Помоги проекту - поделись книгой:
Георгий Травин
Поджоги в Нью-Бекервиле
Фантастический рассказ
Рисунки А. Орлова
Журнал «Знание-Сила», № 11, 1952 г.
ГОРОДОК Нью-Бекервиль был один из самых молодых в штате Мидиана, да, пожалуй, и во всей Америке: ему насчитывалось не более тридцати лет. Кроме того, он был одним из самых тихих и скучных: в нем не случалось никаких волнующих происшествий - ни крупных краж, ни загадочных убийств. Солидные гангстеры, маститые убийцы и громилы, короли взлома и политические боссы не находили в маленьком городке достойной арены для своей разносторонней деятельности; эта американская знать предпочитает большие города, в которых есть где развернуться многогранным «талантам».
Скучен был и вид Нью-Бекервиля. Весь город выстроила одна фирма, и дома в нем походили друг на друга, как карточные домики, сделанные из одной колоды - различать их можно было только по номеру над входом. Обстановка в домиках тоже была сработана одной фирмой - везде одна и та же. В каждой квартире имелись совершенно одинаковые шкафы и кровати, диваны. столы и стулья - все вплоть до маленького столика у окна с графином на подносе из пластмассы. И даже вискозные скатертки на этих столиках и занавеси на окнах отличались только расцветкой, да и то не всегда.
Никто не считал нужным вносить какие-либо изменения в стандарт, выработанный мощной монополией, завладевшей городом и поставлявшей его жителям все, начиная с мебели и посуды и кончая идеологией.
Реклама монополистов без устали твердила, что все это - самое лучшее, как нельзя более соответствующее американскому образу жизни.
И жизнь в Нью-Бекервиле протекала тоже по стандарту тишины и спокойствия. Здесь не было заводов и фабрик с бастующими рабочими, не так уж много парней отсюда увезено было в Корею. И никто не писал на стенах домов будоражащее полицию слово «мир».
Даже растушую дороговизну ругали здесь лояльно, потому что каждый надеялся рано или поздно разбогатеть, а тогда плевать на дороговизну! В ожидании богатства можно и попоститься, тем более, что в продаже появились патентованные брючные ремни, автоматически подтягивающие живот - нигде так не заботятся о человеке, как в Штатах!
Но летом этого года тихая жизнь Нью-Бекервиля была нарушена: в нем начались пожары - настолько частые, что страховое общество «Феникс» должно было неминуемо прогореть. Пожары случались почти ежедневно, иногда по два в день. Все они начинались примерно в одно и то же время - около часу дня, - и что всего удивительнее, дома горели только на улицах, проходящих по параллели - с запада на восток - и только по северной стороне улицы. На улицах, идущих по меридиану, не было ни одного пожара.
Два-три пожара по одной и той же стороне улицы можно объяснить совпадением. Но полтора десятка пожаров? Это было уже похоже на поджоги.
Увядавший в нью-бекервильской тиши начальник полиции Д. Уестер воспрянул духом. В тусклых глазках его, тонувших в жировых складках, засверкал огонек административного восторга, в движениях появилась решительность. Он призвал к себе своих обленившихся сыщиков и приказал найти поджигателей. Таким образом, первыми лишились привычного покоя в Нью-Бекервиле пожарники, вслед за ними - страховые агенты и, наконец, полицейские.
С тишиной в Нью-Бекервиле было покончено.
Начальник полиции каждый день стучал кулаком по столу, разнося своих сыщиков и полицейских, которым никак не удавалось поймать ни одного поджигателя.
Доска стола в конце концов треснула, но толку от этого было мало. Уестер чувствовал себя не совсем ловко, когда к нему в кабинет с сигарой в зубах ввалился специальный корреспондент одной из больших херстовских газет.
- Ну-с, чем вы объясняете столь частые пожары? - спросил развязный журналист, усаживаясь в кресло и кладя ноги на стол.
- Поджогами, - твердо ответил начальник полиции, нюхая подошвы «литератора» и дым его сигары.
- Очень хорошо.
Корреспондент небрежно черкнул что-то в своем блокноте. Вечное перо его своей обтекаемой формой напоминало гоночный автомобиль, а массивностью - полицейскую дубинку. Уестер смотрел на ручку с уважением.
- А кого вы подозреваете в совершении поджогов?
- Поджигателей, - так же решительно ответствовал полицейский.
- Очень хорошо, - произнес опять интервьюер и необыкновенно ловко начертил в блокноте женскую туфельку на головокружительном каблуке.
- Все ясно. Гуд бай! - репортер скрылся так же быстро, как появился, оставив немножко глины на сто-ле, много табачного дыму в кабинете, а самого начальника в некотором недоумении: не слишком ли краток был разговор?
Но напрасно тот беспокоился - интервью вышло полнометражное, как голливудский боевик. Развернув на другой день свежую газету, начальник полиции прежде всего увидел аншлаг, протянувшийся через всю первую страницу:
«ЧУДОВИЩНЫЙ ЗАГОВОР КОММУНИСТОВ В НЬЮ-БЕКЕРВИЛЕ. КОММУНИСТЫ ПО ПЛАНУ СЖИГАЮТ АМЕРИКАНСКИЕ ГОРОДА».
«Наш корреспондент» в лирических тонах описывал «добродушный, тихий и незлобивый» городок Нью-Бекервиль, жители которого всегда отличались благочестием и лояльностью. И вот в этот «приют невинных душ», в эти райские кущи проникли красные дьяволы. В беседе с нашим корреспондентом энергичный начальник полиции Нью-Бекервиля Д. Уестер сообщил следующее…
В интервью было не менее двухсот строк.
«Репортер - толковый парень, - думал Д. Уестер с удовольствием, - умеет понять с полуслова… И такой дурак! За этакую рекламу не взял с меня ни цента. Ха-ха-ха!»
Полицейский читал и перечитывал свою «беседу», смаковал каждое слово:
- Вот здорово! Теперь вся Америка узнает, что Дик Уестер раскрыл коммунистический заговор. Это же настоящая слава! Большое дело. Бизнес! Пожалуй, меня вызовут в Вашингтон? Может, сам Гувер обратит на меня внимание! Только мне необходимо действовать энергично.
Он приказал немедленно арестовать всех местных коммунистов как участников заговора.
Коммунистов забрали, но пожары не прекратились.
Убедившись в этом, Д. Уестер затосковал: не повредит ли такая неувязка его карьере? Он пребывал в мрачной задумчивости, когда в кабинет ворвался его помощник Томпсон.
- О-кей! - закричал Томпсон, - блестящее дело! Пойман поджигатель… Это - черный. Поджигают негры.
- Какие там негры? - с неудовольствием проворчал начальник, всегда осуждавший чрезмерную горячность своего помощника: - Поджигают коммунисты. В моем интервью с корреспондентом газеты…
- Плюньте на интервью! - возразил бесцеремонно Томпсон: - У меня только что побывал мистер Смит, булочник. Он был в возбужденном состоянии. Смит своими глазами видел, как из загоревшегося дома выскочил негр. Он был в возбужденном состоянии…
- Кто был в возбужденном состоянии? Негр или булочник?
- О, Боже! Конечно, негр! Ведь он же - поджигатель! Я уверен, если б его обыскать, при нем оказались бы спички!…
- Почему же его не обыскали?
- Убежал! Но это ничего не значит. Я велел арестовать всех негров на этой улице. И у многих нашли спички в кармане!
- Очень хорошо! - одобрил начальник, почуяв «дело». Неграми тоже нельзя пренебрегать. Негры - тоже бизнес.
И он немедля послал депешу в редакцию газеты. Телеграфировал он всего два слова: «Поджигают негры».
Этого было опять вполне достаточно. В газете появилась новая статья под сенсационным заголовком:
«КТО ЖЕ ПОДЖИГАТЕЛИ? Д. УЕСТЕР И МАРИ ВИЛКИНСОН РАЗОБЛАЧАЮТ».
Начиналась статья так.
«Русские кричат, что мы «поджигатели» войны! А что они сами делают?
Они по разработанному в Москве дьявольскому плану, без бомб и без шума, начали сжигать мирные американские города и фермы!
Нас обвиняют, что мы применяем напалм…
А разве тут обошлось дело без напалма или еще более сильного зажигательного вещества?
Домашняя хозяйка М. Вилкинсон заявляет, что никогда в жизни не видела более сильного пламени! Оно было красное - во всех смыслах! Как в смысле цвета, так и происхождения… Исполнители адских замыслов Коминформа - негры.
Это удостоверяет честный и бдительный полисмен Д. Уестер. Он прислал в редакцию неопровержимый документ».
Далее, после ряда рассуждений, «научно» доказывавших неполноценность черной расы, газета наме-кала, что не худо бы, по доброму обычаю предков, линчевать парочку негров: суд Линча - не хуже других американских судов.
Кроме того, газета требовала ареста всех коммунистов и нелояльных американцев, а также ускорения производства водородных бомб.
Д. Уестер после этой статьи вырос на целую голову.
Пожары не вредили его карьере, напротив, в дыме и пламени шла к нему слава, из которой умеючи можно сделать и доллары. Ои развил кипучую деятельность: посадил за решетку еще несколько нег-ров и белых, подозреваемых в подписании
Стокгольмского воззвания, и потребовал, чтобы город начал строительство новой тюрьмы. Остальное было не по его части: линчевание - дело «общественности», что же касается водородной бомбы, то водород, атом и прочие марки американского пороха - дело науки. А какая наука в Нью-Бекервиле? Одна школа, которую никто не хочет содержать - ее давно пора бы закрыть, а школьное здание переоборудовать под казарму.
«Поджигатели» были разоблачены и схвачены, их обвиняли в подрывной деятельности - готовился громкий судебный процесс, по образцу проведенного Гарольдом Р. Медина… но пожары все-таки не прекращались.
Дома пылали, как ни в чем не бывало! Агенты страхового общества по-прежнему лазали, прожигая штаны, по пепелищам, стараясь выяснить истинную причину разоряющих «Феникс» пожаров. Они допрашивали погорельцев и их соседей. Но нигде не было никаких признаков поджога, на которые у страховых ищеек особый нюх. Погоревшие хозяйки много и охотно говорили о бушевавшем пламени, но ни одна не могла сказать, откуда начался пожар, что было его причиной. Ни одна не видела поджигателя. Может быть, Мэри Вилкинсон пролила бы свет на это темное дело, но Мэри Вилкинсон в Нью-Бекервиле не оказалось - такой женщины, по-видимому, в городе вообще не существовало.
Джон Браун был самый молодой из учителей школы, которую никто не хотел содержать. И, по мнению «почтенных» горожан, вроде булочника Смита, - самый глупый - полученное от отца наследство он ухлопал на устройстве какой-то там физической лаборатории! Мог бы иметь свое дело, а теперь вынужден существовать на нищенское жалованье школьного учителя.
Обыватели презирали Брауна. Он платил им тем же. Но иногда, в минуты уныния, молодой физик думал: не лучше ли было, в самом деле, завести не лабораторию, а булочную? Булки нужны всем, а кому нужны открытия в области физики?
Газеты тоже не радовали Брауна. Статьи о бекервильских пожарах вызвали у него горькую усмешку:
- Вот образец нелогичности мышления! Какой смысл поджигать дома в такую пору, когда легче всего попасться с поличным? Для чего поджигать только по одной стороне улицы? Никакой злодей, решившийся сжечь город, не действовал бы так нелепо. Для чего коммунистам или неграм поджигать дома, да еще в таком захолустье? Если уж подозревать в поджогах людей, то всего логичнее было бы видеть тут не «руку Москвы», а руки строительной и мебельной фирм. Ведь погорельцы - их заказчики и покупатели, пожар для этих фирм бизнес. Только ведь и монополистам ни за какие деньги не найти поджигателей-невидимок. Ясно, что поджигают не люди, но кто же… или что?
Еще до появления статей, пожары заинтересовали Брауна именно их необычайной «плановостью». Он склонен был видеть в них какое-то закономерное явление, скорее всего, физическое. Оно было непонят-но. А все непонятное ему хотелось выяснить, такой уж был у него характер. Газетная шумиха побудила его заняться этим делом вплотную. Он хотел снять вздорные, но опасные обвинения с негров и коммунистов, среди которых имел друзей. Времени у него было достаточно - как раз начались летние каникулы.
Браун развернул план Нью-Бекервиля, на котором он аккуратно обводил красным карандашом каждый горевший дом, проставляя тут же и дату пожара. Удивительное распределение пожаров особенно бросалось в глаза на плане - со странным постоянством горели дома только по северной стороне улиц. Браун жил на южной. Это было досадно: он согласился бы сам погореть, лишь бы разгадать тайну пожаров. Но по его стороне дома не загорались.
Браун положил перед собой чистый лист бумаги и долго смотрел на него, будто силясь прочесть что-то, написанное невидимыми чернилами. Через некоторое время он сделал на листе такую запись:
Потом прибавил еще две строчки:
Далее Браун выписал на бумажку с плана все даты пожаров - пятнадцать дат - и принялся перелистывать комплект местной газетки. Он просматривал бюллетень погоды. Его интересовало, какая погода была в дни пожаров.
- Ясная… малооблачная… ясная, - читал он: - Жаркая… ясная… солнечная.
Ни одного пожара не было в пасмурные, облачные или дождливые дни. Случайно ли это? Неужели все это совпадения? Поджигатель, кто бы он ни был, действовал только в солнечную, ясную или в малооблачную с прояснениями погоду; он не переносил дождя и тумана.
Может быть, он подвержен гриппу, боится нас-морка?
Поделиться книгой: