Sword Art Online. Том 20. Колыбель луны

Рэки Кавахара

Sword Art Online. Том 20. Колыбель луны

Белоснежная лилия и расправивший крылья сокол.

Чёрный гобелен с гербом Северной Империи Нолангарт горел алым пламенем.

Огонь уже перекинулся на роскошный ковёр тронного зала. Вдалеке несмолкаемо звенели клинки и кричали солдаты.

Ронье и Тизе стояли с обнажёнными клинками в двадцати мерах от удивительно высокого золотого трона, обтянутого чёрной кожей. На нём, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок, сидел человек. Казалось, его совершенно не беспокоит пламя, постепенно охватывающее зал.

— Я полагал, что первыми ко мне придут рыцари единства, — проговорил он, почёсывая серую щетину на точёном подбородке. — Но чтобы две девушки, причём даже не из стражи? Вы ученицы академии мечников?

Они могли не отвечать на эти полные спеси вопросы, заданные надменным тоном, однако Ронье пересилила себя и звонко прокричала:

— Ронье Арабель, младший кадет Академии мечников Северной Центории!

— Тизе Штринен, тоже младший кадет! — срывающимся голосом представилась стоявшая рядом Тизе.

— О? Неужели этот болван настолько расслабился, что не смог победить пару цыплят, только-только взявших в руки настоящие мечи?

Взгляд мужчины скользнул вправо.

На ковре, раскинув руки-ноги, лежал великан в чёрных доспехах, инкрустированных серебром. На нагруднике красовался герб гвардии Северной Империи. Великан был жив, но вряд ли смог бы подняться после того, как Тизе и Ронье одновременно обрушили на него приёмы-комбинации.

Битва между великаном — он представился капитаном личной гвардии императора — и девушками разразилась в тронном зале и продлилась двадцать с лишним минут. Победу им принесло только то, что они сражались вдвоём и не ограничивали себя традиционными стилями фехтования. Пожар в тронном зале — как раз последствия теплородных заклинаний, которые отчаянно разбрасывала Ронье.

Капитан гвардии оказался опасным, но при этом честным противником. Поэтому Ронье ощутила, что внутри неё поднимается ярость, когда император оскорбил своего верного слугу.

Девушки не получили серьёзных ран, но их руки ныли после парирования сильных атак, а многочисленные порезы и синяки постоянно напоминали о себе. Тем не менее Ронье забыла о боли и страхе и воскликнула:

— Всё кончено! Немедленно сдавайтесь и отзовите гвардию!

— Скоро здесь будут рыцари единства и армия защитников! — звонко поддержала Тизе. — Вам некуда бежать!

На самом деле эти слова должен был произнести рыцарь единства Дюсольберт Синтесис Севен, возглавлявший нападение на императорский дворец Северной Центории. Собственно, сначала Ронье и Тизе были всего лишь частью личного отряда.

Однако в коридоре, ведущем в тронный зал, Дюсольберту доложили, что отряду, отправленному на штурм западных ворот, не хватает людей, поэтому он немедленно поспешил на помощь, приказав остальным продолжать без него. По пути прочие солдаты отвлекались на битвы с гвардейцами, приказывая девушкам продвигаться дальше. В конце концов до тронного зала они добежали вдвоём.

Они торопились не без причины.

Эта война, которую в будущем назовут Восстанием четырёх императоров, началась с того, что все четыре императора мира людей единым указом объявили созданный месяц назад Совет мира людей сборищем мятежников, пытающихся захватить власть над Церковью Аксиом. Гвардии было приказано немедленно начать штурм Центрального собора.

Однако солдаты и рыцари имперской гвардии — не злодеи-захватчики из другого мира, а жители Центории, в отличие от напавших в Войне двух миров красных рыцарей. Поэтому Кирито, занявший должность Верховного мечника Совета, решил, что среди врагов должно быть как можно меньше жертв.

Если бы рыцари единства и заклинатели держали оборону в Центральном соборе, а разместившиеся в Центории защитники мира людей напали на гвардейцев со спины, то без труда истребили бы всех врагов.

Но Кирито не пошёл на это, а отправил почти всех рыцарей единства помогать защитникам штурмовать императорские замки. Единственный способ обойтись в этой войне малыми жертвами взять всех императоров живьём и принудить их отозвать указ. Вот почему товарищи по отряду отвлекли на себя внимание основной части гвардии, а Ронье и Тизе досталась ответственная задача — захватить тронный зал.

Кирито при поддержке Второй мечницы Асуны, нескольких младших рыцарей, солдат и заклинателей тем временем держал оборону в соборе, но даже сильнейшему мечнику мира людей наверняка нелегко защищать ворота со всех сторон от натиска гвардейцев.

Вот почему так важно как можно скорее отменить указ и остановить войну в Северной Центории.

Именно эта решимость помогла девушкам отважно бросить вызов сидящему на троне человеку, известному как император Нолангарта Кругер Нолангарт VI, остававшемуся холодным и неподвижным.

— Пара безвестных дочерей младших аристократов не только отказываются поклониться мне, но и угрожают клинками? Разве после этого можно сомневаться в том, что Совет мира людей — сборище проходимцев, угрожающих порядку и спокойствию мира людей? — ровно вопросил император, взял хрустальный кубок с круглого столика возле трона и пригубил из него тёмно-пурпурной жидкости.

Виноград для императорского вина выращивают на личных угодьях императорской семьи и старших аристократов — на самых благословенных Солус и Террарией землях мира людей. Отец Ронье как-то сказал, что одна бутылка этого напитка стоит больше месячного жалования младшего аристократа. И добавил, что, если бы те виноградники превратились в пшеничные поля, урожая с них хватило бы всей Северной Центории.

Власть, допускающая такую роскошь, не может быть справедливой.

— Что старшие аристократы сделали для мира людей?! — выпалила Ронье, направляя остриё клинка в лицо императору. — В Войне двух миров его жителей защищали только простолюдины и младшие аристократы!

— Да! А старшие аристократы дрожали от страха и не высовывались из своих особняков и угодий! — добавила Тизе, направив на императора указательный палец.

Уже за это её могли наказать судебным правом аристократии. И лишь сейчас, император негодующе сморщил свой орлиный нос.

— Иначе и быть не могло, — заявил он, вращая вино в кубке. — Долг солдат и младших аристократов — защищать меня ценой собственных жизней. Мой долг — вести народ Империи правильным путём. Да, долгое время в моей власти находились лишь земли Северной Империи, но, коли Церковь Аксиом пытаются присвоить какие-то непонятные личности, пользуясь долгим сном Её Величества Первосвященницы, я должен исправить это недоразумение. Совет мира людей должен собрать не какой-то безымянный мечник, а я, Кругер Нолангарт! — громогласно объявил император, залпом допил вино и швырнул кубок на пол.

Владыка Империи поднялся с трона, окружённый разлетевшимися осколками дорогого хрусталя, и взял в руку стоявший у трона меч.

Ронье никогда ещё не видела настолько богато отделанных алых ножен. Когда император достал из них блестящий, словно зеркало, клинок, со стороны приподнятого на три ступени трона повеяло таким холодом, что Ронье невольно отступила. Однако в следующий миг она собралась с силами и встала в стойку.

Хотя император и старшие аристократы не участвовали в войне, фехтовать они умели все. Конечно, среди них очень мало людей вроде позапрошлогоднего старшего курсанта Воло Ливантина, истязавшего себя ежедневными тренировками, однако Кирито рассказывал, что аристократы вовсю пользуются своим правом охотиться на животных в окрестностях столицы, чтобы поднимать себе уровень полномочий. Кроме того, все они — за исключением детей императоров — в обязательном порядке поступают в академию мечников, где им преподают основы фехтования.

Что же касается императоров, то их с малых лет обучают фехтованию лучшие наставники, к тому же у них имеется возможность охотиться даже на крупных зверей. И конечно же, богато украшенный императорский меч намного превосходил по уровню приоритета обычные армейские мечи в руках девушек.

За спиной раздавался звон мечей — защитники продолжали воевать с гвардией. Справа и слева на стенах догорали и падали на пол гобелены с имперскими гербами, Меч в руке императора сверкал алым, отражая языки пламени.

Ронье тоже была наследницей знатной семьи, пусть и невысокого ранга. С малых лет её учили чтить и уважать императорскую семью, и даже сейчас, бросая вызов императору, она не могла окончательно избавиться от своих привычек. Но теперь она знала, что в мире есть вещи поважнее слепой преданности.

Когда Кирито и Юджио были, как она, учениками в академии мечников, они бросили вызов Первосвященнице Администратор — полубогине, управлявшей миром людей.

Ронье должна была выстоять — ради Кирито, защищавшего Центральный собор, и ради новой эпохи, которая вот-вот настанет в мире людей.

— Если вы отказываетесь отозвать указ… нам придётся убить вас! — выкрикнула Ронье, поднимая меч к плечу.

Тизе тоже встала в одну из стоек для тайных приёмов айнкрадского стиля.

Улыбка пропала с лица императора Кругера. Он высоко занёс меч, вставая в величественную стойку высоконоркийского стиля.

В тот самый миг, когда огонь перекинулся на самый крупный гобелен, висевший прямо за троном, Ронье изо всех сил оттолкнулась от пола.

Но земля вдруг ушла из-под ног, превращаясь в огромную чёрную дыру. Ронье провалилась в неё, не в силах даже закричать, и…

Глава 1

— Фгх! — вырвалось у Ронье после удара по спине.

Её голова была обмотана какой-то тканью. Извиваясь в темноте, Ронье сдёрнула её и поняла, что находится у себя в спальне. Видимо, упала с кровати.

За окном было темно. Ронье выбралась из одеяла и залезла на кровать.

Февраль был на исходе, и если днём стояла тёплая погода, то к рассвету всё неизбежно подмерзало. Ронье закуталась в одеяло с мыслью о том, что неплохо бы и в Центральном соборе провести отопление, как в замке Обсидия в мире тьмы, и медленно выдохнула.

Ронье — насколько она сама знала — почти не ворочалась во сне и могла упасть с кровати только из-за воспоминаний о том дне. Как правило, она к моменту пробуждения уже начисто забывала, что ей снилось, но сегодняшний сон до сих пор не шёл из головы.

Окончание Войны двух миров и возвращение в столицу пришлись на середину ноября триста восьмидесятого года по календарю мира людей. В декабре был собран Совет мира людей, а в феврале триста восемьдесят первого года началось Восстание четырёх императоров. Таким образом, после битвы Ронье и Тизе против императора Северной Центории Кругера Нолангарта прошёл ровно год.

«Может, поэтому мне и приснился тот день? Кстати, почему люди вообще видят сны?» — раздумывала Ронье и ждала, пока фея сна вновь посетит её, но веки никак не хотели оставаться закрытыми. Ронье боролась с собой в течение примерно трёх минут, но тут за окном раздался тихий перезвон, говоривший о том, что уже пять часов утра.

Смирившись, девушка встала с кровати, накинула тёплый шерстяной халат и потянулась рукой к большой настольной лампе. Нащупав внутри внушительных размеров кран, повернула, и вода вытекла из стеклянной колбы в сосуд под ней. В колбе загорелся камень размером с яйцо, осветив комнату жёлтым светом.

Когда два дня назад они возвращались из мира тьмы, оказалось, что Кирито каким-то образом успел спрятать в багажном отсеке механодракона десять обсидианских каменных ламп. Ронье и Тизе получили по одной в качестве сувениров и сразу же начали ими пользоваться. Включаются они простым спуском воды, а выключаются переворотом, после которого вода втекает обратно в колбу. По простоте и удобству использования они могли посоперничать не только со старыми масляными лампами, но и со светородными лампами собора, потому что не требовали никаких элементов.

Разумеется, эти камни — известные в мире тьмы как люминиты — не горели вечно, одного камня хватало примерно на четверо суток постоянного свечения. Тот факт, что даже при усиленной экономий лампа протянет всего около месяца, расстраивал Ронье, но Кирито планировал в будущем организовать крупные поставки люминитов.

Поскольку эти камни начинают светиться, как только их вынимают из воды, перевозка их на большие расстояния составляла некоторую сложность, но, как только все вопросы с поставками будут улажены, в Центории ночью тоже станет светло, а в Обсидии полегчает беженцам, которым день ото дня становилось всё труднее найти себе работу.

Но, разумеется, одних камней мало, чтобы привести мир тьмы к процветанию. В основе бед Дарк Территори лежит катастрофическая нехватка еды, вызванная скудностью почвы и вечным полумраком, Кирито изо всех сил искал решение, но до сих пор ничего не придумал.

Самые большие надежды Верховный мечник возлагал на земли по ту сторону Границы мироздания, опоясывающей весь Андерворлд. Но с этим имелись свои сложности. Ни одному живому существу не под силу преодолеть эту стену, а сможет ли это сделать механодракон — пока неясно. И даже если они однажды покорят стену, что ждёт их на другой стороне — новые неизведанные земли или же безграничная пустота?

— И всё же… — прошептала Ронье, но не договорила и подошла к вешалке над комодом.

Сняв с неё длинный меч в чёрных кожаных ножнах, Ронье достала из выдвижного ящика деревянную шкатулку и подошла к столу.

Этот меч с чёрной рукоятью и серебристой гардой — подарок Второй мечницы Асуны, который она сделала Ронье всего пять дней назад. Тридцать девятый уровень приоритета — далеко не божественный артефакт, но более чем достаточно для рыцаря-ученика.

Ронье осторожно обнажила меч. Тот ярко сверкал в свете каменного фонаря, но на клинке отчётливо виднелась небольшая выщербина. Во время битвы на верхнем этаже замка Обсидия этой частью клинка Ронье отрубила левую руку человеку в чёрной накидке, похитителю Лизетты — дочери главнокомандующего Искана и посла Шеты.

За два дня в ножнах меч полностью восстановил Жизнь, но грязь и царапины исчезали только после чистки.

Ронье положила меч на стол и открыла шкатулку. Достав белый хлопковый платок, она тщательно протёрла клинок, гарду и ножны. Затем взяла отрез шкуры среброшёрстого оленя из Южной Империй, капнула на него полиролью и начала бережно натирать клинок.

Когда Кирито и Юджио учились в академии, они точно так же ухаживали за «Ночным небом» и «Голубой розой», коротая время за разговорами. Ронье нравилось смотреть, как работают наставники. Они с Тизе пробыли их пажами всего полтора месяца, но Ронье казалось, что это время было для неё самым весёлым и ярким за все семнадцать прожитых лет.

Не то чтобы ей не нравилась мирная жизнь в соборе, начавшаяся после окончания Войны двух миров и Восстания четырёх императоров. Конечно, ей приходилось в поте лица учиться фехтованию, заклинаниям и Инкарнации, но Ронье искренне хотела, чтобы эти дни продолжались вечно. Однако затем на лице Тизе или Кирито вновь мелькала тень, и Ронье невольно вспоминала, что с ними больше нет Юджио… и что он действительно играл в их жизни огромную роль.

Кирито и Юджио, Ронье и Тизе. Насколько драгоценным и незаменимым было время, которое они провели вчетвером, настолько же безвозвратно оно кануло в вечность.

Хотя…

Возможно, не только отсутствие Юджио мешало Ронье радоваться жизни.

Быть может, причина ещё и в постоянных напоминаниях о том, что первой любви Ронье, как и Тизе, не дано перерасти в нечто большее…

— А…

Рука вдруг соскользнула, и Ронье порезала подушечку большого пальца о лезвие. Она сразу же положила меч на стол и осмотрела палец. Боли почти не было, но капелька крови всё-таки появилась.

Ронье машинально подняла левую руку, чтобы создать светород, но передумала и опустила. Вместо этого она поднесла большой палец к губам и лизнула царапину. Кровь скоро остановится, но царапина останется с ней ещё какое-то время. Это будет её наказанием за то, что она отвлекалась на посторонние мысли во время полировки меча.

Напоследок Ронье тщательно вытерла отполированный меч мягкой тканью и вернула его в ножны.

Она должна и дальше работать над духовной связью с этим клинком, который на днях назвала «Лунной тенью», К тому времени, когда Ронье как следует освоит его, она наверняка научится бороться с безответными чувствами.

Ронье встала из-за стола и убрала на место меч и набор для ухода за ним. Затем бросила на кровать халат и скинула с себя ночную рубашку. Не удержавшись, она вздрогнула от холода и чихнула.

«Почему люди чихают? Потом спрошу у Кирито — и про сны тоже», — подумала Ронье, подбегая к шкафу, в котором хранилась её рыцарская форма.

Двадцать третье февраля триста восемьдесят второго года по календарю мира людей.

Начавшийся ещё до рассвета холодный дождь бесконечно стекал по большим окнам «Коридора небесного света» на пятидесятом этаже собора.

На самом деле этот «коридор» был грандиозным залом, в котором нашлось место даже для галереи с перилами под высоким потолком. Именно оттуда Ронье и Тизе сегодня наблюдали за заседанием Совета.

Зачем было подниматься под потолок, если они могли стоять возле круглого стола? Дело в том, что Фанацио оставила им малыша Берче, который вёл себя относительно спокойно только на высоте. Конечно, пятидесятый этаж сам по себе находился в двухстах мерах от земли, но годовалый ребёнок не мог почувствовать высоты, находясь по эту сторону каменных стен и толстых окон.

— Слушай, Ронье, ты же видела в Обсидии дочку госпожи Шеты, да? — прошептала Тизе, баюкая дремлющего Берче.

— Угу, даже милком кормила.

— О-о, везёт тебе. Ей же всего три месяца? Она, должно быть, такая миленькая…

— Ещё бы, у неё такие мягкие волосы и большие глаза…