Не то..

Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович

НЕ ТО...

Повесть.

I.

   -- Прекрасная картина: дама с кошечкой!-- каким -то шипящим , выцветшим голосом повторял маленький, седенький стариков , походивший на седого ежа.-- Умиляюсь, Леонида Гавриловна... Кстати, дама с кошечкой читает книжку с чувствительными стихами.    "Дама с кошечкой" через плечо презрительно взглянула на ядовитаго старичка и опять углубилась в чтение лежавшей на столе книги. Этот взгляд заставил старичка с ежиться, и он как -то по-детски хихикнул себе в кулачок . Они сидели на небольшой террасе, выходившей в старый тенистый сад пузатыми колонками quasi-русскаго стиля и крутой деревянной лесенкой с раскрашенными перилами. Две стеариновых свечи в стеклянных колпаках освещали только стол , за которым сидела "дама с кошечкой", а дальше разсеянный свет точно замирал -- в мягком сумраке летней ночи, окутывавшей и сад , и террасу, и белесоватую полоску воды, проглядывавшую в конце-главной аллеи. Где-то нерешительно посвистывал соловей, точно музыкант , настраивавший свой инструмент ., для концерта... Пахло сиренью, акацией и свежей травой. Со своего кресла-качалки сердитый старичок -еж видел клочок неопределеннаго, серо-сине-фиолетоваго неба, с мигавшей на нем парой бойких звездочек , а с другой стороны, в отворенную дверь, ярко освещенную столовую. Центр его доля зрения занимала "дама с кошечкой", хотя она и сидела к нему в три четверти, как говорят фотографы.    -- В сущности, если разобрать серьезно, так вся наша жизнь...-- начал опять старик , отчеканивая слова и хлопая сухой, сморщенной ладонью по ручке кресла.-- Леонида Гавриловна, вы, вероятно, думаете, что живете или, по крайней мере, жили, как из вежливости думают дамы вашего возраста? Успокойтесь: это только скверная иллюзия... Живет вот кот , который ест и спит до одурения, живет цепная собака, лошадь, а все мы, человеки, только притворяемся, что живем . Это "нас возвышающий обман " -- не больше того... Да!.. В сущности вы, например , платите вот за этот дом , на террасе котораго мы сейчас имеем удовольствие беседовать, платите по книжкам мяснику, в мелочную лавочку, дровянику и каждый день ложитесь спать с мыслью, где бы завтра призанять денег . Эта комедия жизни логически закончится платой за визит доктору, который и вас и меня отправит на тот свет . Разве это жизнь, Леонида Гавриловна? Это подлог , дама с кошечкой, а не жизнь, и мы родимся на белый свет злостными банкротами...    -- Если бы все это не повторялось вами каждый день, Ефим Иваныч , то я назвала бы вашу мысль остроумной,-- грубовато ответила Леонида Гавриловна, раскуривая папиросу и по-мужски закладывая ногу на ногу,-- повторяться для умнаго мужчины то же самое, что белила и румяна для перезрелой красавицы...    -- Приасходно, дама с кошечкой!..-- прошипел Ефим Иваныч ,-- для пущей язвительности он коверкал слова и, находя это очень остроумным , сам первый заливался сухим , дребезжащим смехом ,-- приасходно, Леонида Гавриловна... Вот вы и стишки чувствительные читаете кстати. Самое подходящее занятие... Жизни нет , так будем ее из книжки вычитывать.    Леониде Гавриловне было под пятьдесят , но для этого рокового возраста она сохранилась замечательно. Если что ее портило, так это излишняя полнота и некоторая небрежность в костюме. Впрочем , теперь, при колеблющемся освещении, она казалась гораздо моложе, и Ефим Иваныч , пристально вглядываясь в крупныя, характерныя черты ея лица, точно старался припомнить что-то такое хорошее, но не мог и только жевал сухими, тонкими губами. В своей летней паре из китайскаго шелка он казался еще меньше, чем был на самом деле, особенно, когда горбился и подгибал свои короткия ножки под качалку. Остриженные под гребенку седые, жесткие волосы придавали ему какой-то колючий вид . Странный был человек этот Ефим Иваныч . Являвшийся почти каждый день к Леониде Гавриловне, чтобы подразнить ее. Это доставляло ему какое-то обидное удовольствие. Язык Ефима Ивановича жег , как крапива, а мозг точно был утыкан булавками. Сама Леонида Гавриловна не только терпела его присутствие, но даже скучала без него, потому что в своем одиночестве рада была всякому живому существу. Ведь одиночество такая страшная вешь, особенно для людей, жизнь которых в прошлом , в воспоминаниях , переливающихся в мозгу, как китайския тени на экране волшебнаго фонаря. Поддразниванья Ефима Иваныча даже нравились Леониде Гавриловне, потому что вызывали такое щемящее и ноющее чувство, которое служило острой приправой в скучающему одиночеству. Таким образом Ефим Иваныч являлся каждый вечер , усаживался в "свою" качалку и наблюдал за Леонидой Гавриловной, которая не обращала на него, повидимому, никакого внимания и в его присутствии продолжала свою безыменную женскую работу кроила, шила, вязала, ухаживала за цветами, возилась с любимым старым котом , который постоянно лежал у нея на коленях и вообще пополняла свой женский день механизмом работы. Сегодняшний вечер походил на все другие вечера.    -- Ну-с , что же говорит ваш , разслабленный поэтик ?-- спрашивает Ефим Иваныч после длинной паузы,-- т.-е., поэт с позволения сказать...    -- Это Надсон ,-- ответила коротко Леонида Гавриловна и прочла с аффектацией старинных чтецов :       Тшетно в сердце уставшем от мук и тревог ,    Исцеляющих звуков я жадно ищу    Он растоптан и смят , мой душистый венок .    Я без песни борюсь и без песни грущу!..       -- Ха-ха! Сладенькое чиликанье моднаго поэтика?..-- язвил Ефим Иваныч , заливаясь своим ядовитым смешком .-- Исцеляющие звуки... душистый венок ... одним словом , все на своем месте, а вместе это называется поэзией! Ха-ха...    -- А что же по-вашему?    -- По-моему? По-моему, милая моя дама с кошечкой, это нытье, сапоги в смятку и вообще галиматья. Да-с ... Что-то такое худосочное, больничное и, вообще, противное здоровому человеку. Плачут только женщины -- в этом их главная сила, а поэт должен возбуждать во мне высокия чувства, поднимать дух ... Что жить скверно -- я знаю и без него. Истинная поэзия не должна знать слез ... По-моему вот где поэзия: закон Мальтуса, закон борьбы за существование, теория утилитаризма, но для таких вещей еще не родилось поэтов . Ваши поэты -- поэты человеческаго вырождения и существуют они только для таких же выродившихся человеков и человечиц . Посмотрите на лесного зверя или лесную птицу -- каждый экземпляр в своем роде совершенство, как выразитель господствующаго типа, наиболее приспособившагося к существованию при наличности данных условий. Там все бодро, свежо, красиво, и только один человек хнычет ; потому что он извратил все основныя требования природы и поддерживает свое гнилое существование искусственными средствами. Вот где источник всех этих "исцеляющих звуков " и "душистых венков "... Хи-хи!..    -- Неправда!.. Поэт говорит мне то, что я сама пережила и перестрадала, и я люблю его именно за это. Это не вырождение, а отклик живого человека на то, чем вы болеете и страдаете... Мне доставляет наслаждение перечитывать вот именно такия наболевшия строфы.    -- Точь-в -точь, как во времена Карамзинской "Бедной Лизы"... Сентиментализм ! Хе-хе...    -- Так может разсуждать только такой узкий эгоист , как вы... Да!.. Вы извращаете великия поучения, факты и клевещете на самую жизнь, на человеческую природу, потому что вы еще раз эгоист .    -- Приасходно!.. Вам не нравятся мои слова? Всякая трезвая мысль для вас является личным оскорблением , и вы будете вечно жить в сумерках собственной нездоровой фантазии.    Это уже взбесило Леониду Гавриловну, так что она швырнула книгу и прогнала кота. Ефим Иваныч продолжал ехидно улыбаться, счастливый вызванным эффектом .    -- А вы, вы что такое представляете своей особой?-- уже с азартом накинулась на него Леонида Гавриловна.--Вы -- дрянной человек , и, если хотите знать, я искренно презираю вас . Да!.. Ведь я жила, любила, делала, может -быть, ошибки, страдала и радовалась и дала жизнь другим ... За каждою женщиной остается будущее, купленное муками материнства, а вот вы... Где те женщины, которых вы любили? Что я говорю: любили... Разве могли вы когда-нибудь хотя приблизительно почувствовать смысл этого святого слова? Ваша любовь -- это легкия интрижки и еще более легкие цветы удовольствий, о которых вам самим стыдно сейчас вспоминать... Я удивляюсь только одному, как вам не стыдно смотреть прямо в глаза мне, матери семейства? В жизни природы вы были карманным воришкой, таскавшим чужие носовые платки,-- вот ваша любовь, ваша жизнь, ваш эгоизм , и вот почему вы никогда не поймете настоящей поэзии, и вот почему я глубоко презираю вас , несчастный!    -- Это называется из пушки по воробью, Леонида Гавриловна...    Взбешенная этим разговором , Леонида Гавриловна, с выступившими на лице красными пятнами и горевшими глазами, хотела сказать кавалеру еще какую-то круппую дерзость и уже раскрыла рот , как в этот критический момент , точно у нея в самом ухе, дрогнул и замер почтовый колокольчик . Дорожный тяжелый экипаж с грохотом подкатился к крыльцу, и в ответ по всему дому захлопали двери, точно влетела какая-то фантастическая птица-вещунья с деревянными крыльями. Раздались молодые, легкие шаги, мелькнули две тени, и на террасу ворвались молодой человек и молодая девушка.    -- Мамочка... милая!..    -- Нина!.. Вадя!..    Ефим Иваныч поднялся с кресла и отвернулся лицом в сад , чтобы не видеть этой нежной сцены встречи. Он даже фукнул носом , как старый кот , на котораго брызнули холодною водой. Поздоровавшись с молодыми людьми довольно сухо, он отыскал свою соломенную шляпу и как -то неловко начал прощаться.    -- Ефим Иваныч , куда вы бежите?-- заговорила девушка, ухватив его за рукав .-- Неужели мы с Вадей так напугали вас ?.. =    -- Нет , мне, барышня Ниночка, пора домой... Не в пору гость хуже татарина. Адью, monsieur et mesdames...    Круто повернувшись на каблуках , Ефим Иваныч маленькими шажками спустился с террасы в сад и по широкой центральной аллее направился в сгустившуюся молочную мглу весенней душистой ночи. "Барышня Ниночка" удивленными глазами проводила убегавшаго друга дома, а потом вопросительно посмотрела на мать, почему сна, мама, не сказала ни одного слова, чтобы удержать старика? Леонида Гавриловна чутьем поняла охватившее дочь чувство молодой, хорошей жалости и сухо ответила на ея немой вопрос :    -- Пусть его уходит ...    -- Мамочка, и тебе его не жаль?    -- Нисколько; это эгоист .    А "эгоист " быстро шагал по аллее, размахивая своею камышевою палкой, и повторял вслух с особенным ожесточением :    -- Приасходно!.. Красныя детки приехали... А мы не желаем быт лишними, чорт возьми!    Он не чувствовал , охватывавшей его душистой весенней мглы, не слышал громких соловьиных поцелуев , которыми отдавал старый сад , не видел взвешенной в воздухе серебристой пыли луннаго света и быстро шагал вперед , точно хотел скрыться от самого себя, только бы не слышать и не чувствовать этой глупой радости, которая гналась за ним молодым смехом и радостными, молодыми голосами.    -- Мама, милая, дорогая!..-- повторяла Нина в сотый раз , обнимая мать и покрывая поцелуями ея лицо, шею и руки.-- Как я соскучилась о тебе, родная...    -- Нина, ты меня задушишь...-- каким -то упавшим голосом отвечала Леонида Гавриловна, слабо защищаясь.-- А ты что же, Вадим ?.    -- Я?.. Я ничего, мама...    -- Ты, кажется, и не поздоровался со мной?    -- Ах , мама, какия ты вещи говоришь: я знаю свои, обязанности и проявил сыновния чувства довольно ярко... Наконец одна Нина тебя задушит .    Этот сухо-иронический ответ подействовал на Леониду Гавриловну неприятно,-- она, как большинство матерей, любила сына больше, чем дочь, а теперь была немного обижена.    -- Впрочем , я забыла, что ты уже совсем большой мужчина...-- ответила она с плохо скрываемым раздражением .-- А все большие мужчины... Ну, одним словом , об этом в другой раз .   

II.

   Из сада Ефим Иваныч вышел прямо в переулок , узкий и кривой, какие сохраняются только по глухим провинциальным городкам . До его холостой квартиры было около версты, что по провинциальной ариѳметике составляло очень большое разстояние.    -- Красныя детки приехали...-- повторял старик вслух , размахивая палкой, точно расчищал перед собой дорогу от обступивших ее призраков .-- Семейная радость... хи, хи!..    Уездный городок Сысольск , стоявший на сплавной хлебной реке Смолке, давно уже спал , и только кой-где мелькали еще запоздалые огоньки -- в доме у соборнаго протопопа, в аптеке, у адвоката Биряева, у купца Егорова. Ефим Иваныч тысячу раз проходил по этой дороге и отлично знал каждый камешек , каждый переулок , каждый забор . Он от души всегда ненавидел свое родное захолустье, а судьба точно в насмешку устроила так , что Ефиму Иванычу в этом вороньем гнезде привелось жить все время и, вероятно, приведется кончить здесь же и дни живота. Эта мысль убивала его и старик впадал иногда даже в трагическое настроение.    -- Помилуйте, разве это не трагедия: целую жизнь прожить в каком то лягушатнике?-- возмущался он .-- Да... И не видеть ничего -- решительно ничего. Между тем где-то люди живут настоящею жизнью, где-то постоянно светит солнце... э, да что тут говорить. Это настоящая трагедия, когда свет сходится клином вот именно в такой мурье... Прожить двадцать лет на одной улице и тут же умереть...    Этот ропот имел основания, как увидим ниже. Сейчас Ефиму Иванычу особенно грустно было возвращаться под свою смоковницу, и он даже остановился на углу одной улицы, раздумывая, где бы провести остаток вечера. Просто взять и зайти в первый попавшийся дом "на огонек " благо он знал всех в Смольске и его все знали. А то зайти в трактиру где поют арфистки... Последняя мысль просто устыдила Ефима Иваныча своим безобразием , и он какою-то виноватою походкой побрел к своему пепелищу. Низенький деревянный домик в три окна глядеть на улицу с таким добродушием . Ефим Иваныч медленно подошел по деревянному тротуару к своей калитке и начал стучаться,-- целых десять лет Ефим Иваныч собирался завести звонок , да так и не мог собраться.    -- Умерли вы, что ли?-- закричал он , когда на дворе послышалось шлепанье босых ног .    Калитку отворил заспанный кучер Ѳедька, глупый малый, котораго Ефим Иваныч собирался прогнать с глаз долой ровно десять лет , как и устроить звонок . Обругав вернаго раба, Ефим Иваныч вошел на крыльцо, нащупывая поручни лестницы, знакомую стену и обитую зеленою клеенкой дверь. Он долго не мог попасть ключом в замок и еще раз обругался. В передней было темно, и это ничтожное обстоятельство возмущало Ефима Иваныча каждый раз . Ну, что стоило купить стенную лампочку и заставлять Ѳедьку зажигать ее каждый вечер ? Под столом в передней послышались нерешительная возня и удары хвостом по деревянному полу,-- это зажиревший старый сеттер Трезор выражал дружеския чувства. Прежде он прыгал на грудь, скакал по мебели, а теперь состарился, оглох , поглупел и едва шевелился.    "Неужели и я такой же буду?" -- в ужасе подумал старик , чиркая спичкой.    Квартира Ефима Иваныча состояла из трех комнат -- гостиная, кабинет и спальня. Из передней вторая дверь вела в кухню, где обитал Ѳедька с кухаркой Лукерьей. Обстановка комнат была самая простая, на провинциальный лад , за исключением кабинета, где шел ряд шкапов с книгами, полки с книгами, столы и стулья, заваленные книгами. Старинный большой письменный стол составлял главный центр всей этой обстановки, его душу,-- двадцать лет Ефим Иваныч проработал за ним и свыкся настолько, что не мог даже себя представить без своего письменнаго стола. На полу сложены были кипы газет , папки с разными бумагами и картоны с вырезками из газет , об явлениями и всевозможными брошюрами.    По обычаю, на отдельном столике в гостиной Лукерья приготовила холодный ужин , по Ефим Иваныч не прикоснулся к нему, а машинально прошел к своему столу и сел в рабочее кресло. На столе пред его носом лежала начатая вчера статья о земском хозяйстве в Смольевском уезде,-- она теперь почему-то неприятно подействовала на Ефима Иваныча, и он сердито сунул несколько написанных листов в ближайшую папку, где хранились недоконченныя статьи.    -- К чему?-- вслух спросил самого себя Ефим Иваныч и разсмеялся своим сухим смехом .-- А ведь Леонида Гавриловна сказала правду: где те женщины, которых я любил ?    Ему, по ассоциации идей, припомнилась знаменитая фраза из "Фру-фру": "нет женщины"... Да, ея не было, и мертвым холодом веяло от этих стен и от всей этой печатной и писаной бумаги, представлявших собой фикцию жизни. В сущности, ко всем бабам Ефим Иваныч относился с легким оттенком , холостого презрения, но в тяжелыя минуты своей холостой хандры он сознавал , чего ему недоставало для полноты жизни, и начинал злиться, как было и сейчас . Всю-то жизнь он положил вот на эту писаную бумагу...    Кое-как раздевшись, Ефим Иваныч улегся на диване в кабинете и начал дремать с открытыми глазами. Иногда достаточно ничтожнаго факта, чтобы вызвать целую вереницу непрошенных видений, как было и. сейчас . Приезд "красных деток ", нарушивший обычный вечер , вызвал это тяжелое душевное настроение Ефима Иваныча. Чужая радость отозвалась в душе старика глухою, застарелою болью.    Он лежал и видел себя молодым , совсем молодым , когда еще слушал лекции в казанском университете в начале шестидесятых годов . Хорошее было время, кругом хорошие люди, и самого себя Ефим Чакушин чувствовал тоже хорошим человеком . Такое уже было общественное настроение, когда хотелось верить всему хорошему. Сын беднаго уезднаго врача, Ефим Чакушин мечтал о мировых вопросах , о правде жизни и лютой борьбе с господствующим злом . Тогда о себе, о своем - счастье, о своем положении мало заботились, потому что интересы жизни лежали вне отдельной личности. Чакушин был уже на последнем курсе юридическаго факультета, когда по одной студенческой истории должен был оставить aima mater. Это был первый житейский удар , следствия котораго распространились на всю последующую жизнь... Что такое диплом -- пустая формальность, не больше, и не всем же жить на белом свете с университетскими дипломами. Чакушин попробовал служить там и сям , но везде его преследовали неудачи, и он кончил тем , что вернулся в родной город , где и поселился. Движение из столиц и университетских центров по радиусам разошлось тогда по провинции, и в сферу его действия попал между прочим Смольск , где открывалось земство, устраивались школы и т. д.    Странная и какая-то роковая эта тяга к себе домой, в родныя места, как проявление чего-то такого, что стоит выше нас и что владеет нами. С мыслью о родине всегда связано представление, что именно там хорошо, там тепло и уютно, а все остальное нехорошо уже тем , что оно чужое. Именно с этими чувствами Чакушин в езжал в Смольск , где у него никого и родных не оставалось. В самом деле, послужить родине, приложить здесь свои силы и знания -- что может быть лучше, чище и выше? От отца оставался тот самый домишко, в котором Чакушин жил и сейчас , и в нем он пережил и своё хорошее время, как теперь коротал старческое лихолетие. Господи, чем он только ни был , где ни служил и за что ни брался? И так до старости, до седых волос , до старческаго брюзжанья и злости, а когда-то и Ефим Иваныч чувствовал себя таким счастливым , был душой компании, весельчаком и балагуром . Последовательно он служил в земстве, инспектором народных училищ , председателем местнаго статистическаго комитета, агентом страхового общества, членом городской управы, мировым судьей -- везде его любили, везде он быстро делался своим человеком и везде должен был бросать службу по какой-нибудь истории, которую сам создавал и которая в конце концов обрушивалась всею тяжестью на его же голову. Все время он следил за литературой и запоем читал газеты, посылая время от времени в разныя издания свои корреспонденции, заметки и маленькия статейки. За недосугом он не мог создать ничего капитальнаго, а нес на себе разведочную мелкую службу для текущей прессы и постепенно сделался местным корреспондентом , обличителем и горюном , как его называла в насмешку близкие люди. Во всяком случае, это был интересный тип , созданный последними тремя десятилетиями и неизвестный раньше. Теперь Чакушин был только корреспондентом и больше ничего, а поэтому вместо "горюна" его враги называли его уже прямо "бельмом ".    -- А что же, это для меня самое подходящее название!-- соглашался Ефим Иваныч .-- Так до смерти и останусь "бельмом "...    Но все это была внешняя сторона, та скорлупа, под которой остается человек для себя, со своими личными чувствами, горем и радостями.    По приезде в Смольск , Ефим Иваныч на первом же, кажется, выходе в свет , в кружок своих близких единомышленников , познакомился с Леонидой Гавриловной, тогда еще молоденькою девушкой, известной в кружке под именем "цветущей Ленушки". Это была милая русская девушка из мелкой чиновничьей семьи, такая простая, искренняя я вообще хорошая -- так и назвал ее Ефим Иваныч в первую же встречу. Его поразила в цветущей Ленушке необыкновенная чистота русскаго типа -- эти большие серые глаза, белый большой лоб , овал лица, тяжелая русая коса и немного ленивыя движения. Но и здесь Ефима Иваныча постигла жестокая неудача: сердце Ленушки уже принадлежало другому счастливцу. Ефим Иваныч приходил в отчаяние, рвал на себе волосы и даже хотел застрелиться. Ленушка вышла за военнаго врача Горбылева, который оказался большим негодяем ,-- пьянствовал , развратничал , а главное, совсем не разделял хороших увлечений жены и даже смеялся над ними. Результатом этого супружества явились дети -- сын Вадим и дочь Нина, и затем супруги, после пятилетняго супружества, разошлись. Все это происходило на глазах Ефима Иваныча, и он вдвойне болел и за свою несложившуюся жизнь и за свою первую любовь.    Ах , как страдал Ефим Иваныч , страдал издали, как многие хорошие люди, которые стесняются даже высказать свое участие. Леонида Гавриловна в это время занималась в народной школе и оставалась все такой же ясною и светлою -- всю любовь, все неприятныя чувства и женскую нежность она перенесла теперь на своих детей, воспитанием которых занималась запоем . Ефим Иваныч часто бывал у нея, принимал довольно живое участие в судьбе детей и выжидал терпеливо случая, когда уляжется, горе цветущей Ленушки. Но его и на этот раз предупредили -- выискался такой человек , который сразу завладел еще не остывшим сердцем соломенной вдовушки. Это был земский статистик , приехавший в Смольск из столицы. Ленушка с ним и уехала из Смольска, а через пять лет вернулась: второй опыт супружества оказался неудачнее перваго, так что она даже пробовала отравиться. На сцене опять появился все тот же Ефим Иваныч , но это был уже озлобленный и тяжелый человек , который слишком много пережил , чтобы шутить и улыбаться попрежнему. Раз , в откровенную минуту, он признался Леониде Гавриловне:    -- Эх , Леонида Гавриловна, если бы вы тогда..    -- Что тогда?..    -- Одним словом , я разсчитывал , что вдвоем мы прожили бы недурно.    Леонида Гавриловна с удивлением посмотрела на него и только никачала головой.    -- Все к лучшему, Ефим Иваныч ,-- заметила она.-- Вот мы теперь остаемся с вами друзьями, а тогда еще неизвестно... У вас , по крайней мере, теперь нет тяжелых воспоминаний и поздних сожалений. А как я ненавижу самоё себя иногда, если бы вы только знали...    Ефим Иваныч грустно поник головой. Леонида Гавриловна разсуждала с чисто-женским эгоизмом и задним числом дула на чужую горячую воду. Драматизм положения для Ефима Иваныча усложнялся детьми, которыя говорили ему о пережитых радостях не им , а другим , о неиспытанном счастье и волнениях . Он и любил их , как детей Ленушки, и точно ненавидел , как представителей фамилии Горбылева. Это двойное чувство оскорбляло его и доставляло новыя мучения. В заключение, Ленушка на его глазах состарилась... Да, этот роковой процесс совершался на его глазах и разрушал каждый день одну иллюзию за другой. А впереди больше не оставалось ничего -- это было ужасное слово, которое давило, как могильная плита.    Ежедневныя посещения Леониды Гавриловны давали исход наболевшему чувству. Ефим Иваныч , под видом своих сарказмов и ядовитых выходок , прятал многое, о чем Леонида Гавриловна, может -быть, и не догадывалась. Появление "красных деток " явилось только лишней каплей этих тяжелых испытаний, напоминало о далеком прошлом , об его несбывшихся надеждах и непережитых радостях .    -- Приасходно...-- шептал старик , лежа у себя на диване.-- Что же, я никому не желаю мешать и никому не мешал !   

III.

   В первую минуту, когда Леонида Гавриловна увидела детей, ее охватил страх , тот инстинктивный страх , когда человек не решается признаться самому себе, что он боится. Шумная радость перваго свидания хотя на время избавляла ее от страшнаго призрака, который все больше и больше отделял ее от детей, по мере их роста. Сейчас она старалась быть счастлива счастием наседки. Сын Вадим сильно похудел , но вместе и возмужал ,-- юношеская полнота исчезла вместе с молодым пушком усов и бороды. Теперь это был почти настоящий мужчина, с настоящими усами и настоящею бородой. Он держат себя тоже как большой человек , т.-е. больше молчал , предоставляя Нине проявлять нежныя родственныя чувства. Вадим лицом напоминал мать и для мужчины был почти красавец . Зато Нина выросла дурнушкой и, как показалось матери, еще больше подурнела за этот год , потому что сильно пополнела,-- она от матери унаследовала только цветущее здоровье. Все время, пока пила чай, Нина щебетала, как птица, которую выпустили полетать в комнате, пока чистят клетку.    -- А я не ждала вас так рано,-- говорила Леонида Гавриловна, с тайной материнской грустью поглядывая на дурнушку-дочь.    -- А мы нынче раньше кончали, мама... т.-е. кончила я со своей консерваторией,-- отвечала Нина.-- А Вадим отложил свои экзамены до осени. У них там что-то опять вышло в Петровской академии...    -- Ничего не вышло: это ты придумываешь,-- сумрачно ответил Вадим , закуривая новую папироску.    -- Ну, об этом мы еще успеем поговорить,-- тактично заметила Леонида. Гавриловна, поднимая брови.    Ниночка принялась разсказывать, как они ехали: сначала по железной дороге, в третьем классе, а потом на пароходе, во втором . На пароходе вместе с ними ехал Сережа Бизяев ,-- он бросил университет и теперь сотрудничает в каком -то ужасном листке.    -- Мама, у Сережи талант ... ей-Богу!-- наивно уверяла Нина.-- Ему платят большия деньги за его статьи... очень большия деньги!.. Он таким франтом едет , особенно по сравнению с Вадимом ...    -- Набитый дурак ,-- процедил сквозь зубы Вадим .-- И газета дрянь, и статьи Сережи сплошная глупость. Просто кувыркается перед публикой за медный пятачок ...    -- Вот и врешь!-- спорила Нина; лицо у нея вдруг покрылось красными пятнами.-- Дуракам таких денег не платят , а Сережа зарабатывает , мама, что-то около пяти тысяч ...    -- Не может быть!-- изумилась Леонида Гавриловна и вопросительно посмотрела на сына.-- Пять тысяч ...    -- Да, что-то около этого,-- небрежно ответил Вадим на немой вопрос .    -- Да, да... И все такой же скромный,-- продолжала Нина.-- Потом на пароходе мы познакомились с одним купчиком , мама... Знаешь торговца хлебом Егорова,-- его сын . И представь себе, он совсем не глупый, хотя и без всякаго образования... да, совсем порядочный...    -- Прибавь, что он ухаживал за тобой,-- заметил Вадим с покровительственною улыбкой.-- Конечно, от скуки...    Нина совсем покраснела, встретив любящий материнский взгляд ,-- ведь за ней никто и никогда не ухаживал , как за другими девушками.    -- Зовут его Сосипатром Ефимычем , мама,-- продолжала Нина после паузы.-- Такое смешное имя... А он простой, этот Сосипатр Ефимыч , и все разсказывает про свою торговлю, как они живут у себя дома, как обманывают крестьян , покупателей,-друг друга.    -- Ничего и смешного нет : кулачье гнездо,-- авторитетно заметил Вадим и прибавил : -- этот Егоров просто соврас и купеческий оболтус ...    -- Нет , в нем есть что-то такое,-- спорила Нина.-- Мама, милая, вот интересно будет посмотреть, как встретятся Сережа и Ефим Иваныч ... ха-ха!.. Оба писатели... А Сережа ужасно походит на своего отца и такой же застенчивый, а пишет бойко и остроумно.    И за ужином Нина разсказывала все время про Сережу и молодого купчика, и сама первая смеялась, когда успевала сказать какое-нибудь смешное словечко. Леонида Гавриловна слушала ее со вниманием ,-- право, совсем славная эта "барышня Ниночка". Ей даже захотелось поцеловать дурнушку-дочь, но она стеснялась сына, серьезнаго не по летам , да и телячьи нежности в их семье как -то были не приняты.    -- Ну, дети, на сегодня достаточно: идите спать,-- проговорила она своим обычным материнским тоном , как говорила им маленьким , и сконфузилась.-- Утро вечера мудренее...    Вадим и Нина переглянулись и улыбнулись: мать принимает их за маленьких .    -- Зачем ты, мама, отпустила Ефима Иваныча?-- говорила Нина на прощанье, потягиваясь и зевая,-- Он такой славный, и я соскучилась о нем ...    -- Скверный эгоист ,-- сурово ответила Леонида Гавриловна.    Леонида Гавриловна провела не менее тревожную ночь, чем Ефим Иваныч .    Неожиданный приезд детей взволновал ее и поднял целую тучу полузабытых воспоминаний. Она лежала в своей постели до белаго света с открытыми глазами, еще раз переживая свое прошлое. Ей было душно, и она распахнула окно спальни, выходившее в сад . Соловей пел всю ночь, и так сильно пахло сиренью, что у Леониды Гавриловны закружилась голова. Она так и задремала у окна, почему-то думая о Сереже Бизяеве, о молодом купчике Егорове, о которых разсказывала Нина. Свои мысли точно задернуло дымом .    Пробуждение Леониды Гавриловны тоже было необычно; ее кто-то обнял , крепко и горячо обнял , и чье-то горячее лицо прижалось к ея лицу. Она даже вскрикнула спросонья.    -- Мама, миленькая, это я...    -- Ах , Нина, как ты меня напугала!..    -- Миленькая мамочка, я вышла в сад прогуляться -- я нынче рано встаю -- и вдруг вижу тебя в окне. Мне так захотелось обнять тебя, крепко-крепко обнять... Вот так !    Сильныя руки так крепко обхватили шею Леониды Гавриловны, и она начала смешно барахтаться, напрасно стараясь вырваться из об ятий Нины,    -- Сумасшедшая, ты меня задушишь!..    -- Ах , мама, как я тебя люблю, если бы ты знала... Мама, ты пока умоешься, а потом я принесу тебе чаю. Понимаешь, какая трогательная картина: мать, пьющая чай с дочерью. Нет , это как -то нескладно выходит : "чай с дочерью". Лучше так : "дочь, пьющая чай с матерью..." Опять глупо! Просто: в гостях у матери. Мамочка, миленькая, не сердись на мою болтовню: мне ужасно весело, и потом я так соскучилась о тебе.    Леонида Гавриловна не привыкла, чтобы дети ухаживали за ней, поэтому чувствовала себя точно виноватой перед кем -то. В самом деле, она больше любила Вадима, а дочь ей напоминала перваго мужа, да и сама по себе Нина была такая некрасивая. Может -быть, это было простое физическое отвращение, которое иногда появляется в семьях в самых ужасных формах . Все это Леонида Гавриловна передумала, пока умывалась, и ей припомнились разные мелкие случаи из детской жизни, когда она была несправедлива к Ниночке, а ведь дети чувствуют такую несправедливость с болезненною яркостью. Ребенок тянется к любящей руке, как растение к свету. И вот теперь точно в наказание эта нелюбимая Нина ласкается к матери, говорит ласковыя слова, а баловень-сын и внимания не обращает . Эта горькая мысль отравила пробуждение Леониды Гавриловны.    -- А вот и чай,-- громко заявила Нина, появляясь с подносом в дверях .-- Тебе, мама, каких сливок : вареных или сырых ?    -- Не лучше ли в столовой, Нина?    -- Нет , здесь, потому что здесь нам никто не помешает , моя милая, моя родная. А там может Вадим прийти -- он рано встает , как и я,-- или Ефим Иваныч . Как он смешно вчера убегал , мама?    -- С чего ты взяла, что Ефим Иваныч придет рано утром ?    -- Да так , язык сболтнул . Я его даже во сне видела: такой старый-старый и такой жалкий. Если старыя девы смешны, то старые холостяки просто жалки. А что же ты сухарей не берешь, мама? Может -быть, ты любишь те маленькия кругленькия булочки, которыя лежат в корзинке в буфете? Ну, не буду, не буду больше приставать!..    За первою же чашкой чая Нина успела повторить матери все то, о чем разсказывала вчера вечером . Леонида Гавриловна любила в дочери задумчивое настроение, которое скрадывало ея некрасивость, и намеренно делала паузы, наблюдая ее. В ея душе поднималось такое радостное и вместе горькое чувство.    -- Мамочка, мне кажется...-- нерешительно заговорила Нина,-- мне кажется, что ты иногда жалеешь меня. Да? Я это чувствую, и мне делается так тяжело-тяжело... Я видела у тебя Надсона, у него есть прекрасное стихотворение:       Бедный ребенок ,-- она некрасива!..    То-то и в школе и дома она    Так не смела, так всегда молчалива.    Ах , красота -- это страшная сила!..       -- Не всем же быть красавицами, Нина...    -- Нет , мама, это просто несправедливо! Да... И знаешь, какой со мной случай был нынче дорогой. Я уже тебе разсказывала про Егорова, Он , представь себе, много читал , хотя и без всякаго порядка. Хорошо. Я и спрашиваю его (хотела испытать), читал ли он тот известный роман , который в ваше время, мама, произвел такую сенсацию. И представь себе, мама, он читал ... Я и спрашиваю его: "а как вам нравится Вера Павловна?" Он засмеялся -- понял , что я его экзаменую -- и говорит : "вам правду сказать?" -- "Конечно, правду". Он посмотрел на меня так умненько и говорит : "Весьма читал я вашу Веру Павловну и по своей глупости не понял ".-- "Чего не поняли?" -- "А вот этого самаго: ежели, сказать к примеру, эту бы самую Веру Павловну воспой обезобразило (так , мама, и говорит : "воспой"), так что бы тогда было? Все ихние разговоры около красоты держатся, а нет этой самой красоты -- нет и умных разговоров ". Знаешь, мама, я даже растерялась и не знаю, что ему сказать, а он умненько так смотрит на меня и опять улыбается. Не договорил , одним словом ...    -- По-своему, по-купечески он прав , Нина. У них все по-своему...    Нина замолчала и старалась не смотреть на мать. Она тоже чего-то не договаривала.    -- Мама, он не только по-купечески прав , а прав вообще,-- тихо заговорила Нина с подавленным вздохом .-- Счастье существует только для хорошеньких женщин ... Никакой ум , никакой талант не сделает дурнушку счастливой,-- это тоже верно, что там ни говори. Если даже такая дурнушка выходит замуж , то ее преследует печать безобразия в собственных детях . Это ужасно, мама!.. Мне теперь опротивела музыка, которою я раньше так увлекалась, потому что она тоже говорит только о счастье и красоте. Это несправедливо, мама, т.-е. несправедлива природа, которая одним дает все, а другим ничего. А люди еще усиливают эту несправедливость...    Заметив , что ея слова производят на мать неприятное впечатление, Нина сразу переменила тон и даже весело засмеялась.    -- Какая ты странная, Нина!-- удивлялась Леонида Гавриловна.-- Никак я тебя не пойму...    -- Да и понимать нечего, малюсенькая мамулечка!.. плевать мне и на красоту и на красавиц . Изживем век не хуже других ... Знаешь, что я тебе скажу, мама?.. Ведь это мы, цивилизованные люди, не умеем жить, а посмотри на мужиков -- там ценится не красивая кукла, а женщина-работница, мать здоровых детей. Вот я и пойду в деревню замуж ... Меня и то один мужик на железной дороге похвалил : "Вот так девка,-- говорите,-- хоть сейчас на ней воду вози!" Это он насчет моего здоровья... А помнишь, мама, у Некрасова: "Что ни девка, то малина!" Вот это настоящая, здоровая поэзия здороваго рабочаго человека... Тут и жизнь, и смысл , и здоровое счастие.   

IV.

   Чакушин просидел дома безвыходно целых два дня. Од все время ужасно злился, что должны были чувствовать и кучер Ѳедька, и кухарка Лукерья, и собака Трезор . Особенно тяжело ему было по вечерам ,-- его так и тянуло к Леониде Гавриловне, но какая-то непонятная гордость удерживала дома. Что он пойдет делать туда? Старик шипел , злился и строчил одну корреспонденцию за другой, причем всем сестрам досталось по серьгам -- и земству, и городскому управлению, и торговой депутации, и санитарному комитету, и местной газете "Смольский Листок ". Правда, на третий день Чакушин получил коротенькую записочку от Леониды Гавриловны ("Куда вы пропали, сумасшедший человек ? Если желаете осчастливить нас своим посещением , то мы будем готовиться к торжественному приему" и т. д.), но ответом не удостоил .    -- Что прикажете ответить господам ?-- спрашивала горничная, принесшая записку.    -- Скажи: приасходно.    Эта записка взбесила старика окончательно, так что он даже плюнул вслед горничной. В самом деле, за кого они его принимают ? Поманили пальчиком , Ефим Иваныч и побежал петушком ... В озлоблении старик даже пнул ногой ни в чем неповиннаго Трезора, а когда вошла Лукерья спрашивать "насчет обеду", он неистово затопал на нее ногами и выгнал вон ... Собственно прислуга ни в грош не ставила своего барина, и Лукерья помирала со смеху, когда вернулась в кухню.    -- Как индейский петух кинулся на меня!-- разсказывала она.-- Ножками топчет , ручки кулачками сделал , головка трясется. Напугал до смерти. Ха-ха...    Лукерья и Ѳедька долго помирали со смеху, а барин шагал у себя по кабинету, как часовой, и все ворчал что-то себе под нос . К обеду он едва притронулся, а вечером велел подать стакан чаю прямо в кабинет . Работа, как известно, лучшее утешение во всех житейских горестях , и Ефим Иваныч писал без устали, до того, что правей рука отекла. Он делит легкия передышки, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза. В один из таких моментов стук в окно заставил его вздрогнуть. Когда он взглянул , то увидел в окне один шелковый дамский зонтик .    -- Ефим Иваныч ...    Это была Нина, улыбающаяся, свежая и почти красивая.    -- Я за вами, Ефим Иваныч : одевайтесь сейчас и идемте к нам . На что это похоже: убежали тогда и носу не показываете... Я это принимаю лично на свой счет ...    -- Работа, барышня Ниночка... старческие недуги... вообще свинство.    -- Хорошо, одевайтесь, а я вас за воротами подожду.    Ефим Иваныч взмолился и едва выговорил себе право прийти через час , ссылаясь на спешное окончание какой-то важной работы. Врать он не умел , и Нина это чувствовала потому его голоса, по неловко бегавшим взглядам и каждому движению.    -- Хорошо...-- коротко согласилась она.-- Если вы измените слову, данному женщине, то...    -- ...то пошлите мне шелковый шнурок , и я повешусь на нем , как делают все порядочные люди в Турции.    -- Через час ,-- слышите?..    Когда-то Ефим Иваныч занимался с маленькою Ниной -- учил ее читать и писать, а поэтому сохранил к ней более теплыя чувства, чем к Вадиму. Сама Леонида Гавриловна не умела учить своих собственных детей и ужасно горячилась.    Через час Чакушин подходил к дому Леониды Гавриловны,-- для сокращения пути он пользовался садовою калиткой, никогда не запиравшейся. Еще издали он заслышал громкий говор молодых голосов и какой-то неестественный смех Нины. Завидев его, она бегом отправилась к нему навстречу, как делала это маленькою девочкой.    -- У вас гости?-- хмуро спрашивал Чакушин , останавливаясь.    -- Сережа Визяев , потом Егоров ...    -- Это еще что за фрукт ?    -- А сын известнаго купца Егорова. Мы с ним на пароходе познакомились... Очень интересный колодой человек .    -- Соврас ?    -- Вероятно, есть и это.    Леонида Гавриловна встретила Ефима Иваныча довольно сухо, так что последний мысленно покаялся, зачем согласился на любезное приглашение Нины. Он каким -то ежом посмотрел на притихшую молодую публику и, сделав общий поклон , проговорил официальным тоном :    -- Имею честь представиться: Ефим Чакушин .    -- Что это какой у вас сегодня вид : точно вы муху проглотили:-- язвительно заметила Леонида Гавриловна.    -- Позвольте представиться, потому как много наслышаны про вас , Ефим Иваныч ...-- заговорил белобрысый молодой человек , во-время прерывая ядовитую реплику Чакушина.-- Меня зовут Сосипатр Ефимыч Егоров . Как -то не приходилось встречаться раньше...    К Чакушину протянулась пухлая, белая рука, украшенная кольцами, и сн брезгливо протянул свою руку.    -- Страннаго в этом ничего нет ,-- ответил он , саркастически разглядывая, "суб екта":-- в трактирах я не бываю, по ярмаркам не езжу, хлеба не скупаю...    -- Одним словом , разных приходов ,-- весело подхватил Егоров , стараясь не замечать неприятнаго тона.-- А что касаемое трактиров , так это точно-с , есть такой грех ... При нашей дикости это первое дело в трактир , особливо, ежели там приспособлены арфянки. Такое уж колесо заведено, Ефим Иваныч : у вас свое удовольствие, а у нас свое.    Средняго роста, коренастый и плотный, молодой купчик ничем не отличался от других купчиков -- ни наружностью ни манерами. Что-то такое рыхлое и приторное было в этом полном лице, особенно когда оно улыбалось с галантерейною слащавостью. Одет он был вполне прилично, без излишней пестроты, как одеваются богатые провинциалы. Вообще, приличный молодой человек , как Ефим Иваныч ни оглядывал его. Сережа Визяев походил на мальчика, такой розовый, с удивительно белою кожей на шее и на руках . Он сидел за Вадимом и как -то по-детски выглядывал на Ефима Иваныча, котораго почему-то боялся с детства. Сейчас ему было как -то совестно и за свою летнюю пару из шелка, и за выхоленныя руки, и за свой, румянец , и за ту развязность, с какой Егоров рекомендовался Ефиму Иванычу. Свое личное впечатление он проверял по лицу Нины, которая улыбалась ему одними глазами.    -- Что же, приасходно!-- неожиданно проговорил Ефим Иваныч , прерывая Егорова.    -- Т.-е. в каком же это смысле превосходно?-- спрашивал купчик , нимало не смутившись.    -- А то, что прежде купцы могли только обманывать да безобразничать, а вот вы купец с разговором ... Меня это радует .    Егоров засмеялся и, прищурившись, обвел публику своими безцветными глазами.    -- Очень ядовито-с для перваго знакомства,-- проговорил он совершенно другим тоном .-- По-нашему это называется: оптом дешевле. Обругали все купеческое сословие за-раз , и достаточно... А между прочим -с , Ефим Иваныч , могу вам сказать, что вы даже весьма его мало понимаете, т.-е. нашу то купеческую-то черноту. Что там говорить про обман да безобразие -- это цветочки... Вы вот всю жизнь книжки читали да газету писали, где же вам все знать, значит , то самое, что ни в какой книге не пропечатано. И даже весьма не знаете, могу вас уверить-с ...    -- Сосипатр Ефимыч , бросьте вы свой купеческий жаргон ,-- обратилась к нему Нина,-- и говорите по-человечески... Ведь это вы нарочно поддразниваете Ефима Иваныча и напускаете на себя.    -- Что же, можно и по-другому,-- как -то просто согласился Егоров и, придвинувшись к Чакушину, заговорил :-- Мне давно хотелось познакомиться с вами, Ефим Иваныч , а вы меня хотели поставить сразу в неловкое положение. Но это пустяки...    -- А что же не пустяки, по-вашему?-- в свою очередь другим тоном спрашивал Ефим Ивааныч , внимательно вглядываясь в страннаго купеческаго "совраса".    -- А не пустяки то, что мы готовы сделать несправедливость каждую минуту, и нисколько нам не совестно...    -- Ого!-- изумился Чакушин .    Все смотрели теперь на Егорова с невольным страхом , что он скажет испытанному спорщику. Вадим и Сережа переглянулись, сдерживая улыбку.    -- Вот вы о купечестве заговорили, Ефим Иваныч , а сами видели его только издали,-- продолжал Егоров спокойно и уверенно.-- Вы знаете, кто живет сейчас на Руси? Купец ... Не смешивайте старых купцов и нынешних , а затем купцы те же люди, как и все другие, следовательно между нами есть и хорошие, и дурные, и средние. Да... У нас ведь только три сословия: мужик , купец да барин . Мужик в темноте своей остается всю жизнь, барин ищет благороднаго да легкаго хлеба, а живет один купец . Ведь у него ни земли, ни ученаго диплома, ни выгодной службы, живи своей собственной смекалкой. Вот он и живет ... Посмотрите-ка, как он работает , как рискует , как изворачивается, приспособляется, вылетает в трубу и опять на ноги. Никто так не знает России, как купец , и нет такого уголка, котораго бы он по обнюхал и не обшарил . Денег у него мало, пути сообщения его губят , плохой кредит , медленные обороты капитала, волокита разная, а ведь он выворачивается... И чугунка гремит , и пароход по реке с баржей бежит , и фабрика дымит , и храм Божий красуется, и мало ли еще чего делается купеческой рукой. А вы вот этого и не видите, Ефим Иваныч , а только один обман да безобразие. А господа, настоящие господа, позвольте вас спросить, не обманывают и не безобразничают ?.. Еще похуже купцов , только вся разница и том , что купец все делает в свою голову, на свои собственныя деньги, а господа и безобразничают на чужия...    -- Браво!-- крикнула первой Леонида Гавриловна, и ее поддержала молодежь дружным смехом .    -- А что же, ведь действительно того... вы совершенно правы!-- неожиданно проговорил Чакушин и, протягивая руку Егорову, прибавил :-- очень и очень, рад познакомиться, г. Егоров .    Нина горевшими глазами смотрела на мать, проверяя по выражению ея лица общее настроение: странный купчик сделался сразу своим в этой компании. Он вырос так же неожиданна, как молодой дуб . Все сразу оживились, заговорили и почувствовали себя легче, точно вот этот новый человек снял какую-то неведомую тяжесть. Молчал один Сережа и внимательно слушал ; его розовое лицо делалось умным именно в такие моменты, как у Нины в минуты раздумья. Чакушип н совсем разошелся и, хлопая Егорова по плечу, повторял :    -- Приасходно: сила, паровая машина, чернозем ... так , ваше степенство?    -- Именно, паровая машина,-- соглашался Егоров , улыбаясь: -- она бывает несправедлива только тогда, когда плохо работает , а сама по себе она машина и больше ничего. А другое, например , воздушный шар : взлетит он высоко, а толку от этого на расколотый грош ; никому ни тепло ни холодно.    -- Ха-ха!-- заливался Чакушин ,-- это вы по нашему адресу, ваше степенство?.. Недурно сказано.    -- Уж это как вам угодно, Ефим Иваныч .    Хорошее общее настроение все-таки было нарушено неожиданною выходкой Ефима Иваныча против Сережи,-- он без всякаго повода напал на него, как на сотрудника уличной газеты.    -- В наше время молодежь думала о другом в ваши года, молодой человек . Да-с ... Чистоту свою блюла и идеалы создавала, о нескверном житии думала, а вы что?.. Вот я гроши получаю, хотя тысячу раз больше вашего знаю, а душу свою ни за какия тысячи не продам . Да-с ... Мне жаль вас , жаль живого и по-своему способнаго человека.    Леонида Гавриловна, против обыкновения, почти все время молчала, занятая своими собственными мыслями. Все, что происходило сейчас , служило выражением чего-то недоказаннаго, что можно было чувствовать только между строк . И Ефим Иваныч , и Сережа, и Егоров сошлись здесь не даром . Ее это и радовало и пугало, и в то же время она старалась не выдать себя, чувствуя наблюдавший ее взгляд дочери.   

IV.

   Большой двух этажный каменный дом присяжнаго повереннаго Бизяева стоял на углу Соборной площади. Он был куплен еще в золотое время введения в Смольске новых судебных учреждений, когда приехавший сюда новый адвокат Бизяев наживал десятки тысяч . Одних векселей сколько протестовалось, и боявшиеся незнакомых порядков купцы платили налетевшим адвокатам дикую пошлину. Но -- увы!-- золотое время прокатилось, а купцы научились сами протестовать векселя, и адвокатские гонорары понизились. Явилась конкуренция в молодых присяжных поверенных , в их помощниках и просто в ходатаях по делам . Адвокат Бизяев , плотный, высокий и вообще массивный мужчина, с красивым лицом и замечательно сохранившимся цветом кожи, считался лучшим адвокатом в Смольске. Этот солидный человек редко где показывался, потому что находился под домашним игом у своей тщедушной и некрасивой жены Анны Ѳедоровны, бывшей вдобавок старше его лет на пять. У себя дома адвокат Бизяев решительно не имел никакого значения, а когда выходил из дому, то Анна Ѳедоровна выдавала ему на извозчика и мелочи по расчету из копейки в копейку. В адвокатском доме все держалось и жило именно этими копеечными расчетами, и Анна Ѳедоровна дребезжала с утра до ночи, разсчитывая, высчитывая и пересчитывая все расходы и приходы. Когда приходил клиент и когда нужно было назначить размер гонорара, Бизяев извинялся и выходил в соседнюю комнату, чтобы посоветоваться с женой. Когда приезжал на каникулы сын , Анна Ѳедоровна, кое-как поздоровавшись, производила сейчас же самую строгую ревизию его имущества и путевых расходов . Так же точно было и в этот раз , хотя Сережа приехал домой уже вполне самостоятельным человеком . Производя следствие имущества сына, Анна Ѳедоровна сделала открытие, которое заставило ее онеметь. Это прочем , общая странность всех матерей, которыя никак не хотят видеть в своих детях больших людей, имеющих право поступать, как поступают большие люди. Одним словом , Анна Ѳедоровна нашла в бумагах сына ни больше ни меньше, как любовную записку, написанную неизвестною женскою рукой.    -- Это что такое?-- строго спросила она, показывая записку,-- а?    -- Это... это, maman, записка,-- пролепетал Сережа виноватым голосом , как пойманный школьник .-- Да, записка.    -- Вижу, что записка... И даже подписана: "Твоя Нина".    -- Да, подписана...    Сережа весь покраснел вместе с шеей и не впал , куда девать свои виноватые глаза. Мать смотрела на него с таким изумлением , точно Сережа кого-нибудь отравил , а потом рухнулась на ближайший стул и залилась слезами.    -- Вот ... благодарность... вот результаты наших забот , огорчений, слез ...-- шептала она, заламывая руки.-- Достаточно было явиться какой-то негодяйке, и все пошло прахом !.. "Твоя Н--ина..." Ха-ха!.. А ты ей пишешь, вероятно: "Твой Сергей..." До чего я дожила? Боже мой, Боже!.. Все погибло, все пропало... Для чего наконец я жила?    После слез , просьб и материнских увещаний Анна Ѳедоровна приступила к главному, именно, кто была автор записки. По тут розовый Сережа оказал самое непонятное упрямство и только отрицательно качал головой.    -- Так ты не желаешь сказать, кто она?-- наступала она на сына в припадке чисто-материнской ярости.-- Не желаешь?    -- Я не имею права, maman...    -- Да ведь я-то мать, а не чужая. Ты это забыл , Сережа?.. Да, мать... твоя мать. А она тебе чужая... да, чужая. Она хочет отнять тебя у семьи, так это ей не удастся. Так пусть и знает ... Какая-нибудь шлюха, проходимка...    -- Maman...    -- Молчать! Я знаю все, если хочешь... Это нигилистячье отродье, m-lle Горбылева. А ты думал , что мать дура и ничего не поймет ...    Сережа уже не краснел , а только отрицательно покачал годовой. Истощив все способы, Анна Ѳедоровна обратилась к последнему средству и принялась уговаривать Сережу ласково и нежно, но и это было безуспешно.    -- А, так ты вот как ,-- проговорила она в заключение и прибавила:-- но я в моем собственном доме разврата не потерплю. Да...    Эта сцена закончилась в кабинете мужа. Анна Ѳедоровна обрушилась на своего супруга всею тяжестью материнскаго горя.    -- Вот достойный плод вашего собственнаго развратнаго поведения!-- гремела она, простирая худыя руки.-- Да... Сын пошел по дорожке своего папаши. Да и чего другого можно было ожидать?..    -- Аня, Анечка, успокойся,-- бормотал Бизяев .-- Не следует так волноваться из -за всякаго пустяка... Молодой человек ... Одним словом , мало ли что бывает в юности.    -- Значит , вы открыто покровительствуете разврату родного сына? И это в моем доме... А мне советуете успокоиться, как сумасшедшей?!.. О, чудовище разврата!.. изверг !..    С Анной Ѳедоровной сделалась истерика. Бизяев совершенно растерялся и в довершение беды облил ее каким -то спиртом . Этот скромный человек дома постоянно находился в подозрении относительно нравственности, и ни одного выхода в свет супругов не обходилось без скандала. Анна Ѳедоровна ревновала мужа даже к кухаркам , не говоря уже о его клиентках . Несчастный человек вечно оправдывался в несделанных никогда преступлениях , а это вело к новым сценам . Даже окна в его кабинете были заставлены непроницаемыми ширмочками, чтобы он не мог в окно переглядываться с проходившими по тротуару женщинами. Кажется, в конце концов Бизяев и сам начинал подозревать себя в разных дурных похождениях .    Когда Анна Ѳедоровна пришла в себя, она изрекла следующий приговор :    -- Ты сегодня же отправишься к Горбылевой... понимаешь? И об яснишь ей прямо, что нам все известно... что Сережа еще мальчик и нехорошо пользоваться его неопытностью, что наконец я не желаю иметь своего дочерью это нигилистячье отродье. Понимаешь? Так и скажи... Конечно, я приму свои меры, но пусть эти нигилистки знают , что я их знать не хочу... И притом эта Нина такая рожа, что на огород чучелом поставить, а Сережа красавец . Понимаешь? Так и скажи... Да сам -то, сам -то не делай сладких глаз , когда будешь разговаривать с нигилистками... Тебе ведь все равно; только была бы юбка. Да... Не кокетничай и не заигрывай.    Бывали у Бизяева щекотливыя поручения и неприятныя переделки, но такого случая еще не подвертывалось. Грозила двойная неприятность: с одной стороны, неприятное об яснение с дамой, а с другой, предвиделись еще домашния сцены из -за этого об яснения. Анна Ѳедоровна будет точить его и есть целую неделю.    -- Подождать бы, Аня...-- пробовал он заявить.    -- Нет , сейчас же... Слышишь!..    Бизяев так привык повиноваться жене, что и сам наконец поверил , что нужно итти и об ясниться. У Бизяевых были свои лошади, но сам владыка ходил пешком или ездил на извозчиках , а на своих лошадях выезжала только сама Анна Ѳедоровна. Так же было и теперь. Бизяев выбрал для перваго визита послеобеденное время, в надежде застать Леониду Гавриловну одну,-- он ее видал раза два, но сейчас плохо помнил , какая она. В Смольске ее все называли просто нигилисткой. Когда Бизяев был уже совсем близко к цели своего посещения, им вдруг овладела почти детская нерешительность. Что он будет говорить по такому казусному делу? Храбрости ему придала только мысль о жене: возложенное поручение нужно исполнить свято.    Леонида Гавриловна послеобеденное время проводила на террасе, где Бизяев и нашел ее. Она встретила его довольно сурово и несколько раз оглядела с ног до головы самым подозрительным образом .    -- Я к вам , Леонида Гавриловна, по одному делу... да...-- тянул Бизяев , повертывая летнюю соломенную шляпу в руках .    -- По делу! -- удивилась Леонида Гавриловна.-- У меня в суде, насколько помню, никаких дел нет ... Впрочем , говорите.    -- Нет , зачем судебное... Вернее: домашнее дело. Во всяком случае, этот разговор должен остаться между нами.    Леонида Гавриловна видела Бизяева-отца вблизи еще в первый раз и находила, что это совсем не такой человек , какого она себе представляла по разсказам . Он даже ей нравился своей мужской неловкостью,-- такой массивный мужчина и конфузится.    -- Я к вашим услугам ,-- проговорила она уже смягченным тоном и даже придвинула свое кресло ближе, чтобы удобнее слушать.    Спокойный, уверенный тон хозяйки в свою очередь ободрил Бизяева, и он в первый раз прямо в глаза посмотрел на Леониду Гавриловну. Она тоже ему понравилась,-- женщина еще хоть куда, несмотря на свои роковые года.    -- Ну-с , я жду,-- проговорила Леонида Гавриловна, заинтригованная таинственным приступом .    Бизяев выпрямился, откашлялся, посмотрел на дверь в столовую и заговорил :    -- Вы извините меня, Леонида Гавриловна... Может -быть, вам покажется странным моя миссия...    -- Послушайте, да будет вам жилы-то из меня тянуть! Ну, в нем дело?..    -- Видите ли, я... т.-е. моя жена... вообще, мы... одним словом ...    Дальше Бизяев окончательно подавился, покраснел и без всяких предисловий подал роковую записку. Леонида Гавриловна пробежала ее, вся вспыхнула и покраснела в свою очередь.    -- Что же вы хотите от меня?-- глухо прошептала она, машинально перечитывая записку.    -- Я, т.-е. жена... Видите ли, дело в том , что все это крайне неудобно,-- бормотал Бизяев уже совершенно безпомощно.-- Поставьте себя на наше место, т.-е. на место родителей... Конечно, с другой стороны, молодые люди... увлечение... Если предупредить во-время...    -- Я знаю только то, что вы заставляете меня краснеть, как мать и как женщину!-- резко оборвала! его Леонида Гавриловна.-- Но еще больше мне стыдно за вас , потому что вы баба... Нет , хуже бабы! Да... Ведь вы сами не пошли бы с подобным нелепым об яснением , я в этом уверена. Вас подослала ваша жена, и это самое худшее... Так вы и передайте ей, что подобныя записки больше всего компрометируют девушку, а уж никак не вашего Сережу. Если хотите знать, так я сама первая не желаю этого брака. Да, не желаю... Я не для вашего Сережи растила дочь, да он и не стоит ея.    -- Позвольте, Леонида Гавриловна...    Но Леонида Гавриловна уже разошлась, и удержать ее не было никакой возможности. Сгоряча она из оборонительнаго положения перешла в наступательное и высказала Бизяеву все, что знала про его семейную жизнь. А знала она гораздо больше, чем он мог когда-нибудь предполагать. Он слушал с опущенною головой и не возражал ни одного слова, потому что все было правда.    -- Если я позволяю себе все это говорить, то потому только, что от души жалею вас ,-- продолжала Леонида Гавриловна. -- По натуре вы, вероятно, не злой и не дурной человек , но делаетесь хуже всякаго дурного... У вас полная атрофия воли, и вы играете в жизни самую унизительную роль. Вы только подумайте о сегодняшнем своем поступке: вы из простой вежливости, из чувства простой деликатности не должны были делать того, что сделали. Во мне вы оскорбили мать. Я краснею теперь за вас , милостивый государь. А что касается этой несчастной записки, то...    -- Могу сказать только одно, Леонида Гавриловна: вы правы... Я имел несчастие думать до сих пор , что о моих домашних дедах знал только я один . Да... Обвинять женщину вообще, жену в частности, по-моему, очень некрасиво для мужчины: это оскорбительнее даже того, что вы сейчас мне высказали. Одним словом , в своем положении виноват один я... Но, с другой стороны, и вы позволяете себе слишком много. Да... Мало ли что вы могли знать про то, что касается меня одного, но это еще не дает вам права вмешиваться в мою семейную жизнь.    -- Я и не вмешивалась, пока вы сами не вызвали меня на это. Да, сами... Ваш сегодняшний поступок я хотела только об яснить, в вашу же пользу. Ни вас ни вашей жены я не имела до сих пор чести знать лично, а Сережа бывал у нас еще гимназистом , когда учился вместе с моим сыном Вадимом . Он у нас бывал в доме запросто, как свой человек . Полагаю, что в этом ничего дурного нет ... Что произошло потом и как произошло -- я знаю столько же, как и вы. Повлиять на дочь в ту или другую сторону -- в этом , кажется, сейчас вопрос ? Да?.. Но я скажу вам откровенно, что сама я столько пережила и так неудачно сложилась моя личная жизнь, что брать на себя ответственность за будущность дочери мне просто страшно. Мне кажется, что стоит мне вмешаться в это дело, чтобы сделать молодых людей несчастными. У меня даже есть относительно этого что-то в роде предчувствия, как это ни странно говорить. Я старалась воспитывать детей по своим идеям и в большинстве случаев не достигла желаемых результатов . Видите, как я откровенна... Может -быть, это происходило оттого, что мне недоставало мужского авторитета. Впрочем , к чему я все это говорю?    -- Нет , говорите...    -- Дочь я, конечно, люблю и знаю ея главные недостатки, как невесты: она некрасива и бедна. А ведь это все в глазах вашей жены... Но, с другой стороны, я сама не желаю этого брака, потому что в характере Сережи много ваших , отцовских черт : он безхарактерный человек , а для мужчины это синоним человека погибшаго. Мой жизненный опыт привел меня к заключению, что равноправность, конечно, хороша, но твердая воля должна преобладать в мужчине. Он даже может заблуждаться, может быть немного деспотом , но на своем семейном корабле он все-таки должен быть капитаном , и, раз жена потеряла к нему свое женское уважение -- потеряно все. Вероятно, вас удивляет слышать такия мысли от нигилистки? Но я так много думала об этом , и вот почему ваш Сережа не годится в мужья моей дочери, девушке немного экспансивной, но с характером . Да, я не желаю, чтобы они повторили вашу жизнь: преобладание еще не делает женщину счастливой...    Они сидели и разговаривали самым мирным образом , как хорошие старые знакомые. Леонида Гавриловна увлеклась общими вопросами и развивала занимавшие ее вопросы воспитания, нравственности и счастия. Бизяев слушал ее с сосредоточенным вниманием , и все, что говорила Леонида Гавриловна, служило новым обвинением против него. Он с глухою болью сознавал , как по-свински прожил почти всю жизнь и что можно ведь было бы прожить несколько иначе. Несмотря на свое покаянное настроение, он чувствовал себя сейчас точно лучше и бодрее, и ему хотелось сидеть здесь, на террасе, хотелось, чтобы Леонида Гавриловна говорила. "Она хорошая", думал он , опуская глаза. Но по привычке он взглянул на часы и ужасался; дедовой визит продолжался уже целых два часа. Бизяев поднялся такой смущенный и неловко начал прощаться.    -- Послушайте, да ведь я должна была сердиться на вас ,-- проговорила с печальною улыбкой Леонида Гавриловна.    -- Лежачаго не бьют ...    -- И это говорит мужчина?.. Стыдитесь... Как это странно: мужчине все дано, и как редко он может воспользоваться этим . Природа точно мстит ему и самых хороших мужчин отдает в руки дурным женщинам .    -- И наоборот ... Необходимо известное равновесие, Леонида Гавриловна, а природа самая экономная хозяйка.    Она молча протянула ему руку и отвернулась к окну. Почему-то ей теперь бросились в глаза необыкновенно белая шея Бизяева и его белыя руки, точно у женщины. Он постоял , еще раз поклонился и быстро вышел , точно хотел убежать от чего-то. А Леонида Гавриловна стояла у окна и смотрела в сад , на деревья, на куртины с цветами и по необ яснимой ассоциации припоминала странный афоризм , что "деревья счастливы уже тем , что не знают скуки".    Как это ни странно, но Леонида Гавриловна как -то совсем не могла сейчас сосредоточиться на мысли о дочери.   

V.

   Открытие Анны Ѳедоровны имело такия последствия, которых она на могла предугадать. Во-первых , ее поразил слишком затянувшийся визит мужа и вообще странное настроение, в каком он вернулся домой.    -- Ты, кажется, с ума сошел ?-- встретила она его по обыкновению.    Но он только посмотрел на нее непонимающими глазами и даже улыбнулся. Затем он довольно безсвязно передал свой разговор с "нигилисткой" и, по малодушию, приврал : как он наступил на "нигилистку", как "нигилистка" смутилась и т. д. В последние годы врать вошло уже у него в привычку, потому что этим путем он избавлялся от разных , семейных неприятностей, как было и теперь. Затем , когда Анна Ѳедоровна успокоилась, Бизяеву вдруг сделалось совестно за собственное вранье. Для чего он это сделал , когда и без того он ни в чем не был виноват ? В конце концов он почувствовал себя обычно скверно и невольно вспомнил о том , как он легко себя чувствовал там , на террасе. Анна Ѳедоровна не обратила особеннаго внимания на мужа по той простой причине, что была всецело поглощена своим Сережей, котораго пилила с утра до ночи. Сережа даже побледнел от этой пытки и старался незаметно куда-нибудь скрыться из дома. Он поддавался матери, но не мог решиться на серьезное об яснение с Ниной: ему было жаль и матери и Нины. С другой стороны, являлась предательская мысль о том , как бы только дотянуть до осени, а там он уедет , и всему конец . Отец молчал , как всегда, и только несколько раз пытливо посмотрел на сына. У Горбылевых Сережа старался бывать только при чужих или когда дома Вадим , чтобы не встречаться с Ниной с глазу на глаз .    Благодаря этим обстоятельствам , Сережа как -то странно сошелся с Егоровым . Этот купчик затащил его к себе в дом и принялся душить вином .    -- Живи веселее, скорее повесят ,-- повторял Егоров , похлопывая гостя по плечу.-- Так -то, Сергей Леонидыч ...    Купеческий дом был устроен , как все купеческие дома: богато и неудобно. Сам старик Егоров жил в нижнем этаже, а сын занимал верхний, т.-е. у него была спальня, она же и комната жены, а остальныя комнаты оставались парадно-необитаемыми. Дорогие обои, шелковая мебель, драпировки, ковры -- все было нагромождено с чисто-купеческим безвкусием , и добавлением к этой меблировке служила жена Егорова-сына, еще молодая женщина, но какая-то совсем безцветная и точно пришибленная.    -- Наша супруга...-- с каким -то презрением отрекомендовал Сереже жену Егоров .-- Женщина вполне допотопная.    Сережа сразу почувствовал себя неловко: Егоров издевался над женой при незнакомом человеке. Вообще, во всей обстановке этой жизни было что-то такое тяжелое и фальшивое, как и сам Егоров , на людях бывший совсем другим человеком . Сереже казалось, что этот нахал -купчик и на него смотрит с каким -то презрением , хотя прямо и не высказывается. Несколько раз он точно что-то хотел спросить Сережу и удерживался.    -- Пи-са-тель...-- повторял Егоров с особенным ударением и улыбался.-- Что же, хорошее дело. Просвещайте темную массу, вносите свет знания,-- а мы будем учиться... Знание -- сила. Так ведь, Сергей Леонидыч ?    Странно, что Сережа чувствовал себя мальчиком именно перед Егоровым , чего не испытывал даже в присутствии самого Ефима Иваныча, котораго тот же Егоров побаивался. Дело в том , что Сережа отлично понимал Ефима Иваныча, а у Егорова для него многое было непонятно, именно то, чего он не мог высказать ему, Сереже, и что, видимо, его занимало больше всего. Раз они зашли вместе в трактир с арфистками, где Егоров был совершенно как дома. Купчик сразу преобразился.    -- Ну, Сергей Леонидыч , тряхнем ...-- повторил он , потирая руки от удовольствия.-- Фараоны пусть поют , а мы холодненькаго закажем . Так ведь я говорю?..    Сережа тоже был в настроении, а тут гремит хор , и кружится голова, и все точно несется куда-то. Немалое удовольствие Сереже доставляла мысль, что за все заплатит Егоров -- в нем уже сказывалась материнская жадность. А Егоров похлопывал его по плечу и все пил с каким -то ожесточением красное вино, водку, пиво, шампанское и опять водку. В отдельном , номере, где они сидели, появились скоро и арфистки, приходившия просить денег на ноты. Егоров с каким -то остервенением заставлял их пить вместе с собой, а потом выгонял .    -- Разве это люди, Сережа?-- говорил он , взмахивая рукой.-- Это все товар ... А вот дорого то, чего ни на какия деньги не купишь. Да. А есть такие люди и даже весьма есть.    -- Конечно, есть,-- лениво соглашался Сережа.    -- И люди есть, и свою душу не повернешь, Сережа. Ее-то уж не купишь. Нет , брат , шалишь... Тут скидки не будет , а заплати сполна, да еще и с процентами. Уж это, брат , верно... Вот отчего я, женатый человек , с арфянками путаюсь! Из дому-то точно сквозным ветром дует ... Эх , да ничего ты, Сережа, не поймешь!.. Так это подкатит под душу, так тошно сделается, точно вот взял бы да самого себя и разорвал . Вот и сейчас , сижу я здесь, скверно мне, а домой итти и того хуже...    -- Зачем же вы женились, если не любили жены?    -- Ах , это совсем другая статья... Какая там любовь! И другие так же... А скверно то, что я видеть не могу жены: так у меня и закипит ... Она молчит , боится меня, а мне это еще тошнее. И ведь самому мне страшно делается, Сережа...    -- Чего же страшно, Сосипатр Ефимыч ?    -- Чего страшно?-- повторил Егоров вопрос и так улыбнулся, что у Сережи мурашки по спине побежали.-- Себя я боюсь... да. В башке точно туман заходит , всего затрясет ... Эх , да что тут говорить! Эй, эѳиопское племя, нажаривай...    Эти посещения трактира стали повторяться, и каждый раз пьяный Егоров непременно возвращался к своей обычной теме о тошной жизни и даже плакал . Встречаясь у Горбылевых , Егоров и Сережа держали, себя, как шапочные знакомые, не подавая никакого вида относительно своего:сближения. Сережа понимал только одно, что у Егорова лежит что-то тяжелоена душе, чего он никогда не выскажет , а будет только ходить кругом да около. Впрочем , Леонида Гавриловна поглядывала на них довольно испытующе, но тоже молчала. Она, вообще, в последнее время сделалась такою, печальной и неразговорчивой..    Несмотря на свое упорное желание избежать об яснений с Ниной, или, по крайней мере, отдалить по возможности момент таких об яснений, Сережа попался самым неожиданным образом . В городском театре давали любительский спектакль, и в антракте публика гуляла в садике, разбитом около театра. Вот здесь Сережа и Нина встретились. Оба почувствовали себя очень неловко.    -- Вы, может -быть, думаете, что я вас ловлю?-- заговорила первой Нина, когда они шли в дальний конец аллеи.    -- Нет , я этого не думаю...-- с едва заметным раздражением в голосе отвечал Сережа.-- Я лично очень рад вас видеть, тем более, что мы как -то нынче совсем не встречаемся.    -- Как не встречаемся? По крайней мере десятки раз виделись...    -- Да... при посторонних . Вы понимаете, о чем я говорю.    -- Я уже забыла...    Нина сухо засмеялась и сделала крутой поворот . Зонтик в ея руках сделал какое-то судорожное движение, точно подшибленное крыло птицы. Сережа испытывал тяжелое состояние накоплявшагося озлобления,-- он только ждал предлога, чтобы поднять ссору. Раньше они часто так ссорились, но сейчас Нина сдержалась.    -- Вы, вероятно, уже предчувствуете неприятное об яснение...-- заговорила она простым тоном , каким говорят о самых обыкновенных вещах .-- Да? Так этого об яснения не будет ... Вы знаете, что делаете, и я тоже знаю, что должна сделать. Гораздо важнее вопрос о том , когда вы уезжаете отсюда...    -- Пока я еще не знаю сам , но постараюсь это сделать поскорее... чтобы доставить вам удовольствие.    Колкость прошла незамеченной, и Сережа почувствовал , как в нем уже начинается упадок озлобления. Он всегда переживал мучительное состояние, когда терял над собой волевой контроль...    -- Мы разстанемся друзьями, Сереж... Сергей Леонидыч ,-- веселым голосом проговорила Нина.-- У вас своя дорога, у меня своя. Помните, как прежде мы ссорились? Больше этого не будет ...    -- Зачем же вы сейчас говорите с таким раздражением ?    -- Я? Нет , это вы раздражаетесь... и я не понимаю...    Ссора готова была вспыхнуть, но девушка опомнилась и принужденно засмеялась...    -- Не правда ли, какие мы оба смешные?-- заговорила она.-- Встретились -- и говорить не о чем ... Что же могло быть впереди? Одним словом , кончилось бы тем , что вы бы спились с горя и начали бы шататься по трактирам , как Егоров . Несчастные мужья всегда так делают ...    Сережа чувствовал , как покраснел в темноте,-- это был удар прямо по лицу.    -- Кстати, вы, вероятно, знаете, какой сюрприз устроила ваша maman моей maman? Я это узнала только недавно и очень жалела....    -- О чем ?!    -- Да вообще..? Я не желаю ставить никого в фальшивое положение, тем более, что... Впрочем , звонок . Идемте...    Она сама взяла его под руку и быстрыми шагами повела по аллее к освещенному входу в театр . Он только чувствовал ея неровное дыхание и то, что этою сценой было кончено все. Неужели так быстро и так просто?.. Ни слез , ни жалоб , ни упреков , ни жалких бабьих слов ...    У самаго под езда Нина замедлила шаги, точно хотела что-то сказать Сереже, но в дверях показалась приземистая фигура Егорова, и девушка быстро освободила свою руку. Егоров посмотрел на "счастливую парочку" прищуренными глазами и едва заметно улыбнулся.    -- Какая превосходная погода, Нина Петровна,-- заговорил он , галантно раскланиваясь.-- Можно сказать, что одно великолепие...    Девушка посмотрела на него удивленными глазами: как он мог так спокойно говорить в такую минуту?.. У нея кружилась голова, а земля уходила из -под ног . Для чего этот болван торчит на под езде, для чего звонок , приглашающий публику в театр , для чего эта безтолковая суета кругом , когда у нея и темно и пусто на душе? Она оглянулась, отыскивая глазами Сережу, но его уже не было. "Бежал ..." -- мелькнуло в голове Нины обидное слово.    -- Вы в каких местах ?-- спрашивал Егоров .-- В ложе-с ?    -- Нет , в партере... т.-е. в ложе.    -- Так -с ...    Публика с безтолковою торопливостью столпилась у входа, прижав Нину к стене. Она как -то безпомощно покорилась этой живой волне и опять видела все то же пухлое лицо Егорова, которое сейчас вызывало в ней какое-то неопределенное досадное чувство. Что ему нужно? Что он уставился на нее, точно никогда не видал ?.. Ах , да, нужно итти в театр : действие уже началось. Она, пошатываясь, вошла в партер и едва отыскала свое кресло. Ей казалось, что все смотрят на нее, что страшное горе выступает у нея в выражении лица, в каждом движении, и она старалась принять равнодушный вид , как все другие, и упорно смотрела на сцену ничего не видевшими глазами. Всего больше она боялась взглянуть направо, где в третьей ложе от сцены сидел Сережа. Она чувствовала, как он время от времени смотрел на нее, прикрыв глаза биноклем , и это страшно ее смущало. Просидеть так целое действие, ведь это целая пытка! Зачем она сейчас же не ушла домой?.. И ушла бы, если бы не встретился Егоров . Даже в такую минуту человек не может избавиться от общепринятой фальши: она не хотела выдать своего настроения перед чужим человеком . А в голове без конца идет последний разговор с Сережей... Да, последний. Ничего особеннаго не было высказано, но и он и она это чувствовали. Мысль с болезненною настойчивостью возстановляла все то, что было понятно без слов и что скрывалось за самыми обыкновенными фразами, в интонации голоса, в выражении глаз . Наступал тот момент , когда человек признаётся самому себе, что все потеряно и дальше итти некуда. С другой стороны, в девушке проснулось гордое чувство: да, она несчастна, но никто, никто не должен был этого знать. А меньше всех Сережа... Это било немного мстительное чувство, и девушка все старалась взглянуть на себя со стороны, как посторонний человек . Что такое Сережа?.. И хорошаго-то в нем ничего нет , если разобрать серьезно... Решительно ничего. А Ефим Иваныч относится к нему как к мальчишке.    -- Нина Петровна...-- раздался над ея ухом знакомый голос .    -- Ай! Что?..    Действие кончилось и публика уже наполовину вышла из театра, а перед Ниной стоял Егоров и улыбался. Она прочитала в его глазах , что он все видит и все понимает , и ей вдруг сделалось гадко.    -- Я вас провожу, Нина Петровна,-- предлагал Егоров .    -- Куда?    -- Домой...    -- Разве спектакль кончился?    -- Нет , но вам пора домой...    В его голосе послышались задушевныя ноты, и Нина повиновалась. Ей даже было приятно, что она может ни о чем не думать, подчиняясь чужой воле. А какая сильная рука, на которую она сейчас опиралась... В физической силе мужчины есть неотразимая прелесть.    Из театра они пошли пешком . Егоров подавленно молчал . Ночь была месячная. Город уже спал , и чем дальше они шли от центра, тем сильнее был этот сон .    -- Ефим Иваныч орудует ...-- заметил Егоров , когда они проходили мимо домика Чакушина: в его кабинете виднелся свет .-- Надо полагать, корреспонденции свои пишет . А знаете что, Нина Петровна: этот самый Ефим Иваныч единственный человек , которому я завидую...    -- Вот это странно...    -- Даже нисколько. Весьма он утвердился на своей точке и больше знать ничего не хочет ... Отлично. Уверенность в нем ... Сиди да разбирай, что хорошо, что нехорошо, а сам этак в сторонке остается.    -- Нашли чему завидовать...    -- А то как же? Вот и вы сейчас , ежели раздумаетесь, то же самое скажете... Эх , Нина Петровна, мудрено на белом свете жить!.. За другого бы человека душу свою отдал , а он и не замечает ... Нет , хуже: он , другой-то, о каком -нибудь нестоящем третьем человеке сокрушается. И ничего не поделаешь...    -- Ничего не поделаешь...    -- Отчего же это?    -- Не знаю...    Егоров опять замолчал . Они уже подходили к калитке сада. Сквозь листву деревьев чуть брезжил свет на террасе. Егоров остановился.    -- Что же вы, проводите до террасы,-- заметила Инна равнодушно.-- Там чаю напьемся....    -- Нет , благодарю покорно, Нина Петровна...    -- Какой-то вы странный сегодня, Сосипатр Ефимович : никак вас не поймешь.    -- А вот я не верю, что вы меня не понимаете. Притворство одно... И даже очень понимаете, Нина Петровна!    -- Вот как !..    Вместо ответа Егоров схватил девушку за талию, привлек ее к себе одним движением и с каким -то изступлением начал целовать, Нина сопротивлялась, не издавая ни одного звука, но он был сильнее ея.    -- Не любишь... не любишь...-- шептал он .    -- Нет ...-- шопотом же ответила она.    Железныя руки распались сами собой от этого маленькаго слова, девушка отбежала несколько шагов и остановилась.    -- Вы... вы, кажется, приняли меня за... за арфистку,-- проговорила она и засмеялась.-- Прощайте...    Егоров сделал движение догнать ее и даже поднял кверху руки, точно хотел ее ударить, но опомнился и только замычал . Она не бежала от него, а шла своею уверенною походкой. Он постоял , проводил ее глазами и погрозил вслед кулаком .   

VI.

   Между матерью и дочерью установились неловкия, натянутыя отношения, Со стороны могло показаться, что Леонида Гавриловна точно ревнует Нину. Впрочем , оне между собой теперь говорили мало и больше о таких предметах , которые совсем не касались личных отношений. Нина окончательно не понимала мать и только чувствовала, что та все время в каком -то враждебном настроении. Свое личное горе девушка скрывала от всех посторонних и близких глаз , как человек бережет больную руку или свежую рану. Ее удивляло только одно, именно, что время от времени в их доме появлялся гостем отец Бизяев , старавшийся приходить тогда, когда Леонида Гавриловна оставалась одна. Эти визиты тщательно скрывались от Анны Ѳедоровны, и в душу Нины закралось страшное подозрение относительно значения этих таинственных визитов . Ефим Иваныч тоже хмурился, фукал носом и не упускал случая сказать Леониде Гавриловне какую-нибудь колкость; он делал исключение только для Нины, к которой относился с преувеличенною внимательностью, как к больному ребенку,    -- Барышня Ниночка, о чем вы думаете?-- спрашивал он ее иногда, глядя таким испытующим взглядом .    -- О чем я думаю, Ефим Иваныч ? А вот о чем : отчего я не настоящая барышня -- такая беленькая, такая наивная, такая безпомощная, такая кроткая. Ведь в этом есть своя поэзия, т.-е. в такой кисейной барышне, которая не знает даже, как вода кипит . Если бы я была мужчиной, я влюбилась бы именно в такую барышню, чтобы она была моя вся, смотрела моими глазами, слышала моими ушами, думала моими мыслями. И она была бы счастлива своею безпомощною зависимостью, как комнатная собачка, и я тоже.    -- Приасходно... Кто же вам мешает превратиться именно в такую барышню-овечку?    -- Не умею притворяться, Ефим Иваныч . А впрочем , я болтаю ужасныя глупости.    Близилась осень, которая должна была разрешить все. Вадим как -то проговорился за обедом , что оставляет свою академию и поступает управляющим в какое-то имение. Сережа тоже собрался уезжать в столицу, чтобы продолжать свою газетную лямку,-- он отдохнул и успел соскучиться.    -- Эх , молодость: все торопятся, все куда-то едут ...-- говорил однажды Ефим Иваныч , проводя рукой по своей седой щетине.-- А вот нашему брату и ехать некуда да и ждать нечего.    -- Вы -- эгоист , Ефим Иваныч ,-- шутила Нина,-- потому что думаете только о себе. Вы пожили в свою долю, и завидовать другим нехорошо. Мама совершенно справедливо называет вас эгоистом .    -- Что же, я согласен , барышня Ниночка, так эгоистом останусь до конца.    Сережа и Егоров бывали попрежнему и по прежнему вместе. Нина замечала одно, что Сережа находится под влиянием этого мудренаго купчика, но никаких об яснений не желала иметь с ним . Дерзость Егорова, однако, продолжалась: ему не только не было совестно за сцену в саду, но он еще вызывающе поглядывал на Нину, точно желал добиться от нея другого ответа. Он производил впечатление сумасшедшаго человека, и девушка как -то инстинктивно стала его бояться.    -- А бы скоро убьете жену, Сосипатр Ефимыч ?-- спросила однажды Нина отчаяннаго купчика.    -- Когда вы меня полюбите, тогда и убью.    -- Вот поэтому я вас никогда и не полюблю. Да...    Сердиться по-настоящему на Егорова она не могла, потому что это был совершенно особенный человек , не походивший на всех остальных . В нем была какая-то сила и особенная энергия, которая невольно привлекала своей цельностью. О сцене в саду Нина не разсказала никому, даже матери, которая всегда повторяла, что зависит от женщины, как с ней держат себя мужчины. В данном случае девушка решительно не могла обвинить саноё себя в чем -нибудь, а сердиться на Егорова не стоило. Но все это пустяки, а главное оставалось. Нина старалась не думать о Сереже и не могла. Она знала его с детства, когда он еще бывал у них гимназистом . Такой был скромный и серьезный мальчик , которым учителя не могли нахвалиться. Затем , вторично они встретились в Москве, т.-е. Сережа сам разыскал их . Он был рад видеть земляков и стал ходить чуть не каждый день. Придет , сядет и слушает , как Нина проходит свои консерваторские уроки.    -- И вам не скучно?-- удивлялась девушка, наблюдая друга детства.    -- Нисколько...    В награду за такое терпение Нина исполняла какую-нибудь любимую пьесу, и Сережа делался окончательно счастливым . Они целые вечера проводили в умных разговорах или что-нибудь читали вместе. Сережа оставил университет со второго курса, но продолжал интересоваться разными вопросами и читал очень много. Газетная работа оставляла ему достаточно свободнаго времени. Сколько было пережито хороших минут , какия даются только молодостью. А затем само собой случилось то, что делает из мужчины и женщины одно целое. До этого момента Нина умела видеть и понимать недостатки и достоинства Сережи, а потом все это исчезло, подавленное одним чувством ,-- больной человек теряет ощущение всего тела, а чувствует только одно больное место. Да, они мечтали о своей будущей жизни, простой и трудовой, причем не будет ничего похожаго на то, как живут другие, те другие, которые отравляют жизнь друг другу. В проекте предполагалось жить где-нибудь недалеко от Москвы, как живут англичане, чтобы совместить удобства дешевой деревенской жизни с преимуществами столицы. Сережа мог работать и в деревне, а Нина занялась бы хозяйством в широком смысле. Все было обдумано, распланировано и разсчитано вперед . С этими мыслями и чувствами молодые люди явились в Смольск , чтобы повидаться в последний раз перед самостоятельною жизнью с родными. Что сделалось с Сережей -- Нина не могла никак понять, а чувствовала только жгучее оскорбление, какое испытывает одна женщина, утрачивающая любовь мужчины. В долгие часы одинокаго раздумья она обсуждала этот роковой вопрос со всех сторон и ничего нз могла придумать. У нея даже не было соперницы, а просто Сережа разлюбил ее. Его увлечение было простою вспышкой молодого чувства, а для нея в этом заключалось все. Он в ея глазах , как в глазах каждой искренне любящей женщины, не был ни хорош ни дурен и не мог быть сравниваем с кем -нибудь другим , потому что, по простой логике, ведь другого Сережи не могло быть. О, она умела любить и отдавалась вся, и теперь отказалась от него тоже потому, что слишком его любила и не могла помириться на каком -нибудь компромиссе. Все или ничего -- выбора не существовало. И все это переживать каждый день, каждый час и думать, что найдется другая женщина, которая займет ея место, будет радоваться ея радостями, а она остается одна, одна, одна. Нет , это было что-то такое ужасное, подавляющее и громадное!    Перебирая свои воспоминания, Нина не находила ничего, в чем бы могла упрекнуть самой себя, и в ней поднималось оскорбленное чувство, мешавшее ей об ясниться с Сережей подробно. Пусть он сам придет , пусть сам первый заговорит . Как он не может понять такой простой вещи, что она женщина и что ей неудобно напрашиваться на об яснения. Если бы он действительно любил , то все это давно сделал бы по инстинкту, из чувства деликатности. Все эти мысли и чувства поднимались вихрем , как только девушка оставалась одна.    А время летело. Стоял конец июля, а в начале августа Сережа уезжал в Москву. Погода стояла холодная и дождливая. Через Вадима Нина знала, что Сережа уезжает на-днях , и чем ближе наступал роковой срок , тем сильнее овладевало ею какое-то невыносимое безпокойство. Она запиралась по целым дням в своей комнате и не показывалась, когда приходили посторонние, как Ефим Иваныч , Егоров или отец Бизяев . Однажды вечером ей особенно было тяжело. Назойливый дождь шел с утра. Деревья в саду уныло шумели. Нина лежала на кушетке с раскрытою книгой и смотрела в пространство. На нее по вечерам находило что-то в роде столбняка, как было и сейчас .    "А что, если он уедет завтра, а я его больше не увижу?-- мелькнуло у нея в голове.-- Ведь он может уехать каждую минуту..."    Жгучее чувство охватило ее. Она быстро надела непромокаемое пальто, накинула на голову простой платок и пошла в сад . Что она сделает -- ей было еще не ясно, но она знала только одно, что должна увидеть Сережу сейчас же и сказать ему все. Да, все... Что он делает ?.. Ведь он не понимает , что убивает в ней душу. Конечно, не понимает , а иначе никогда не сделал бы ничего подобнаго. Она не заметила, как прошла весь сад , как потом шла по грязной и темной улице, как очутилась на площади против бизяевскаго дома. Комната Сережи была в мезонине, но сейчас окна оставались неосвещенными, значит , его не было дома. Девушку охватило такое отчаяние, точно этими темными окнами глядела на нее сама смерть.    -- Куда?-- шептала она.-- Нет , я его увижу... Сережа, милый...    Она взяла перваго попавшагося на глаза извозчика и велела ехать к дому Егорова. Дремавший у ворот на лавочке дворник об яснил ей, что Сосипатра Ефимыча дома нет .    -- А где он , вы не знаете?    -- Не могу знать, барышня...    Слово "барышня" привело Нину немного в себя: дворник , вероятно, принял ее за одну из тех особ , с которыми Егоров безобразничал по трактирам . Ах , да, они теперь в трактире, там , где поют арфистки.    -- В "Якорь"!-- крикнула она извозчику.    Трактир с арфистками был ярко освещен , что его резко выделяло из среды других обывательских построек . Нина велела извозчику остановится у тротуара и послала его за швейцаром . Она только теперь почувствовала, что ноги у нея совсем мокрыя и голова тоже. Швейцар подошел к экипажу неохотно и подозрительно посмотрел на нее.    -- Егоров у вас , т.-е. в трактире?    -- Какой Егоров ?    -- Ах , какой вы... Ну, Сосипатр Ефимыч ...    -- Как будто не примечал ... Раньше они бывали, это точно-с , а сейчас их нет .    -- Вы обманываете... Он здесь, я знаю. Только мне нужно не его, а молодого человека, который с ним . Сын адвоката Бизяева... знаете?    Рублевая бумажка, сунутая швейцару, не потребовала дальнейших об яснений. Пять минут , которыя пришлось ждать, показались Нине вечностью. Но вот на под езде показался знакомый силуэт , и она рванулась к нему, как птица.    -- Сережа!.. милый, родной!..    Он в первое мгновение не узнал ея и даже попятился. Платок на голове у нея сбился, и спутанные, мокрые от дождя волосы падали на глаза.    -- Что вам нужно от меня?-- сухо спросил он , делая шаг назад .    Она не поняла, что он сказал , но ее убил самый тон , каким была сказана эта мертвая фраза. На нее точно пахнуло холодом смерти, и она безпомощно посмотрела кругом , инстинктивно отыскивая поддержки.    -- Я... я больше не могу, Сережа... Это невозможно! Ах , как я измучилась... Ведь вся жизнь, целая жизнь разбита... Что я сделала? Чем я заслужила такое безчеловечное отношение?.. Я ждала, что ты сам придешь и об яснишь все откровенно... Ведь я понимаю, что нельзя заставить себя любить... Боже мой, как я измучилась!..    Девушка чувствовала, что говорит совсем не то, что нужно сказать и о чем она думала последния недели, а он посмотрел на не'е и был возмущен обстановкой самой сцены: об яснение на улице, ночью, при извозчике... Она просто хотела сделать ему скандал , как самая простая баба, которая будет реветь на целую улицу. В последний раз в театре ему было ее жаль, а теперь он ненавидел ее и молчал .    -- Что же ты ничего не отвечаешь?-- шептала она, схватывая его руку.-- Где я отыскиваю тебя?! Грязный вертеп ... пьяная компания... Нет , не то: ты свободен ...    -- Полагаю, что я не обязан никому давать отчетов в своем поведении,-- сухо ответил он , отнимая руку.    -- И это все?.. это последнее слово?-- застонала она, чувствуя, как земля точно уходит из -под ног , а в груди нет воздуха.-- Сережа... Сережа...    Дальше все подернулось каким -то туманом . Нина как во сне помнила, что чья-то сильная рука поднимала ее с тротуара, та же рука поправляла ей волосы и платок на голове, а из отвореннаго окна трактира неслась дикая пьяная песня:       Я надену платье бело,    Чтобы сердце не болело...       -- Нина Петровна, голубушка, опомнитесь... Бог с вами!-- шептал ей незнакомый голос .-- Я вас довезу домой...    -- Нет , я не хочу домой...    Та же сильная рука усадила ее на извозчика, и девушка безсильно покорялась, потому что ей было все равно. Кто-то сел с ней рядом , и опять незнакомый голос заговорил :    -- Ах , барышня... Плевое это самое дело: не стоит . Да разве он может что-нибудь понимать?..    Это был Егоров . Он сидел без шапки, как выскочил из трактира на крик . Нина узнала его, когда экипаж медленно тащился мимо фонаря.    -- Куда вы меня везете?    -- Не бойтесь... Пальцем не трону, родная. Ах , Боже мой... Зверь я, пьяный зверь, а только и я понимаю... Простите меня, Нина Петровна... Помните, там в саду... Убить меня мало за мое зверство, а все-таки я чувствую. Голубушка, не убивайтесь...    Извозчик остановился около дома Ефима Иваныча. Егоров помог Нине выйти и так дернул звонок , что Ѳедька выскочил , как встрепаный.    -- Ефим Иванович дома?    -- Дома...    -- Вот проводи барышню, болван ...    Егоров подождал , пока девушка дошла до под езда, вскочил на извозчика и крикнул :    -- Валяй в "Якорь", чортова кукла!..    Ефим Иваныч встретил гостью в передней. Он растерялся, когда узнал Нину.    -- Ниночка-барышня... откуда?-- бормотал он , помогая снимать мокрое пальто.    -- Не знаю... ничего не знаю...-- шептала она, хватаясь рукой за стену.    Он провел ее к себе в кабинет , усадил на кушетку и остановился. Дальше он не знал , что делать. Нина смотрела на него остановившимся непонимающими глазами и тоже молчала. Она была бледна, как полотно.    -- Что с вами, милая барышня? Нет , это глупый вопрос : я все понимаю... Боже мой, ведь у вас ноги совсем мокрыя... Вы простудитесь. Где-то у меня был коньяк ...    -- Ничего мне не нужно...    -- Ну, это уж мое дело!.. Погода адская... А мы сейчас чайку напьемся. Я тут сидел и строчил , вдруг слышу -- отчаянный звонок ... Опять глупо... Так мы сейчас будем чай пить... Вы с сухарями или с булкой?.. С коньяком это отлично выйдет ... Да позвольте, я ботинки сниму...    Нина сначала инстинктивно спрятала ноги, а потом пассивно отдалась в эти маленькия, старческия, безсильныя руки, которыя тащили с нея мокрыя ботинки. Она смотрела на седую голову Ефима Иваныча и в первый раз заплакала.    -- Меня Егоров привез к вам ...-- шептала она, глотая слезы.-- Он меня поднял и привез .    -- И отлично сделал ! Он умная каналья... да.    Появился самовар и чай с коньяком . Нина глотала горячую жидкость с чувством отвращения,-- глотала только потому, чтобы не огорчить вот этого хорошаго старика, который ухаживал за ней, как за ребенком .    -- А вы помните, барышня Ниночка, как я ухаживал за вами, когда вы еще были такая маленькая? Горло у вас болело. Леонида Гавриловна тогда бегала по урокам , а я дежурил около вас . Маленькая такая кроватка стояла, а в кроватке -- маленькая больная девочка.    -- Да... помню... Вы тогда еще мне зайчика подарили.    -- Вот , вот ... Давайте, закроем ноги пледом или наденьте мои туфли. Нет , лучше плед . Нужно согреться и возстановить теплоту... Знаете, организм требует известнаго равновесия. Я еще прибавлю коньяку... Отличное средство.    Старик выбился из сил , ухаживая за гостьей, и все смотрел ей в лицо, точно старался что-то узнать в нем -- такое близкое-близкое, что его пугало и радовало. Наконец он проговорил :    -- Знаете, барышня Ниночка, а ведь вы ужасно походите на мать. Да... я раньше этого не замечал .    Нина поморщилась: она знала, что Ефим Иваныч был когда-то безнадежно влюблен в мать, и ей это было неприятно сейчас думать. Но это продолжалось всего одну минуту, а затем она разсказала Ефиму Иванычу все, что с ней было сегодня и что было раньше. Он слушал ее внимательно, опустив глаза, и только время от времени проводил рукой по волосам .    -- Мне ведь не следовало этого делать, Ефим Иваныч ...-- шептала она упавшим голосом .-- Я поступила безтактно, как последняя баба... Я понимаю, что мой поступок вызвал в нем одно отвращение... Да... Человек , который потерял гордость, и не заслуживает ничего другого. Ах , как я любила его!    -- О таких людях и говорить-то не стоит ...-- сурово заметил Ефим Иваныч , шагая по комнате.-- Что такое этот Сережа? Дрянь во всех отношениях -- и больше ничего    -- Нет , вы его не знаете, Ефим Иваныч . Он хороший, только безхарактерный.    -- Послушайте, барышня Ниночка, я кое-что видел на своем веку, и поверьте моим седым волосам , что я в данном случае больше, чем прав . Человек , который ставит в такое положение девушку, мерзавец ! Да. И я удивляюсь только одному, что женщины любят именно таких мерзавцев . Отчего вы не полюбили настоящаго хорошаго человека, а вот такого выродка? Какая-то продажная тварь... газетная тля... Ну, об этом мы еще поговорим ... Да... поговорим ... А теперь -- наплевать! Слава Богу, свет не клином сошелся, и не такое горе изнашивается.    -- Какой вы добрый, Ефим Иваныч !    Эти слова заставили старика покраснеть.    -- Я-то добрый?-- зашипел он .-- Ха-ха-ха! Вы думаете, мне жаль вас вот сейчас ? Да насколько! Разве есть хоть одна женщина, которая не находилась хоть раз в вашем положении,-- это неизлечимо-больныя существа, которыя гонятся за призраками собственной фантазии. И так всегда будет и всегда... Это -- смертный приговор вашей женской природе! А потом вы лге утешитесь какими-нибудь жалкими стишопками. Для этого существуют специальные поэты. Вы понимаете, что мне просто обидно за человеческую природу, за разумное создание.    -- А вы все-таки... добрый!    Через час Ефим Иваныч отвез успокоенную девушку домой. Он проводил ее через сад до ея комнаты, а сам пошел на террасу, где виднелся огонек . Старик принял довольно равнодушный вид , поднимаясь по лестнице; а когда поднял глаза, то увидел прежде всего адвоката Бизяева, который смущенно поднялся с места. Леонида Гавриловна сидела на своем месте с книгой в руках .    -- Ах , вы здесь...-- протянул Ефим Иваныч , улыбнулся, махнул рукой и повернул назад .    Леонида-Гавриловна не издала ни одного звука, а только закрыла глаза.   

VII.

   Чакушин прервал интересный разговор . На террасе некоторое время царило неловкое молчание. Леонида Гавриловна сделала вид , что не придала особеннаго значения странному появлению Ефима Иваныча. Бизяев сидел совершенно неподвижно, как человек , который боится, чтобы не спугнуть что-то такое дорогое и редкое.    -- Странный человек этот Ефим Иваныч !-- проговорил наконец Бизяев , нарушая молчание.    -- Вы находите?-- сухо проговорила Леонида Гавриловна, прищурив глаза.-- Он эгоист .    -- Вот именно. Мне это почему-то всегда казалось, хотя я, кроме хорошаго, ничего о нем не слышал . Знаете, настоящий эгоизм проявляется часто в неуловимых формах . Особенно резко это выражается в женщинах . Я делю женщин на две неравных категории: эгоисток pur sang и женщин , которыя никогда лично для себя не жили.    -- Ведь есть и мужчины такие?    -- Очень редко. Я говорю про последний случай. Да. Это даже хорошо в мужчине, то-есть -- эгоизм , потому что женщине доставляет удовольствие покоряться более сильной воле. И нет ничего хуже, как видеть женщину-деспота. К сожалению, в семьях это последнее встречается гораздо чаще, чем можно было бы предполагать, потому что девушки выбирают себе именно таких податливых мужей.    -- Это доказывает только то, что нынешния девушки стали умнее, чем были мы в свое время.    -- Не думаю, Леонида Гавриловна, что деспотизм может сделать кого-нибудь счастливым .    Он горько, улыбнулся и посмотрел на хозяйку таким долгим и хорошим взглядом . Леонида Гавриловна, вместо ответа, достала часы и молча показала глазами на стрелку, показывавшую одиннадцать.    -- Вы меня гоните?-- тихо спросил он .    -- И даже очень гоню... в ваших же собственных интересах , Леонид Евгеньевич . Вам достанется за сегодняшнее отсутствие из дому да еще в такое непоказанное время.    -- Ох , как достанется!-- вздохнув , проговорил Бизяев .-- Знаете, у меня, когда я возвращаюсь домой, такое ощущение, что я будто виноват , виноват неопределенно, но весь виноват , виноват каждым движением , каждым взглядом , дыханием . Я, даже начинаю верить в собственную виновность, а затем ... презираю себя. Это -- ужасное чувство! Вот и сейчас , разве хорошо то, что я говорю про себя?    -- В принципе, пожалуй, и нехорошо, а на практике иногда бывает потребность высказаться, поделиться своими мыслями, наконец , просто услышать их высказанными вслух , при дневном свете. А все-таки вам пора...    -- Ухожу... ухожу...    Бизяев почти всегда собирался уходить по нескольку раз и снова оставался, точно его задерживала какая-то возраставшая сила. Потом он точно спохватывался, молча пожимал руку и почти убегал . Он и сейчас сделал так же, но Леонида Гавриловна его остановила уже на лесенке в сад .    -- Послушайте, Леонид Евгеньевич ! Мы с вами не договорились да главнаго, именно, в каком положении дела нашего молодого поколения? Матери узнают новости этого рода последними, как обманутые мужья.... Может -быть, вы что-нибудь знаете?    -- Я знаю две вещи: на-днях Сережа уезжает в Москву, а затем ... затем ... это негодный мальчишка, насколько я успел присмотреться к нему, так что ваша дочь немного потеряет в нем . Я скажу больше: это -- тихонький негодяй. Вообще, я не обольщаю себя относительно его, как вы видите.    -- И для меня это небольшое утешение! Прощайте!    Когда Бизяев шел домой, его неотступно преследовал вопрос , почему Ефим Иваныч позволил себе такую дерзкую выходку. Он только теперь в надлежащей мере оценил ее, потому что она относилась столько же к нему, как и к хозяйке дома. "Да... это дерзкий, выживающий из ума старик , котораго все-таки следовало бы проучить..."    "В самом деле, за кого он принимает меня?-- думал Бизяев , спотыкаясь в темноте.-- Что я? Ухаживатель, любовник ? Нет , его необходимо проучить..."    Дальше Бизяев рисовал во всех подробностях сцену самаго об яснения с желчным корреспондентом и то, как он доведет его в конце концов до сознания неприличия его поступка.    "Он -- порядочный человек !-- разсуждал Бизяев вслух , жестикулируя в темноте, как будто стоял за своим адвокатским пюпитром пред невидимыми присяжными заседателями.-- Да... честный, а честный человек всегда сознаётся в сделанной ошибке!"    -- Позвольте... чорт возьми!-- послышался в темноте голос .-- Этак можно и задавить живого человека!    Бизяев , действительно, столкнулся на тротуаре, недалеко от своего дома, с Ефимом Иванычем , который прогуливался в темноте. Несколько мгновений они стояли молча.    -- Это вы?    -- А это вы?    По молчаливому соглашению они пошли рядом , даже нога в ногу. Темнота мешала им видеть друг друга, и это значительно облегчило назревавшее об яснение. После довольно длинной паузы Бизяев начал первый и довольно обстоятельно изложил ход своих мыслей, нарушенных на мгновение этою встречей. Ефим Иваныч выслушал его до конца и только несколько раз , уже по привычке, фукнул носом .    -- Ну-с , и что же-с ?-- сухо спросил он .-- Если вы находите естественным и понятным свое собственное поведение, то и я так же могу относиться к собственной персоне... Впрочем , если вы непременно этого желаете, то я согласен признать за собой некоторую виновность, хотя... одним словом , это вас не касается. А вот вы своему Сереже скажите, чтобы он убирался отсюда по добру, по здорову... да... Так что я очень кстати встретил вас .    -- Он уезжает на-днях , но я не совсем понимаю ваш угрожающий тон .    -- Никакого тона нет , а просто, если я его встречу где-нибудь, то убью, как собаку, и больше ничего. Теперь поняли? Представьте себе, что у вас есть взрослая девушка-дочь, и что находится такой мерзавец , который... одним словом , долг порядочнаго мужчины убить такого негодяя, как убивают бешеную собаку.    Ефим Иваныч настолько разгорячился, что даже показал при помощи своей палки, как это делают ,-- они стояли теперь у фонаря, и при этом скудном освещении Бизяев мог видеть отчетливо все воинственныя эволюции Ефима Иваныча.    -- Вы согласны со мной? Да?-- приставал к нему расходившийся старик .    "Он , кажется, немного того... хватил !" -- невольно подумал Бизяев , наблюдая своего неистовствовавшаго собеседника.    Они пошли дальше, причем Бизяев , подхватив Ефима Иваныча под руку, передал свой последний разговор о Сереже с Леонидой Гавриловной.    -- Вы можете ее спросить...-- повторил Бизяев с особенною настойчивостью.    Когда они поровнялись с домом Бизяева, Ефим Иваныч замедлил шаги, но Бизяев не остановился, и они пошли дальше.    -- Зайдемте ко мне!-- предложил Ефим Иваныч .    -- Зайдемте!-- храбро согласился Бизяев , решивший про себя, что семь бед -- один ответ .    Но решимость оставила его у самой калитки домика Ефима Иваныча. Когда на звонок залаял Трезор и появился кучер Ѳедька, Бизяев начал быстро прощаться.    -- Куда же вы?-- удивлялся Ефим Иваныч .    -- На свою полочку...-- с горькою улыбкой ответил адвокат .-- Мне сегодня достанется от жены, потому что я проходил лишних три часа. Может -быть, придется соврать, что успею придумать дорогой. Вы, старые холостяки, этого не поймете.    "Какой странный человек !" -- невольно подумал Ефим Иваныч , когда Бизяев скрылся в темноте.    А Бизяев шагал к своему дому и решительно ничего не мог придумать в свое оправдание. Сказать, что ездил куда-нибудь по делу, был в заседании городской думы, в клубе -- все равно, Анна Ѳедоровна не поверит и допытается правды. Именно допытается, как это умела делать она одна. И это называется жизнью... Бизяев вперед отчетливо представлял себе грозную супругу, которая встречает его упреками, слезами, жалобами и сценой. И так каждый раз . Человеком -- как все другие люди -- он чувствовал себя только вне дома, особенно, когда бывал у Леониды Гавриловны, где отдыхал душой. Сколько раз у него являлась предательская мысль о том , чтобы разойтись с женой, как это делают другие. Он отдал бы с удовольствием все, что имел , половину своих доходов , но только не переживать бы этих подлых моментов какого-то собачьяго унижения. Что было всего сквернее, так это то, что Анна Ѳедоровна бросила бы его по первому слову и несколько раз делала какия-то отчаянныя попытки к этому, но его схватывала каждый раз смертная жалость к ней, в которой он видел и мать своих детей, и вернаго друга, и неизбежную судьбу. Ведь у каждаго человека есть своя судьба, неизбежная и роковая... Дальше Бизяев видел себя где-то в номерах , на положении соломеннаго вдовца, и ему делалось жаль всех тех мелочей и пустяков , которыми обставлен был ежедневный обиход его жизни. Все это приобреталось с таким трудом , и все это вдруг бросить? Нет , невозможно!    "Подлая я дрянь и больше ничего!" -- говорил он себе вслух .    Уже входя в переднюю, Бизяев придумал фортель: он раньше не хотел тревожить материнскаго сердца Анны Ѳедоровны разсказом о Сережиных художествах , а теперь решился пожертвовать им , чтобы хотя на время спасти свою собственную шкуру. Выгораживая себя, Бизяев переиначил события в таком порядке, что будто бы сначала он встретил Ефима Иваныча, жаждавшаго Сережиной крови, а потом уже направился к Леониде Гавриловне для подробных об яснений, и что добился своего.    -- Теперь это дело можно считать конченным !-- храбро врал Бизяев , удивляясь собственной изобретательности.-- Да... я ей высказал все откровенно и заставил ее согласиться.    -- С чем согласиться-то?-- спросила Анна Ѳедоровна, испытующе глядя на супруга    -- Вообще... эта девушка, поведение которой компрометирует нашего Сережу. Сережа еще мальчик и очень доверчивый... да! Нельзя же заставлять человека жениться насильно. Одним словом , я сказал ей все и в очень жесткой форме.    Бизяев тяжело перевел дух ; он говорил совсем не то, что хотел за десять минут до этого рокового об яснения, и удивлялся, как все это вышло. Анна Ѳедоровна выслушала его с поразительным терпением ,-- у нея в голове засел Ефим Иваныч , отыскивавший по городу Сережу с револьвером в руках . Мужу она все-таки не верила, а потому проговорила с внушительною разстановкой;    -- Хорошо! С тобой я еще переговорю лично о твоем поведении, а что касается Сережи... Одним словом , я завтра сама с езжу к этой нигилистке и действительно раз ясню все.    Подобнаго исхода своей дипломатии Бизяев совершенно не ожидал и опешил окончательно. Ведь это будет ужасно, если Анна Ѳедоровна сама ринется к Леониде Гавриловне и произведет там скандал . И все это наделал он своим безсовестным враньем .    Но все-таки сегодняшний день был спасен , и Бизяев испытывал какую-то малодушную радость. До завтра он был застрахован от семейнаго ненастья, а завтра нужно будет что-нибудь придумать.    "Господи, до чего может дойти человек !-- в ужасе думал Бизяев , когда раздевался в своем кабинете.-- Повесить меня мало".    Дальше он разсмеялся, представляя себе сцену, как встретятся две "бабы" -- он про себя так называл жену и Леониду Гавриловну. Пусть их поцапаются, если дело уж пошло на то.    С этими коварными мыслями адвокат Бизяев и заснул тревожным и мучительным сном . Он всю ночь видел Ефима Иваныча, который гонялся уже не за Сережей, а за ним с громадным ножом в руках . Потом Ефим Иваныч превратился в башибузука, а этот последний в Анну Ѳедоровну, а Анна Ѳедоровна все повторяла ему:    -- Иди, иди сюда! Я поговорю с тобой, мой милый! А где ты пропадал вчера целый вечер ? Не обманывай! Я все знаю.   

VIII.

   Намерение Анны Ѳедоровны отправиться к "нигилистке" осуществилось только через две недели, потому что, раз , ей нужно было отправить Сережу в Москву, а второе -- после от езда сына она слегла на несколько дней в постель. Нервы у нея действительно разыгрались не на шутку, но и лежа в постели эта энергичная мамаша не оставляла своего намерения и вперед приготовлялась к жестокой схватке с "нигилисткой". Как опытный игрок , она обдумала все возможныя комбинации предстоящаго об яснения и вперед выдвинула все оправдательные мотивы, которые "нигилистка" только могла придумать. Тут были и диалоги, и монологи, и лирическия отступления, и те ядовитыя словечки, которыя только могут зародиться в одном женском мозгу.    Наконец наступил и решительный день. Сам Бизяев ужасно волновался все время и напрасно делал попытки уговорить жену отказаться от этого путешествия.    -- Ты опять захвораешь...-- мямлил он .-- Наконец , она может наговорить тебе дерзостей... От подобных женщин нужно ожидать всего.    Но Анна Ѳедоровна была непреклонна, и уговоры мужа производили на нее обратное действие, как это и бывает в большинстве случаев .    Она отправилась, конечно, на своих лошадях и даже в коляске, точно на свадьбу. Из дома Анна Ѳедоровна выезжала крайне редко и теперь испытывала даже удовольствие прогулки, благо стоял такой чудный и крепкий осенний денек . Листья на деревьях уже прихвачены были двумя холодными утренниками, и все пестрело увядающими осенними красками. В Смольске почти у каждаго дома был свой сад , особенно в центральных улицах .    Но вот и деревянный одноэтажный дом , в котором свила себе гнездо "нигилистка". Анна Ѳедоровна позвонила у деревяннаго под езда. Показалась горничная.    -- По делу...-- коротко заметила гостья, передавая свою визитную карточку.    Горничная провела ее в гостиную и просила подождать. Обстановка была очень скромная, и Анна Ѳедоровна подозрительно осматривала каждую вещь, точно все здесь дышало изменой и злодейскими замыслами. Простенькие обои, простенькая мебель, несколько гравюр на стенах , шкап с книгами (это в гостиной-то?), тощий коврик , тощия занавески на окнах -- и только. Что было хорошо, так цветы -- фикусы, бегонии, пальмы и даже араукарии. В соседней комнате, куда скрылась горничная, кажется, шло какое-то оживленное об яснение, как догадалась Анна Ѳедоровна по обрывку долетевшей до нея фразы. Потом все стихло, послышались уверенные шаги, и на пороге показалась Леонида Гавриловна. Что поразило Анну Ѳедоровну, так это то, что лицо "нигилистки" носило на себе явные следы самых обыкновенных женских слез ,-- именно этого она никак не предвидела.    -- М-me Бизяева?-- коротко спросила хозяйка и, не подавая руки, пригласила гостью садиться.-- Я догадываюсь о цели вашего визита и, чтобы не затруднять вас неловким и для вас и для меня об яснением , скажу прямо, что вы напрасно себя затрудняли...    -- Именно?    -- Да очень просто: моя дочь выходит замуж . Вы этого, вероятно, не ждали? Можете теперь успокоиться.    Анна Ѳедоровна совершенно растерялась, потому что именно такого оборота дела она уже окончательно не ожидала. Произошла неловкая пауза. Леонида Гавриловна сидела у стола и смотрела на гостью безучастными глазами. В этот момент дверь ея комнаты приотворилась, и на пороге показался Ефим Иваныч . Он принял паузу за то, что гостья уже уехала, и теперь смотрел на нее с откровенным любопытством . В свою очередь Анна Ѳедоровна узнала его и в ужасе отодвинула свое кресло: предполагаемый убийца Сережи стоял в двух шагах . Леонида Гавриловна об яснила себе молчание гостьи недоверием к своим словам и проговорила, указывая на Ефима Иваныча:    -- Рекомендую: мой будущий зять.    -- Очень приятно...-- бормотала Анна Ѳедоровна.-- Я слышала так иного хорошаго о m-r Чакушине... Очень приятно!    Через пять минут коляска возвращалась, а дожидавшийся ея возвращения Бизяев облегченно вздохнул : значит , Леонида Гавриловна не приняла, и тому делу конец . Можно себе представить его изумление, когда Анна Ѳедоровна разсказала все.    -- Что же это такое?-- изумился он , разводя руками.    Потом он подумал , что вот бы как следовало соврать жене, а не плести ахинею, как сделал он . Эх , и тут не догадался.    Визит Анны Ѳедоровны совпал для Леониды Гавриловны с самым критическим моментом . Именно, к завтраку явился Ефим Иваныч , в последнее время редко показывавшийся. Он держал себя как -то странно к даже казался смущенным , что уже окончательно удивило Леониду Гавриловну. Он посидел с полчаса настоящим гостем и все ерошил свою седую щетину.    -- Барышня Ниночка вам ничего не говорила?-- спросил он в ваключение и еще больше смутился.    -- Глупый вопрос !-- обрезала его Леонида Гавриловна по своей привычке.-- Мало ли о чем мы говорим с ней!    -- Да... гм... то-есть... я хотел , видите ли, спросить, что не говорила лиона чего-нибудь обо мне?    -- Не помню. Кажется, нет . А что случилось?    Путаясь и подбирая слова, Ефим Иваныч начал так издалека, что даже вспотел .    -- Вам , может -быть, холодной воды?-- иронически спросила любезная хозяйка.    -- Воды? Зачем воды?-- повторял Ефим Иваныч , не понимая, что делается и что он городит сам .    Появление Нины разрешило, наконец , эту сцену.    -- Да вот пусть она сама говорит ...-- закончил Ефим Иваныч , начиная бегать по комнате.    -- Мама, я выхожу замуж ...-- очень решительно начала Нина.-- Тебя, быть-может , удивит мой выбор , но я иного и серьезно думала, и другого решения не может быть. Одним словом , я выхожу замуж за Ефима Иваныча, котораго очень люблю... да.    Леонида Гавриловна поднялась, как ужаленная, и несколько времени еыотрела то на дочь, то на Ефима Иваныча, а потом горько засмеялась.    -- Могу сказать только одно, что вижу пред собой двух сумасшедших ,-- проговорила она.-- Если ты, Нина, по своей неопытности можешь делать глупости, то Ефиму Иванычу просто совестно. Мне стыдно слушать подобныя глупости, господа. Что же вы молчите? Впрочем , вам и говорить нечего...    -- Нет , есть что сказать,-- вступилась Нина.-- Ты находишь Ефима Иваныча для меня старым ...    Ефим Иваныч весь с ежился и даже закрыл глаза.    -- Но ведь я-то все вижу и понимаю,-- продолжала Нина.-- Конечно, о безумной любви здесь не могло быть и речи, о той любви, которая описывается в стихах ... Достаточно глубокаго уважения к мужу, который прежде всего должен быть другом , опорой и покровителем . Любовь может пройти, мама, а муж -друг не изменит и не обманет ...    Нина сделала шаг к матери, но та умоляющим взглядом остановила ее. Наступила тяжелая пауза, которая и была нарушена звонком Анны Ѳедоровны. Леонида Гавриловна как раз в это время неожиданно расплакалась, но собрала все свои силы и вышла к гостье.    -- Что же вы молчали, Ефим Иваныч ?-- ласково укоряла Нина.-- Мне же и пришлось говорить...    -- Ах , я совсем растерялся...-- конфузливо признался Ефим Иваныч , ероша волосы.-- Могу сказать, положение!    Девушка в волнении прошлась по комнате и, остановившись под носом Ефима Иваныча, глухо проговорила:    -- Я понимаю: вы были влюблены в maman, как я в Сережу.    Теперь Ефим Иваныч соскочил и забегал по комнате,-- Нина попала в самое больное место.    Когда Леонида Гавриловна вернулась, проводив Анну Ѳедоровну, она нашла жениха и невесту довольно надутыми, и ей вдруг сделалось так жаль дочь, как жалела ее, когда она маленькою безпомощною девочкой бывала больна. Леонида Гавриловна знаком попросила Нину выйти,-- она чувствовала, что опять расплачется. Ефим Иваныч бегал по комнате и немилосердно ерошил волосы. Он был так же жалок , как бывает жалок попавшийся в капкан зверь.    -- Вы понимаете, Ефим Иваныч , что Нина безумствует с отчаяния,-- начала тихо Леонида Гавриловна.-- Что же вас ожидает впереди, несчастный человек ?.. Вы в два с половиной раза старше ея и будете никуда негодною развалиной, когда она только еще начнет жить полной жизнью. Я не договариваю того, что вы должны сами отлично понимать...    -- А если я ее люблю? Я буду за ней ухаживать, как нянька... буду беречь... и. поверьте, что сумею устранить свою особу, когда это будет нужно.    -- Это нужно сделать сейчас !-- подхватила Леонида Гавриловна.-- Вы ее любите и сделаете это... Во всей этой истории я считаю виноватой только одну себя, потому что недостаточно любила Нину... не умела любить. Да... Я сознаю свою вину и хочу ее поправить. Меня отделяла от детей несчастная тень их отца: я в них чуяла враждебную мне кровь, чуяла ненавистнаго человека и... и...    Леонида Гавриловна точно захлебнулась последними словами, безсильно опустилась на стул и зарыдала, громко, безутешно, искренне, как никогда не плакала о самой себе.    -- Надо мной тяготеет какое-то проклятие...-- шептала она, закрывая лицо руками.-- Да... Есть такие люди, которым не следует родиться на белый свет . А между тем никогда и ничего я не делала с каким -нибудь эгоистическим расчетом , лично для себя... И вот теперь начинается кара в родных детях ... Я даже не подозревала, что до такой степени люблю Нину... Вы этого, все равно, не поймете и убирайтесь вон !.. Вы... вы всегда были эгоистом ...    Ефим Иваныч вышел в гостиную, из гостиной в переднюю, из передней на улицу и тут только сообразил , что без шапки итти нехорошо. Когда он вернулся в гостиную, Леонида Гавриловна позвала его, еще раз обругала и опять выгнала.    -- Эгоист отвратительный!..    На под езде Ефима Иваныча догнала Нина. Она была совсем одета. Взяв его под руку, она пошла рядом .    -- Я к вам , Ефим Иваныч ...-- шептала она, прижимаясь к нему плечом .-- Т.-е. к себе... Здесь я чужая.    Она тихо засмеялась, прижимая его руку и заглядывая ему в глаза. У Ефима Иваныча мурашки бежали по спине от этих неиспытанных ласк , а в глазах прыгали какия-то необыкновенныя геометрическия фигуры.    Леонида Гавриловна увидела их в окно, бросилась к двери, чтобы остановить, но только застонала и, пошатываясь, вернулась в свою комнату. Она плохо сознавала, что делается кругом , и только мысль о дочери сверлила ей мозг . Да, она не любила этой дурнушки, она была несправедлива к ней, она не умела угадать ея настроения, уговорить, успокоить и удержать от последней глупости, которую делает женщина. Дальние ее возмущало органически то, что человек , когда-то любивший ее, женится на ея дочери: это было чувство не ревности, а того органическаго отвращения, которое мешает вам есть живую рыбу. Странно, что Леонида Гавриловна думала теперь о дочери, как думают о покойниках , и обвиняла себя в фиктивных преступлениях .    Опять целую ночь не спала Леонида Гавриловна, как в день приезда детей, и все думала. Ей пришла в голову мысль о том , что вот , если бы Вадим был дома (он уже уехал на службу), то она могла бы посоветоваться с ним , как с мужчиной, что делать и как быть.    -- Конечно, этот дикий порыв пройдет ,-- разсуждала она,-- а потом не останется даже того похмелья, которым сопровождается даже обманутая любовь!.. Нина хочет этим путем отомстить своему Сереже и жестоко ошибется...    Мысль о Ефиме Иваныче поднимала в ней всю кровь, и про себя Леонида Гавриловна ругала "эгоиста" новыми словами. Ведь это правда, что старики сходят с ума и чем старше, тем быстрее. Нужно не иметь капли здраваго смысла, чтобы дойти до подобной нелепости... Но что ни думала она и как ни бранила Ефима Иваныча, а в окончательном выводе получался все-таки один и тот же вывод , именно, что виновата главным образом все-таки она, как плохая мать. Взять хоть нынешнее лето. Оно началось с того, что Нина так тепло и хорошо отнеслась к ней. Дошло дело даже до излияний, а потом опять наступили дружески-холодныя отношения благодаря этому Сереже. Леонида Гавриловна стеснялась вызывать дочь на откровенность по такому щекотливому обстоятельству, а Нина могла принять это за безучастность. Эта натянутость закончилась вполне эффектно.   

IX.

   Женитьба Чакушина произвела в Смольске сенсацию, так что "молодые" сделались предметом общаго внимания на целых две недели. Скучающая провинциальная публика ухватилась за этот случай с восторгом , обсуждая его на все лады, как умеют это делать только люди, безусловно праздные и поэтому свободные. Общее внимание подогревалось еще много тем , что "молодые" почти никуда не показывались, а сидели больше дома. Единственное удовольствие, которое они себе позволяли, это -- поездки на своей лошади в пригородныя деревни. Утром уедут , а вечером вернутся. Нина любила ездить без кучера и сама правила лошадью. Это был маленький гнедой иноходец , упрямый, как осел , но умевший бегать в минуту хорошаго расположения с замечательною быстротой. Нина каждый день ходила в конюшню к своему любимцу, кормила его и ухаживала.    -- Он положительно все понимает .-- уверяла она мужа.-- А упрямится бежать по-настоящему каждый раз потому, что бережет себя...    Другим любимцем молодой хозяйки был старый Трезор , который теперь провожал ее на улице, как и подобает верному псу. Поездки по деревням , когда выпал первый снежок , сделались настоящим праздником . Нина всегда оживлялась на свежем воздухе и болтала всю дорогу. Любимою темой для разговоров была мысль о том , чтобы со временем купить свою землю, десятин сорок , построить свой домик (много ли двоим нужно?) и заняться своим хозяйством : сеять хлеб , разводить овощи, завести пчельник , овец , коров и так далее. Город для них представлялся чем -то чужим и почти враждебным .    -- Я буду отличною деревенскою бабой,-- уверяла Нина.-- У меня талант ... Буду сама косить и жать и ходить за коровами.    -- Все это отлично, но у тебя есть один маленький недостаток ,-- резонировал Ефим Иваныч :-- ты всегда куда-то торопишься, а такие люди редко доводят что-нибудь до конца... Это мое личное наблюдение, которое может быть и ошибочным .    -- А вот увидите...    Нина говорила мужу всегда "вы", а он иногда "вы", иногда "ты", смотря по расположению духа.    В этих поездках они облюбовали себе деревушку Вахрамеевку, стоявшую на пригорке, над речкой Вахрамейкой. От города до нея было всего верст двадцать, и дорога сначала шла лесом , а потом заливными лугами. За Вахрамеевкой пестрой скатертью разстилались уже одне пашни. Изб до сотни разсыпалось по угору в самом живописном безпорядке. На лучшем месте, на крутом мысу, стояла новая пятистенная изба вдовы Левонтьихи, у которой они и останавливались. Это был настоящий крестьянский "двор ", не распавшийся даже со смертью старика, мужа Левонтьихи. Теперь "большила" одна старуха, под началом у которой состояли два женатых сына и незамужняя дочь. Левонтьиха была крепкая старуха и пользовалась в своей деревне репутацией бедовой бабы, у которой никакое дело от рук не отобьется.    -- Милости просим , гостеньки дорогие,-- встречала она Чакушиных каждый раз с низким поклоном .    Каким ржаным хлебом она угощала городских гостей, каким молоком -- ничего лучшаго Нина не желала. Это был один восторг ... Между прочим , она познакомилась со всею обстановкой крестьянскаго хозяйства, и не было в доме такого угла, котораго бы она не осмотрела. Ей все нужно было видеть и все знать: как бабы обряжают скотину, как мочат льны, как ставят на зиму "кроснй" и т. д.    -- Из молодых да ранняя,-- удивлялась Левонтьиха.-- Ничего, несмотря, как крестьяне живут ... Городским -то все любопытно.    Когда бабы освоились с Ниной, то сами, в свою очередь, начали ее допрашивать обо всем , а главное, о Ефиме Иваныче, котораго сначала приняли за "родителя", что ужасно смешило Нину. Сама старуха вызнавала все очень политично, сторонкой.    -- Конечно, глупые мы люди, не за обычай у нас , чтобы молодыя девки за стариков замуж выходили,-- тянула она.-- Рано у нас женят молодых ребят , чтобы не баловали...    -- А все-таки женятся и старики, как мой муж ?-- допытывала Нина.    -- Бывает ... Вдовцы, которые детные остаются, так женятся, ежели капитал позволяет . Тоже ведь жену надо кормить...    -- На ком же женятся такие вдовцы?    -- А на солдатках , али тоже на вдовах .    -- А на девушках ?    -- Бывает и так , ежели девушка с ошибочкой... Всячина бывает и по деревням . Балуется ноне народ ...    Нина грустно покраснела. Она в глазах Левонтьихи была именно такой "девушкой с ошибочкой", которая пошла за старика, чтобы прикрыть какой-нибудь девичий грех . Деревенская логика безжалостна и смотрит на вещи слишком откровенно. Все это подействовало на Нину как -то раздражающе, поднимая улегшееся прошлое. Зато Ефим Иваныч был в восторге от деревни и в ней одной видел все свое спасение. Жизнь получала новый яркий смысл ... А главное, Нина найдет здесь приложение своим силам и не будет испытывать скуки -- этого главнаго бича городской жизни.    -- Я могу продать свой городской домишко,-- соображал он :-- дадут за него тысячи полторы или две... А потом у меня есть два выигрышных билета... Ну, один словом , тысячи две наберем , чтобы купить землю, а потом ее заложим и на эти деньги выстроим все хозяйство.    -- Нет , зачем продавать дом ,-- протестовала Нина с деловым видом настоящей хозяйки,-- это наш угол на всякий случай... Мало ли что может быть. Лучше будем во всем себе отказывать и копить деньги... Вы заработаете около тысячи рублей в год , я буду давать уроки музыки -- вот и деньги.    На этом практическом пути прежде всего нужно было отказаться от гнедого иноходца и кучера Ѳедьки, которые в общей сложности стоили около двухсот рублей в год . Нина готова была пожертвовать этим единственным удовольствием , чтобы поскорее добиться цели, но Ефим Иваныч протестовал : он сам привык держать свою лошадь, а затем ему хотелось доставить жене это ничтожное развлечение. Гнедко остался в конюшне и продолжал есть овес с большим аппетитом .    -- А на чем мы стали бы ездить в Вахрамеевку?-- спрашивал Ефим Иваныч .    -- На извозчике... Это гораздо дешевле.    -- Оно дешевле-то дешевле, да только совсем не то. Да...    Ефим Иваныч был счастлив , настолько счастлив , что даже боялся об этом думать, точно открытая мысль могла спугнуть это запоздавшее счастие. Его огорчало только одно, именно, что он не мог быть вполне откровенным с женой: многаго она не должна была знать. Мало ли черных мыслей у таких стариков , каким был он , и в свое время Нина сама переживет их , платя неизбежную дань возрасту. Так , у Ефима Иваныча уже не было молодой впечатлительности, не было той жизнерадостности, которой безсознательно счастлива молодость, а зйтем выдвигался целый ряд воспоминаний, начиная с того, что в своей жене Ефим Иваныч любил свою молодость, свое неизжитое чувство, свою скрытую любовь к Леониде Гавриловне. А затем Ефим Иваныч чаще и чаще начал задумываться о своей старости, о тех черных днях , когда человеку в удел остаются "труд и болезнь". Да, сейчас он был здоров , мог ; работать, но в такие годы не следует забывать, что существуют и параличи, и старческие ревматизмы, и тому подобный спутники рокового возраста.    Первая семейная тень налетела совершенно неожиданно и в таком месте, где трудно было бы ее предполагать. В одну из своих поездок в Вахрамеевку они остались ночевать у Левонтьихи, потому что запоздали, а Нина боялась волков . Ноябрьский день короток , и сумерки спустились очень рано, в половине пятаго. Нина была в восторге, что проведет первую зимнюю ночь в настоящей деревне. Им отвели на ночлег всю чистую половину большой избы, полную сосноваго запаха. Они напились чаю и сидели около стола в самом хорошем настроении, болтая о своей будущей деревенской жизни. Но в разгар этой беседы послышался ожесточенный лай деревенских собак , а затем к избе под ехали охотничьи сани на высоких копыльях . Вышел какой-то человек в полушубке и постучал дулом ружья в окно хозяйской половины.    -- Охотники...-- равнодушно заметила Нина, разглядывая в окно стоявший на дороге оригинальный экипаж .-- Вероятно, просятся ночевать.    Переговоры велись довольно долго, а потом охотники были пущены на ночлег . Ефим Иваныч долго вслушивался в происходивший за дверью разговор и, поморщившись, сказал :    -- А ведь это, знаешь, кто?.. Егоров ...    -- Не может быть!..-- обрадовалась Нина.-- Позовем его пить чай вместе с нами...    Не дожидаясь согласия мужа, она вышла в соседнюю избу и нашла Егорова за столом ,-- он сидел в нагольном полушубке и только-что налил из походной фляги серебряный стаканчик . Рядом с ним сидел рябой и невзрачный приказчик .    -- Здравствуйте, Сосипатр Ефимович ...    Егоров был настолько изумлен , что расплескал водку и поставил стаканчик на стол .    -- Как же это так -с , Нина Петровна-с ...-- бормотал он смущенно, поглядывая на свой полушубок .-- Вполне неожиданность...    Она не дала ему опомниться и потащила в свою комнату. Что ее удивило, так это холодный прием , оказанный гостю Ефимом Иванычем . Он точно весь с ежился, как делал это раньше. Егоров тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Все это возмущало Нину, и она отказывалась понимать поведение мужа.    -- Какая же здесь охота, Сосипатр Ефимыч ?-- спрашивала Нина, чтобы как -нибудь поддержать разговор .    -- А всякая, Нина Петровна... Сейчас мы на косачей выехали,-- лихое дело по первому снежку. Птица довольно глупая: разсядется по деревьям , хоть руками ее бери. Под едешь это на саночках и из винтовки... Любезное дело, Нина Петровна, эта охота! Встряхнешься, точно весь помолодеешь...    -- И напьешься кстати,-- ядовито прибавил Ефим Иваныч ,-- еще любезнее...    -- Бывает -с и так ...-- согласился Егоров и посмотрел на Ефима Иваныча дерзкими глазами.-- Когда в человеке кровь заходит -- надо же ее унять чем -нибудь, а тут так умаешься, что ни папы ни мамы, как говорится.    -- Ну, такую охоту можно в первом трактире найти,-- еще ядовитее заметил Ефим Иваныч .-- Не все ли равно, где ни бить баклуши.    -- Нет -с , уж это вы "ах , оставьте", сударь. Вы о баклушах и понятия не имеете... А промежду прочим , пустой и нестоящий разговор ....    Чтобы наказать нелюбезность мужа, Нина проговорила:    -- Отчего вы к нам в городе никогда не зайдете, Сосипатр Ефимыч ? Я всегда буду рада вас видеть у себя...    -- Очень благодарен , Нина Петровна, но все как -то время не выдавалось. По осеням мы в раз ездах : скупаем хлеб , потом в Москву... Вот только-что успел вернуться из Первопрестольной-с . И даже имею вам передать поклон -с от Сергея Леонидыча-с ...    Нина разом побледнела, как полотно, и смотрела на Егорова широко раскрытыми глазами. Ефим Иваныч тоже побледнел от бешенства и уже сделал шаг к нахалу, как Егоров совершенно спокойным тоном прибавил :    -- Сергей Леонидыч , можно сказать, вступил в законный брак ... Я и в шаферах был -с . На одной арфистке женились. В трактире она пела. А впрочем , до свидания-с ...    Это неожиданное известие совершенно ошеломило супругов . Наступило тяжелое молчание, когда Егоров вышел .    -- Что же, этого нужно было ожидать,-- проговорил Ефим Иваныч , точно оправдываясь.    -- Вы рады?-- тихо спросила Нина, глотая слезы.-- Да?.. А сейчас как вы встретили Егорова?.. Соперник ... ха-ха!..    -- Нина...    -- Не говорите со мной ничего: так поступают только дрянные люди. Вы делаете смешным и себя и меня... А впрочем , все равно!..    Целых три дня продолжался домашний ад , и Ефим Иваныч не знал , как успокоить жену. Он по-своему об яснил ея настроение и крепился.   

X.

   После выхода дочери замуж Леонида Гавриловна почувствовала какое-то угнетающее одиночество. Раньше хот Ефим Иваныч приходил по вечерам коротать время, а теперь он показывался только изредка и никогда один . Леониде Гавриловне даже казалось, что Нина ревнует его к ней. Это ее и возмущало и огорчало до глубины души, а между тем не с кем было поделиться своим настроением . Правда, приезжал зимой Вадим , но он показался ей таким чужим и таким натянутым . Он всегда, держал себя большим эгоистом и говорил только о своих делах . Откуда такой эгоизм ? Чужой человек -- Егоров относился к ней лучше. Леонида Гавриловна это чувствовала и была рада, когда этот "блудный сын российской коммерции", как называл его Ефим Иваныч , заходил к ней.    -- Каково живете-можете?-- спрашивал Егоров , обрушиваясь на стул без приглашения.-- А я соскучился... Дай, думаю, проведаю, как Нина Петровна поживают -с ?..    -- Ничего, живет ...    -- Умный человек Ефим Иваныч . Весьма уважаю..    -- Я нынче плохо разбираю, кто умен , кто нет ...    -- А только обиделись на меня Ефим Иваныч , когда я им про женитьбу Сережи сблаговестил . Даже из лица изменились, а я обыкновенно сдуру сболтнул ... Мне-то какое дело?.. Сам хуже всех ... Смотреть-то на себя тошно в другой раз , Леонида Гавриловна. Ей-Богу... Подойду к зеркалу, посмотрю и плюну прямо в морду себе.    -- Что уж сокрушаетесь: не хуже других .    -- Да уж я-то больше знаю про себя, каков я есть сахар ... Жену теперь извожу который год , безобразничаю, а на душе ночь темная. Эх , Леонида Гавриловна, не стоит жить на белом свете!.. Сколько это в человеке одного зверства... Когда на охоте идешь по лесу, так всякий зверь, всякая птица, всякая козявка от тебя прячется. Значит , хорош человек ...    Между прочим , Егоров разсказывал Леониде Гавриловне вполне откровенно о своих трактирных похождениях , о ярмарочном разливном море, о кутящей братии... Это была грязная изнанка жизни, в которой потонул несчастный розовый Сережа.    -- Для чего вы мне разсказываете про эти гадости?-- спросила Егорова однажды Леонида Гавриловна.    Он посмотрел на нее и улыбнулся своею умною улыбкой.    -- А догадайтесь.    -- Хотите исповедаться и показнить себя?    -- Есть и это, потому как весьма вас уважаю...    -- Ну, а еще почему?    -- Жалею вас , Леонида Гавриловна... Вот вы, может -быть, иногда считаете себя несчастною женщиной, а я вам хочу показать, что несчастные те, у кого совесть нечиста,-- кто насильничает , кто зверство свое тешит . Думаете, легко грешной-то душе? Честным людям у нас , пожалуй, и делать нечего. Вот они и сидят по своим углам ... Совесть-то не зальешь вином , не запоешь песнями!    Удивительный был человек этот Егоров , и Леонида Гавриловна никак не могла его понять, что он такое. Одно было несомненно, что он принадлежит к разряду тронутых людей и что-то держилт на уме.    Другим гостем Леониды Гавриловны был Бизяев , который долго не показывался после от езда Сережи. Леонида Гавриловна записала его давно в разряд психопатов . Бизяев приходил и разсказывал о себе всю подноготную,-- не жаловался, не рисовался, а говорил о себе, как о постороннем человеке.    -- Тошный вы человек , ежели разобрать,-- говорила иногда Леонида Гавриловна, когда ей надоедало слушать.-- Мало вас строжит ваша Анна Ѳедоровна... Я вас не так бы держала.    -- А знаете, что самое скверное: зачем она жертву из себя разыгрывает ? Лицо сделает постное...    -- Бить вас надо, вот что, чтобы не ныли...    Раз , когда так сидел и ныл Бизяев , неожиданно явилась Нина.    -- Ты одна?-- удивилась Леонида Гавриловна.    -- Да... а что? Ефим Иваныч занят срочною работой, ему совсем некогда...    Нина была в таком разсеянном настроении, что даже позабыла поздороваться с Бизяевым , который привстал и остался с протянутою рукой.    -- Нина, что же ты не поздороваешься с Леонидом Евгеньичем ?..-- заметила Леонида Гавриловна, пожимая плечами.    -- Ах , виновата...-- так же разсеянно извинилась Нина, протягивая руку Бизяеву.-- Мне показалось, что я поздоровалась с вами.    -- Что-нибудь случилось?-- спрашивала Леонида Гавриловна.    -- Нет , особеннаго ничего...-- уклончиво ответила Нина и как -то вопросительно посмотрела на Бизяева.-- Просто я давно не видалась с тобой, мама, и пришла проведать. Отчего ты так редко бываешь у нас ?    -- Да все как -то так ...-- в свою очеред уклончиво ответила Леонида Гавриловна.-- Состарилась, тяжело подниматься с насиженнаго места.    Разговор завязался ни о чем , потому что мешал Бизяев , а он и не думал уходить. Нина горела нетерпением поговорить с матерью с глазу на глаз и опять посмотрела на гостя такими глазами, точно хотела его выгнать. Леонида Гавриловна видела это нетерпение и нарочно ничего не предпринимала, чтобы помучить дочь,-- у нея явилось именно такое желание. А Бизяев сидел и разсказывал какое-то удивительное дело из своей уголовной практики.    -- Это интересно...-- поощряла его Леонида Гавриловна, с улыбкой наблюдая Нину, кусавшую от нетерпения губы.    Это внимание настолько воодушевило Бизяева, что он даже начал жестикулировать, а Леонида Гавриловна хохотала, довольная комедией. Потом , помучив Нину целый час , она оборвала оратора на половине разсказа:    -- Ну, на сегодня довольно, Леонид Евгеньич ... Окончательно вы уморите меня в следующий раз , а теперь вам пора домой. Понимаете, что это значит ?..    Бизяев только поднял брови и, смущенный, начал быстро и неловко прощаться. Нина проводила его печальными глазами и отвернулась к окну. Сегодня она была такая бледная, и глаза казались совсем большими.    -- Я догадываюсь, что у тебя случилось какое-нибудь недоразумение с мужем !-- заговорила Леонида Гавриловна, делая ударение на слове "муж ".-- Что же, в семейной жизни это неизбежная вещь, с которой необходимо примириться вперед ...    Нина отрицательно покачала головой. Леонида Гавриловна пожала плечами и замолчала, хотя это безмолвное отрицание ее заинтриговало больше, чем она сама могла ожидать    -- Может -быть, письмо?-- спросила Леонида Гавриловна после длинной паузы.    Этот вопрос заставил Нину горько улыбнуться. Она посмотрела на мать прищуренными глазами и заговорила неровным , взволнованным голосом :    -- Твои вопросы, мама, доказывают только то, что ты меня не любишь и никогда не любила. Да... Одна любовь все видит и все понимает ...    -- Может -быть, ты хотела сказать не это?-- спросила ее Леонида Гавриловна дрогнувшим голосом , чувствуя, как вся кровь бросилась ей в голову,-- ты не обдумала того, что сейчас вырвалось у тебя...    -- К сожалению, это не мешает моим словам быть горькою истиной, мама... Может -быть, мне не следовало так говорить, но ведь у меня никого нет , с кем я могла бы сказать слово.    -- А муж ?    Нина горько улыбнулась и опустила голову. Мать не хотела ее понимать, и это отозвалось в ея душе глухой болью. Она собрала все силы, чтобы не расплакаться.    -- Если бы я была матерью и если бы моя дочь вышла замуж ,-- заговорила она деланно-спокойным голосом ,-- я догадалась бы, что и она в свое время может сделаться матерью.    У Леониды Гавриловны опустились руки и даже раскрылся от изумления рот ; она хотела что-то сказать, но, как это иногда бывает , мысль не воплотилась в свою звуковую оболочку, а так и осталась в мозгу голой мыслью. Нина может сделаться матерью -- вернее, Ефим Иваныч будет отцом , нет , это что-то такое дикое и нелепое, что решительно ни с чем не вязалось. Он еще мог быть мужем , нянькой, но отцом ... В другое время она громко расхохоталась бы, а теперь смотрела на дочь и повторяла:    -- Ты... ты ошибаешься!..    -- О, нет , мама... Я была у женщины-врача: третий месяц .    -- Ефим Иваныч знает ?    -- Пока нет . Ведь он младенец , мама, и мне его иногда делается просто жаль. А лично меня это открытие испугало... Я не боюсь того, чего боятся все другия женщины, то-есть болезни и смерти, а мне просто страшно. Я сама не умею об яснить, мама, что со мною делается, но я точно вся другая стала... Ефим Иваныч во всяком случае не поймет моего настроения, и я думала...    Леонида Гавриловна горячо обняла дочь и со слезами на глазах прошептала:    -- Деточка моя, прости меня... Когда ты сделаешься матерью, может -быть, поймешь меня. Нет , сохрани тебя Бог от того, что переживала я. Забудь мои слова, теперь нужно думать и говорить о другом ... Да, я была, может -быть, и несправедлива к тебе, но это еще не значит , что я не люблю тебя. Впрочем , все это одни слова.    -- Мама, милая, родная!..    -- Пожалуйста, никому не говори об этом , это наша тайна... В детях единственное преимущество женщины перед мужчиной, которое стоит всех других .    "Тайна" Нины ярким светом озарила одиночество Леониды Гавриловны, точно она сама помолодела на двадцать лет . Перед ней уже брезжило будущее, определенное и ясное. Было для чего жить и стоило жить... Она теперь каждый день ездила в чакушинский дом , чем первое время немало смущала Ефима Иваныча...    -- Ну, здравствуйте, гадкий эгоист !-- здоровалась она с ним .-- Все строчите?.. Принимайте тещу, как следует .    Ефим Иваныч не видал еще ее такою веселой и смутно догадывался, что между матерью и дочерью что-то произошло, а что -- он не мог определить. Женщины для него всегда составляли неразрешимую загадку. А Леонида Гавриловна осмотрела во всех подробностях весь дом , произвела строгую ревизию, причем кухарке Лукерье сильно досталось, и вообще проявила себя вполне тещей. Она даже перевезла часть своей мебели и устроила комнату Нине со всеми удобствами.    -- Для чего это?-- удивился Ефим Иваныч .-- Ведь жили же мы раньше... и ничего.    -- Ничего вы не понимаете, эгоист .    Сохранить тайну удалось не дольше месяца.    Когда Ефим Иваныч узнал все, он пробежал по комнате несколько раз и, разставив руки, проговорил свое любимое словечко:    -- Приасходно!   

XI.

   Жизнь Ефима Иваныча пошла по совершенно новой колее, выдвинув на сцену такие интересы, заботы и тревоги, о существовании которых он и не подозревал , или думал , что они существуют для других , как мы представляем себе смерть. Кажется, чего проще, что у женатаго человека будут дети, а между тем эта более чем простая мысль повергала Ефима Иваныча в несказанное удивление: вдруг у него, Ефима Иваныча, будет сын или дочь... В его программе жизни такой комбинации не было предусмотрено, и Ефим Иваныч никак не мог представить себя отцом семейства. Неужели он будет так же глупо радоваться, как другие отцы, и еще более глупо воображать, что его ребенок единственный по своим достоинствам экземпляр , что таких еще детей не было и не будет ?.. Эта родительская радость всегда возмущала Ефима Иваныча со стороны, а теперь приходилось выступать действующим лицом . Да, в домик Ефима Иваныча готовился войти таинственный гость, в ожидании котораго все должно было перемениться.    -- Что же вы-то ничего не делаете?-- нападала на него Леонида Гавриловна, пылавшая энергией и воодушевлением .    -- Что же я буду делать?-- смиренно спрашивал Ефим Иваныч , чувствовавший себя пред кем -то очень виноватым .    -- Ах , ничего вы не понимаете... Только не мешайтесь, ради Бога, а то вечно под руки лезете.    Когда Леонида Гавриловна бранилась, Ефим Иваныч еще выносил , но он чувствовал , что она иногда так любовно смотрит на него, и это последнее приводило его в бешенство. В самом деле, на что это похоже... Вечером , когда Ефим Иваныч щелкал у себя в кабинете, Леонида Гавриловна несколько раз проходила мимо, о чем -то вздыхала, а потом подсаживалась к столу и заводила самый бабий разговор .    -- Если родится мальчик , мы назовем его Юрием ...-- думала она вслух .-- Я вам не мешаю? Юрий -- прекрасное русское имя. Разве оно вам не правится?    -- Нет , очень нравится... Я люблю русския имена.    -- И Нина тоже... А если девочка, то назовем Ириной. Я желала бы, чтобы непременно родилась девочка... Без девочки какая же семья -- пусто, холодно, голо. Сын вырастет , и только его и видели...    Это слово "вырастет " опять задевало Ефима Иваныча за живое: ведь знает Леонида Гавриловна, что он стар и что, по всей вероятности, не доживет до того момента, когда сын или дочь вырастут ,-- знает и говорит . Даже не со зла говорит , а просто так , бабий стих накатился. А между тем вот это именно слово его и коробило, рисуя очень печальную перспективу его семейных радостей: ну, протянет он много-много десять лет , а там и отставка... Хорошо еще, если во-время успееть умереть, а если захватит безсильная жалкая старость, когда человек в тягость и себе и другим ? Нет , лучше на думать на такия проклятыя темы, а будет то, что будет .    -- Приасходно...-- повторял он , шагая по своему кабинету.    А воображение продолжало работать упорно в одном направлении. Ефим Иваныч видел молодую вдову с ребенком на руках , видел окружавшую ее все теснее бедность, а затем ребенок без воспитания и призора, мать озлобленная, на всю жизнь несчастная женщина... Вообще, отраднаго было впереди немного, и Ефим Иваныч должен был сознаться самому себе, какую глупость он сделал своею запоздалою женитьбой, потому что он не предвидел именно того, что следовало предвидеть. Возмущало Ефима Иваныча и то, что сама Нина точно не желала понимать своего положения, поддаваясь влиянию окружавших ее женщин . В общем , она была спокойнее, чем можно было бы ожидать: мысль о ребенке поглощала ее, выражаясь в тысяче таких мелочей, о которых Ефим Иваныч не имел никакого представления. Он несколько раз пробовал завести с женой какой-нибудь серьезный разговор на одну из излюбленных общественных тем ; Нина его слушала, а потом прерывала неожиданным вопросом :    -- Я думаю пригласить в крестные Егорова... Ты как полагаешь?    -- Почему именно Егорова?    -- Мне так хочется... Видишь ли, он так хорошо ко мне относится.    Спорить с Ниной сейчас было невозможно, потому что она начинала капризничать, плакала и делала сцены, а поэтому Ефим Иваныч должен был вперед соглашаться на все. Ну что же, Егоров , так Егоров -- пусть будет крестным . Фунт чаю принесет на крестины, а потом крестник будет носить ему именинные пироги.    Но и это все еще ничего и со всем этим можно было примириться. Окончательно выводила из себя Ефима Иваныча новая гостья, именно акушерка Карнаухова, которую в одно прекрасное утро привела с собой Леонида Гавриловна. Это была высокая, здоровенная и безобразная баба, которая держала себя с развязностью какого-нибудь фокусника. В Смольске она знала всех и все и приносила с собой целый ворох всевозможных сплетен , которыми отравляла, кажется, самый воздух . К Ефиму Иванычу эта особа относилась свысока и позволяла себе по его адресу такия откровенныя шуточки, каких он не выносил .    -- А, виновник торжества...-- здоровалась она с ним , по-мужски сжимая его маленькую руку.-- Нехорошо, молодой человек , так поступать с нами, бедными женщинами! Впрочем , все мужчины одинаковы: это такие эгоисты, тираны, изверги.    Энергичная женщина сама же первая и смеялась своим милым шуточкам , показывая гнилые зубы. Ефим Иваныч избегал с ней встречаться, хотя это и оказывалось решительно невозможным на пространстве нескольких комнат . Приходилось сделать вид , что это его не касалось, и даже Ефим Иваныч сам хихихал притворным смехом . Бабы окончательно его одолевали. Неожиданным утешителем явился для него доктор -акушер , немец Клюгер , в присутствии котораго m-me Карнаухова сразу присмирела. Немец говорил ей "ты" и третировал на каждом шагу, как это умеют делать только доктора со своими фельдшерами, фельдшерицами и сиделками. В Смольске этот Клюгер славился, как в своем роде знаменитость. Раньше Ефим Иваныч стеснялся его приглашать, потому что года три тому назад очень ядовито прошелся на его счет в одной из своих корреспонденций.    -- О, старый зло я запоминал ,-- говорил Клюгер , пожимая руку Ефиму Иванычу.-- Весьма запоминал ... Не плевай колодца, будешь напиваться.    -- Я по-своему был прав , Карл Карлович ...-- оправдывался Ефим Иваныч , делая жалкое лицо.-- Это доказывает только то, что вы несколько иначе смотрите на вещи, чем я.    -- О, совсем другой, совсем другой... Я ем свой хлеб , вы будет ешь свой. Мы оба едим хлеб ... Я старый зло позабывал .    В заключение Клюгер добродушно похлопал Ефима Иваныча по плечу и даже лукаво подмигнул . Вообще, он оказывался очень милым человеком , за исключением того, что решительно не выносил присутствия Карнауховой, которую преследовал по пятам .    Одним словом , в жизнь домика Ефима Иваныча один за другим врывались внешние элементы и властно занимали свое место, вытесняя старые порядки.    В этих мелочах и новых заботах время летело с поразительною быстротой. Наступал решительный момент . Ефим Иваныч следил за женой и находил , что она с какою-то фатальной покорностью отдается судьбе. Роды наступили скорее, чем это предполагал Клюгер . Ефим Иваныч весь побелел , когда начались приступы родовых болей, и Нина совершенно упала духом . Она металась на постели такая жалкая, испуганная, с искаженным от страдания лицом . Ефим Иваныч не знал , куда ему деваться, и только закрывал в ужасе глаза. Приехавшая Леонида Гавриловна послала его за Клюгером .    -- Что же вы сами-то не могли догадаться!-- кричала она, раздеваясь в передней.-- Несчастный человек !.. Да заверните сначала к Карнауховой: она нужнее.    Ефим Иваныч выскочил на под езд без шапки и потом уже спохватился. Карнаухову он встретил на дороге, полетел к Клюгеру, котораго, к счастию, застал дома.    -- Доктор , голубчик , ради Бога, спасите!..    -- Э, ничево!.. Это бывает ...    Как он медленно одевался, этот проклятый немец , как искал свой платок , как надевал калоши,-- прошла целая вечность, прежде чем сели на извозчика. Дорогой немец разсказывал какую-то политическую новость, о какой-то речи Бисмарка в рейхстаге, а Ефим Иваныч не понимал ничего: слова теперь были для него пустым звуком . Вот и домик ... Что-то там делается?..    -- Э, ничево...-- тянул немец , медленно вваливаясь в переднюю.-- Это бывает ...    Их встретила торжествующая m-me Карнаухова: все кончилось, и больная не нуждалась в помощи доктора. Из приличия он все-таки прошел в спальню, что-до такое разспрашивал , пошутил над больной, лежавшей с закрытыми гдазами, и похвалил новорожденнаго. Это был мальчик , т.-е. сейчас просто кусок корчившагося и пищавшаго мяса. Ефим Иваныч отнесся к новорожденному почти враждебно, занятый только мыслями о матери, которая взглянула на него таким измученным взглядом .    -- Э, мальшик здоровый...-- заметил Клюгер , чтобы сказать что-нибудь.    Леонида Гавриловна няньчилась с ребенком , имея такой деловой вид . Она больше не обращала на Ефима Иваныча никакого внимания, поглощенная своею новою ролью бабушки. Больная с удивлением смотрела кругом , как раздавленный человек , у котораго прошли острыя боли. Она даже улыбнулась, только теперь заметив страдальческое выражение лица Ефима Иваныча. Он не замечал , как по его лицу катились слезы...    Дальше пошло так , как идет везде. На девятый день Нине позволили оставить постель. Когда она подошла к зеркалу, то не узнала себя: некрасивое лицо сделалось почти красивым мягкостью своего выражения и какою-то особенною глубиной взгляда. А главное, на душе было так хорошо и полно, точно начиналась новая жизнь.    Да это и была новая жизнь, которая размерялась сначала днями, потом неделями, месяцами, по мере того, как рос маленький человек , заполонивший своего особой весь дом . Ефим Иваныч торжествовал , наблюдая настроение жены; ребенок сделал ее счастливой... Имя ему было дано по желанию бабушки -- Юрий.    -- Знаешь, она меня ревнует к Юрке...-- сообщала Нина мужу.-- Да... И как это смешно! Посмотри, с каким видом она берет его из моих рук , точно хочет утащить.    Леонида Гавриловна, действительно, привязалась к ребенку с болезненной страстью, как все бабушки, еще не исчерпавшия свою женскую энергию, которую оне переносят на внучат . Она теперь почти все время проводила здесь и точно обижалась, когда Нина брала ребенка кормить. Ей казалось, что Нина все делает не так , и что ребенок в ея руках терпит большия неприятности.    Крещение Юрки явилось громадным событием . Ефим Иваныч надеялся, что Нина забудет свою фантазию пригласить в крестные Егорова, но она настояла на этом с мягким упорством , которое удивило даже Леониду Гавриловну.    -- Я могу только удивляться тебе, Нина,-- заметила она, пожимая плечами.-- Егоров , положим , особенный человек , но какой же он крестный отец ?..    -- Мама, оставимте этот разговор ,-- мягко настаивала Нина.-- Могу же я что-нибудь пожелать?.. Уж вам -то, кажется, должно быть все равно.    -- Мне все равно? Ты ошибаешься...    -- Я говорю о религии... Егоров , может -быть, и погибший человек , но он верит в Бога, и для него обряд не будет пустой формальностью, как для наших других знакомых .    Собственно, знакомых подходящих и не было, потому что Леонида Гавриловна давно уже вела слишком замкнутую жизнь. Нину поддержал Ефим Иваныч , желавший угодить жене.    Егоров , приглашенный для такого случая, выказал и умелость и даже серьезность.    -- Что же, окрестим ... Дело житейское-с ,-- повторял он , поглядывая на Нипу.-- Одним гражданином будет больше... Законное дело.    Крестил молодой приходский священник , высокий и чахоточный. Он ужасно стеснялся Ефима Иваныча, в котором видел прежде всего грознаго корреспондента. Егорова батюшка огорчил , потому что наотрез отказался пить. Кумой была, конечно, Леонида Гавриловна.   

XII.

   Те неровности в отношениях , которыя Ефим Иваныч замечал за женой в последнее время, совершенно исчезли вместе с материнством . Нина сейчас находилась в таком хорошем , ровном настроении, когда человек ничего не желает лучшаго. Жизнь потекла день за днем , как она идет в счастливых семьях . Ефим Иваныч работал с особенным жаром и успевал сделать столько, что сам удивлялся. Он ушел с головой в свою скорлупку, из которой на время был вышиблен . Нина ему помогала, просматривая разныя специальныя издания, делая вырезки т газет и переписывая. Она успевала в то же время ухаживать за ребенком , который вырастал не по дням , а по часам , как уверяла бабушка. Первая детская улыбка сделала настоящий праздник , и Леонида Гавриловна даже расплакалась от радости.    -- Какая ты нервная, мама...-- удивлялась Нина.    -- Вероятно, потому, что на мою долю жизнь отпустила так мало улыбок ,-- задумчиво отвечала Леонида Гавриловна.-- Скажу больше: у меня выработался какой-то вечный страх , который я скрываю от всех . Ты не замечала? Видишь, как я умею притворяться... Страх безотчетный, в роде того, который нападает на человека в темноте. Мне все кажется, что вот -вот разразится какая-нибудь гроза... Юрка улыбнулся, и мне страшно.    -- Тебе нужно лечиться, родная... Посоветуйся с доктором . А то и на меня ты тоску нагонишь.    -- Ах , если бы был такой доктор , который мог бы убивать воспоминания, Нина! И странное дело,-- у этих воспоминаний есть своя таинственная жизнь: они то как будто исчезают , то проявляются рельефнее, а то захватывают всего и переходят в галлюцинации. Хотелось бы большинство из них вырвать, как сорную траву. Есть такой момент , вероятно, у каждаго, когда начинаешь жить воспоминаниями... Это не зависит от возраста и от личных желаний. Впрочем , что я тебе говорю: ты еще молода, и тебе далеко до грустных воспоминаний!..    Тихо и мирно текла жизнь в чакушинском домике, сосредоточившись около маленькаго существа, которое всех согревало своим детским лепетом , улыбками и озарявшимися сознанием взглядами чистых детских глаз . Это был тот путеводный блуждающий огонек , который вел вперед заблудившихся в жизненном лесу. Из знакомых время от времени появлялся только Егоров , который держал себя с таким тактом , что Ефим Иваныч перестал хмуриться, а даже улыбался, когда в комнату вваливалось его сыромятное степенство. От одного только не могли отучить крестнаго, именно, чтобы он не носил подарков : Егоров вечно тащил с собою что-нибудь -- игрушки, сласти, колясочку для катанья.    -- Ничего этого не нужно, Сосипатр Ефимыч ,-- уговаривала Нина,-- Юрка решительно ничего не понимает ...    -- Он -то не понимает , да я понимаю все, Нина Петровна. Уж это оставьте: характер у нас такой, купеческий. А вашего Юрку я даже весьма люблю. Знатный мальчуга выйдет . Только ведь испортите: приметесь учить, в гимназии морить, и выйдет отшибленный человек ...    -- Я его торговать посажу,-- шутила Нина.    -- Что же, дело хорошее, и напрасно господа презирают эту самую торговлю. Вот в Америке все -- коммерсанты. Да-с , наше-то безобразие не от торговли, а от того, что сами-то мы все помелом писаны... Интереса у нас никакого нет . Еще вот нужда кого давит , так тот бьется, а как выбился из этой самой нужды -- и пропал . Уж поверьте мне...    Любимою темой для разговоров опять была Вахрамеевка и деревенская жизнь, которая теперь осмысливалась существованием Юрки.    -- Что же, хорошо и в деревне,-- соглашался Егоров , знавший деревню лучше всех .-- Только ведь и в деревне такие же люди, как в городе... А что касается желания господ жить в деревне, так лучше и не надо. Главное, воздух чистый, и денег девать некуда... правильно. А ежели разобрать, так и жить-то совсем не стоит ... Себя обманываешь, а не живешь.    Последнее заключение вызывало всегда страстный отпор со стороны Ефима Иваныча, который горел всякими интересами и злобами дня.    -- Вы, ваша сыромятность, зарылись в навозе, вот и не стало интереса!-- выкрикивал он с ажитированными движениями всего тела.-- Попросту это называется свинством ... да. Сколько дела кругом , а вам жизнь надоела. А впрочем , таким людям самое лучшее...    -- Повеситься?-- добавлял Егоров .    -- Да, вообще, устранить себя тем или другим способом . Если бы вы, коммерсант Егоров , вместо того, чтобы облапошивать почтеннейшую публику, в чем заключается ваша провиденциальная роль,-- если бы вы взяли револьвер и застрелились, то ведь это было бы просто смешно.    -- Даже весьма смешно...-- соглашался Егоров .-- Нестоящий разговора предмет , Ефим Иваныч . Всякий человек по-своему с ума сходит , да еще считает , что он -то и есть, который умнее всех .    -- Будет вам , господа,-- прерывала подобные споры Леонида Гавриловна,-- нашли тему...    Так прошла целая зима, тихо, в работе, без всяких происшествий. Юрка уже сидел давно и даже делал первыя попытки хождения около стульев . Нина с особенным нетерпением ожидала наступления весны, чтобы переехать в Вахрамеевку. Ей уже рисовались картины того, как она будет вывозить в колясочке своего Юрку, как будет с ним гулять по полям и лугам , и как быстро вырастет мальчик на лоне матери-природы. А зима запирала в комнате, где нельзя было повернуться. Сколько велось хороших разговоров на эту тему!    -- Скорее бы весна,-- повторяла Нина, взметывая Юрку к потолку.    Ребенок взмахивал ручонками и говорил на своем воляпюке, что весной все будет отлично. Ведь он все понимал , решительно все, в чем начинал убеждаться даже Ефим Иваныч . На эту тему происходили самые трогательные супружеские разговоры. Относительно квартиры на лето устроено было все еще зимой. Сначала в Вахрамеевку с ездил Ефим Иваныч один и договорился с Левонтьихой, а потом ездила Нина, чтобы вымерить "дачу" и распланировать меблировку. Левонтьиха уступала всю переднюю избу, а сама на лето перебиралась всей семьей в заднюю.    -- Упокоим вас , вот как упокоим !-- уверяла Левонтьиха, всеми силами старавшаяся угодить городским господам .-- В ниточку вытянусь... Что бы вам прошлое-то дето приехать: всласть бы погуляли.    -- Да как -то так время прошло, бабушка: меж пальцев . Все собирались, да так и не собрались.    Так как героем летняго сезона являлся Юрка, то и приготовления к летнему сезону приняли довольно сложный характер . Нужно было вперед все предусмотреть, взвесить и обсудить. Но в самый разгар этих сборов случилось неожиданное происшествие, которое перевернуло все вверх дном . Недели за две до от езда "в окончательной форме", как говорил Ефим Иваныч , зашел Егоров . Нина была дома совершенно одна. Он бывал у Чакушиных нередко, и в таком визите ничего особеннаго не было, хотя Нине как -то не случалось оставаться с ним одной.    -- Вы уезжаете скоро?-- разсеянно спрашивал он таким тоном , когда думают о чем -нибудь другом .-- Что же,-- чем скорее, тем лучше...    Сначала Нина не поняла смысла последней фразы, а потом вдруг побледнела и с каким -то ужасом посмотрела на Егорова, точно боялась прочитать на его лице свой смертный приговор .    -- Он здесь?-- прошептала она, опускаясь на ближайший стул .-- Да? Говорите же, ради Бога...    -- Да, здесь... Совсем очертел , уж извините за словечко. От прежняго Сережи и тени не осталось...    -- Вы его видели? своими глазами?.. Он изменился, говорите?.. Ах , что я говорю... Мне-то какое дело! Все давно убито, похоронено и забыто... Нет , я не то говорю. Вы его видели? Он спрашивал обо мне? Нет , не говорите... не нужно...    -- Да вы не того, Нина Петровна... Эх , язык проклятый: продал . Ну что ж из того, что приехал , а потом уедет : вот и весь разговор . Не стоит он мизинца вашего, Нина Петровна... Жену давно бросил , теперь по трактирам колирует . Человеческий образ потерял ... Одним словом , в роде меня, только я-то чувствую свое полное безобразие, а он ... еду я по Проломной, а он навстречу. Смеется... Одет чистенько, а глаза красные, и весь образ в большом подозрении. Знакомое нам дело... Поговорили: то, се. Ну, о вас этак стороной спрашивает и опять смеется. Так бы я его в морду... Удивительное это дело, Нина Петровна, как на свете бывает : нестоящаго человека любят всегда, а стоящий-то пропадает ... И пропадает он от этой самой причины, что нестоящий. Это и с женщинами и с мужчинами одинаково случается...    -- Вы хотите меня утешить, Сосипатр Ефимыч ?..    -- Нет , я так , к слову... Однако я засиделся у вас . Прощайте...    Нина не удерживала его и машинально протянула руку. Егоров задержал ее в своей руке, быстро поцеловал , чего никогда не делал , и почти выбежал из комнаты. Откуда-то с лестницы донеслась последняя фраза:    -- Прощайте... Может , скоро увидимся!    Нина была в таком настроении, что все это промелькнуло перед ней точно во сне; после ей казалось, что последнюю фразу она сама придумала. Ее сейчас охватило одно ощущение, ощущение какого-то холода и мертвой пустоты, которая душила ее. В следующий момент у нея явилась мысль, зачем она здесь, в этом доме, где все для нея чужое. Какой ужасный смысл в одном этом слове: чужое... Нина с ужасом оглядывала эти стены, мебель и вся дрожала, как человек , поставленный под дуло пистолета. А в голове вихрем проносились безсвязныя мысли, вернее сказать -- клочья мыслей, точно там произошел взрыв . Пошатываясь, она вошла в детскую и с новым ужасом заметила, что и здесь все чужое, заглянула в кроватку, где спал Юрка, и отшатнулась... Это был чужой ребенок , она обманывала себя ложным чувством материнства и не могла его любить. Разве так любят детей? Разве думают об этом , когда любят ?.. Она стояла над детскою кроваткой и холодела каждою каплей крови, как преступник , подведенный к плахе. Этот несчастный ребенок был ея казнью, а она радовалась...    -- Боже мой, я схожу с ума!-- мелькнуло у нея в голове.    Она машинально оделась, вышла на ухицу и, взяв перваго извозчика, отправилась прямо к матери. На счастие, Леонида Гавриловна была дома. Разстроенный вид дочери ее перепугал .    -- Нина, на тебе лица нет ! Голубушка, что случилось?..    Нина вся дрожала и только смотрела на мать молящими, страшными глазами. Леонида Гавриловна дала ей выпить холодной воды и какого-то спирта, перебирая в уме всевозможные случаи разных несчастий. Когда Нина расплакалась, она вздохнула свободнее: сколько горя изнашивается вот этими дешевыми бабьими слезами.    -- Мама, родная, милая...-- шептала Нина, ломая руки.-- Со мной было что-то ужасное, такое, чего я не умею тебе передать. Я сходила с ума и сама это чувствовала... да...    -- У тебя нервы... Не следует себя распускать, тем более, что у тебя на руках ребенок . Нужно уметь забывать о себе: это величайший секрет жизни, который достигается только долгим опытом . Я, кажется, начинаю догадываться о причинах твоего сумасшествия, потому что мой неизменный кавалер , папа-Бизяев , вот уже несколько дней, как глаз не кажет ... Что-нибудь опять хитрит .    Успокоившись несколько, Нина разсказала по порядку все, что случилось. Леонида Гавриловна выслушала ее с опущенными глазами и ничего не отвечала, как опытный исповедник , который дает кающемуся собраться с силами.    -- И только?-- спросила она.    -- Только... Мама, ведь я уважаю Ефима Иваныча, и он даже не должен этого подозревать. Зачем напрасно его мучить?.. Я успокоюсь, а все пойдет по-старому... Только вот Юрка... Ах , какое это ужасное чувство, мама: чужой, совсем чужой!.. Я чувствовала, что умирала... душа умирала...    В этот момент ворвался Ефим Иваныч , перепуганный, бледный. Он облегченно вздохнул , когда увидел жену.    -- Что же это ты делаешь, Нина?-- заговорил он .-- Приезжаю домой, тебя нет ... Жду час , жду другой,-- нет . Меня точно охватило какое-то скверное предчувствие... Едва доехал сюда.    -- Это я виновата, что задержала её,-- выручила Леонида Гавриловна.    -- Кажется, сто первый случай в вашей жизни, Леонида Гавриловна, что вы признали себя виноватой,-- ядовито заметил Чакушин и прибавил совершенно другим тоном :-- представьте себе, еду сюда... Поровнялся с домом Егорова, а там толпа народа. Что такое? Оказывается...    -- Он застрелился?!-- крикнула Нина, вскакивая.    -- Нет , отравился...    С Ниной сделалось дурно. Леонлда Гавриловна махнула Ефиму Иванычу рукой, чтобы он уходил . Слезы, истерический смех и опять слезы.    -- Господи, да что же это такое?-- взмолилась Леонида Гавриловна, ломая руки.-- Да ты влюблена в него была, что ли?..    -- Ах , мама, не то... Совсем не то!..   

XIII.

   Весенний яркий день. Ликующим светом залито все кругом , и как -то ярче выступает убожество провинциальнаго города, когда стаял последний снег и выступили наружу все ямы, дыры и прорехи. Хороши одни сады, а особенно сад при доме, в котором живет Леонида Гавриловна. Она и квартиру эту нанимает только для сада. Какая жизнь начинает развертываться в нем с первым весенним лучом . Ветви берез и тополей набухают , почки наливаются, пробивается зелеными усиками первая травка,-- где-то невидимо и беззвучно творится тайна обновления. Прилетели грачи, скворцы, синицы, точно желанные гости на праздник . Леонида Гавриловна сама приводит в порядок садовыя дорожки, цветочныя клумбы, садовую террасу. А солнце, этот источник жизни, так и припекает ... Опять можно проводить целые дни на террасе с книгой в руке. Нынешняя весна особенно дорога Леониде Гавриловне, потому что в свой сад она вывезла в новенькой колясочке Юрку. У Ефима Иваныча нет сада, и она воспользовалась этим предлогом , чтобы перетащить ребенка к себе хоть на время.    Итак , яркий весенний день. Леонида Гавриловна сидит на своей террасе, а около нея в своей колясочке спит Юрка. Свежий воздух нагнал на ребенка крепкий сон , и Леонида Гавриловна чутко прислушивается к его ровному дыханию. Напротив у стола сидит Вадим . Он приехал в Смольск с первым пароходом , но появление сына не вызвало в душе Леониды Гавриловны прежней восторженной радости, хотя она и не видала его очень долго. Разсматривая его, она видит только, как он сильно возмужал за это время, оброс бородой и приобрел самоуверенный мужской тон . Мать несколько раз вглядывается в него прищуренными глазами и находит , что для мужчины Вадим почти красавец и, наверно, пользуется большим успехом у женщин , хотя и важничает , как молодой петух . Он живет в Смольске уже несколько дней, ему, видимо, нужно что-то сказать матери, но он все не может выбрать удобнаго времени для такого разговора, а Леонида Гавриловна сама его не начинает .    -- Этот молодой человек , кажется, всех свел с ума,-- иронизирует Вадим , показывая глазами на Юркину колясочку.-- Все эти дни я только и слышу разговоры о нем ...    -- Тебя это удивляет , потому что ты, к сожалению, не может помнить того времени, когда сам был таким же героем , как сейчас Юрка.    -- О чем же тут жалеть, мутерхен ?.. Ребенок как ребенок , и больше ничего... Какой-то статистик , у котораго оказалось много лишняго времени, высчитал , что на земном шаре в каждую секунду родится по одному человеку...    -- Что же из этого следует ?    -- Особеннаго ничего...    Неловкая пауза и скрытое раздражение без всякаго повода. Вадим закуривает папироску с разсчитанной медленностью.    -- Впрочем , я разсуждаю в этом случае немножко пристрастно,-- тянет он , подбирая слова,-- именно, как завистливый конкурент ... Нужно тебе сказать, мутерхен , что я тоже сочетал себя узами Гименея вот уже больше года и тоже осчастливлен , но только барышней, а не молодым человеком .    -- Приятная новость...    -- Если я тебе ничего не писал обо всем этом , то просто из чувства деликатности, чтобы не взволновать твоего женскаго любопытства.    -- Благодарю за откровенность, но не завидую твоей жене.    -- Ей и трудно завидовать, потому что она умерла.    -- Я ее понимаю...    Опять пауза, мучительная и обидная. Леонида Гавриловна подавляет тяжелый вздох , догадываясь, о чем пойдет речь. Вадим раскуривает вторую папироску, делает несколько туров по террасе и останавливается в нерешительности, но Леонида Гавриловна предупреждает его.    -- Тебе нужно избавиться от твоей барышни, чтобы осчастливить новую женщину?.. Что же, я с удовольствием возьму твою барышню, которая у меня найдет все то, чего не получала дома... Можешь быть спокоен .    Вадим закусил губу и посмотрел на мать злыми, прищуренными глазами.......    -- Да, я женюсь и на этот раз на богатой молодой девушке... Ребенок был бы лишним .    -- Что же, ты уже успел полюбить эту богатую молодую девушку?    Этот вопрос разсмешил молодого человека.    -- Мутерхен , мы говорим на двух разных языках и собьемся на терминологии... У меня уж так устроена голова, что я просто не понимаю многих мудреных слов , которыя для тебя, может -быть, составляли и составляют все.    -- Меня ты можешь оставить в покое, дорогой мой... Я до конца буду верить мудреным хорошим словам : это неизлечимая болезнь. И самое лучшее, если мы оставим дальнейший разговор .    На беду в этот момент приехала Нина. Вадим встретил ее ироническою улыбкой, которую заметила только Леонида Гавриловна.    -- Опять отложили от езд ?-- спросила она.    -- Какой от езд ?-- удивилась Нина.-- Ах , да, в Вахрамеевку... Мне что-то нездоровится... Как -нибудь на-днях ... Что Юрка?    -- Как видишь, блаженствует .    Нина присела к колясочке и долго смотрела на спавшаго ребенка. Вадим смотрел на нее и опять улыбался.    -- Нина, сейчас можно написать картину,-- заговорил он ,-- и послать в "Ниву" с подписью: "Счастливая мать".    Она не поняла насмешки и только посмотрела на него разсеянным взглядом , а потом обратилась к матери:    -- Мама, как ты думаешь, брать нам в Вахрамеевку Юркину кроватку? Ведь он может спать в колясочке.    -- Глупости говоришь,-- резко заметила Леонида Гавриловна.-- Пока Юрка катается в своей коляске, кроватка проветривается, и наоборот . Нельзя ребенка держать в одной колясочке...    -- Я это подтверждаю,-- прибавил Вадим .-- А что поделывает Ефим Иваныч ?    -- Он отправился куда-то по делам ... Кажется, в земскую управу или в думу,-- не помню хорошенько. А что?..    -- Да так ... Я всегда завидую людям , которые так работают .    Послышался звонок , и на террасу вошел Бизяев -отец . Он никак не ожидал встретить здесь Вадима и Нину именно в эту пору и ужасно смутился. Неловко поздоровавшись, он заговорил еще более неловко о погоде.    -- А что Сережа?-- перебил его Вадим ,    -- Уехал , вчера уехал ,-- ответил Бизяев и облегченно вздохнул .-- Знаете, у него там свои дела, а здесь только время терял .,    -- Странно, что он даже не зашел к нам ,-- заметил Вадим , вызывающе глядя на мать.-- Вот и верь после этого в дружбу и разныя высокия чувства.    Леонида Гавриловна постаралась замять разговор и все смотрела на Нину, которая сидела неподвижно у стола, точно мертвая. В лице ни кровении, глаза какие-то потухшие. Бизяев посидел с полчаса и начал прощаться. Леонида Гавриловна притронулась к руке Нины и проговорила:    -- Что с тобой, Нина? Какая ты странная...    -- Я?-- удивилась Нина и даже разсмеялась.-- Ах , не то, мама.. M-r Бизяев , вы меня довезете?.. Нам по пути...    -- С удовольствием ...    -- А как же Юрка?-- спрашивала Леонида Гавриловна.-- Нина, ты не приедешь?..    -- Мама, я скоро вернусь: я дома забыла одну вещь...    В дверях Нина остановилась, посмотрела на мать и на колясочку, в которой спал Юрка, и быстрыми шагами пошла в столовую.    -- Для чего ты разстроил ее?-- накинулась Леонида Гавриловна ея Вадима с особенным ожесточением .-- Тебе доставляет удовольствие дразнить ее?..    -- Я, кажется, ничего не сказал такого...    -- Довольно!.. Говоря откровенно, хотя ты и мой сын , я имела ошибку думать о тебе лучше. Да, я думала о тебе лучше, Вадим ... Жизнь слишком часто обманывает нас , и я не желаю тебе только одного, чтобы ты ошибся в своих собственных детях , когда они сделаются большими. Это последней горе, которое уносится только в могилу...    Произошла довольно горячая сцена, разрешившаяся слезами Леониды Гавриловны. Закрыв лицо руками, она повторяла:    -- В тебе сейчас , Вадим , я вижу твоего отца, а в нем было несчастие всей моей жизни... Я думала, что оно умерло вместе с ним , на оно живо... оно здесь... Это самая страшная кара для женщины!..    В этот момент вбежала горничная и, путаясь, заявила, что Вадима Петровича спрашивает какой-то господин по очень спешному делу    -- Вот тебе раз ...-- протянул молодой человек , довольный, что этим ничтожным обстоятельством заканчивается тяжелая семейная сцена.-- Кто бы это мог быть?..    Когда он вошел в гостиную, то в дверях передней к своему изумлению увидел Бизяева, перепуганнаго, бледнаго. Он не мог даже говорить, а прямо потащил за собой Вадима.    -- Что такое случилось?..    -- Леониде Гавриловне,-- бормотал Бизяев ,-- не нужно ничего говорить сейчас ... Подготовьте... Ах , Боже мой, какой ужас ! И ведь все сейчас случилось, сию минуту...    В руках у Бизяева оказался смятый конверт с коротким адресом : Маме. Вадим взял его почти силой.    -- Одну минуту подождите...-- умолял Бизяев .-- Под езжаем мы к дому, т.-е. я подвез Нину Петровну. Дорогой она даже смеялась и разсказывала что-то такое про Егорова. Помните, купеческий сынок , который недавно отравился?.. Хорошо... Под ехали... Нина Петровна и просить подождать одну минуточку, чтобы написать записку Леониде Гавриловне. Потом сама выносит конверт ... Только я от ехал , как слышу выстрел ... другой выстрел ... Вернулся, а она уже готова. Я сюда с конвертом ... На дороге встречаю Ефима Иваныча, а он уже по моему лицу догадался, что случилось что-то... Нет , я ему сам сказал , что еду от них ... Одним словом , Бог знает что такое!..

-----

   Прошла весна, прошло лето, наступила осень. Каждый вечер Ефим Иванович отправлялся к Леониде Гавриловне, сгорбленный, разбитый, молчаливый, точно его придавила какая-то невидимая рука. Он шел туда не гостем , а как домой, потому что там у него оставалась последняя ниточка жизни. Молча раздевался од в передней, молча проходил в детскую, где стояли две кроватки, и просиживал здесь вечер , пока Леонида Гавриловна укладывала детей спать. Их было двое: мальчик Юрка и девочка Надежда. Все интересы, все мысли и чувства сосредоточивались только на этих детях , а разговоров о себе больше не существовало, да и не могло быть.    -- Вот что, Леонида Гавриловна,-- проговорил раз Ефим Иваныч :-- а становлюсь стар , и мне тяжело ходить к вам так далеко, особенно теперь, осенью... Переезжайте-ка ко мне. Как вы находите подобную мысль?..    Леонида Гавриловна горько заплакала. Она сама несколько раз думала об этом , но ее удерживал страх жить там , где застрелилась Нина, а поэтому она сама предложила Ефиму Иванычу свой дом продать и переселиться к ней.    -- Начнем нашу жизнь снова,-- шептала она сквозь слезы.-- Не для себя жизнь, конечно, а вот для этих сирот .    Ефим Иваныч переселился... Вообще, в нем проявилась полная покорность и даже уменье повиноваться. Раз перед Рождеством , когда они засиделись в столовой, он сказал :    -- У вас сохранилось письмо Нины? То письмо, последнее?.. Я его читал тогда, но оно совершенно вылетело у меня из головы.    Леонида Гавриловна принесла смятый листок почтовой бумаги, на мотором твердой рукой было написано:    "Мама, родная, прости меня... Я умираю, потому что не в состоянии больше выносить своей душевной пытки... Это ужасно, и этого никто не поймет ... Из жизни вышло совсем не то, чего я ожидала. Ты одна только поймешь меня... Твоя Нина".    Ефим Иваныч внимательно перечитал роковой листок и спросил :    -- И вы поняли все?    -- Очень хорошо: у всех в жизни есть свое "не то", а это уже дело характера примириться с ним , как это делали всю жизнь мы с вами, или покончить разом , как сделала Нина. Я не оправдываю ея, но понимаю.      

1882 г.