Егерь (СИ)

Я не какой-то там бессердечный утырок-социопат. Просто, когда я нахожусь в стрессе, а сейчас я охренеть в каком стрессе, начинаю ёрничать. Защитная реакция психики.

Ближайший путь до дома Олли здесь. Напрямик. Искать же обход… Я оглядываюсь и вижу на расстоянии трёхсот метров ещё одного монстра. Он двигается неспешно, словно вынюхивает. С трудом, но замечаю косой шрам на морде. Сука! Мой старый знакомый.

Мне нужно пройти именно здесь. Прямо сейчас. Судорожно ищу хоть какое-то оружие, и глаз цепляется за вилы, воткнутые в брикет с сеном. Вот только этот самый брикет находится в пяти шагах от меня на открытом пространстве. Мимо мрази, доедающей Фила.

Заставляю себя дышать медленно и ровно. С трудом мне это удаётся. Делаю два плавных шага, выбирая, куда ставить ногу. Хищник занят делом, лишь хвост удовлетворённо ходит из стороны в сторону.

Ещё шаг. Ещё.

Хвост замирает, а дальний родственник крокодилов отрывается от трапезы и с шумом втягивает в себя воздух.

Уже не скрываясь, прыгаю к вилам. Правая рука скользит по деревянной ручке, покрываясь занозами. Рывком выдёргиваю инструмент и отшатываюсь, потому что существо перемещается поразительно быстро.

Только что оно находилось метрах в трёх, а уже прыгает ко мне, распахивая чудовищную пасть. Двойные ряды клыков уходят в чёрный зев глотки. Душный смрад и клочья человеческого мяса на языке заставляют желудок подскочить к горлу. Успеваю только упереть черенок в землю, подставляя металлические зубья под падающую сверху тварь.

Три острия с трудом входят в шкуру зверя под нижней челюстью. Он помогает им сам, насаживаясь всем своим весом. Черенок с треском ломается, а меня погребает под тяжеленной тушей врага. Перед лицом щёлкают челюсти. Ублюдок пускает кровавые пузыри, раздирая горло о исчезнувшие внутри стальные шипы.

В придавленных ногах отдаётся ноющая тупая боль, но я хлопаю по поясу в поисках ножа. Ну! Ну же! Нашарив его, в одно движение выхватываю и с рычанием вбиваю в ближайший багровый глаз.

Людоедская мразь визжит от боли. Края пасти в сантиметре от моей груди. Легко разорвут её, как уже дробили кости людей и лошадей.

Правая рука ушла в чужеродный череп по запястье. Покрылась горячей едкой кровью. Чешется и ужасно саднит. Но я выдёргиваю нож, и перехватив его обратным хватом, вгоняю во второй зрачок. Он лопается, окатив моё лицо вонючей жижей. Меня трясёт от омерзения, но рука продолжает вворачивать лезвие всё глубже в недра монстра.

Это продолжается бесконечно долго и одновременно всего несколько секунд.

Хищник, вздрогнув, замирает.

Я уже почти не чувствую ног, однако упираюсь в края морды, пытаясь, вытащить себя из-под мёртвой туши. Со стоном и хрипом, сантиметр за сантиметром сдвигаю вес, пока мои уши не улавливают странный звук.

Неуместный здесь мелодичный перезвон. Как будто кто-то водит пальцем по краю стеклянного бокала. Плавное движение заставляет меня поднять взгляд на источник шума.

Из глазницы убитой твари, извиваясь и словно танцуя, вырастает дивный хрустальный цветок. Переплетение ребристых кристаллов. Он пульсирует, подсвеченный мягким белоснежным светом.

А где-то вдали на фоне пожаров и криков слышится тяжёлая поступь.

В попытке спихнуть с себя крокозябру случайно касаюсь дивного стебля. Всего лишь кончиком пальца, но этого хватает. В одну секунду он рассыпается ворохом светящихся точек и втягивается прямо в кожу.

В моей голове проносится ворох страшных мыслей. Меня инфицировали каким-то инопланетным спидораком. Или я подхватил чужого, и сейчас из груди вырвется детёныш этой клыкастой сволочи. А может, эти милые зверушки путём долгой эволюции развили в себе способность выращивать такие цветочки, как наградные трофеи для своих убийц. Вроде как: “Молодца, братишка, ты завалил меня! Вот тебе хрустальный пирожок, поставь на полку”.

Однако все посторонние мысли исчезают под гнётом обжигающего огня внутри меня. Он берёт своё начало в той самой руке и течёт по венам, наполняя каждую клеточку экстазом и мощью. Словно энергетик смешали с кофе, а потом вместе с адреналином щедро вкололи прямо в сердце.

Когда прихожу в себя, рана на плече уже покрылась коркой и перестала кровить. К тому же я каким-то образом выбрался из-под туши монстра. Тело аж распирает от желания двигаться и что-то делать. Ни следа усталости.

А ещё перед глазами на несколько секунд появляется что-то вроде полоски, заполненной на четверть глубокой синевой. Она так же резко исчезает, оставляя у меня больше вопросов, чем ответов.

Подсознание тем временем невозмутимо напоминает, что позади бродит лицо со шрамом. Прошу прощения, ушлёпок со шрамом. Видать, его сильно разозлило, что закуска посмела убежать, вместо того чтобы покорно прыгнуть ему в пасть вместе с мустангом.

Под целый ворох отвлечённых мыслей продолжаю свой забег до финишной прямой. Где-то там находится царство Мистера Кольта и Мистера Вессона. Пороховая Вальгалла. Дом Олли.

Я сворачиваю в очередной раз и выбегаю на уложенную камнями дорожку, на другом конце которой виднеется одноэтажный коттедж.

Твою мать!

Он полыхает. Языки огня вздымаются высоко к небесам. Треск стоит такой, будто кто-то пляшет чечётку на фисташковой скорлупе. Успеваю сделать несколько шагов вперёд, а потом судорожно падаю на землю.

Потому что то, что я на долю секунды принял за звук сгорающего дерева, оказывается хлопками выстрелов. Они звучат сплошной канонадой, и поначалу я радуюсь. Ведь это означает, что там есть выживший, который до сих пор успешно обороняется. Олли!

Однако через несколько долгих секунд зрение регистрирует линии трассеров. Все они берут своё начало из полыхающего дома.

Горят и взрываются боеприпасы.

У старика там хранится столько добра, что хватит вооружить небольшой отряд. Поправка. Хранилось. Всё это сейчас превращается в смертоносный буран из свинца.

Делать нечего, мне нужна пушка. Ползу вперёд, надеясь, что совпадение вероятностей не выберет меня идеальной целью для нескольких пуль.

Замечаю первую тушу зубастой твари. Она валяется с дыркой в шее. Солидная такая. Явно из винтовки. Можно палец просунуть насквозь.

Потом ещё двоих крокозябр. А Олли времени не терял. Их можно спокойно убивать. Эта мысль придаёт мне сил. Энергично работаю локтями, подползая всё ближе к дому, и за очередным мёртвым монстром вижу… старика.

Его туловище торчит из пасти расстрелянного в упор гада. Ноги скрываются в чреве грёбаной твари. На морщинистом лице застыла решимость и… фатализм. Остекленевшие глаза уставились на далёкую луну.

Меня душит от ненависти и злости.

Усилием подавляю эмоции и принимаюсь за дело.

В левой руке Олли до сих пор зажато цевьё винтовки. В правой револьвер, но его искорёжили челюсти убитой падали. Успела-таки перед смертью, мразь. Аккуратно забираю винтовку и патронташ, с трудом стаскивая его через голову немногословного ирландца.

Прости, старик. По крайней мере ты ушёл в хорошей драке, а не застигнутым врасплох в своей кровати.

В землю в нескольких сантиметрах от моей ноги впивается пуля. Ускоряюсь. Забрав трофеи, шустро ползу прочь.

Куда дальше? В одиночку воевать не вариант. Нужно найти других выживших.

С этой мыслью выбираю направление прочь от конюшни, где видел своего знакомого со шрамом на морде. Добраться до главного здания. Вот моя задача. Там проживает сам владелец ранчо — Ко́рмак О’Риордан. Там всегда полно людей в любое время дня и ночи. Уверен, вместе удастся отбиться.

Параллельно я проверяю свою находку. Винтовка Браунинг 223-го калибра. Продольно-скользящий затвор. Роторный магазин на пять патронов. Приклад из орехового дерева. Восьмикратный прицел. Любимая игрушка Олли, мир его праху.

Боеприпасов осталось не разгуляться. Учитывая три штуки в магазине винтовки, всего 18. Каждый выстрел на счету.

Ну ничего, повоюем!

Первого ублюдка я вижу уже через сорок шагов. Он эдак лениво выходит на открытое пространство. Пузо конкретно так набито. Разве что сыто не рыгает, ковыряясь мизинцем в зубах.

Присев возле брикета с сеном, я опускаю на него винтовку, занимая позицию для стрельбы. С упором оно как-то проще, конечно.

Ловлю улыбчивую мордаху в прицел и… плавно жму на спусковой крючок. Многие стрелки слишком сильно давят на него, да ещё и стволом в последний момент дёргают.

Грохот выстрела, и монстр, словно что-то почуял, пытается уклониться. Пуля, разлетаясь вдребезги, рикошетит с искрами от ороговевшего лба.

С рыком он сразу несётся ко мне, но повторный выстрел сбивает уродца с ног. Лап. Не важно. Ошмётки шкуры и тёмная кровь брызгают во все стороны.

Есть контакт!

Сорвавшись к добыче, я продолжаю крутить головой, высматривая новую угрозу. Присаживаюсь около туши, недовольно цокнув языком, и перезаряжаюсь.

А где мой трофейный цветочек? И синяя полоска не хочет снова являться. Эй? Сопряжение, или как там тебя? Деньги на бочку! Каждая непонятная срань стремится обсчитать честного охотника!

Продолжая двигаться к главному дому, упокаиваю ещё двоих. И если первый, словив пулю глазом, сразу затихает. Ни цветка, ни полоски. То второму я попадаю в шею, и он ещё ворочается с хрипами какое-то время. Поэтому аккуратно приблизившись, я вгоняю засранцу в глаз уже испытанный в бою нож.

Стоит ему затихнуть, как из черепа снова вырастает кристаллический цветок. Так-так. Один раз случайность, два раза — совпадение. Посмотрим, будет ли у нас закономерность.

Касание, вспышка энергии по всему телу, и на секунду мигнувшая синяя полоска, заполняется наполовину.

Возможность проверить свою теорию, мне представляется уже через несколько минут. Из-за угла резво выскакивает товарка убитых мной гадов, облизывая окровавленную морду длиннющим языком. Её глаза встречаются с моими. Клыкастая пасть скалится и резко клацает, когда пуля входит ей чуть пониже шеи.

Припав на колено, я успеваю выстрелить и готовлюсь жать на крючок второй раз, но херовина ворочается на земле в луже крови. Сучит толстыми лапками, обиженно кося на меня багровым глазом.

“Эй, братиш, нечестно! Тут я ваще-то хищник! Ты правила не читал?!”

— Да-да, ты-ты, — бормочу я, приближаясь, и ставлю точку метким ударом ножа.

Что и требовалось доказать, очередной трофей и заполненная на три четверти полоска. Выходит, эта загадочная штука вылезает, только если я убиваю противника в ближнем бою. Плохо.

Не знаю, что это такое и зачем оно мне надо, но очень любопытно будет посмотреть, что произойдёт, когда полоска заполнится целиком.

До нужного мне дома остаётся пройти несколько сотен метров. Я крадусь между хозяйственных построек, наводя винтовку на любой источник шума. Всё моё преимущество — это возможность первым атаковать. В ближнем бою, боюсь, мне кранты.

А потом я сворачиваю за угол и просто охреневаю.

Едрить меня в душу, какого?..

[1] Художник — Brent Hollowell.

Глава 3

Сказать, что проулок между двумя конюшнями напоминает побоище было бы неверно. И не потому, что здесь валяется мало трупов. Их здесь лежит предостаточно. Причём это именно монстрячьи туши. Не люди. Просто побоище сразу рисует картину хаотичной жестокой схватки — оторванные конечности, обильные лужи крови и прочее. Здесь же словно поработал хирург.

Наклоняюсь к одной уродливой твари. В центре лба — прямо между глаз большая дырка. Судя по размеру — от револьвера 44-го калибра. Мозги, сколько их там у зубастика, просто разметало. Иду дальше. Везде одинаковая картина. Единственное пулевое отверстие точно во лбу.

Судя по рисунку боя, убитые пёрли на стрелка один за другим, отоваривались и ложились отдохнуть. А он отступал, спокойно и уверенно. Вот след от сапога в грязи.

Стреляли явно с близкой дистанции, потому что лобная кость у тварей очень толстая. Так просто не пробить. В этом я уже успел убедиться.

Зачем подпускать врага ближе? Ну хорошо, пусть, у него из оружия был только револьвер. Ну стреляй ты тогда в горло. По глазам. Но нет же.

Непонятно. А всё непонятное — это плохо, потому что несёт угрозу.

Я бегу вперёд на шум криков. Они звучат всё громче и сопровождаются грохотом пальбы. Вылетаю на центральную улочку, по обеим её сторонам постройки и мини-парковка. Валяются обглоданные тела. Прямо по холму дорога ведёт к огромному трёхэтажному дому.

Из окон и дверей летят пули, а вокруг постройки кружат дюжины чужеродных хищников. Пытаются прорваться, выдёргивают подставившихся людей и сразу разрывают.

Я оказываюсь на другой стороне этой осады. Отлично могу отработать со спины противника, но мне нужна нормальная позиция. Чтобы мне не откусили задницу или, выражаясь военными терминами, не зашли в тыл.

По левой стороне перед конюшней стоит небольших размеров водонапорная башня. На её крыше, чуть выше 2-го этажа, можно удачно разместиться. Тем более, туда ведёт только одна лестница.

Я несусь к ней, выплёскивая всю полученную энергию в диком рывке, а потом моя нога скользит в луже крови, и я буквально лечу на землю вверх тормашками.

Многострадальное надплечье взрывается болью столько яркой, что перед глазами плывут круги. Меня бросает в холод, а из горла рвётся хрип. Падаю и, скосив глаза, вижу, что в теле недостаёт солидного куска. Безобразно торчат наружу края огнестрельной раны. Щедро хлещет кровь. Уши запоздало регистрируют звук выстрела. Глаза лихорадочно ищут винтовку, которая, сука эдакая, улетела аж на пяток метров прочь.

В каком-то животном движении ныряю за поилку перед конюшней. Та тут же гремит от очередного выстрела и окатывает меня фонтаном воды. Отфыркиваюсь, судорожно провожу по лицу, сметая мокрую грязь и кровь.

Буквально на секунду выглядываю и ловлю шагающую фигуру. Хаос плещущих теней мешает рассмотреть лицо, но я вижу в её руках револьвер. Массивный грёбаный револьвер.

Еле успеваю отшатнуться, потому что перед лицом свистит пуля, вдребезги разнося деревянную бочку с дождевой водой.

Бой вокруг дома не стихает, но им не до меня. Спасение рук утопающих…

От поилки до входа в конюшню чуть меньше десяти метров. С той позиции, откуда в меня стреляли, это место прекрасно видно. За исключением парковки, где бросает свой пикап Хейли — дочка владельца ранчо. Тому обмудку с револьвером придётся пройти мимо машины, и на несколько секунд она скроет меня.

Выглядываю одним глазом, фиксируя угрозу. Пять секунд.

Они тянутся неимоверно долго, я даже успеваю занырнуть обратно в пучину боли. От развороченного плеча распространяется противная слабость. Потерял много крови.

Пора.

Срываюсь и бегу так быстро, что ноги почти не касаются земли. Спасительное нутро конюшни так близко. Слева проносится металлический фонарь, и от него идёт звонкий грохот. Что-то бьёт меня со всей дури в бок. Сносит. Скольжу по сену, устилающему деревянный пол.

В недоумении рассматриваю сквозную дыру в боку. Из неё пробивается фонтанчик крови. Запоздалая боль, как мешком, шарашит по голове. В глазах пляшут алые круги. Не могу вдохнуть. Сломано ребро. Возможно несколько. Я чувствую, как ворочаются осколки в ране.

Ползу, пытаясь скрыться за любой преградой, а позади мерный стук шагов.

И голос. Знакомый ублюдочный голос с хрипотцей.

— Ты же приглашал меня на танец, русский. И я пришёл.

Крепыш подходит слегка вальяжно, раскручивая на указательном пальце чёрный револьвер.

Пижон драный.

Оружие имеет какую-то необъяснимую странность, но мне некогда на нём концентрироваться.

Никогда у него такой пушки не видел. Обновка? Или из запасов Кормака?