Наследница долины Рейн (СИ)

— Госпожа! Мадам Делия! — разбудил меня настойчивый крик, идущий из сада. Рывком сев на постели, я некоторое время с недоумением смотрела в окно, где только-только предрассветные сумерки окрасили розовым серое небо, пока до меня не дошло, что это зовёт меня Шилох. Слетев с кровати, я быстро пересекла покои и, распахнув окно, выкрикнула:

— Уже спускаюсь!

— Я у ворот, госпожа, вас жду, — отозвался мужчина, шаркающей походкой двинулся к шипастому кусту старой розы, за которой скрывалась заросшая бурьяном тропинка.

Умыться, причесаться и одеться я умудрилась за каких-то пятнадцать минут. Схватив с прикроватной тумбочки два фаринга, те, что нашла у сиделки, я поспешила к выходу. И уже через пару минут, затаив дыхание, выбралась на волю. Сегодняшний день обещал быть тёплым и солнечным, правда, воздух был ещё по-утреннему свеж, а ветер прохладен. Но всё же на улице, среди зарослей розовых кустов и сорняков, находиться было куда приятней, чем в старом, пропахшем затхлостью, а ещё сыром поместье. Замерев на секундочку у разлапистой сирени, прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох, втягивая в себя ароматный воздух, наслаждаясь чудесными мгновениями.

— Теперь пора, — сама себе шепнула и, едва не подпрыгивая от переполнявших меня эмоций, устремилась по выложенной камнем дорожке. На ходу разглядывая полуразвалившуюся беседку; скамейку, увитую вездесущим плющом; ведущие в сад тропинки, заросшие сизым мхом. Огромное дерево с необъятным стволом заслонило собой небольшой искусственный прудик, в котором обосновались две утки. Увлечённо рассматривая владения семьи Доуман, я незаметно для себя добралась до покосившегося крохотного домика, от которого когда-то тянулся забор, сейчас от него остались лишь несколько накренённых столбов. А вот ворота уцелели, кованые, поеденные ржавчиной, сейчас они были открыты и, чуть раскачиваясь от собственного веса, протяжно стонали.

— Госпожа, уж не обессудьте, только эта двуколка в поместье Доуман имелась, — проговорил Шилох, замерев возле маленькой кареты, потрёпанной, пошарпанной и повидавшей жизнь.

— Ничего, главное, что она доставит нас в Диншоп и обратно, — ответила, с опаской и под грустный скрип забираясь в транспорт, и с удивлением огляделась. Двухколёсная тележка была чистенькой, у неё имелась деревянная, обитая кожей лавка; верх, поддерживаемый четырьмя железными прутьями, на которых была натянута брезентовая ткань. По замыслу создателя она должна прикрывать головы пассажиров от палящего солнца, ну и, наверное, защищать от дождя, но как бы я ни разместилась на твёрдой скамейке, крыша заканчивалась или на моём затылке, или в районе груди. Наконец, найдя удобное положение, я, коротко кивнув, проговорила:

— Трогай!

Шилох после моей команды легко взлетел на облучок, прикрикнул на серую маленькую лошадку, направил двуколку по ухабистой дороге. Сначала я с интересом исследователя рассматривала холмистый пейзаж: редкие деревья и кустарники, жёлтые и чёрные поля, остовы заброшенных домов, но вскоре однообразие мне наскучило, и я, откинувшись на деревянную спинку, задумалась.

Обнаруженные у Оры две серебряные монеты — это немного, но и немало. Да, на эти деньги особо не разгуляешься, но минимальный набор продуктов купить можно. И прожить в поместье ещё пару месяцев, не заботясь о пропитании, а вот что дальше? Попытаться на эти деньги добраться до Ранье, нагрянуть в дом, принадлежавший Дель — рискованно. Меня там же тихо прибьют и под кустом в саду закопают. Отправиться к констеблям и всё им рассказать? Нужны доказательства, моё слово против слова Сефтона Доумана, опять же проще прикопать. Перебраться поближе к дому, следить за мужем и его отцом? У меня отсутствует опыт в таком непростом деле…

— Госпожа, на площади Турса продукты лучше не покупать, там завсегда дороже было и часто несвежее предлагают, — прервал мои тягостные мысли Шилох, закатывая двуколку в ворота городка. Задумавшись, я даже не заметила, как быстро мы добрались до Диншопа, и теперь с любопытством осматривалась.

— А где дешевле?

— У порта Атвур, там местные берут, а в Турсе гости заезжие монеты тратят, — хмыкнул старик, замедлив ход двуколки, — куда едем, госпожа?

— В Атвур, — ответила, скользя взглядом по вывескам двухэтажных кирпичных зданий, едва слышно вслух прочла: «Харчевня Пелена, вареная и жареная рыба, отдельные кабинеты для компаний», хм… привлекающее название.

— Посторонись! — прикрикнул Шилох на дворников, которые, словно косари, синхронно размахивая мётлами, поднимали пыль возле длинного здания, похожего на контору. Тех приказ возничего лишь раззадорил, и двое парней стали усерднее мести мощённую камнем дорогу.

— Вот ведь шельмы! — выругался мой привратник, понукая серую быстрей проскочить хамоватых дворников, — была б карета побогаче, они б шляпами перед вами, госпожа, двор мели.

Отвечать на замечание не стала, и без того понятно, что госпожой меня сейчас делает только статус графини, а в остальном я наверняка не богаче самого Шилоха. Поэтому продолжила изучать провинциальный городок. Его невысокие дома, многочисленные торговые лавки, прохожих, зазывал и воришек. Диншоп был небольшим, растянутым вдоль побережья широкой реки Атвур. Городок чем-то неуловимо напоминал мне старую Англию, те же переулки, домики, вывески. По улицам лениво прогуливаются констебли, мимо проносятся спешащие кебы. Мужчины в элегантных костюмах и с тростью. Женщины в основном были одеты в юбку и жакет из тонкой шерсти. Ощущения, что я провалилась в прошлое, и чувство узнавания всё ещё продолжали во мне бушевать, но это уже не так меня пугало.

Река предстала перед нами неожиданно. Она искрилась и сверкала, над нею поднималась лёгкая дымка испарений, а благотворная утренняя свежесть ещё не исчезла под лучами палящего солнца. По широкой водной глади плавно скользила баржа, настойчиво прорезая себе путь между больших гружёных судов. На одном из таких судов, стоящем на якоре, команда принимала новый груз. На берегу следили за огромными тюками два матроса и собака, которая без устали облаивала взмывающих в небо чаек.

— Прибыли, госпожа, — объявил Шилох, останавливая двуколку возле кособокой конторки, у её дверей на старой бухте от каната сидел беззубый мальчишка лет семи и смачно сплёвывал в миску шелуху от семечек, — мадам Делия, вон в тот переулок зайдём — и будет рынок, там в основном рыба лежит, потому запах неприятный, но в конце рядов стоят знакомцы, у них и товар отличный, и берут недорого.

— Веди, — улыбнулась мужчине, хоть было и немного страшно вот так довериться совершенно незнакомому человеку. Но выбора у меня нет, отправься я сюда в одиночку, мне бы тоже пришлось спрашивать у людей, как и куда пройти, и кто знает, что бы из этого вышло.

— Вы только, госпожа, дальше доков не ходите, а лучше будьте рядом, места здесь нехорошие, — предупредил Шилох, ступая следом за мной, время от времени тихо подсказывая, куда свернуть. И уже через десять минут, выйдя из очередного проулка, меня едва не сбил с ног крепкий дух рыбы.

— Вонь не для такой дамы, как вы, госпожа, — смущённо пробормотал старик, взглядом показав направление, — немного осталось, три ряда, а там и воздух посвежее, и откушать можно.

— Было бы отлично, — поддержала предложение, почувствовав сильный голод, да и от чашки чая я бы тоже не отказалась.

— Сосед мой с семьёй перебрался сюда, харчевню открыл, готовит его супруга хорошо и сытно, к ним заглянем. Он с меня по старому знакомству плату не берёт, ну и за вас попрошу, госпожа.

— Сначала покупки, — предупредила Шилоха, не желая никому быть должной, — скоро уже?

— За этим поворотом, — ответил старик, и правда, сделав десяток шагов, мы наконец выбрались из душного рыбьего плена, очутившись на небольшой площади, обдуваемой свежим ветром с реки. Жадно хватая живительный воздух, я закрутила головой.

Столы, выстроенные в два ряда, были сплошь заставлены товаром. Чего здесь только не было: мясо, птица живая в клетках и тушками, сыры, колбасы, хлеб, сладкие булки, крупы и мука. Свечи, масло для ламп (хотя в поместье было проведено электричество), обувь, одежда, ткани. На одном из столов лежали ножи, топоры и прочие колющие и режущие предметы, которым я затруднялась даже дать название. Краем уха слушая бесконечное бормотание идущего следом за мной старика, я ненадолго замерла у столика с разложенными на нём украшениями. Здесь преобладали камни, ракушки и железо, но всё было так искусно выполнено, что я не могла не остановиться, наверное, это промедление и помогло мне заметить вальяжно прогуливающегося между рядов констебля Дакса. Не желая быть замеченной мрачным мужчиной с цепким взглядом, чтобы не вдаваться в объяснения, почему мадам Делия, ещё совсем недавно находящаяся при смерти, сейчас разгуливает по рынку в Диншопе, я, пятясь вдоль ряда сыров и колбас, обнаружив небольшую щель между столами, быстро нырнула в тёмный переулок. Но сделав всего пару шагов, едва не наскочила на трёх мордоворотов звероподобной внешности.

— Ооо! Красотка, составишь нам компанию? — протянул один из них, сверкая щербатой улыбкой, — выпивка на наш счёт.

— Бор! Заткнись, он уже рядом! Сначала дело, после девки! — прошипел на беззубого тот, чьё лицо было изъедено оспами, бросив на меня презрительный взгляд, рыкнул, — пошла отсюда.

Дважды упрашивать меня было не нужно, подхватив подол длинного платья, я рванула из тёмного, вонючего переулка, спеша оказаться подальше от этих головорезов. И только выскочив на улицу, где прогуливающиеся мужчины и женщины были похожи на добропорядочных жителей, я с облегчением выдохнула, ноги чуть подкосились, а сердце застучало ровнее.

— Надо же было ему именно сегодня прийти на рынок, — сердито прошипела, озираясь. С привратником мы где-то разминулись, и придётся самой выбираться отсюда. Наконец, выбрав безопасный выход на рынок, в который только что прошли две милые дамы, я, расправляя чуть примятый подол, пробормотала, — надеюсь, Шилох меня ищет.

— Мадам, это вы мне? — прервал моё бурчание невысокий, худой, с проницательными голубыми глазами мужчина.

— Нет, — коротко ответила, неловко улыбнувшись.

— Понимаю, я тоже порой предпочитаю поговорить сам с собой, занятная беседа иногда выходит, — произнёс мужчина, чуть склонив голову, добавил, — позвольте продолжить свой путь.

— Эээ… я бы на вашем месте поменяла маршрут, если вы, конечно, не спешите на встречу к трём внушительных размеров приятелям, — предупредила, заметив, как он заворачивает к переулку, откуда я только что спасалась бегством.

— Благодарю, — лукаво подмигнул весельчак и, резко развернувшись, направился в противоположную сторону. Я тоже не стала больше задерживаться и устремилась на рынок к Шилоху, спеша скорее закончить с покупками и покинуть Диншоп.

Глава 8

Глава 8

После неудачного посещения соседнего городка прошло уже три дня. Всё это время я без устали исследовала пустующие комнаты, обнаружив в одной из них тайник в стене, в котором лежал мешочек с тремя фарингами и любовной запиской от некой Летты. Находке я была рада, ведь после закупа необходимых продуктов в моём кармане грустно звенела горстка медных монеток, на которые можно было купить лишь пять булок серого хлеба, три литра молока и одну тушку птицы. Две других комнаты порадовали меня хорошей, крепкой обувью, которая пришлась мне впору, и тёплой курткой, её требовалось починить, но всё же она была ещё вполне сносной.

Кстати, я разобралась с горячей водой, и теперь за два часа до принятия ванны я в небольшой каморке за кухней растапливала печь, которая, в свою очередь, нагревала бак. А вот воду в него заливал Шилох, оставшийся вместе со мной в поместье. Пить старик не бросил, но делал это умеренно и вечерами, когда был уверен, что я его уже в дом не позову. О том, что он всё же употреблял, указывала лёгкая помятость и отёчность лица, неприятный запах и жажда. Учить и совестить взрослого человека я не видела смысла, пока его пагубное пристрастие мне не вредит, да и помощь от мужчины была, поэтому мы мирно с ним сосуществовали. Шилох управлялся с делами, где требовалась мужская сила, в благодарность за работу я его кормила. Не знаю, как долго эта мирная и спокойная жизнь ещё продлится, но что-то неясное меня подгоняло, настойчиво шепча быстрее покинуть это место. И я искала, я была уверена, что у сиделки был тайник, и то, что в нём хранится, мне обязательно понадобится, но вчерашние поиски тоже ничего не дали…

— Мадам! Ох, мадам Делия! — пронёсся мимо окна Шилох, перепугав меня своим очумелым, невидящим взглядом. Мужчина, влетев в холл, ошеломлённо крутил головой и казался мне растерянным.

— Что случилось? — потребовала, заглядывая за спину старика, но за ней никого не было, на улице всё так же светило солнце, а розовые кусты вроде бы стали шире и гуще.

— Ох, мадам, Мари с матерью… ведьмой этой и сестрицей своей в доме угорели, — выпалил привратник, найдя меня взглядом, как будто чуть успокоился, — сосед приехал… поведал. Госпожа, мне бы в деревню, похоронить надобно… говорил им заслонку открывать, а нет, всё забывали.

— Иди, конечно, — отпустила привратника, которому, впрочем, и не могла запретить, так как жалования я ему не платила и об этом сразу предупредила.

— Я, как управлюсь, вернусь, — пообещал старик, шустро разворачиваясь, на ходу добавив, — воды в бак залил и дрова готовы, вы уж сами, госпожа, в кухоньку занесите.

— Не волнуйся, я справлюсь, — заверила мужчину, провожая взглядом сгорбленную спину. Каким бы ни казался Шилох нечутким и закостенелым, всё же смерть жены и её родных выбила из-под его ног почву.

Дождавшись, когда привратник скроется за раскидистым деревом, безрезультатно прогоняя мысли о возмездии, я заперла входную дверь и снова отправилась в комнату сиделки. И спустя час, ругаясь как заправский разбойник, пыхтя и отдуваясь, наконец сдвинула массивный шкаф, принялась исследовать каждый скрывавшийся за ним кирпичик. Но всё было впустую, тайник не нашёлся, а чтобы разобрать поместье по камешку… на это уйдёт слишком много времени, а его у меня нет.

Оставив комнату в полном хаосе, я, едва поднимая ноги, отправилась на кухню, выпив там чай (есть совсем не хотелось), двинулась в свои покои. День давно подошёл к концу, на улице ни зги не видно, а в поместье на холме во всех комнатах до сих пор горел свет, привлекая ненужное мне внимание. И только спустя ещё час, разобравшись с домашними делами, умывшись и сменив платье на ночную рубаху, я улеглась в постель и ещё долго невидяще пялилась в темноту, пока сон не сморил меня.

Утром, как обычно, приведя себя в порядок, быстро выпив чаю с бутербродом, я отправилась на очередные поиски, вот только на этот раз решила начать с первого этажа, минуя жилые графские покои. Кладовка и погреб мной были давно исследованы и туда я не стала заглядывать, а вот прачечная, бывшие комнаты Мари, Ниты и две пустых я ещё не проверяла.

В небольшой прачечной управилась быстро, там было сыро, и я сомневалась, что кто-то рискнул бы оставить в ней хоть что-то мало-мальски ценное. Комнаты Мари и Ниты я сегодня решила исключить, навряд ли Ора прятала бы письма у них под носом, а вот две пустующие комнаты для слуг я решила тщательно обследовать. И в первой же клетушке мне повезло, я обнаружила небольшую выемку в стене за полкой, туда, судя по пыли, давно никто не заглядывал. В маленьком мешочке кто-то, бережно укутав в несколько слоёв мягкой шерстяной ткани, хранил небольшое, с голубым камешком, медное колечко. Для кого-то оно наверняка было настоящим сокровищем, жаль, что сейчас не узнать, кому это украшение принадлежало, я бы с радостью его отдала. Убрав находку на место, я ещё час рассматривала стены, потолок, пол, немногочисленную мебель, но больше в этой клетушке ничего не нашла.

Во вторую комнату я заходила, не надеясь на чудо, но именно когда, казалось бы, уже ничего хорошего не ожидаешь, я, неловко подвернув ногу, сдвинула треклятую доску. Под обшарпанной половицей лежала большая деревянная шкатулка, рядом с ней находился мешочек, в котором что-то радостно и призывно звенело, а укутанная в холщовую ткань бархатная коробочка пряталась в глубине пола. Только неимоверным усилием воли я, собрав находки в охапку, потащила их в свои покои, чтобы там в привычной обстановке, наконец, увидеть, что же так тщательно прятала Ора. В том, что этот тайник принадлежал сиделке, я была уверена.

— Так и знала! — зло усмехнулась, положив на стол двадцать седьмое письмо от Фрэнка к Оре. Я не сомневалась в том, что мой муж — умелый манипулятор, но чтоб настолько искусно, ни разу не написав прямо, обещать влюблённой девушке место своей жены, это надо быть виртуозом эпистолярного жанра. Теперь стало понятно, откуда в сиделке было столько ненависти к Дель, ведь она занимала её место, место рядом с любимым человеком, которого Ора так неистово желала.

Но, к сожалению, в огромной пачке пожелтевших от времени и парочке новых писем ничто не указывало на то, что муж причастен к отравлению Дель. О жене было сухо и мало написано, он интересовался её здоровьем, и только. Ни слова о микстуре, лекаре и прочих, связанных со смертью фраз.

Осторожно вернув письма обратно в шкатулку, решив прихватить их всё же с собой, мало ли где они пригодятся, я открыла небольшой мешок, высыпав из него на стол не менее двух сотен фарингов. Эта находка меня несказанно порадовала, теперь можно уехать в Ранье, снять комнатку, найти какую-нибудь работу и нанять сыщиков, чтобы следили за семейкой Доуман. Вдоволь полюбовавшись серебряными монетками, я собрала их обратно в мешок. И тут же взялась за бархатную коробочку… там были украшения, некогда принадлежавшие матери Дель, после и самой девушке. Осторожно проводя пальцем по сверкающим граням драгоценных камней, я вспоминала, какая красивая была мама в шелковом платье и в этом колье, когда она с отцом отправилась в театр.

Из грустной задумчивости меня вывел крик Шилоха в саду. Быстро спрятав сокровища в стол, я, помахав в окно рукой, направилась к выходу.

— Мадам Делия… я… вы уж простите, что так, но дом оставлять без присмотра негоже, — заговорил старик, стоило мне только открыть дверь, — дом добрый.

— Ты хочешь вернуться в деревню? — догадалась из бессвязного разговора привратника, чего он хочет.

— Ну так… там и вдовушка одна есть, — промямлил старик, — вы это… не беспокойтесь, я буду приезжать, воду в бак наливать, дрова колоть…

— Отвези меня в Диншоп, — прервала мужчину, быстро принимая решение, — я сейчас соберусь, твой сосед Серого одолжит?

— Так, конечно, — живо отреагировал Шилох, обрадованно улыбнувшись, — так что, сговорились? Я раз в три дня буду в поместье заглядывать.

— Нет, Шилох, поеду я, здесь мне делать нечего.

— Ну… как скажете, госпожа. Я вот, нашёл под матрасом Мари, отродясь у неё столько не было, — проговорил старик, подав небольшой мешочек, — там десять фарингов, уж не знаю, сколько она уворовала у вас, да только что есть — всё вам отдал.

— Спасибо, Шилох, держи, это тебе за помощь, — мягко улыбнулась и, вытащив три серебряные монетки, положила ему в мозолистую ладонь, — когда двуколка будет готова?

— Через час, госпожа… благодарствую, — рвано выдохнул Шилох и, быстро развернувшись, поспешил к воротам. Я тоже поторопилась в дом, требовалось собрать немногочисленные вещи, спрятать в разных местах фаринги и украшения, а также приготовить перекус в дорогу.

— Готово, госпожа, — сообщил мужчина, появляясь в дверях дома. Я как раз только спустила последний из чемоданов, с которыми и доставили Дель в это поместье.

— Отлично, — кивнула, чуть помедлив, проговорила, — ты, как вернёшься, сюда поезжай, продукты забери, а то испортятся. Дом закрой да проверь все окна и двери и больше не ходи сюда, а то мало ли, хозяин вернётся и накажет за своеволие.

— Что вы, мадам, я ни в жизнь.

— Знаю, Шилох, просто беспокоюсь. И не позволяй больше помыкать собой. Как там вдовушка? Хоть нравом добра?

— Хорошая баба, умная, работящая, и сынок имеется, — расплылся в мечтательной улыбке старик, помогая мне забраться в двуколку. Затем он быстро уложил чемоданы и, прикрикнув на старого знакомца, направил лошадку по жёлтой глинистой дороге.

Глава 9

Глава 9

В этот раз мы выехали в Диншоп после полудня, и солнце уже вовсю припекало, а поднявшаяся пыль то и дело попадала в глаза. Ехать было жарко и душно, сегодня так парило, что неминуемо случится гроза. И я очень надеялась, что к этому моменту я уже зайду в вагон поезда, который увезёт меня в Ранье.

Время от времени подскакивая на особо больших ухабах, невидяще рассматривая унылый пейзаж, краем уха я слушала незатейливый мотив в исполнении Шилоха, с волнением и радостью предвкушала скорые перемены. Удивительно, но меня не страшила неизвестность, не пугало осознание, что еду прямиком в жадные лапы семьи Доуманов. Сейчас во мне преобладала твёрдая уверенность, что с сегодняшнего дня непременно всё изменится к лучшему.

До Диншопа мы добрались быстро, не знаю — или я была настроена поскорее покинуть это место, или Шилох подгонял Серого, спеша вернуться в деревню к своей вдовушке. Но уже через час я, держа в руках крохотный билетик, прощалась со стариком.

— Вы, госпожа, осторожней будьте, эти поезда ненадёжны, слышал, с рельсов сходили, — напутствовал меня привратник, сдвинув лохматые брови к переносице, — а ежели вернётесь в поместье, зовите меня, чем могу, подсоблю.

— Хорошо, и ты будь осторожен, да и пить бросай, — ласково улыбнулась мужчине, вдруг почувствовав тихую грусть от расставания с этим добродушным человеком, — ну ладно, поезжай, а то вдовушка, поди, заждалась тебя.

— Здравия вам, госпожа, — пожелал напоследок Шилох, быстро покидая небольшое здание вокзала. Проводив старика мутным взглядом из-за застилавших глаза слёз, я дождалась, когда чуть сгорбленная фигура скроется за колонной, отправилась сдавать свой багаж на хранение. До отправления было ещё три часа, и я планировала присмотреть себе пару юбок, те, что у меня имелись, пора давно выбросить. Куда подевалась одежда Дель, я могла только догадываться.

— Мадам! Мадам! Купите! Последние новости! — закричал мальчишка, стоило мне выбраться из душного здания на небольшую привокзальную площадь.

— Сколько?

— Три сима!

— Давай, — вручила парнишке четыре медяка, один из которых он тут же ловко спрятал в карман.

— Свежая газета! Последние новости! Барон Торс погиб под колёсами автомобиля! — продолжил выкрикивать разносчик газет, рванув в сторону краснощёкой женщины. А я, скрутив покупку в трубочку, направилась к небольшому магазинчику, вывеска которого указывала, что там можно было приобрести практически всё — от дамских чулок до шляпки.

Опасливо всматриваясь в хмурые, насмешливые и надменные лица мужчин, надеясь не встретить знакомых констеблей, я, лавируя между спешащими и праздно разгуливающими людьми, наконец добралась до нужной мне лавки. Дверь, на вид тяжёлая и массивная, удивительно легко мне поддалась, тотчас открывая передо мной прекрасный мир нарядов и прочих женских радостей.

— Я могу вам чем-то помочь? — тотчас обратилась ко мне женщина лет тридцати шести, пышнотелая, цветущая и приятная на вид. На ней был красивый голубой жакет, который выгодно подчёркивал её большую грудь и узкую талию. А юбка в пол из такой же ткани плавно ниспадала с широких бёдер, добавляла статной красавице пикантной привлекательности.

— Да, мне нужен такой же костюм, что и на вас, — произнесла, беглым взглядом окинув небольшое помещение.

— Ооо, я знала! — вдруг радостно выкрикнула женщина, возбуждённо заметавшись по комнате, — знала, что и в этом захудалом городке есть тот, кто по достоинству оценит этот наряд! Мадам…

— Делия, — растерянно улыбнулась даме, которая всего за пару секунд взгромоздила на прилавок не менее десяти жакетов и юбок, сшитых из разных тканей.

— Мадам Прю, — коротко и быстро представилась женщина, тотчас схватив первый костюм, — бакановый? Нет, вы такая бледненькая, так… алебастровый люкзор? Нет, вы потеряетесь в этом цвете. Может, бланжевый? Да, он идеально подходит! Идите, идите за ширму, снимайте этот кошмар, что на вас сейчас надет.

Поддавшись порывистости, заразившись кипучей деятельностью мадам Прю, я, подхватив подол своей юбки, тотчас рванула за ширму. Там быстро скинула с себя юбку, рубаху и бархатную курточку с рукавами буф, которые делали меня похожей на вешалку. Я едва успела прикрыть стратегические места, но от цепкого взгляда ворвавшейся в небольшую примерочную всполошившейся женщины ничего не укрылось.

— О нет! Это тоже снимайте, — приказала мадам Прю, указав пальцем на мою сорочку и панталоны, — мадам Делия, ваши формы так малы, что негоже их скрывать под этой несуразной серой тряпкой!

Усмехнувшись вслед раскомандовавшейся женщине, я всё же стащила с себя панталоны, доходившие мне до колен, и сорочку, которую и правда давно пора было выбросить, и замерла в ожидании.

— Вот эти будут в самый раз, — через минуту влетела в примерочную мадам Прю, вручив мне сорочку из нежного хлопка с кружевной отделкой на груди, длиной доходившую мне до середины бедра, и панталоны из того же хлопка и кружева, которые больше были похожи на трусики. Не уверена, что приличные дамы Диншопа сейчас надели бы такое, но я носила куда развратнее, по нынешним временам, нижнее бельё, так что если мадам Прю и ожидала от меня чопорного вскрика, то она глубоко просчиталась.

— Замечательный комплект, — проговорила, нырнув в чуть широковатую для меня сорочку, — какая мягкая и нежная ткань, мадам Прю, вот здесь для самых смелых можно увеличить ширину кружев.

— О да, мадам! — обрадованно воскликнула женщина, в её глазах вспыхнул огонёк любопытства, который она тотчас поспешила погасить, — мадам Делия разбирается в женских платьях?

— Нет, — натянуто рассмеялась, осознав, что ляпнула лишнее, — Кастелия — тёплая страна, и дамы там вынуждены носить чуть меньше одежды под платьем.

— Мадам Делия была в Кастелии? Я слышала, там женщины оголяют лодыжки?

— Нда… жаркая страна, — промямлила, торопливо надевая на себя жакет и юбку, чтобы ещё чего лишнего не сболтнуть. Мало ли что сейчас носят кастелийские женщины, отец рассказывал об их нарядах больше семи лет назад.

— Ну вот, в самый раз, — удовлетворённо протянула мадам Прю, окинув меня придирчивым взглядом, — чулки сейчас принесу, а туфли можно поменять в обувной лавке Имона, он недорого берёт и ревностно следит за модой в столице.