Помоги проекту - поделись книгой:
Командующий 41-й пехотной дивизией послал приказ командиру 162-го полка, адресовав пакет в д. Яновице, — составить арьергард и оставаться у Яновице до подхода 161-го полка к тет-де-пону. Но пакет этот, как неверно адресованный, по назначению доставлен не был, а командир 162-го полка, не сообщив о своем решении, самовольно ушел в Войшин. Таким образом, 161-му полку пришлось отходить, не имея прикрытия с фланга, и только пассивность немцев, не перешедших в наступление от д. Люцима и д. Барычка, избавила 41-ю дивизию от участи, которая постигла гренадер.
Таким образом, несоблюдение правила, — в донесениях точно воспроизводить названия пунктов, как они значатся на карте, — привело к неправильной ориентировке начальника дивизии, принявшего на основании неверного донесения решение, не отвечавшее обстановке (требовавшей приостановки 161-го полка у Бржисце впредь до продвижения соседнего полка к д. Яновице). Эта же ошибка была причиной потери связи штаба 41-й дивизии со 162-м полком и недоставки ему важного приказания. Командир 162-го полка не донес об уходе в Войшин, что и привело к фланговому маршу 161-го полка почти на виду противника. Но неверность донесения была бы своевременно штабом дивизии обнаружена, если бы средства связи полков со штабом не ограничивались посылкой ординарцев, а был бы использован телефон.
Особое значение имела связь, прежде всего телефонная, для обороны крепостей.
Бельгийские крепости Льеж, Намюр, Антверпен очень быстро теряли проволочную связь с фортами. Русские крепости Новогеоргиевск, Гродно, Ковно — также. С началом артиллерийского огня форты Новогеоргиевска потеряли всякую связь. В Вердене положение часто спасали голуби, и даже на Русском фронте, при слабом развитии военно-голубиной почты, 4 августа 1915 г., во время штурма Новогеоргиевска, когда немцы, после сильной бомбардировки, атаковали форт № 16, только голубь, посланный комендантом форта, принес донесение в штаб крепости. Остальные средства связи бездействовали.
Средствами связи в крепости служили: 1) проволочный телеграф и телефон; 2) радиотелеграф и телефон; 3) оптические средства (прожектор, световые аппараты); 4) акустические приборы; 5) военно-голубиная почта; 6) воздушные средства.
Линии телеграфно-телефонной связи эффективны, лишь если хорошо скрыты складками местности. Особо важен (учитывая силу артогня) подземный (или подводный — в морских крепостях) кабель. Именно такой кабель связывает форты или долговременные узлы сопротивления между собой. Глубина заземления — 2–3 метра (в зависимости от возможных калибров, которые может применить противник). Через каждые 1,5–2 км — кабельные колодцы (для возможной проверки линии).
Центральные телеграфные и телефонные станции — в бетонированных помещениях. В Вердене существовали телефонные станции на 120–180 номеров и более. Телефонные линии имели отделы: а) линию командования (оперативная); б) линию артиллерии и в) линию административную.
Особое значение придавалось созданию территориальной системы организации связи: каждый сектор укрепрайона крепости имел своего начальника, которому автоматически подчиняются все в соответствующем секторе. По данным инженера Бенуа, опыт бомбардировки Вердена доказал, что наиболее надежной связью между командными постами являлись подземные галереи на глубине 15–20 метров. По ним же и вели телефонные линии.
Связь с броневыми наблюдательными пунктами, а также связь с убежищами, глубоко утопленными в земле, — с помощью телефона и слуховых труб с рупором. Радиотелеграфные и телефонные станции — на каждом форту или узле, замаскированы и укрыты возле форта (в таком случае соединены подземным шлейфом с фортом). Радиостанции размещались в форту либо за его пределами. Некоторые крепости имели и радиопеленгаторные станции.
Оптические средства связи в крепости — сигнальные аппараты и прожекторы.
Связь с помощью воздушных средств была весьма актуальна, что доказывал опыт обороны Новогеоргиевска и Перемышля.
Большую пользу оказывали и привязные воздушные шары, давая общие сигналы и принимая сигналы с фортов и передовых позиций.
Военно-голубиная почта, если она правильно налажена и использована, — также эффективное средство связи. Голуби поддерживали связь крепости с армией, а также внутри крепости.
Важное требование — отличная маскировка всех крепостных средств связи.
Остальные средства связи — подземная телеграфия, акустическая сигнализация, собаки-курьеры — применимы в передовых районах крепости.
Свою специфику имела войсковая связь в позиционной войне.
Благодаря пребыванию войск в период позиционного затишья на одном месте, иногда довольно продолжительное время, связь наладить гораздо легче, чем при бесконечных передвижениях частей в период маневренных операций. Прочность и надежность связи тут зависели от двух причин: во-первых, от соответствующей продуманной организации и, во-вторых, от надлежащего выполнения.
В позиционной войне основным средством связи становился телефон. Главные удобства телефона заключались в быстроте передачи распоряжений в войска и получении донесений. Но в то же время продолжительность прокладки линий, частая порча проводов — ярко выраженные отрицательные стороны этого вида связи.
Вспомогательные средства связи также были не лишены недостатков. Так, например, работа самокатчиков зависела от дорог и погоды, при применении пеших вестовых связь крайне замедляется, световые сигналы требуют ограничения полноты передаваемых сведений особыми условными знаками.
При занятии войсками определенных укрепленных рубежей каждому из командиров полков указывается участок его позиции. При занятии полком участка позиции начальник связи устанавливает в указанном приказом по полку месте полковую центральную полевую станцию связи. К этому месту все командиры батальонов обязаны провести линии от своих центральных станций. Кроме того, начальник связи полка связывается с соседним стоящим слева полком. Ротные командиры с линии боевых участков рот проводят кабель до центральных станций своих батальонов и включаются в них. Как батальоны, так и роты устанавливают связь по фронту с соседями.
Помимо установления телефонной связи применяется связь посредством посыльных, конных вестовых, самокатчиков (от штаба полка и выше), командированием делегатов связи и пр. Так как все телефонное имущество фактически сосредоточено в полку, оно распределяется между батальонами, а последние — между ротами. Связь как по фронту, так и в глубину прокладывается в каждом направлении, по крайней мере по 2–3 провода, часто поперек соединяемых друг с другом — при этом в случае разрыва провода осколками неприятельских снарядов даже в нескольких местах связь все-таки не будет нарушена. Иногда устанавливается подземная проводка тяжелым изолированным кабелем. Кабель ведется по специальным ходам сообщений: подвешивая его на колышках по стенкам или укладывая в специально вырытых мелких ровиках по укрытым подступам с таким расчетом, чтобы не нагромождать проводов (в противном случае, с одной стороны, при разрывах телефонисты очень часто путают провода и при ремонте ошибочно включают свои провода в чужие, а с другой стороны — благодаря соприкосновению проводов затрудняются переговоры). На каждом наблюдательном пункте у телефонной станции имеется соответствующий запас кабеля — для восстановления связи на случай внезапного ее уничтожения неприятельским огнем.
Радиопередатчик, принимавший и передававший сигналы азбукой Морзе. Экспозиция Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи
Важное значение (особенно на передовой) имело подслушивание телефонных разговоров особыми аппаратами (об этом ниже). Здесь отметим, что в данных целях следовало отказаться от заземления проводов в районе полка, заменив однопроводную установку двухпроводной, а также не передавать в окопы приказаний, могущих ориентировать противника о намерениях командования, и ввести условные названия для обозначения различных войсковых соединений.
Телефон являлся важнейшим средством связи между пехотой и артиллерией — особенно артиллерийских наблюдательных пунктов с батареями. Каждый командир батареи и дивизиона, зная из соответствующих общевойсковых приказов, на участке какой части его батарея или дивизион работают, самостоятельно устанавливает телефонную связь с командиром батальона или полка. Кроме того, каждая батарея высылает передовых наблюдателей, в большинстве случаев в первую линию окопов. С этими наблюдателями батареи также поддерживают прочную связь, а наблюдатели обязаны держать такую же связь с командирами рот, на участке которых они работают (в чем ротные командиры им всячески содействуют).
В этом случае также активно применялись телеграф и радиотелеграф. Как отмечал фронтовик, работа по радиотелеграфу значительно медленнее, чем по телефону, но связь более обеспечена, что полезно для управления артиллерийским огнем.
Особые меры в период позиционной борьбы придавались вопросам маскировки и охраны телефонной сети. Существовавшие наставления указывали, что охрана линий не только в периоды боя, но и во время затишья возлагалась: в артиллерии — на разведчиков, в пехоте — на особые команды.
Применительно к развитию связи и войск связи русской армии в годы Первой мировой войны можно выделить несколько характерных тенденций.
1. Подразделения связи, входившие в состав частей русской армии, усиливаются технически, но выполнять стоящие перед ними задачи могут, лишь комплексно используя весь арсенал технических средств (как табельных, так трофейных и приобретенных), которыми обладают. Так, офицер 14-й кавалерийской дивизии Б. М. Шапошников писал о средствах связи и управления своего соединения: «В распоряжении штаба дивизии была конно-саперная команда, имевшая у себя и средства связи (телефоны, аппараты Морзе), и подрывные средства. Радиосвязи дивизия, конечно, не имела. При подвижных действиях развертывать проводную телефонную связь с ограниченным количеством провода нечего было и думать. Опыт включения в правительственную сеть маломощных дивизионных аппаратов Морзе дал самые отрицательные результаты. Нужно было искать выход из создавшегося положения. Прежде всего под страхом предания суду военного времени было подтверждено всем правительственным телеграфным станциям — крупным и мелким, — что они не имеют права снимать аппараты без разрешения штаба дивизии, за исключением явной угрозы их захвата. На эту сеть было приказано базироваться всем разъездам и разведывательным эскадронам.
Кроме того, штаб дивизии взял себе обыкновенный правительственный аппарат Морзе, который возил с собой на автомобиле и мог в любом месте включить в любой правительственный провод. Затем обычно для сбора донесений вперед выбрасывался сборный пункт донесений, связь с которым поддерживалась четырьмя имеющимися мотоциклами, автомобилями и обычной конно-летучей почтой. С полками связь поддерживалась потребованными от них офицерами для связи с пятью посыльными. Кроме того, штаб имел при себе так называемые офицерские боевые разъезды для разведки накоротке. При отходе из Ченстохова штаб реквизировал шесть легковых автомобилей. Вот и все средства управления штаба дивизии. Офицеры для связи привлекались мною и для писания под мою диктовку приказов для частей дивизии. Кроме того, при мне — двуколка с оперативными делами и двумя старшими писарями… Со штабом 1-го кавалерийского корпуса дивизии поддерживали связь через офицеров, которым были предоставлены автомобили. Применялась также летучая почта. С нашей 9-й армией штаб корпуса связь поддерживал по радио. Противник, разумеется, перехватывал радиограммы и аккуратно расшифровывал их. Расшифровка ему давалась легко, наши шифры были несовершенными. Что до штабов дивизий, то они тогда еще не имели средств радиосвязи. Вот почему противник нередко нарывался на неприятности, когда ему не удавалось добывать сведения о том, какие ответы дивизии посылали на радиограммы штаба корпуса»[6].
Другой военный специалист отмечал: «Нужно заметить, что в этот период кампании (1914 г. —
Начальник команды связи 1-й кавалерийской дивизии В. Литтауэр писал: «В начале войны подразделение из двадцати солдат обслуживало полковые телефоны, телеграф, гелиограф и прожектор. В первые месяцы войны стало ясно, что, хотя телеграф и гелиограф могут оставаться в обозе, межполковые линии связи должны быть увеличены. В январе 1915 года я был назначен командиром подразделения связи, штат которого был увеличен втрое. Для формирования нового подразделения каждый эскадрон должен был выделить порядка шести человек и лошадей. …купил дюжину великолепных шведских полевых аппаратов и подарил их полку. В свою очередь, полк приобрел несколько самых простых телефонов, специально для часовых.
Тяжеленные телефонные провода в изоляции были намотаны на большие металлические катушки. Гусар закреплял на спину катушку, садился на лошадь, рысью или галопом скакал в нужном направлении, а провод разматывался за ним. Мы поднимали провода только над дорогой, а так они стелились по земле. Когда полк менял место дислокации или останавливался на ночь, мы, действуя быстро и слаженно, в течение часа устанавливали связь между всеми подразделениями полка. Сложность состояла в том, что всадники часто обрывали провода и во время боя рвущиеся снаряды нарушали установленные нами линии связи. Моим солдатам приходилось ползать вдоль проводов, отыскивая место повреждения, чтобы восстановить обрыв, иногда подвергаясь большей опасности, чем сражающиеся эскадроны. Многие вели себя просто героически… Иногда, отступая, нам приходилось оставлять протянутые провода. В каких-то случаях удавалось воспользоваться оставленными немецкими проводами. Мы подбирали на полях сражений все оставленные телефонные провода и аппараты. Подразделение связи обычно располагалось в штабе полка»[7].
2. Формируются войска связи в современном понимании этого слова. Эти части и подразделения (отдельные телеграфные роты, полевые телеграфные отделения, корпусные телеграфные и армейские радиотелеграфные отделения, конно-искровые станции и радиотелеграфные дивизионы) структурируются, обособляются профессионально и организационно, получают современную технику.
3. Опыт первых же месяцев войны потребовал от начальников всех соединений более четкой организации боя, взаимодействия всех участвующих в нем частей и родов войск и более жесткой централизации управления. В позиционный период войны эта тенденция только усилилась. Это, естественно, требовало качественно улучшить связь. Потребность в соответствующем имуществе резко возросла. Для доукомплектования армейских и корпусных узлов связи использовали аппаратуру из оставленных войсками крепостей, трофейное имущество, совершали закупки за рубежом. Но дивизии и полки постоянно испытывали дефицит средств связи.
Полевая радиостанция Русской армии. Картины войны. Вып. 1, М., 1917
Так, воевавший в Восточной Пруссии в августе 1914 г. начальник 1-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант В. И. Гурко отмечал скудость дивизионных средств связи. Он писал: «Мы были тогда чрезвычайно скудно снабжены телеграфной и телефонной аппаратурой и связистами. Действительно, дивизионным штабам выделялось только по одному подразделению связи численностью примерно в шестьдесят человек. В полках также имелись свои обученные связисты, но у них не было никаких технических средств. К тому же эти люди не умели еще прокладывать линии со скоростью, необходимой для обеспечения связью движущихся колонн конницы. В середине августа, когда кавалерийские части постоянно проходили по пятьдесят и более километров в день, организация связи была наконец приведена в порядок: используя германские телеграфные столбы и провода, наши связисты наращивали существующие линии либо снимали их для использования в другом месте. В результате наши колонны и штабы получали телефонную связь со своими тылами не позднее чем через час после прибытия на место, где они намеревались остановиться на ночлег.
С сожалением должен сказать, что в тот период связь между штабами крупных войсковых частей была еще налажена недостаточно. За мной всегда следовал взвод беспроволочной телеграфии, но я мог пользоваться их аппаратами только во время остановок на ночлег, причем только для связи со штабом армии, поскольку пехотные армейские корпуса тогда еще не получили станций беспроволочного телеграфа»[8].
4. Удивительно, но к началу войны европейские армии, будучи в техническом плане богаче русской армии, радиосредств в войсках имели еще меньше. Например, в немецкой армии в тот момент было лишь 40 полевых радиостанций. К началу войны средствами связи был наиболее обеспечен русский армейский корпус. В частности, в нем имелось 40 телефонных аппаратов против 12 в германском корпусе, 110 км телефонных проводов против 77 у немцев. Но во время войны русская армия по степени обеспеченности средствами связи постепенно отстает от противника.
Так, в одном из сообщений с фронта почтительно характеризовалась трофейная германская радиостанция, отбитая в ходе боев в Карпатах: «Походная станция беспроволочного телеграфа… она имеет вид обыкновенного полевого орудия и… состоит из двух частей: раздвижной мачты со шпилем и ящика с бензино-мотором и динамо-машиной. Ящик-передок прикрепляется к установленной на двух высоких колесах мачте цепью и кронштейнами. Издали вся станция производит полное впечатление пушки. Она перевозится… шестью лошадьми. Когда необходимо сообщить в штаб о каких-либо важных новостях, станция моментально собирается, на что уходит не более 10 минут. Мачта выдвигается, как пожарная лестница, ящик с мотором включается в провода башни при посредстве штепселя, и мотор пускается в ход. При помощи особых приборов электрическая волна превращается в звук, который усиливается рупором. Сообщение происходит, как по телефону, при этом голос из рупора слышен на 30 шагов. По словам пленных, захваченных с радиостанцией, в Германии в настоящее время действуют… 1) мощные крепостные станции, передающие депеши на 1000 километров через радиостанцию Нацен под Берлином; 2) подвижные тяжелые, передающие депеши и голос на 200 километров; и 3) походные летучие — на 50 километров. Последними снабжены кавалерийские полки. Одну из таких легких станций и захватили под Ужоком[9].
Но с 1916 г. ситуация в обеспеченности русских войск средствами связи начинает выправляться — это отмечает и противник.
5. Наблюдается радиофикация русской армии — появляется все больше средств радиосвязи, они проникают в армию вплоть до дивизионного уровня. Идет формирование специальных подразделений, в том числе и радиоразведывательных. Радиоразведка — самостоятельный и наиболее ответственный сектор работы войск связи.
Использование новейшего средства связи — радио — на фронтах Первой мировой войны вследствие умения противника расшифровывать радиограммы фактически пошло не на благо, а во вред воюющим армиям, как мы увидим далее. Соблюдение дисциплины связи и использование новейших технических средств все равно не давали гарантии того, что противник не ознакомится с передаваемой оперативной информацией.
Русская радиостанция кавалерийского образца. Кавказский фронт, май 1916. Кубанский казачий вестник, 1915
Фактически связь в широком понимании (оснащенность, подготовка личного состава, и главное — умение пользоваться ею со стороны командных инстанций) — самое слабое место русской императорской армии до и во время Первой мировой войны. Но в ходе войны негативные тенденции постепенно преодолевались: русские войска насыщались средствами связи, а командование приобретало навык грамотного ее использования, свидетельством чего являются события второй половины войны.
К концу участия России в Первой мировой войне в составе русской армии присутствовали армейские и корпусные радиотелеграфные отделения, радиотелеграфные дивизионы, искровые роты, конно-искровые станции, конно-радиотелеграфные отделения и другие части и подразделения связи.
О связи и родах войск
Будет крайне интересным бросить хотя бы беглый взгляд на некоторые тенденции развития связи применительно к отдельным родам войск — как в русской армии, так и у ее союзников.
Так, на Первую мировую войну русская артиллерия выступила, обладая знанием флажковой сигнализации Морзе, с двумя телефонными единицами и 12 верстами облегченного кабеля, приходящимися на каждую батарею. Интересно, что французская батарея перед войной имела лишь 2 тысячи метров телефонного провода.
Несмотря на наличие других средств связи, основной и притом сравнительно надежной, вплоть до конца войны, оставалась только проводная телефонная связь.
Общая схема связи была такой: центральный пункт и позиция батареи обязательно соединялись с командирским наблюдательным пунктом, с непосредственным начальником (командиром дивизиона), с соседней батареей и, по возможности, с тылом батареи.
Последнее было необходимо, с одной стороны, из-за удаленности тылов от огневой позиции (следствие влияния мощности современного артиллерийского огня), а с другой — по причине сложности функций батарейного резерва (прежде всего в качестве органа боепитания). Данная схема потребовала наличия центральных батарейных телефонных станций, которых в штате батареи не было и которые приобретались случайно и бессистемно — частично захватом у противника, частично заказами в тылу.
Боевой опыт выявил малую надежность облегченного кабеля, не выдерживавшего (даже в подвешенном положении) близких взрывов снарядов. Это обстоятельство привело к широкому использованию подручных металлических проводов (телеграфных) и даже колючей проволоки. Причем использование колючей проволоки для таких целей официально запрещалось, телеграфный неизолированный провод хорошо зарекомендовал себя лишь при тщательной укладке (он в обязательном порядке требовал или двухстороннего проведения, что вызывало большой расход материала, или заземления — но заземление ближе полутора километров от противника, во избежание подслушивания, не допускалось). Пользование же только облегченным кабелем диктовало (в целях надежности) использование двойной, тройной и даже четверной связи между важнейшими пунктами — для подстраховки.
Соответственно от батарей «полетели» наверх настойчивые просьбы об увеличении количества проводов и станций — «занимать» средства связи у противника в период позиционной войны было уже трудновато. В течение 1916 г. батареям была придана третья телефонная единица, и, таким образом, число телефонных аппаратов доводится до 9 штук, а облегченного провода — до 22 верст. Однако и этого не хватает. В боях провод изнашивается быстро и в значительном объеме, а различные ухищрения по восстановлению расхода с трудом его покрывают. Кроме того, на увеличение потребностей повлияло удлинение линий связи.
С первых же боев русская артиллерия, широко применяя закрытые позиции, не боялась значительной удаленности от них наблюдательных пунктов. Причем германских артиллеристов, прибывших с Французского фронта и привыкших вычислять местонахождение батареи по нахождению наблюдательного пункта, это обстоятельство вводило в заблуждение. Недостаточность телефонного имущества (то есть: 1) надежных проводов и 2) малое количество станций при условии их частого выхода из строя и износе их элементов) в усложнившихся условиях, безусловно, ограничивала деятельность артиллерии и суживала ее кругозор, осложняя выполнение боевых задач.
В начале 1917 г. на Юго-Западном фронте был получен бронированный кабель, правда, в очень ограниченном количестве (по 1,5–2 версты на батарею).
Этот кабель был очень устойчив — находясь под землей (в канавке аршинной глубины), он зарекомендовал себя замечательно. Многократные обстрелы позиции противником в худшем случае приводили к разрыву кабеля лишь на его выходных концах — исправить это было несложно. К сожалению, отпуск такого провода был настолько ограничен, что о применении его в непосредственной близости от противника, где требовалась уже двойная проводка, не могло быть и речи.
Для усиления связи между частями (внутренней связи) артиллерийских групп, а также для передачи несложных сигналов и распоряжений в соответствующих случаях применялись прожекторы, гелиографы и лампы Манжена. Все три указанных вида связи являлись световой оптической связью — с их помощью длинными и короткими световыми вспышками по системе Морзе осуществлялась сигнализация.
Прожекторы использовали для сигнализации, выпуская снопы лучей на длинные и короткие временные промежутки.
Гелиографы представляли собой систему зеркал, принимающих и отражающих солнечные лучи в желаемом для связистов направлении — в зеркало приемной станции (бросая в нее блестящую световую точку — т. н. звезду или «зайчик»). С помощью гелиографов также можно разговаривать азбукой Морзе. Краткое и длительное появление этих звезд принималось как точка и тире.
Лампы Манжена работали по тому же принципу, заменяя естественный источник света — солнце — ацетиленовыми горелками, помещенными в закрытом ящике и посылающими через щель в приемную станцию луч света.
Все эти способы требовали наличия целого ряда определенных условий: сокрытия источника сигналов, видимости сигналов адресатами и наличия надлежащей погоды.
Беспроволочный телеграф в русской артиллерии применялся лишь для корректирования самолетами артиллерийского огня.
В европейских государствах в последний период войны была сделана попытка применения в артиллерии радиотелеграфии, а также радиотелефонии — то есть беспроволочного телефона.
Вводились радиостанции самой разнообразной мощности.
Радиостанции малой мощности придавались артиллерийским полкам. Они обслуживались командой в 5–6 человек, имея антенну в виде выдвижных легких коленчатых трубочек. При этом источник энергии — тока — в некоторых системах приводился в движение велосипедным приводом.
Иногда радиостанция устанавливалась на мотоцикле, мотор которого и служил двигателем. Подобные станции могли общаться друг с другом на расстоянии до 50 км.
Радиостанции могли перемещаться вьючным способом — на 2–3 лошадях. Применялись и переносные станции — с дальностью действия 5–10 км.
Именно радиосвязь становилась приоритетным средством артиллерийской связи, что и показали будущие войны.
Важнейшей предпосылкой тактической и оперативной результативности войск в годы Первой мировой войны была четко функционирующая связь между двумя главными родами войск — пехотой и артиллерией. Связь артиллерии с пехотой в годы Первой мировой войны осуществлялась посредством телефонной связи, оптической сигнализации и установкой передовых наблюдательных пунктов. Телефонная связь в маневренной войне шла, согласно требованиям устава, от артиллерии к начальнику соответствующего боевого участка; в позиционной же войне она имела двойную конфигурацию: шла от дивизионов (батарей) в штаб пехотного полка и от батареи через передовой наблюдательный пункт — к командиру пехотных батальона или роты.
Оптическая связь выражалась в передаче сигналов с помощью цветных ракет, фонарей (ночью) или флагов (днем). Она имела целью предупреждение артиллерии о внезапной атаке боевого участка, о газовой атаке, о пределах продвижения своей пехоты во время наступления. Угрожаемый участок и характер угрозы обозначались заранее — согласованным количеством и цветом этих оптических сигналов.
В некоторых случаях применялись гелиографы и прожектора, а также «аэропланы связи». Их задачей было осведомление общевойскового командования и артиллерии о положении первой линии пехоты в бою. Аэропланы общались с пехотой с помощью ракет, пехота же обозначала свое расположение сигнальными щитами (полотнищами).
Беспроволочный телеграф имел большое значение как для оперативной, так и для тактической связи. В германской и французской армиях радиостанции превратились в неотъемлемую принадлежность не только штабов фронтов и армий, но и штабов корпусов, дивизий, артиллерийских частей. Часто применялись полевые радиостанции, перевозившиеся на нескольких конных повозках или автомобилях и имевшие высокие складные антенны высотой до 40 метров и радиус действия до 300–400 км. В России к началу 1916 г. в штабах фронтов и армий появляются автомобильные радиостанции с дальностью действия от 40 до 150 км, а для кавалерийских штабов — с дальностью до 50 км. Однако применение радиотелеграфии не прижилось, в ней ограничились лишь задачами обслуживания штабов крупных войсковых единиц.
Русские телефоны: слева — переносный телефон фирмы «Н. К. Гейслеръ и Ко»; справа — полевой телефон русского разведчика
К концу 1916 г. Россией был сделан за границей заказ на легкие переносные радиостанции с целью снабжения ими частей артиллерии и авиации. Однако этим мерам полностью сбыться было не суждено.
Нашла свое место и акустическая связь, с успехом применявшаяся французами во время верденских боев. Акустические аппараты представляли собой металлические рожки с мундштуками, которые могли вибрировать и, следовательно, издавать звуки — под давлением сжатого углекислого газа, находившегося в особых бутылях и соединенного с рожком каучуковыми трубками. При нажатии аппарат издавал два разнотоновых звука, различимых среди шума боя и слышимых на расстоянии не менее полукилометра.
Во время операции под Верденом французы также с успехом применяли и военно-голубиную почту — и не только для тактической, но и для боевой связи, в частности для связи: 1) боевой линии со штабами; 2) боевой линии с артиллерией; 3) наблюдательных пунктов со штабами и с артиллерией.
Помимо упомянутых видов связи во время подготовки и проведения боевой операции от артиллерийских частей (бригады, дивизиона) к командирам полков (в штабы) прикомандировывались офицеры, устанавливавшие телефонную связь со своими частями — так называемые делегаты или агенты связи.
Наиболее характерным и важным видом связи артиллерии с пехотой явилась организация передового наблюдения, вылившегося в создание передовых артиллерийских наблюдательных пунктов. Они применялись не только на дивизионных, но и на батарейных боевых участках. Главной целью передовых наблюдательных пунктов было освещение незаметных или плохо заметных с командирского наблюдательного пункта подступов к своим окопам, а следовательно, и корректура стрельбы по ним.
Передовые артиллерийские наблюдательные пункты, естественно, совпадали с расположением наблюдательных пунктов командиров рот или батальонов. Таким образом удовлетворялось требование тесной связи артиллерии и пехоты — для взаимной ориентировки и помощи.
Кроме того, располагаясь, как правило, на наиболее ответственном и угрожаемом участке, передовые артиллерийские наблюдательные пункты являлись передовыми органами артиллерийской разведки и наблюдения.
Обычной тактикой германцев в периоды затишья был систематический обстрел окопов так называемого сближенного участка (то есть находящегося вплотную к окопам противника) огнем минометов и бомбометов — особенно по ночам. В периоды, предшествовавшие немецким атакам, эти сближенные участки становились непосредственными объектами воздействия для траншейной артиллерии противника. Таким образом, на передовые наблюдательные пункты ложилась и задача выявить действующие неприятельские орудия, обнаружившие себя в ходе ночной стрельбы, для их последующего уничтожения.
В качестве примера того значения, которое сыграли передовые наблюдательные пункты, можно привести события во время зимне-весеннего периода 1915–1916 гг. — в период позиционной борьбы за м. Сопанов на р. Икве под г. Кременцом. Левый фланг русской 3-й пехотной дивизии на протяжении более полутора километров находился в непосредственной близости от противника, сближаясь до 30 шагов с вражескими окопами. Русская пехота по ночам постоянно несла потери от минометного и бомбометного огня противника. Германцы же, соорудив перед окопами специальные сетки, обеспечили себя от ответного минометного огня.
1-я батарея 3-й артиллерийской бригады, выставив в окопах второй линии, в 80–100 шагах от противника, опытных передовых наблюдателей, неизменно оказывала помощь своей пехоте. Схема действий артиллеристов выглядела следующим образом: 1) внезапно начинался огонь траншейных орудий противника; 2) следовали просьбы по телефону от пехоты артиллеристам о немедленной помощи; 3) осуществлялось открытие огня батареей с корректурой каждого выстрела с передового наблюдательного пункта; 4) наблюдалось немедленное и полное прекращение траншейного огня неприятеля; 5) начинался обстрел стрелявшей русской батареи неприятельской артиллерией — причем с трех направлений.
Имея огромное значение при любой ночной стрельбе, особенно при ведении заградительного огня, передовые артиллерийские наблюдательные пункты приобретали особое значение при перемещении пехоты вперед. Своим продвижением они компенсировали тяжелый период неизбежного разрыва зрительной, а следовательно, и огневой связи артиллерии со своей пехотой. Так, контратака противника (силой до пяти полков) при поддержке многочисленной артиллерии на занятые частями 3-й пехотной дивизии высоты 120.1 и 109 на восток от д. Онышковцы (к западу от г. Кременца) в 3 часа 30 минут 26-го мая 1916 г. была отбита во многом благодаря артиллерийскому огню, обеспеченному действиями передовых наблюдателей с указанных высот.
Переносной полевой телефон; помимо переговорной трубки имел ключ для перехода на морзянку. Экспозиция Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи
При решении специальных боевых задач, требующих детального наблюдения, — таких как, например, проделывание проходов в проволочных заграждениях противника, передовые артиллерийские наблюдательные пункты также играли важную роль. Несмотря на хорошую видимость заграждений с командирского наблюдательного пункта, передовое наблюдение давало командиру сведения о процессе разрушения объекта.
Поделиться книгой: