Оябун. Том 2

Я повернулся к сидящему рядом мрачному представителю местной борекудан и хмыкнул:

— Вы слышали, Утимура-сан? Миллион вечнозеленых президентов… Губа не дура… Но я так понимаю, если бы один молодой человек только намекнул американцам, что у него есть какое-то видео, его бы прямо здесь и прикопали… Зачем тебе столько бумажек, парень?

— Уехал бы. В Америку. Или Европу. С деньгами везде можно устроиться… Я даже паспорт уже оформил… Подальше из этого болота…

Мда. Теперь мне понятен и внешний вид дома, и бардак в квартире. Еще один представитель вечных мечтателей, кого обществу и родителям положено кормить, поить, всячески ублажать и жопу вытирать при первом намеке на проведенный акт дефекации. Сейчас их еще не так много, но проблема существует. Куча молодых людей, кто выпал из любой активной жизни и считает, что им все и каждый должен.

— Знаешь, что… Миллион я тебе не дам. Он у меня есть, но, если бы ты эти деньги на что-то полезное потратил. Ты же их промотаешь за месяц… Поэтому поступим проще. Конечно, если изображать крутых парней из комиксов, то мне надо ремней у тебя из спины нарезать и забрать все силой… — Идиот сжался от испуга. А что он думал, что сюда пришли плюшевые медвежата, кто конфетками станет угощать? Дурак: — Но я не воюю с японцами, если они не предают страну. С мудаками — тоже не воюю. Даже если эти самые мудаки на соседей наплевали и убийц покрывают… Покажи мне видео, чтобы я увидел товар. И я тебе заплачу сто тысяч долларов. Потом запишешь мне копию и можешь уматывать в свою Америку или Европу.

Компьютер у патлатого был. Стоял в другой комнате, в углу. Заваленный сверху грязными майками. Через десять минут я уже смотрел картинку — мутноватую и явно пережатую с потерей качества.

— Оригинал лучше. Это я сделал, чтобы покупателю показать.

Скорее всего и основной ролик на этом же компе. Но мне уже не столь важно — главное я заметил, погоняв бегунок туда-обратно.

Трое. В камуфляже. Быстрым шагом прошли в одну сторону, затем обратно. И головами крутили. Поэтому Ясуо Кодзима вцепится в загривок умникам в айти отделе и те мне фотографии сделают, с которыми уже можно работать.

— Вижу… Собирайся… — Посмотрев на снова перепугавшегося парня, вздохнул. — В банк поедем, будем тебе деньги переводить. Счет в банке у тебя есть? Платишь же ты как-то за квартиру… И не тронет тебя никто, не дергайся. Клопов-вонючек обычно просто из квартиры выбрасывают на улицу, чтобы не гадили. Много чести — руки о тебя марать.

* * *

Через два часа ехали уже обратно в Наха. У меня — копия основных качественных видео на флэшке и на сидюке. Картинку еще раз проверил, затем записи прогнал, чтобы с гарантией. Хорошие камеры у обормота стояли, с двух ракурсов четко всю улицу просматривали. В деталях.

Заметив, что сидящий рядом головорез хмурится, попытался объяснить свои действия:

— Не расстраивайтесь, Утимура-сан. На мой взгляд, мы все сделали правильно.

— Я бы мог помочь. На парня чуть бы надавили и все, отдал бы без разговоров.

— Отдал бы. А потом в районе бы начали говорить, что Окинава-кёкурю-кай живут не по закону. Простого доходягу отпинали, вломившись в чужое жилье без спросу. Минус в карму… В нашем же случае — вы на любые вопросы честно ответите, что заплатили гору денег, чтобы получить нужную информацию. Захотел мерзавец мертвыми торговать — его дело. Мы свой долг выполнили. Завтра уже я буду знать, кто именно эти трое ублюдков. Где живут, чем дышат. В Ниппон все еще или уже удрали. Надо будет, я ребят пошлю и в Штаты, везде достанем. И подарим головы убийц местному оккупационному командованию. Чтобы знали, что терпение у нас закончилось… Молодого идиота же янки сами на ленточки распустят позже. Он проболтается, или они слухи соберут. За дураков американцев не надо держать, когда задница дымится — отлично работают. Так что припомнят ему. Мы же на живом примере продемонстрируем, как иуда пытается воспользоваться кровавыми деньгами. И как они ему поперек глотки встали. Самое главное — даже пальцем для этого не пошевелив.

Утимура молчал почти до самого офиса. Там первым выбрался из машины, придержал открытой дверь и пошел рядом. Надо теперь рассказать местному боссу, как все закончилось. И попрощаться со всеми необходимыми политесами. Перед лифтом мужчина неожиданно для меня поклонился и сказал:

— Аригато гозаймасу, Исии-сан, за преподанный урок. Я теперь понимаю, почему именно вас выбрали вакагасирой. Я вижу только завтрашний день, вы же способны заглянуть на годы вперед… И про «оккупационное» командование я тоже понял. Это очень хорошие новости для нас.

— Тондемонай-десу, Утимура-сан. Рад помочь… Если вдруг мне понадобится поддержка на месте, я обязательно с вами свяжусь. Но это в крайнем случае. Чтобы на любые вопросы полиции вы честно ответили, что ничего не знаете о будущем происшествии…

— За неудачником присмотреть?

— Было бы неплохо. Чтобы его не ограбили, когда он вздумает здесь начать отмечать. Упавшие с неба деньги руки жгут. Поэтому проводить до самолета и пусть улетает. Кому он нужен за границей? Будет узкоглазой обезьяной для местных без нормального знания обычаев и языка. Промотает все и вернется. Или чужие спецслужбы за яйца подвесят, когда на него выйдут… Он — не японец. Ниппон для него «эта страна». Вот пусть и жрет полным горлом чужой рай. Главное — чтобы раньше времени не подавился… Для подобных ему везде плохо. У них нет дома, у них только дурацкая мечта жить хорошо за горизонтом. И помойку вместо квартиры сделает везде, куда ты его не посади…

— Сделаем. Присмотрим и проводим.

Дома вечером Кодзима-старший выдал мне результат. Три фото. Три имени. Краткая биографическая справка по каждому из морпехов. И подтверждение, что они так и сидят на Окинаве. Похоже, их специально не стали перебрасывать домой, чтобы не поднимать волну. Мало того — эти ублюдки в прошлые выходные даже увольнительную получили.

Отлично. Значит, пора позвать на чай милую девушку.

— Сугахара-сан, для вас и парней есть работа. Вот эти люди убили офицера сил самообороны и оставили калекой второго. Я хочу, чтобы вы их нашли, оторвали головы и положили в коробку. На которой на японском и английском написали: «Убийцы». Оставить коробку на территории базы. Если сможете все сделать прямо в расположении — еще лучше. Если сложно — то отработаете ублюдков во время увольнительной.

— Срок?

— Двух-трех недель хватит?

— Более чем.

— Отлично. Контакты местной Семьи я дам, но лучше сделать все с опорой на собственные силы. Подумайте насчет маскировки и то, как лучше добраться на Окинаву. Для самолета можем организовать вам липовые паспорта, но полиция наверняка возьмет их потом на заметку. На корабле — меньше двух суток пути в один конец. Любой рыболовецкий траулер или каботажник. Контакты у нас есть.

— Поняла.

— Завтра к обеду хочу услышать общие детали предстоящей операции. Чтобы я был в курсе для возможной подстраховки. Триста тысяч на оперативные расходы получите завтра же. Надо больше — дам больше. Вопросы?

— Пока нет. Если будут, завтра в обед уточню.

— Отлично. Тогда не буду вас больше задерживать.

Все, здесь я процесс запустил, теперь меня ждут высокие материи. У меня завтра встреча с местной киношной тусовкой. Буду беседовать насчет потенциального блокбастера. Оябун даже готов финансирование на себя взять. Когда я ему идею озвучил, босс предложил через нанятых режиссеров наличные отмыть. Я отсоветовал. Потому что первым делом именно на тему нецелевых расходов и станут проверять. Кто в здравом уме и трезвой памяти поверит, что борекудан вливает деньги на кинопроект просто так? Поэтому — ни йены налево. Все кристально чисто и строго по закону. Пусть ломают голову, как мы умудрились всех обмануть. Больше будут бухгалтерию трясти, меньше станут обращать внимание на то, что на площадке творится.

* * *

Наверное, самый большой разрыв шаблона получился у Рей Кавакубо, когда моя подруга передала боссу просьбу. Нет, ответ был положительный, но меня очень хотели посмотреть вживую перед тем, как я поеду вносить сумбур в чужие мозги. Поэтому заказанные на один день костюмы придержали в магазине и зазвали в примерочную.

Что поделать — пришлось прибыть лично. Толпой, потому как последнее время я одинокой тушкой не перемещаюсь. Грозный Исии, его секретарь с шикарными бантами на голове, два телохранителя и еще два мордоворота-контрактника. Водитель остался в машине. Как шепнул Масаюки — будет ёкая молочком кормить и ждать, когда начальство вернется.

— Тэкеши-сан, можно еще раз ключевую идею, — миловидная женщина со следами усталости на лице разливает чай по тонкостенным фарфоровым чашкам. Приподняв свою, я пытаюсь рассмотреть внутреннюю структуру и удивленно качаю головой:

— Это что, настоящая древность? Сколько им лет? Двести или триста?

Очень аккуратно вернув заварочный чайник на подставочку, госпожа дизайнер абсолютно серьезно начинает выговаривать помощнице:

— Хиро-сан, ты не говорила, что молодой человек увлекся антиквариатом. Я бы подобрала что-нибудь более подходящее для встречи.

Поправив непокорный локон, Хиро Симидзу пытается оправдаться:

— К сожалению, Кавакубо-сан, я не знаю все его таланты. Вполне возможно, что он решил еще на этом поприще снискать славу.

Похоже, не я один сижу за столом с ощущением некоторого офигения. То есть как обычно — что-то ляпнул походя, а народ начинает автоматически выстраивать какие-то мутные схемы и просчитывать варианты. Ненавижу Ниппон — тут прямо никто ничего не скажут, обязательно зароют в куче полунамеков и потом обидятся, что ты не смог постичь очевидное.

— Гомен-насаи, дамы. Похоже, я пропустил что-то интересное. При чем тут антиквариат?

— Потому что этот набор подарили мне очень серьезные заказчики за то, что для них была сделана уникальная личная коллекция. Сам понимаешь — глицинию не каждый день вышиваю.

О как — сами Фудзивара озаботились одеждой, которой ни у кого нет. Похоже, завидно стало. Выскочка чуть ли не каждый день в гости к лучшему дизайнеру страны ходит, а у одного из древнейших кланов Ниппон до сих пор даже эксклюзивного поясочка нет.

— Понял. И вы хотели похвастать новинкой?

Бережно подняв свою чашку, Рей Кавакубо делает осторожный глоток и с усмешкой объясняет:

— Я просто забегалась. Хотела выставить на парадную полочку, где у меня собрано разное. И перепутала… Есть такой пунктик, коллекционирую по мелочи вазочки, кувшинчики. Желательно — до эпохи Мейдзи. Тогда построили несколько мануфактур и начали выпекать посуду, словно блинчики. Как сказала моя бабушка, сделавшая первый подарок: «После Эдо мастера почти перестали вкладывать частичку души в свои творения». Наверное, именно поэтому я до сих пор пытаюсь в моих дизайнерских экспериментах оставлять что-то личное… Так насколько давно вы, Тэкеши-сан, стали заниматься антиквариатом?

Загнув пальцы на левой руке, отвечаю:

— Три минуты примерно, Кавакубо-сан. И я абсолютно серьезно. Ничего не понимаю в том, сколько стоит и насколько редкая у вас вещь. Просто я могу примерно ощутить, как давно ее изготовили. Плюс-минус, само собой. Но вот этот набор — он действительно прожил долгую и сложную жизнь. Поэтому и удивился, что вы настолько уникальную посуду решили использовать для чаепития.

— В самом деле?.. Ну и ладно тогда. Ты правильно сказал — это посуда. Посуда должна дарить радость. И мне приятно угощать знакомых, используя… Как ты назвал? Уникальные чашки? Пусть будет так…

С чаем разобрались за десять минут. Одновременно успели пройтись по самым последним Токийским слухам и обсудить прогноз на ближайшую неделю. Обещают грозы. Но короткие. Это хорошо — мне по всей округе бешеным сайгаком мотаться. Конечно, не растаю, но мокрым бегать радости мало.

— Кстати, раз уж ты умеешь «разговаривать с вещами», не мог бы взглянуть на мои сокровища? Исключительно для того, чтобы я могла похвастать.

Легко. С поклоном встал и прошел следом за хозяйкой элитного бутика.

Стеклянные полки в прозрачных кубах. Похоже — здесь что-то из разряда неразбиваемой пленки поверх кристально чистых пластин, чтобы ненароком не размолотили древние редкости. Но мне даже в руки предметы брать не надо, я на расстоянии до полуметра могу прочувствовать структуру того или иного чайничка, вазочки или расписанной тарелочки. Прогулявшись вдоль крохотной выставки, иду назад и замираю посередине.

— Должен вас разочаровать, Кавакубо-сан. Но вот эта вещь и вот эта — новодел. Отлично состарены, стилизованы под прошлое. Но первую сделали лет сорок назад, а последняя появилась на свет максимум десять лет как. Кстати, если хотите, я могу поговорить со знакомыми. У нас есть специалист, который сможет оценить в деталях и даст экспертное заключение. Я оплачу его визит, если хотите с ним пообщаться.

Да, у Семьи есть такие контакты. Потому что должники иногда расплачиваются разными древностями и нам приходится звать уникальных специалистов.

— Насчет вазы у меня были некоторые сомнения, да… А вот соусник никогда не вызывал вопросов…

— Надеюсь, я не сильно вас расстроил. Вылез без спроса. Эксперт трехминутный.

— Наоборот, — женщина почесала мизинцем кончик носа. — Я представляю, какой бы дурой была, начав хвалиться в очередной раз… Домо аригато, Тэкеши-сан. Вы мне очень помогли. Даже без вашего кудесника.

Мне не жалко. Как говорится — наше дело предложить, ваше — отказаться. Но одну вещь все же решил высказать вслух:

— Кавакубо-сан, могу я вас попросить об одолжении? Мне кажется, Симидзу-сан меня поддержит. Вы выглядите очень усталой. Я мало что понимаю в плошках эпохи Эдо, но с людьми вожусь уже больше месяца. Могу проверить, нет ли у вас чего-нибудь запущенного. Будет очень обидно, если вы подцепили какую-нибудь заразу и узнаете про это слишком поздно.

Подруга услышала, что я сказал, и тут же исполнила поклон. Очень личная просьба, на самом деле. Но у меня не так много настоящих друзей. И эта женщина не просто имеет полное право обращаться ко мне по имени. Я любой ее совет выслушаю и приму к сведению, потому что именно она согласилась обшивать молодого идиота, который до сих пор плохо следит за языком.

— Зачем вам это надо? — удивилась супер-дизайнер.

— Скидку хочу, — довольно осклабился в ответ, давая таким образом понять, что правды никто не узнает. Потому что я правду назвал, а играть с многослойными смыслами — не настолько еще японец. За этим к Фудзивара, это у них тысячелетняя история интриг и клановой вражды. Я только в начале этого пути.

— Если вас не затруднит, Тэкеши-сан, то я буду очень рада. В самом деле, поднакопилось разного, вечером еле ноги переставляю.

К счастью, ничего серьезного не было. Даже майку снимать не понадобилось. Пробежал пальцами вдоль позвоночника, приложил ладони к вискам, прислушался к ощущениям. Просто застарелый стресс и хронические переработки. Поэтому прогнал привычно «зеленую волну» по четко видимым каналам, развеял серые пятнышки усталости. Рядом сидела Кеико Кодзима, внимательно следила за манипуляциями. Мы никому не говорим, но девочка теперь тоже может воспринимать чужую ауру и пытается считывать состояние возможных пациентов. С абэноши получается куда лучше — там энергетика мощная и буквально сияет для понимающего человека. С обычными людьми сложнее. Но Кеико старается. Среди своих я даже изредка комментирую — что, где и как. Сейчас — исключительно в качестве «студента на галерке».

— Я закончил, Кавакубо-сан. Могу порекомендовать завершать работу не позже одиннадцати вечера и спать минимум по девять часов ближайшую неделю. Надо восстановиться.

Приоткрыв глаза, пациентка медленно поднимается и подходит к зеркалу. Да, общий вид куда лучше — веки не опухшие, лицо лишней бледностью не отсвечивает. И двигается куда легче — словно скользит над полом.

Повернувшись ко мне, дизайнер выполняет глубокий поклон, затем выпрямляется и говорит:

— Теперь ваши заказы, Тэкеши-сан, я буду делать сама. Примите это как знак благодарности.

Моя очередь кланяться.

Наряд я выбрал, какой хотел. Нужен был китч без меры — вот и постарался. Ядовито-зеленая рубашка. Ярко-оранжевый пиджак с огромными накладными карманами. Фиолетовые брюки. И белоснежные туфли. Плюс — позолоченный широкий пояс. Вылитый клоун. То, что и хотел. Когда вышел из примерочной, народ постарался изобразить каменные лица, давя улыбки. И только хозяйка магазина придирчиво осмотрела меня со всех сторон, после чего в нагрудный карман сунула бархатный черный платочек.

— Когда я была в Нью-Йорке, люди с подобными вкусами вешали на шею золотую цепь.

Будто я это не знаю. Жестом подозвал Масаюки, тот распахнул маленький чемоданчик. Понтовый золотой кирпич «ролекса» и цепь с «гимнастом». Фигурка чужого бога усыпана огромными драгоценными камнями. Никакого стекла — только настоящие караты. Вещи не мои, взял на время в Семье. Нам этот ужас подарили во время какой-то мутной конференции, на которой обсуждали поставки разного рода контрабанды в объемах, превышающих месячную работу Токийского порта. Вот я и взял на пару дней, пустить пыль в глаза.

— Отлично. Теперь образ полный. Если не секрет, кого хочешь поразить в самое сердце?

— На режиссерскую тусовку еду. Надо пару-тройку болванчиков нанять, чтобы сделали мне красиво.

— Тогда абсолютно в тему… Наши любители бахвалиться будущими кинолентами копируют все с дурацкого Голливуда.

— Вот для этого и вырядился… Когда дорасту до возможности спонсировать нормальное кино, тогда оденусь прилично… Хорошего вам вечера и не забывайте — хотя бы неделю надо соблюдать режим сна и отдыха.

Насчет подарка уточнил у Хиро Симидзу. Потому что хотелось понять — а что именно произошло под конец вечера. Подруга объяснила:

— Кавакубо-сан уже лет пять не становится к раскроечному столу. Нет, для коллекции может наброски делать и для себя что-то новое. Но на продажу отдает идею портным, кто работает в мастерской. Разве что может поправить что-нибудь перед показом… Единственные, для кого госпожа делает исключение, это члены семьи… Теперь ты включен в этот круг.

Подумав, признаю себя полным болваном. Ведь и не планировал.

— Да, Хиро-сан. Как-то я неудачно в близкие друзья набился. Ведь ничего такого и не хотел.

— Я знаю. И Кавакубо-сан знает. Как она сказала, ты похож чем-то на ее знакомых с Сицилии. Ты просто живешь и не стараешься понравиться окружающим. Эта черта почти не встречается среди людей ее круга. Все постоянно пытаются просчитывать варианты. Ты же поступаешь так, как считаешь правильным.

Интересная попытка взглянуть на меня со стороны. Надо почаще в гости ходить, может еще что узнаю.

— Понял… Напомни мне, чтобы я при случае не бил древнюю посуду, а прихватывал с собой что-нибудь красивое. Вдруг смогу отдариться…

Все. Теперь надо попрощаться с подругой, ей обратно в магазин. А мне — к киношникам.

Глава 18

Я умный мальчик, я домашнюю работу заранее выполнил. Почитал обзоры, оценил уровень страданий разнокалиберных кинокритиков на тему «Ниппон в разрухе, искусство подохло». Полистал собранную выжимку на толпу «режиссеров третьего плана». Что еще сказать. Да, проблема есть. И, судя по моей памяти, будет только усугубляться.

Времена титанов вроде Куросавы и Имамуры в прошлом. Резко набравшее популярность телевидение вышибло с рынка творцов, сведя все к низкопробному контенту. Ту же «Легенду о Нараяме» знают больше на западе, чем у нас. Кстати, Куросава во времена безденежья на родной земле снимает в СССР «Дерсу Узала». Такеши Китано после «Фейерверка» в девяносто седьмом уехал из Ниппон и вернулся только на днях. Хотя — признанный гений и лидер авангардного кино.

Но мне для будущего проекта не нужны глыбы. Мне нужна пара идиотов, кто потребляет разного рода вещества и творит рекламу для зомби-ящика. Как я понимаю, без такой «стимуляции» снимать весь этот трэш невозможно. И, да, братья из Семьи подтвердили, что дурь в огромных количествах именно подобным «творческим личностям» и уходит. Чемоданами… Как у них только здоровья хватает не сторчаться за пару лет. Хотя, там ротация пустоголовых постоянная. Отрицательный отбор в действии. Вот из этих персонажей я и буду выбирать.