кать?! — возмутился я, — не дурак вроде, понимаю всё.

Дальше у нас разговор как-то не задался. Мы ещё минут десять поболтали о всяких мелочах, а потом расстались. Уже в коридоре, я посмотрел на часы. Ничего себе? Полчетвёртого. Это я тут почти два часа нахожусь. Обалдеть! А показалось что прошло минут сорок не больше. Образовалось свободное время этим надо воспользоваться. И тут же другая мысль — столько дел предстоит сделать, а с чего начать не знаю. Надо бы в мастерскую заехать, что ли? Раз уж время свободное есть.

Так ничего окончательно не решив, я сел на велосипед и просто прокатил по прямой от вокзала. Может ко Льву заехать? Так время-то ещё рабочее — где мне его искать? А он бы мне пригодился. Парень, конечно, сам себе на уме, но именно это хорошо. Ладно, с ним попозже решу.

Когда проезжал под Брянским мостом, план на сегодня окончательно сформировался. И большую роль в этом сыграло море свободного времени, которое появилось у меня из-за этой медкомиссии. Решено — буду обустраивать наше будущее жилище с Ритой. Ну то есть свой дом. Пора уже этим заняться. И для начала купить какую-никакую кровать что ли? Или самому что-то такое изобразить из подручных материалов. Это всё решаемо, но для начала нужно посетить рынок. Может там что-то найдётся.

Рынок у водонапорной башни меня не порадовал ничем. Не тот формат, как будут говорить в будущем. Здесь в основном сено, солома, отруби и ещё много всякого этой направленности. Не, есть и пирожки с молоком, и разного рода одежда с обувью, но мне это не интересно. Так что я посмотрел и поехал дальше. Мне до мастерской чуть-чуть осталось. А там, даже не знаю, как оправдываться. Второй раз и забираю заказ с задержкой. Ладно, разберусь, а в случае чего и извиниться могу, язык не отвалиться.

Михаил Михайлович Лепесток самозабвенно колотил молотком по какой-то железяке. Даже не охота было его отрывать от такого важного дела. Но я всё-таки улучил момент и подошёл к мастеру. На удивление этот ответственный человек ни слова не сказал мне в упрёк. Даже скорее наоборот, отнёсся с пониманием. Оказывается, он посылал своего человека, который ходил на стройку и спрашивал про меня, а там ему объяснили, что я в командировке. В общем никаких обид нет и растворомешалку я могу забрать в любой момент. Ну, хоть одна отличная новость. Испытания решили провести прямо во дворе. А что? Других мест рядом не было. Можно было, конечно, на улице это всё сделать, но как мы помним — кругом просто необъяснимое количество советчиков. На фиг они нужны со своими советами? Мы сами себе советы можем давать, зачем нам чужие?

Я пару раз обошёл вокруг агрегата. А что? Ничего так смотрится. Два шкива, в пропорции один к трём и ременная передача смотрелись, даже на первый взгляд, вполне надёжно. Сама ёмкость была грушевидной формы и была сделана из тонкого листового железа. С ручкой, за которую надо было крутить этот механизм, мастер перестарался. Он её заполировал до блеска. Ладно, лишь бы работало, а там посмотрим.

Вместо сухой смеси в растворомешалку загрузили несколько вёдер речного песка. А если быть точнее, то, для начала засыпали три вёдра, а это тридцать шесть литров или пятьдесят с лишним килограмм. Крутить вручную было непривычно но, вспоминая калымы в «лихие девяностые», мне неожиданно понравилось. Если бы у нас, в то время, был такой агрегат, то насколько бы нам было легче. Да-с… По идее, можно было загрузить ещё пару вёдер, но меня устроил и этот результат. Нафига перегруз нужен? Будет через край пересыпаться, в момент замеса. Нет уж, нам и этого достаточно. Кстати, хорошее количество получается! С одного замеса выйдет пятнадцать кирпичей — плюс-минус одна штука. Точно можно будет сказать, когда дома буду пробовать.

Минут десять потратил, на уточнения всяческих мелочей. Например, как регулировать натяжение ремней? Где и чего смазывать, чтобы растворомешалка работала долго и надёжно? Ну и так небольшие технические вопросы. В качестве бонуса мне опять подогнали телегу с водителем лошадок. Лошадь тоже была. Та же самая! Спокойная и инфантильная. В общем, к моему дому мы этот агрегат доставили без проблем. Так же, как и в прошлый раз, я угостил человека чаем. В процессе пития этого напитка мы наконец-то познакомились. Степан Степанович — заслуженный человек, между прочим. Работает в типографии газеты «Знамя» с тех пор, когда она ещё называлась «Коммуна». Помнит как Калугу посещал Демьян Бедный. Чуть ли не на память воспроизводил его фельетоны «Вольная торговля» и «В Калуге», направленные против спекуляции и частной торговли. Интересный короче человек и работа у него ответственная — развозить тираж по почтовым отделениям и в ближайшие колхоз, и в совхозы тоже. Да и всякие другие поручения от редакции выполняет. А в свободное время подрабатывает частным извозом, за копеечку малую. Да-с…

Я тоже про себя рассказал. Не всё конечно, а так — урезанную версию. Немного о родителях, о детдоме, о эвакуации и как в Калуге оказался в общем. Потом про этот дом рассказал. Посетовал, что дом хороший, а спать не на чем. Поделился проблемой так сказать. А Степаныч неожиданно возбудился, если можно так выразиться. Начал мне рассказывать о новой калужской фабрики «Аккорд», где изготавливают пианино. Я поначалу даже возмутился — на фига мне пианино? Мне спать негде, а не музыку играть! Но этот мудрый водитель лошадок, мне всё быстренько объяснил. Оказывается, на этой фабрике, один очень умный пленный немец, начал производство пружинных матрацев. Не сам, конечно, а с помощью нашей столярной артели. В общем, он им немчурскую технологию показал, а наши уже подогнали под советские реалии и материалы. Но что-то калужане не горят желанием покупать эти матрасы. Цена уж больно высока. Один полутораспальный матрас стоит как четверть пианино. Хорошо, что у артели есть чем заниматься помимо матрасов, а то бы разорились нафиг. В общем, есть вариант купить быстро и сразу довести до места, за вознаграждение. Чуть не заорав: — «Где ты был раньше старый?!» — я вскочил и начал собираться за покупкой. Пофиг сколько этот матрас стоит — куплю два!

Так уж сложилось, что я знал про эти матрасы. Не очень много, но достаточно чтобы составить своё мнение. Потому что лично участвовал в перепланировке административного здания этой фабрики. А там было множество старых плакатов в различных кладовках и подсобных помещениях. Среди многих стендов посвящённых выпуску пианино и технике безопасности, были и про эти матрасы. Только, почему-то мне казалось, что они были более позднего времени. Но если такое дело, то в путь и немедленно. Какая разница в каком году делают эти изделия? Главное это качество! За калужскими матрасами выстраивались в очередь. Их продавали по записи. Но это будет чуть позже, когда народ распробует и оценит удобства.

Степаныч ни слова не сказал. А вот лошадка тормозила и её можно понять. Вози этих неугомонных по калужским улицам, которые то в горку, то с горки. Не очень она обрадовалась нашему путешествию. Но, куда ей деваться? Против вожжей не попрёшь! Сказали вперёд, значит скачи как молодая и не ржи!

Как не удивительно, но мы приехали вовремя. Артель ещё работала. И мне, даже, краем глаза, удалось увидеть того самого немца, который следил за соблюдение технологического процесса. Немец как немец, ничего такого выдающегося. Если бы не знал, то и не понял бы в чём отличие. Человек, две ноги, две руки. Может более чистый внешний вид? Хотя, какая разница!

Матрасы действительно были отличные. А я и не сомневался. Это позже, может быть, качество упадёт, а сейчас, под присмотром немчуры, придраться не к чему. Ровные, без выпирающих частей, упругие и обтянуты крепкой тканью. Взял, как и хотел две штуки. А что? Пригодиться. Тёще тоже где-то надо спать, если, не дай бог, придётся скрываться от правосудия и уходить в подполье.

Назад вернулись, когда уже смеркалось. Степан Степаныч помог занести матрасы в дом. Там я с ним и рассчитался. Да и недорого он взял.

Была у меня мысль — показать ему печатный станок, что стоит в подвале. Но, немного подумав, я отказался от неё. Ну нафиг! Там у меня, помимо станка, куча всякого, не совсем законного. Зачем ему это видеть? Может попозже, ещё и решусь, но точно не сегодня. В общем распрощались нормально. Ему ещё до конюшни, через полгорода тащиться, а потом и техобслуживание гужевого транспорта проводить. Это я у себя дома. А впрочем справится, не впервой ему. Я так думаю.

Время близится к девяти часам вечера, а я валяюсь на мягком матрасе прямо на первом этаже в кухне. У меня тут места много. Два матраса поместились влёгкую и даже место осталось, для чего-нибудь. Ноги, да и всё остальное тело, приятно ломит, как после хорошей тренировки. Аж лень шевелиться и чего-нибудь делать. Надо бы конечно выйти и пройтись в сторону дома Риты, проверить пришла она или нет. Я ей доверяю, конечно но, в нашей жизни, чего только не бывает. Да и перекусить чего-нибудь не помешало бы. Блин! И ведь не подойдёшь близко. Обещал как-никак. Хотя, мне тоже много чего обещали. Только результатов пока не видно.

Спорить с собственным организмом это дело бесполезное. Привык он, в последнее время, кушать нормально и по строгому графику. Разбаловала его больница Конотопская. А тут вам не там, тут, чтобы покушать, надо полчаса до столовой педали вращать. Решено, еду в столовую, только по хитрому маршруту. Так чтобы проехать мимо дома Риты. Хоть посмотрю издалека — как там и что?

Хорошая сегодня погода. Тепло и ни грамма не душно. С речки тянет прохладой, что прямо-таки в тему. Иду, борюсь с собой, но, как ни странно, получаю огромное удовольствие. Я, наверное, со всеми этими приключениями превратился в адреналинового маньяка с мазохистскими наклонностями. А что? Другой бы лежал дома, на матрасе и никуда бы не пошёл, в таком-то состоянии. Но я же не он! Чего-чего, а морить голодом я себя не намерен. Да и Рита, а точнее её местонахождение, меня очень интересует.

Мимо знакомого дома прошёл как можно медленнее. На первый взгляд, никаких изменений и каких-либо отличий я не заметил. Это с одной стороны радует, а с другой настораживает. Всякие вопросы в голову лезут, ненужные. Чего это вдруг так тихо вокруг? Может всех уже арестовали? Или чего похуже? Прям аппетит пропал, ненадолго. Хотел уже остановиться и всё-таки постучать в дверь, чтобы разобраться. Но не решился. Обещания надо выполнять, чего бы это не стоило.

Короткий свист из кустов, что на повороте, заставил меня остановиться. Кто это тут такой музыкальный?

Глава 4

Хорошо меня подлечили в Конотопе. Никаких болей, никаких неудобств и, даже, шрам на пузе ведёт себя нормально. Сегодня с утра решился на хорошую разминку. Чём чёрт не шутит, а вдруг действительно удастся подтянуть свою форму до той что была перед ранением? Я бы не против. Надоело жиром трясти. Надо его в мускулы перетапливать.

Никогда не увлекался восточными практиками. Но понятие о них имел. Ни с того ни с сего, сегодня с утра решил попробовать, что-то изобразить в этом стиле. А что? Посещал я, в своё время, с очередной замороченной начальницей и почти всем составом нашей строительной конторы курсы интенсивной релаксации. Называлось это — курсы «Чихуан». Если начальник платит, то почему бы и не сходить. Халява! Мы ещё ржали в полный голос над названием. Строили разные предположения — что это за курсы такие? Может собачек надо будет гладить или гулять с ними. Очень уж похоже на название собачьей породы чихуахуа. Оказалось полная фигня с этой релаксацией. Не действует она на строителей. Но упражнения, что нам предложили выполнить, в процессе занятия, как ни странно, были интересными. Вспотели все и не по одному разу. Вот и повторю. Попробую по крайней мере. Там ничего запредельного нет. Сказали же — избегать больших физических нагрузок, вот и буду следовать предписаниям. А потеть, мне никто не запрещал, между прочим!

Занимаюсь, никому не мешаю, потею как слон бенгальский. Хорошо мне. Участок на берегу Оки условно мой, поэтому что хочу то и делаю. Мысли всякие приходят и тут же уходят. Воспоминания, хорошие и не очень, лезут туда же. Например, вчерашний вечер с поздним ужином вспомнился. Ничего особенного, а вспомнил всё до мелочей…

Свист из кустов раздался неожиданно. Я остановился и присмотрелся. Какое там! Ничего не видно из-за листвы и веток. А вот вопрос, хоть и заданный шёпотом, я услышал превосходно:

— Какого… тебе же сказали здесь не появляться?

Я тоже не стал выделываться и ответил, в той же манере, таким некультурным кустам:

— Пожрать мне не запрещали! А вертолёта у меня нет, чтобы над дорогой летать. Дорога здесь одна!

А вот дальше было некультурно, хоть и шёпотом. Даже вспоминать неохота. Я не удержался и задал тот самый вопрос, который меня мучил, просто чтобы успокоиться окончательно:

— Рита пришла?

Ещё порция всякого рода ругательств, произнесённых шёпотом и, наконец, та фраза, что я ждал:

— Дома давно. Беги отсюда!

Теперь-то можно и бежать, почему бы и нет?! Меня в столовой ждут хорошие и работящие женщины, которые любят свою работу. Они меня накормят без вопросов и разговаривают они нормально, не шёпотом. Но напоследок я напомнил кустам шепотом.

— Назад буду возвращаться здесь же. Так что не застрелите ненароком.